Однажды в Челябинске. Книга вторая

– Я бы с удовольствием придушил обеих. Особенно последнюю.

Андрюха не выдержал и набросился на таксиста, на котором и без того живого места не осталось, словно он сутки провел в работающей бетономешалке. Андрею сил не занимать – он прицельно наносил удары по лицу, груди и животу бедняги-таксиста так, что тот стал напоминать подушку, которую активно выбивают хлопушкой. Пришлось ментам прыгать в камеру, чтобы унять драчунов, которые до последнего лягались ногами и тянули руки к шее соперника.

– Вот ты себя и выдал, Андрюша, – не без удовольствия твердил Барзило. – Говори, кто она такая?

– Она ни в чем не виновата, – утирая кровь под губой, твердил он.

– Да у вас тут целая банда, ребятки. Два разозленных пацана и деваха, из-за которой ваше гениальное ограбление и развалилось. Осталось только разыскать зачинщицу шекспировских страстей. Не удивлюсь, если рядом с ней бегают блондинка в платье и очкарик-поджигатель. Но последних явно придумал этот дебил, – Барзило рассуждал вслух, а Андрей твердо решил взять на себя побольше, тем самым облегчив ношу возлюбленной и обрекая себя на гарантированное наказание. – Потерпевший указал на тебя и твою деваху, Андрей. Думаю, Виктория нам разъяснит, как все было на самом деле.

– Она ни в чем не виновата!

– Почему? Потому что все придумал ты, верно? – давил капитан. – Что ж ты ее бросил тогда? Хотя чего я спрашиваю? Вика может за себя постоять. Заправщик еле выкарабкался. Понятно теперь, почему ты решил и скупку Тиграна грабануть. Но в кого ты стрелял, не поделишься?

Андрею пришла в голову гениальная идея:

– В сообщников.

– Вот как? Добычу не поделили? Как Вика с Ромкой? Будь ты с ними, такого бы не произошло, да? Или разногласия разгорелись из-за бабы?

– Вас что, было больше? – спросил Виталий.

– Слушайте, – деловито начал Андрей, – хотите одним махом раскрыть парочку преступлений?

– Кто ж не хочет.

– Я готов сотрудничать.

– Все свалишь на сообщников?

– Да, причем без зазрений совести, – ответил Андрей. – Я ангел по сравнению с ними. Уверен, что они бы нас прихлопнули, как только мы привезли награбленное. Все придумали и воплотили они: здесь, на заправке, в ДОСААФ.

– А ДОСААФ здесь каким боком?

– Думаю с минуты на минуту оттуда обратятся, ведь там тоже кое-что украли. И, судя по всему, прихватили с собой заложника, важного свидетеля.

– Заложника? – изумился Виталий.

– По другим преступлениям в полиции наверняка уже есть все необходимые доказательства. Я просто наведу на детали. А вы, товарищ капитан, уже практически раскрыли дело из ДОСААФ.

– Почему?

– «Победу» видите? Ее увели как раз оттуда.

– Хм, старье же.

– Но в ДОСААФе есть и военная техника, и оружие в достатке. Мало ли что оттуда прихватили отбитые рецидивисты.

– Если ты нам зубы заговариваешь…

– Ни в коем случае. Я ваш единственный шанс взять эту шайку тепленькими… в течение следующего же часа. Вы даже Вику можете не искать.

– Заладил, я смотрю, с этой Викой. В чем смысл геройствовать из-за бабы?

– А вы бы ради чего прыгнули выше головы, товарищ капитан? Ради премии, ради повышения? Не помню, чтобы лавры за раскрытые преступления когда-нибудь получали люди из ППС. Но название-то у всех одно – полиция. Вам не лишним будет повышение – вы опытный, служили вон в Чечне, а добились только того, что жопу морозите в ночных патрулях. Это справедливо, по-вашему?

– Куда тебя понесло-то, мальчик? Попридержи-ка язык. Если ты мне врешь, я тебе обещаю… Я знаю многих. Я добьюсь, чтобы с твоей девкой как следует поговорили, после чего она сама во всем сознается.

– Она ничего не делала.

– Жертва обстоятельств? Сообщники заставили?

– Вы проницательны, капитан.

– Я и не думал особо.

– Их надо догнать, понимаете? Как можно скорее. Догнать и схватить.

– Знаешь, чем отличаются современные преступники от прежних? Раньше сдавали единицы, а сейчас сдают всех, – сказал капитан стажеру и снова повернулся к Андрею, который в надежде ждал, отреагирует ли капитан на его предложение. – Ну говори, чертенок, где они?

– Отправились праздновать успех в клуб «Хамелеон».

– Успех? – усмехнулся Виталий.

– Не могли найти другую забегаловку? – Барзило в курсе, что данное заведение издавна считается непреступным бастионом для полиции. Приближаться к нему разрешается только с санкции высочайшего начальства. Общеизвестно, что внутри творится противозаконное, но его покрывают. А рядовым служителям закона не особо платили, чтобы те брались серьезно шевелить осиное гнездо вопреки официальной линии.

– Вам страшно? – вдруг задал вопрос Андрей.

– С чего ты взял? Сиди и не отсвечивай!

– Если бы вас все устраивало, вы бы уже давно отвезли нас в участок, да? А мы еще на скупке стоим.

– Трогай, шпингалет, – распорядился Барзило. – В «Хамелеон».

– Там, кстати, моя девушка работает, – добавил Виталий.

– Вот оно что! Кем?

– Начальник охраны.

Барзило присвистнул:

– Ничего себе. Как зовут?

– Наташа.

– А твоя девка – не промах. Внутрь запускает хоть?

– С пропускным режимом у них там все строго.

– Дурачок, я про постель тебя спрашиваю. Нонсенс просто: такой слюнтяй, как ты, и баба-фейсер… еще и с «Хамелеона».

Стажер смутился.

– Ну так дает или нет? – Барзило повторил нескромный вопрос.

– Вроде да.

– Тогда запустит нас внутрь.

– А разве мы…

– Чего стоишь, шкет? Погнали. На месте решим. Законность у нас в приоритете, да? – верх цинизма от капитана. – Полицейский, прознав о преступлении, предотвращает его. И точка.

«УАЗ» патрульно-постовой службы тронулся в путь. А из-за угла выглянул пес Гаврик, который в этот раз не смог спасти своего любимца из рода человеческого. Чутье подсказывает дворняжке, что Андрей сюда уже не вернется. Доброму уличному псу ничего не оставалось, кроме как грустно завыть. Его клич мигом подхватили и другие местные бродяжки.

История тридцать четвертая. «Заложники»

Иван Бережной (он же Василий Иванов) на протяжении всей ночи ждал весточки от брата. Когда же телефон зазвонил, Иван не думал, что услышит кого-то кроме Валеры. Парень отворил дверь черного входа и с омерзением взглянул на прибывшую компанию малолеток, удерживающих паренька постарше.

– Какого ты приперся? – злобно спросил у Глеба Бережной.

Тот сдаваться не собирался – ему хотелось кутить.

– Так-то ты мне ночь в клубе на халяву обещал, забыл? У меня день рождения.

– Поздравляю. Свободны!

Иван хотел захлопнуть дверь перед носом обнаглевшего Глеба, который заявился без приглашения. Также Бережной для надежности собирался попросить охрану спровадить юнцов, однако дерзкий пацан бросил фразу:

– У тебя явно что-то с памятью, друг. Недавно я сделал по твоей просьбе одну грязную работенку. Я думал, что все это тайна для твоего шефа, но не для тебя.

От злости по телу Ивана пробежала легкая дрожь. И что его дернуло связаться с Глебом?

– Ты еще на весь район проори, – сквозь зубы процедил Иван.

– Ну так по рукам или как? Ты нас пускаешь?

Выбора нет.

– Нас?

– А я без своих корешей никуда.

Свита Глеба не внушала Бережному особого доверия.

– Ладно, заходите.

– Ура, набухаюсь в хлам, – признался прямолинейный Рыжий.

– Рептилоиды, блин, – произнес Бережной. Вел он себя надменно, желая показать, кто здесь хозяин, а кто просто напросился. – Что еще за хмырь? – он указал на беспомощного Льва, которого пацаны волокли за руки, будто тот перепил.

– Свидетель, – без зазрений совести признался Глеб.

– Кто?!

– Мы ходили на дело. И-и…

– Немедленно выкидывай его отсюда! – не сдержался Бережной.

– Не истери, Ванечка. Нам бы тихое местечко, чтобы поговорить с ним по душам. Слышал, у вас тут есть пыточная.

Лева пробудился и заорал не своим голосом – наспех сооруженный кляп еле сдерживал крики.

– Издеваешься?! – ощетинился Иван.

– Знаешь, я лучше наймусь к Олегу напрямую. Ни к чему иметь дело с такими трусливыми посредниками, – намекнул Глеб.

– Ты не…

– Это я еще сдерживаю себя.

– Не многовато ли у тебя просьб? Не забывай, где ты находишься и с чьего позволения, – грозил пальцем Бережной. – Вы, малолетки, в курсе вообще, что человека похитили?

Бережного осенило – улика в виде заложника придется весьма кстати. Еще один пункт в объемный список «заслуг» клуба «Хамелеон». Полиция не должна пройти мимо. Заодно невоспитанную и бесцеремонную троицу заметут как миленьких.

– Случайно не держите тут инвентаря, чтобы… – спросил Глеб, погладив Льва по головушке.

– Захотел заняться членовредительством, Глебушка?

– Никто не собирается вредить его члену, – не понял термина Рыжий. Бережной только глаза закатил.

– Просто он чуть не сорвал мне все дело. С такими у меня разговор короткий.

– Судя по полным карманам, дело выгорело.

– Не без проблем. Вот хочу только с вредителем поквитаться.

– Ты слышишь, что говоришь?

– Да ты расслабься, Вань. Тебе ли не знать, как дела на районе должны делаться.

– Что у тебя с рукой? – обратился к Рыжему Иван.

– Ничего.

– Она ж у тебя распухла, будто взорвется сейчас.

– Не в первой, – боль нарывает не по-детски – Рыжий терпит из последних сил.

– Как знаешь, парень.

Свора под предводительством Глеба проследовала по служебным коридорам «Хамелеона». От комнаты, в которую их завел Бережной, у парней отстегнулись челюсти. Помещение залито неоновым красно-розовым свечением: кровать, схожая по площади с футбольным полем; две тумбочки с симпатичными светильниками и бра; шкаф справа; открытые полки, словно с выставочными экспонатами, слева; массивный комод напротив койки, стулья по обе стороны от него; на стенах в изящных рамках стилизованные под живопись фотографии плотских утех. Руслан незамедлительно приклеился вплотную к картинкам. Рыжий раскрыл пасть от размеров кровати. А у Глеба загорелись глаза – каков же простор для его больной фантазии.

Иван выставил стул на середину комнаты. И для чего вообще здесь нужны стулья: для зрителей или для ожидающих очереди? Пока парни пристраивали бедолагу Льва, Ваня кинулся что-то искать. Вначале открыл шкаф, в котором мелькнули разного рода костюмчики для ролевых игр. Из переполненных ящиков вываливались всякие коробочки, тюбики, кондомы разных цветов и вкусов. Не закрывая рта, Рыжий подошел к полкам и принялся разглядывать блестящие вибраторы, фаллосы, напоминающие глиняные поделки причудливых форм, да прочие стимуляторы. Глебу же бросилась в глаза композиция на стене за кроватью: на крючочках висели наручники, плетки, ошейники, маски.

– И это пыточная? – недоумевал Руслан.

– Для кого как, – ответил Иван. – Эй, ничего там не трогай! – крикнул Ваня в сторону Рыжего.

– Я всего-то спросить хотел, – Рыжий указал на лежащий на полке во всеоружии страпон. – Для чего елдак к ремню пристегивать? Типа у кого-то не стоит, а трахать хочется? В чем смысл?

– Сразу видно фаната долбежки по-собачьи. Ага, нашел! – Бережной вытащил из комода веревку.

– Нечего спрашивать, раз самому не грозит, – вмешался Глеб. – Ты только не прикасайся к нему.

– Правильно, – заломив руки Льву, Бережной принялся вязать узлы. – Дотронешься хоть до одной вещицы – тебе оттяпают вторую руку. Либо засунут кое-что со здешних полок так глубоко в зад, что кукарекать начнешь.

Рыжий отстранился от полки и ударился локтем об металлическую стойку кровати. Боль сильнейшим разрядом прокатилась по травмированной руке. Пришлось громко выругаться.

– Слушай, маравихер, а тут случаем не спрятана какая-нибудь заживляющая мазь? Болит дико.

– Боюсь, здешние мази тебе не подойдут. Терпи, – крепко вязал веревки Бережной, перейдя с рук на ноги Льва, который не верил, что все происходит наяву.

Глеб недоумевал, почему же своенравный Ванька стал вдруг так сговорчив.

– Где ж ты научился так хорошо веревки на людях вязать?

– Поработаешь здесь и не такому научишься.

– Неужели и аптечки нет? – не унимался Рыжий.

– Ты же сказал, что тебе по барабану.

– А если в порыве дикого траха кто-нибудь шею свернет или крови пустит, будете ментовской формой из шкафа вытирать?

– Вот заладил, – поднялся Бережной, как ему показалось, надежно связав заложника. – Наверху есть аптечка. Попрошу кого-нибудь тебе помочь, а то у тебя на руке не бинт, а бумага туалетная.

– Вон тот умелец вязал, – Рыжий кивнул на Руслана.

– Нечего было нормальные медикаменты на другие цели переводить, – осмелел Руслан.

– Давайте я вас лучше к бару провожу. Уговор есть уговор. Мы же все-таки деловые люди, – Ваня взглянул на Глеба. – Подыщем вам местечко получше. А тебя, доходяга, бармен подлатает: он, кажись, в медучилище тупит.

– А с ним чего делать? – указал на заложника Рустик.

– Можете спокойно развлекаться. Никуда он отсюда не денется, – заверил Бережной.

– Пусть здесь нас дожидается, – подхватил Глеб. – Заодно хорошенько подумает над своим поведением, – Руслан лишь пожал плечами – понял, что зарылся в дело недопустимо глубоко. Не отмоешься теперь. Видели бы вы беспомощный взгляд Льва в этот момент. – Ты чего такой серьезный, Рустик? Я повелеваю расслабляться и веселиться – это же мой день, епть!

– Слушайте, мужики. Может, я…

– Нет, – отрезал Глеб. – Ты идешь бухать с нами. Чего ты так зажался вдруг? Не помню, чтобы ты так себя вел, когда за невинными людьми следил, когда машину у них крал, когда пацана на скупке до инфаркта доводил.

– Но… я…

– Ты не отвертишься, братуха, – посмотрел ему в глаза Глеб, а потом резко переменился. – Ты хоть раз бывал в самом крутом клубе Челябинска? – он положил руку на плечи Руслану и настойчиво повел его за собой. Водила почувствовал на себе, какая недюжинная физическая сила скрыта в низкорослом пареньке. Попал Руслан: от Глеба просто так не уйти. – Мы идем, Ванька?

– Ага, – Бережной пристально вгляделся в дисплей мобильника, – идите. Там слева винтовая лестница – поднимайтесь наверх. Я догоню.

Глеб ощущал себя виновником огромного торжества – сейчас-то он оторвется по полной.

– А охрана?

– Я договорюсь. Дайте минуту.

Троица малолетних преступников удалилась, и Ваня расплылся в широкой улыбке перед плененным Львом.

– А ты никуда не уходи. Недолго осталось до момента, когда эта непреступная крепость падет, – не без ноток самодовольства вещал Бережной. – Ты станешь еще одним кирпичиком в фундаменте крепкого обвинения.

Валерий прислал брату сообщение, что штурм клуба состоится в ближайшие часы, поэтому Ване необходимо удостовериться, что при визите правоохранителей вся запрещенка выплывет наружу. В том числе нелегальные мигранты из подпольной фабрики-тюрьмы, где производят и сортируют смертельный наркопорошок дни и ночи напролет.

***

Бармену Славику прежде не приходилось оказывать помощь стольким покалеченным за ночь: сначала Озеров-младший с истерикой, потом Артур схлопотал бутылкой по голове, а теперь вот это рыжеволосое недоразумение. Последнего притащил Бережной, ссылаясь на клятву Гиппократа, мол, отказывать пострадавшему Славик не вправе. Ладно, если б Рыжий сидел смирно, а он ведь только и делает, что брыкается да быкует. Внешность у него скверная, правда, ведет он себя как маленький ребенок на приеме у врача.

– Все? – Рыжий рвется к своим корешам, которых по неведомой причине крышует Бережной: не может смотреть, как те кутят, а он отсиживается в ожидании, пока недоврач закончит колдовать над его рукой.

– Еще нет.

– Чего так долго?!

– Могу быстрее, но потом кисть тебе ампутируют, – сгущал краски бармен, терпеливо обрабатывая рану Рыжего.

Больной притих. Но через пару минут вновь воскликнул:

– Ну теперь-то все?!

– Пока нет. Ты куда-то торопишься?

– Так они там уже… А я еще не… Слушай, ты же врач?

– Пока еще нет.

– Ну шаришь же в этом? Вот скажи: алкоголь притупляет боль?

– В некотором роде да.

– А мне пиздец как больно. Принеси выпить, а?

– Дотерпишь до конца, и налью тебе, сколько надо, – пообещал бармен.

– Я хочу сейчас.

– Что за капризы?

– Да сбегай за выпивкой, чего ты мнешься? Иначе я… тебя вон теми ножами распотрошу.

Славик обернулся в сторону кухни – там действительно висят ножи.

– Ладно. Чего принести: пива, виски, коньяка, соджу, бренди, рома, ликера, джина, абсента, текилы?

У Рыжего голова пошла кругом.

– Просто водка есть?

– И часто ты херачишь чистую водку? Хочешь цирроз печени к 20-ти годам?

– Хорош тут лекаря включать. Чего ты предлагаешь?

– Хотя бы коктейль.

– С водкой?

– Так уж и быть. Могу состряпать «Голубую лагуну», «Отвертку», «Космополитен», «Бумбокс», «Кровавую Мэри», «Горькую пилюлю», «Роял шот», «Реаниматора», «Белого русского», – Вячеслав старался на совесть забинтовать Рыжему кисть до того, как перечень коктейлей с водкой иссякнет. К счастью, управился в срок.

Славик вложил емкость с коктейлем в уцелевшую руку Рыжего и отправил пацана к Глебу и Руслану, что сидели на диванах неподалеку от танцпола. Глеб со скоростью света и с недюжинным аппетитом поглощал все съестное и жидкое, что им успели принести с кухни. Руслан смотрел на главаря шайки, кротко попивая пиво и со страхом ожидая момента, когда его заставят пить чего покрепче, играть в дурацкие игры, курить кальян, нюхать запрещенного и танцевать. Неминуемую участь Руслана несколько отодвинул подваливший Рыжий, который перевел внимание Глеба на себя. Чуть только водила желал отдалиться к выходу, его коллеги со злобой и непониманием впивались в него взглядами – такие с костями сожрут и не заметят.

С каждой каплей алкоголя Глеб все больше слетает с катушек – тянет на неординарные и безумные вещи. Он стал приставать к девушкам, задираться к парням, ибо чешутся кулаки с языком за компанию. Особенно зудит в зоне паха. Руслан молился, чтобы Глеб ненароком не вспомнил, что внизу есть отличная груша для битья. Глядишь, безумца отвлекут танцы, бутылки, кальян, какая-нибудь легкодоступная давалка. Но в один момент главаря осенило – Глеб взял напарников в охапку и потащил их в «красную комнату».

Антураж помещения послужил красной тряпкой для быка по имени Глеб. Он не видел ни краев, ни границ, не знал ни морали, ни пощады, ни сожаления, ни зазрений совести. Дьяволу воплоти подыгрывал Рыжий. Все гурьбой ввалились в комнату утех, напугав заложника. Глеб, не отлипая от бутылки, уселся на оставшийся стул напротив Льва. Рядом как десница короля встал Рыжий. Руслан скромно отошел в угол и сложил руки на груди – глядишь, о нем забудут. Водила пытался представить, как сильно сейчас достанется плененному пареньку от неуравновешенного малолетнего психопата. Эх, бедный парень. И как только он оказался в «Победе», что разбила Руслану автомобиль? «Попробовать вытащить беднягу? Как? Это безумие!»

– Ну что, касатик? – заговорил Глеб. – Помолился? С семьей мысленно попрощался? Грешки свои припомнил? По ним-то я и собираюсь тебя судить. Не надо было лезть, шпионить, мешать – такую подставу я без возмездия не оставляю, – голос Глеба – тяжкое испытание для неподготовленного слуха. – Чудак-человек, что ты скажешь в свое оправдание? – Глеб ни с того ни с сего отправил в рожу Льва смачный харчок. – Чего от нас хотел?! Зачем залез в машину?! Тоже на нее позарился?!

Лев что-то отчаянно промычал.

– Чего ты мычишь?! Я не понимаю!

– Достаньте тряпку из его рта, – робко посоветовал Руслан. Рыжий подсуетился.

Видно, что заложник до смерти напуган – не каждый день с тобой происходит нечто подобное. Но Лева не преследовал корыстных целей, ибо угодил в машину случайно – по собственной глупости.

– Я… я, – отдышался он, – ничего не знаю. Я не хотел сделать ничего плохого: ни тебе, ни кентам твоим, – Глеб же наслаждался беспомощностью и отговорками пленника. – Я вообще без понятия, кто вы такие, парни. Я толком не понимаю, что случилось…

– А что ты вообще знаешь? – спросил Рыжий.

– Я ничего не видел. Я ни в чем не виноват. Не хотел я вам мешать. Прошу… Я буду молчать, забуду все – только отпустите меня, – чуть ли не плакал Лева. – У меня пожилая мама, жена… семья.

– Дети есть?

– Нет. Но это пока…

– Значит, жена переживет – найдет себе кого-нибудь посерьезнее. И понастойчивее. А мама поймет, раз не научила сынишку быть мужиком и говорить правду, – бескомпромиссно заявил Рыжий.

– Смотри на меня. Чего нюни распустил?!

– Я же ничего не сделал! Чего вы от меня хотите?

«Красная комната» импонировала извращенной фантазии пьяного Глеба.

– Чего мы хотим? Отмщения. За то, что у тебя нет мозгов. Ты заставил меня выглядеть глупо. Я не переношу этого. Попал в передрягу – так сиди и не высовывайся. А что же сделал ты? Вылез из машины в самый ответственный момент и сорвал мне сделку, нарушил мои планы, подверг опасности моих людей.

Лев сообразил, что причина балагана явно притянута за уши – всего лишь повод, чтобы поиздеваться над пленником.

– Я не нарочно.

– Да что ты говоришь?!

– Мы с мужиками отмечали праздник, немного выпили, и я уснул… в «Победе». Откуда я мог знать, что вы ее… – Лев осекся.

– Видишь? – развел руками Глеб. – А говорил, что ничего не знаешь. И наша внешность с каждой секундой все больше западает в твою память. Надавят на тебя в обезьяннике, и ты сдашь нас с потрохами. Поэтому…

– Нет, пожалуйста… Я компенсирую вам все. У меня есть деньги – я программист.

– Ненавижу задротов-компьютерщиков, – бросил Рыжий, мигом отыскав непроницаемую шелковую ленту, которой можно перекрыть Льву зрение (а после и кислород). Идея напарника пришлась Глебу по душе.

– Где же твои деньги? В твоем компе? Явно не здесь. К тому же деньги не возместят мне тот уровень уважения, что я потерял, понимаешь? Я должен как-то восполнить обиду, почувствовать, что ты достаточно настрадался. Когда кто-либо мне гадит и потом пытается откупиться, я, может, и принимаю бабло, но внутреннего удовлетворения не наступает. Только его ты сейчас и можешь дать, – Глеб принялся хрустеть костяшками пальцев. – Тем более в таком прекрасном месте. Его удобствами невозможно не воспользоваться, – временами на месте Льва Глебу мерещился Андрюха. – Как давно я этого ждал…

– Нет-нет-нет, – заверещал Лев и стал брыкаться, – стойте! Подождите!

Глеб кивнул Рыжему, который как боец повязал себе здоровый кулак лентой из комода и снова полез в него.

– Велено же ничего не трогать, – напомнил Руслан.

– Завязывай дергаться!

– Не обращай на Ваньку внимания, Рустик. Он здесь ничего не решает. Только прикидывается. Он пешка, хотя ощущает себя ферзем. Я знаю парочку занимательных историй с его участием. Их можно в любой момент влить в уши его хозяину, и Ванечке выпишут грандиозный пенок под зад. А то и чего покруче. Поэтому не переживай: наши руки развязаны – творим, что хотим.

Рыжий извлек из выдвижного ящика кляп: тот самый, что надевается жертве на голову, а на месте рта на ремешках крепится красный пластиковый шарик. Приспособление мигом накинули на связанного Леву, который тщетно пытался вертеть головой. Так же тщетно он старался ослабить веревки на руках и ногах. Вскоре Льву стало еще страшнее, ибо на глаза ему накинули повязку. Вокруг потемнело – лишь шорохи и звуки, от которых он вздрагивал и крутил головой, чтобы хоть немного идентифицировать, с какой стороны притаилась угроза.

– Сейчас бы какой-нибудь телочке вдуть.

– Хорошая, кстати, идея, Рыжий, – оценил Глеб. – Рустик, а ты что думаешь?

– Я пас.

– Только не говори, что у тебя ни разу не было. Если это правда, я тебя заставлю переспать с…

Рыжий перебил Глеба:

– Проститутки входят в уговор?

– Думаю, можно устроить. Тебе, смотрю, не терпится. Мне тоже не помешает сбросить напряжение. Но сначала хочется разобраться с ним, – Глеб указал на Льва своим складным ножиком.

– Е-мое, парни, вы чего собрались делать? – спросил Руслан, снискав удивленные взгляды подельников.

– Помнится, в драках район на район ты не участвовал.

– Нет.

– Когда после основного столкновения стенка на стенку побеждает та или иная группировка, проигравшие, что еще могут стоять на ногах и не блевать кровью в кустах, обычно стараются смыться. Но они ведь пришли на стрелку, встали бок о бок со своими товарищами – несправедливо же, когда кто-то получил больше, а кто-то меньше; не по-братски как-то, когда одних замесили, а другие целехонькие сбежали. Поэтому победители догоняют тех, кто не успел далеко удрать, и беспощадно добивают их… не в равном бою, а все на одного, ибо беглецы – это трусы, мрази и предатели. Честно сказать, обожаю такие моменты. Я покажу тебе, какие приемы и удары обычно в ходу. Пока что я хочу проделать это на нем, – Глеб кивнул в сторону Льва. – А если ты захочешь нас кинуть, я догоню тебя и покараю… прямо как тех самых беглецов. Поэтому лучше тебе занять сторону победителей и помалкивать.