Странник

Слушай, а тебя надо называть солнышко, ведь ты такой большой и рыжий, наверное, и горячий. С искоркой в глазах спросила она.

  -Я знаю тебя, ты живёшь в нашем подъезде, а мы переехали месяц назад. Я учусь. Буду журналистом – гордо, словно произнося речь с трибуны, заявила Викания.

  Эта встреча оживила Лека, наполнила его силами, вдохновила, ему было просто хорошо с ней. Она ни о чём не расспрашивала, говорила только о хорошем, всегда была весёлой, красивой и простой. Постепенно Лек осознал, что она становится его частью, что без неё он будто был чем-то незаконченным. Только рядом с ней он ощущал душевный подъём, счастье и полноту всех чувств и ощущений. Краски мира вновь засветились, сделались ярче. Он ощущал небывалую силу, энергию, он дарил человеку радость, помощь он был ей нужен. Он любил. Любил, так как уже как думал он никто никогда не полюбит.  Его душа летала, он видел себя рядом с ней каждую минуту, он говорил с ней мысленно, его душа пела он жил, Лек был счастлив. Тётя видела изменения, которые происходили в Леке, она была очень рада. Она поняла, что только сейчас она сможет доверить ему то, что так долго она скрывала, оберегала, то чему она посвятила свою жизнь, то за что погиб его отец и мать, то что должно было сделать Лека ‘богом’ как мечтала она.

Глава 4

Хафиза разбудил страшный шум. Это был рокот волн бившихся о борт корабля. Он был один в каюте, вокруг было темно. Хафиз быстро поднялся на палубу, коридор был залит водой, на палубе никого  не было, но он слышал голоса, доносившиеся с кормы. Небо было чёрным, как и само море. Огромные волны словно играли кораблями. Они били, похожи на страшных чудовищ державших в своих лапах маленький кораблик. Казалось, в их воле было решить судьбы корабля и людей. Но Хафиз знал, что на всё всего лишь одна воля – воля Аллаха. Он закрыл глаза и произнёс;

– Я на всё готов ‘Всевышний’, Твоя воля во всём, я принимаю её. В нём не было страха, только немного щемило сердце, ведь он любил и хотел ещё хоть раз увидеть дорогих себе людей. Он бросился в сторону, откуда доносились голоса. На встречу, ему весь мокрый и страшно бледный вышел друг его дяди, обняв его, протянул ему сверток, крикнул;