Шепот глубин

Она умрет.

Вот же он тупица. Ну конечно же он не мог оттащить ее к своему народу. Не говоря уже о том, что Митера просила его совсем не о том.

Он должен был использовать эту маленькую ахромо. Обманом убедить ее помочь его народу. Но вот только как? Без понятия. Не то чтобы он мог ее соблазнить. Учитывая, какой нелепой она казалась ему, да и наверняка ей тоже что-то в нем не нравилось.

Они принадлежали к очень разным видам, которых с детства приучили друг друга ненавидеть. Она ему не доверяла, и тот факт, что он напал на нее и попытался утащить ее на глубину, вряд ли сыграл в его пользу.

Проведя рукой по волосам, он снова принялся искать ее. К счастью, Арджес чуял ее. Она забилась в одну из щелей в лаве, где, как ей казалось, он ее не найдет. Как жаль, что эта ахромо подчинилась страху. Храброй она ему нравилась больше.

Арджес подплыл ближе, медленно, осторожно. Пугать ее еще сильнее не хотелось, но ему нужно было достать ее оттуда.

– Ахромо, – сказал он. – Ты не можешь вечно сидеть в камнях.

Она отползла подальше, хватаясь за голову. Снова запахло болью, так сильно, что он начинал опасаться акул, которых мог приманить этот аромат. Нужно было ее уводить.

Так что он попытался еще раз:

– Послушай. Я не причиню тебе вреда…

На этот раз она издала очень громкую трель, которую ему было совсем не разобрать. Он не понимал, что она говорила, да и его это мало волновало. Ей нужно было вылезать.

Но тут он понял, что она показывает себе на голову, с обеих сторон. Потом на свой рот, потом опять на голову, потом вновь на себя.

Что она на этот раз пыталась сказать? Эта мелкая ахромо его до смерти доведет. Он так долго за ней наблюдал. Теперь ему просто хотелось вернуться домой, но она ему этого не позволяла.

Арджес снова открыл рот, но она отчаянно замахала руками, а потом медленно опустила их. Словно…

Она что, говорила, что он слишком громкий?

Он отшатнулся, отбрасывая свое тело почти на полную длину собственного хвоста. Она правда считала его громким? Но он никогда не походил на своего вспыльчивого брата, большинство его знакомых вообще просили повторять дважды, потому что он был чересчур тихим!

Эта глупая, невозможная, ужасная, дурацкая ахромо и понятия не имела, как оскорбила его сейчас. Не знала, что его народ обсмеял бы его, если бы узнал, что его попросили говорить потише.

Он сделал глубокий вдох, растопырив жабры на боках, и попытался успокоиться.

– Мне нужно, чтобы ты вылезла оттуда. – На этот раз он почти шептал.

Зачем он вообще это делал? Она не могла его понять. Ей было плевать, что он от нее хотел, и она явно не собиралась вылезать. Скорее наоборот, она забилась еще дальше.

Уставившись во тьму, он пробормотал:

– Галена, дай мне сил.

Только богиня спокойных волн и могла сейчас ему помочь.

У него не было на это времени. Если она хотела прятаться от него, пусть. Но он не собирался ей этого позволять.

Хлестнув хвостом, он пронесся сквозь воду и врезался в застывшую лаву. Защищенный чешуей, Арджес обвил хвостом камень и сжал его, напрягая все свои мощные мускулы, натренированные многими годами плавания. Лава треснула.

Видимо, она тоже это услышала, потому что начала стаскивать с ног плавники. Было непонятно зачем, если без их помощи она не сможет от него убежать, но тут до него дошло, что она собирается забиться еще глубже. Один плавник отсоединился, и под ним обнаружилось несколько маленьких плавничков на краях двух ее хвостов.

Не будь он так ошарашен, он бы там ее и схватил, но увиденное привело его в ужас.

Они были искалеченными. Обрезанными на концах, словно кто-то резанул по ее плавничкам острым ножом забавы ради. И такими маленькими. Она что, была уродом? Поэтому ее народ отправил ее наружу одну?

Ахромо воспользовалась заминкой и стала забираться глубже в каменную лаву. Он заметил длинную царапину на ее спине, бледную полосу там, где она содрала с себя чешую. Или у ахромо вообще не было чешуи, как на его груди?

Он притронулся перепончатой ладонью к своей гладкой груди, и тут она застала его врасплох. Один из ее ужасных, изуродованных плавников врезался прямо в его жабры. Он захрипел, выпуская изо рта позорную струйку пузырей, и отшатнулся ровно настолько, чтобы она смогла проскользнуть мимо.

Какое-то время Арджес просто позволил ей плыть. Куда бы она делась? Вокруг – только открытый океан, и что-то он сомневался, что она знала, в какой стороне находился ее светящийся город. Течения наверняка сто раз перевернули ее с ног на голову.

Но она продолжала медленно уплывать от него, и тут он понял, что она направляется к маленькой пещере. Иногда застывшая лава создавала длинные туннели. Если бы ахромо туда добралась, то очутилась бы на самом дне, и Арджесу пришлось бы весь день сидеть тут и ждать, пока она высунет голову из панциря, как черепаха.

– Ну уж нет! – прорычал он, дернув плавником. Много усилий, чтобы догнать ее, не потребовалось.

Он вцепился когтями в ее костюм и подтащил к себе. Она, конечно же, сопротивлялась. Извивалась, как угорь, почти такая же скользкая. Но вскоре он с ней совладал, хоть она и выпустила ему в лицо облако пузырей с протяжным криком, до странного похожим на знакомое ему слово.

Она, конечно, не хотела сказать «безопасность», потому что явно ничего подобного в тот момент не чувствовала, но мог мужчина немного помечтать?

– Тише, самка, – сказал он, обнимая ее крепче и разворачивая к себе так, чтобы уткнуть ее лицом себе в грудь. А потом стиснул ее сильнее, пока она наконец не замерла, все еще напряженная, но хотя бы неподвижная.

Ему и того было достаточно. Просто хотелось, чтобы наконец она перестала рыпаться.

Арджес провел рукой по ее спине. Его пальцы дрогнули, наткнувшись на изгиб ее бедер. Это очень уж походило на фигуру их самок, пусть ахромо и была слишком маленькой по сравнению с ними. У Народа Воды самки были крупнее самцов, так что странно осознавать, что он держит в руках взрослую самку, ведь ее голова достает ему лишь до плеча.

И хвост у него гораздо длиннее, чем ее двойные. Надо будет их распутать, чтобы они не болтались в воде. Но тут она пошевелилась и, к его удивлению, словно бы даже устроилась поудобнее.

Неловко дернув хвостами, она ткнула его в жабры их острыми изгибами, а уродливые обрубки спрятала под плавниками на его бедрах. Такое обычно позволялось только самым близким женщинам, и лично его самки уже давненько так не касались.

Втянув в себя воздух, он почувствовал, как затрепетали его жабры, а она тем временем согнула плавнички, все больше упираясь ими в него. Чтобы согреться? Может, и так. Они выглядели очень слабыми. Слишком тонкими и костлявыми для такой глубины.

Так что он позволил ей это и поплыл, давая течению нести их. Он хотел отнести ее в безопасность, но всю дорогу только и мог думать о ее маленьких плавничках, прижатых к одной из самых сокровенных частей его тела.

Знала ли она, чего касалась? Была ли в курсе, что, если бы она его хоть чуть-чуть привлекала, к ее животу сейчас бы прижимался куда более интересный орган? Или же между ее странными хвостами? Он все-таки был куда больше нее.

Наконец они доплыли до пещер. Это место было чуть ближе к землям других племен, но не настолько близко, чтобы кто-то попытался сразиться с ним за ахромо. В любом случае об этих пещерах вообще никто не знал. Он нашел их еще ребенком.

Ее перестало так сильно трясти, но он не был уверен, что это значило: она сдалась или вода здесь была намного теплее. Сам он особой разницы не заметил, поскольку привык к резким изменениям температуры.

Вход в пещеру находился в склоне скалы, ведущей к его дому. Расщелина была не такой огромной, поэтому найти ее было проблематично, но Арджес знал это место слишком хорошо и смог проплыть, не касаясь камней. А потом она расширялась. Сильно.

Он хорошо помнил первый раз, когда ему хватило смелости заплыть сюда. Весь его хвост дрожал от радости, когда он понял, что в этой пещере поселились почти все виды светящихся растений. Здесь круглый год жили стайки серебристых рыбок, которые кормили растения, а те, в свою очередь, служили едой для них. Вся пещера была залита золотистым светом лепестков светящихся морских цветов и белых кораллов. В этом месте не было ни единой тени, кроме той, что отбрасывал он сам.

Ахромо снова заворочалась в его руках, но на этот раз не от страха. Она пыталась вывернуться в какую-нибудь сторону, чтобы посмотреть, куда он ее принес.

Так что Арджес ее отпустил.

Она выплыла из его рук, такая медленная без своих искусственных плавников. Те она бросила в лавовом поле, и он уже знал, что потом вернется за ними.

Арджес едва мог разглядеть ее глаза за странной штукой на ее лице, но удивление от увиденного от него не укрылось. С потрясенным взглядом она несколько раз взмахнула руками, чтобы медленно обернуться вокруг своей оси.

Что она увидела? Место, которое можно использовать? Пещеру, которую стоит опустошить, потому что в ней может быть нужный ей камень или растение, которое ее народ вырвет с корнями? Не стоило ее сюда приводить.

Его тело вспыхнуло всеми цветами сразу, когда она подплыла к одному самых редких растений на этой стороне океана. Огромный желтый цветок выплюнул облако семян размером почти с ее кулак, когда она оказалась слишком близко. Они опали вокруг нее подобно сияющей золотистой пыли.

Вместо того чтобы отпрянуть или ударить по ним, она вытянула свои маленькие руки и поймала одно в ладони. Осторожно – он видел, как она была аккуратна – она подняла семя к глазам, какое-то время просто смотрела на него, а потом отпустила.

И почему сердце Арджеса так сжалось в груди от этого зрелища?

Он дернул хвостом, проводя им по ее бедру и вниз по одному из хвостов, чтобы привлечь ее внимание. Когда его ахромо повернулась, он указал наверх.

Ему выпало исключительное удовольствие наблюдать за ее реакцией, когда она осознала, что над ними был воздух. Она рванула к поверхности, дрыгая своими ужасными отростками изо всех сил, и вынырнула.

Арджес поплыл за ней, зная, что ее там ждало. Ахромо уже были здесь раньше, но его народ перебил их много лет назад. Теперь это место стало памятником для ей подобных. Он никогда не выходил здесь из воды, да и не собирался. Но если он мог извлечь из этого какую-то пользу, то почему бы не оставить ее здесь?

В конце концов, куда она денется?

Самка уже вылезла на сушу. Он с ужасом наблюдал за тем, как она срывает странные приспособления со своего лица, на котором они оставили глубокие красные следы. Затем она потянула за вторую кожу вокруг лица и медленно стащила ее с головы, выпуская наружу рыжие волосы. Она словно сама себя рожала. Чудовищное зрелище.

Отгоняя приступы тошноты, он помотал головой, когда она опять затрещала. Ему куда больше нравилось слушать ее под водой, когда вес океана и странное приспособление на лице заглушали ее отвратный голос.

– Оставайся тут, – начал он, и она опять схватилась за голову. Вздохнув, он продолжил куда тише: – Я принесу тебе еды. Но ты останешься тут, пока я не пойму, как с тобой разговаривать.

Она уже опять размахивала руками, пытаясь что-то до него донести, но он не имел ни малейшего понятия, что именно.

– У тебя есть свет и вода. – Он показал на воду. – Теперь я принесу тебе еду.

И он нырнул обратно, не в силах больше ее слушать. И так уже голова раскалывалась.

Глава 9

– Черт! – закричала Мира и пнула камень солидных размеров, скидывая его в воду. Тот приземлился с приятным всплеском, но легче от этого не стало.

Гребаный ундина похитил ее. Догнал на вулканическом поле, выловил, как какую-то мошку, и бросил тут.

Подыхать.

С такой глубины она никак не сможет добраться до дома. Плыть без ласт придется очень долго, да и ноги у нее отвалятся от холода. Чудо, что от плавников на талии ундины шло столько жара, а то она бы осталась без пальцев уже по дороге сюда.

И что теперь? Он кинул ее в пещере, где не было ничего, кроме света, излучаемого странным водоемом. Сидеть тут и ждать его? Она же умрет.

Он оставил ее умирать.

Сердце бешено билось о грудную клетку, и эти слова снова и снова эхом отдавались в голове.

Он оставил ее умирать. Эта пещера станет ее могилой, и никто не узнает, что с ней случилось. Не то чтобы кому-то было до нее дело, ведь инженеры, выходившие работать за пределы Беты, постоянно пропадали.

Может, ее подхватило сильным течением. Может, она ударилась головой и ее снесло за край скалы. Да, несколько человек, вероятно, расстроятся, что им придется доделывать ее работу, но скучать по ней никто не будет. У Миры не было ни одного друга, кто по-настоящему бы переживал.

Люди Беты просто делали все, чтобы выжить, и не любили друг к другу привязываться – мало ли что случится? Вот как с ней, например.

Она положила маску на ближайшей камень и плюхнулась рядом, не в силах отвести глаз от приспособления, которое так хорошо ей послужило.

Остальные, конечно, решат, что с ее изобретением что-то не так. Что именно из-за него Мира не вернулась, поскольку аппарат неисправен. Никто и никогда не запомнит ее как человека, сделавшего по-настоящему полезную вещь. А ведь ее конструкция была идеальной и не только снабжала воздухом на задании, но и выдержала погружение на большую глубину.

– Ты была идеальной, – прошептала она, и ее голос эхом отдался от стен пещеры. Проведя по маске пальцами, она снова уставилась на светящуюся желтым воду.

Красиво. Природное беспокойство океана превратилось в мягкие, плавные волны, почти незаметные на поверхности воды. В ней виднелись мерцающие блестки, плывущие слева направо. Это успокаивало и погружало ее в своеобразный транс.

– Ты в безопасности, – прошептала Мира сама себе. – Ты жива. Пока еще не померла.

Она повторяла себе эти слова снова и снова, пока напряжение хотя бы немного не отпустило ее. Сердце перестало колотиться как бешеное, и дышать стало легче. «Ладно, – словно бы сказало оно, – я успокоюсь. Но скоро нам опять придется бежать».

А куда бежать-то? В нескольких метрах от нее плескалась ледяная вода, да и земля под ногами теплой не была. Не холодной, да, но точно не теплой.

– Хватит сидеть, надо что-то делать, – сказала себе Мира. И встала.

Ну хорошо, может, сначала она еще немного посидела на месте. В голове у Миры промелькнула шальная мысль: а не стоит ли ей утопиться? Ундина подавится, когда вернется и обнаружит, что она лишила его такого удовольствия. Если хотел убить сам, мог бы хотя бы сделать это в бою. Умирать от голода было ужасно.

Наконец она оторвала глаза от переливающегося свечения и окинула взглядом остальную пещеру. Может, станет понятнее, где она вообще. На поверхности она быть не могла, ундина бы ни за что ее туда не отнес. Да и она слышала бы вечный непрекращающийся шторм.

Значит, она все еще под водой. Похоже, он притащил ее в систему пещер, которая… которая…

– Это что, ящик? – наконец дошло до девушки.

Это был не просто ящик.

Это была целая компьютерная система, установленная в задней части пещеры. Мира этот вид ни с чем бы не спутала. Оборудование сильно походило на то, что стояло в инженерных отделениях Беты. Старая версия, но все еще рабочая.

Пошатнувшись, девушка остановилась и потерла глаза, чтобы убедиться, что ей не мерещится.

– Да не могла ты травануться азотом, – пробормотала она, – ты же не газом дышала.

Но, черт, как же это было похоже на галлюцинацию!

Она сделала шаг вперед. Потом еще один. Тело начало двигаться само собой, и она кинулась к электронике. Несколько щелчков тут, добротный пинок там, три удара кулаком по старому генератору и вуаля. Как же ей повезло!

Судя по всему, электричество вырабатывалось за счет воды. Она услышала тихое жужжание, а потом над ее головой зажегся свет. Лампочек было мало, большинство из них стояли на отдельных подставках, а часть была разбита.

Но у нее хотя бы уже три источника света, не считая океана. И целая компьютерная система в ее распоряжении.

– Ох, тупая ты рыбина, – пробормотала она, хватаясь за компьютер. – Давай, система сообщения, врубайся. Ну же…

На экране появились два слова, разбившие ее надежду с кем-то связаться.

«Система отключена».

Что же, сообщить о том, что она жива, у нее не выйдет. Ну зато есть свет и куча ящиков, в которых, возможно, Мира найдет что-то полезное, хоть некоторые и выглядели пустыми. А еще в углу стояла раскладушка с очень заплесневелым одеялом, вросшим в матрас. Это надо будет выкинуть.

Не худшее место из тех, в которых ей доводилось жить. Правда, комфортным его тоже не назовешь. Но, может, если хорошенько постараться, ей удастся починить компьютер. Да, сигнал будет слабый, и вряд ли она сможет сделать что-то, кроме как отправлять одно и то же сообщение по кругу, но это уже что-то.

Это надежда.

Ее отвлек всплеск воды. Обернувшись, Мира взвизгнула, увидев плавающего за ее спиной ундину. На поверхности виднелись только часть его головы и черные глаза. Каким-то образом сейчас они пугали больше, чем под водой.

Мира и не замечала раньше, сколько жабр было вокруг его лица. Может быть, обычно, когда она его видела, он прижимал их к голове, но теперь они торчали во все стороны. Острые шипы с перепонками и округлыми краями, покрытыми синими венами. Противное зрелище.

Она никогда не понимала некоторых людей из Беты, которые считали ундин человекоподобными. Они же были монстрами. Жуткими чудовищами, которые крали людей, пока те просто пытались делать свою работу.

– И зачем вернулся? – спросила она, скрещивая руки на груди и держась подальше от края. А если он вылезет из воды?

Что-то подсказывало, что он бы выжил снаружи. Тогда, в коридоре, он нормально себя чувствовал, особенно после того, как изобразил те странные рвотные конвульсии и выплюнул воду из жабр. Значит, он мог какое-то время жить на суше.

Ундина поднял руку и чем-то в нее швырнул. Она шагнула в сторону, уворачиваясь от снаряда, что бы это ни было.

– Очень по-взрослому, – пробормотала она, ища глазами, что бы швырнуть в ответ. – Я тоже так могу, знаешь ли.

Может, тут где-нибудь завалялся гаечный ключ? Было бы глупо так потерять полезный инструмент, но зато как смачно бы он отскочил от его черепушки!

И тут что-то шлепнуло ее по ноге, и Мира с удивлением осознала, что он притащил ей большую рыбу с серебристой чешуей и полным ртом острых зубов. Но все же это еда, а другой провизии здесь точно не сохранилось.

Она придавила рыбу коленом и схватила первый тяжелый предмет, что подвернулся ей под руку. Это, к сожалению, оказался очень полезный запасной экран, который вполне мог пригодиться ей позже. Впрочем, об этом она подумала после того, как шарахнула им по рыбьей башке.

Сломанная техника в обмен на пищу. Сойдет.

Рыба перестала трепыхаться, и Мира выдохнула с облегчением. Бедняга не заслужила такой смерти – получить по голове от какой-то мерзкой человечишки, потому что ундина решил накормить перед смертью свою добычу.

– А огонь? – посмотрев на существо, которое почему-то о ней заботилось, она поболтала пальцами в воздухе, изображая пламя. – Ты же наверняка видел, как мы разводим огонь. Ты явно был рожден, чтобы подсматривать за людьми в окна.

Он наклонил голову набок, явно не понимая ее действия.

Как еще она может ему это показать?

– Эм… – Мира завертела головой в поисках чего-нибудь, что могло ей помочь, и тут вспомнила, что он видел, как она работала. Сварочный аппарат найти непросто, но вдруг? Может, он принес бы ей все, о чем она бы попросила.

Боже. Он что, держал ее в качестве зверушки? Проводил какой-нибудь странный эксперимент, чтобы посмотреть, как долго она проживет в этой пещере?

Скрипнув зубами, она изобразила, как снимает сварочный аппарат с пояса и использует его. Как она это делала в их первую встречу.

– Сварка? – спросила она, показывая на свою руку, держащую воображаемый маленький пистолет. – Вот это. Вот это мне надо.

Он только нахмурился еще сильнее и ушел обратно под воду.

– Ну да, – пробормотала она. – Раскатала губу.

Мира посмотрела на рыбу и скривилась от отвращения. Никто никогда не подпускал ее близко к кухне, да и сама она там работать не хотела. Девушка всю жизнь ела рыбу, другого мяса на дне океана не достать. Вероятно, в Альфе и держали каких-нибудь тайных животных из красного мяса, пригодных для употребления, но в Бете им только иногда перепадали курицы, когда птица умирала. И то она была жесткой и какой-то… несъедобной.

Но вот чистить рыбу ей еще ни разу не доводилось. Она вообще никогда никого не потрошила, хоть и знала в теории, как это делается.

Блин. И у нее ведь даже не было ножа.

Сложно сказать, сколько Мира пялилась на бедное создание, мысленно упрашивая его ожить, чтобы она смогла выкинуть рыбу в воду и забыть обо всем этом. Потом она начала чувствовать себя виноватой. Рыбка была очень красивая. Вот кто она такая, чтобы обрывать чью-то жизнь? А девушка ведь даже не проголодалась.

Нет, это было не так. Она очень даже проголодалась. Но вдруг у того, кто оставил здесь свое оборудование, были какие-нибудь рационы, которые даже не протухли. Не надо было пока убивать рыбу. А ундина…

Ундина.

Он опять смотрел на нее из воды. И долго он там просидел на этот раз, наблюдая, как она пялится на мертвую рыбу, как дура?

Сглотнув, Мира показала рукой на бедное создание:

– Я не знаю, что дальше с ней делать.

И почему, спрашивается, она ожидала от него какой-то реакции? Он ее ненавидел и хотел разделаться со всем этим побыстрее.

Зачем он вообще ее сюда притащил?

Из воды показалась длинная темная рука, и он опять что-то в нее кинул. На этот раз почти попал в голову, но реакция у Миры все же была неплохая. Возмущенно зашипев, она схватила то, что в нее прилетело, но разглядывать не стала. Было ясно одно – оно было холодным, мокрым и очень жестким.

Нахмурившись, девушка посмотрела на старый сварочный аппарат, который он ей притащил. Он был полон воды, ручка поросла ракушками, но это совершенно точно был сварочный аппарат.

Мира плюхнулась на задницу рядом с мертвой рыбой, повернула аппарат набок и выдернула из него картридж. Легкий вздох облегчения вырвался из ее груди, когда она поняла, что зажигательный механизм на месте. Теоретически ей просто нужно было его вычистить и дать просохнуть. Потом можно будет высечь искру, возможно, придется что-то подкрутить, но у нее будет огонь.

Жить можно.

Ундина издал странный гул и, когда она посмотрела на него, показал на рыбину, делая странные хватательные движения руками. Она решила, что он хотел получить рыбу обратно.

– Да не вопрос, – пробормотала она, пиная ее к нему. – Разберусь, как поймать свою.

И тут, к ее глубокому удивлению, вместо того чтобы уплыть с добычей, он наполовину вылез из воды. Боже, какой же он огромный! На суше он походил на настоящее чудовище. Стройный, длинный, с играющими мускулами, он подтянул рыбу к себе, балансируя бедрами на краю, а потом распорол рыбье брюхо когтем.

Мира никогда бы не подумала, что ее жизнь дойдет до такого. Этот огромный зверь… чистил для нее рыбу.

Он то и дело полоскал добычу в воде, и Мира видела, как потроха и кровь окрашивают волны. Ее слегка замутило, но девушка не могла оторвать от него глаз.

Похитивший ее ундина пытался… накормить ее?

– Ну да, – пробормотала она сама себе. – Обычное дело. Просто провожу вечер со своим другом ундиной, пока он готовит ужин, а я разбираюсь с каким-то выброшенным мусором, который он, видимо, считает подарком. Ничего особенного.

Он посмотрел на нее своими черными глазами. Мира сама была не уверена, откуда знает, что он смотрит именно на нее, но его взгляд словно физически касался ее рук и ног.

Девушка посмотрела на свой костюм, а затем отложила очередную деталь аппарата на камень к остальным.

– Знаю, знаю. Надо будет разобраться, как его высушить, а то он сгниет прямо на мне. В тех ящиках наверняка есть во что переодеться.

Ундина закончил потрошить рыбу, разложил ее на камнях и спустился обратно в воду. Каждое его движение было до ужаса плавным.

– Спасибо, – пробормотала она, глядя на еду, а потом на ундину, который, судя по всему, опять собирался уплывать.

Нельзя его отпускать. От осознания, что она останется здесь совершенно одна, сердце опять панически забилось в груди. Совершенно одна-одинешенька, в сотнях метров под поверхностью. И что ей тут делать? Одной рыбы ей не хватит! А вода? Свет? Электричество? Тепло?

– Стой! – выкрикнула она и кинулась к воде, когда он уже начал погружаться.

Может, он и не понял ее, но, по крайней мере, всплыл обратно, нахмурившись.