Игра Судьбы. Ветер и Роза

– Да, – прокряхтел за сына Гилар Хоуарн, копаясь в своей сумке, – вот бумаги его. У сельского старосты справил выписку из домовой книги… Тут и подпись именная имеется.

– Благодарю, – кивнула девушка, забирая из рук кузнеца чуть измятый сложенный вдвое лист дешёвой тёмной бумаги. – Это было вовсе не обязательно, впрочем, не будет и лишним.

– И ещё вот – записи, что деревенский наш лекарь делал о здоровье моего сына. Тут всё, с самого рождения. В новостном листке-то говорили, для поступления такое нужно…

– Верно. Спасибо. Я приложу эти записи к его делу, – служащая собрала листки. – Хорошо, что вы их привезли, это сбережет время. В ином случае мне пришлось бы опросить вас о перенесённым Кейрэном болезнях.

Всё ещё не ушедший от стола господин дель Фероут нарочито-презрительно хмыкнул.

Девушка-служащая продолжала:

– Мальчик остаётся здесь, в здании Гимназии, на всё время что он будет входить в число Стремящихся поступить в Академию Вент де Росса.

– И всё это время у него будет еда и постель? – уточнил кузнец.

– Верно. Через неделю, если Кейрэн успешно пройдёт все необходимые испытания и беседы, а медики сочтут его здоровье достаточным – он перейдёт в число Претендентов на поступление в Академию. Весь следующий после этого месяц будет посвящен более тщательной проверке его знаний и того, насколько он способен усваивать новые. В случае, если его среди прочих Претендентов изберут к себе в ученики Великие Архады, он покинет стены этой гимназии, и с началом учебного года будет проживать и учиться в Академии Вент де Росса.

– И в это время у него тоже будет кров и стол?

– Да. Даже в том случае, если Кейрэн по какой бы то ни было причине будет исключён из числа Стремящихся или Претендентов, он не будет оставлен на произвол судьбы. Гимназия связывается с родителями или опекунами таких детей, чтобы они их забрали, а до тех пор, пока родители этого не сделают, ребёнок ожидает их в воспитательном доме столицы, что у главного храма. Кроме того, если ребёнок, не попавший в число новых студентов магической Академии, будет сочтён подходящим для учёбы в обыкновенном учебном заведении, эта гимназия оставляет за собой право предложить ему учебное место в своих стенах.

– И тогда он будет жить и учиться если не в Академии, то здесь?

– Верно! – подтвердила девушка. – На всё время учёбы. Дальнейшая судьба каждого ученика решается в зависимости от его успехов, склонностей и выказанных стремлений. В Магической Академии Вент де Росса система в чём-то схожая, но куда более сложная, конечно.

Господин дель Фероут в это время, наконец, закончил оформлять прошение за своих детей, поправил на голове щегольской берет с пером цапли и блестящей брошкой и, развернувшись так, что едва не задел Кейрэна краем своего расшитого дорожного плаща, вышел вон. Он явно не желал больше слушать, как какого-то нищего деревенского дурачка принимают в Соискатели вместо его детей, и даже думать о той возможности, что им придётся учиться вместе с ним, если и он, и они останутся учиться в этой гимназии.

– Я… – Гилар подождал, пока за благородным господином закроются двери, помялся немного, и решительно заявил:

– Если что – не вернусь я за ним.

Кей знал, что его отец это скажет. С самого начала, с того самого момента, когда случайно услышал разговор родителей ночью – знал. Да и без того бы догадался… не было у них в семье к младшему «заморышу» согревающей маленькое сердце любви. И всё равно, хоть знал он это, хоть нет – до последнего надеялся, что отец не произнесёт этих слов…

– Денег не будет у меня, сударыня, по столичным дворам постоялым месяц харчеваться. Да и домой надо, в Гроссу. Работа, хозяйство, кузня. Семья вон – четверо ещё, да по весне прибавления ждём… Да если плохое что Кей вытворит – тем и более лучше его не видеть тогда. Не спущу! Слышишь ты?

Он повернулся на Кейрэна, глядя на него сверху своими холодными глазами:

– Натворишь дурное или вылетишь с учёбы с позором – домой не возвращайся. Живой не будешь!

Кей попятился. Гилар, казалось, хотел ещё что-то добавить к сказанному, но так и не решился. Постоял, в какой-то неловкости помял шапку, махнул рукой, словно отказавшись от каких-то мыслей, вертевшихся в собственной голове, и медленно отступил к дверям.

– Пойду я. Доброго вам здоровья, – он неповоротливо поклонился служащим и страже, и добавил, обращаясь к Кею, – а ты мои слова запомни!

И ушел прочь из гимназии, не оглядываясь, и даже не назвав на прощание своего сына по имени.

Оробевший Кейрэн остался стоять напротив стола с девушками-служащими один-одинёшенек, брошенный теперь на произвол судьбы и случая. А ведь ему так хотелось попасть сюда, в столицу, поступить в саму Академию – или хотя бы хорошую, красивую городскую школу, как эта, избавиться от родительского непонимания, от чужих насмешек. И вот, стоя на пороге новой жизни и новых возможностей, будто бы отказавшись от всего прежнего, он испугался. Не знал, что делать, что говорить, и чего ждут от него теперь. Но сам он твёрдо решил не показывать никому своей нерешительности и страха. Раз оставлен один – значит, он теперь сам по себе. Взрослый.

Кейрэн коротко выдохнул, будто бы разом прощаясь со всей своей робостью, поправил на плече сумку, выпрямил спину, и произнёс, глядя на служащую:

– Я готов, добрая госпожа.

– Хорошо, сударь Хоуарн. Добро пожаловать во Вторую столичную Имперскую Гимназию Торонисса. Сейчас вас проводят в комнату, где вы сможете оставить свои вещи, сопроводят в умывальню и трапезную. После этого вы будете ознакомлены со зданием, и получите дальнейшие указания относительно правил и порядка вашего дальнейшего тут нахождения. Это понятно?

– Да, – ответил Кей. Слова произнесённой девушкой речи звучали для него непривычно красиво.

– Тогда желаю вам удачи, – вежливо улыбнулась девушка. Кивнула кому-то слева от себя, и протянула карточку.

Как из ниоткуда появился какой-то мужчина среднего возраста, гладко причёсанный и строгий, одетый в простой и удобный форменный наряд такого же сизого цвета, как платья на девушках-служащих. Всё то время, что шла беседа, этот человек, похоже, незаметно стоял за стражниками.

– Пожалуйста, проводите сударя Хоуарна, господин Сорзар.

– За мной, – скомандовал строгий служащий, и Кей повиновался.

***

Боясь даже взглянуть в сторону, чтобы не отвлечься ни на что вокруг и не отстать от своего провожатого, Кейрэн прошёлся чуть дальше по коридору и поднялся за ним на второй этаж здания, где находились ученические спальни.

Комната, где для Кея было отведено место, оказалась к лестничной площадке ближайшей. Здесь были четыре кровати – по две одна над другой, и два шкафа для вещей и принадлежностей, каждый так же разделённый на равные половины – для двух человек. Окно комнаты выходило во внутренний двор гимназии, где был разбит маленький сад, и виднелась башенка с часами и колоколом. В самой комнате никого из других обитателей не наблюдалось, но было понятно, что здесь уже кто-то живёт.

– Ваша кровать правая сверху, – сообщил господин Сорзар, – а шкаф для вещей, соответственно, по правой стене, дальняя половина. Она как раз будет пустой и открытой. Ключ от шкафа находится в скважине. На нём цифрой указан номер вашей комнаты, а цветом – расположение кровати, ваш – синий. Ключ можно носить на шее, для этого в него продет шнурок. Располагайтесь скорее, спешите омыть лицо и руки, и вы как раз успеете на обед. После этого я сопровожу вас в большую умывальню, а дальше расскажу о том, что будет ожидать вас завтра и где. Сейчас поторопитесь.

Кейрэн поблагодарил, снова коротко поклонился, и потянул дверь шкафа. Место там оказалось даже больше, чем ему могло потребоваться. В сумке Кея лежала только грязная одежда и старые башмаки, в которых он проделал весь путь до столицы, полупустая фляга с водой, да письмо, вручённое ему святым отцом Ренаном. Помедлив, мальчик поставил флягу на полку, примостил рядышком завёрнутое в кусок плотной холстины письмо, и замер, не решаясь положить в шкаф запылённое содержимое своей сумки.

– Ну? – господин Сорзар ждал.

– Да у меня здесь только грязная одежда и пыльная торба…

– Отдам прачкам, – рассудил строгий служащий, забирая сумку из рук Кея. – А вам советую торопиться. Идёмте.

Кейрэн едва не забыл запереть свой почти пустой шкаф и поспешил за господином Сорзаром, на ходу пряча шнурок с ключом на груди.

***

Посетив, на чём так настаивал его провожатый, маленькую общую умывальню, что была дальше по коридору, Кей спустился вслед за ним обратно на нижний этаж – к трапезной. Здесь других детей уже было так много, что Кейрэн не на шутку боялся потеряться. Мальчики и девочки, самые разные, разного достатка и происхождения, по-разному одетые и в разной манере говорящие, объединённые, разве что возрастом и желанием из числа Стремящихся стать хотя бы Претендентами, собрались в этом зале, рассаживаясь за длинные ряды столов. Девочек и мальчиков устроили отдельно друг от друга.

– Ваше место в трапезной будет здесь, – указал Кейрэну господин Сорзар на одну из лавок у стола, с самого края. – Запомните, где оно находится, и всегда усаживайтесь именно сюда. За столом, как и везде, будьте уважительны и насколько сможете вежливы. Как и везде. Не торопитесь, но и не задерживайтесь. Подойду к вам после.

– Да, благодарю, – выдавил из себя Кейрэн, и сел, наконец, за стол.

Место напротив него пустовало, зато рядом сидело двое мальчишек – один, кивком головы поприветствовавший новенького за столом, явно из дворянских детей; другой – светловолосый взъерошенный весельчак, с рябым от веснушек лицом, по всему своему виду такой же, как и Кей сельский паренёк.

– Ты, верно, тоже из нашей комнаты, – предположил мальчик-дворянин. – Здесь, я так уже понял, по комнатам за столами рассаживают.

– Должно быть, – согласился Кей, – я ещё не знаю. Сам только приехал.

– Откуда? – спросил веснушчатый мальчишка. – Я вот из Ильметтины, из села Грефланс. Виноградники у нас – лучшие во всей империи, и самые курчавые, ну прямо как я! А зовут меня Велнар Динсур.

– Я – Кейрэн Хоуарн, – представился Кей, – из Аурентерны приехал. Я тоже из простых. В деревне Гросса жил, в горах.

– Ты не стесняйся, – посоветовал Велнар. – Я вот крестьянин, и не стесняюсь. И Толас не стесняется со мной разговаривать, хотя он – дворянин.

– Из рода дель Зомотт. – уточнил Толас, подняв палец, и подмигнул Кею. Тот растерянно улыбнулся и, наконец, обратил внимание на накрытый стол.

Еда, разложенная по блюдам и тарелкам, была добротная, хоть довольно простая – без лишних сладостей и изысков; на столах её было достаточно. У Кейрэна, пожевавшего в этот день на завтрак сухарей, да имбирного корня, буквально потекли слюнки от вида и аппетитных запахов овощной похлёбки, запечённого мяса, свежего хлеба и пряных яблок.

– Да благословит Создатель нашу трапезу, – звучно, перекрывая общий негромкий гул детских голосов, торжественным тоном сказал какой-то мальчик, сидящий дальше, на лавках, что были ближе к самому центру стола. Многие ребята, в числе которых был и сам Кей, повернули головы в сторону говорящего.

Это был красивый мальчик – широкоплечий и статный, с гладко причесанными, чуть вьющимися у плеч золотистыми волосами. Такими, наверное, должны представляться эледы всем другим народам, населявшим бескрайние земли Эйланда. Одет мальчик был броско, в вышитый темно-зелёный дублет с блестящими латунными пряжками. Сразу видно – благородная кровь.

– Деррик дель Одлан, – нарочито тяжело вздохнув, будто от усталости, заочно представил звонкого оратора Толас. – Я здесь второй день всего, а куда ни взгляну – везде он хоть как-нибудь, да покажется.

– Точно, – согласился Велнар. – Я тут побольше двух дней буду, а Деррик всё рисуется. То так, то этак. И никому не перечит, вроде, а мелькает везде – что твой мотылёк перед лампой.

Кей тихонько хихикнул в свою плошку, надеясь, что никто не сочтет это непочтительным.

***

После обеда к Кейрэну вернулся господин Сорзар, и напомнил о том, что вновь прибывшему полагается ознакомиться со зданием гимназии, уяснить несколько правил, и, наконец, искупаться с дороги. Толас и Велнар при виде господина Сорзара, поклонились, пообещали Кейрэну, что скоро увидятся, и мальчишка последовал за строгим служащим из трапезной.

Они посетили библиотеку, в которой было столько книг, что Кею и не снилось; прошли по внутреннему двору гимназии, который господин Сорзар назвал атриумом, мимо цветущего сада, скамеек и часовой башенки. По другую сторону от библиотеки и трапезной находился гимнастический манеж, куда завтра наутро следовало явиться на общее собрание Стремящихся, и местная купальня, у дверей которой Кейрэн и его провожатый остановились.

– Напоминаю вам, сударь Хоуарн, что на втором этаже, где располагаются спальни учеников, вы можете ходить только по западным коридорам. Там – комнаты мальчиков. Однако, не следует входить в чужие спальни без разрешения. В восточном крыле находятся комнаты девочек, и заходить в восточные коридоры вам строго запрещено. Это понятно?

– Да.

– Восточные и западные коридоры сходятся у часовни, её вы можете посещать в свободное время. В лазарет на втором этаже, я верю, вы не попадёте.

Кейрэн энергично кивнул. Ему вовсе не хотелось заболеть во время предстоящих важных испытаний, и вылететь из числа Стремящихся по такому досадному поводу. Хотя, если задуматься, любой повод для этого будет досадным…

– На третьем этаже расположены все учебные классы гимназии, – продолжал свой рассказ господин Сорзар. – Полагаю, вы легко разберётесь, куда вам идти, когда получите расписание. Нумерация классов простая – в круг, по часовой стрелке, начало – от часовенной лестницы. На последний, четвёртый этаж, вы не поднимаетесь и не заходите. Это – этаж для учителей и служащих. Это понятно?

– Да.

– Рад это слышать, Кейрэн. Советую вам всегда слушать правила, и следовать им. Будьте внимательны, не ходите там, где не следует, особенно после отбоя. Теперь освежитесь, и распоряжайтесь своим временем до вечера.

– Спасибо, господин Сорзар, – Кейрэн поклонился, и поспешил спросить, пока служащий не ушел, – а могу ли я пойти до ужина в библиотеку?

– Можете, – разрешил тот, – однако будьте внимательны, чтобы не пропустить вечерний колокол.

С этими словами он удалился, оставив Кея у купальни.

***

На все водные процедуры у Кейрэна ушло не больше получаса. Поскорее одевшись обратно, повесив на шею ключ и почти насухо вытерев волосы полотенцем, мальчишка заторопился в библиотеку. Конечно, посмотреть ему хотелось всю гимназию от подвала до самой крыши, заглянуть во все уголки – и даже, наверное, в особенности, туда, куда ему велели не совать носа, но с тех пор, как он увидел местное хранилище книг – он едва ли мог думать о чём-то другом. Тем более, что на сегодняшний день впечатлений для него уже было так много, что он боялся не справиться с собой, если произойдет ещё хоть что-нибудь. А рядом с книгами ему всегда было спокойнее.

В саду во дворе было много детей. И хоть они все явно были предупреждены о соблюдении правил и взаимоуважении, как сам Кейрэн, и старались шуметь поменьше, гул голосов стоял порядочный. Толас и Велнар тоже были здесь; стояли недалеко от часовой башни, и разговаривали. Когда Кейрэн поравнялся с ними, они окликнули его.

– Обживаешься?

– Понемногу. В библиотеку иду.

– Там хорошо. Красиво, – согласился Велнар. – Я, как приехал, тоже туда почти сразу пришел, разве только в храм сначала. А вчера в библиотеке девочки читали на всеобщем вслух.

– О, – Толас оживился, – и как?

– Я половину не понял, – честно признал Велнар, – но звучало очень красиво.

Маленький дворянин негромко рассмеялся, а Кейрэн улыбнулся только. Он ведь тоже не очень хорошо знал общее наречие – на слух ещё понимал, а вот буквы всё время путал. Сможет ли он с такими-то своими умениями попасть в число Претендентов?

– Я всеобщий тоже не сразу выучил, – признался Толас. – Но вообще, он довольно понятный. Именные бумаги на нём пишут. Ну, знаете, гербовые. Не знаете? Такие всем дворянам положены, чтобы личность и имя подтверждать. У меня проверяли, когда сюда приехал.

– Ну, нам, крестьянским, такое не обязательно, – махнул рукой Велнар. – Наши имена по домовым книгам у старост сельских хранят – гербов сверять не требуется.

Доносящиеся со стороны гимнастического манежа голоса стали громче, слышалась вычурная речь и эмоциональная декламация каких-то стихов. Кейрэн повернулся, и заметил в толпе остальных светловолосых ребят одного в щегольском вышитом берете с пером фазана.

– Хух… Деррик здесь, – Толас возвёл очи горе, – Кей, ты в библиотеку собирался? Пойдем-ка и мы с тобой, пожалуй.

***

До самого ужина троица мальчиков просидела в библиотеке гимназии. Похоже, именно этот зал считался здесь и парадным, и общим; наверняка, если для учащихся устраивали балы и танцы, это происходило здесь. Тут же можно было сидеть, спокойно читая или выполняя какое-нибудь большое задание.

Толаса всё никак не оставляла идея посмотреть, как выглядит гимназия изнутри ночью. Всегда ли горит огонь в местной часовенке, кто заводит башенные часы и как именно им на ночь выключают колокол, чтобы звон не разбудил никого в неположенное время – в общем, душа его так стремилась к приключениям и опытам, что деревенским ребятам пришлось напоминать ему о правилах.

– Мне не говорили о таких, – пожал плечами маленький дворянин. – Куда было велено не ходить – не пойду. За ворота выходить и в мыслях не было. А если встречу кого – скажу, что мне ночью в уборную понадобилось. Может же быть такое?

– А я бы не пошел гулять тут ночью. И Эгнар не пошел бы, – рассудил Велнар.

– Кстати, где он? – Толас закрыл книгу. – Часы бьют к ужину.

– Так он же из местных, не помнишь? – Велнар поправил кушак. – В Астер де Торониссе где-то живёт. До ужина ни разу не приходил, всё с семьёй. Завтра, наверное, перестанет из гимназии уходить тоже. Ну – он так сказал.

– Это наш третий сосед, – пояснил Толас Кейрэну, заметив его вопросительный взгляд. – Эгнар дель Гронт. Тоже из дворян будет.

Ребята вошли вместе со всеми в трапезную, и сели за уже накрытый стол, каждый на своё место. Ужин прошел вкусно, сытно и довольно тихо. Дети устали от обилия впечатлений, полученных за день от новых знакомств и обстановки, и разговаривали куда тише, чем во время того же обеда. Даже Деррик в этот раз не произносил никаких ярких застольных речей.

– А давайте, может, после ужина отдохнём немного, и пойдем играть в мяч до отбоя? – предложил Велнар. – Я тут не первый день уже, играть разрешают.

– Годится! – оживился Толас. – Ты как, Кей?

– С вами! – согласился мальчик. В родной деревне он любил играть в мяч, хотя, звали его другие ребята не так уж часто, а его брат, Дитиф, всегда норовил попасть мячом в Кейрена. Тот, впрочем, в долгу не оставался: кидал он всегда метко, и такие игры обычно заканчивались разбитым носом одного из братьев, и щедрыми оплеухами от отца. Здесь же, наверное, никто не станет кидать мяч в лицо, и не отвесит мальчишкам оплеух за игру?

Вместе поднявшись в свою общую комнату, мальчишки распахнули дверцы своих шкафов, и принялись доставать оттуда одежду попроще, подходящую для подвижных игр. И только Кей, вспомнив, что на его полках нет ничего, кроме письма и пустой фляги, неловко топтался у стены рядом с кроватями, пока его новые приятели натягивали на себя просторные рубахи и короткие, свободные штаны, с завязками ниже колена. Даже у Велнара была такая одежда – пусть и заплатанная, и не такая новая и красивая, как у Толаса. Кейрэн поджал губы.

– А ты чего же не переодеваешься? – спросил Толас.

– Мне не во что, – признался Кей. – Я дорожную одежду в стирку отдал, а вся, что осталась, теперь на мне.

Толас хотел что-то предложить, но его прервал уверенный стук в дверь. Через мгновение порог комнаты пересёк ещё один мальчишка. Русый, как и Кей, аккуратно причесанный и серьёзный. Он на ходу развязывал лёгкий плащ.

– Доброго вечера вам, господа и товарищи!

– И тебе, сударь Эгнар, доброго! – махнул рукой Велар, и вернулся к затягиванию шнурков на своих гимнастических штанах.

– У нас новый сосед, – Толас широким жестом указал на Кея, – Кейрэн Хоуарн из Аурентерны. И мы прямо сейчас собираемся пойти играть в мяч. Ты с нами?

Названный Эгнаром мальчик улыбнулся Кею, подошел, и протянул ему руку, как обычно делали при знакомстве с равными. Но Кейрэн помнил, и прекрасно видел своими глазами, что этот парень – дворянин. Впрочем, его разница в положении, похоже, нисколько не смущала.

– Я – Эгнар дель Гронт, – представился он. – Рад встрече!

– Кейрэн Хоуарн. Я тоже рад…

– Вы говорите, что в мяч играть собирались? Добро, я с вами. Переоденусь только, и идём.

– Ага, – согласился Велнар, – только вот у Кея нет одежды для подвижных игр.

– Не беда, – легко сказал Эгнар, складывая плащ на свою кровать внизу. – Я могу одолжить ему свою запасную.

– Правда? И тебе будет не жалко?

– Будет жалко, если мы все не сможем побегать с мячом из-за такой мелочи! – Эгнар резво подошел к своему шкафу, открыл его ключом, и, вытащив оттуда свёрток одежды, протянул её Кею. – Вот, держи!

Кейрэн, не ожидал такой щедрости от дворянского сына. Привыкший к тому, что даже в родном доме ему почти никогда не доставалось хороших вещей даже по случайности, он нерешительно взял душистый свёрток в руки, и смог сказать только неуверенное:

– Спасибо, Эгнар.

Глава 4

Сыграли неплохо. Вволю повозились, напрыгались, набегались за мячом. Разве что Толас то и дело вдруг поднимал руку, останавливая игру, да отходил в сторонку – посидеть и отдышаться. Велнар, подмигнув другим ребятам, предположил, что юный дворянский отпрыск хитрит: задыхаться он начинал всякий раз, когда дело для него шло к проигрышу. Толас всё отрицал, смеялся вместе с остальными, и скоро возвращался в игру.

Спалось после таких упражнений всем крепко – даже Кейрэн уснул сразу же, невзирая на то, каким непростым был для него предыдущий день.

А следующее утро началось с громких ударов часового колокола, доносящихся из башенки во внутреннем дворе, куда выходили окна комнатки. Кей открыл глаза, и немного полежал, изучая такой непривычный потолок над головой.

– Подъём! – скомандовал Эгнар, чья кровать находилась ниже ярусом. – Сегодня очень важный день, никуда нельзя опаздывать!

– Помним-помним, – отозвался Толас. – До чего же ты, сударь, обязательный.

– Как иначе? – Эгнар уже заправлял постель. – Ты словно забыл, куда и для чего мы все прибыли!

– Ох, с тобой в одной комнате и захочешь – не забудешь! – Велнар, видимо, по деревенской привычке, поднявшийся засветло, уже успел сходить в умывальню, и теперь весело приплясывал, вытирая руки и лицо.

Кейрэн ловко спрыгнул со своей кровати наверху, даже не пользуясь маленькой лесенкой. Почти всю свою жизнь в Гроссе он проспал на полатях, и сейчас в этом смысле чувствовал себя «как дома». Только несравнимо лучше и значимее.

Натянув штаны и завязав башмаки, Кей заторопился вслед за Эгнаром умываться. Толас в это время только-только спустился с кровати, и нехотя, то и дело прикладывая руку к груди, принялся приводить себя в порядок.

– Догоняй! – бросил ему Кейрэн, прикрывая дверь.

+

К завтраку спустились вчетвером. В трапезной, как и вчера, пахло так аппетитно, что есть захотелось бы даже сытому, а таких ребят здесь не оказалось. Кей с удовольствием добавил густых, золотистых сливок себе в кашу, насыпал сверху свежих ягод и с удовольствием принялся за еду.

– Так что у нас будет дальше? – поинтересовался Толас, попивая фруктовый чай. – Наш обязательный сударь знает и подскажет?

– Это и я уже знаю, – подмигнул Велнар, – пока я здесь жил – про то много раз уж взрослые говорили. Приём всех, кто решил стать Стремящимся, вчера до отбоя закончился. Сегодня всех соберут вместе после завтрака, расскажут, какие испытания нас ждут, и когда они начнутся. Про правила строгие расскажут что-нибудь…

– Когда моя старшая сестра, поступив в Академию, впервые вернулась домой на Первое утро Года, она рассказывала, что всё здесь начинается с осмотра лекарями и разговора сразу с несколькими преподавателями. Они знакомятся с каждым Стремящимся, узнают, что кто умеет, что любит…

– Твоя сестра учится в Вент де Россе? – Кейрэн едва не пронёс ложку мимо рта. – Рассказывай всё!

– Особенно много не расскажу, – признался Эгнар, – нечего. Она не слишком-то разговаривает об Академии, когда бывает дома. Тем более, что случается это раз в год и совсем ненадолго. Всегда очень сдержанная, уже обычной городской жизни чужая… Совсем взрослая, как по мне – ей уже пятнадцать. В этом году, наверное, на зимние праздники и не придёт даже – с пятнадцати лет студенты иногда бывают на Ночи Северной Звезды в самом императорском дворце.