Второй шанс. Книга четвертая

– О, так намного лучше, – леди Сарская протянула мне чашу, – передайте мою величайшую благодарность магистру Ксавьену за его заботу и участие.

Забота и участие…

Единственное, в чем я могла позавидовать леди Сарской, это в наивной надежде на то, что кто-то относится к ней с заботой и участием. А так же у нее был шанс, пусть призрачный, но шанс сохранить свое дитя… У меня никогда даже шанса не было. За десять лет я испытала все возможные способы – я скрывала беременности, я имитировала ежемесячные женские кровотечения, я героически сдерживала тошноту по утрам… но финал был всегда один – разъяренный Эльтериан, насильно вливаемый в меня абортирующий отвар, и принц уходил, не оглядываясь, оставляя меня корчиться на полу в невыносимых муках.

В первый раз мое дитя в утробе гибло больше суток. Я задыхалась от боли, я звала на помощь, я чувствовала, как жизнь покидает меня и как от крови намокает одежда – но Эльтериан не позволил войти даже служанкам. Холодная ночь на полу в холодном мокром от крови платье… и безумное чувство пустоты внутри…

Это воспоминание, заставило угрызения совести перед леди Сарской отступить напрочь. Чтобы ни произошло далее, по крайней мере, у Эльтериана сейчас нет всей полноты власти, здесь в лагере присутствуют магистры Ксавьен и Сайдакор, и отсутствуют абортирующие зелья. Полагаю, леди Сарскую впереди ожидают трудные дни, но точно знаю, что ей не придется пройти через то, через что снова и снова, раз за разом проходила я.

С облегчением и улыбкой на лице поднявшись, Сибилла краем платья сбила фарфоровую тарелочку с мятным маслом с бортика ванной и та упала, разбившись на несколько острых осколков.

Я замерла, не в силах оторвать взгляда от острых осколков.

Однажды, в очередной раз напоив меня абортирующим зельем, Эльтериан ушел, а я падая с кровати, разбила фарфоровую пиалу. Острые края впились в кожу на бедре, в запястье, бок, чуть ниже ребер, но я даже не заметила этих ранений. Они были чем-то совершенно несущественным, в сравнении с той болью, что разрывала изнутри. Однако с тех пор его высочество использовал лишь деревянные чаши для подобного.

– Мадемуазель Асьен? – заметив мою неподвижность, позвала леди Сарская.

– Осколки, – тихо пояснила я. – Вы дурно себя чувствуете, отойдите. Я уберу сама.

– О, нет, что вы, не стоит, – начала было девушка.

Но я, наклонившись, собрала каждый, и пожелав Сибилле дивного вечера, покинула палатку студенток Боевого факультета.

***

Время близилось к полуночи.

Сходив к мусорной бочке я выбросила и осколки и чашу, из которой пила леди Сибилла – о дотошности Эльтериана мне было известно, так что я предпочитала перестраховаться и даже не раз, а множество раз.

В палатке его императорского высочества было все так же пусто, но учитывая отсутствие письма для лорда Аскеа на столе, я догадалась, что Каенар возвращался, и вероятно вскоре вернется вновь.

Сняв маску, коснулась пальцами письменного стола и невольно улыбнулась – мой Ангел Смерти мог бы просто оставить все как есть, и передать письмо с посыльным, но увидев мой почерк и имя адресата, счел что это важно для меня и перенесся вновь. Вот что являлось истинной заботой и участием – исполнять просьбы близкого человека еще до того, как они были озвучены.

– Ты долго, – и теплые ладони на моей талии.

Рывок, и я ощутила тело Каенара, кажется почти обнаженное, опаляющее осознанием его наготы через все слои моей собственной одежды.

– Асьен, – тихий хриплый шепот, от которого сердце начинает биться все быстрее, а я забываю как дышать.

Губы скользят вниз по волосам, обжигают дыханием тонкую кожу шеи, и прикасаются к плечу, с которого кронпринц неведомо когда стянул рубашку.

– Асьен, моя невероятная Асьен…– его голос завораживающе хриплый, но в дыхании ощущается спирт.

– Мой господин, вы пьяны, – сдерживая внезапно нахлынувшее желание откинуть голову на его плечо, отдаваясь силе его желания, прошептала я.

– Да, пьян, – он не стал ни отрицать этого, ни останавливаться. – Мне нужно сказать тебе многое. Очень многое. Столько всего, что даже в самом кратком изложении это займет едва ли не всю ночь. Но меньше всего я хотел бы этой ночью разговаривать.

Я замерла, ощущая, как его губы двинулись вверх, от плеча снова к слишком чувствительной коже шеи. Мне следовало бы остановить это, но легкие прикосновения к впадинке под ухом, и тысячи искорок пробежали по всему телу, слабость разливалась наполняя теплом, и я… мне не хотелось останавливаться.

– Мой господин… – прошептала, чувствуя, что еще немного, и я лишусь способности говорить.

– Асьен, ты даже не представляешь, как возбуждающе из твоих уст звучит эта фраза – «мой господин». Я не останавливаю, ты можешь продолжать называть меня так, но знай – каждый раз когда я это слышу, по моим венам перестает течь кровь – ее сменяет лава, а мое сердце замирает, чтобы забиться быстрее. Я хочу тебя… Здесь, сейчас, не останавливаясь ни на миг, не думая ни о чем, не…

Он схватил за подбородок, развернул к себе и прикоснулся к моим губам так, что мои ноги ослабли в то же мгновение. Меня так часто, бесчисленное количество раз целовал Эльтериан, но я впервые задохнулась от всего одного прикосновения, впервые ощущая не необходимость смириться с неизбежным, а пробуждение чего-то желанного, чувственного, непознанного, неизведанного, воспламеняющего меня изнутри.

– Твое сердце бьется чаще, – Каенар все так же легко прикасался к моим губам, – а дыхание стало поверхностным и быстрым… Приоткрой губы, чуть-чуть, всего немного, и останови в любой миг, если тебе станет неприятно.

Он развернул меня лицом к себе, рывком усадил на стол и встав между моих ног, потянулся к губам.

Легкое прикосновение, нежное касание его языка, словно пробующего меня на вкус, и он оказался внутри, медленно, завораживающе, упоительно чувственно исследуя и лаская одновременно так, что я перестала понимать где я, и откуда взять силы, чтобы не упасть даже в таком, сидячем положении.

– Обними меня, – тихо приказал Каенар, – так будет легче.

И закинул мои руки себе на плечи.

Дрожащие ладони коснулись обнаженной кожи, скользнули на затылок, подбираясь к темным прядям волос, и я едва сдержала стон, едва кронпринц вновь начал целовать мою шею, предоставив возможность пропускать пряди его волос между пальцев столько, сколько я пожелаю.

Потому что запах, тот, что исходил от его волос, оказался мне более чем знаком…

– Господин, – я пыталась вырваться из марева возбуждения, что охватывало все сильнее с каждым его прикосновением. – Мой господин, пожалуйста, ответьте мне на один вопрос.

– Все демоны Нижнего мира, Асьен! – почти прорычал Каенар. – Давай не сейчас.

Обняв его крепче, потянулась к темным волосам, повторно вдохнула аромат и поняла, что мне не показалось…

– Только «да» или «нет». И вам не нужно останавливаться, – мне трудно было это сказать.

Все вот это.

– «Тебе», – поправил Надежда империи. – Я не против обращения «мой господин», но мне хотелось бы чего-то менее формального, особенно когда мы наедине. Так значит, я могу продолжать?

Рубашка оказалась стянута с моих плеч, но вместо холода я ощутила лишь жар, все сильнее разливающийся по телу.

– Первый вопрос, – и я не сдержала стон, когда губы кронпринца скользнули вниз по плечу, подбираясь к границе между кружевом нижнего белья и изгибами груди. – Вы долго отсутствовали. Вероятно император настоял на беседе, это единственная причина по которой вы могли задержаться против собственной воли. Я права?

– Я настаиваю на обращении «ты», – чуткие пальцы осторожно высвободили холмик груди и я ощутила как Каенар затаил дыхание, откровенно любуясь моим телом. – И да – ты права.

О, Небо…

Когда он потянулся и прикоснулся к навершию груди губами, я едва не утратила нить рассуждения.

Но запах… Запах его волос все так же отрезвлял.

– Спустя какое-то время, вы более не оставались наедине с императором, не так ли? – продолжила, ощущая как Ангел Смерти высвобождает и второй холмик груди.

– Да, – продолжая ласкать пальцами первую грудь, Каенар начал покрывать поцелуями вторую. – Появились какие-то женщины. Не леди, и не шлюхи. Судя по выверенным жестам, походке и хорошо поставленному голосу, вероятно обучающиеся в Академии искусств… Я так и не понял причины их появления, но это и не важно.

Было бы не важно, если бы не одна деталь…

Но в этот момент Каенар опустился на колени, и его губы начали вырисовывать узоры на моем вздрагивающем от каждого прикосновения животе, вынуждая почти полностью утратить нить каких бы то ни было рассуждений. Я с трудом сдержала стон, вцепившись пальцами в могучие плечи кронпринца, и с трудом нашла в себе силы задать последний вопрос.

– Эти женщины принесли с собой свечи, не так ли?

И Каенар замер.

Тяжело дыша, и чувствуя его дыхание собственной кожей, продолжила срывающимся голосом:

– Эти свечи были нестандартно массивными. Воск воспламенялся слишком быстро, огонь на фитилях должен был быть выше, чем на всех прочих. И цвет – мраморно-серый или же приглушенный черный.

Ангел Смерти медленно поднял голову и взглянул в мои затуманенные страстью глаза, своими черными, полными неутоленного голода.

– Асьен… – сокрушительное понимание случившегося обрушилось на него.

– Запах, – прошептала я, не в силах при столь срывающемся дыхании, говорить нормальным голосом. – Запах земли, чуть сладковатый, словно кто-то неверно смешал ароматические масла, легкий оттенок мускуса, сильно измельченного порошка глины и неожиданно тонкая нотка аромата океана. Мой господин, это Амбра.

Хриплый полный ярости стон, и резко поднявшись, Каенар навис надо мной и приказал:

– Объясни.

Существуют вещи, которым нет желания давать объяснения. И существуют ситуации, в которых так же не хочется ничего объяснять.

Но…

– Мне не известны причины, по которым император решился на подобное, – глядя в черные, как сама Смерть, глаза, прошептала я. – Но это Амбра, и император не мог не знать об этом. Более того – вы очень верно классифицировали пришедших женщин – не шлюхи, соответственно они не могли заразить вас никакими половыми хворями, и не леди – а значит, соитие с ними не повлекло бы за собой конфликтов с двором и сильнейшими родами империи. Полагаю, это были наложницы из едва прошедших обучение.

Продолжая пристально смотреть мне в глаза, Каенар сдавлено произнес:

– Не слишком ли много женщин на меня одного?

– Амбра, мой господин. Находящемуся под ее воздействием, одного раза не достаточно. Пять… шесть… семь… Иногда больше десяти.

Несколько секунд бывший герцог Риддан молчал, все так же не отрывая взгляда от моих глаз. Затем хрипло спросил:

– А для женщин?

– Для женщин используется растительный вариант – масло с экстрактом Ладанника. От него просыпается страсть, появляется легкое головокружение, меняется походка и движения, просыпается чувственная грация. Мир обретает яркие, но чуть размытые краски, тело изнывает от желания и целью становится лишь одно – оказаться в объятиях мужчины, раствориться в них, избавиться от чувства болезненной пустоты там, где соединяются тела.

Секундное молчание, и вкрадчивый вопрос:

– И откуда же столь глубокие познания?

Я могла бы солгать, сославшись на специфику своей магии, но опьяненная страстью, к собственной досаде уже позволила себе быть недопустимо откровенной. Да, я знала, что такое Амбра, и знала это слишком хорошо для той, кто узнал бы подобное лишь в теории. Но там, в чудовищном прошлом, которое никогда не должно повториться, я испытывала все эти ощущения лишь до того момента, как в мою спальню вошел столь жаждущий пробуждения моей чувственности Эльтериан…

И вспомнив обо всем этом, вновь посмотрела на своего Ангела Смерти и прошептала:

– Я действительно в прошлом испытала на себе воздействие масла Амбры, но те ощущения, что я испытываю сейчас – в сотни раз сильнее.

И Каенар, собирающийся произнести что-то, задохнулся, потрясенно взирая на меня.

– Мне было непросто сказать это, – прошептала, глядя ему в глаза.

– Я понимаю, Асьен.

Молчание, еще более пристальный взгляд, словно Каенар пытался найти ответы на вопросы, возникающие у него во все большем количестве, и сдавленное:

– Тогда почему ты остановила меня?

Прикрыв обнаженную грудь рукой, откинула голову назад, стараясь прийти в себя, все же ответила:

– Никому не будет приятно от мысли, что им пытались управлять как марионеткой. Повторюсь – мне не понятны мотивы его величества, но мой господин вы, и мой долг не допустить, чтобы вас держали в неведении.

Рывок, и сняв меня со стола, Каенар понес к своей кровати, находящейся в противоположном углу от моей собственной постели.

– Я чувствовал, что что-то не так, – кронпринц сел на край постели, продолжая удерживать меня на руках и судя по всему, не собираясь отпускать. – Отец продолжал говорить и говорить, я пил бокал за бокалом… Ты знаешь, обычно я стараюсь не пить вовсе, но отец все время наполнял мой бокал лично, отказываться было невежливо… Будь мы наедине, я пресек бы это сразу, но наш с тобой триумфальный путь на Восточном экспрессе, привлек на мою сторону не только военные рода, но и торговые династии. В настоящий момент мой авторитет выше императорского. Для отца это повод для гордости и желание постоять в стороне, наблюдая за происходящим – он никогда не любил быть в центре внимания, так что эта ситуация его вполне устраивает. Не устраивают лишь два момента. Первый – это ты. Лорд Аскеа всеми силами пытался прикрыть тебя, предоставив императору черновики приветственных речей и собственно все выдал за собственную инициативу, я подтвердил его ложь как мог… но мой отец никогда идиотом не был. Сообщения о тебе от чиновников на местах все больше напоминают оды, а не отчеты, и твоя личность вызывает все больше вопросов.

– А второй момент? – я обвила его шею руками и внезапно поняла, что тоже не хочу отпускать его.

Глядя мне в глаза, Надежда империи сдавленно произнес:

– Торговые династии обладают не меньшей властью, чем военные. А порой и большей. Некоторые области Великой Аркалад полностью под их контролем. Более десятка крупных портовых городов и вовсе обладают фактической независимостью и так продолжалось веками. И вдруг все изменилось, и торговые династии готовы признать власть императора в обмен на…

Он замолчал.

Мой Ангел Смерти.

В том далеком и я надеюсь не имеющем возможности повториться прошлом, торговые династии выдвинули ровно то же условие – брак Каенара с одной из дочерей десяти крупнейших династий, и принятием в наложницы семнадцати иных дочерей из уважаемых в финансовых кругах семей.

Тогда ослепленный горем герцог Риддан ответил резким отказом, а вот Эльтериан с радостью подписал соглашение, и финансовое преимущество оказалось на его стороне.

– Мой господин, – я смотрела в черные глаза молодого, но уже столь достойного мужчины, и видела в них лишь свое отражение, – вы согласитесь.

Взгляд Каенара потемнел.

– Это насущная необходимость – если вы получите поддержку торговых династий, ваше восшествие на престол принесет не только мир, но и объединение всех народов Великой Аркалад.

Кронпринц продолжал смотреть на меня, а в его глазах одна за другой гасли звезды. Словно внутри моего Ангела Смерти медленно умирала надежда.

– Асьен… – едва слышно прошептал он.

– Аркалад – империя созданная войной и поддерживаемая постоянными войнами. Сейчас мы на восточной границе, в том самом месте, где некогда вы просидели всю ночь у костра в окружении мертвых тел тех, кто был вам дорог. И пусть сейчас здесь, на востоке, мир, но на всех прочих границах продолжаются битвы. Подумайте о том, что вы можете стать императором, принесшим мир своей империи.

Каенар молча пересадил меня на свою кровать и ушел в ванную комнату.

Я слышала гудение крана с холодной водой, проведенной в лагерь с ледника под землей, но не слышала шипение крана подведенного от горячего источника – значит сейчас Каенар стоял под струями ледяной воды и даже не пытался сделать ее теплее.

Я долго ждала. Очень долго.

Затем поднялась с постели, оставив тапочки возле нее. Босиком по коврам сотканным из тростника прошла в часть палатки переоборудованную в ванную комнату и остановилась.

Каенар снял с себя рубашку и обувь, брюки словно позабыл. И теперь стоял, упираясь могучими руками в стену и держа голову под ледяной водой. Ледяной настолько, что некоторые льдинки запутались в его черных волосах.

Медленно подошла, закрутила вентиль и молча обняла кронпринца со спины и осталась стоять, ни слова не говоря.

Заговорил он.

– А ты?

– Я буду рядом.

– Всегда?

– Всегда.

***

В эту ночь мы долго не могли заснуть. Каенар лежал на своей половине кровати и держа меня за руку, молча глядел в потолок. Я устроившись на боку, смотрела на кронпринца, словно исследуя его профиль в тусклом свете едва горевшей свечи. Его ладонь была широкой, теплой и надежной, моя умещалась в ней так естественно, словно была создана именно для этого.

Но мысли… все мои мысли сейчас были о том, кто создал мою руку такой.

Эльтериан.

Наш с магистром Ксавьеном план лишит его власти.

Лишение магии будет самой сложной частью плана, но на нашей стороне магистр Ильхан, это существенно повышало шансы на успех.

Третьим столпом силы Эльтериана были деньги. Но если Каенар примет предложение торговых династий, богатство рода Ашшенар померкнет в сравнении с богатством Вольных Городов.

– Асьен… я не смогу.

Уже почти рассвело. Мы пролежали в молчании несколько часов, и это его решение? Судя по всему – да. Он все обдумал, все оценил и принял взвешенное решение. А Каенар не из тех, кто легко меняет собственные решения.

Несколько минут я судорожно искала выход из положения и не находила. Затем попыталась вспомнить, как в этой ситуации поступил Эльтериан. В памяти всплывали отрывочные воспоминания. Вот торжественное подписание договора в тронном зале, который едва успели отмыть от рек крови, что пролились там. Вот безупречный Эльтериан ставит безупречную подпись под документом, написанным витиеватым почерком – черные чернила на золотом пергаменте. После смотрины и отбор – из сорока присланных на обор девушек, Великий принц избрал тридцать девять. Наложницы вошли в императорский дворец с соблюдением всех традиций, и каждая из них с замиранием сердца ожидала в своей спальне появления супруга. Но в ту ночь Эльтериан пришел ко мне.

И на следующую ночь.

И в последующую.

И так сорок ночей подряд.

Тайно, используя построенный по его приказу тайный проход.

Так продолжалось больше года. Для народа мы оставались все теми же Прекрасным принцем и его возлюбленной Прекрасной принцессой, чья любовь достойна быть воспетой в сказаниях и легендах, а жизнь тридцати девяти наложниц превратилась в ад – ночи они проводили в холодных постелях, пытаясь вычислить, кто же из них пользуется благосклонностью Великого принца. И спустя год никто из них не верил уже никому и ничему. Свое приданое наложницы тратили на подарки Эльтериану, в надежде привлечь его внимание. Подарки становились все дороже, а вражда обделенных вниманием девушек распространилась и на их семьи. Прошло еще два года, и род Ашшенар с легкостью поглотил некогда Вольные города. Разделяй и властвуй – любимейший метод Эльтериана.

Но Каенар так не поступит. Нужно искать другой путь.

Мягко высвободив свою руку из его ладони, я села на постели, прикрыв колени одеялом, и начала размышлять вслух.

– До восшествия на престол, вы не являетесь императором и не обязаны исполнять обязательства подобного уровня. Ваш отец достаточно молод и пребывает в превосходном здравии, несмотря на перенесенные утраты и горе. И теперь, когда причина отсутствия иных наследников мужского пола установлена, уверена, что в ближайшие годы у вас появятся и другие братья. Будущее неопределенно, отказываться от столь могущественных союзников неразумно, но… Вы не обязаны вступать в брак сейчас.

И я посмотрела на Каенара.

– Я думал об этом, – мрачно произнес он.

И если это так, тогда все мои усилия сейчас были напрасны.

Что ж, в любом случае я не могла позволить ему отказаться.

– У императора может быть несколько супруг, бесчисленное количество наложниц, и только одна императрица. Торговые династии жаждут усилить свои позиции, и между положением супруги и положением императрицы, они изберут второе. Подписание брачного договора сделает их вашими верными союзниками, но… кто знает, что произойдет в будущем?

– Я понимаю, куда ты клонишь, но даже в будущем, как бы далеко оно ни было, я… не смогу.

Со стоном рухнув на подушку, я тем же рассредоточенным взглядом воззрилась в потолок, как это делал недавно Каенар.

Потолок палатки был темен и непрогляден.

Потолок во дворце был совершенно иным – золоченный, раскрашенный великолепными реалистичными картинами божественного эпоса, изображающим целые сражения или же красоту неба… За десять лет во дворце, я видела так много потолков, по большей части слегка размытых из-за моих слез…

И в этот самый миг, я нашла решение.

– Мой господин, – и как же я раньше об этом не подумала, – но вы ведь не император. И до того, как вы станете императором, может пройти еще двадцать, тридцать, или даже сорок лет – его величество весьма предусмотрителен, осторожен и ценит свою жизнь… вспомнить хотя бы те три правила выживания. А торговые династии как никто другой, великолепно осведомлены, что «Время – деньги». И, между прочим, в настоящий момент у вашего отца нет императрицы… Да и новые наложницы определенно необходимы в ситуации, когда императорский род практически не имеет наследников по мужской линии.

Теперь сел Каенар.

Резко повернув голову посмотрел на меня и на его губах заиграла улыбка.

– Обратимся к лорду Аскеа? – предложил он.

– Одевайтесь, а я напишу письмо.

***

Как оказалось, я писала с той же скоростью, что Каенар одевался. И когда он подошел к столу, я, улыбаясь, передала ему оба послания.

Но забирая их, кронпринц вдруг резко притянул меня к себе, стремительно поцеловал и прошептал:

– Ты лучшее, что есть в моей жизни.

Когда он исчез, я осталась стоять с глупой и безмерно счастливой улыбкой на губах.

И как бы я ни пыталась оправдать это тем, что только что был найден замечательный выход из достаточно сложной ситуации, чувство счастья переполняло меня вовсе не из-за этого.

Кажется, своего Ангела Смерти я полюбила всем сердцем. И это была не наивная почти детская влюбленность, что я испытывала к Можану… это было чем-то столь удивительным и волшебным, что казалось за моей спиной вырастали крылья. И было бы лицемерно отрицать, насколько я рада тому, что Каенару не придется жениться на другой. Но и себя в роли супруги кронпринца мне представить было сложно.

И все же, в данный момент, я почему-то, была очень счастлива.

***

Остаток утекающей ночи я провела в постели Каенара. Сам он, вскоре вернувшись, не раздеваясь лег рядом и притянул меня к себе. Я накрыла его ладонь своей и заснула с улыбкой. Он тоже.

Мне казалось я буду невероятно счастлива, устроив свадьбу принцессы Аделианы и тем самым разрушив грандиозные планы Эльтериана, что он создавал столько лет. Но то, что я испытала тогда, не шло ни в какое сравнение, с тем чувством счастья что расцветало во мне сейчас.

Наверное, это было крайне глупо, но…

– Даже не знаю, какая из ночей была страшнее. Та, в которой я просидел у костра в окружении мертвецов, или эта, когда я держал за руку любимую и отчаянно искал способ сохранить право и далее быть рядом с любимой, – сонно прошептал Каенар.

Когда я окончательно уничтожу даже призрачный шанс на то, что Эльтериан захватит власть в империи Аркалад, я позволю себе быть глупой и самой счастливой на свете.

А пока что…

– Дивной ночи, мой господин.

– Дивной ночи, моя любимая.

***

Это было поистине дивное утро!

Яркое, наполненное свежестью ветров степей, с сияющим поднимающимся из-за горизонта солнцем и восторгом, переполняющим меня.

– Дивного утра, – произнесла, входя в женскую палатку Боевого факультета.

Из-под одеял в разных углах шатра донеслось недовольное ранним пробуждением бормотание, но меня интересовал здесь лишь один человек.