Любовь под Прицелом

– Вот, мадам.

Я бормочу «спасибо» и делаю глоток воды, пытаясь скрыть растущее нетерпение.

Я снова проверяю время на телефоне, отмечая, что они опаздывают на пятнадцать минут. Я откусываю несколько кусочков салата, свежая зелень не помогает облегчить мое растущее разочарование.

Когда я подношу стакан к губам, чтобы сделать еще один глоток, что-то привлекает мое внимание – тонкий, незнакомый вкус.

Я останавливаюсь, опускаю стакан и изучаю его, нахмурив лоб. Вода кажется… не той. Я делаю еще один осторожный глоток, подтверждая, что определенно есть дополнительный привкус. ⁷

Мое сердце внезапно забилось, когда я осторожно поставила стакан, все мои чувства на пределе. Я слегка наклонилась вперед, моя рука слегка дрожит, когда я отодвигаю стакан.

Что-то…не так…

Вода горькая на вкус, как… наркотики. В моем сознании немедленно вспыхнули беспокойство и подозрения. Кто это добавил?

Я пытаюсь встать, но мое зрение плывет, и комната начинает вращаться. Я тянусь к столу, крепко сжимая его, когда волна головокружения накрывает меня.

Мои ноги слабеют, и я понимаю с тонущим чувством, что то, что было в моей воде, быстро действует.

Его лицо ненадолго всплывает в поле зрения, когда я пытаюсь крикнуть

– Официант!– но мой голос звучит невнятно и слабо.

Тьма быстро надвигается, и я падаю на пол, ударяясь головой о холодный мрамор с глухим стуком. Все становится черным.

Моя голова пульсирует, сознание медленно возвращается. Я пытаюсь пошевелить руками, но обнаруживаю, что они крепко связаны за спиной. Мои ноги также связаны. Голос проникает в мой затуманенный разум.

– Малышка, открой свои прекрасные глаза, Белла.

Я узнаю этот голос. Он вызывает дрожь по всему моему позвоночнику. Когда мои глаза привыкают к тусклому освещению, я вижу его сидящим на стуле передо мной, его лицо в тени. Он наклоняется вперед, его точеные черты становятся видимыми, когда он говорит.

– Вот ты где, моя любовь. Я ждал, когда ты проснешься.

Макс Дрейк. У меня сводит живот при виде его – очаровательная улыбка, которая раньше пленяла меня, теперь посылает волны страха по моему телу. Его темные глаза горят, когда они встречаются с моими.

– Скучала по мне, Белла? – спрашивает он, и на его губах играет знакомая ухмылка.

Я смотрю на него, мое сердце разрывается от боли нашего прошлого.

– Скучала по тебе? После того, как ты изменил мне с той… той шлюхой? – Мой голос дрожит от гнева и страха – Чего ты хочешь, Макс? Почему я здесь связан и, черт возьми, голая?

Ухмылка Макса становится шире от моей вспышки, он явно удивлен моей реакцией.

– Все еще такой задиристый после всего этого времени. – говорит он, откидываясь на спинку стула. – А что касается того, почему ты голая… ну, Белла, я скучал по тебе. И я решил вернуть то, что принадлежит мне.

– Я не твоя, Макс.

Он запрокидывает голову и громко смеется, звук разносится эхом по комнате. Его смех медленно стихает, его глаза снова становятся жесткими, когда он встречается с моими. Он подходит ближе к тому месту, где я связан, и грубо хватает меня за волосы.

Он сильно дергает меня за волосы, запрокидывая голову назад и заставляя меня вздрагивать.

– Ты думаешь, небольшая измена означает, что наша любовь окончена? – выплевывает он, его лицо находится в нескольких дюймах от моего. – Нет, Белла. Это просто значит, что мне нужно преподать тебе урок прощения.

Он отпускает мои волосы, заставляя меня вздрагивать от внезапного отсутствия боли. Его руки опускаются к ремню, медленно расстегивая его. Он стягивает его, кожа мягко хлещет в воздухе.

– У тебя всегда было такое красивое тело, – бормочет он, кружа вокруг меня, как хищник.

Он останавливается позади меня, холодная кожа ремня прижимается к моей спине.

– Раньше мне нравилось прикасаться к тебе, – шепчет он, его горячее дыхание обжигает мою шею. – Но ты так меня разозлил…

Ремень внезапно рвется, кожа с острой болью ударяет по моему бедру. Я шиплю от боли, когда ремень снова ударяет меня по бедру.

– Боже, ты всегда была такой чувствительной, – бормочет он.

Он снова бьет меня – на этот раз по ягодицам.

– И посмотри на эту задницу – идеальная для шлепков. – Он мрачно смеется, сильнее ударяя меня по заду. Он внезапно замолкает.

Он останавливается, проводя гладкой кожей ремня по моим связанным запястьям.

– Помнишь, как я заставлял тебя выкрикивать мое имя? – спрашивает он тихим, опасным голосом. – Как ты умоляла о большем?

Он снова бьет меня по ягодицам, на этот раз сильнее, оставляя синяк. Он бьет меня снова и снова, ремень оставляет красные следы на моей попе и бедрах.

– Черт возьми, Белла, – бормочет он, его голос становится тише, почти задумчивее. – У тебя была лучшая задница.

Он внезапно бьет меня сильнее, заставляя меня вскрикнуть. Слезы жгут мои глаза, когда ремень бьет меня снова и снова. Я не могу сдержать крика от боли, мое тело дергается с каждым ударом.

– Пожалуйста… – умоляю я хриплым голосом. – Пожалуйста, прекрати…

Но Макс просто смеется, и звук этот холодный и насмешливый. Ремень останавливается без предупреждения. Я слышу звон пряжки его ремня и шорох ткани, когда он снимает штаны.

– Знаешь, чего мне больше всего не хватало в тебе, Белла? – говорит он низким и угрожающим голосом. – Твоей тугой маленькой киски.

Теперь он движется передо мной, полностью голый ниже пояса. Его эрекция очевидна, и по моей спине пробегает холодок, когда я вспоминаю, каким жестоким он мог быть во время секса.

Он снова хватает меня за волосы, запрокидывая мою голову, чтобы я посмотрела на него.

Его глаза холодны, почти неузнаваемы, как у мужчины, которого я когда-то любила.

– Открой рот, – командует он.

Когда я колеблюсь, он сильно бьет меня по лицу свободной рукой.

– Открой свой гребаный рот, Белла.—Его голос слегка срывается от гнева и чего-то еще – похоти.

Я неохотно раздвигаю губы, готовясь к боли, которая, как я знаю, приближается. Он грубо вталкивает себя мне в рот, игнорируя мои рвотные звуки.

– Чёрт возьми, ты всегда была такой маленькой, – рычит он, заставляя себя проникнуть глубже.

Он обхватывает руками моё горло. Я чувствую, как его толстый член ударяет мне в горло, когда он начинает двигаться. Слезы текут по моему лицу, когда я задыхаюсь и давлюсь его размером.

Он крепко сжимает мое горло, перекрывая мне дыхательные пути, и жестоко трахает мой рот.

– Боже, я скучал по этому гребаному рту.

Черные точки танцуют у меня перед глазами, пока он продолжает беспощадно меня использовать. Я не могу дышать, не могу думать, не могу ничего делать, кроме как выдержать жестокую атаку на мой рот.

Как раз когда я думаю, что сейчас потеряю сознание, он внезапно вытаскивает его, оставляя меня задыхаться. Он с мрачным удовлетворением наблюдает, как я кашляю и отплевываюсь, пытаясь отдышаться.

– Повернись, – холодно приказывает он. – Положи руки на стену и выпяти свою маленькую задницу.

Я колеблюсь мгновение, зная, что как только я подчинюсь, пути назад уже не будет. Не говоря больше ни слова, я медленно поворачиваюсь и прижимаюсь руками к холодной стене, слегка выгибая спину, чтобы выпятить ягодицы.

Это покорная поза, которую я часто принимала с ним – когда он любил меня. Теперь это просто жестокое напоминание о том, что я потеряла.

Он грубо хватает мои бедра и встает позади меня. Без всякого предупреждения или подготовки он грубо врезается в меня.

Я кричу от внезапного вторжения, моя крошечная дырочка совершенно не готова к его огромным размерам. Он хватает меня за волосы и откидывает голову назад, когда начинает жестко меня трахать. Его бедра врезаются в мои снова и снова, комната наполняется звуками шлепков плоти о плоть и моими криками боли.

Он обхватывает меня руками за талию и притягивает еще ближе, глубже погружаясь в меня.

– Ты всегда была слишком маленькой, – шипит он.

Слезы текут по моему лицу, когда я сильно кусаю губу, чтобы не умолять его быть нежнее. Его толчки злые, карающие – каждый из них напоминает о том, как сильно он заботился раньше, как сильно он был нежен. Теперь он просто ломает меня.

Без предупреждения он врезается в меня особенно сильно, его тело прижимает меня к стене. Я чувствую его горячее дыхание на своей шее, когда он стонет, изливая свое семя глубоко в меня.

– Чёрт… – бормочет он хриплым голосом.

Он внезапно вытаскивает меня, оставляя меня болезненным и липким. Я обвисаю у стены, слишком измученный и раненый, чтобы двигаться. Он быстро застегивает штаны, уже закрываясь эмоционально. Через плечо он холодно говорит.

– Знаешь что, Белла? Я знаю, что ты переспал с Зейдом после с той ночи, когда увидела меня с той шлюхой. Твой отец сказал что ты мертва для него. Старик всегда умел удивлять меня. Но на этот раз твоя тупая гордость не спасает твою тупую задницу. Ты пропала. Некто не знает где ты, и про тебя даже не думают. Я буду держать тебя тут, трахать как свою гребенную секс – игрушку. Потому что это, то, кем ты являешься. Вот оно, какая ты, Белла. Гордая и неблагодарная сука.

Его слова ранят сильнее любой физической боли. Я стою там, голая и открытая, как физически, так и эмоционально. Слезы наворачиваются на глаза, но я отказываюсь позволить им пролиться. Не перед ним. Не снова.

– Пошёл ты…– Наконец-то вырывается с моего горла.

– Даже Зейд чувствует, что ты бесполезная. Если нет, то где он? Почему не спасает твою жалкую задницу? И что самое лучшее? Твоя семья не хочет иметь с тобой ничего общего. Твои друзья все ушли. Ты совсем одна. И ты застряла здесь со мной, используемая и выброшенная, как никчемная шлюха, которой ты и являешься.

Он поворачивается и уходит, не взглянув еще раз, оставляя меня стоять там в одиночестве и разбитой. Дверь захлопывается за ним, и я наконец позволяю слезам падать. Они текут по моему лицу, когда я скатываюсь вниз по стене, сворачиваясь на холодном полу в клубок.

Я сижу там, кажется, часами, безмолвно плача. Мое тело болит от его жестокого обращения, мое сердце разбивается на миллион кусочков.

Я совершенно одинок, брошен всеми, кто, как я думал, заботился обо мне. Комната темнеет, когда садится солнце, но я не двигаюсь Я одна. Опять…

Глава 8

Зейд

Я сидел перед длинным столом. У меня была встреча с Русской мафии. Мой взгляд был холоден, костюм строгий. Все как обычно.

Каждая мужчина за этим столом пролил кровь, чтобы сидеть тут, и я не был исключением. Виктор Кент сидел напротив меня, его ледяные голубые глаза изучали меня, словно хищник, оценивающий свою жертву. Рядом с ним сидел Иван Волков, с ухмылкой, постукивая пальцами по столу из красного дерева.

Справа от меня Сальвадор Риччи лениво потягивая свой напиток, изображает скуку. Но я знал лучше. Этот ублюдок всегда всё просчитывал, ждал, когда кто-нибудь отступится.

– Так что, перейдём к делу или так и продолжим играть в игру « кто первый моргнёт?»

Я откинулся в кресло, положив руки на подлокотники, словно король на троне.

Виктор ухмыльнулся, низко и хрипло.

– Всегда такой не терпеливый, Валенте. Ну что же, давай поговорить о территориях.

Я ухмыльнулся.

– Давай поговорим о том, как вы пытайтесь забрать, то что принадлежит мне.

– Территория делятся, Зейд, – говорит Иван, его голос наполнен самодовольством. Человеком, который считает, что у неё есть преимущество, – Я готов отдать тебе часть Юга, но Восток будет моим.

Я ощущаю, как напряжение в комнате нарастает. Я не говорю сразу. Мой взгляд останавливается на Викторе, который всегда молчит.

– Твоя часть Юга – это шутка, Волков, – отвечаю я, мой голос спокоен. – А что касается Востока…он уже мой.

– Господа, не забывайте, кто имеет наибольшую власть здесь. Нет нужны играть в игры, когда доска уже расставлена.

Его взгляд коротка встречается с моим, и я понимаю что он имеет в виду. Напряжение в комнате усиливается, но я не чувствую страха.

– Я забираю Восток, Волков.

Он ухмыляется, но ничего не говорит. Он знает, что лучше не задирать меня. Риччи ерзает на месте, выглядит некомфортно, и я воспринимаю это как знак того, что он не хочет попасть в огонь.

– Джентльмены, территории уже мои. Вы можете принять это, или мы продолжим обсуждать это…более личным образом.

Я наклонилось вперёд, мои глаза уставлены на Виктора. Он не вздрагивает. Вместо этого он улыбается.

– Оставлю это тебе, Зейд . Но не забывай, даже самая сильная империя может упасть…когда на ней появятся трещины.

Я встаю. Поворачиваюсь, чтобы уйти, но слова Виктора висят в воздухе, как шёпот, от которого я не могу избавиться.

– Увидим, Виктор…увидим.

Сидя в своем тускло освещенном офисе, я смотрел в окно на городской пейзаж, а мои мысли возвращались к Белле. Два дня без новостей были необычными. Обычно были шепотки, слухи – что-то еще. Но тишина? Это было тревожно.

Я барабанил пальцами по столу, мой разум лихорадочно перебирал возможности. Она что-то задумала? Или, что еще хуже, ее кто-то вывел? Эта мысль вызвала во мне странную боль, которую я быстро отбросил. В конце концов, она была моим врагом.

Мои глаза закрылись, когда нежелательные воспоминания всплыли на передний план моего сознания. Тело Беллы прижалось к моему, ее мягкие изгибы идеально подходили к моим жестким углам. То, как ее дыхание сбивалось, когда я касался ее в нужном месте, ее тихие вздохи и стоны, сводившие меня с ума. Я резко тряхнул головой, пытаясь вытеснить воспоминания.

Это была опасная территория. Белла была врагом, а не какой-то любовницей, по которой я тосковал. Но даже когда я говорил себе это, мое тело ответило, становясь твердым от воспоминаний о ней.

Стук в дверь вырвал меня из задумчивости, мой разум и тело были напряжены.

– Войдите, – рявкнул я, пытаясь скрыть разочарование и что-то еще – что-то, что я отказывался называть – в своем голосе. Дверь открылась, и появился Вито, мой самый доверенный человек.

– Босс… – сказал Вито, сохраняя свое обычное стоическое выражение лица.

Он был высоким, внушительным, его темный костюм скрывал многочисленные шрамы, пересекавшие его спину.

– У нас проблема, – продолжил он, входя в комнату и закрывая за собой дверь. – Это касается Беллы.

Мое сердце пропустило удар, хотя я сохранил нейтральное выражение лица.

– А что с ней?

Вопрос прозвучал резче, чем предполагалось, маскируя внезапный всплеск… чего-то. Облегчения? Тревоги? Я не мог понять, да и не хотел.

– Выкладывай, Вито!

Выражение лица Вито не изменилось, но в его глазах читалась мрачная решимость.

– Ее похитили два дня назад в Ванкувере, – сказал он, понизив голос.—

Мужчины, которые ее схватили, были профессионалами, а не любителями.

– Что за фигню ты несёшь?

Сначала я не совсем понимаю слово. Белла? Похищение? Мой живот сжимается, кровь превращается в лёд.

Она всё – моя враг, моя возлюбленная, моя погибель.

И теперь кто-то забрал её у меня?

Я встаю так быстро, что стул опрокидывается позади меня. Мой разум несётся со скоростью мили в минуту, пытаясь контролировать хаос внутри меня.

– Где она? – требую я, мой голос холоден как сталь, – Скажи мне всё. Сейчас же!

Я не жду пока он заговорит. Я уже направляюсь к двери, мои руки сжаты в кулак.

Тот кто это сделал, скоро пожалеет об этом.

Речь уже не о власти.

Речь о мести.

Я никому не позволю причинить ей боль.

Никто не тронет то, что принадлежит мне.

Я провожу руками по волосам, пытаясь держать ярость, но это невозможно. Её лицо мелькает у меня в голове. Я почти слышу её голос, зовущий меня по имени.

Она моя.

Всегда была моей, даже когда я ненавидел её.

— Мне нужно команда, – рычит я, – и мне это нужно сейчас. Достань карты, добудь все наши контакты. Если у кого-то есть информация о том где она, я хочу знать. Я сожгу этот город, если придётся.

Я не могу ясно мыслить. Все что я знаю это то, что я не могу потерять ее. Человек, который забрал её, пока этого не знает, но я позабочусь о том, чтобы они никогда не забыли имя Зейд Кавальере. И если кто-то поспешит поднять на неё руку – Чёрт, я заставлю их молить о помощи, прежде чем я отрежу их горла.

Но сейчас это не важно.

Сейчас мне важно найти её. Пока не стало слишком поздно.

Глава 9

Белла

Два дня пролетели в тумане тьмы и одиночества. Подвал по-прежнему холоден и беспощаден, как и пустота внутри меня. Я едва сдвинулась с того места, где он оставил меня, свернувшуюся калачиком на полу, и мне не доставляло ничего, кроме моих мыслей.

Подвал сырой и мрачный, с голыми бетонными стенами, которые отражают каждый звук. Единственная голая лампочка висит на потолке, отбрасывая длинные танцующие тени. В углу задвинут небольшой грязный матрас – единственный источник комфорта. Ведро служит туалетом Ржавый металлический слив посреди пола – единственный признак того, что это место когда-то предназначалось для чего-то иного, нежели для удержания сломанной женщины.

В воздухе пахнет сырой землей и слабыми следами химикатов. Металлическая лестница ведет к двери, которая является моей единственной связью с внешним миром.

Я пробовал дверь много раз, но она заперта снаружи. Нет окон, нет выхода. Только я и мои мысли, и его редкие визиты, чтобы… использовать меня. Тишина оглушительная, нарушаемая лишь редкими каплями воды или скрипом старой лестницы.

Дверь скрипит, и Макс входит. Выражение его лица холодное, глаза жесткие, когда он смотрит на меня, сидящая на полу. Он изменился с тех пор, как я видел его в последний раз, – жестче, жестче. Он захлопывает за собой дверь с громким стуком.

Он подходит ко мне, его ботинки тяжело ступают по бетонному полу. Он возвышается надо мной, глядя вниз с усмешкой.

– Встань, – приказывает он, его голос грубый и командный.

Когда я не двигаюсь немедленно, он наклоняется и хватает меня за руку, грубо дергая меня на ноги. Он разворачивает меня, прижимая мое лицо к холодной бетонной стене. Его рука крепко сжимает мои волосы, оттягивая мою голову назад, когда он наклоняется близко, чтобы прошептать мне на ухо.

– Скучала по мне? – Другая его рука начинает расстегивать ремень. —Конечно, ты не скучала.

Он горько смеется, прижимаясь ко мне.

– Никто не скучает по такой никчемной шлюхе, как ты.

Его рука движется между моих ног, грубо и агрессивно. Дверь снова распахивается, и в подвал входит еще один человек. Макс замирает, его рука все еще между моих ног, но теперь его внимание разделено. Новый человек выше и шире, с угрожающим присутствием, которое заполняет небольшое пространство.

Макс ухмыляется, не утруждая себя тем, чтобы отстраниться от меня.

– Посмотри, кто решил присоединиться к нам, детка.– Его голос сочится мрачным весельем. – Познакомься с Мейсеном. Он умирает от желания познакомиться с нашей маленькой шлюхой.

Он сильнее прижимает мое лицо к стене, широко раздвигая коленом мои ноги. Мейсон медленно приближается, его взгляд задерживается на моем обнаженном теле.

– Мило, – комментирует он, его голос глубокий и угрожающий. – Маленькая, узкая… как раз такие, как мне нравятся.

Он протягивает руку, собственнически проводя рукой по моей спине. Макс мрачно усмехается.

– Хочешь по очереди?

–Черт возьми, да.

Мейсон расстегивает ремень, спуская штаны на пол.

–Я так много о тебе слышал. Маленькая принцесса Макса. – Он холодно смеется, – Ты больше не принцесса, да? Мне будет весело разбить тебя.

Он сжимает мои бедра, вставая позади меня. Мой голос дрожит, когда я умоляю

–Пожалуйста… не делай этого.

Слова выходят слабыми и отчаянными. Я прижимаюсь лбом к холодной стене, слезы жгут глаза. Макс болезненно сжимает мои волосы и жестоко смеется.

– Слишком поздно, – шипит Макс, его рука обхватывает мое горло и притягивает меня к Мейсону, который уже расположился между моих бедер. – Раздвинь ноги шире, – рычит Мейсон, игнорируя мои мольбы.

Рука Макса сжимает мое горло, перекрывая мне доступ воздуха. Мейсон воспринимает мои молчаливые слезы как приглашение, грубо вдавливаясь в меня. Я тихо вскрикиваю, заставляя Макса смеяться.

– Черт, – бормочет он, – Она узкая.

Он отстраняется и снова безжалостно толкается. Макс ненадолго отпускает мое горло, чтобы я могла дышать, но тут же обхватывает рукой мою шею и снова втягивает меня в удушающий захват.

– Она всегда была такая маленькой, – мурлычет он, дыша мне в ухо, пока Мейсон должает жестоко обращаться со мной за его спиной.

– Прекратите!

– Заткнись, тупая сука!

Внезапно рука Макса отпускает моё горло, а его кулак врезается мне в лицо. От силы удара моя голова откидывается в сторону, и я чувствую привкус крови во рту. Мейсон делает шаг вперед, его лицо искажено гневом. Он отступая назад и снова ударяя меня по лицу. Мое зрение затуманивается, и я падаю на Мейсона, который продолжает держать меня за бедра.

Мейсон не прекращает свои толчки, вместо этого используя возможность слегка приподнять меня и сильнее врезаться в меня. Макс хватает меня за волосы и тянет мое лицо к себе, несколько раз ударяя меня по лицу.

– Я сказал, заткнись, маленькая шлюха.

Я пытаюсь отвернуть голову, но Макс крепко держит меня за волосы. Его удары приходятся на мой рот, нос, глаза. Я чувствую, как кровь льется по моему лицу, смешиваясь со слезами. Мейсон громко стонет, его движения становятся резкими, когда он достигает кульминации. Он вытаскивает из меня, проливая свое семя по всему моему избитому телу. Он сильно шлепает меня по заднице и отступает назад, тяжело дыша. Макс наконец прекращает бить меня, отпуская мои волосы. Я падаю на пол, кашляя и задыхаясь от собственной крови.

Макс кивает в сторону двери, отпустив Мейсона.

– Убирайся, – приказывает он.

Он уходят, не сказав ни слова, оставляя меня наедине с Максом в грязной комнате. Я пытаюсь пошевелиться, но мое тело ужасно болит, и я едва могу видеть из-за опухших глаз. Макс опускается на колени рядом со мной, его лицо нечитаемое.

– Жалкое создание, не так ли? – бормочет он, протягивая руку, чтобы схватить меня за волосы.

Он оттягивает мою голову назад, заставляя меня смотреть на него сквозь мое избитое и опухшее лицо.

– Открой рот…

Я скулю от боли, когда Макс силой открывает мой рот пальцами. Он засовывает два пальца внутрь, заталкивая их мне в горло, пока я не начинаю давиться.

– Вот и все, принцесса. Прими это как хорошая маленькая шлюшка, – усмехается он, скручивая пальцы у меня во рту.

Он вытаскивает пальцы и вытирает слюну с моего рта о мою щеку.

– Знаешь, мне лучше оставить тебя здесь истекать кровью, – холодно говорит он.

Он встает и ходит вокруг меня, его ботинки слегка пинают мои ушибленные ребра. Он повернулся, чтобы уйти. Но нет.

Макс останавливается у двери, держа руку на ручке. Он оборачивается, чтобы посмотреть на мое изломанное тело, скорчившееся на полу, ухмылка дергает его губы.

– Знаешь что? – Он усмехается сам себя – У меня есть идея…

Макс снова опускается на колени рядом со мной, держа телефон в руке. Он делает снимок моего избитого тела, вспышка на мгновение освещает комнату.

– Посмотрим, как отреагирует на это твой драгоценный Зейд, – говорит он жестоким смехом.

Он печатает сообщение и нажимает «отправить».

– Ты…просто мерзавец…

В последнем акте жестокости Макс наносит мне быстрый, резкий удар ногой в живот.

– Спокойной ночи, маленькая шлюха, – говорит он, его голос пронизан отвращением.

Затем он поворачивается и выходит из комнаты, оставляя меня задыхаться в собственной крови.

Я сворачиваюсь на полу, сжимая живот и хрипя от боли. Слезы текут из моих опухших глаз, когда я слышу удаляющиеся шаги Макса. Я остаюсь один в тускло освещенной комнате, мое тело – месиво из синяков, порезов и сломанных костей.

С течением минут я медленно начинаю осознавать, как холод проникает в мои кости. Я пытаюсь пошевелиться, найти более удобное положение, но каждое движение вызывает волны боли в моем избитом теле. Я чувствую, как кровь липнет и застывает на моей коже.

С чистой решимостью и игнорируя ослепляющую боль, я медленно тащусь по полу к двери.