Антракт

И началась вторая серия испытательного срока. Моими коллегами стали молодые люди двадцати пяти – тридцати лет: хорошо образованные, интеллектульно развитые, уверенные в себе. Они были гармоничной командой.

Как же передать то ощущение, которое возникает, когда попадаешь в нелогичную ситуацию: по возрасту я им мама, по должности – подмастерье. Что я умею делать – сама не знаю. Знаю только одно: мне надо осваивать новое пространство яви. И еще я знаю точно, что каждому из них Леной будет задан вопрос про меня. И я никогда не узнаю, что они ответили.

Город меня совершенно очаровал русской стариной, Волгой, протекающей в нескольких десятках метрах от моего жилья, бесконечными храмами, покореженными социализмом, и еще не тронутым новоделом, самым старым в России театром, дающим классический русский репертуар. А еще Губернаторским садом в нескольких минутах ходьбы, манящим темными аллеями и разыгрывающимся в них воображением.

Я в Губернаторском саду.

…Качели белые парят,

Разбит кувшин. Меня он спрятал.

Взметнувшись в небо с легким риском.

В дыре я вижу пустоту.

То незаснеженная дрожь

В дыру мою никто не глянул.

Мелькнула ряби Волги вторя.

Меня пытались разобрать

С собой меня ты не возьмешь,

По запчастям, по тонким искрам…

Кувшин дырявый мной наполня.

Эти строчки написала моя гостья, приехавшая полюбоваться красотами древнего города. Они удивительно точно выражают смену настроения при входе в сад. Как будто решетка сада – это зеркало, отгораживающее от повседневности. И эта повседневность исчезает как только ступаешь за решетку сада.

Но красоты и театр были вечером. А днем была работа. Иногда мне казалось, что моя бедная голова погудит-погудит и лопнет как тот кувшин губернаторского сада. То, что ребята нарабатывали почти год, мне надо было освоить вчера. Потому что мне поручили ответственнейшую работу: приемку тестового примера от заказчика. А это значит, что функциональность системы я должна была знать наравне с ними как минимум, а делать вид, что знаю лучше их. А функциональность была не хилая: управление лакокрасочным производством. Ну а как начинает вредничать заказчик в период, когда его заставляют работать – это не передать. Начинаются дешевые интриги, обвинения, и мишенью этих нападок стала я, передовой редут автоматизации.

Пройдя ни один проект за годы работы в компании, я поняла, что начало любого проекта – это чистейшей воды авантюра как со стороны исполнителя, так и со стороны заказчика. Пожалуй, это относится не только к проекту, а к любому действию в жизни. Как говорил Наполеон: »Главное – ввязаться в бой, а там посмотрим». Наверное, это и называется смелость, которая берет города.

После недолгого осторожного присматривания ребята приняли меня в свою «упряжку», потому что я взяла на себя реальный груз и честно тащила его. Надо сказать, что облегчать мой груз никто не собирался, хотя иногда мне было невероятно тяжело. Но одновременно это меня радовало: значит, я уже не балласт, а почти утилизированный консультант.

Джентельменами ребята становились за воротами завода: нести мой чемодан было их заботой, равно как и ежеутреннее заезжание за мной на такси. И мой день рождения единственный раз в жизни произошел в кругу джентльменов. Мы собрались на пирушку, ели пиццу, запивали вином и слушали тяжелый рок, исполняемый брутальным интеллектуалом и красавцем Василичем на неимоверно красивой и дорогой электрогитаре. В память об этом дне остались хрустальные фужеры с необыкновенно красивым звоном. Имя им – Василич.

Постепенно мы стали доверять друг другу. Главное, что ни у меня, ни у них не было гендерных претензий – мы были в разных возрастных категориях. А, как известно, бОльшая часть конфликтов между полами происходит именно на этой почве. Не скажу, что у нас сложилась модель поведения мать – сыновья. Мне казалось, что мы взаимно подтягивались в присутствии друг друга.

Пришла осень, и как неожиданно для меня начался этот проект, так же неожиданно и закончился. Мне было объявлено, что испытательный срок для меня тоже закончился, теперь мне доверяют стартующий проект в городе Б. на той же великой реке Волге, славящемся промышленными предприятиями, атомной станцией, родиной Чапаева и Челобанова и еще тем, что легальным местом встреч со жрицами любви является памятник Ленину. Уфффф….Второй испытательный срок я преодолела за пять месяцев.

Резиновые не ломаются

И снова об авантюрах. Наша команда была собрана из новичков, имеющих только теоретические познания в том, с чем нам предстояло работать. Но никто, кроме нас, об этом не должен был даже догадываться. Для заказчика мы – опытные москвичи, прошедшие ни один успешный проект. Среди нас было два необстрелянных москвича. Остальные – необстрелянные пензенско-тамбовские ребята. И один едва обстреляный, но еле живой от страха гастарбайтер – я. Сергей, везший нас на «заклание», изображал полную безмятежность в поведении, и только это держало меня на плаву.

Встретила нас очень милая дама – руководитель проекта со стороны заказчика Марина. Проводя экскурс в историю автоматизации, она нам поведала, что до нас у них работала команда из Армении, и их взаимно все устраивало, но вдруг умер руководитель проекта, и все развалилось. Все взгляды устремились на меня, и я пошутила, что в мои планы такое завершение не входит. Но слово было сказано, и оно странно отозвалось на мне: во время проекта умерла мама, а потом, после его завершения, умерла я. Но это будет потом…

А мы окунулись в кипучую деятельность, основной целью которой было внушить веру в руководство заказчика, что мы тут не зря приехали шашками махать и ежедневно демонстрировать новые галстуки, а то, что обещается, будет сделано и будет работать. Верили ли мы сами в это – вопрос. Но если бы не поверили в это первые лица, нам можно было собирать манатки и убираться в свою Москву.

И основным проповедником этой веры является руководитель проекта, то есть я. Мало того, что я потеряла сон от всей этой кутерьмы, я еще и мандражировала от ответственности миссии. Ну, еще и от того, что не особо верила в те зАмки, которые сама же под недремлющим оком Сергея и Юры сулила собравшемуся совету – спонсорам проекта. А они и не верили, причем выражали это крайне воинственно. Что не способствовало уверенности и задору презентации. Но как-то я с ней справилась. Аплодисментов не получила, но и в след не свистели. Ура, я справилась, наивно думала я!

Вечером Сергей и Юра пригласили меня в ресторан. Я уже могла улыбаться, и мне казалось, что слова одобрения все-таки заслужила. Но не тут-то было! Ехидные ухмылки Лены показались мне поцелуями по сравнению с жесткой критикой, которую они обрушили на меня. Фактически, не начав проект, я его провалила. Это был почти дословный текст. И основное обвинение заключалось в том, в моем голосе не было уверенности в успехе. Сергей, прошедший американскую школу бизнеса, уверял, что это самый большой недостаток руководителя – сомнение в успехе. Они были абсолютно правы, эти уверенные в себе интеллектуалы! И как им было объяснить, что неоткуда взять мне эту уверенность. И не только в успехе нашего проекта, а в успехе моего проекта под названием «жизнь в Москве». Нет, не жизнь – выживание. Должно было пройти почти два года на проекте, чтобы аборигены назвали меня «тяжелой артиллерией».

Божественные пропорции Луки Пачоли

И началась наша проектная жизнь. Основное, чем мы были заняты целый день – это узнаванием. Прежде всего друг друга, местности, в которой нам предстояло жить ни один год, местных жителей, с которыми нас свела проектная судьба. Так мы жили три недели, а потом на неделю возвращались в Москву. Личное пространство каждого состояло из номера в гостинице и заканчивалось за его дверью. Завтракали и ужинали мы в той же гостинице, а обедами нас кормили на заводе. У каждого из нас была своя мотивация в выборе такой жизни. И каждый пошел на это сознательно.

А вот личного времени не было ни у кого. То есть оно было только на сон. Все остальное было посвящено натаске. Есть такой термин в собаководстве. Тут надо сказать о Юре, нашем архитекторе, а по сути, гуру по натаске необстрелянных консультантов. Он пользовался непререкаемым авторитетом на всех проектах, но большую часть времени проводил с нами, потому что по масштабу наш проект сулил большое будущее, и руководство делало на него большую ставку. В воспитательных целях Леной добавлялся еще и третий аргумент: на проекте самый слабый руководитель.

Юра был настоящим энциклопедистом во многих областях, а наш функционал он знал на уровне атомов. Кроме того, он еще имел серьезную теоретическую базу в области учета и управления производством. И эти знания в сублимированном виде передавал нам. В основном по вечерам и выходным дням. По крайней мере, от него я узнала о францисканце Луке Пачоли, основоположнике бухгалтерского учета, создавшем в пятнадцатом веке свой трактат о божественной пропорции. И Лука с его синкопированной записью, и анекдот о трех тетрадях бухгалтера: «пришла, ушла, пришла, но не ушла» помогали нам понять логику плана счетов и представляться экспертами и в этой области.

Радовало то, что внутри нашей команды сложились здоровые доброжелательные отношения. По крайней мере, на это отвлекаться не приходилось, а сознание крепкого тыла давало силы для нащупывания путей к потенциальным единомышленникам заказчика. Время шло стремительно, а понимания не возникало, и постоянно приходилось тратить «…героический пыл на случайную тень и на шорох».

Благодаря настрою Сергея мы все надели на себя маски уверенных в успехе и обремененных знаниями москвичей, и эти маски постепенно стали трансформировать наше поведение. И, как часто бывает в России, свое надежное плечо подставили нам женщины, наши коллеги по профессии, программисты, пришедшие на завод совсем юными и создавшими там свой комфортный мир с театрализованными представлениями, танцами, совместными чаепитиями, походами и поездками. Но для нас они были прежде всего толмачами между производственниками и нами, то есть переводчиками с русского на русский. И они, не менее самоотверженно, чем мы, несли эту ношу. И донесли. Если бы ни кризис 2008 года, заставивший сократить их производство и свернуть наш департамент, они бы по-прежнему работали в нашей системе.

А из офиса по-прежнему шли презрительные послания Лены, но я-то знала, что броня моя крепчает, и ее плевки почти не трогают меня.

Но вот пришел милиционер

Как только я слегка расслабилась и обрела уверенность в собственных силах, в дверь моего номера постучали. И это был милиционер с законной претензией, что я, иностранка проживаю на территории государства без законного права на то. Крыть мне было нечем, потому что регистрация у меня действительно закончилась. Мне предписано было явиться в отделение милиции для выяснения обстоятельств и принятия мер. Надо сказать, что в милиции со мной обошлись на редкость корректно, поверив обещаниям, что в Москве я непременно все сделаю правильно, и в следующий раз приеду уже на законных основаниях. Не могла же я сказать, что посулы директора в оформлении разрешения на работу остались посулами, и единственный законный способ нахождения в Москве – это покупка миграционной карты в подворотне у спекулянта. На три месяца.

Вечером я вернулась в гостиницу. За ужином пришлось сказать, где и по какому поводу я была. Хотя, мое перевернутое лицо говорило красноречивее любых рассказов. И тут каждый наперебой стал меня развлекать, дабы отвлечь от грустных мыслей. Этот вечер трудно забыть. Я не помню содержания тех баек (кроме рассказа о каких-то чудесных лягушках), которые обрушились на меня. Но желание помочь и сострадание каждого сквозило сквозь все эти незатейливые истории. Спасибо вам, Димка, Вова, Миша, Вася! Наконец я обрела мужское плечо, и не одно! И посланы эти плечи мне были, пожалуй, в самый тяжелый период жизни. И самое дорогое в этих плечах – бескорыстие. Но и ухмылка судьбы: смотри, мол, какими бывают мужчины, но не твои. А твои-то и утки улетели, и поезда ушли…

Воодушевившись сочувствием и безысходностью ситуации, я стала искать альтернативу гостинице. И произнесла вслух: «Нам надо жить всем в одном доме за городом». И такой дом вскорости нашелся, куда мы и приехали в следующий свой приезд. Этот дом стал нашим пристанищем на два года. Кроме нас, в доме жили доберман Дик, кот Андрей и кот Штирлиц.

Доберман Дик, коты и их хозяин на улице Солнечная, 7

А хозяином дома был главный пожарный этого города – мужчина в расцвете сил, выполнивший все полагающиеся долги по жизни и наслаждающийся ею в отпущенный для этого срок. Авторитета у него было достаточно, чтобы местные жители отнеслись к постояльцам лояльно, то есть внешне никак. Наверно, было интересно наблюдать за странными жильцами, и, вероятно, какая-то информация о нас все-таки витала, но мы не вызвали любопытства: ни шума, ни музыки, ни скандалов не доносилось из нашего жилища – чистые мормоны, утром вместе уезжающие, вечером вместе возвращающиеся. Между собой у нас был уговор: все развлечения – на стороне, дом – только наш. Только однажды мы нарушили это табу.

Хозяин предложил оставить собаку и котов в доме как хранителей очага. Мы не были против, тем более, что Дик нас всех очаровал доброжелательностью и по очереди ко всем приласкался, а коты презрительно не заметили. Но самое интересное началось потом. Странность состояла в том, что коты редко приходили в дом и не доставляли никаких хлопот, а вот Дик по ночам стал моей самой большой проблемой. Мало того, что приходилось варить для этой дылды еду в огромной кастрюле, так он еще и рвался гулять в три часа ночи. А обратно рвался в районе четырех часов. Умное животное, разобравшись, кто в доме хозяин, деликатно стучало в мою дверь с просьбой выпустить погулять, а в окно – с просьбой пустить обратно. Если же я нечаянно засыпала, то от лая просыпались все. А невыспавшиеся консультанты – это брак проекта.

Зато вечерами Дик был для нас самым мощным релаксатором: каждый старался завоевать его благорасположение. И он действительно был очень добрым существом. Хозяин рассказывал, что он его подобрал на улице абсолютно изможденным и изрядно побитым, и, настрадавшись, он очень ценил теплое отношение к себе.

Через месяц мое терпение закончилось. Последней каплей стал сюрприз, который преподнес нам хозяин в исполнении Дика. В один из своих приходов он накормил собаку противоглистными таблетками. Ну, и Дик выдал результат в виде аккуратных кучек по всему дому. Тут мы все были единодушны: надо прощаться с животиной. В следующий наш приезд Дика уже не было.

Но остались бойцовские коты, которые в отсутствии Дика стали активно вторгаться в жизнь дома: повели себя по-хозяйски. А тут еще подоспела весна. Штирлиц категорически не шел ни с кем на контакт, и даже с Андреем они, видать не очень понимали друг друга. В общем, мы просто терпели друг друга. Слава Богу, спать мне никто не мешал, и иногда я даже высыпалась, о счастье!

В один из приездов мы нашли Штирлица павшим смертью храбрых у порога нашего дома, вмерзшим в лед. Как ни был он суров к нам, было жаль его, бойца невидимого фронта.

И остался у нас один кот Андрюха. Пришла его счастливая пора. Куда делась его суровость! Он стал настоящим домашним любимцем. Ребята баловали его как ребенка, закармливали дорогими кормами. Иногда у него было такое ошалевшее выражение, как будто он не верил, что это происходит с ним. Но плебейское прошлое звало его на простор, и однажды мы увидели на крыльце почти бездыханного Андрюху. На нем почти не было живого места – он просто лежал на боку с закрытыми глазами. И в нашем доме наступила вселенская печаль – очередная угроза проекта. На глазах у моих мужественных консультантов я видела слезы, они чуть ли не облизывали раны нашего воина. Правду говорят, что у кошки тринадцать жизней. Ожил наш Андрюха и совсем обнаглел от свалившейся на него любви. Как-то утром в ожидании машины мы стояли во дворе и увидели гордо шагающего Андрюху, а за ним – миленькую кошечку. «Андрюха, договорились же домой девушек не водить» – сказал серьезно Коля. Что понял Андрей – неизвестно, но юмор мы оценили.

Проектные праздники

На всех проектах была традиция: после взаимной адаптации и притирки организовать совместное неформальное мероприятие под названием team building. Оно проводится, как правило, в середине проекта, когда организационная работа позади и понятно, на кого из команды Заказчика можно положиться в плане обмена знаниями. Каждая команда готовит приветствие в любой форме, желательно шутливой. Выступления команд держатся в строгом секрете друг от друга. Мы знали, что команда Заказчика очень сплоченная долгой совместной работой и умеет и петь, и танцевать. У наших ребят что-то долго не выстраивался сценарий. Я видела их «муки творчества», но в процесс не вмешивалась, и до самого выступления для меня оно тоже было сюрпризом. Мероприятие получилось в меру официальное, в меру неформальное. В память о нем осталась видеозапись, не очень качественная, но очень трогательная.

Мы всей командой пели песню и разыграли шутливое представление команды. Ниже приведен текст представления, сочиненный втайне от всех, кроме авторов.

Personal files:

Ольга Васильевна:

Мать-героиня проектной группы. Имеет 6 детей разных полов: Вася, Юра, Вова, Миша, Лена, Андрюша.

Отлично готовит. Дисциплинирована, любит чистоту. Ради чистоты пойдет на конфликт.

Собирает и вывозит гобелены в невероятных количествах. Беззаветно предана интересам проекта.

Петрович

Мозг проектной группы. Умный, воспитанный, упитанный. Тоже немного любит чистоту. Характер отзывчивый, строгий. Не женат. Периодически изменяет проекту с другим проектом.

Всегда носит галстук.

Василич

Физрук проектной группы. Злостно не любит чистоту, но любит маму и все что она готовит. Успешно коллекционирует чужие ручки и ложки. Успешно борется с чистотой.

Предан интересам проекта.

Характер улыбчивый.

Иногда носит галстук.

Не женат.

Вовка

Хранитель этикета проектной группы. Характер застенчивый.

Очень, очень воспитанный

Не любит чистоту, но иногда в тайне моет посуду. Может рассказать анекдот на любой случай в жизни.

Предан интересам проекта.

Иногда носит галстук.

Не женат.

Миха

Интеллигент проектной группы. Очень хороший и веселый человек. Характер общительный. Любит слово «Отлично».

Предан интересам проекта.

Слушает маму, не любит чистоту. Любит и умеет хорошо есть.

Иногда носит галстук.

Женат.

Димасик

Обаяние проектной группы. Очень, очень галантен. Каждый день меняет или покупает галстук. В совершенстве владеет техникой гипноза. За особые достижения в этой области переведен на секретную должность консультанта-гипнотизера.

Семейное положение засекречено. Возраст засекречен. Прочая информация опять же засекречена.

Лена

Источник красоты и обаяния проектной группы. Склонна к спонтанной и неконтролируемой покупке мелодрам и ландышей.

Любит чистоту и вкусно готовит. Во всем старается быть похожей на маму.

Предана интересам проекта.

Не носит галстук.

Не замужем.

Андрюха

Шеф повар проектной группы. С момента приезда на проект мучается отсутствием сырорезки. Любит готовить и работать.

Успешно прячет ручку и ложку от Василича.

К чистоте относится спокойно. Любит маму.

Предан интересам проекта.

Не женат.

Прошло много лет, и многое в статусе ребят изменилось. Лена воссоединилась с возлюбленным и живет в Израиле. Андрюха живет в Америке. Он стал серьезным и в профессии, и в семье. Воспитывает троих детей. Василич воспитывает сына и также предан физической культуре. Миха такой же интеллигентный, воспитывает дочку и так же любит слово «отлично». Вовка имеет сына Вовку, много путешествует с семьей. Петрович женился. Других подробностей нет. Димасик «выпал из гнезда» и по-прежнему засекречен. Ольга Васильевна прибывает в пожизненном статусе пенсионерки, живет на природе, на опушке леса, на берегу речки Вори.