скачать книгу бесплатно
– Держи! – Изящным движением он вытащит из портфеля стопку листов в файлах и положил на стол. – Кофе – с удовольствием. Особенно из твоих рук.
– Еще скажи, что из моих рук и яду бы хлебнул, – мрачно возразила Ася и стала смотреть в белоснежные листы.
– Я вам всецело доверяю, моя госпожа! Яду – значит яду.
– Не паясничай! Вот тебе еще печенька, – сказала Ася, подсовывая ближе Федору его любимое лакомство. – Уж, прости, в холодильнике пусто. После можем поужинать в ресторане. Кстати, это тебе, – Анастасия между прочим сунула в руки своему адвокату семейную платиновую карточку Воронцово-Вересковской Империи, а сама уселась за стол. – Тебе теперь придется здесь часто кушать.
– Ух, ты! Ничего себе дождался доверия! Ты, кстати, потрясающе выглядишь даже в трауре. Черное тебе особенно к лицу.
– Спасибо, – Ася внимательно просматривала бумаги и поочередно ставила подпись почти на каждом листе. Леснов подошел к ней сзади и поцеловал в шею, чуть пониже мочки, – погоди минутку…, – сказала она, и Федор отошел к окну:
– Ну и панорамка! Это у тебя квартира для конспирации? Соришь денежками фирмы.
– У меня нет черной бухгалтерии, и тебе это известно лучше всех. Это Ланкина квартира. Я обычно останавливаюсь в отеле, а после еду к родителям. Теперь сбегаю сюда, если охота побыть одной. Чтоб на мозг не капали.
– Родители не знают?
– Не-а.
– Шифруешься?
– Типа того. Не пускаю лишнего в свою личную жизнь. Все. Готово. – Ася встала из-за стола и оперлась на него бедром, сложив руки на груди, и Федор едва не улыбнулся, искренне наслаждаясь элегантной фигурой в черном платье.
– Поздравляю, Анастасия Григорьевна! С этой минуты вы – владелица журнала «Ladies' room». Честно заслужила и спасла от гибели. Отдал Гарику половину, хочу убедиться, что он деньги не профукает. Его адвокат должен за всем проследить. Чуть позже остальное. – Федор подошел к Анастасии совсем близко, и она снова с удовольствием вдохнула родной запах. Несмотря на стоявшую жару, Федор был одет по всей форме – в костюме-тройке и при галстуке. Картинка из глянца во плоти.
– Спасибо. – Как-то поникло ответила она.
– Не вижу ликования по поводу.
– Не до того.
– Ну, просвети. Я ж еще не в теме. Кроме «передай Леснову: я в Крым, срочно» мне больше ничего не велено было передавать.
– Прости. Я должна была сообщить сама.
– Должна была. По идее. Но ты ж у нас босс. И твои поступки не обсуждаются. Кто платит деньги, тот и заказывает музыку.
– Перестань. Я не права, это и ежу понятно.
– Ладно, может, все-таки расскажешь, что еще стряслось, кроме того, что трагически погиб Виктор Семенович Воронцов, твой крестный?
– Кроме собственно горя от потери, – девушка нерешительным движением потерла лоб, – последствия замучили. – Ответила она.
– То есть?!
– Хм… Вобщем я прошу тебя выслушать трезво и непредвзято, поскольку мне реально нужна грамотная помощь, а не…
– Намекаешь на мое отношение к тебе? Кажется, я не давал повода усомниться в своей верности моему боссу, несмотря на личное отношение. Ну, а то, что я действительно скучаю – это нормальные человеческие чувства, вполне естественные. И если бы у тебя в груди было нечто живое и красное, а не кусок металла, то ты бы тоже это понимала.
Ася посмотрела в глаза собеседнику:
– Только не нужно говорить, что у меня лишь трезвый расчет на уме. Я тоже умею чувствовать, между прочим.
– Да-да, конечно! – в голосе Леснова послышалась явная ирония.
– Просто то, что я собираюсь сказать, ты точно не ожидаешь услышать.
– И, все же?
– Ты знаешь, что империя VERITAS состоит из двух частей – Воронцовых и Вересковских. Я не буду сообщать тебе нудные подробности, слишком долго, а только по факту. В прошлом был инцидент, после которого мой отец и крестный составили завещание с поучительной целью. Шутка не удалась, так как бумагу не успели поменять, когда она потеряла актуальность. Внезапная кончина Воронцова-старшего запускает механизм. Я и Александр Воронцов, сын крестного, должны сочетаться браком и прожить под одной крышей пять лет. Иначе, потеря денег – самое малое, что повлечет за собой для семьи мой отказ. – Анастасия наблюдала, как поменялся в лице Федор Леснов. Она бы сказала, что он недалек от обморока, но, все же, не хотела верить глазам, иначе этот мастер своего дела был ее последней надеждой на спасение.
И она практически попала в точку. У Федора едва ноги не подкосились при этих словах. Конечно, он предполагал, что теоретически подобный поворот возможен, только практически почему-то выдержка давала сбой. Он старательно пытался не ударить лицом в грязь, собрать мыслив кучу и сосредоточиться на том, что говорит Ася. Одним словом – оставаться профессионалом, когда так затронуты твои интересы и, собственно, твоя судьба, оказалось слишком тяжело. Да, он не делал Асе предложение, а она никогда не намекала, что хочет быть его половиной. Они не клялись друг другу в вечной любви, да и вообще речи о чувствах никогда не вели. Но он не делал этого потому, что боялся отказа, и так вся история затянулась на добрый десяток лет. Тем не менее Ася до сих пор оставалась рядом. Рядом с ним. – Леснов непроизвольно сделал шаг назад и поместил руки в карманы брюк.
– Короче: отказаться я не могу. Придется согласиться. Естественно, меня не устраивают пять лет потерянной жизни. Я принесла завещание, и ты его должен разобрать по буквам, но найти выход. Первое, что даже мне бросилось в глаза и, чего не смог предложить моему отцу семейный адвокат – это измена одного из супругов. Пойманный на горячем, теряет все в пользу потерпевшей стороны. Для моих родителей подобная афера унизительна. А я не расстроюсь, если моего супруга как раз на этом и поймают. После, я с удовольствием подпишу бумаги, чтобы вернуть ему его половину бизнеса. Сам понимаешь, что огласка всего, лишь дело времени. А как раз особая огласка нам и не нужна.
Федор смотрел в одну точку и не двигался, Ася поднялась, потянулась к стоящей рядом сумке и вытащила из нее папку, которую тут же положила на стол.
– Я в долгу не останусь. Только верни мне свободу. – Попросила Ася. – и почти шепотом добавила, – Пожалуйста…
Адвокат, взял бумаги. На первой странице лежало фото Александра Воронцова. Вдруг Леснов стал смеяться.
– Что смешного, не вижу? Издеваешься? Мне все равно, кому платить, лишь бы добиться своего! Не хочешь денег – можешь быть свободен! – Анастасия заметно занервничала и встала.
– Анастасия Григорьевна, простите! Вы, конечно, женщина загадочная, но чтобы до такой степени.
– Что ты имеешь в виду?
– Ася, детка, послушай, женщины не отказываются от браков с ангелоподобными красавцами типа твоего суженого, которые к тому же являются наследниками ТАКО-О-ОГО состояния! Твоя позиция выглядит, как минимум – странно, и, как максимум – глупо!
– Нет, Леснов, это твоя позиция выглядит, как минимум странно!
– Это ты про то, ревную я или нет? – он вдруг резко подался вперед и сделал шаг к Асе, снова вынудив ее присесть на край стола. – Да! Слышишь? Да! Я ревную! Ревную! – Отчеканил он ей в лицо. – А смысл? Я знал, на что шел. Знал, что когда-нибудь это случится. Что папочка тебе обязательно подыщет подходящую партию. Невесты вроде тебя никогда не выходят замуж просто так и, тем более, за безродных голодранцев вроде меня. Но, время шло, а ты все больше приобретала независимость, все крепче становилась на ноги и плевать хотела на отцовские правила. Потому я немного забыл про то, кто ты есть на самом деле.
– Ты то? – Анастасия рассмеялась. – Тоже мне, голодранец! С кругленьким счетом в банке, очередью из клиентов и виллой в Ницце. Хозяин жизни!
– «Хозяин» – это вот этот субъект на фото, и ко мне, по сравнению с ним, такое определение, совершенно не лепится.
Ася помотала головой в стороны:
– Леснов, речь о моей судьбе, а это моя жизнь и только я буду выбирать, что мне с ней делать. В конце концов, я – твой работодатель, я плачу тебе зарплату и притом, не малую, как для этой должности. Я не хочу замуж за этого человека и поставила тебе задачу. Потому будь добр, решай ее! Не хочешь, я тебя уволю. Выбор за тобой.
Федор снова отступил назад, давая Асе свободу:
– Слушаюсь, шеф! – они смотрели друг другу в глаза, и Ася видела, как человек, для которого, как она считала, не было ничего святого, дал слабину. Только в данной ситуации это было лишним, и она снова вспомнила Ланкины слова, что идея привлечь Федора провальная.
– Если моя госпожа хочет, значит, слуги сделают все, чтобы она получила желаемое.
– Прекрати!
– Не будь идиоткой Вересковская, ты просто просер…, – Федор запнулся, – ты теряешь свой шанс на счастье. Многие девушки бы отдали все, но за обратное тому, чего просишь ты. Так что, обдумай сначала все хорошо. А после поговорим.
– Тут не о чем думать.
– Ты знаешь мою точку зрения. Нет ни одной ситуации, из которой нет выхода. Если не ходом, то ползком. Не думаю, что все так безнадежно. Я берусь за дело. Выходи замуж, а там посмотрим, что и, как лучше сделать. Не торопись, побудь женой, а вдруг понравится.
– Слушать не хочу…, – прошипела Анастасия.
– Не перебивай! – прикрикнул на нее Федор. – Ты, как всегда, с места в карьер! Ты даже не знаешь, что тебя ждет после этого замужества. Разберись сначала с плюсами и минусами, а после решай! Если так все серьезно, то и дело обставить нужно серьезно, что требует качественной подготовки. Коль ты так уверена, что полюбовно вам не договориться. Хотя, я бы на его месте носом землю рыл, чтобы не упустить такую женщину.
– Не думаю, что эта женщина будет так уж ему интересна.
– ?! – брови Федора поднялись и замерли в немом вопросе.
– Он не знает другой Насти, кроме той, которая всегда была в семье Вересковских.
– Что? – голос Федора обратился практически в визг. – Ася, ты уже не ребенок! Ты так и собираешься ломать комедию покорной овечки твоего папочки?
– Это не комедия. Мои родители не знают другой дочери. Я не хочу не оправдать папиных надежд и притом так кардинально. Это чревато ухудшением его здоровья. Он мечтал о достойной дочери, об эталоне женщины в его понимании.
– Бред!
– Конечно. Для тебя бред. Бред и замуж меня выдавать таким диким образом! Господи, и это МЕНЯ! Как овцу… На дворе 21-й век! Что ты, Леснов, можешь вообще понимать в моей жизни, чтобы поучать? Тебя с двух лет учили стишкам Агнии Барто и танцевать польку Мишки с куклой, а меня держать вилку с ножом и нудным правилам этикета и дипломатического протокола! Тому, как я могу сесть, встать, что сказать, какими словами, как себя вести, как ходить в гости, какие места посещать, сколько раз нужно принимать душ, когда подавать вечерний чай. А в десять я танцевала венский вальс лучше Владика Ямы! Потому тебе труднодосягаемы традиции и ценности моей семьи. Мне же… Хм… – Ася перевела дух, – несмотря на то, что они мне стоят поперек горла, я не могу вот так просто ими пренебречь! И моей семье не все равно, что скажут люди. А репутация – не просто слово из девяти букв. И когда я вырвалась из всего этого, меня возвращают обратно в золотую клетку. Свобода, знаешь ли, до-ро-же! – Ася уже просто орала.
– Не кричи! Не кипятись так! Я действительно далек от всего этого и не понимаю тебя с той позиции, что женщины из кожи вон лезут, чтобы охомутать стоящего мужика. А ты уродуешь себя, чтобы он в тебя не влюбился.
– Твое дело не понимать, а делать. То, что Я велю! И смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю!
– Ясно. – Федор поднял взгляд на босса и вздохнул. – Значит, теперь мне, придется еще курсировать Донецк-Алушта?
– Правильно. Не перетрудишься.
Леснов вздохнул:
– На случай, вдруг еще раз задашься вопросом, почему я не борюсь за тебя, отвечу сразу: я не идиот. Это ты сейчас так говоришь, а после более близкого знакомства с младшим Воронцовым заново, ты можешь передумать и очень резко. Потому, что вы с ним одного круга, вы слеплены из одного теста. Что касается меня – твое благополучие мне много важнее собственных… хм… амбиций, – Федор стал говорить спокойно и уравновешенно. – Если кто-то тут живет лишь эмоциями, то кому-то нужно трезвое мышление. И я как раз отдаю себе отчет в своих словах. Пусть все идет своим чередом. Когда оценим ситуацию более полно, тогда я сделаю все, что ты скажешь. Договорились? Согласись, что это разумно.
– Договорились. – Ася вздохнула и обняла себя за локти, закрываясь, – Значит, всех меряешь деньгами и родословной.
– А ты не меряешь?
– Конструктивный разговор получился.
– Очень даже продуктивный я бы сказал. Обе точки зрения высказаны и поняты оппонентами. – Федор почти залпом выпил остывший кофе. – Ладно, у меня будет трудная ночь, уже поздно.
– Ты вроде вначале никуда не спешил. Нашел повод сбежать?
– Не хочу трогать то, что мне не принадлежит уже даже по закону.
– Законопослушный ты на-а-аш! – нараспев протянула Ася.
– Прости. На самом деле не то настроение, после нашего разговора. – Федор собрал бумаги и пошел к двери. – Adiоs se?orita![6 - Сеньорита, прощайте! – с исп.]
– Леснов! – Ася на мгновение закрыла глаза.
– Да, моя госпожа!
Ася молчала, что вынудило его вернуться и подойти к ней.
– Я тебя еще не отпускала, – сказала она, когда Федор вернулся.
– Извини, – он осторожно приблизился и нежно поцеловал Асю в щеку. Запах ее волос предательски не давал сил отстраниться, и Федор зарылся в них лицом.
– Ты фото забыл, – сказала девушка.
– К черту фото! И Воронцова твоего к черту! – он обнял Анастасию свободной рукой и крепко прижал к себе. – Я и так его рожу никогда не забуду.
Ася нахмурила брови:
– Что значит, не забудешь? – она отстранилась и поглядела на Федора. – Он тебе так понравился, что ты решил сменить ориентацию? – полушутя полусерьезно возразила девушка.
– Я вообще-то натурал, если ты до сих пор не заметила. И «блондинки», – он кивнул на фото на столе, – вообще не моем вкусе.
– Я серьезно.
Федор вздохнул и, сделав пару шагов в сторону, повернулся к Анастасии:
– Если серьезно, то вот эту красоту он мне навел, – молодой человек указал пальцем на шрам на левом виске.
Шрам был единственным недостатком внешности красавца-адвоката, если его вообще можно было назвать недостатком. Живой пример того, когда можно сказать, что шрамы украшают мужчину. Черные вьющиеся волосы цвета воронового крыла, смуглая от природы кожа и цвета горького шоколада глаза делали Федора похожим на латиноамериканского мачо. Образ из девичьих грез – горячий парень, ловко вращающий бедрами под такты зажигательной и страстной румбы. Ася, уже в который раз, тайком залюбовалась собеседником.
– Хм… Воронцов? Алекс помог тебе стать таким вот сексуальным мачо?
– Это тебе только кажется сексуальным, а другим может и не очень.
– Ой, Леснов! Не прибедняйся! Интересно, и каким образом это вышло?
– Мы сильно подрались. Та давняя история с тобой и твоим отцом, где я повел себя, как последняя сволочь.
– Но какое отношение к ней имеет Александр? – в голосе Аси звучали искренние нотки удивления.
– Мы столкнулись в ночном клубе, оба были навеселе и его, похоже, сильно тронул факт о твоей поруганной чести.
– Что? Воронцова? Ты шутишь!
– Ни капли. Он разукрасил меня из-за тебя, хотя и случайно. Какой-то железкой на руке оцарапал во время драки. По-моему, часами. Меня здорово зашивали и едва остановили кровь. Он потом загудел в обезьянник. Менты загребли тогда всех подряд, без разбору. Отпустили только меня. По блату, так сказать. Плюс рана.
– То есть, получается, отец отправил его в армию из-за меня?
– Вот, видишь, как много ты еще не знаешь о своем будущем супруге. Я дело говорю. Взвесь все хорошенько. Того и гляди, влюбишься, как по заказу. И задачка сойдется с ответом, – Федор наблюдал за ее реакцией. При последних словах Ася снова поменялась в лице. На нем отразились раздражение и злость, как и полчаса назад, что давало немалую надежду адвокату.
