Странник

Эльмира Ибрагимова

Странник

2025

СТРАННИК

ИБРАГИМОВА ЭЛЬМИРА

Странник

Глава 1

     Он шёл третий день. Вода закончилась на закате второго дня. Еды они с собой не брали. Солнце полило невыносимо. От песка к небу поднимался раскаленный воздух, принимая причудливые узоры. К вечеру силы оставили его. Когда он открыл глаза, небо было усеяно яркими звёздами. Здесь они казались рядом, их было сегодня необычайно много. Ему показалось, что все звёзды превратились в капли, которые слились воедино, образовав великолепный родник чистой воды, заполнившей все вокруг. Он закрыл глаза. Тишину нарушали лишь звуки насекомых, копошившихся у колючего куста, где он лежал. Он собрался умирать. Внутри его сердца вдруг стало просто и светло, вся его жизнь теперь казалась пустой, лишённой смысла, все, что имело ценность, растворилось в безмолвии. Его душа тянулась вдаль к звёздам. Он открыл глаза полные слез. Но перед глазами стали проплывать лица тех, кого он любил, он прощался с ними.  Он был спокоен.   Он знал, что виновен, он ждал ‘наказания’, он принимал его. Прохлада переходила в холод. Дышать становилось труднее, сердце замирало.

  Мелодия песни, вливаясь из неизвестности, наполнило его теплом, нежно разлилась по всему телу, согрела его своим, теплом наполнило силой.  “Что – это?”  – подумал он.  “ Это мне слышится”.  Но голос звучал, наполняя всю тишину. Он встал, из-за соседнего бархана слышался голос, а над барханом был свет. Из последних сил он карабкался по песку, сползая вниз, преодолевая себя, ведь он думал, что это лишь иллюзия его уставшего мозга. Но что-то внутри толкало его. Он боролся, он вдруг почувствовал, что победит, ведь он побеждал почти всегда.

 Звуки песни становились все громче, они словно звали его к себе, хотя язык был ему незнаком. И вот, стоя на вершине бархана, перед его глазами открылась равнина.

  Горел костер, а рядом, одетый, в белое сидел “странник” (именно это слово так четко прозвучало в  его мозгу). Закрыв глаза, странник красиво и громко пел, вознеся руки к небу, опустив голову.

 Он понял, что спасен, силы наполнили его. Он быстро спустился вниз и почти бежал к костру, не думая кто – это враг или друг? Он бежал исполненной веры, желания жизни силой, что движет жизнью, духом, что жило в сердце.

   “Странник” открыл глаза, наполненные теплом, доверием, добром. Взял чашу, стоявшую возле него, протянул ему, нежно улыбнувшись. Он взял чашу, от которой исходил приятный аромат. Горячий напиток был вкусным, он не понял, что это, такого он не пил “Может потому, что я не пью третьи сутки”– подумал он. Возвратив чашу, он ощутил силу, наполнившую его тело, его мышцы.

    “Странник” жестом пригласил сесть у огня, подавая другую чашу, в которой была еда. На вкус и вид похоже на рис, но это было что-то другое. Он с удовольствием съел небольшое количество, зная, что пока ему многого нельзя.  “Спасибо”– сказал он,  “Ты меня спас, кто ты?”

“Странник” молчал, лишь указал ему на место, где было что-то вроде пледа или коврика. Он был очень уставшим. Он заснул.

    Восход здесь поражал своим  величием,  солнце всходила быстро и также быстро менялись краски. Проснувшись, он  увидел как “странник” наполняет чаши напитком, которой в небольшом чайнике кипел на костре.

    “Мир тебе” – на родном ему языке сказал “странник”. “Подкрепись, нам пора в дорогу”.  “Откуда ты знаешь язык?” – беря, чашу спросил он.  “Как тебя зовут?”.  “Я буду звать тебя Лек, а ты меня “ странник”. Лек закашлял, ведь этим именем называл его лучший друг детства, а слово “странник” – кажется, так он назвал его мысленно. Но он сдержал себя. Нам пора повторил “странник”, упаковывая вещи в мешок, расшитый узорами.

“Одень это, сейчас только это защитит тебя от солнца”. Странник дал Леку белое одеяние в форме напоминавший длинный халат с капюшоном. Пояс был зеленым. Ткань была грубой, но легкой на вес. Лек накинул одеяние поверх формы, подвязался поясом, так же как это сделал “странник”. Он улыбнулся Леку, взял посох, и они пошли. Странник зашагал легкой походкой.

– Я выведу тебя к твоим людям, это не далеко, дня  три четыре дороги.

-Откуда ты здесь?

-Я странник, моя жизнь это странствие. Ведь так много надо сделать.

-Чем ты занимаешься?

-Ну вот, например, спасаю заблудившихся людей в пустыне. Лек улыбнулся. У странника было лицо человека лет 35-40, слегка восточного типа. Темные брови, темные глаза и волосы. Нежные губы, прямой отточенный нос.  А вот кожа лица и рук была очень нежной. Он был небольшого роста, но очень стройным. Перед высоким и мускулистым Леком странник казался даже хрупким. Но какая-то неведомая сила исходила от этого странного человека. Леку вдруг все показалось странным, в сердце защемило, и как червь выползла мысль –   подозрение, и начала мучить Лека “ Кто он?  Кто он?”– стучало в его голове.

   “Я иду к родным, они ждут меня, у них родился сын. Я иду, чтобы отпраздновать с друзьями, разделить радость – словно отвечая на его мысли, сказал странник.

“А ты можешь ни о чем не говорить, просто иди, но если тебе надо что-то сказать ты скажешь мне, ведь нам еще долго идти”– спокойно сказал он, глядя Леку в глаза.

Леку стало стыдно своих мыслей, он отвел взгляд.

    Солнце было уже высоко, но, удивительно, одежда действительно ограждала Лека от его жгучих лучей, ему было прохладно и легко идти. Шли они все время на восток. Лек знал, что там находится его база, но точного места сейчас бы он не определил. С ним не было ни карты, ни компаса. Ведь его просто бросили с вертолета, хорошо, что фляжка с водой была тогда при нем.

   После заката они остановились. Странник стал собирать сухие кусты и пел тихо какую-то песню. Казалось, он не устал. Он развел костер, подвесил старый чайничек и налил из большой фляги воды, потом всыпал какой-то порошок белого цвета и стал мешать все это деревянной ложкой необычайной формы.

“Интересно откуда у него берется вода, ведь он, наверное, уже давно идет, и одежда на нем чистая, словно только из прачечной”– подумал Лек.

-Странник, что – это ты готовишь?

-А тебе понравилось?

– Да.

-Это “Амрита бытия”.

-Что?

-Ну, называй “манна небесная”.

-Ладно, как хочешь, можешь не говорить.

-Но ты же тоже хочешь спросить сам у себя, но боишься этого.

-Я не боюсь.

-Боишься, что узнаешь правду.

-Правда чаще причиняет боль, чем молчание.

-Но правда помогает облегчить душу, а молчание, как и неправда, травит ее. Лек вновь отведал еды, выпил напитка.

-“Я попрошу тебя извинить меня, но эти два часа позволь мне побыть с самим собой” – сказал странник.

Он отошел в сторону, развернул маленький коврик и начал молиться по-восточному.

Лек посидел у костра, который  казалось, стал гореть еще ярче, потом лег и мысли одолели его вновь.

Ведь он верил им, он помог им провернуть дело, он спас их людей.  Почему они так обошлись с ним. Не ужели он ошибся, “Нет, нет!”– кричал его разум – “Ты был прав!”. “Нет, нет! ”  – стонала душа – “Ты ошибся!”.

Слезы вновь душили его,  “Что это со мной? Я не плакал с 12 лет как похоронил отца и мать. Когда я узнал об аварии, я плакал, но потом, увидев их обезображенные тела, слезы покинули меня.

Нет, я плакал еще раз в жизни, когда три года назад я потерял ее. Но это были другие слезы, слезы безысходности. Душу раздирала месть. Я решился на это.

А сейчас, сейчас я расплакался как дамочка, нет, надо взять себя в руки”– произнеся мысленно эти последние слова, Лек встал.  “Странник” закончил молитву и теперь сидел по-видимому в медитации, как подумалось Леку. Он был спокоен, неподвижен и необычайно красив на фоне звездного неба и костра.

-“Подбрось колючек, они сзади тебя”– вдруг сказал странник, вставая и свертывая коврик. Подойдя к Леку, он протянул ему сушеные ягоды, размером с горошины, нежно коричневого цвета. Лек прежде не пробовал таких ягод. Они были очень вкусными и, что удивительно, сочными внутри.

Странник, удобно усевшись, посмотрел на Лека, улыбнулся.

-Хорошо, ты мой гость, я первым начну говорить, а ты слушай, если хочешь.

-Да хочу.

Глава 2

-Мама, а что означает моё имя, скажи!

-Ты расспрашиваешь меня об этом, когда он каждый месяц восстановит становище своё.

-Мама, мне так интересно слушать тебя, ты ведь в это время свободна.

-Я вяжу.

-Мама.

-Ладно. Была жаркая ночь, все спокойно спали, ожидая утра. Утром должен был прийти караван. И вот громкий крик разбудил меня. Это кричали люди, горели соседние шатры. И ты испугался, стал биться во мне ножками. Я стала молиться и звать Аллаха. Аллах услышал меня, а может тебя. Наш шатёр остался невредим, и ты родился легко. Вот и назвали тебя Хафиз, что значит “оберегающий”. Ведь Аллах сберёг нас от беды.

-Мама, почему отец не любит меня.

 -Не говори так. Он глава семьи.

– Мама, а соседка говорит, что я похож на дядю – твоего брата.

   Мать ничего не сказала, лишь нежно прижала сына к груди и слезами наполнились её глаза.

Семнадцать лет назад её, первую красавицу, муж выкрал из соседнего становища. Она была не только красива, но и богата. Он надеялся получить много золота. Но отец не дал дочери ничего. Все осталось брату. После смерти отца брат часто посылал тайно помощь со служанкой к сестре. Но она, помня повеление отца, ничего не брала. Муж был зол на неё. Она родила троих сыновей. Двое первых были похожи и характером и внешностью на отца. А Хафиз был действительно похож на её брата. Он был таким же светлым и душой и кожей. Последние годы стада не приносили былой прибыли. Денег не хватало, и отец Хафиза срывал свое зло на нём и жене. Братьям то же доставалось, но они чаще были на лугах со скотом.

   Отец был жаден, и Хафиз нутром знал, что это плохо.

Однажды вечером, когда отец обедал, Хафиз разбил кувшин молока, поднося к шатру. Отец разозлился, больно ударил сына, мать вступилась за Хафиза. Супруг ударил её кнутом. Мать упала на железный крюк, который глубоко вошёл в полость живота.

 Мать заболела, отец стал еще больше ненавидеть Хафиза. После смерти матери, когда ему исполнилось лишь 12 лет, отец выгнал его из шатра. Он бежал, обуянный горем, безысходностью, страхом. Потеряв силы, он упал на землю. Вскоре Хафиз увидел всадника красиво державшегося на белом коне. Хафиз не испугался, ему нечего было терять, самое дорогое он уже потерял. Всадник подъехал к мальчику, спрыгнул с коня, поднял Хафиза на руки.

-Ты будешь моим сыном. Я любил свою сестру, и ещё больше буду любить её сына.

С этими словами он усадил мальчика в седло, и они отправились в его шатер. Хафиз приняли с любовью, окружили заботой и лаской. Супруга его дяди вначале не очень была благосклонна к Хафизу, словно ревновала его, ведь у неё не было мальчика. Но, со временем, сама привязалась к доброму сердцу Хафиза. Это был маленький рай, где царила любовь, взаимопонимание, радость. У дяди был друг, он был хорошим всадником и певцом. У него Хафиз учился священным песням души, песням вселенной, как называл их дядя.

    Хафизу исполнилось пятнадцать лет. Дядя обручил его со своей старшей дочерью Алиной. Это было праздником, счастьем ведь Хафизу она понравилась с первого дня жизни в шатрах дяди.

    А на следующий день дядя сказал:

-Готовься, завтра ты поедешь в Европу. Я хочу дать тебе образование. Ты должен стать достойным имени моего деда. Его тоже звали Хафиз.

    Мальчик только сейчас понял, почему отец никогда не произносил его имени, он называл его Гафи. Боль разлуки окружала сердце Хафиза. Но он не показал этого. Он считал себя взрослым. Со спокойным лицом склонил колено перед дядей, получил благословение.

На следующий день все шатры провожали его. Последний взгляд он подарил Алине.

   В Европу его сопровождал друг дяди. Пока они ехали с караваном, было весело, звучала родная речь, родные, дорогие сердцу мелодии и молитвы. Через неделю пути они достигли моря.

   Хафиз был очарован, море казалось ему безграничным, великим. Околдованный его красотой, мелодией волн, Хафиз на коленях воззвал к Аллаху, восславил Его Творения.

   Но вскоре корабль был готов и Хафиз с трепетом и страхом взошёл на палубу. Друг его дяди уже плавал. Он успокаивал Хафиза, крепко держа за руку, он произнёс:

 -Хвала Создателю! Выведи нас вновь на сушу, чтоб на другой земле вновь славить имя Твое. А сейчас мы лишь милостью Твоей ведомы по этому полотну воды.

   Хафиз успокоился, вскоре он заснул. Дни на корабле проходили медленно, спокойно. Море было тихим, добрым. Лишь когда они подплывали к берегу, начался шторм. Здесь Хафиз впервые увидел мощь этого “тихого полотна”, вздымавшегося до неба, как казалось, до неба, но он не испугался. Ведь песчаные бури Хафизу были ведомы.

  На лодках пассажиров отправили к берегу. Всё завершилось благополучно, море осталось позади.

   Столько деревьев Хафиз никогда не видел. Он был очарован полями, лугами, лесами, по которым они ехали на экипаже. Но ещё больше поражали его эти люди. Они были “другими”.

  -Нет, Хафиз, они такие же. Среди этих людей такие же отношения, чувства, только одежды другие и обычаи – говорил друг дяди.

Они остановились на окраине городка. Хафизу это показалось чудным дворцом. Таких строений он не видел. От этих серых камней исходил холод, а окна были прозрачными.

Много интересного узнал Хафиз, живя здесь несколько недель, обучаясь языку.

  Белый пух кружился в небе, медленно опускаясь на землю, покрывая её тонкой пеленой. Под лунным светом причудливая картина снежных узоров очаровала Хафиза. Он вышел на улицу. Воздух был необычайно чистым, а тишина заставляла трепетать сердце, наполняя его тайной. Хафиз, как зачарованный смотрел на небо. В минуты радости, горя, искания, надежды и разочарования Хафиз смотрел на небо. Будто оттуда он ждал что-то или кого-то, будто там было спасение, будто там был его дом, дом его души. И вот сейчас он был очарован этим великим безмолвием звёздного океана. И вдруг где-то рядом, а может и в нем самом, Хафиз услышал голос. Этот голос был нежным, спокойным, звучным, добрым, но был наполнен силой души.

– Странник, твой путь будет трудным, но я с тобой. Помни, ты должен помогать всем, кто бы не был на твоем пути. Жизнь научит тебя.

Хафиз оглянулся, но никого не было рядом. А слова глубоко запали в его сердце, крепко осели в его памяти.

Это была рождественская ночь на новой земле. Хафиз принял это как знак свыше.

   Большой город встретил их так же холодно, как и зима, которая в том году особенно была суровой.

От тех с кем он проводил часы обучений, слышал Хафиз лишь насмешки. Ему мешали молиться, издевались над его привычками, оскорбляли его страну. Он вступал в драку, он знал, что только так защитит честь. Но всегда проигрывал, ведь их было много. Педагоги не любили его, лишь плата, которую они брали с него, заставляла их “терпеть” Хафиза. Только на втором году обучения, когда они стали изучать анатомию, Хафиз искренне привязался к своему учителю. Он был молодым, много читал, вёл работу с местными ребятишками, которые приходили по выходным в сад. Сад, окружавший всё здание, был красивым и разнообразным. Хафиз любил помогать учителю. Однажды Хафизу учитель предложил пойти в “одну комнату”.

-Ты не пугайся, чтобы хорошо лечить людей, надо знать, как они устроены. Хафиз потерял сознание, когда впервые учитель сделал при нём вскрытие. Но это было в первый и последний раз. Хафиз заставил себя преодолеть это чувство брезгливости. Он подумал, ведь это сотворено Аллахом.

-Хафиз, что рождено, должно умереть, что дышит, должно перестать дышать, что создано, должно исчезнуть. Дело лишь во времени. Вечен лишь Бог, ведь он не рождён и нет никого равного ему.

-Учитель, зачем ты лечишь людей, ведь всё равно они должны уйти.

-Я помогаю им лишь перенести боль и страдание, продлить дни их жизни.

-А для чего продолжить?

-Знаешь, может быть для того, чтобы они до конца осознали, для чего живут.

-А для чего живут?

-Они живут по воли Аллаха, как ты называешь Его, живут для того, чтобы свершить до конца волю Его, начертанную в судьбах.

-Значит, у каждого из нас есть цель?

-Да, мы приходим в этот мир не только насладиться Его творением или сносить горести. Мы рождаемся, чтобы душа обрела вечность. Мы рождаемся, чтобы обрести бессмертие.

-А разве это возможно?

Учитель обнял Хафиза, посмотрел ему в глаза. Хафиз навсегда запомнил этот взгляд. Взгляд полный любви, мудрости, величия.

-Хафиз, не отвечай больше на глупые слова своих сверстников и взрослых, ведь произносящие их ещё очень молоды душой. А ты уже взрослый. Ты много раз приходил в этот мир. И каждый раз Он учил тебя истине, мудрости, любви. Он очищал твоё сердце от мелких чувств и наполнял его любовью, Он очищал твой разум от желаний и наполнял его истинным знанием. Придёт время, и ты многое вспомнишь. Тебе ещё долго идти по этому пути, помогая другим, закаляясь самому. Ты Странник.

   За семь лет обучения испытал много разочарований, но они  лишь укрепили в нём истинную веру.

Трудности обучения, укрепили его разум. Общения с людьми другой веры обогатили его сердце ещё большей благородством. Тоска по родине наполнила чашу его души ещё большей любовью.

  Друг дяди в свободные дни обучал его не только пению и чтению святого писания. Он обучил его многим искусствам борьбы, сделал из Хафиза прекрасным наездника, водил по многим святым местам чужой страны.

-Слышишь, Хафиз, дух, который ты чувствуешь в своей душе при молитве, словно оживает в песнопениях этих людей, когда они славят Аллаха. Этот же дух наполняет море, пустыню, он же слышится в песнях матери. Он же живёт в глазах любимой. Им же дышит каждое создание. Этот дух везде, вечно и во всём. Помни, мы все едины, научись слышать этот дух. Тогда ты будешь слышать всё и всех. Тогда ты сможешь быть именно там и именно тогда, когда кому-то нужна твоя помощь ведь ты Хафиз. Аллах любит всех. И ты учись сначала любить всех. Всё остальное само придет вместе с любовью. Когда любовь будет в твоём сердце, тогда дух твой будет говорить с тобой, и ты будешь идти к истине, идти к вечности. А сейчас спи нам завтра в путь, пора на родину.

-Расставание всегда тяжело для любящих сердец, но всегда с тобой остается то самое лучшее и светлое, это память. Не надо помнить о плохом, ведь добрые воспоминания всегда будут жить в твоём сердце. Я буду с тобой в твоих мыслях, а ты в моих. Помни всё то, о чём говорили с тобой. Тебе многое ещё предстоит познать. Прощай. С этими словами учитель крепко обнял Хафиза, который был теперь намного выше его ростом.

    Море встретило корабль серой, холодной гладью. Туман рассеялся, но облака к вечеру сгущались на небосводе.

Будет шторм – спокойно сказал капитан – спуститесь в каюты.

Хафиз и друг его дяди спустились в каюту. Хафиз начал свою вечернюю молитву. А его наставник стал упаковывать вещи, раскладывая их в разные сумки. Потемнело, Хафиз зажёг свечу, лег. Вскоре сон одолел его. Ему снились родные шатры и маленькая Алина с букетом необычных цветов.

Глава 3

-Тётя! –  когда Лек нежно звал её рано утром, её одаряла улыбка, на душе становилось легко, неприятности растворялись, работа, занимавшую всю её, казалось лишь обузой. Все светлело вокруг, она любила Лека. Это было то единственное создание, ради которого она могла отдать все на свете. Она была старшей в семье, брат родился через 15 лет, от второго брака их матери. Отец погиб, он был военным. Второй супруг матери вскоре оставил их. Мать много работала. Она хотела, чтобы дети ни в чем не чувствовали себя обделенными. А братом занималась она. После смерти матери о своей личной жизни она даже не думала. Брат женился. Только тогда она смогла получить научную степень (все разработки отца были у неё). На работе её очень ценили. Вскоре она стала преподавать в военной академии и вести там же в лаборатории свои исследования. Брат не стал, как и сестра, биологом, он был терапевтом.

А когда через 5 лет родился Лек, она вдруг ощутила в себе желание растить, воспитывать, любить. Она отдалась этому желанию, с наслаждением опекая Лека. Родители мальчика не возражали. Они понимали, что тёти Лека присуще материнские чувства, как любой женщине.

Но что-то противилось этому в душе матери Лека. Она переживала, но, не желая огорчать мужа, приняла ситуацию, не сопротивляясь.

Тётя устроила брата и невестку на работу в военном госпитале. Этот период был самым счастливым в детстве Лека. Он был окружён любовью, заботой, лаской и пониманием близких людей. В то же время Лек имел рядом мудрых учителей и воспитателей. Лек занимался спортом, музыкой, имел даже свой современный компьютер, радио и видео аппаратуру, кинокамеры.

Отец обучал его многим боевым искусствам, вместе со своим другом. Мать и тётя приучили его к музыке, живописи. Мать прекрасно играла на скрипке. У Лека было много друзей. Двери их дома были открыты для всех.

У отца было много частных пациентов, он был отличным врачом, а мама была доброй и гостеприимной хозяйкой. Тётя была главой семьи. Лек подрастал, его десятилетие стало праздником, надолго запомнившимся жителям их квартала, друзьям, знакомым и, конечно же, Леку.

  Вскоре Лек ощутил холодок в отношениях между взрослыми, не стало былого веселья за столом. Вечерами каждый сидел в своей комнате. А тётя ещё сильнее опекала Лека, ограждая его в прогулках, общении. Лек часто слышал слова ‘разъехаться’ ‘уехать’, но при его появлении все замолкали. Спустя два года, после этих ‘незабываемых именин’ Лек потерял родителей. Как обычно утром отец и мать сев в машину, помахали Леку рукой. А через три часа их привезли в военный госпиталь, сделать было ничего нельзя, взрыв был очень сильным.

Взрывное устройство сработало в 12 километрах от дома на пустом шоссе, хотя работа родителей находилась в совершенно в другом направлении. Тётя стала угрюмой, задумчивой, резко похудела и лишь при Леке она старалась быть весёлой, доброй и как казалось со стороны – ‘счастливой’.

   Смерть родителей вначале опустошала Лека. Он мог только лежал, глядел в потолок, почти не ел. Лишь заботы тёти, её любовь оживили его, возвратили к жизни. Но Лек стал другим. Впервые он увидел ‘другую жизнь’ – ту, о которой он не знал. Впервые он осознал горе, печаль, скорбь, тоску – слова, которые он только слышал и читал об этих чувствах. Однажды тётя взяла его в церковь. Песнопения, звон колоколов сильно подействовали на мальчика, он испугался, замкнулся в себе, он не понимал, что происходит в его душе, и решил, что туда он больше не пойдёт.

  После окончания школы Лек легко поступил в университет по специальности своей тёти – биологии. В военную академию он не пошёл. Он боялся смерти. Он знал, что убить он не сможет, а умирать он очень не хотел. Когда он думал об этом страх настолько наполнял его, что глаза застилал туман, и он быстро отгонял себя эти мысли. Окончив учёбу, тётя настояла на том, чтобы Лек работал в её лаборатории, занимаясь наукой, Лек не противился, ему было всё равно, ‘смысл его жизни был для него утерян’ – говорил он шутя. Но это было так. Рана в душе не заживала, он не смог смириться  ‘Почему они’ – этот вопрос не покидал его, а с годами постепенно превращался в чёрную гущу мыслей, тяжело давивших на Лека. Однажды сидя в кафе к нему подошла молодая девушка. Ей было не больше девятнадцати лет. Она была невысокого роста, стройной, с густыми каштановыми волосами, почти без косметики в лёгком маячном платье – сарафане нежно малинового цвета. Именно этот образ потом являлся Леку во сне и наяву, в минуты радости и  печали. Этот образ остался с ним навсегда.

– Угостишь – звонким голосом почти с задорной – ребяческой улыбкой спросила она.

-Садитесь, что вам заказать.

-Да ладно, вам, давай по-простому хочу кофе.

Лек заказал кофе, а сам с улыбкой смотрел на неё, её зелёные глаза словно притягивали к себе, звали в самую глубь души.

-Как тебя зовут – спросил Лек.

-Какой банальный вопрос, ладно, называй Викания, так меня зовут друзья.