Это наш дом

Затем Вера вывела семью из вокзала, и вот тут-то все пятеро застыли в восхищении. Как оказалось, здание портального вокзала на Александре стояло на огромной скале высотой в несколько километров, поэтому вид сверху открывался потрясающий. Розово-золотистый город стоял в излучине большой реки, медленно катящей свои волны по равнине. Но больше всего поражало не это, а занимающая почти треть неба огромная планета, в атмосфере которой можно было видеть смерчи и грозовые фронты.

– Что это? – заворожено спросила Мэри.

– Как вы помните, Александра не планета, а большая луна на орбите газового гиганта, – пояснила соцработник. – Она немного дальше от Харриота, чем Ирина, поэтому здесь холоднее. У ученых есть подозрения, что Харриот постепенно превращается во вторую звезду системы, но они пока не подтверждены. А даже если и подтвердятся, то беспокоиться не стоит, этот процесс займет не один миллион лет.

Смиты довольно долго стояли на краю скалы, огражденном силовым барьером, и любовались необычными пейзажами. Такие картины дома можно было видеть разве что на фантастических пейзажах. А затем Вера повела семью к стоянке флаеров, к их будущему дому предстояло лететь около получаса. Для телепорта и глайдера слишком близко, а вот для флаера – в самый раз.

Мэри во все глаза рассматривала все вокруг, она понемногу расслаблялась, но успокоится окончательно только после того, как въедет в новый дом. Вспомнив, как обихаживала прежний, женщина закусила губу, с трудом сдержав слезы – столько любви и труда было вложено, и все зря! Отобрали. Имперцы говорят, что здесь никто и ничего не отберет. Дай-то Бог!

Внезапно внимание привлекла странная группа людей. Смуглого молодого человека провожали несколько девушек, среди которых были негритянка, японка, беловолосая то ли норвежка, то ли шведка, рыжая англичанка и явная испанка. Они то и дело целовали его, причем он отвечал каждой, что-то говорили, он покорно кивал, явно стремясь наконец-то остаться в одиночестве, Мэри это сразу поняла, всегда умела замечать тонкости в поведении мужчин. По поведению членов этой странной группы она бы даже сказала, что это семья, причем давно спаянная, имеющая множество своих маленьких ритуалов и привычек. Но их семеро! Она взглядом показала на них Вере, и та ее немой вопрос прекрасно поняла.

– Это Сельвио и его жены, – с улыбкой объяснила она. – Не так давно я чуть не стала в их семье седьмой, но не сошлась характерами с Намико, слишком уж она властная.

– Жены?! – потрясенно выдохнула Мэри. – Шесть жен?! Он что, мусульманин?!

– Нет, – покачала головой Вера. – Просто в нашей системе женщин в несколько раз больше, чем мужчин, поэтому принято многоженство, чтобы детишек побольше нарожать.

Она коротко рассказала об эпопее колонизационного корабля Ф-673 «Нептун», внезапно оказавшегося непонятно где и обнаружившего пустыми прежде населенные луны. Об отчаянии, о безуспешных попытках дозваться до своих, а затем о колонизации, о том, что каждая женщина рожала по десять-пятнадцать детей, чтобы хоть как-то увеличить число населения.

– Ужас! – всплеснула руками Мэри.

– Ничего страшного, выжили, – улыбнулась Вера. – Так вот, женщин среди колонистов изначально было вчетверо больше, чем мужчин, так делали в прежние времена, чтобы ускорить колонизацию. Но у нас еще и рождаться начали сплошные девочки, мальчиков оказалось совсем мало. В итоге сложился нынешний баланс – один мужчина на шесть-семь женщин, все давно к этому привыкли. На Ирине есть места, где женщин вообще в десять раз больше.

– И как они уживаются? – нервно поежилась женщина, подозрительно глядя на смущенного мужа.

– Да прекрасно, – пожала плечами александровка. – Главное при выборе семьи проконсультироваться с психологами.

– А если любовь?

– А если любовь, то все становится неважно. Но с прежними женами мужчина даже в таком случае не расстается, живут все вместе.

Вера лукаво улыбнулась и сказала:

– Захотите увеличить размер семьи, дадите объявление на специальном сайте, желающие найдутся. Свободных девушек у нас много.

– Нет-нет, ни в коем случае! – возмутилась Мэри, ткнув кулаком в бок мечтательно заулыбавшегося мужа.

При виде этой улыбки ей захотелось огреть кобеля чем-нибудь. Хотя на самом деле она была бы совсем не против второй жены, с юности думала о чем-то подобном, не считала это неестественным, поскольку происходила из семьи мормонов, где многоженство в порядке вещей. Было бы неплохо, если бы появилась помощница, с которой легче обиходить большой дом и хозяйство. Но нет, рано пока думать о чем-либо подобном, сначала надо поселиться и привыкнуть к местной жизни. Потом она посмотрит, и, если примет такое решение, то выбирать претендентку станет сама. А то ведь мужчинам, думающим исключительно нижней головой, выбор доверять нельзя. Выберут безрукую красотку, а хозяйственную женщину оставят побоку, недостаточно привлекательна, мол. Идиоты, что тут сказать!

Полет на флаере длился минут сорок, Смиты рассматривали пейзажи луны с немалым интересом, понимая, что им здесь жить. На удивление приятный ландшафт. Холмы, рощицы, бесчисленные ручьи и речушки, кустарник, причем, по словам Веры, на нем растут очень вкусные ягоды, можно будет насобирать и наварить варенья.

А затем на холме возле небольшой реки появился дом, в который Мэри влюбилась сразу и бесповоротно. Двухэтажный большой терем в древнерусском стиле, по словам александровки, окруженный множеством хозяйственных построек. Он выглядел настолько уютным, что женщине до зубной боли захотелось оказаться в нем.

– Это первый из предлагаемых вашей семье домов, – сообщила Вера, сажая флаер во двор, на специальную площадку.

– И последний! – решительно заявила Мэри. – Не надо других, этот нам подходит. Смотри, Джон, какая прелесть вокруг!

Фермер, которому дом тоже понравился, закивал. Действительно, от добра добра не ищут! Местность вокруг была просто восхитительна.

– А земля? – поинтересовался он.

– Ваша, – заверила Вера. – Завтра прилетят землемеры и нарежут участок. Думаю, восемьсот акров будет достаточно для начала?

– Восьмисот?! – восторженно выдохнул фермер, затем вспомнил, как надрывался на своих двухстах. – Но потяну ли я столько?..

– Дроиды помогут, вам достаточно будет только распределить между ними фронт работ, а дальше они и сами справятся.

– Хорошо, – кивнул Джон.

Он не знал, что сделала Вера, но дверь открылась сама собой, стоило ему прикоснуться к сенсору в виде человеческой ладони сбоку от косяка. В первую очередь дети достали переноску с наглым рыжим котом Питером, буквально украденным ими со двора после того, как судебные приставы выселили семью, и пустили его в дом первым. Тот осторожно принюхался, громогласно мяукнул, пометил косяк и гордо вошел. Смиты в сопровождении Веры последовали за ним. Для них начиналась новая жизнь. Какой она будет? Никто из семьи этого не знал, но надеялся, что хорошей.

Глава 5

Среднеазиатские республики бывшего СССР замерли в недоумении и страхе. Больше всего их население потрясла казнь всех значимых ранее людей, всех старейшин, глав родов и баев. Казалось, их власть нерушима, казалось, она будет всегда, но внезапно появилась непреодолимая сила, и все они задергали ногами на виселицах. Имперцы не пожалели никого, у каждого власть имущего оказалось рыльце в пушку. Преступления казненных описывались в прессе, старики читали газеты, смотрели телевизор и важно кивали, они давно подозревали такое, уж больно эти сволочи кичились своим богатством, буквально тыкали им в глаза остальным. Но никто не думал, что все на самом деле так плохо. И как теперь жить люди не особо представляли.

Бесплатные продукты, одежда, жилье и медицина тоже удивляли, ведь теперь любой человек мог спокойно жить, ему не требовалось больше работать ради выживания. Но те, кто поумнее, понимали, что ничего хорошего в этом нет. Ведь заскучавшие люди потребуют развлечений, им обязательно захочется чего-нибудь эдакого. Странно, что имперцы этого не понимают.

Новая власть действовала по какому-то своему плану, жестко, бескомпромиссно и настойчиво. Все школы очень быстро перепрофилировали, преподавание было разрешено исключительно на русском языке. Те, кто не знал его в достаточной мере, мог воспользоваться бесплатной услугой наложения гипнопакета. И почти все здравомыслящие люди, кроме сумасшедших националистов, ею воспользовались. А националистов осталось в живых и на свободе очень немного, и выжившие предпочитали помалкивать в тряпочку, вспоминая жестокие расправы над их собратьями. Но порой находились идиоты, пытающиеся сподвигнуть народ на бунты.

Старый Абдуллох, которому недавно исполнилось восемьдесят два, сидел на скамейке перед домом и задумчиво улыбался. Ему, в отличие от многих, происходящее очень даже нравилось. В империи он видел второй Советский Союз, которому когда-то верно служил. Старик недовольно покосился на стайку молодежи неподалеку – ох, будут у новой власти проблемы с этими глупцами. Джихад у них, видишь ли. Вырастили фанатиков на свои головы. Точнее, их вырастили компьютер, улица и проповедники из арабских стран. Все им не так, вон, прыгают, кулаками машут, вопят, что надо браться за оружие, идти бить неверных и добиваться введения шариата. Что за дурачье?

– Здравствуй, уважаемый домулло Абдуллох, – заставил его вздрогнуть чей-то молодой голос, говорящий по-таджикски со странным акцентом.

Старик поднял голову. Перед ним стоял молодой широкоплечий парень, кого-то мучительно напоминающий. Вот только кого? Однозначно кого-то хорошо знакомого! Далеко не сразу до Абдуллоха дошло, что это лицо он постоянно видел в зеркале в далекой молодости. Как похож! Однозначно родственник. Но с чьей стороны? Всех своих детей, внуков и правнуков домулло помнил отлично, ни один из них не был настолько на него похож.

– Здравствуй, юноша! – степенно кивнул он. – Кто ты?

– Ты еще не понял? – как-то странно усмехнулся гость. – Я – это ты, только с того корабля, – он показал пальцем в небо, где как раз проплывал «Снегирь». – И во много раз тебя старше, хоть и молодо выгляжу.

Домулло потрясенно смотрел на него, пытаясь уложить в сознании невероятное известие. Он почему-то сразу поверил в сказанное альтер-эго. Немного придя в себя, он выдохнул:

– Расскажи! Как ты оказался… там?..

– Как? – почесал в затылке гость, садясь рядом. – В общем, в 2004 году я гостил в Москве у сына, Рузи который. А в нашей реальности в этом году началась большая война, весь Запад на Россию пошел. Семья сына погибла на моих глазах, в дом авиабомба угодила, он и сложился, а мы с Рузи прибились к русским солдатам, отступающим на восток. Оставаться не могли, видели, что творили западники в захваченных русских городах.

Альтер-эго умолк, нервно поежился, видимо и сейчас воспоминания о прошлом не давали ему покоя. Еще немного помолчал и снова заговорил:

– Отступали два года, Рузи погиб на подступах к Екатеринбургу, прикрывал отход наших. Я, поскольку тогда был уже стар, больше шестидесяти, работал при госпитале. Но порой и нам, медикам, приходилось брать в руки оружие – попадать живыми в руки западников не хотел никто, они страшно измывались над пленными. А уж если им в руки попадали женщины…

Он снова вздрогнул, закусил губу и прикрыл глаза. Голос стал глухим:

– Мне однажды пришлось добивать девочек, насаженных на колья после массового изнасилования… Спасти их было невозможно, хоть от мучений избавил…

– Ужас какой! – выдохнул Абдуллох, представив, что это ему довелось сделать такое. – Я бы не смог, наверное…

– После нескольких лет войны человек меняется, – скупо усмехнулся альтер-эго. – Сильно меняется. И становится способен на вещи, на которые раньше способен в принципе не был. Но вернусь к рассказу. Как ни странно, невзирая на возраст, я почти не болел и, когда русская армия двинулась вперед, пошел вместе с госпиталем, который стал мне домом. Прошел всю Россию, Европу, Англию и Америку. Закончил войну в Вашингтоне. Даже расписался на Капитолии. А потом, уже во время мира, вернулся в Таджикистан, где, ты удивишься, оказался никому не нужен, пропавшего в 2004-м году дедушку давно позабыли. Нет, один из правнуков приютил, конечно, но я был в его семье лишним. Хорошо хоть не нахлебником, поскольку получал имперскую пенсию. Поэтому, когда со мной связался Семен Петрович, главврач госпиталя, с которым я вместе прошел войну, и предложил омоложение, я не медлил и тут же вылетел в Москву. Оказался одним из самых старых, на момент преобразования тела мне исполнилось сто восемь лет. Теперь, как видишь, снова молод и здоров. Возраст перевалил за пятьсот, и еще четыреста, как минимум, проживу. Имею восемь высших образований, кем только ни был. Даже пространственные станции в далеких системах строил. Но главное, участвовал в изменении Таджикистана и других среднеазиатских республик по имперским стандартам. Да, мы намеренно убили национальные языки и обычаи, заменив их русскими, но иначе поступить было нельзя. И то же самое мы сделаем здесь.

– Может, оно и правильно… – тяжело вздохнул домулло, покосившись на продолжавших горячиться молодых парней, которых какой-то лысый мужчина призывал идти убивать русских. – Вон, посмотри, на них… Фанатики! И что с ними делать?..

– Для начала, как следует напугать, – сделалось жестким лицо альтер-эго.

В тот же момент в воздухе из ниоткуда проявились два летающих спрута, схватили испуганно завопившего агитатора и куда-то уволокли. А перед попытавшимися отбить его фанатиками ударило несколько белых молний, и безличный голос произнес сперва по-русски, а затем по-таджикски:

– Национализм на территории империи строго запрещен! Попытки его популяризации будут означать для виновного пожизненную ссылку. Попытки насилия над представителями другой национальности означают для виновных смертную казнь на месте. Все присутствующие, – последовал список имен и фамилий собравшихся вокруг провокатора молодых идиотов, – внесены в серый список, их социальные гарантии отныне ограничены. При попытке продолжить протесты будут приняты жесткие меры.

Перепугавшаяся молодежь попыталась было бузить, чтобы преодолеть свой страх, но невидимые дроиды выдали импульс особого рода, и все до единого фанатики дружно обделались. После этого им стало не протестов, штаны бы сменить, да не слышать громогласного смеха учуявших характерную вонь людей вокруг.

– Жестко, – покачал головой Абдуллох. – Но правильно. Они понимают только силу, а доброту принимают за слабость и начинают наглеть. Эх, упустили мы воспитание нового поколения, упустили…

– Предлагаю заняться этим вопросом вдвоем, мы с Никитой Хайторовым и Джоном Рамиресом как раз курируем данное направление, – предложил альтер-эго. – И не говори мне про старость, через месяц снова молодым и полным сил будешь. Ты же скучаешь без дела!

– Скучаю, – признал старик. – А внуку не больно-то нужен, уважение он проявляет, но и только, пенсия только с приходом империи стала нормальной, а то жалкие гроши были, на хлеб и воду едва хватало, нахлебником себя чувствовал. Внук с сыновьями раньше в Россию на заработки ездили, а сейчас не знают, куда себя приложить – строительные рабочие теперь не нужны, у вас все роботы строят…

– Не фанатики? – прищурился гость.

– Ни в коем разе, молятся, конечно, но муллу не особо слушают, – заверил Абдуллох.

– Могу предложить им завербоваться к нам, у нас начинается освоение четырех новых планет, работы хватит всем и надолго. Мы буквально разрываемся на части, невзирая на завербовавшихся землян, людей катастрофически не хватает.

– А давай с внуком поговорим, – оживился старик. – Вот он как раз идет. Эй, Равшан, поди сюда! Дело есть.

Средних лет мужчина хмурого вида подошел и вежливо поздоровался. Потом пробурчал:

– Это срочно? Я спешу…

– Да вот, имперский офицер предлагает к ним завербоваться, заверяет, что работы хватит всем.

– Да? – оживился Равшан. – А что за работа?

– Для начала любая, строить города и поселки с нуля, – ответил альтер-эго. – Мы, как я уже говорил вашему уважаемому деду, начали освоение четырех пустых планет. Две нормального, только нестабильного климата, одна пустынная и одна очень дождливая. Также в каждой системе будут возводиться десятки больших пространственных станций, на многих из которых сможет жить по несколько миллионов человек. Поэтому люди нам нужны, как воздух! И чем больше, тем лучше. Но нормальные, не фанатики и не националисты.

– Ну, в нашей семье таких никогда такими не было… Значит, на другую планету? Но вам рабочие не нужны…

– Отправим на обучение, станете хотя бы операторами строительных или шахтерских роботов. Кто захочет, может и на высшее образование претендовать. Бесплатно! После него вообще все дороги будут открыты. У нас высшее получают не за пять лет, а за два. При помощи мозговых имплантов. А без него можно работать операторами различных систем, диспетчерами, да много еще кем. Обратитесь в центр профориентации, вам без проблем подберут работу. Захотите осесть на какой-то из новых планет, выстроят вам большой дом. Но не сразу. Поначалу все будут жить в палатках.

– Ну, поначалу – оно понятно, – усмехнулся Равшан. – Когда все, это не обидно. Строили мы поселки с нуля, было дело. Только вы бы… – он нервно оглянулся. – Рукожопых не брали… Есть тут у нас несколько таких, все вместе нанимались, так мы работали, а они только инструменты и технику портили! Но доставалось потом всем. Вот это было обидно!

– Ну, это вы инспекторам по трудоустройству расскажете, – улыбнулся альтер-эго. – А мы с вашем дедушкой прямо сейчас отправляемся в Снегиревск, а оттуда на «Снегирь». Вы его вскоре не узнаете, будет выглядеть в точности, как я.

– Омоложение? – позавидовал внук.

– Оно самое. Нам хорошие учителя очень нужны.

– Ну да, деда все ученики в школе любили…

– Вот-вот, – кивнул альтер-эго. – Сообщите, пожалуйста, остальным родственникам, что уважаемый Абдуллох не пропал и вскоре вернется молодым. Ненадолго, работы у нас будет много, очень много. Идем?

Старик встал, пребывая в предвкушении – ему предстояло увидеть то, о чем он раньше мог только мечтать.

– Забирайте нас, – сказал неведомо кому гость.

Внук Аблуллоха расширившимися глазами смотрел как его дед и незнакомый парень рассыпались искрами в воздухе. Затем ошалело помотал головой и поспешил вернуться домой. Пожалуй, надо принимать предложение и вербоваться на новую планету. На ту, которая пустынная, там будет привычнее. Но для начала придется потрясти сына, пусть поищет в своем любимом интернете информацию по ней. Как бишь там ее, а, Татуин.

* * *

Игнасио по прозвищу Черный Бык, его прозвали так за крупное телосложение и упрямый характер, хмуро смотрел на Крота, одноглазого вертлявого типа, как его звали на самом деле он не знал. Да и знать не хотел! Как от этого козла вообще отвязаться? Прилип, как банный лист со своим ограблением банка. Все, мол, схвачено. Деньги, понятно, всем нужны, но чтобы лезть сейчас грабить, особенно если вспомнить, что сотворили с недавними грабителями ювелирного магазина имперцы, надо быть последним недоумком.

– Ты совсем того? – покрутил пальцем у виска Бык. – Я еще жить хочу.

– Да все будет ништяк! – загорелись азартом глаза Крота. – Мы быстро влетим, пристрелим парочку богатеньких сучек, и нам сразу деньги отдадут!

– Да ну! А что со всеми бандами в районе стало, напомнить?

– Ну чо, перебили их. Ну, так нам теперь проще будет!

– А тебя не прибьют, думаешь? – скептически поинтересовался Бык. – Знаешь, иди-ка ты на хрен! Я еще жить хочу. Я вон лучше к имперцам наймусь, они людей ищут. Хорошие деньги платят! Так что ищи дураков в другом месте.

– Ну, как хошь, – расстроился Крот и наконец-то отстал.

Переведя дух, Игнасио купил себе бокал дешевого пива в небольшой забегаловке и присел за столик на улице, в тени, правда, плетеный стул едва не развалился под его весом, еще бы, сто двадцать килограмм, причем сплошные мускулы, ни капли жира.

Происшедшее за полгода с момента нападения инопланетян казалось чем-то невероятным, жизнь изменилась настолько, что оставалось только удивляться. Для начала чужаки перебили всех нацистов, а их в Аргентине хватало, еще немецких, не говоря уже о доморощенных, местных. Потом принялись за банды, правившие в стране бал. Никто не разбирался, виновен человек или нет. Состоит в банде? Значит, виновен. Не прошло и недели, как об уличной преступности в Аргентине забыли. Да и попробуй вспомнить, если за любое правонарушение мгновенно следовала смертная казнь! Даже если сумочку из рук какой-нибудь путаны вырвешь. Белая молния из ниоткуда, и все, ты труп. А уж что имперцы делали с насильниками! Причем этим сразу воспользовались проститутки, объявив насильниками всех сутенеров, и те, большей частью, подохли от болевого шока после того, как им отстрелили самое ценное для мужчины. А немногие выжившие позабивались в щели и не казали оттуда носа, страшно боясь, что проклятые чужаки и до них доберутся.

Телевидение и интернет были исключительно имперскими, как и школы. А затем пришельцы вместо привычных песо и сентаво ввели свои рубли. Пришлось привыкать, хоть эти самые рубли люди между собой и называли по-прежнему. Зато цены нормализовались, в продаже появилось множество продуктов, которые здесь раньше никогда не видели. Жаль только имперской бытовой и компьютерной техники в магазинах не было, ее распространяли исключительно на территории самой империи и стран-кандидатов.

Во всех городах страны открылись имперские вербовочные пункты, и немало самых нищих аргентинцев уже успели ими воспользоваться. Теперь от них приходили восторженные письма и множество фото с пейзажами других планет. Особенно поражали виды Пандоры и ее бешеная, безумная, кипящая жизнь. Там достаточно было не посмотреть под ноги вовремя, чтобы погибнуть. Даже скафандры высшей защиты далеко не всегда помогали. Люди смотрели репортажи оттуда, как захватывающие приключенческие фильмы. Да и фильмов имперских по телевизору показывали множество. И они, черт возьми, были намного интереснее американских, которые в основном показывали раньше, до прибытия «Снегиря».

Но самое главное, что наркокартели Южной Америки приказали долго жить вместе со всеми наркоторговцами. Достать какие-либо наркотики стало физически невозможно, но выжившие наркоманы в них больше не нуждались – их бесплатно вылечили от наркозависимости в имперских клиниках, которые открыли в каждом городе и даже большом селении.

Допив пиво, Игнасио отправился домой, поняв, что работы сегодня уже не найдет. Да и не было ее в Ла-Плата, не было в принципе. Это в империи строились новые города, осваивались новые планеты, а Аргентина напоминала собой затхлое болото. Преступность исчезла, как понятие, закрылись казино и наркопритоны, после чего в городе воцарилось спокойствие. Мертвое, как зной во время сиесты. Страна кое-как жила, чиновники работали, получая жалование уже в имперских рублях, а не в песо, но работали спустя рукава, и вокруг ровным счетом ничего не менялось. На фоне репортажей имперского телевидения от этого было еще более тошно.

Доехав на автобусе до самой северо-западной окраины города, где он жил после смерти матери вместе с двумя сестрами в небольшой квартирке на третьем этаже доходного дома, Игнасио вошел и ошеломленно замер, увидев Паулу и Люсию в коротких платьях. Причем, накрашенных, как на панель.

– Это еще что такое?! – рявкнул парень. – Вы куда так вырядились?!

– Подруги пригласили на променад по южным улицам, – нехотя ответили девушки, отчаянно покраснев.

– Это какие же подруги? – прищурился Игнасио. – Не Агостина, часом?

– Агостина… – уныло подтвердили сестры.

– Девочки, хорошие вы мои, вы что, не знаете, что она проститутка?.. – опустился на стул парень. – Она уже многих с пути сбила…

– Но надо же как-то зарабатывать… – закусила губу Паула. – Я понимаю, что это неправильно, но у нас же совсем нет денег, а ты работу все еще не нашел…

– Агостина обещала, что мы за вечер сможем заработать по сто новых песо, а то и больше…

– Рублей, а не песо, – поправил парень. – По сто за девственность? Да вы с ума сошли! Она же вас подставить хочет и на вас заработать! Знаете, по сколько платят мужчины за девственницу?! По полторы тысячи, как минимум! А она вам по сотне дать собралась. Ну девочки, ну что же вы, а? Не надо, сохраните девственность для любимого парня! А деньги? Пес с ними, проживем как-нибудь!

Он на мгновение умолк, потом поднял на сестер лихорадочно поблескивающие глаза и выдохнул:

– Давайте лучше к имперцам завербуемся! Я уже месяц об этом думаю…

– К имперцам?! – ойкнула Люсия. – Страшно! Они же такие жестокие! Вон сколько ребят наших перебили…

– А кем эти ребята были? – хмыкнул Игнасио. – Бандитами! Так что все по заслугам. Нормальным, рабочим людям у них хорошо, вспомните, вчера смотрели репортаж про третью планету Лямбды Змеи, Владию. Видели, какие там моря чудесные? Какой климат? А там ведь самое начало заселения, если успеем, то в столице осядем, квартиру дадут. Да, пока поживем, как и все колонисты, в палатках и бытовках, зато потом все будет! Я на шахтера пустотного учиться пойду, а вы либо на сестер милосердия, либо на учительниц. С языком же сейчас не проблема, учить не надо! Гипнопакет – и все в порядке. Давайте, решайтесь! Ну лучше же это, чем перед каким-то козлом вонючим ноги расставлять! Девочки, не делайте глупостей! А там и парней хороших встретите, влюбитесь, замуж выйдете.