Хозяйка темного эльфа

Все-таки дроу в нашей глухой провинции были редкостью. Граница с Берзаном – страной темных эльфов – находилась на другом конце Сенавии. До нас доходили лишь слухи о вечных стычках с ними, но сами дроу сюда никогда не попадали.

Некоторые из баек достигали прямо-таки фантастического размаха. Болтали, например, что даже не особо выдающийся дроу запросто может перерубить крупного человека пополам. Аштар выглядел, конечно, серьезно, но не настолько.

– Выпрямись, – приказала я.

Он послушно распрямил спину, хотя продолжал смотреть в пол. Значит, не глухой и язык наш знает.

– Тебе известно, кто я?

– Мне сказали, что теперь я принадлежу леди Мелевин ан-Сафат. Осмелюсь предположить, что это вы.

Голос у него оказался тихим и мягким. Не такого ждешь от командира. Я обратила внимание на отсутствие акцента – на сенавийском раб говорил очень чисто.

– Да, это я. Что еще ты знаешь обо мне?

– Простите, госпожа. Ничего, кроме вашего имени.

– Я глава рода Сафат, хозяйка этого городского поместья и земель к северу от города. В основном на них выращивают кофе. Также мне принадлежат две городские кофейни и одна мастерская. Что ты умеешь?

– Воевать и убивать, – покорно ответил он.

Да уж.

– Я имела в виду, чем ты можешь быть мне полезен, учитывая, чем я занимаюсь.

– Не знаю, госпожа. Может быть, вам нужно кого-то убить?

Его тон не подразумевал, что Аштар может издеваться. Да и был бы раб чересчур остер на язык, давно бы его лишился.

С другой стороны, Элай не самого далекого ума мужчина. Он мог и не замечать сарказма, тем более если решил, что добился от раба всецелой покорности. А когда тебя лишают всего, смешивают с грязью и надевают цепи, острый язык зачастую единственное, с помощью чего можно ощутить хоть дуновение свободы.

– Подними голову.

Он подчинился, однако взгляд все равно держал опущенным. Я помолчала, внимательно изучая Аштара.

Странный, непривычный цвет лица ничуть не делал его уродливым. Наоборот, эльф был очень красив и обладал правильными, почти идеальными чертами лица – многие сенавийские аристократы в десятом поколении обзавидовались бы.

Вообще он оказался не таким запущенным, как можно было ожидать. От него не воняло, признаков заражения или болезни я не заметила, как и потеков грязи на лице или руках. Аштар следил за собой в той мере, насколько это возможно для кого-то в его положении.

Уважение к себе он не потерял. Так ли он сломлен, как того хотелось бы королевской семье?

– Посмотри на меня.

– Простите, госпожа, не могу, – вежливо ответил дроу. – Рабу не положено.

– То есть ты готов ослушаться приказа хозяйки?

– Если вы прикажете, я подчинюсь, госпожа. Просто мне не хотелось бы пачкать вашу красоту своим взглядом или оскорблять ваши чувства.

Красоту, вот как. Интересно, когда он успел ее рассмотреть, если, по его собственным словам, все время таращился на собственную обувь?

– Посмотри на меня, – твердо повторила я.

Он поднял взгляд.

У меня на миг остановилось сердце. Мир резко сузился – всё, кроме Аштара, перестало существовать.

Эти глаза… Они могли бы резать железо, не прикасаясь к нему. Я внезапно вспомнила нашу первую встречу в королевском дворце, когда Аштар послушно прыгал на одной ноге и по-собачьи тявкал, исполняя каждый, даже самый идиотский приказ Элая, демонстрировавшего гостям покорность нового раба. Тогда мне показалось, что его глаза похожи на пепел. А сейчас, наоборот, они сожгли меня и превратили в пепел мою душу.

Дроу опустил взгляд. Через мгновение я вспомнила, как дышать.

И заодно с новой силой навалилась головная боль. Я рассеянно глотнула шербета, пережидая приступ и раздумывая, что это только что со мной было.

– Аштар, – медленно произнесла я, – понятия не имею, чем ты занимался у его высочества, но я не он. Слуги у меня без дела не сидят. Я могу тебя отправить воевать с крысами и убивать тараканов, только что-то подсказывает, что это не самое подходящее для тебя занятие. Еще раз: чем ты можешь быть мне полезен?

Он молчал, глядя в пол. Я уже решила, что дроу не ответит, когда он наконец сказал:

– Мастерская. Вы не упомянули, что в ней делают.

– Это книжная мастерская. Не самая крупная, но в ней есть почти все, кто нужен для создания хорошей книги: переплетчик, переписчик, иллюстратор и так далее.

– Я мог бы им помогать, если вы того пожелаете.

Я пристально посмотрела на него. Опять неожиданные навыки для того, кого прозвали Погибелью Драконов.

– Ты знаком с книжным делом?

– У меня хорошее образование, – уклончиво ответил он. – И я быстро схватываю. Может быть, мои руки огрубели и уже не годятся для кисти, а на вашем языке у меня не получится писать с красотой и точностью каллиграфа, но я гожусь для выполнения мелких работ.

– Ладно, – согласилась я. – Несколько дней ты поживешь здесь, познакомишься со всеми, привыкнешь к новому дому. После этого я отправлю тебя в мастерскую.

Проще говоря, сначала я к тебе присмотрюсь получше и пойму, что там у тебя внутри, а потом подумаю, стоит ли тебя вообще выпускать из поместья.

Эльф поклонился. Черные космы опять упали ему на лицо, скрывая от меня пепельные глаза.

– Кидат, найди ему приличное место рядом с другими слугами, – распорядилась я. – Еще отправь кого-нибудь с Аштаром в бани, пусть его там вымоют, подстригут и приведут в порядок.

– Госпожа, – осторожно начал управляющий. – Простите, я, наверное, ослышался… В бани?

Я набрала в грудь воздуха, чтобы повторить приказ, – и выдохнула. Кидат, конечно, прав, а на мое трезвомыслие повлияла усталость.

Народ дроу официально вел войну не с людьми, а с драконами – с тех самых пор как драконы покорили Сенавию и огнем прошлись по Берзану, завоевав часть его земель. Темные эльфы считали, что крылатые ящеры нас поработили, поэтому мы им не враги. Проблема была в том, что королевская семья отправляла на границу с Берзаном войска, состоящие из людей, и дроу приходилось их убивать.

Аштара называли Погибелью Драконов за то, что он захватил и лично казнил двух военачальников-драконов, но и людей от его руки полегло немало. В нашей провинции легко может встретиться кто-то, чей родственник погиб из-за него или других темных эльфов. Бани – публичное место. Людей там много, никто за ними не следит. Один толчок, удар ножом – и не будет у меня генерала дроу.

Хотя я еще не поняла, как его использовать в своей личной игре, так глупо терять настолько крупную карту не хотелось.

– Спасибо за внимательность, Кидат. Конечно, я оговорилась. Пусть Аштар вымоется здесь. Проследи за тем, чтобы кто-нибудь из слуг его подстриг и ему подобрали чистую одежду по размеру.

Эльф никак не отреагировал. Как стоял и смотрел в пол, так и не шевельнулся, будто не о нем говорили.

– И еще кое-что, Кидат, – я задумчиво потерла подбородок. – Подготовь паланкин.

– Да, госпожа, – поклонился он.

В этот миг какое-то движение на краю зрения заставило меня отвлечься. Я повернулась и в дверях, которые вели в семейные покои, успела заметить исчезающий краешек красного платья.

Это могла быть только Ниса, моя племянница. Несносная девчонка опять подслушивала. Недавно ей исполнилось восемнадцать, она считала себя самым взрослым и умным в доме человеком и страшно обижалась, что ее не посвящают во все семейные дела.

Может, мне и правда следовало ее позвать. В конце концов, из семьи в живых остались только я, она да ее младшая сестра Диса, которая после покушения на них с Нисой помутилась рассудком и лишь пела, дни напролет просиживая возле окна в сад. Если моя игра приведет меня на плаху, возглавить род будет некому.

Но я не могла начать взваливать на нее все то, что два года назад посыпалось мне самой как снег на голову среди лета. Пусть хотя бы у Нисы будет счастливая жизнь.

Я вздохнула и постучала пальцами по подлокотнику кресла, возвращая себя в действительность.

– О чем я говорила? Паланкин, Кидат. Мне нужно нанести визит принцу…

Глава 4

Тайезский дворец, в котором находилась королевская резиденция и где жил Элай, соединял в себе черты исконной архитектуры сенавийцев и драконьих традиций. Ажурность утонченной резьбы по камню и высокие, просторные арки драконов делали легкими, воздушными наши приземистые постройки с плоскими крышами. Да-да, никаких сплюснутых куполов, так любимых завоевателями. А внутренние дворики с садами и журчащими в жаркий день ручьями, кажется, обожали оба наших народа.

Вся эта красота пряталась за мощными стенами песчаного цвета, за которые вели несколько ворот. Толку, правда, от них было немного, потому что Элай приветствовал у себя всех – от самой мелкой сенавийской знати до уличных артистов и пройдох-голодранцев, объявляющих себя заморскими мудрецами. На вечера вроде вчерашнего мог попасть почти кто угодно, лишь бы он показался принцу достаточно интересным, чтобы развлечь его хоть на четверть часа. Чтобы нанести принцу визит, мне даже не понадобилось отправлять посыльного с вестью о своем прибытии.

Покачиваясь в паланкине, я искренне любовалась виднеющимися крышами дворцовых построек. Некоторые сенавийцы ненавидели драконов за то, что они чужеземцы, захватили нашу страну и ввели свои законы. Я не знала, как они могут судить о том, чего не видел никто из живых людей – драконы завоевали нас почти два века назад. Наоборот, мне, родившейся в действительности, где правил род вей-Амран, казалось, что благодаря смешению культур и крови сенавийцы обогатили свою культуру. Например, резиденция была просто прекрасна.

И она от меня удалялась.

Я не солгала Кидату. Я в самом деле собиралась посетить Элая, но сначала требовалось решить другую проблему, более важную.

Четверо полуобнаженных носильщиков отнесли меня в храмовую часть города. На узких улицах сразу стало свободнее, вместо ярко разряженных горожан чаще встречались люди в строгих одноцветных белых и черных одеждах – служители богов.

В центре Храмового квартала на холме высился Пантеон – место, где поклонялись всем богам. Склоны облепили постройки пониже – храмы, посвященные отдельным богам, иноземным и тем мелким божествам, которым не нашлось места в Пантеоне. Также здесь селились разные культы, например гашишшины, воины с юга, курители гашиша, провозглашавшие, что воюют только за своего бога, а по сути простые наемники. Хелсарретские маги, представители знаменитой и при этом тайной южной обители, тоже построили себе дом в этом квартале.

Я направила носильщиков вбок, на средний ярус. Мы проехали резиденцию гашишшинов – от нее густо и сладко пахнуло гашишем.

Меня передернуло. На моих племянниц напал именно этот орден, если его так можно было назвать. Но они оказались лишь исполнителями. Кто заказчик, мне выяснить так и не удалось. Все, кто был связан с этим заданием, подозрительно быстро погибли, прежде чем я успела до них добраться, а остальные либо ничего не знали, либо очень хорошо прикидывались, что не знали.

Носильщики шагали дальше. Наконец они остановились у белокаменного здания с колоннадой. Его черты издалека казались строгими и простыми, но, если подойти ближе и присмотреться, становилась заметна богатая, искусная каменная резьба, которая покрывала фасад. Так жрецы Ланоны, богини магии, напоминали, что стать волшебником можно только благодаря долгому и упорному труду, который незаметен со стороны и который никогда по достоинству не оценят обыватели.

Статуя Ланоны стояла и в Пантеоне, но мне там никогда не нравилось – слишком многолюдно. Как боги тебя услышат, если в гуле чужих голосов не слышишь сам себя? Поэтому если я и ходила в храмы, то только в маленькие, вроде этого.

На входе мне поклонились – меня здесь знали еще со времен моей юности, когда я молила богиню о милости. Та, как ни удивительно, оказалась щедра – во мне открылся талант к магии, и я покинула родину, чтобы учиться в пустыне у хелсарретских магов. Хотя, может, это именно Ланона виновата в странной иронии – самая младшая дочь в семье, которая не могла ни на что претендовать и потому решила посвятить свою жизнь чудесам вдали от дома, в итоге сбежала обратно и стала главой рода. И могла бы стать еще и единственной его представительницей, если бы с помощью все той же магии не успела к Дисе и Нисе…

Стряхнув воспоминания, я шагнула внутрь.

В зале царила сладостная прохлада. У дальней стены возвышалась мраморная статуя Ланоны в ореоле из золотых перьев, распушенных наподобие павлиньего хвоста. Они изящно переходили в фонтанчик у подножия, который символизировал изобилие чудес, даруемых магией. Я поклонилась своей тайной покровительнице, бросила, как полагается, несколько монеток в водную чашу и вернулась чуть назад. В боковой части храма располагалось небольшое пространство, перекрытое ширмами. Можно было молиться открыто, перед статуей, а можно было за небольшую плату уединиться за ширмой и «послать» богине более личную просьбу.

Я вновь кинула монетку служителю и выбрала одну из «комнаток» за ширмами. Они полностью скрывали меня от других посетителей, которых, впрочем, в храме было немного. Если они хотели присесть, им приходилось вставать коленями на холодный мраморный пол, здесь же для состоятельных посетителей положили коврик и поставили складной стульчик.

Быть богатым удобно.

По давней привычке я устроилась на коврике, по-особому подогнув под себя ноги. Долго в такой позе сидеть было невозможно – если, конечно, ты не натренирован. Хелсарретские маги могли просиживать в ней по несколько часов, создавая впечатление у непосвященных, что они не простые люди, а созданы из камня, раз не вскакивают и не начинают растирать онемевшие конечности уже через полчаса.

Магия вообще по большей части состояла из фокусов и трюков.

Через несколько минут рядом раздался шорох шагов. Ширма отодвинулась, и ко мне присоединился мужчина. Посмотрев на меня, он сел на стульчик.

– Любишь ты выкобениваться, Мелевин.

– Беру пример с тебя.

Он хмыкнул.

Его звали Хведер. Как и вчера в королевской резиденции, он был одет в облегающие штаны и камзол – расстегнутый, жарко ведь все-таки. На сей раз не темного, а светло-зеленого цвета. Наряд, так же как коротко стриженные русые волосы и светлое лицо с почти бесцветными ресницами, выдавал в нем чужеземца, приехавшего в Сенавию из северных стран. Когда Хведер разговаривал с другими людьми, в его голосе отчетливо слышался акцент.

Почему-то он начисто пропадал, когда мы оставались наедине.

Хведер обладал приятной внешностью и обходительными манерами. Он называл себя представителем северной торговой компании, охотно заводил знакомства в городе и даже заключал какие-то контракты. Кто занимается их выполнением, я не имела ни малейшего представления. На самом деле Хведер никакого отношения к торговле не имел.

– Ты не должна являться сюда без приглашения. Мы же договаривались, – напомнил он. – Это может нас выдать.

– А ты не должен отдавать мне приказы перед всем честным народом. Тем более перед толпой знати и самим принцем, как вчера. Вот это выдаст нас гораздо быстрее.

– И ты заявилась высказать свое фи?

Я мрачно посмотрела на него. Белесые брови северянина были в удивлении подняты.

– И за этим тоже. Но в первую очередь затем, чтобы выяснить, какого демона мне приказали выиграть в карты такую фигуру, как генерал темных эльфов.

– Ты ошибаешься, Мелевин. Никто и никогда не отдавал тебе такого приказа.

У меня скрипнули зубы. Ну да, строго говоря, вчера какой-то мужчина в зале мне просто кивнул. А может, даже и не мне, а вообще другому человеку. Остальное я сама придумала.

Сердце вдруг ускорило ритм.

А если и правда придумала?

– Вы не предполагали, что я выиграю? – пораженно спросила я.

– Ну, вообще-то все вышло достаточно удачно…

– Хвед! – перебила я. – Ты намекаешь, что я должна была проиграть себя лорду Мирале?

Он вздохнул.

– Элаю. Он пришел к нам за парой магических трюков, хотел утереть нос Мирале, потому что тот его чересчур высоко задрал. Мы не подозревали, что среди ставок окажется Погибель Драконов. И учти: я тебе этого никогда не говорил.

– О боги…

Прекрасно, демоны меня побери. Выходит, я сорвала планы хелсарретских магов. Принц мне не нравился, но это было похуже его пьяного дыхания и влажных ладоней.

– Успокойся, – мягко произнес Хведер. – Я же сказал, получилось все удачно. С Элаем мы разберемся сами, а для тебя уже появились новые указания. Держи Аштара при себе, обращайся с ним хорошо. Нам нужно, чтобы он вспомнил, кто он такой – не раб, а предводитель, перед которым добровольно склонялись сотни и сотни дроу, позволяя отправить себя на смерть.

– Проклятье, Хвед, – я покачала головой. – Драконий принц, генерал темных эльфов… Вы не слишком многого от меня требуете? Если вдруг ты забыл, я пришла к вам год назад с одной простой просьбой: помочь мне найти убийц семьи. Год – и у меня до сих пор ни одного имени, ни хотя бы направления, в котором следует искать самой.

Добродушие северянина как рукой сняло. В голубых глазах появилась жесткость. Он двумя пальцами взял меня за подбородок и повернул к себе.

– Мелевин, послушай меня очень внимательно. Ты, кажется, немного запуталась. Прося хелсарретских магов, чтобы они начали твое обучение, ты знала, что просто прийти и уйти не получится. В обители веками хранятся секреты магии, которые не должны быть доступны обычным людям. А ты взяла и сбежала, хотя давала клятву отринуть все земное и суетное. Если ты считаешь, что ты смогла покинуть обитель благодаря твоей собственной находчивости или благодаря невероятному везению, ты сильно ошибаешься. Тебе позволили уйти. И даже когда ты притащилась, как побитая собака, с просьбой помочь найти убийц, к тебе отнеслись вежливо и не напомнили о том, что ты нарушила клятву и кое-что задолжала наставникам, которые потратили на тебя несколько лет, кормя, поя и одевая в пустыне, где холеная аристократская дочка сдохла бы уже через пару дней. Если в Хелсаррете решат, что ты должна ждать год – ты будешь ждать. Если решат, что десять лет, ты прождешь и их. А до тех пор будешь делать то, что приказывают. Ясно?

– Ясно, – процедила я.

Лицо Хведера смягчилось. Он отпустил меня.

– Умница. Всегда была умницей. Наверное, потому наставники тебя все еще ценят. Что касается дроу, повторюсь: будь с ним ласковой, обращайся не как с рабом, а как с дорогим гостем. Тебе это зачтется.

Я помолчала, изучая его взглядом и раздумывая, стоит ли спрашивать еще о чем-то. Затем рискнула:

– Хвед, – я добавила в голос умоляющей, растерянной интонации. Мужчины обычно любили это. – Не понимаю, чем этот эльф так важен-то? Он же сломан. Прогорел дотла, и у него даже в глазах только пепел да песья покорность.

Северянин улыбнулся и легонько потрепал меня по голове, взъерошив волосы.

– Не обманывайся. Дроу хитры и жестоки. Этот может казаться другим, но только потому что он забыл, каков он на самом деле.

– Все равно не понимаю. Принц и генерал – это фигуры в политической игре. Хелсарретским магам никогда не было дела до политики, пока какое-то из государств не решало наложить на обитель лапу и присвоить магию. Сам знаешь, они всегда были рады всем: и северянам, и нагам, и оборотням… Зачем им дроу? Неужели в обители хотят нарушить многовековое правило и вступить в политические игры?

– Нет, конечно, – он снисходительно посмотрел на меня. – Как тебе такое могло в голову прийти? Хелсаррет интересует только магия, а у Аштара как раз есть такой секрет.

– И что это за секрет?

Хведер прищурился.

– Почему у меня такое чувство, что меня используешь, чтобы выпытывать сведения?

Я картинно помахала ресницами. Он тихо засмеялся.

– Ладно. В конце концов, тебя это тоже касается. Что ты можешь сказать о силе драконов?

– Что они неуязвимы и поэтому правят людьми.

– Но Аштар убил нескольких драконов. Это известный факт. Что еще?

Я не торопилась. Хведер не задал бы такой вопрос, если бы ответ был простым.

– Драконы – создания из магии, как оборотни, эльфы или джинны. Однако они гораздо больше люди, чем духи. Они не вечны, как джинны или демоны, и по длительности жизни не могут сравниться даже с эльфами, которые живут по двести-триста лет. Король Надим вей-Амран, завоевавший Сенавию двести лет назад, давно почил, его мавзолей в столице – священное место. Если встретить дракона в его второй, человеческой ипостаси, то от человека его можно отличить только по вертикальным зрачкам. Тем не менее у драконов, как у всех магических рас, есть определенное преимущество. В их случае это неуязвимость для яда и оружия. Если есть дар, должно быть и проклятье. Драконы болеют, у них бывает похмелье – это я знаю точно, видела, как Элай мучился с утра. Но можно ли это назвать слабостью? Светлые эльфы твердо сказали бы, что нет – по сравнению с их слабым местом это не слабость вообще. Оборотни с их накатывающим в полнолуние безумием тоже истерически посмеялись бы. Как в таком случае Аштар убил двух генералов? По-моему, объявлялось, что это некая черная магия.

– Именно – магия. В этом-то и загвоздка.

Я пожала плечами.

– Магия – ответ примерно на все, что происходит в нашем мире. Не пойму, если Аштар настолько опасен, умеет колдовать и чарами убивает всемогущих драконов, почему бы королевской семье просто не избавиться от него? Эльфы не драконы, они прекрасно умирают от яда. А Аштару ничто не мешало и просто перерезать глотку, учитывая, сколько его держали в королевских казематах.

Хведер тяжело вздохнул.

– Мелевин, Мелевин… Все не так просто. Аштар не маг. В Хелсаррете в этом уверены – последний ученик-дроу обучался в обители лет сто пятьдесят назад и там же погиб, не завершив обучение. Под пытками Аштар признался, что у него было некое зачарованное оружие, которое ему дал хелсарретский маг. У генерала действительно нашли такой меч, и свидетели подтвердили, что дроу рубил драконьи головы именно этим клинком. Только никто из магов обители никогда и ничего генералу не давал. Там вообще не уверены, что создать подобное оружие возможно. Сам Аштар об этом «маге» ничего сказать не может, кроме как то, что тот обещал золотые горы и, в общем-то, свою часть сделки выполнил – драконы мертвы. Отсюда возникают вопросы: откуда на самом деле у Аштара зачарованный меч? От меча ли вообще погибли драконы или от какого-то другого колдовства? Кто представился генералу дроу хелсарретским магом, не будучи им? Кто бы это ни был, он здорово подставил обитель. Драконьи короли на двух континентах теперь уверены, что в Хелсаррете нашли способ убивать прежде неуязвимых драконов. Надеюсь, ты понимаешь, почему там взволновались?

В целом я понимала. В мире существовало два континента: зеленый Хелот, на южной оконечности которого раскинулась Сенавия, и лежащая через море прямо напротив Атлика, покрытая пустынями и, где-то далеко, буйными джунглями. Два огромных, населенных разными расами континента – и нигде не было столь же могущественных магов, как в Хелсаррете. Почти всей Атликой правили драконы – одни из сильнейших существ в мире, и даже они приходили за советом и помощью не куда-нибудь, а к хелсарретским магам.

В обители позаботились о том, чтобы раскрыть их секреты было непросто – в мир выпускали только самых надежных учеников, а сама школа-крепость пряталась глубоко в пустынях Атлики. Найти ее было первым из испытаний для тех, кто претендовал на звание будущего волшебника.

Возможно, Хелсаррет давно мог завоевать весь мир, как это пытались сделать драконы. Но цена магии… Вечный камень преткновения. Поэтому тех, кто управлял обителью, вполне устраивало нынешнее положение. Они были уважаемыми, влияли на многие события в мире и при этом не страдали от непомерной цены, которую пришлось бы заплатить за удержание двух континентов в своих руках. В конце концов, те же драконы – слишком серьезные противники, чтобы даже магам выступать против них.

Появление искусных в колдовстве соперников в самом деле должно было обеспокоить обитель. Только не рановато ли делать такие выводы?

Я опять пожала плечами.

– Добавили бы пыток и выяснили, кто отдал Аштару меч.

Хведер, кажется, окончательно во мне разочаровался, потому что откровенно закатил глаза.

– То, что ты не завершила обучение, здорово мешает. В случае с Аштаром пытки ничем не помогут. Если он знает что-то еще, то под давлением все равно не выдаст тайну, иначе бы уже давно во всем признался палачам короля, которые уж точно ничего для этого не жалели. Магия, как тебе известно, тоже не всемогуща – ни одно заклинание не покажет тебе чужие мысли. Если залезть к дроу в голову и выпытать истину нельзя, как ты сама думаешь, какой способ еще остается?

– Убедить его, что он может вернуться в дело. Тогда Аштар сам найдет этого мага, если действительно что-то знает о нем.