Конец Конфедерации. Звезда Эрилены

Элина Верховицкая

Конец Конфедерации. Звезда Эрилены

Пролог

Каруэлл Ариэ происходил из семьи лордов-магов создателей космоса. Учитывая основную черту лордов-создателей, которая состояла в том, чтобы создавать планеты и созвездия (это уж как повезет, в зависимости от уровня дара!), он должен был с энтузиазмом, каким отличались другие члены его семьи, практиковаться в созидательном труде, используя способности своего Дома, но его совсем не тянуло к этому. Его тянуло к прорицанию и использованию темной магии. Однако, если дар прорицания еще входил в список талантов его Дома, третьего по старшинству среди лордов-создателей, то темная магия уже никак не вязалась со их способностями. Иногда Каруэллу даже казалось, что его мать или его бабка на каком-то этапе своей жизни загуляла с темным магом, настолько сильна была его тяга к использованию темных сил магии.

После того, как он несколько лет своей жизни, а именно в подростковом возрасте, безуспешно боролся с этой тягой, стараясь завоевать расположение своего отца, короля Дома Прорицания Агарэлла Ариэ, к моменту поступления в магическую Академию он окончательно убедился в том, что создание чего-либо – это не его стихия. Его стихией окончательно стало прорицание. Однако парадокс заключался в том, что дара прорицателя у Каруэлла не было. Слабые успехи в прорицании он делал только потому, что использовал для того, чтобы делать прорицания свой слабенький и недостоверный дар темного мага. Каруэлл честно хотел обнародовать и измерить его после поступления в Академию, но его мать, королева Риверин Ариэ, категорически запретила ему делать это. Каруэлл любил мать и подчинялся ей безоговорочно, однако от желание использовать темную магию его это не отвратило. Для того, чтобы утолить это желание, в Академии он пытался подружиться с наследником старшего дома темных магов, кронпринцем Дарэмом Арпадом, который проявлял явный матримониальный интерес к его кузине, принцессе младшего дома лордов-создателей Висвэрине Ариэ. Однако в результате того, что та не ответила темному магу взаимностью, дружбы у них не получилось. В утешение, и в осознание своей вины (по крайней мере, Каруэллу хотелось бы так думать), Висвэрина откуда-то достала для него старинную книгу-учебник по темной магии. Такими книгами в Конфедерации уже давно не пользовался никто (все уроки в Академии проходили с использованием полномерных учебных проекций на основе обучающего искусственного интеллекта), но для Каруэлла эта книга оказалась именно тем, что ему было нужно. Практикуя по ней магию, он не спал ночами, забросил занятия и чуть не завалил свой экзамен по прорицанию, однако к концу последнего семестра второго курса Академии он он должен был признаться самому себе, что ему так и не удалось развить свой дар прорицания, используя новые навыки в темной магии.

Тогда он решил пойти другим путем. В книге по темной магии, которую достала для него Висвэрина, имелся небольшой раздел по магическим настойкам для усиления способностей темного мага. Это было единственное из ритуальных действий темных магов, описанных в книге, что Каруэлл еще не делал. Поэтому он решил попробовать. Почему бы и нет, утешал он себя, незаметно экспроприируя редкие ингредиенты для магических зелий из тайного схрона профессора, который преподавал на втором курсе зельевариение. Следующие несколько месяцев он ходил с обожжёнными от создания едких зелий руками и чуть подпаленной челкой из-за того, что одно из магических зелий, которые он пытался создать, взорвалось именно в тот момент, когда он склонился над ним, чтобы определить его готовность. Вдобавок к остальным подобного рода проблемам, все это время Каруэлл сильно мучился от несварения желудка, поскольку готовые зелья, которые он от отчаянья выпивал литрами, не способствовали пищеварению.

Дошло до того, что даже Висвэрина, все это время морально поддерживающая его в стремлении стать магом-прорицателем, его любимая кузина, в руке которой ее отец, король младшего дома  лордов создателей Кариджен Ариэ по непонятной причине отказал уже не только Дарэму Арпаду, но и практически всем принцам Конфедерации, в один прекрасный день потеряла терпение.

–Кари, кончится тем, что ты себя убьешь! – заявила она Каруэллу, с досады топнув ногой.

–Я хочу быть прорицателем! – отвечал Каруэлл, не отвлекаясь от помешивания своего очередного зелья. – Как ты не понимаешь, Виса! Это мой последний шанс!

–Это глупость, Кари! – не унималась упрямая кузина, хорошенькая русоволосая блондинка с длинными волосами, небрежно закрученными на голове в узел. Она также училась в Академии Магии на курсе создателей миров и также, как и Каруэлл, не проявляла при этом особых успехов в созидании, основном направлении ее курса.

– Ты провалишь экзамен, – продолжала она, заправляя за ухо волнистую прядь, выбившуюся из прически у виска. – И тебя выгонят из Академии. Тогда твой отец отдаст тебя в армию Конфедерации!

–Не отдаст! – пробурчал Каруэлл. – Он слишком занят для этого.

–Но почему бы тебе не обратиться с твоей проблемой к отцу! – в отчаянье вскричала Висвэрина.

Каруэлл в первый раз за весь разговор повернулся к ней, оторвавшись от зелья,  и тихо сказал:

–Потому что я не достоин этого! У меня ничего не получается! Вообще ничего! Как ты не понимаешь, для того, чтобы обратиться к отцу за помощью, я должен уметь хоть что-нибудь делать!

–Тогда с ним поговорю я! – снова топнула ногой упрямая девчонка.

Каруэлл очень хорошо знал свою любимую кузину, и не сомневался, что она сдержит свое слово. Но он также знал, что до конца учебной недели ни один студент не может покинуть Академию. Поэтому он отложил разговор с Висвэриной на день. И очень скоро пожалел об этом. На следующий день сначала в Академии. А потом в Конфедерации началась цепь непонятных и странных происшествий.

Сначала, утром этого злополучного дня, когда Каруэлл решился все-таки поговорить с Висвэриной для того, чтобы уговорить ее потерпеть хотя бы еще неделю, прежде чем открывать его сомнительную активность в Академии его отцу, исчез в совершенно непонятным образом созданной им временной петле их младший кузен, шестилетний Улли Ариэ. По рассказам очевидцев, которые дошли до Каруэлла, дружок Улли Данзор Флемм, младший принц дома драконов эфира, немедленно примчался с этим известием в Академию, и взбалмошная Висвэрина тут же бросилась ему на помощь, не найдя при этом ничего лучшего, как сигануть за ним в незакрытый портал временной петли. После этого на уши встали все поклонники его кузины в Академии, все эти темные и светлые маги,  и даже принцы лордов драконов. По Академии, держась за головы, забегами преподаватели, но тем единственным, кто сохранил присутствие духа, оказался вызванный порталом из столицы лорд безопасности Конфедерации, король одного из младших домов лордов драконов эфира лорд Мотлифер Флемм. В результате именно ему удалось вытащить из временной петли наследников Ариэ, как Улли, так и Висвэрину. Разговор с кузиной снова пришлось отложить. Не говорить же о таких личных семейных проблемах с девчонкой, которая оказалась в лазарете? Кроме того, в это время Каруэллу удалось обнаружить в архивных схронах Академии рецепт еще одного магического зелья, которое должно было непременно помочь ему! Словом, Каруэлл выпал из реальности еще на несколько дней. А может быть и недель? Он не помнил.

В итоге, незаметно подкравшийся экзамен по магии прорицания Каруэлл с треском провалил.

С горя от проваленного экзамена он напился с выпускниками в таверне близлежащего от Академии городка, что категорически запрещалось магам-студентам Академии. Протрезвел он от холода в карцере Академии, куда его, судя по всему, отправили еще в невменяемом состоянии. И вот тут то, в карцере магической Академии Конфедерации, ему впервые приснился вещий сон. Ему снилась его кузина, Висвэрина Ариэ, которая стояла на облаках. Рядом с ней, обвившись вокруг ее руки длинной шеей, словно змей, возвышался огромный как дом серебряный дракон, сверкающий своей чешуей на солнце. Откуда у Висвэрины, которая тоже была магом из дома лордов-создателей космоса, взялся серебряный дракон, Каруэлл представить не мог. Драконы имелись только у лордов драконов, которые также входили в Конфедерацию, и, соответственно, их аристократия с магическими способностями обучалась в Академии вместе с наследниками лордов создателей космоса и человеческих магов, темных и светлых. Каруэлл не очень разбирался в физиологии лордов драконов и особенностях общения лордов драконов со своими драконами, он знал о них только самые общие вещи. А именно то, что лорды драконов делились на четыре основных дома белых драконов, черных драконов, изумрудных, то есть морских драконов, и драконов эфира, то есть драконов воздуха, которые могли быть разных цветов, а самые сильные из которых вообще были многоцветными. Серебряных драконов не было ни у кого. Поэтому то Каруэлл так и удивился, увидев в своем сне свою кузину не просто с драконом, а с серебряным драконом.

В его сне Висвэрина лукаво улыбнулась ему, помахала ему рукой, а потом исчезла, словно растворилась в воздухе или превратилась в серебряного дракона. В превращение Каруэлл не верил, он знал, что лорды драконов не превращались в своих драконов, вопреки принятому в среде человеческих магов заблуждению (они могли ментально общаться со своими драконами, управлять ими, видеть мир их глазами и летать на них, но никак не становиться драконами в результате тренировок, заключавшихся в развитии гибкости их костей).  Поэтому в своем сне Каруэлл внимательно пригляделся с серебряному дракону Висвэрины и заметил кузину верхом на нем, тесно прижимающейся к его спине, и полускрытую гребнями дракона. В следующую минуту он услышал далекий голос Висвэрины, приказавший ему веселое: «Догоняй!» Не понимая, зачем он это делает, Каруэлл сорвался с места и, неожиданно для себя, оторвался от земли, погнавшись за Висвэриной. Кузина снова звонко рассмеялась и махнула ему рукой. Каруэлл на секунду зажмурился от страха падения и от мощного ветра, а когда снова открыл глаза, оказался в открытом космосе, сидящим на подобии длинной доски. Рядом с ним кружили планеты неведомой системы, планеты разного цвета: синего, красного, золотистого, черного и всех других возможных оттенков, и на каждой планете, как он на доске, сидело по одному большому черному спруту. Боги, какой бред, поймал себя на том, что подумал во сне про себя Каруэлл. Черные спруты в его сне, словно услышав его слова, вдруг начали шевелиться, открывая золотистые глаза, а потом каждый из них, начиная с самого крупного, черного и противного, похожего на кляксу, вдруг стал швыряться в него и в Висвэрину синего цвета магическими шарами, взрывавшимися при каждом попадании в доску Каруэлла и в другие эти разноцветные планеты. Один из магических шаров попал в дракона Висвэрины, дракон дрогнул и выпустил магическое пламя, а Висвэрина во сне Каруэлла упала с него и полетела в пропасть. Каруэлл хотел закричать, но не смог. Хотел проснуться, но не смог. Вместо этого он некоторое время с ужасом наблюдал за падением Висвэрины, а потом бросился ей на помощь. Его доска каким-то загадочным образом превратилась в космический корабль, которым Каруэлл, к своему удивлению, мог управлять. Ему почти удалось поймать Висвэрину, но в самый последний момент его опередил невесть откуда взявшийся многоцветный дракон. Однако, упавшая на спину этому дракону Висвэрина была тут же с громким чавканьем проглочена также невесть откуда взявшимся черным спрутом, тем самым – крупным и с золотистыми глазами. Каруэлл открыл рот, чтобы закричать и … проснулся. «Кажется, мне нельзя пить,» – подумал Каруэлл, трясясь от холода карцера Академии. И только через несколько минут до него вдруг дошло, словно торкнулось его в мозг, что этот странный сон мог быть вещим!

В следующую минуту он уже, вскочив на ноги, стучал кулаками в обитую мягким противоударным материалом стену карцера, срывая голос, требуя встречи с лордом Безопасности Конфедерации, по счастливой случайности задержавшимся на неопределенное время в Академии. Тем самым, который по той же странной случайности, принадлежал к лордам драконов эфира, и владел разноцветным драконом, то есть, был одним из сильнейших драконов в клане лордов драконов.

Лорд Мотлифер Флемм принял его через два часа после того, как Каруэлл начал стучать в двери карцера, после того, как закончилось наказание Каруэлла.

–Вы с ума сошли, Ариэ? – ледяным тоном встретил его лорд-дракон.

–Я видел вещий сон! – сообщил ему в ответ Каруэлл.

–Еще один Ариэ на мою голову! – совсем непедагогично заявил лорд Мотлифер, предлагая Каруэллу присесть на стул в его кабинете.

–Попейте водички, Ариэ, и я слушаю вас, – предложил он, указывая Каруэллу на стул.

–В этом сне были черные спруты, занявшие планеты наших вселенных и моя кузина, Висвэрина Ариэ, которую сожрал спрут, – присев на краешек стула, выпалил Каруэлл.

–Что, интересно, они мешают в алкоголь в этой проклятой таверне? – как-то вроде задумчиво спросил, словно про себя, ни к кому не обращаясь, лорд Мотлифер.

–Но перед этим у Висвэрины откуда-то появился серебряный дракон, и мы с ней летали в космосе, – с горячностью продолжал Каруэлл.

–На серебряном драконе? – уточнил лорд Мотлифер, вставая со своего места за столом для того, чтобы налить в стакан воду из графина, стоявшего на столе, и протянуть его Каруэллу.

–Нет, я летал на доске, – сообщил Каруэлл, жадно приникая к стакану с водой и делая из него два больших глотка.

–Может быть, на метле? – предложил лорд-дракон.

–Нет, это была длинная доска, которая потом превратилась в космический корабль, – поправил его Каруэлл.

–Никаких наркотических средств не принимали? – вскользь, совершенно обыденным тоном поинтересовался лорд Мотлифер.

–Вы мне не верите, – наконец, догадался Каруэлл.

–Ну, почему же, – лорд Мотлифер снова уселся за свой письменный стол. – Продолжайте, пожалуйста, я вас внимательно слушаю. В конце концов, вы старший сын и наследник короля Дома Прорицания лорда Агарэлла Ариэ. У вас должны были проявиться рано или поздно хоть какие-либо из способностей магов вашего дома. Жалко только, что после  неумеренных возлияний, но, как говориться, никогда не знаешь, что станет триггером для открытия магических каналов.

–На чем я остановился? – спросил Каруэлл у лорда Мотлифера после того, как он замолк, потеряв нить своего рассказа.

–На том, что вы летали на доске, – любезно подсказал ему лорд Мотлифер. – Знаете, я даже уже боюсь спрашивать, на чем летала ваша кузина.

–На серебряном драконе! – с триумфом сказал Каруэлл. – Но она каким-то обрузом упала с него, не помню точно. А! – спохватился он, вспомнив, – эти черные спруты стали кидаться в нас магическими синими файерболами.

Лорд Мотлифер вздохнул, но ничего не сказал.

–Так вот, Висвэрина упала, и все спруты погнались за ней. А потом и я тоже, – продолжал свой рассказ Каруэлл. – Но мне не удалось ее поймать, – он посмотрел на лорда Мотлифера и добавил с просквозившим в его голосе невольным обвинением: – Потому что ее поймали вы!

Лорд-дракон закашлялся от неожиданности и, протянув руку, налил воды в стакан уже себе. Выпив воду залпом, он посмотрел на Каруэлла.

–Что было дальше в это вашем сне? – в голосе драконьего лорда явно прозвучала предательская хрипотца.

–Вы подхватили ее на спину вашего дракона, а потом ее каким-то странным образом сожрал черный спрут, – досказал Каруэлл.

–И каким именно образом? – отчётливо выделив эту странность в рассказе Каруэлла, немедленно спросил лорд Мотлифер.

–Ну, – Каруэлл замялся, опуская глаза под взглядом лорда Мотлифера, не зная как объяснить свои ощущения, а потом все-таки с сомненьем, упавшим голосом, договорил: – Сожрал, знаете ли, так громко чавкая.

–Чавкая? – странным голосом переспросил лорд Безопасности Конфедерации.

–Ну, как бы показательно так, словно фокусы показывая, – постарался объясниться Каруэлл. – Понимаете?

Лорд Мотлифер снова вздохнул, помолчал, а потом неожиданно для Каруэлла уточнил:

–А дракона этого серебряного, который был у вашей кузины, тоже черный спрут сожрал?

–Нет, – растерялся Каруэлл. – Вроде не жрал. Не знаю, что с ним случилось, не видел.

Некоторое время они оба молчали. Лорд Мотлифер время от времени поглядывал на Каруэлла, словно ожидая от него продолжения, но Каруэллу нечего было больше сказать, поэтому он молчал, про себя продолжая осмысливать свой сон. Наконец лорд-дракон первым нарушил молчание:

–Надеюсь, вы в курсе, Ариэ, что серебряных драконов в нашем мире больше не существует? – обманчиво мягким тоном спросил он.

–Конечно, я знаю об этом, – подтвердил Каруэлл. – Но в моем сне Висвэрина владела именно серебряным драконом. Подхватили ее при падении именно вы, а сожрал, или сделал вид, что сожрал ее, именно черный спрут.

Лорд Мотлифер в молчании смотрел на Каруээла каким-то странным, словно оценивающим, взглядом. Каруэлл открыто встретил его взгляд и не отводил глаз.

–Хорошо, Каруэлл, идите, – еще немного помедлив, сказал лорд Мотлифер.

–Вы мне верите? – спросил Каруэлл, вставая со стула рядом со столом лорда-дракона для того, чтобы покинуть его кабинет, из которого его так очевидно выпроваживали.

– Я вас услышал, – сдержанно сказал ему в ответ лорд-дракон

После этого примечательного события, вдохновившего Каруэлла на новые эксперименты с созданием зелий темной магии, события не только в Академии, но и в самом государстве-содружестве магов, носившем названии Конфедерации, внезапно пошли вразнос. Каруэлл не успевал изумляться происходящему.

Во-первых, его неутомимая кузина умудрилась снова вляпаться в неприятности, да при этом не только еще раз быть похищенной черными спрутами – неизвестными ранее противниками Конфедерации, бросившими ей вызов, но и обручиться с лордом Мотлифером Флеммом, после случая с временной петлей прикомандированным к Академии для выяснения обстоятельств покушений на насследников могущественного клана Ариэ.

Далее, в тот же самый день, когда, прибыв на выходные домой на планету Риэллон – столицу владений Ариэ, Каруэлл узнал об обручении Висвэрины и лорда Мотлифера Флемма, было совершено покушение на дом Ариэ, в результате которого погибли его отец, король третьего по старшинству дома Ариэ лорд Агарэлл Ариэ, и наследник старшего дома Ариэ, кронпринц Джеммелин Ариэ. Покушение это, совершенно не скрываясь, организовала та самая неизвестная прежде в Конфедерации цивилизация или преступная организация (Каруэлл затруднялся с определением), именуемая черными спрутами, которая, по утверждению лорда Мотлифера Флемма, до этого организовала неудачные покушения на Улли и Висвэрину Ариэ. Кстати, Каруэлл считал, этим самым черным спрутам все-таки удалось что-то сделать с его кузиной, потому что после покушения на нее и Улли, она очень заметно изменилась в худшую сторону: изменились не только ее магические способности, управление которыми ей пришлось изучать практически с нуля, но и ее умственные способности. Каруэлл искренне считал, что она сошла с ума, давая согласие не помолвку с лордом Мотлифером Флеммом, лордом безопасности Конфедерации, которого, несмотря на свой довольно молодой возраст для лордов драконов, Каруэлл считал слишком старым для брака с Висвэриной.

Тем не менее, способности к прорицанию у Каруэлла, на секунду приоткрывшиеся после университетской попойки, несмотря на то, что на него в ходе покушения на его Дом свалилось несколько камней, один из которых ударил его по голове (что всегда предвещало неожиданные перемены!), к его величайшему разочарованию, ни капли не стабилизировались. Кузина теперь его просто избегала, девушки у Каруэлла, несмотря на его необычайно привлекательную наружность, как у Всех Ариэ, по -прежнему не было, поэтому он с новым пылом окунулся в тайны зельеварения с целью повышения своих способностей к прорицанию. Результат не замедлил сказаться на его здоровье. Два легких и одно серьезное отравление и многочисленные ожоги от взрывов магических зелий, не считая наполовину подпаленных кудрей, которые ему пришлось отрезать до линии воротника, привели Каруэлла в лазарет Академии. В лазарете ему пришлось пролежать две с половиной недели. После этого у него состоялся нелегкий разговор с куратором, лордом Алеаром, и ректором Академии, который пригрозил ему отчислением, если он продолжит издеваться над собой подобным образом и проваливать, одним за другим, экзамены и зачеты. В завершение разговора ректор отослал его, как нашкодившего мальчишку, для вправления мозгов домой, на Риэллон, практически приказав ему вернуться в Академию после каникул.

Первое, что, наконец, Каруэлл осмелился спросить у матери, королевы-вдовы Риверин Ариэ, было не совсем тривиальное и уж совсем не вежливое:

–Мама, вы уверены, что мой отец не был темным магом?

Королева Риверин сначала покраснела от гнева, а потом, поймав его серьезный и требовательный взгляд, побледнела от страха.

–О чем ты говоришь, Кари? – только и пролепетала в ответ она.

–О том самом, – жестоко сказал в ответ Каруэлл, ни капли не смущаясь того, что мать снова была беременна и, насколько он знал, отец при жизни отказывался признавать свое отцовство этого еще нерожденного ребенка.

Королева Риверин стала еще бледнее, напомнив ему по цвету одну из статуй, которые она так любила расставлять в саду.

–Кари, Агарэлл – твой отец, – после продолжительного молчания, кусая губы, все-таки сказала она.

–Точно? – на всякий случай уточнил Каруэлл, нахмурив брови.

Королева Риверин неуверенно кивнула.

«Проклятая распутница!» – в сердцах думал про себя Каруэлл, бегом пересекая застекленное пространство зимнего сада, который создал именно для его матери его отец. Он направлялся в фамильную усыпальницу Ариэ, для того, чтобы у гроба отца докричаться до него и донести до него все те проблемы, которые у него были с магией лордов-создатетей и о которых он всегда боялся сказать отцу.

Спустившись в склеп, он остановился у свежего надгробия могилы отца и нескорое время стоял, слонив перед ним голову, ведя про себя разговор с отцом, прося его совета. Холодное белое надгробье могилы отца молчало, Каруэлл не услышал ни слова, ни звука совета отца. Тогда Каруэлл, устав, уселся возле холодного мрамора, продолжая взывать к отцу. В молитвах и мольбах прошел час, потом другой. Уставший Каруэлл закончил тем, что улёгся на могилу отца, растянувшись во весь рост и положив голову на то место на холодной плите, где, по его расчётам, должна была находиться изголовье могилы его отца. Незаметно для себя он задремал.

Сон, который приснился ему, был коротким, но очень ярким. Отец, наконец, ответил ему! Каруэлла даже не смутило то, что во сне отец был очень зол на него. «Стыдись, Руэлл, – кричал на него отец, всегда предпочитавший другое сокращение имени Каруэлла, в отличие от матери, звавшей его «Кари». – Ты позоришь имя своего рода! Ты отрицаешь свои способности прорицателя! Ты, мой единственный сын! Я и подумать не мог, что из тебя вырастет такая тряпка, а не сильный маг-прорицатель! Немедленно берись за ум! И не появляйся на моей могиле до тех пор, пока не сумеешь обрести свои способности! С этой минуты никакой темной магии, глупый мальчишка! Ты маг Ариэ, а не презренный человеческий темный маг!» Во сне Каруэлл пытался рассказать отцу о своих проблемах, но король Агарэлл даже не захотел слушать его. В завершение разговора, багровея лицом от гнева, он поудобнее перехватил в своей руке ритуальный королевский скипетр и со всей силы огрел незадачливое чадо прямо по голове, заставив тем самым Каруэлла проснуться. Вырванный из своего сна, встряхивая головой, как нашкодивший щенок, Каруэлл с испугом оглядывался по сторонам, словно ожидая наяву увидеть разгневанного отца, размахивающего скипетром и готовый уже уклониться от нового болезненного удара. Однако в склепе по прежнему царили покой и тишина. От белоснежных надгробий предков королей Ариэ шел могильный холод. И все. Не было слышно ни звука. Ни единого отголоска звука не доносилось до этого изолированного подземелья огромного замка Ариэ. Каруэлл задумчиво почесал голову в том месте, по которому его во сне огрел скипетром отец, и под волосами с изумление обнаружил на этом месте огромную шишку. «Это знак! – подумал он про себя, морщась от боли при прикосновении к этой шишке. – Больше никакой темной магии. Разве что, совсем чуть чуть. Для поддержания концентрации».

К вечеру у него нестерпимо разболелась голова. Перед глазами плыли разноцветные круги, очертаниями напоминавшие ему их вселенные, погруженные в радужную дымку, в которой яркими искрами вспыхивали и гасли жизни известных и неизвестных ему персонажей: людей, магов, драконов и черных спрутов. Как ни старался, Каруэлл не мог различить в них не только знакомые, но и какие-либо человеческие черты. Утром он чувствовал себя настолько плохо, что не смог подняться с постели. Встревоженная его состояние королева Риверин связалась с Академией и попыталась вытребовать ему академический отпуск, но лорд Алеар неожиданно для нее уперся и потребовал возвращения Каруэлла в Академию, как только он почувствует себя лучше.