Однажды в Челябинске. Книга вторая

– Слушайте, раз не хотите продавать, давайте я ее у вас выиграю? – предложил Илья.

– По рукам, – еще сильнее воодушевился Глеб.

– Например, в покер.

– Забились, – Глебу развлечение было по душе – хоть что-то новое. Лично он при таком раскладе ничего не теряет, а на Руслана ему насрать. Как и до прочих мыслей: например, о том, кто вообще эти мужики, свалившиеся на них как снег на голову?

– Нет, я против!

– Хлебало завали, еблан!

– Тогда играем, – хлопнул в ладоши Илья. – Официант, колоду карт принеси.

– Э-э-э, у нас их нет, – развел руками официант.

– Как это нет?! – встрепенулся Глеб. – А казино у вас на что?! В лото рубиться?! Метнулся туда мухой и принес, – он повернулся к Илье. – Можешь сразу на скупку металлов ее сдавать – она ни на что не годится.

– Да? Устраивали краш-тесты, что ли?

– Не то чтобы тесты. Тянули недавно на буксире другую тачку – так у нас чуть движок не выпал. Эта консервная банка от любого порыва ветра мнется.

– Эй, вообще-то… – вновь запротестовал Руслан, но Рыжий усадил его на место и пригрозил указательным пальцем здоровой руки.

– Не обращайте внимания. Он чересчур нервный у нас сегодня. Постыдился бы! Я не проиграю твою машину. Кстати, что от тебя последует, если мы выиграем?

– 50 косарей, как и проговорили, – заверил Илья. – Я от своих слов не отказываюсь.

– В-о-о, – оценил нового знакомого Глеб, – вот это я понимаю деловой человек. Слышите, пацаны? Учитесь, а то с вами каши не сваришь: ни рулить, ни вскрывать, ни проблемы решать не умеете, – сам себя сдавал Глеб.

«Не обманул Андрей», – размышлял Илья.

– Пока несут колоду, я расскажу вам одну занимательную историю из моего родительского опыта. Однажды мой сын вернулся с детской площадки и что-то усердно от меня прятал. Но я человек настырный и вскоре все выяснил. Он притащил с улицы – прямо из песочницы, где играл с другими мальчишками – игрушечную машинку. Сильно она ему в сердце запала. Так понравилась, что сынок втихаря стащил ее у другого мальчика. Причем тачка далеко не новая, даже в некоторых местах поломанная, но при этом залатанная, заклеенная, мастерски отремонтированная. О чем это говорит? Видно, что отец мальчика чинил эту машинку не единожды, ибо она дорога его сыну. А ведь можно было выкинуть ее, пойти да купить новую. Но только не в этом случае. То же и с новьем – особо не успеваешь к нему привязаться. Вот я и объяснил сыну, как же нехорошо он поступил: не только втихаря украл игрушку, но и лишил мальчика бесценных эмоций, связанных с ней. Наверняка тот горько плакал, переживал. Я спросил у сына тогда, что бы почувствовал он, если б из его коллекции уперли самую любимую тачку, которой он больше всего дорожит? Тогда мальчик понял, что детская на первый взгляд шалость имеет серьезные последствия. Второй вопрос – почему тот плохо следил за своими игрушками – незначителен: детям это простительно. Я, как бы стыдно ни было, попросил сына вернуть игрушку владельцу и извиниться. Да, это очень трудно, тем более для маленького ребенка. Но при таком раскладе его никто бы не смог назвать вором, которому нет прощения. Сын выполнил мою просьбу и запомнил на всю жизнь, что нет ничего хорошего в столь кривой дорожке. Она все равно приведет к еще более неприятным последствиям: как внешним, так и внутренним. А еще я сказал сынку, что он может самостоятельно заслужить, а в будущем и заработать на желанную машинку сколько угодно денег, не прибегая к обману или краже. Если же предпочтет иное, то рано или поздно ему воздастся по заслугам: все придется вернуть, и в конечном счете он останется ни с чем и будет посрамлен. Причем эта ситуация настолько показательная и универсальная, что распространяется практически на все стороны жизни. Вот как, собственно, мудрый родитель только раз в жизни может указать ребенку на истинный путь. И мальчик, уверен, запомнит это надолго и подумает сто раз, прежде чем поддаться соблазну. Но не все родители пользуются таким подходом: либо берегут отпрыска от потрясений, либо просто лень. Видят, что ребенок солгал, украл, что-то нарочно испортил, ударил кого-то… Ничего, думают они – подрастет и сам все поймет… или жизнь научит. Жуткое, как по мне, разгильдяйство. Знают ли они, что он таким образом не сможет исправиться, а лишь почувствует свою безнаказанность. Дальше же по мере испорченности – кто и сколько вложил в свое дитя. А кто-то вообще нисколько не вложил. Как жаль, что с каждым годом таких родителей все больше и больше. Согласны? – становилось ясно, кого он имеет в виду и какую ситуацию описывает. – Кстати, похищение невинных людей сюда тоже относится. Никто даже не думает о страданиях самого заложника, его друзей и родных, что места себе не находят. А всего-то нужно с уважением относиться не только к своим вещам и к себе самому, но и к посторонним.

– Умеешь ты, мужик, тирады толкать, – отреагировал Рыжий. Остальные давно догнали, о чем толкует Илья.

– В связи с вышесказанным имею вопрос… Где Лев?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, мужик, – ответил Глеб.

– Все ты понял. По глазам твоим хитрым вижу.

Кондратий, что охватил Руслана, стал заметен невооруженным глазом.

– Спокойнее, Руслан, – вещал Глеб. – Нет у нас вашего знакомого.

– Знакомого? – уточнил Илья.

Глеб закатил глаза – промах так промах.

– И «Победы» у вас тоже нет?

– Ты и без нас знаешь ответ на свой вопрос, – с недовольством ответил Глеб.

– Тогда зачем вы к нам вломились?! – терял терпение Илья.

– Не твое собачье дело.

– Ты так со мной не разговаривай, сукин кот! Не смей дергаться, пока мы не разрешим наши проблемы, – стукнул по столу Илья.

Глеб активно искал способы бегства с места назревающего конфликта.

– Не зарекайся, старичок.

***

У входа в клуб «Хамелеон» появился начинающий сержант патрульно-постовой службы.

– Здорова, мужики! – поприветствовал фейсеров Виталик.

– Здоровее видали. Ты чего так вырядился? Хэллоуин уже все. Да и не любят у нас мусоров.

Виталий предъявил удостоверение и изумился, что никакого стыда или страха на лицах охраны не появилось.

– Ты реально мент, что ли? В курсах вообще, что вам велено обходить «Хамелеон» за километр? В противном случае я должен предупредить руководителя заведения, который мигом сообщит вашим, и тебя попрут со службы. Так что отойди в сторонку ради собственной же карьеры. Поверь, лучше тебе бомжей да алкашей ловить. А здесь вынюхивать нечего.

Панибратское обращение к сотруднику при исполнении Виталия неприятно удивило.

– Не пустите, значит?

– Ты глухой?!

– Не напрашивайся. Я ведь позвоню.

– Ладно. Тогда хотя бы помогите по-свойски, – стажер показал вышибалам фотографии Глеба и Рыжего и спросил, не заходили ли такие в клуб.

– Не имею привычки водить дружбу с ментами. Очередь не задерживай.

– Даже если и заходили, мы за приватность наших клиентов горой.

– А я их не запоминаю – столько морд тут за ночь проносится.

– Хорошо. Тогда позовите Наталью.

– Кого?

– Натаху, шефа вашего, – уже громче произнес Виталик.

Хоть здесь вышибалы выполнили его просьбу – и на том спасибо.

Бородатый охранник прошипел в рацию:

– Наташ, тут тебя мент спрашивает… Что с твоим голосом? Как зовут тебя, клоун? Наташа спрашивает, – стажер представился. – Виталий, сержант… Что? Хорошо… Погодь за дверью, раз такой непонятливый. Сейчас Натаха тебе разъяснит.

Вышедшая из клуба Наташа отвела патрульного подальше, чтобы их не видели посторонние. Зайдя за угол, Виталя и Наташа поцеловались. Причем она для этого поднялась на цыпочки, а он слегка нагнулся.

Виталик не понаслышке знает, что девушка целиком и полностью оправдывает свое нахождение на посту начальника службы безопасности клуба «Хамелеон». Тем не менее он сомневался в банальной безопасности самой Наташи: здесь ежедневно творится всяческая дичь, с которой Наталье приходится сталкиваться.

Язык не повернется назвать ее хрупкой и ранимой. Отец Натальи, военный от мозга до костей, всегда хотел сына, отчего устроил своим домашним нехилую казарму, посему Наташа (невысокая блондинка с прибранными в косу волосами, голубыми глазами, заостренным маленьким носиком, приятными чертами точеного лица) ныне может дать фору любому мужику, которых в последние годы неплохо так изнежили. Сильной, ловкой и непримиримой в «Хамелеоне» подчинялись. С детства ее надрессировали на армейский лад: она в совершенстве овладела стрельбой из пистолета (даже стала кандидатом в мастера спорта), с успехом кончила курсы военных медсестер, тягала железо в зале на удивление многих мужиков, которых держала в узде. Частенько сам Виталик ее побаивался – она может так на место поставить, что мало не покажется. Кто кого еще должен защищать в их союзе? Земля пухом тому грабителю, который решится напасть на Наташу в темном переулке.

Пассия Виталика редко проявляла типичные женские эмоции. Он ни разу не утешал Наташу, потому мигом приметил изменение на ее личике, когда та вышла. Будто силится пустить слезу, но попросту не помнит, как это делается. В темных джинсах, облегающей водолазке и приталенном дамском пиджачке она смотрелась сногсшибательно, но Виталик все равно встревожился. Вряд ли он в полной мере представляет, через что ей приходится ежедневно проходить, дабы «Хамелеон» оставался непреступным. Сегодняшний день явно не задался с самого начала.

Скупая слеза посетила лик Наташи, поразив Виталия до глубины души:

– Ты чего, плачешь?

Она героически пыталась вытереть слезу, как из глаз стали катиться другие. Еще и еще.

– Кто тебя обидел, зай? Вернее, у кого хватило смелости тебя обидеть и кто сейчас лежит в нокауте? – она сдержанно улыбнулась в ответ. Парень приобнял ее. – Ну правда, родная, что стряслось?

– Я не рассчитывала, что ты придешь. Если бы мы увиделись утром, я бы уже смирилась с тем, что произошло.

– Скажи: кто с тобой обошелся плохо? Я его дубинкой забью.

– Я сама могу постоять за себя, – напомнила она.

– В таком случае моя роль состоит в том, чтобы узнать, по какой причине на твоем лице слезы… и пойти постоять за тебя еще раз, – не унимался он.

– Ты такой хороший у меня, – Наташа потрепала его по щеке.

– Я стану плохим, если ты продолжишь плакать. Добро должно быть с кулаками.

– Дело в том, что меня… уволили. Сегодня моя последняя смена, – взгрустнулось ей.

– Это невозможно. Кто лучше тебя выполнит такую ответственную работу?

– Найдутся люди…

– Но ты ведь уникальная, – утешал ее Виталя. – Знаешь что, не переживай. Они ни хрена не смыслят. Да сколько ты вложила в это место. Они просто завидуют: мужики слабые и расхлябанные, поэтому и бесятся. Им никогда до тебя не дотянуться. Вот пускай утрутся. Еще локти будут кусать. Не переживай – тебя сейчас с руками и ногами оторвут в любую фирму. Я уж молчу про полицию. Ты же ценнейший кадр.

Наташа улыбнулась – это ли не награда для Виталика?

– Возможно, ты прав.

– Это самая правдивая правда из всех, что есть на свете.

– Я тебя люблю. Мне бы твоего оптимизма.

– Я тоже тебя люблю.

– А чего ж ты пришел-то? – вспомнила Наталья.

Виталий, кажется, толком и забыл о своей миссии.

– Ах, точно! Я же на службе.

– Ну ты даешь, служивый! – он частенько веселил ее, прикидываясь (или нет) несуразным и рассеянным.

– Послушай, Наташ, мы тут разыскиваем кое-кого, – он показал фотографии, что ему перебросил капитан. – Они заметно пошумели у нас на районе, и Барзило не на шутку возбудился их поймать.

– Да вы прям рейнджеры.

– Были такие в клубе?

– Да, вроде видела их, – ответила Наташа, вглядываясь в лица на фото.

– Мы можем попасть внутрь и тихонечко вывести их, а?

– Сомневаюсь, что твой шеф сможет сделать все тихонечко. Судя по твоим рассказам, он еще тот…

– Я буду за ним приглядывать, обещаю. Дело того стоит. И ты поможешь органам, а утром уйдешь отсюда с высоко поднятой головой. А дальше хоть потоп. Соглашайся.

– М-да, с утра наступит совершенно другая жизнь. Я, пожалуй, помогу вам. И пусть только попробуют мне что-нибудь предъявить, – решилась она.

– Вот это по-нашему, – обрадовался Виталик.

– Но полицию у нас не жалуют.

– Я уже понял. Нечего тебе делать в столь подозрительных местах, – и здесь Виталик выдал. – Кстати, о другой жизни… Ты выйдешь за меня замуж? – ему показалось, что сейчас самое подходящее место и время (до сих пор неясно, чем он руководствовался).

Наташа застыла как зачарованная. Она не ослышалась? Обстановка слегка неподходящая. Но что важнее: обстановка или само предложение? Она вновь заплакала и кинулась в объятия сержанта. Ее слезы – счастливые целиком и полностью.

***

Стажер вернулся в полицейский «УАЗик». Барзиле показалось странным возвышенно-одухотворенное лицо подчиненного.

– Я тебя уже заждался. Докладывай.

Виталик, успевший заметить россыпь самых разномастных преступлений, даже не входя в клуб, предложил вызвать подкрепление, чтобы накрыть всех и сразу. В свою очередь начальник на предложение стажера отреагировал крайне негативно и повертел пальцем у виска:

– Сдурел?! Сюда подкрепление вызывать не принято.

– Почему?

– Почему?! Кажется, все остальные в машине понимают почему. Кроме тебя. А таксист вообще в таких вопросах гуру.

– Да-а, знаком, так сказать, на практике с тем, что такое двуличная коррумпированная полиция, – воспарял духом Роман. – А вы…

– Все, достаточно!

– Там столько правонарушений совершается. Лучше подстраховаться, прежде чем идти туда.

– Виталя, этим ты не пресекаешь преступления, а провоцируешь еще одно – против нас.

– Уж лучше тут, чем там.

– Не наше это дело. У них вон свой районный отдел есть – пусть разбираются.

– Чего же мы тогда сюда приехали? Это же не наш район.

– Наше дело – найти сообщников вот этого гада, – указал на Андрея капитан, – и затащить их в наш район. А уж там… Лучше скажи, чего тебе там наговорили?

– Внутрь не пустили.

– Тьфу, я и не сомневался в твоем даре убеждения. А что Наташа?

– Говорит, что видела таких.

– Замечательно, – Барзило развернулся в сторону мини-тюрьмы. – Пойдешь с нами, Андрюша, и покажешь на них пальцем.

– Разве я не сообщил достаточно, чтобы… – замялся Андрей.

– Тебя не спрашивают. Идешь с нами. И без фокусов, понял?

– Да его дело – ничто по сравнению с тем, что творится в округе, – продолжил Виталий.

– Повторяю для пустоголовых, – разъяренно твердил Валерий Александрович. – Это не наш район. Пусть местные разбираются. А они не будут: знатно присосались к «Хамелеону».

– Товарищ капитан, – обратился стажер, движимый желанием отомстить за увольнение Наташи, – вы пробовали когда-нибудь выйти из зоны комфорта, освободиться от предрассудков и сделать что-нибудь воистину полезное наперекор условностям?

– Не то место службы ты выбрал, сержант. Валяй, вызывай наряд. Тебя даже слушать не станут, как только ты адрес назовешь. Сейчас мы идем искать конкретных людей. Это приказ!

Наташа провела через face-контроль Виталика, Барзило и Андрея, которого капитан пристегнул наручниками к своей руке, что мгновенно привлекло внимание вышибал.

– Все нормально. Работаем, не отвлекаемся, – остудила интерес фейсеров Наталья. Те уже шептались, что начальницу поперли.

– Вы, стало быть, Наташа? – галантно начал Барзило.

– Она самая.

– А я капитан Барзило Валерий Александрович, шеф вашего непутевого суженого.

– Виталик много о вас рассказывал.

– Плохого?

– Да. Ой, то есть нет, – запнулась Наташа.

Меж ними вклинился Виталик с вопросом:

– Тебя уволил хозяин клуба? Который Олег?

– Он самый.

– Где он обитает? Я бы сказал ему пару ласковых.

– Виталя, ты же мне обещал сделать все тихонечко, – напомнила она.

Они остановились у самого танцевального зала.

– Давай, разевай глазенки и гляди, где твои собратья по разуму прохлаждаются, – сказал Андрею капитан. Стукач с каждой минутой все сильнее опасался, что месть Глеба не заставит себя ждать. В таком случае ему несдобровать, и полиция будет бессильна. Но Андрей набрался смелости и резво разыскал Глеба за одним из столов. За одним столом с ним не только Рыжий и тот третий, водитель, но и два каких-то мужика, которые играют с Глебом в гляделки.

«Теперь-то ты не отвертишься, гнида!» – подумал Андрюха и указал Барзиле на Глеба:

– Вон они! Все трое.

Именно в этот момент Глеб мельком взглянул в сторону выхода, понимая, что те, кого он обокрал, взяли его в тиски и желают возмездия. Путь отхода ему перекрывал не кто иной, как целый и невредимый Андрей в обнимку с мусорами. «Раскололся, гад!» – на мгновение они встретились взглядами, что до глубины души поразило обоих.

– Ты, блять, – удивленно прошептал Глеб, увидев Андрея.

– Попались, – восторжествовал Барзило.

– Я готов свидетельствовать обо всех правонарушениях, что мне известны, и обеспечу вас доказательствами, товарищ капитан, если вы сейчас же арестуете его, – затрясло Андрея.

– Шкет, ты слева. Мы с болванчиком справа, – скомандовал Барзило.

– А дамы? – напомнила о себе Наталья.

– Дамы сторожат выход, – сказал капитан, однако Наташа решила не спускать глаз с Глеба на случай, если улизнет. Она ведь знала все местные двери и коридоры и с легкостью могла изловить преступника, ежели доблестные мужчины не справятся.

ППСники пробирались к подозреваемому сквозь толпу, что заставило Глеба занервничать сильнее, а когда он пребывает в таком состоянии, то не может толком себя контролировать.

– Эй, ку-ку! – напомнил о себе Илья, что сидел напротив Глеба. – Ну что? Как мы решим наш вопрос? Мирно или с привлечением сторонних сил в погонах? Вы в любом случае попали, пацаны. Зря вы это затеяли.

– Мы сожалеем, – выдал Руслан.

– За себя говори, – огрызнулся Глеб, понимая, что у него меньше полуминуты на принятие решения.

– Вы допрыгались, парни, – продолжал Илюха. – Одним сожалением здесь не отделаешься.

– Хорош комедию ломать. Пошалили и хватит, – подключился Михаил. – Если с «Победой» все ясно, то похищать человека и грабить невинного пацана на скупке уже за гранью.

– Вы нам не мамка с папкой, чтобы морали читать, – заявил Рыжий, – и про машинки игрушечные втирать.

– Родительского внимания вам и не достает. А с его недостатком любая дорожка кривая. Что ж, хотите быть взрослыми? Вот и давайте решать вопросы по-взрослому. Со всеми вытекающими, – заявил Илья.

– Слы-ы-ы-шь! – прогремело рядом. Все за столом повернулись и узрели озлобленного мордатого паренька с тремя насупившимися корешами за спиной. Быковали они исключительно на Глеба. – Ты мою девку по жопе хлопнул?!

– Ну, допустим, я, – в хамской манере ответил Глеб. – А на ней что, написано, что она твоя, боров?! Тут вон много общих ходит. Каким законом запрещено их мацать?!

– Пойдем-ка выйдем.

– Так, пацаны, – вмешался Илья, – я прекрасно понимаю, что этот говнюк многим насолил, но давайте вначале мы с ним закончим, а потом он весь ваш. Договорились?

– Ты кто такой вообще, дядя?! – произнес гопник. – Гуляй отсюда!

– Нельзя так со старшими разговаривать, сопляк.

– Слушай, уйди отсюда по-хорошему. А ты, – он указал на Глеба, – жопу поднял и за мной!

Народ невольно стал скапливаться вокруг места назревающей потасовки.

Скромно улыбнувшись, Илья хотел припадать пацану урок, но получил в табло первым. Он всем телом повалился на Рыжего, который кинулся на всех троих сразу, защищая интересы Глеба. Сам лидер своры мгновенно взлетел на столешницу и звезданул Мише по подбородку. И, не дожидаясь, пока все очухаются, как таракан забрался на уровень лож, что располагается несколько выше. Глеб перелез ограждение и понесся прочь, расталкивая зевак. Кто поустойчивее, оставались на своих двоих, а те, кто уже достаточно выпил, сталкивались с прочими прохожими, падали на пол или на колени сидящих, смешивали все блюда на столах в одно месиво, отчего сразу же получали кулаками по лицам.

Удар за ударом… и минимум четверть клуба стала кишеть стычками. Причем самая ожесточенная потасовка завязалась между Ильей, Рыжим и подвалившими к ним защитниками чести (пятой точки) неизвестной особы. Руслан же юркнул под стол и, дождавшись просвета, рванул к выходу, словно хлебнул ракетного топлива. Однако, отодвигая от себя людей, он нечаянно нарвался на кулак Барзилы и отправился в нокаут. Капитан и забыл, что пристегнут наручниками к Андрею.

– Первый есть.

Наташа схватилась за рацию и вызвала охрану на танцпол и в ложи, чтобы те, словно хоккейные арбитры, разняли дерущихся. В тот момент невозможно было понять, кто дерется, кто танцует, а кто просто перебрал. Многие пластались с особым остервенением, словно после долгого воздержания. Импульсы немотивированной ярости расползлись по зданию. Сама Наталья ринулась наверх, намереваясь перехватить Глеба.

Виталик же окунулся в самую гущу событий – в драку между Ильей, Михаилом, Рыжим и еще тремя гопниками. Рыжий, кстати, весьма достойно боксировал одной рукой. Ни одна из сторон уступать не желала, не заметив при этом, что виновник драки давно скрылся. Пришлого, что слева, ударил Илья; правого рубанул восставший с пола Миша, вспомнив молодость; центрального чугунным лбом атаковал Рыжий. И далее каждый прощупал противнику печень, пересчитал по мере возможности ребра и зубы, познакомился с коленями. Илья даже пару раз огрел Рыжего – в ответ тоже схлопотал несколько прицельных хуков. Дальше к ним присоединился Виталик, чья полицейская форма никого не смутила. Как минимум однажды он получил от каждого, хотя мастерски уворачивался, вспоминая физическую подготовку в колледже. Вскоре подоспели охранники и вышибалы – принялись оттаскивать борцов друг от друга (особенно рьяных сразу вытаскивали на мороз). Кое-кто еще долго плевался, кричал, кидался в сторону визави. Кровавых точек соприкосновения поубавилось.

В конце концов стажер скрутил в три погибели брыкавшегося до последнего Рыжего, напоминающего озлобленную бродячую собаку.

– Сержант, – объявил Илья, – мы его первым нашли. Он наш. Я не уйду отсюда, пока не…

– Сивый смылся, – напомнил другу Мишка.

Илья выругался и стал оглядываться по сторонам.

– Если есть, что рассказать, милости просим в Тракторозаводский ОВД, – объявил Виталик.

– В качестве задержанного?

– Пока нет.

– Помощь вам нужна?

– Пока нет.

– Эти пацаны увели у меня машину.

– Из ДОСААФ?

– Да. А как вы…

– Не стоит недооценивать полицию, – произнес Виталий, уводя Рыжего.

– Оперативно, – выдохнул Михаил.

– Лева-то где? – вспомнил Илья и решил догнать мента, моментально растворившегося в толпе.

Глеб тем временем метался по балкону, будто в него целятся из снайперки. Искал выход. Он не желал быть пойманным – нельзя просто так загнать его в угол. Он решил вернуться в служебный коридор, как из-за угла возникла стройная блондинка. Ей всего-то понадобилось выставить кулак вперед, чтобы Глеб на скорости напоролся на него так, что утратил координацию, ибо в его вестибулярном аппарате произошло разрушительное землетрясение. Цепкие дамские ручки потащили поверженного главаря банды вниз. Кто бы из его людей услышал, не поверил бы, что Глеба уложила какая-то баба.

– Тихонечко не получилось, – с сожалением констатировала Наташа.

Блюстители порядка собрались внизу, глядя, как охрана подчищает в зале отдельные очаги спонтанной ярости. Виталик еще раз убедился в том, до чего ж это мерзкое заведение: вот малолетку обжимают волосатые руки 40-летнего мужика; у стойки крепкий алкоголь без задней мысли наливают школотронам; поодаль в углу, думая, что никто не видит, обмениваются пакетиками с веществами; на улице кого-то до потери пульса дубасят ногами.

– Пора идти. А то сейчас и за нас возьмутся.

Все крепко удерживали пленников. Лишь Андрей держался отстраненно (насколько позволяла цепочка от наручников), опасливо поглядывая на оглушенного Глеба.

– Тут бы прошерстить всех хорошенько, – заявил стажер.

– Не суйся, Виталька! – предупредил капитан.

Сержант обернулся и увидел в противоположном углу зала хозяина клуба.

– Виталик, не надо, – настаивала Наталья.

– Он тебя уволил. Без оскорблений и перехода на личности явно не обошлось, – стажер рвался к Олегу (до такой степени, что отстегнул застежку с кобуры). – Я никому не позволю…

– Отставить, шпингалет! – зарычал Барзило, прекрасно осознающий, чем может обернуться такая вольность, тем более в отношении Олега Валентиновича.

– Я вывожу его, пока не очухался, – взяла инициативу в свои руки Наталья. – Охраны на входе нет.

– А она у тебя нацию способна за собой повести. Давай, шагом марш! – распорядился Валерий Александрович.

Стажер подчинился, даже не замечая, как брыкается Рыжий. У Глеба же шумело в голове и мельтешило перед глазами, но он все еще питал надежды освободиться и для собственного успокоения придушить человека, который сдал их с потрохами – Андрея.