скачать книгу бесплатно
– Основная статья ее, как всегда?
– Да. Кстати, ее, теперь, официально назначили главным редактором.
– А Георгий Константинович, что же?
– Гарик большей частью отошел от творческого руководства. На нем бумажная волокита.
– Ну, что ж, девушка вполне заслужила эту должность. Таких талантливых людей мало. Продажи вон как возросли с тех пор, как она фактически у руля. Такой острый ум. На четыре страницы ни одной пустой фразы! Ни за что бы не подумал, что женщина способна на такое. А тематика? А стиль?! Молодец барышня!
После этих слов мужа пришла очередь помрачнеть Наталье Михайловне. А Настя вовсю старалась сохранить на лице невозмутимость и не зардеться от хвалебных песен отца.
– Ее тексты ты тоже правишь?
– Нет. Они в правке не нуждаются.
– Сколько ей?
– Почти как я, плюс-минус пару лет.
– Ничего, вот замуж выйдет, а там дети, кастрюли и энтузиазма поубавится, – возразила Вересковская.
– У нее есть молодой человек?
– Мы не очень дружны. Говорят, был вроде кто-то, но пока ничего серьезного. Такие женщины обычно не ставят брак, семью и детей в приоритет.
– Может она нетрадиционной ориентации?
– Наталья!
– Ну, это же сейчас модно. И чего ты ее защищаешь?
– Я не защищаю, – отступил Григорий Филиппович, – но ты преувеличиваешь.
Настя поспешила развести спор:
– Просто она трудоголик, терминатор в женском обличье. Она никогда не плачет, не жалуется, и такой жесткости я в жизни своей не видела. В коллективе ее зовут дьяволицей и Медузой Горгоной, у которой нет сердца.
– Одним словом – стерва. Все ясно, – констатировала Наталья Михайловна.
– Наверное, иначе и нельзя, чтобы добиться такого успеха. Хотя нет гарантий, что за панцирем там не скрывается ранимая и довольно нежная особа. – Заключил отец. Графиня, сдвинув брови, пристально посмотрела на мужа.
– С каких это пор, ты бизнес-вумен восхищаешься? Не ты ли всегда считал, что место женщины в доме у плиты? Украшение домашнего очага и все такое?
– Наталья, времена меняются. Женщины тоже. Хотя я по-прежнему считаю, что место женщины у домашнего очага, я не могу не восхищаться силой и выдержкой этой молодой особы. Тут даже мне поспорить не с чем. И опять-таки: я рад, что мои женщины – олицетворение той самой хранительницы домашнего очага. – Вересковский привычным жестом взял в руки руку дочери и прикоснулся к ней губами.
– Настенька, ну а ты сама-то писать не пробовала? – в глазах матери горел огонек надежды.
– Я? Да… немного, я в основном афишу по городу пишу в приложении, иногда рецензии на фильмы и книги современности. По выставкам и концертам гуляю. Это моя стихия. Потом описываю впечатления. А в основном моя работа – просто корректура.
– Ничего. Это тоже важное дело. Тем более, что тебе с детства привили любовь к культуре и искусству, и это действительно твое. Современная молодежь не особо понимает в нюансах.
– Что бы ты посоветовала почитать? – спросила мать.
– Вам с отцом вполне подойдет Эльчин Сафарли. Молодой турецкий автор. К слову, уже отмеченный наградой. И у него есть несколько произведений. Начните с «Туда без обратно» и «Нет воспоминаний без тебя».
– Спасибо за совет, дочь. Обязательно прочтем.
– Мне моя работа нравится, я растворяюсь в ней. Немаловажный факт, согласитесь. Большего не надо.
– Постоянное стремление к лучшему, совершенствование – залог успеха.
– Да. Я знаю. Только меня и так все устраивает. Что-то начинает в сон клонить. Если вы, не против, я пойду уже к себе. – Поспешила ретироваться от дальнейших нравоучений Настя.
– Спокойной ночи, дочь!
– Спокойной ночи, девочка моя!
– Спокойной ночи! – она встала и снова поочередно наклонилась к родителям, получив поцелуй в лоб. А после поспешила скрыться из виду, в душе радуясь, что в принципе разговор удался, а отец оценил ее достижения. Не кто-нибудь, а именно ОТЕЦ.
Григорий Филиппович гордо заметил:
– Видишь, что значит привить любовь к чтению ребенку с малых лет. А ты была против, когда я в детстве заставлял Настю много читать.
– Я не была бы против, если бы ты все ее остальные детские занятия не пытался заменить чтением. Тем более серьезной литературой. Так и умом тронуться недолго. Иногда нужно читать и более легкие или даже легкомысленные вещи. Чтобы человек душой отдыхал, а не только задумывался о смысле жизни.
– Все равно результат моих стараний есть. Она читает и притом с удовольствием. Вон, что нам порекомендовала. Я слышал об этом авторе. Молодой современный, пишет об отношениях и, тем не менее, не дешевка, есть над чем задуматься. Даже в наше, так сказать современное житие.
– А ты думал, она отцу «50 оттенков серого» предложила бы почитать? Зная тебя, сомневаюсь, Наталья Михайловна встала со своего места. И глядя на нее, тоже сомневаюсь…
– Душа моя, что за оттенки? Постой, ты про это… Наталья, уж не хочешь ли ты сказать, что сама снизошла до…, – но Наталья перебила мужа:
– Гриша, поздно уже, пойдем спать!
– Наталья, я, кажется, задал вопрос! – но Вересковская не удосужилась ответить и, лишь усмехнувшись, вышла из комнаты. – Наталья!
На ночь Анастасия решила поговорить с подругой и поспешила набрать ее номер:
– Доброй ночи!
– Привет, авантюристка! Даже боюсь спрашивать…
– Да все просто отлично!
– Пока не вижу повода для радости.
– Представь, отец настолько чувствует свою вину, что предложил меня чем-то порадовать.
– И ты сказала про журнал?
– Нет. Просто попросила денег, и воздержаться от расспросов.
– И?!
– Дал без разговоров. Да он бы и VERITAS на меня переписал, если б мог! Понял, что натворил. Так что я уже дала распоряжения Федору и уже на этой неделе «Ladies` room» будет мой!
– Поздравляю, подружка. Хоть одно приятное известие.
– Не одно. Мы говорили о моей работе, и папа вдвойне восхищался журналом и моими достижениями. Хоть отец и не догадывается, что они мои, но я все равно очень довольна.
– Получить похвалу от Григория Филипповича дорогого стоит! Так что снова мои поздравления!
– Спасибо, Ланочка! Мама, правда, расстроена. Она, по-видимому, не очень рада моему предстоящему браку.
– Ну, она женщина и понимает, чем ее страшилке-дочке грозит союз с таким красавцем! А вот дочке красавице, комсомолке, спортсменке…
– Ладно, не нужно будить мою совесть.
– Спасибо, что позвонила, я уж волноваться стала. А само завещание ты читала?
– Читала. Как я и предполагала, лазейка есть. Федор мне поможет. Только нужно все хорошо продумать. В завещании указан случай измены супругов. Тогда виновник лишается своей части наследства в пользу другого. Наследство что? Я Алексу его и так верну. Александр Воронцов попадется на своей слабости. Жен-щи-ны! – Ася пропела последнее слово нараспев. – Его поймают и сдадут законной жене с потрохами.
– Сдадут. Если он тебя не сдаст первым. Возможно, он тоже не будет рад такому повороту событий и, прочитав завещание, в свою очередь будет искать способ от тебя избавиться. И придет к тому же выводу. А тебя с твоим Лесновым ох как легко будет поймать. Даю гарантию. Я тебя не первый день знаю.
– Ну, уж нет. Я использую любой шанс. И если нужно, я прерву с Мачо-адвокатом всяческие отношения. Кроме деловых, разумеется. Леснов перебьется.
– Ага, как же.
– Ты себе не представляешь, на что он готов ради хороших денег. И про l’аmour toujour[5 - Любовь навсегда – с франц.] в два счета забудет.
– Огнем играешь, Асенька. Поверь мне.
– Не боись, Ланусик, прорвемся! Увидимся завтра?
– Конечно! Если ты не занята.
– Не занята. Днем будет время. Или вечером. Мне только к Воронцовым съездить и примерить траурный туалет.
– О! Пойдем в магазин, у меня нет подходящего платья здесь! Я с твоим внезапным замужеством забыла, куда еду.
– Угу. Значит у тебя на квартире в час, ок?
– Ок. А тебе разве платье не нужно?
– Мать настаивала, но я не хочу ехать с ней по магазинам. Завтра вместе с тобой и присмотрю что-нибудь. А то она, скорее всего, купит не то что нужно. Просто дальше расстраивать ее не хотелось.
– Договорились. Спокойной ночи! Хотя, какой тут покой.
– У меня снотворное есть. Иначе, мой сон тоже сомнительное предприятие.
– Очень правильное решение!
– Спокойной ночи, Ланусик!
– До завтра!
Ася положила телефон на тумбочку и на минуту задумалась. Потом она встала и подошла к секретеру. За дверцей нашлось успокоительное и снотворное, однако Анастасия помешкала минуту и взяла бутылку, стоящую в глубине. Поворот крышки и она уже наслаждалась терпким запахом полыни сладковатого напитка. – Самое правильное! – Сказала она сама себе и сделала еще несколько глотков прямо из горлышка, предварительно заперев дверь.
В теле разлилась теплая волна усталости. Ася посидела еще пару минут, а потом замаскировала свое нижнее белье в ящике комода для носков и колготок. И еще она откопала тройку старых комплектов и выложила их в самом верхнем, под рукой. Теперь с чувством выполненного долга можно было спокойно отдаться в руки греческого бога, что она, одев свою любимою ночнушку из японского шелка, и сделала.
– Все, поехали домой! Почтение вдове засвидетельствовали, соболезнования выразили. Мавр свое дело сделал – мавр может уходить. – Шепотом почти на ухо Ланке заключила Ася.
– Как? А на кладбище? Ты что, не поедешь? А поминальный обед? – запротестовала та.
– Хватит с меня церемонии отпевания. Кладбища я ненавижу, особенно момент, когда крышку гроба закрывают, такое чувство, что рвется последняя нить, связывающая с человеком. Мра-а-ак!
– А, вдруг отсутствие заметят?
– Им не до меня. Вон народу сколько! – Ася невольно зашморгала носом, пытаясь держать себя в руках.
– Ты что зубы сцепила? Поплакала бы, и легче станет, а то слезы, как из мраморной статуи катятся аж до самой шеи. Где ты такую густую вуаль откопала, я глаз твоих даже не вижу, как, впрочем, и лица?
– Нечего кому-то здесь мое лицо видеть. А плакать домой поедем. Ты жилетку захватила?
– Пытаешься шутить? Здоровый признак.
Две молодые девушки потихоньку направились к стоянке машин, чтобы не привлекать внимание прибывших почтить последнюю память о Викторе Семеновиче Воронцове.
Они выпили кофе в своем любимом кафе на набережной Алушты, поговорили о жизни и разъехались: Лана домой, Ася – заказать Леснову номер в гостинице, а после на свою «штаб-квартиру», где можно было побыть собой.
Анастасия смотрела на затухающий вечерний пейзаж моря, прихлебывая горячий кофе в ожидании Федора. В пунктуальности ему нельзя было отказать, так что, по ее подсчетам оставалось ждать недолго. Траурная церемония вымотала полностью, но даже Ланке Ася не хотела показывать свое пессимистическое настроение. Она немного волновалась, возьмется ли Федор за дело. Хотя деньги почти всегда были решающим показателем для адвоката Леснова, Ася все же сомневалась, что его нежное отношение к ней не ограничивается теперь, спустя столько лет, лишь спортивным интересом. Вдруг Лана права. Вдруг он окажется более принципиальным в этот раз. Анастасия поставила чашку и пошла к зеркалу в прихожей. Она вытащила из прически пару шпилек, и тяжелые локоны рассыпались по плечам сочными шоколадными гроздьями.
Практически минута в минуту раздался звонок в дверь, прерывая ее размышления.
– Привет, – на пороге стоял букет из огромной охапки бледно-сиреневых роз, а образовавшийся сквозняк повеял знакомым запахом дорогого одеколона.
– Привет. И зачем это? Спасибо, конечно, но, я же сказала, что встреча носит деловой характер.
– Да ладно тебе, железная леди! Я же вижу, как ты едва держишь себя в руках, – Леснов всучил букет Асе, чмокнул ее в висок и прошел в квартиру. Девушка заперла дверь и последовала за ним.
– Вот только не надо у меня в мозгах копаться, а? Хватит с меня одной Ланки.
– Я просто хотел поддержать. Ты же уехала впопыхах, формально поставив меня в известность. Я помню, что наши близкие отношения не должны выходить за рамки, но, как твой друг, я имею право знать, что у тебя проблемы.
– Проблемы… хм… проблемы – не то слово!
– Анастасия Григорьевна, нет таких проблем, которых не решит ваш адвокат. И, заметьте, я не красуюсь. Это – факт! – Леснов расплылся в улыбке Чеширского кота, и Ася не смогла проигнорировать и не полюбоваться симпатичными ямочками, вскочившими на его щеках.
– Давай бумаги на подпись, – сказала она, стараясь скрыть свои мысли. – Кофе будешь?
