скачать книгу бесплатно
– Лёвику? С какой стати? – удивилась я.
– Видите ли, мы с ним однокурсники. Его привязанность к вам хорошо известна мне с тех самых времён. Вы тогда ещё были не замужем. А ещё помню, он здорово напился накануне вашей свадьбы, едва ли не впервые в жизни. Мы в ту пору подсмеивались над ним, а теперь… теперь, пожалуй, меня это не так удивляет, знаете ли. Так он снова полон надежд?
Я пожала плечами.
– Мы просто друзья. Я очень люблю Лёвика, но…
– …но странною любовью, – блеснул цитатой Селивёрстов. – Вряд ли влюблённого мужчину это может порадовать.
Я несколько поёжилась, и он обвёл меня пристальным взглядом. Оказывается, он знал о моей жизни гораздо больше, чем я предполагала, и это меня отчего-то нервировало, но, тем не менее, взяв себя в руки, ответила довольно спокойно:
– Думаю, что вы преувеличиваете значение сего факта, Георгий Александрович. Так или иначе, между мной и Лёвиком всё ясно и определённо уже много лет. Кроме того, воздух свободы оказал самое благотворное влияние на мои лёгкие, и сама мысль о… – …о новой клетке наводит на вас ужас, – с улыбкой договорил он.
– Именно, – кивнула я.
– Очень хорошо вас понимаю. Совсем недавно я думал то же самое. Однако… – он кашлянул, – это проходит, и к тому же быстрее, чем можно себе представить. Как ни странно… – закончил он и, снова взяв мою руку, прижался губами к ладони.
Сердце как бешеное заколотилось под рёбрами, так и норовя выпрыгнуть из горла, и мои ледяные пальцы отчётливо дрогнули в его горячих ладонях. Он сжал их чуть крепче и, подняв голову, смерил меня задумчивым взглядом.
В эту самую секунду дверь приоткрылась и показалась голова секретарши.
– Георгий Александрович, – начала она, глядя по направлению стола, но, никого не обнаружив, повернула голову и, узрев сцену на диване, поперхнулась и забормотала торопливо:
– Звонил Голованов, спрашивал, будете ли вы завтра на совещании, и ещё насчёт презентации… извините…
– Я занят, Оксана, – спокойно сказал Селивёрстов, продолжая держать меня за руку.
– Да-да… – И голова моментально исчезла.
– Мне лучше вернуться на своё рабочее место, – сказала я, мягко освобождая руку, – к тому же у этой дамы язык без костей, и вовсе не следует давать повод для ненужных…
– Вам не о чем беспокоиться, – улыбнулся он, продолжая сидеть спиной к двери, – меня совершенно не интересуют праздные разговоры, и вам тоже советую не обращать на них внимания. Но, однако, я и вправду забыл, зачем пригласил вас. Так как вам у нас работается?
Я сразу подобралась, тоже вспомнив истинную причину моего появления в этом кабинете. Надо сказать, что, увидев его, я и сама начисто позабыла, зачем явилась сюда, поэтому серьёзно ответила:
– Вряд ли это пока можно назвать работой. В принципе, нормально, но… я ещё не совсем успела понять. До сих пор мои обязанности были довольно расплывчаты, и рабочее место пока не определено, я сижу в комнате с редакторами. Видите ли, ждали вас, чтобы…
Селивёрстов кивнул.
– Да, знаю. Я как раз об этом и намеревался поговорить с вами.
Он поднялся и прошёлся по кабинету. Потом взглянул на часы.
– Через пять минут я назначил встречу, а мне хотелось бы поговорить обстоятельно, ну, в общем… всё обсудить без спешки, – протянул он задумчиво и слегка ослабил узел галстука. Потом снова смерил меня пристальным взглядом. – Скажите, у вас нет каких-то серьёзных планов на сегодняшний вечер?
– В общем, нет, – испугалась я, не понимая, к чему он клонит, – но я пока ещё точно не знаю…
– Вот и отлично, – тут же прервал он, словно я и не думала возражать. – Вас устроит, если я заеду за вами домой в половине девятого? Мы могли бы поужинать и заодно всё обговорить. Завтра выходные, в понедельник меня в офисе не будет, а я не хотел бы затягивать с этим разговором.
«Не вздумай! Этого нельзя допускать! – метнулось в голове. – Ты увязнешь, как муха, дура набитая! Да уже увязла, что бы ты себе ни думала…»
– Я не знаю… видите ли, это не совсем… – забормотала я, вспомнив недавнее лицо секретарши.
– Вот мы как раз всё и обсудим за ужином, – сообщил он тоном, не терпящим возражений. – Есть много тем, которые совершенно незачем откладывать. Так в половине девятого?
«Нет!!! Ни в коем случае! Ни за что не ходи!» – попытался воззвать к моей совести тоненький голосок здравого смысла.
– Итак, вы согласны? – невозмутимо спросил он, повернувшись в мою сторону.
– Да… – обречённо кивнула я.
Оксаны в приёмной не было. Я столкнулась с ней на лестнице, сообразив, что она только что побывала на нашем этаже.
Когда я вошла в комнату, мои подозрения превратились в уверенность, ибо общий оживлённый разговор сразу прервался, и дамы дружно уткнулись в свои компьютеры. Я уселась за стол и сделала вид, что принялась разбирать вчерашние документы.
«Разбирала» я их с особой тщательностью, не поднимая головы едва ли не до самого конца рабочего дня. За это время голова моя, бедняга, несколько пришла в порядок, сердчишко, сбавив обороты, снова заняло своё привычное место, не пытаясь более покинуть пределы грудной клетки, и теперь невесёлые мысли выдавало лишь лёгкое дрожание сигареты в моих холодных пальцах. Ну, подумаешь – невесёлые мысли! С ними-то мы уж как-нибудь справимся. И я взялась за дело. Часам к пяти я их, как смогла, упорядочила, разложила по полочкам, что и позволило принять единственно, как мне на тот момент показалось, верное решение. Формулировка была краткой: «Работать под его началом – никогда!»
* * *
Телефон зазвонил, когда я в половине седьмого вечера отпирала дверь своей квартиры.
– Явилась? – услышала я радостный Валюшкин голосок. – А я звоню-звоню… Соскучилась. Есть новости?
– Масса, – доложила я довольно мрачно.
– И, как всегда, хорошие? – насторожилась Валька.
– Да как тебе сказать… пока не знаю.
– Выкладывай, – потребовала она, и в трубке послышался щелчок зажигалки.
– Не знаю, с чего начать, – вяло протянула я. – Ну, например, у меня через два часа свидание.
– Опа! Кто счастливец? – завозилась в телефоне Валька, видимо, удобнее устраиваясь на стуле. Сообщениями о свиданиях я её и вправду давненько не баловала.
– Не стоит сгоряча навешивать ярлыки, – хмыкнула я. – Впрочем, будем считать, что это скорее деловая встреча.
Но так легко сдаваться подруга не собиралась.
– Какого характера? – недоверчиво спросила она.
– Назовём её ужин с шефом, – сообщила я, подумав о том, что лучше уж говорить всё как есть, чтоб потом не завраться. Ведь, в конце концов, ничего страшного пока не происходит.
Валюшка сразу оживилась.
– Неужели объявился? И что же он собой представляет? Уродлив, стар и, как водится, похотлив?
Я хихикнула.
– Примерно. Молод, хорош чрезвычайно и обладает прекрасными манерами. Между прочим, про тебя спрашивал.
– В смысле? – опешила Валька.
– В смысле оценки твоих душевных качеств, – поддразнила её я. – Ему очень импонирует твоя преданность дружбе.
Валька замолчала, видимо, пытаясь сообразить, о ком идёт речь.
– Перегрелась? Вроде, жара уже кончилась.
– Отнюдь, моя радость, – заулыбалась я, довольная произведённым эффектом. – Именно так всё и было. Слово в слово. Видишь ли, джентльмен оказался весьма наблюдателен, и твои пассы мимо него не прошли.
– Какие ещё пассы? Что ты мелешь? – удивилась Валька, а я снова хихикнула:
– Как сейчас помню, ты делала мне страшные глаза и крутила пальцем у виска.
– Что? Когда? Бред какой-то. Да ты… не хочешь ли сказать… что это… – начало наконец доходить до Вальки.
– Собственной персоной, – торжественно сообщила я, и услышала, как в трубке что-то грохнуло и, зазвенев, покатилось по полу. Вероятно, выронила крышку кастрюли и теперь кряхтя полезла за ней. Через секунду она вернулась.
– Мать честная!.. Марька, возможно ли?.. – услышала я её глухой голосок.
– У меня всё возможно, – усмехнулась я, – сама знаешь.
– Да-а-а… – протянула она, – возразить нечего. Это просто научная фантастика…
– Водевиль, – согласилась я. – Антре – на манеже Карандаш и его верная Клякса. Кстати, про Кляксу тоже спрашивал, даже помнит, что её Эльзой зовут.
– Офигеть, – отозвалась она, явно не зная, радоваться ли этой новости. Лично я подумала, что особенно радоваться тут нечему, но озвучивать этого не стала.
– Именно, – сказала я беспечно, демонстрируя лёгкое отношение к происходящему. – Сигареты мои и те не забыл. Кстати, насчёт отсутствия кольца ты не ошиблась. Он действительно не женат, вернее, говорит, что в разводе вот уже восемь месяцев.
– Вы уже и это успели обсудить! – воскликнула Валька. – Ничего себе скорости! Ведь говорила же, что он пялился на тебя, как кот на сметану. Значит, привлекателен, богат и преисполнен страсти?
При этом слове я слегка вздрогнула, но вида не подала.
– Ну уж вряд ли дело дошло до страсти, – включила я дурочку, едва не задохнувшись от картинки, всплывшей в голове в связи с этим словом. – Пока ничего такого, всего лишь мелкие знаки внимания. Представляешь, секретарша уже успела всё разболтать на этаже, и наши дамы теперь замолкают при моём появлении.
– Ба! Уже и секретарша в курсе? – поразилась Валька, и мне вдруг ужасно захотелось рассказать хоть что-нибудь из того, что целый день сегодня мучило меня.
– Да понимаешь, она как-то не ожидала застать нас на диване, – немного смущённо начала я. – К тому же в этот момент он целовал мне руку и не отпустил её, пока та не закрыла за собой дверь.
Валька снова завозилась на стуле и громко сглотнула.
– Ну и дела! С ума сойти можно. Да точно он на тебя запал, не зря же я сразу заметила. И что же теперь будет? А он-то тебе хоть немного нравится?
Тут я подумала, что до сего дня ни разу не делилась с Валькой своими чувствами к Селивёрстову. При всей нашей близости, я этой темы ужасно стеснялась, поэтому решила, что сейчас не надо обрушивать на неё подобные новости. Потом когда-нибудь. Посмотрим, как пройдёт ужин.
– Да ровным счётом ничего не будет, Валя. Плевать я на него хотела, – заявила я и тут же поёжилась, ибо это было чистое враньё, и мне сразу стало стыдно. – Подумаешь, поцеловал руку. Beликое дело. А дамы, уверена, и до этого про меня сплетничали. Я для них сразу была тёмной лошадкой. Ни с кем особенно не общаюсь, в дела не лезу. Таких не любят. Но меня это теперь мало заботит, быть душой коллектива давно уже не стремлюсь.
Я продолжала болтать, очень рассчитывая, что она ни о чём не догадается. Слишком многого я ей не говорила, поэтому начинать пришлось бы издалека. Сейчас не время.
– Да-а, – со вздохом согласилась Валюша. – Я как вспомню, какой ты была… весёлой и вообще… стихи любила…
– Ну стихи, положим, я и сейчас люблю, – нарочито строго заметила я. – А что касается работы… знаешь, у меня тут возникли некоторые мысли… одним словом, я подумываю…
При этих словах я явно почувствовала беспокойство, возникшее на другом конце провода.
– Уж не уходить ли ты надумала? – спросила она тревожно.
– Ну, в общем, да… – вздохнула я, не собираясь пока излагать истинные причины.
– Та-а-а-к… – сразу встревожилась она. – И что всё это значит, матушка? Бросать такую хорошую зарплату… Колись, вы что, поссорились?
– Да что за глупости? – фыркнула я почти с сожалением, ибо этот сценарий показался мне гораздо более предпочтительным. – С какой это стати мне ссориться с совершенно посторонним человеком? Просто… как-то не по мне эта работа. Все эти клипы, бесконечные презентации. Я как подумаю, что скоро мне придётся в этом вплотную участвовать, аж мороз по коже пробирает. Ну не моё это, понимаешь? А Лёвик тут предлагает…
– И что же он предлагает? – скептически протянула Валька.
«Что бы он ни предлагал, я бы согласилась!» – подумала я, а вслух сказала:
– Потом расскажу. Мне уже пора переодеваться. Всё-таки хотелось бы выглядеть, а опаздывать на встречу с собственным начальником не дело. К тому же ещё собаку надо вывести. Так что пока. Вернусь, позвоню.
– Сделаю всё возможное, чтобы за это время не умереть от любопытства, – хихикнула Валька и дала отбой.
Я присела на пуфик в прихожей, чувствуя, как снова нарастает нервное напряжение, и немедленно принялась ругать себя.
«Ну почему, почему я не могу поделиться с Валькой? Это всё проклятая гордыня! Ни за что не признаюсь, что как дурочка втюрилась с полпинка, и в кого!
Конечно, он мил – ручки, штучки и всё такое прочее. Валька наивна до икоты, всё принимает за чистую монету. Любовь, морковь, ах, как он на тебя смотрит! Боже, до чего же всё это глупо. Если ему что и надо, так это… С одной стороны, мне, конечно, потеря девственности не грозит. Поматросит – бросит, и хрен бы с ним. С другой – кто угодно, только не он. Этот мачо наверняка абсолютно уверен, что каждая проходящая сеньорита готова незамедлительно раскинуть лапки по его первому требованию. Самое гадкое, что именно я-то как раз и готова. Вот позорище! Я хочу его до одури, каждое прикосновение – натуральный паралич.
Короче, так. Запомни, кретинка – если у тебя осталась хоть капля достоинства (от которого тебя планомерно пытались избавить в течение последних пяти лет), но если всё же осталась – одумайся, пока не поздно. Да что там болтать! Я сказала – не бывать этому! И ни на какой ужин с ним ты не пойдёшь! Ясно тебе?»
Я вскочила с пуфика и со злостью сорвала с вешалки поводок. Эльза, доселе внимательно за мной наблюдавшая, стремглав бросилась к двери, на радостях едва не сбив меня с ног.
Выйдя из подъезда, я привычно повернула к гаражам.
«А почему, собственно, я не могу сходить в ресторан? Что в этом страшного? Какой резон выглядеть в его глазах этакой забитой дурой? Очень даже хорошо! Как раз скажу ему, что увольняюсь, что получила более интересное предложение. Так даже лучше. Пусть не думает, что я просто растаяла от счастья, узрев его сиятельство в своих начальниках. Всё равно после этого я его больше никогда не увижу».
Никогда не увижу. От этих слов я почувствовала в животе противные спазмы, а по спине вновь побежали знакомые мурашки.
Вернувшись домой, я быстренько приняла душ и обновила макияж, потом долго рылась в шкафу, выбирая, что надеть, и наконец остановилась на беспроигрышном варианте – маленьком чёрном коктейльном платье в стиле Шанель и лёгком белом пиджаке из тонкой шерсти. Волосы заплела в сложную французскую косу, с которой провозилась около часа и чувствовала себя совершенно измученной, но результатом осталась довольна.
«Несмотря ни на что я ему всё-таки нравлюсь. Женщина всегда это чувствует. Поэтому пусть я запомнюсь ему красивой».
«Фу, какая пошлость! – немедленно активизировался мой внутренний оппонент. – Ни дать ни взять – монолог твоей знаменитой тёзки к этому отвратному Луису-Альберто. Ты уж совсем-то в маразм не впадай!»
Часы показывали восемь тридцать пять. Прихватив белую сумочку-планшетку на тонкой золотой цепочке (моя первая покупка с зарплаты), я медленно, очень медленно спустилась по лестнице, вышла из подъезда и тотчас услышала, как мягко заработал двигатель припаркованного у дома тёмно-вишнёвого «шевроле». Задняя дверца открылась, и из машины выбрался улыбающийся Селивёрстов с букетом белых роз, перехваченных прихотливо уложенной золотой сеткой. Сделав шаг навстречу, он снова взял мою руку и легко прикоснулся губами к запястью.
«Спасайся кто может… – подумала я, напялив на физиономию дежурную улыбку. – Право слово, в этом жесте столько интимности! Вероятно, его применяют опытные обольстители для окучивания юных невинных овечек».
