скачать книгу бесплатно
Тонкая кисть пересекала белую бумагу изящными линиями и точными штрихами, выхватывая из пустоты горы, растения и нечеткие силуэты зверей.
– О чем вы говорили с Пропле? – спросила Селена. Дита подняла на нее недоуменный взгляд:
– В смысле? Он рассказывал о своей коллекции. Ну, о том, как он стал Собирателем Вещиц, как нашел своей первый проклятый бриллиант у старого креольца, как ему потом дали выбор – умереть или продолжить копить. О всяких смешных случаях рассказал. Мне тоже было, чем поделиться.
– То есть ты связана с магией? – допытывалась зайчиха. – У тебя у самой дар или проклятье?
Дита рассмеялась.
– Так тебя старик Шинджи подослал? Так бы и сказала.
Селена нахмурилась.
– Тебе Ник сказал его настоящее имя?
– Нет. Я просто знаю. Я много чего знаю.
Зайчиха смутилась. Собачка молча продолжила рисунок, изредка окуная тонкую кисть в баночку с тушью.
– Вот ты сказала: я хорошо рисую. А я лишь вижу и знаю больше других. Каждый пустой лист – это либо туман, либо снежное поле во время метели. И задача художника – показать, что скрывает эта белая фата. А для этого надо увидеть скрытые фигуры и обвести.
Селена молчала. Дита испытующе посмотрела на нее:
– Ты не только из-за поручения отца пришла, Сел. Говори, я обещаю, даже Нику не скажу.
Зайчиха опустила глаза.
– Да так. Знаешь, Аремезд сказал, ты, скорее всего, умеешь читать мысли, раз так обаяла кенгуру и я… Я почему-то подумала, что ты могла бы прочитать мысли моего отца. Я должна узнать кое-что.
– О чем?
– О моей матери.
Дита склонила набок голову.
– А что с ней случилось?
– Я не знаю. Отец никогда не давал прямых ответов, не показывал фотографий. Я знаю, что произошло с матерью Елены, но не с моей. Я просто хочу правды. Почему отец не дал ей бессмертие, как ее звали, в конце концов! Я ничего не пожалею. Я заплачу хоть деньгами, хоть собственной кровью. Все, что попросишь.
Дита облизнула губы.
– Хорошо. Дай мне времени до утра, я отвечу на все твои вопросы. Но пообещай, что примешь любую правду. Даже неприглядную. Даже безумную.
– Я обещаю.
– Хорошо. Я не возьму с тебя ни денег, ничего, – подумав, сказала собачка. – Только отдай мне что-нибудь о себе на память. Что угодно – серьгу, браслет, хоть носовой платок. Что не жалко.
– Зачем тебе?
– Просто так. Это называется отдарок. Есть вещи, которые нельзя делать бесплатно, иначе проситель потеряет больше, чем заслуживает.
Селена, не колеблясь, сняла с запястья серебряный браслет с большим лунным камнем.
– Вот. Подойдет? Это мне отец подарил на совершеннолетие.
– Тебе точно не жалко?
– Аремезд говорит, когда платишь за нечто ценное, расплачиваться тоже надо ценным. А он маг и в прошлом правитель. Ему виднее.
Собачка провела пальцами по выгравированным на браслете японским иероглифам: «Луна», «Заяц», «Вечность».
– Ты давно Аремезда знаешь? – спросила она.
– Давно, да. Папа с ним сотрудничал когда-то. Покупал у него рога каркаданнов – это ценные амулеты. Но когда Аре убил всех каркаданнов на своих землях, договор потерял силу.
– А что за земли?
– Ну, я знаю только со слов отца. Когда-то давно, – рассказала Селена, – он был султаном, завоевывал земли и имел красивейшую жену, прекраснее, чем богиня Серасвати. Никто толком не знал, от чего она умерла и как, но – после ее смерти каркаданн Аремезд добровольно отдал свои земли завоевателям – птицам Рурх, а сам с несколькими слугами сел на корабль и навсегда покинул территорию современной Индии.
На маленьком острове он отстроил огромный дворец белого мрамора, окруженный садами, достойными Семирамиды, и жил со слугами в этой крепости одиночества века и века напролет, забыв о любых грехах, хотя Ник утверждает, что он увез с собой большой гарем, сотню танцовщиц и ящиков тысячу вина.
– Ого. Ему этого хватит еще века на три, если особо не перебарщивать. А кем была жена Аремезда? – сменила тему собачка.
– Никто не знает.
– Никто не знает… – повторила Дита. – А Ник? Он был женат? Мне он не говорит.
– Официально – ни разу, это точно. Но женщин было много, конечно. Во все века, в разных странах – с некоторыми он даже жил, некоторые случайные. Если честно, нас всех удивило, что он женился именно на тебе. Ты же…
– Совершенно обычная, – кивнула собачка, в последний раз взмахивая кистью. – Ну… Чудеса случаются.
Рисунок был готов.
***
Когда Ник вернулся в свой номер, Дита была уже в постели, но не спала. Она крутила в лапах браслет с лунным камнем.
– Я обыграл Муна дважды, – сообщил лис, расстегивая рубашку. Переодевшись в пижаму, он проглотил белую таблетку и запил водой – для спокойного сна без сновидений. Собачка не удивилась: Ник всегда засыпал только после таблетки или двух. Когда-то он избавлялся от кошмаров, надевая маленькие ловцы снов на шею, но их надо было менять каждые два-три дня, иначе они приходили в негодность.
– Поздравляю, – равнодушно отозвалась собачка. Только тут Ник заметил, что она плачет – не всхлипывая, даже не моргая, только слезы медленно льются по ее щекам на подушку.
– Что случилось, устричка?
– Ничего.
– Тогда почему ты…
– Ты не поймешь.
Ник не стал допытываться, лишь молча лег и повернулся к ней спиной, сказав напоследок:
– Этот ушастый болван хочет, чтобы мы отправлялись в полшестого. То есть он хотел вообще в пять, но я и Морж сумели отговорить его… Поставь будильник.
3
На следующее утро дождь, продолжавшийся всю ночь, так и не прекратился.
Аремезда разбудил стук в дверь номера. Каркаданн глянул на часы – половина четвертого, – и сонно крикнул:
– Что там?
– Господин Аремезд, это Дита. Мне нужно поговорить с вами.
– О чем? – простонал каркаданн и только тут сообразил, что собачка ответила на санскрите. Сжигаемый любопытством, он накинул халат и открыл.
Дита стояла на пороге в платье из зеленого креп-жоржета с вырезом-лодочкой и невинно улыбалась.
– Можно я пройду, Аре?
– О чем вы хотите говорить? – осведомился каркаданн.
– О Меруерт.
Аремезда бросило в жар.
– Простите?
– Я не обсуждаю такое на пороге.
Каркаданн запер за ней дверь. Собачка уселась на край еще теплой постели.
– Вы считаете меня обыкновенной?
– Откуда вы знаете ее имя?!
– Вы считаете? Как думаете, Ник мог бы меня полюбить по-настоящему?
Аремезд усмехнулся:
– Полюбить! Помилуйте, он не знает, что такое любовь. Его сердце покрыто тонким слоем золота. Он ничего не чувствует.
Дита сжала кулаки.
– Совсем? Он никогда и никого не любил так, как ты любил камышовую кошку Меруерт? До дрожи в пальцах, до жара в сердце, до самой последней минуты…
– Что ты можешь знать об этом? – воскликнул каркаданн, но собачка продолжала:
– …Когда ты взмахнул камнем и ударил ее по голове, до того мгновения, как ее безупречную мордочку залила кровь, до собственного крика, который был последним, что она слышала?
– Хватит!
Аремезд повалил Диту на кровать, сжав копытами горло. Собачка только ахнула и обхватила лапами его шею так, как когда-то Меруерт. И так же, как Меруерт, прохрипела:
– Нет ничего прекрасней… чем… умереть твоей…
Ошеломленный каркаданн отпустил ее. Глаза Диты горели. Она улыбалась.
– Значит, я был прав, – заключил он. – Ты телепат.
– О, едва ли, – вздохнула собачка, опуская ресницы.
– Никто не знал ее имя, – прошептал Аремезд. – Я стер память всем, кто еще мог помнить. Никто не видел, как я ее убил! Как?! Говори, как ты узнала!
– Да, ты стер память всем, – покачала головой Дита, – кроме самой Меруерт, чей труп ты сбросил со скалы в море. И я пришла сюда, чтобы сообщить тебе всего одну вещь: ты напрасно это сделал. Она была тебе верна. Ее оклеветали.
– Откуда тебе знать?
– Я знаю.
Каркаданн уселся с ней рядом.
– Но откуда?
– Ты всегда так мечтал познать истинную сущность всего, – улыбнулась Дита. – Просто удивительно, как ты докатился до… этого всего. Сотрудничество с Шинджи, убийства… Ты мог бы стать великим магом и лучшим из алхимиков. Что с тобой стало, Аре?
– Ты все-таки колдунья, – пробормотал Аремезд. – Теперь ясно, почему Ник женился на тебе.
– Призрак зайца в маске кролика убьет нас через каких-то две недели, а вы все гадаете, почему я вышла за Ника? – скривилась Дита и встала. – Вы все стали такими жалкими, такими тупыми! Еще тупее смертных! Но хочу сказать тебе одно, Аре: последним желанием отвергнутой и оклеветанной Меруерт была месть. Она подумала: «Если море не похоронит его, то он лишится магии» И сегодня ее годовщина.
Она вскочила и ушла, хлопнув дверью.
***
Селена зашла к Дите в пять. Собачка сидела посреди груды чемоданов в гордом одиночестве за французской книжкой: Ник нанимал машину, не желая мучить свое новое авто, коих у него был не меньше семидесяти, по наблюдениям жены.
– Вот и ты. Садись, – пригласила зайчиху Дита, похлопав по дивану рядом с собой.
– Ты выяснила? – спросила Селена, сцепив пальцы. – Ты ни разу не оставалась с папой наедине.
– Мне это и не нужно. Но, – Дита облизнула губы, – ты обещала, что примешь любую правду.
– Да, конечно.
– Хорошо. Тогда слушай. Твоя мама была очень красивой белой зайчихой по имени Меган. Меган Эар.
– Меган Эар, – повторила Селена, вся трепеща.
– Она родилась в год Кролика, совсем как ты… В пригороде Лондона, в сельской местности. Мать умерла в родах, отец погиб, когда Мег было шесть. Ею занялись родственники. В восемнадцать Меган устроилась гувернанткой.
