Тёмная Ангел

<<Это не тут, – то и дело звучал голос Ангела. – Нужно спросить его>>.

– Извините, – тут же обратился Дью к парню, подойдя поближе к нему, – у вас есть Кровь Дракона? Активированная?

Мелус переменился в лице.

Кинув на Дью пронизывающий взгляд, он сказал:

– Я никогда ни о чём подобном даже не слышал. Странно, а почему вы спрашиваете?

Дью вздрогнул. У него неожиданно возникло отчётливое чувство, что он в опасности.

ГЛАВА 11

Голос Ангела прозвучал натянуто, но спокойно.

<<Возьми ручку с прилавка. Вон та, чёрная, подойдёт. Теперь приступим. Расслабься и позволь мне двигать ею>>.

Дью не мешал ручке двигаться. Это был процесс, который он не смог бы описать словами, даже если бы и попытался.

Зачарованный ужасом, он наблюдал за ручкой: его собственная рука непроизвольно рисовала на чеке. Поверх цифр и строчек возникал рисунок. К сожалению, в ручке не оказалось чернил, и можно было различить лишь бледные вдавленные линии.

<<Покажи ему чек под копиркой>>.

Дью оторвал верхний листок. Под ним на копии проявился его рисунок. Он выглядел как чёный цветок. Георгин! И был сильно заштрихован – тёмный георгин.

<<Ангел, что это?>>

<<Пароль. Если ты его не предъявишь, он не продаст тебе то, что нам надо>>.

Выражение лица Мелуса вновь изменилось.

Он был явно удивлён.

– Единство! – поприветствовал он Дью. – Я заинтересовался тобой, лишь ты вошёл. У тебя такой вид…только я никогда не видел тебя тут раньше. Ты недавно приехал?

<<Скажи: “Единство”. Они так здороваются. И скажи, что ты проездом>>.

<<Ангел, он колдун? А тут имеются и другие колдуны? И как получается, что мне приходится лгать?..>>

<<Быстрее, он тебя заподозрит!>>

Парень смотрел на Дью довольно странно, словно пытался перехватить их немую беседу.

Это испугало Дью.

– Единство! Я тут проездом, – сказал он торопливо и добавил, озвучивая шёпот Ангела: – И мне нужна Кровь Дракона и… м-м… две восковые фигурки. Мужские. Нет ли у вас также насыщенной Селкетской пудры?

Мелус слегка отпрянул.

– Ты принадлежишь к Полуночному Кругу? – спросил он утвердительно.

<<Что? Что это за Полуночный Круг? И почему я ему больше не нравлюсь?>>

<<Это своего рода Ассоциация ведьм. Клуб. Там иногда произносят заклинания, одно из которых тебе понадобится сейчас>>.

<<Ага. Наводят порчу, ты хочешь сказать>>.

<<Я хочу сказать – сильные заклинания. А в твоём случае – необходимые>>.

Мелус передвинулся за прилавком вместе со стулом. Почему он не встал? Но когда Мелус доехал до края прилавка, Дью всё понял. Стул оказался инвалидным креслом: у Мелуса не было правой ноги до колена. Правда, казалось, что отсутствие ноги совсем ему не мешает. Спустя миг он уже подъехал назад с двумя пакетами и коробкой на коленях. Он поставил коробку на прилавок и достал из неё двух кукол из голубого воска. В одном из пакетов были похожие на тёмно-бордовый мел камни, в другом – зелёная пудра, которая переливалась, как павлиньи перья. Не тая собственной неприязни, Мелус даже не удостоил Дью взгляда, когда тот расплачивался.

– Единство! – холодно сказал Дью, убирая портмоне и собирая с прилавка покупки.

Раз уж они говорят это вместо приветствия, то можно сказать то же самое и на прощание.

Светлые глаза Мелуса вспыхнули, он взглянул на Дью пристально и насмешливо.

Затем медленно произнёс:

– Счастливо… и до новых встреч.

Слова прозвучали почти как приглашение.

<<Ой! Я промахнулся>>.

<<Просто скажи “счастливо” и уходи отсюда, малыш>>.

На улице Дью по-новому увидел площадь города.

<<Колдуны Вудбриджа. Видимо, они тут везде. Им принадлежит и молочный магазин, и лавка скобяных изделий, да?>>

<<Ты гораздо ближе к истине, чем полагаешь. Только у нас нет времени озираться вокруг. Пора произнести заклинания>>.

Дью кинул прощальный взгляд на тихую площадь, по краям которой были высажены деревья. Задумчиво держа в руках пакеты с покупками, он кивнул своим мыслям и направился к тачке.

***

Он заперся в спальне на ключ, уселся на середину кровати и разложил свои покупки.

Два полиэтиленовых пакета с камнями и пудрой, куклы и окурки, которые он вытащил из мусорного ведёрка прошлой ночью в ванной у Мэй. Окурки со следами слюны.

– И тебе не надо объяснять мне, для чего они, – сказал он в воздух. – Настало время шаманить, да?

– Догадливый мальчик! – Ангел мерцала, превращаясь в видимое существо. – Окурки нужны, чтобы персонифицировать куклы, связать их магически с их человеческими двойниками. Тебе надо раскрошить каждый, обвалять в нём каждую куклу и назвать их имена вслух. Назови одну куклу – Тан, вторую – Ким.

Дью не шелохнулся.

– Ангел, видишь ли… когда я брал эти окурки, я и представления не имел, зачем я это делаю. Но когда я увидел эти маленькие восковые фигурки… ну, тогда я понял. И то, как Мелус посмотрел на меня…

– Он не знает, против кого ты. Забудь его.

– Я просто хочу назвать вещи собственными именами, ладно? – Он крепко сцепил руки на коленях и посмотрел на неё в упор. – Я никогда не хотел причинять людям зло…хорошо… иногда хотел. Иногда ночью я представлял себе, как нога великана наступает на учительницу по геометрии. Однако я ведь не хотел раздавить её взаправду.

– А кто говорит, что ты собираешься причинить зло? – терпеливо возразила Ангел. – Эти вещи могут быть использованы для чего угодно. Кузнечик, они просто вспомогательный материал для твоей природной колдовской силы. С их помощью ты лишь фокусируешь силу, направляя её на практическую цель. Только что реально произойдёт с Таном и Кимом, зависит лишь от тебя. Тебе надо только остановить их.

– Мне необходимо удержать их от того, что они задумали! – Сознание Дью уже было направлено к действию. – Тан планирует написать кляузные письма. А Ким распустить слухи…

– Итак, что, если Тан не сможет писать? И если Ким не сможет говорить? Это будет своего рода… романтической справедливостью. – Лицо Ангела было мрачным, однако глаза озорно сверкали.

Дью прикусил губу:

– Я думаю, Ким умрёт, если не дать ему поговорить.

– О, держу пари, он выживет! – И оба они рассмеялись. – Что, если у него вдруг начнётся сильная ангина?.. А у Тана парализует руку?..

Дью посерьезнел:

– Только не паралич!

– Я подразумеваю – временно. Нет? Даже на время? Ладно, что же ещё может помешать ему печатать или держать ручку? А что, если сильная сыпь?

– Сыпь?

– Да. Инфекционная! Такая, что ему придётся забинтовать руку и он не сможет шевелить пальцами. Это остановит его на время, пока мы не придумаем что-либо ещё.

– Сыпь… да, это могло бы сработать. Это было бы неплохо. – Дью вздохнул и осмотрел колдовские принадлежности. – Ладно, скажи мне, как это делается.

И Ангел посвятила его в странную процедуру.

Он раскрошил окурки и, обваляв в них кукол, громко произнося их имена, натёр фигурки крошками Крови Дракона – меловой пылью тёмно-бордового цвета. Потом намазал руку одной и горло другой люминесцентно-зелёной Селкетской пудрой.

– А теперь заклинания должны обрести силу слов Гекаты. Повторяй: это – не я, кто произносит их, это – не я, кто повторяет их. Это – Геката произносит их, это – Геката повторяет их.

<<Блин, кто такая Геката?>> – Он обратился к Ангелу телепатически, побоявшись, что слова нарушат заклинания.

<<Тише! Сконцентрируйся. Возьми куклу Тана и думай: стрептококковая пиодермия. Эти бактерии должны вызвать у него сыпь. Вообрази это в мыслях. Постарайся увидеть в фантазии сыпь на руке Тана>>.

Процесс доставлял некоторое чувство удовлетворения. Дью не смог бы отрицать это даже самому себе. Он представил загорелую кожу и правую руку Тана. Вот он собирается подписать письмо, предназначенное для того, чтобы испортить будущее Джиллиан. Затем Дью представил себе, как появляются зудящие красные волдыри и Тан чешет их второй рукой. Краснота разливается по всей коже. Зуд усиливается. И Тан вновь чешет сыпь…

<<Ух ты! Да это весьма занятно!>>

Потом он занялся куклой Кима. Покончив с заклинанием, Дью положил обеих кукол в обувную коробку и пихнул её под кровать. Он поднялся, раскрасневшийся и торжествующий.

– И всё? У меня вышло?

– У тебя вышло. Теперь ты настоящий колдун. Кстати, Геката – богиня колдовства, древнейшая королева ведьм. А к тебе она относится особенно благосклонно. Ведь ты – потомок её сына Элиуса по прямой линии.

– Я? – Дью подтянулся. Ему казалось, что колдовская сила разливается по всему телу, как сверкающая энергия. Будь у него точка опоры, он бы перевернул мир. В этот миг вокруг него непременно должна была распространиться аура. – <<Неужели?>>

– Твой прадед Элс один из Харманов – Хранителей Очага. Эта ветвь идёт от Элиуса. Эдиус, старший брат прадедушки, стал Старшим Колдуном – предводителем всех современных колдуний и ведьм.

И как это только Дью мог думать, что он обыкновенный, даже меньше чем обыкновенный?! Нет, с такими фактами не поспоришь. Он принадлежал к древней ведьмовской династии. Он – часть древнейшей традиции. Он особенный. Он могущественный! Вечером позвонила мать.

Она интересовалась, всё ли у него хорошо и сказала, что любит его. Дью спросил, приедет ли она на Рождество.

– Конечно, я буду дома. Я люблю тебя, – ответила мать.

Однако, повесив трубку, он не чувствовал себя счастливым.

<<Ангел! Может, имеется заклинание, которым я могу ей помочь?>>

<<Я подумаю об этом>>

***

Следующим утром он бодро вошёл в колледж и поискал глазами кого-то, с кем можно поговорить. Заметил подстриженную голову Джона-Модельера и приветственно помахал ему рукой.

– Что нового, Джон?

Джон лениво поднял на него свои серо-синие глаза с поволокой и подошёл.

– Ты слышал про Тана?

Сердце Дью слегка ёкнуло.

– Нет!

Он и правда не слышал.

– У него ужасная сыпь – какая-то инфекция или ещё что-то. Как крапивный ожог. Это сводит его с ума.

Джон говорил с равнодушным, отсутствующим видом, как обычно растягивая слова. И всё же Дью уловил злорадный блеск в его ничего не выражающих глазах. Он пронзил Джона острым взглядом.

– Ну, это очень плохо.

– Разумеется, – промурчал Джон и улыбка скользнула по его губам.

– А больше никто не заболел? – поинтересовался Дью, надеясь услышать что-либо о Киме.

Однако Джон лишь сказал:

– По крайней мере, Джиллиан не заразилась, – и лениво удалился.

<<Ангел, этот мальчик не любит Тана>>.

<<Многие не любят Тана>>.

<<Странно. Я думал, быть популярным означает, что все тебя любят. Теперь я думаю, популярность – это, скорее, когда тебя боятся не любить>>.

<<Правильно. Только пусть себе ненавидят тебя до тех пор, пока они тебя боятся. Видишь, ты для всех сделал полезное дело, убрав Тана>>.

На уроке биологии Дью узнал, что Ким тоже не пришёл в колледж и отменил занятия атлетикой. У него заболело горло, да так сильно, что он даже не может говорить.

Никто, впрочем, и о нём сильно не сокрушался.

<<Быть популярным означает, что все радуются, когда с тобой происходит что-то плохое>>.

<<Малыш, это мир волков>>. – Ангел усмехнулась.

Дью улыбнулся ей в ответ. Зато он сумел защитить Джиллиан. Это замечательно! Он может защитить её, позаботиться о ней. Хотя вовсе не одобрял её действий: купить контрольную работу и выдать её за свою.

<<Возможно, она и сама жалеет об этом. Она ведь говорила, что совершала поступки, которыми не может гордиться. Может, она могла бы всё исправить. Написать другую работу, сдать её и всё объяснить мистеру Ренквисту. Как ты думаешь, Ангел?>>

<<А? Что? Ну да… Отличная идея>>.

<<Сожалеть – недостаточно, ты ведь знаешь. Нужно что-то сделать. Ангел! Ангел?!>>

<<Я тут. Просто я думаю о твоём следующем уроке. О твоей силе и о многом другом. А ты знаешь, что есть заклинание на деньги?>>

<<Правда? Это действительно интересно. То есть меня не интересуют деньги ради денег. Но мне бы так хотелось автомобиль…>>.

***

Вечером Дью лежал в кровати, зарывшись головой в подушки и, свернувшись эмбрионом под одеялом, размышлял о том, какой он счастливый. Ангел, видимо, куда-то ушла ненадолго. Он не видел и не слышал её.

Но думал он именно об Ангеле. Она так много ему дала. А главное – это она сама! Иногда она казалась ему величайшим из всех даров.

Разве не бывает так, что у парня сразу две классных девушки, и он честен с ними обеими и никого не заставляет ревновать? Разве не бывает, что любишь сразу обеих, не совершая ничего предосудительного? Он думал об Ангеле как о своей величайшей любви. Она больше не была для него пятном света или пугающе прекрасным видением с пламенным голосом. Она стала почти обычной девушкой, только красивой до невозможности, невероятно остроумной и сверхъестественной. Узнав, что и сам он обладает сверхъестественной силой, Дью решил, что она для него вполне досягаема.

Она абсолютно понимала его. Никто никогда не знал и не мог бы узнать его так, как Ангел.

Она знала все его заветные секреты, самые потаённые страхи – и всё равно любила его.

Её любовь становилась очевидной каждый раз, когда она заговаривала с ним, каждый раз, когда она появлялась и смотрела на него сверкающими глазами.

<<Я влюблён и в неё тоже!>>

Дью это нисколько не тревожило. Это ведь совсем не то, что любить Джиллиан. В какой-то мере это чувство было даже сильнее, потому что никто не смог бы стать ему ближе, чем Ангел, однако их близость не была физической. Он сливался с Ангелом на духовном уровне, недосягаемом для обычных людей. Их отношения находились вне обыденного мира. Они были уникальны.

– Привяжи моего кенгуру, коллега! – Луч света появился в углу за кроватью.

– Где ты была? В Австралии?

– Навещала Тана и Алета Кима. Рука у Тана забинтована от плеча до самых пальцев, и он уже не собирается ничего писать. Ким сосёт лекарство и стонет. Беззвучно.

– Прекрасно!

Дью торжествовал, что, конечно, было нехорошо – ему бы не следовало радоваться чужой боли. Однако он не смог скрыть от Ангела свою радость, да и мальчишки это заслужили. Они очень пожалеют, что связались с Дью Ленном.

– Однако нам придётся придумать, как решить проблему раз и навсегда, – сказал он. – И ещё, как наладить отношения моих родителей.

– Я уже работаю над этим. – Ангел откровенно разглядывала его.

– Что-то не так?

– Нет. Просто любуюсь тобой. Сегодня ты выглядишь особенно красивым, что звучит абсурдно, конечно, учитывая, что на тебе фланелевая пижама с поездами.

Сердце сладко застучало. Он посмотрел на пижаму.

– Эта с трансформерами. Но пижама с поездами – моя любимая.

Он опять взглянул на неё и озорно улыбнулся.

– Спорим, я смогу ввести в колледже моду на пижамы с поездами. Можно сделать всё, что угодно, – хватило бы решимости.

– Да, ты сможешь всё, что угодно, это уж точно. Сладких сновидений, красавчик.

– Глупая. Прекрати.

Дью махнул на неё рукой. Но его щёки всё ещё пылали от смущения, когда он улёгся под одеяло и закрыл глаза. Он получил массу внимания и был совершенно счастлив. И красив. И могущественен. И исключителен.

***

– Ты слышал про Тана? – спросил его Аман-Предводитель следующим днём, когда они во время обеденного перерыва забежали в комнату для мальчиков.

Дью смотрелся в зеркало. Он притронулся к волосам руками… отлично. Может, стоило побрить лицо? Сегодня он выглядел очаровательно. Лицо с щетиной и усики над верхней губой. Или лучше надо было их сбрить и отрастить бакенбарды?

Он испробовал обиженную гримаску и обронил равнодушно:

– Старые новости.

– Нет, у меня имеются и новые. У Тана начались осложнения.

Дью перестал разглядывать своё лицо:

– Какие осложнения?

– Не знаю. Температура, я думаю. И вся рука стала бордовой.

<<Как – бордовой? Ангел!>>

<<Ну, я бы сказала, скорее, розово-лиловой. Расслабься, малыш. Температура – естественная реакция организма на инфекционную сыпь. Как на крапивный ожог>>.

<<Но…>>.

<<Посмотри на Амана. Он не шибко расстроен>>.

<<Возможно, он знает, что Тан путался с его девушкой. Или у него есть какая-то другая причина его недолюбливать. Но я-то не собирался действительно вредить Тану>>.

<<Разве? А по-честному?>>

<<Э, не то чтобы совсем… но чтобы он не сильно страдал, ты ведь знаешь. Страдал бы… так… не очень. И всё>>.

<<Не думаю, чтобы в данный момент он собрался умирать>>, – заметила Ангел весьма сдержанно.

<<Ладно. Хорошо>>.

Дью немного смутился из-за того, что он придал ерундовой сыпи такое значение. В то же время ему захотелось проверить самому, как дела у Тана. Впрочем, мимолётное желание было легко забыто. Тан получил по заслугам. Это всего-то сыпь. Ну какую опасность может представлять собою сыпь?

Кроме того, Ангел присматривает за процессом, а Дью ей доверяет. Он вновь посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся собственному отражению. Определённо, он выглядел настоящим колдуном. На шестом уроке посыльные принесли чупа-чупсы на палочке, заказанные в джаз-клубе ещё на прошлой неделе. К чупа-чупсу привязывалась красной лентой записка, и подарок с пожеланиями отправлялся в колледже кому угодно. Дью набрал себе целую кучу чупа-чупсов – такую огромную, что все рассмеялись, а Сея Пайлс подбежала и сняла их на фото для школьного ежегодника. После уроков подошла Джиллиан и рассыпала всю кучу чупа-чупсов, рассматривая записки и шутливо грозя в воздух кулаком, изображая ревность. Это был очень хороший день.

***

– Ну как? – спросила Ангел вечером.

Дью сидел дома один. Джиллиан была занята: папа поручил ей тяжёлую работу – убрать дом перед рождественскими праздниками. Поэтому Дью и оказался один – это означало, что в спальне были он и Ангел. Он складывал носки и напевал свой любимый рождественский гимн.

– Уверуем в Бога-а-а… Ангел, ты почему молчишь?

– Я не могу говорить, когда ты так шумишь!.. Ты действительно счастлив?

Он поднял на неё глаза:

– Да. Если не считать отношений между родителями, я совершенно счастлив.

– Ну да… популярность… и это всё, что тебе нужно для счастья?

– Не-ет… это немного не то, чего я ожидал, – Дью смешался. – И это не всё, не предел всего, о чём я мечтал. К тому же я теперь другой.

– Ты колдун. И тебе надо больше, чем чупа-чупсы да вечеринки.

Он искренне удивился:

– Что ты хочешь этим сказать? Я должен заняться заклинаниями?

– Я хочу сказать, что быть колдуном – это нечто большее, чем просто произносить заклинания. Я могла бы показать тебе, если ты мне доверяешь.

ГЛАВА 12

– Да, – сказал Дью просто.

Его сердце застучало сильнее, но не от предвкушения приключений, а от страха.

Ангел выглядела очень таинственной.

Приняв позу <<смотрящей в пространство>>, она спросила:

– У тебя никогда не возникало чувства, что ты на самом деле не знаешь реальности?

– Постоянно, – заявил Дью, – с того момента, как я встретился с тобой.

Она усмехнулась.

– Я подразумеваю, до этого. Тебе не доводилось слышать о безутешной тоске, которая есть в каждом из нас. О стремлении возвратиться в нашу собственную далёкую страну и пережить то, чего мы никогда не испытывали. Все мы жаждем однажды перелететь зияющую пропасть между этой и другой реальностью… и слиться с мирозданием, от которого мы чувствуем себя оторванными…

Поражённый Дью резко выпрямился.

– О да! Я никогда не слышал, чтобы кто-то сказал лучше… о пропасти… Постоянно чувствуешь, что есть ещё что-то там, куда ты не можешь войти. Я думал, это мир знаменитостей… но нет… ничего общего…

– Ты чувствуешь, что в мироздании сокрыта тайна и тебе хочется заглянуть в неё?

– Да! – Он смотрел на неё с обожанием. – Ты говоришь о ведьмовском мире, правда? И я всегда чувствовал присутствие в мире тайны. Выходит, это правда. Выходит, для меня существует другая реальность…

– Нет, – Ангел поморщилась, – на самом деле все чувствуют приблизительно одно и то же. И это ничего не означает.

Дью расстроился:

– Как же так?

– Для других нет никакого тайного мира. Касательно же тебя… нет, это не то, о чём ты думаешь, и вовсе это не более высокая реальность астральных планов. Всё столь же реально, как вон те носки. Столь же реально, как Мелус из лавки в Вудбридже. И это тот мир, которому ты предназначен. Мир, где тебе откроется суть вещей.

Сердце Дью бешено стучало.

– Где это?

– Это – Ночной Мир.

***

Серо-синие тени скользили по холмам. Дью вёл авто через сумерки, направляясь в непроглядную темноту на западе.

– Объясни вновь, – попросил он вслух, хотя и не мог видеть Ангела. Вместо неё над левым сиденьем дрожал то ли воздух, то ли лёгкий туман. – Ты говоришь, там не только ведьмы?

– Далеко не только. Ведьмы – лишь одна семья; а там будут все создания ночного мира. Все существа, о которых тебя учили думать как о сказочных героях.

– Они реальны ? Они живут возле людей… и раньше жили?

– Да. Понимаешь, всё это просто. Внешне они совсем как люди – во всяком случае, на первый взгляд. Ровно настолько, насколько и ты выглядишь как человек.

– Только я-то человек. Я хочу сказать, по большей части, так? Мой прадедушка – колдун, однако он женился на человеке, и мой дедушка, папа. Итак, значит, что моя колдовская кровь… разбавленная.

– Для них это неважно. Ты можешь поклясться собственной колдовской кровью. А твоя сила вне сомнения. Доверься мне, и они с радостью тебя примут.

– Кроме того, у меня есть ты. Ведь обычные люди не имеют своих невидимых покровителей?

– Э… – Перелетев на заднее сиденье, Ангел начала постепенно оформляться в живое существо, и, насколько он смог разглядеть её лицо, она нахмурилась. – Дело в том, что тебе нельзя рассказывать обо мне. Не спрашивай почему, мне не велено объяснять. Но я буду с тобой, как всегда. Я подскажу, что сказать. Не нервничай, ты отлично справишься.

Дью и не нервничал. С затаённым восторгом он чувствовал, как погружается в сказку. Весь мир казался ему волшебным и неведомым.

Даже снег выглядел другим – синим и светящимся изнутри. Шоссе бежало по полям, а на севере за холмами на небе появилось серебряное сияние – вставала большая полная луна, заливая целый мир тревожным светом. Оставляя обычный мир позади, Дью мчался всё быстрее в зачарованное место, дальше в сказку, где могло случиться всё, абсолютно всё. Он не удивился бы, заведи его Ангел на заснеженную поляну поискать волшебное кольцо.

Однако она сказала:

– Поверни тут.

И они выехали на главное шоссе, ведущее на дальнюю городскую окраину.

– Где мы?

– Это Стэрбек. Место, где в стене имеется маленький проход на ту сторону. Туда мы и едем. Остановись тут.

<<Тут>> оказалось неописуемым зданием, видимо построенным в викторианском стиле.

Оно давно обветшало в напрасном ожидании ремонта. Выйдя из авто, Дью посмотрел на отражение света луны в окнах. Здание могло бы служить сторожкой. Оно стояло в стороне от жилого района, тоже тёмного и тихого.

Налетел сильный порыв ветра. Дью вздрогнул от холода.

<<Не похоже, чтобы в доме кто-либо был>>.

<<Иди к двери>>. – Голос Ангела привычно его успокаивал.

На двери никакой вывески, ничего, что бы указывало, что это общественное место.

Тёмное стекло над дверью слабо осветилось изнутри. На стекле смутно проступил рисунок – цветок. Тёмный ирис.

<< <<Тёмный ирис>> – название клуба. Это клуб…>>.

Ангела прервал взрыв. Так сначала почудилось Дью. В первый миг он не понял, что это было: большая тёмная тень шумно налетела на него, и он чуть не свалился с крыльца. Затем до него дошло, что этот грохот был лаем. Чудовищных размеров цепной пёс рычал и скалился, стараясь дотянуться до него.

<<Я займусь собакой>>. – Голос Ангела стал страшен, и спустя миг Дью ощутил тёплую волну в воздухе.

Пёс как подкошенный упал на месте и закатил глаза. Возле подъезда снова наступила мёртвая тишина. Дью стоял с тяжёлым дыханием от резкого прилива адреналина. Перед тем как он смог что-нибудь сказать, за его спиной скрипнула дверь. Она приоткрылась, и высунулась чья-то голова… Дью не смог разглядеть лица, только заметил, что глаза дико сверкнули.

– Ты кто? – злобно спросил низкий и тягучий голос. – Что тебе нужно?

Дью повторил шёпот Ангела:

– Я Дью из клана Харманов и хочу войти. Тут холодно.

– Харманов?

– Я Хранитель Очага, сын Элиуса, и, если ты не впустишь меня, глупая волчица-оборотень, я поступлю с тобой так же, как с твоей двоюродной сестрой вон там. – Он указал пальцем в перчатке на скрюченную собаку.

<< Волчица-оборотень? Ангел, разве оборотни действительно бывают? >>

<<Все сказочные создания реальны. Я тебе говорила>>.

Дью показалось, что его засасывает какой-то ирреальный мир. Будто во сне, он продолжал делать всё, что говорила Ангел, хотя от тяжёлого предчувствия засосало под ложечкой. Дверь медленно открылась. Дью шагнул в холл, и дверь сама по себе захлопнулась за его спиной со странным звуком окончательного приговора.