Настоящая дикая ведьма

Существо в капюшоне разочарованно вздохнуло: да, это вам не волшебник. Ерунда какая-то. На один зуб.

Трясина согласно чавкнула, расстилаясь перед идущим.

Пока придется смириться.

Пока не встретится первый настоящий маг.

Пока с его помощью не удастся стать чуть-чуть сильнее.

Для начала.

Часть 3. Ведьма Глава 1

Ингимар снова поднимался в Северную башню. Мелкосидящие в пазах ступени под ним почти не скрипели, что он сам всегда считал добрым знаком. Под башмаками этих глупых студентов-недомагов доски тревожно пищали и норовили треснуть. Да, возможно, это просто он с годами так высох, что слишком мало весил и не тревожил своими шагами пыльное заброшенное пространство.

Он и сам не мог ответить, зачем каждую неделю выкраивает в своем плотном уборочном графике время для этого помещения. Ему не платят ни за протирку полок, ни за мытье огромных арочных окон с диковинной стрельчатой раскладкой.

Про это место все давно предпочли забыть, и преподаватели, и студенты. Последние еще пытались, бравируя и храбрясь, забраться сюда для магических экспериментов, но башня быстро показывала им, кто здесь главный. Все заклинания рассеивались, сосуды с алхимическими составами рассыпались в пыль, а волшебные гримуары самовозгорались.

Вот и сейчас Ингимар заметил посреди главного зала горстку пепла.

– Этти ханг! – выругался старик. Он всегда употреблял свои, северные ругательства, чтобы маги-недомерки не догадались, как далеко и в какой компании он их послал. Ингимар откровенно не любил учащихся – только вылупились, крови не пролили, а уже считают себя волшебниками.

Пришлось брать совок и счищать пепел вручную. В любом другом месте Академии, он применил бы заклинание, но здесь не выходило. Впрочем, не только у него. Никто из преподавателей не мог задействовать в Северной башне свои силы. Ее даже прозвали Пустой, ведь для академических нужд она была бесполезна.

Старик, кряхтя, поднялся в приемную.

Приемная никого не принимала. Категорически. Вот и сейчас, когда Ингимар потряс шторы, чтобы выбить из них пыль, он едва успел увернуться от падающего карниза. Спину прострелило, и он натужно охнул, прижав обе сучковатые ладони к пояснице. Скоро боль сошла до приемлемых границ, и он решил, что на сегодня экстрима достаточно. В его планах было пожить еще пару десятков лет, что бы на этот счет не думала его любимая башня.

Но он не мог не зайти на открытую аркаду перед уходом.

Тут не надо было убираться – все выдувал ветер. Однако старик всегда позволял себе постоять здесь некоторое время и помечтать.

Вид открывался восхитительный: вся Академия как на ладони. Где-то внизу бегали и суетились по мощеному двору неженки, что называют себя магами. Ну не может настоящий волшебник распаковать заклинания без крови! Сейчас модно использовать суррогат, считается, что он хорошо заменяет древний ритуал. Ха. Хаха. Придите в башню и поколдуйте, господа ненастоящие чародеи!

Ингимару мечталось, чтобы в мире остался хоть один настоящий волшебник – без сомнения опытный и умудренный сединами. Он придет сюда, и башня проснется. Удастся зажечь, наконец, свечи, что сейчас упорно гасли. Камин не будет чадить и выбрасывать пепел. Окна раскроются и уйдет запах затхлости, что не удается вывести никакими уборками и ароматическими лампами.

И этот волшебник будет благодарен ему, Ингимару, за то, что он столько лет поддерживал хоть какое-то подобие порядка. Жизнь старого уборщика обретет новый смысл: служить новому хозяину преданно и верно, до последнего вздоха.

Потому что, судя по известиям, долетающим с Запада, дела там совсем не так хороши, как всем хотелось бы верить. Эпидемия, как же! Чуйка старого волшебника вовсю вопила, что добром это дело не кончится, и посланная еще два года назад экспедиция вернется изрядно потрепанной с паникой в глазах. Если, конечно, вообще вернётся.

Неужели никому не кажется странным, что ни одной птицы с новостями не прилетало уже семь месяцев? Грядет что-то ужасное, а у королевства ни одного нормального волшебника. Того, которого не опекали мамки с няньками и не вырастили в оранжерейных условиях.

Пожевав губы, старик плюнул через парапет вниз. Пока что в этой школе нет ни одного человека, кому он не хотел бы попасть прямо на голову.

***

Письмо из Академии пришло рано утром. Его притащил ворон Свартур и аккуратно положил хозяйке на колени. Словно эта бережность могла спасти потрепанный конверт, побывавшей до этого не в одном клюве.

Танаш медлила, поглаживая зачарованную бумагу тонкой белой рукой. Вряд ли местные жители не заметили ее питомца и не сложили два и два. За последние годы цивилизация докатилась и до холодного Севера, но девушка не могла поручиться, что за ней не придут с вилами. Местные, как водится, долго запрягают, а значит, пока еще не смирились с известиями, что ведьм больше не надо в обязательном порядке волочить на костер.

Она давно перестала быть той испуганной девчонкой Танкой, что считала себя последней живой волшебницей и пряталась в заброшенной старой башенке. Сейчас она может сжечь любой из этих северных городков, если будет не в духе. Но ей не хотелось, все же в детских воспоминаниях было много хорошего.

Первое письмо пришло к ней почти месяц назад, когда она возвращалась из Заморья. Ей так понравилось путешествовать во время собственной трехлетней практики, что и после обретения честного черного диплома, она продолжила изучать этот разнообразный диковинный мир. Она даже думала съездить на Запад, откуда уже давно приходили тревожные вести о разбушевавшейся эпидемии. Не то чтобы ей нравилось рисковать, но определенное чувство неуязвимости полное магическое образование все же давало.

Открыв самое первое послание, она чуть не утопила от удивления конверт: в нем содержалось приглашение на работу в школу магии. Это было неожиданно: забыть свою самую странную ученицу они не могли, а значит, решение было сознательным. И Танаш примерно представляла, почему она им так нужна. Единственная дикая ведьма могла изрядно восполнить пробелы в образовании юных магов, чьи руны слабы, хотя и безопасны.

Предложение пришлось ко времени, она как раз искала, чем себя занять, и это Идея оказалось увлекательнее, чем поездка на Запад. Но ей не хотелось соглашаться так скоро. Дерзкий и наглый план созрел в голове моментально.

Она попросила себе целую башню. Да, ту саму, Пустую, где не отзывалась ни одна магия. Ну, как считали все в академии. Свою маленькую тайну девочка Танка так никому и не раскрыла.

Во-первых, она хотела жить одна, чтобы никакие соседи по корпусу ей не мешали. Во-вторых, мысль перевезти своих старых призрачных учительниц в более приличное место казалась очень освежающей. Они явно скучали в этом северном захолустье.

Клара наконец сможет любоваться на настоящую жизнь из окна нового жилища, которое выходит на вечно забитый людьми внутренний двор.

Амалия станет принимать зачеты по травоведению и трансформации ботанических форм.

Ну, а Ингрид будет стоять на верхней аркаде башни и, перебирая свои черные волосы, посылать тупых студентов в дальние дали. На пересдачу, например.

Ну, а третье. Конечно, было еще и третье. Сны о человеке в капюшоне не оставили ее и за эти годы. Да, они стали намного реже, частенько за месяц не приходили ни разу. Но зато они словно стали концентрированнее, гуще, острее. Слишком напоминая реальность. Если раньше она словно просто наблюдала со стороны за происходящим, то теперь не могла отделаться от мысли, что существо видит ее. Более того, ему не нравится Танка, не нравится ей сниться. Именно поэтому оно затаилось и так редко появляется. Но подспудно казалось, что теперь капюшон ее ищет, а если найдет, то вряд ли они станут вместе пить чай и беседовать.

Именно это окончательно убедило ее ответить на предложение согласием. Но только при условии жизни в Башне. В ней капюшон ей не снился, а, может быть, – хотелось в это верить – еще и не видит.

Танаш была почти уверена, что ей откажут.

И тогда она бы нашла повод не грустить из-за этого. Возвращение в школу имело один неприятный момент: она могла снова встретиться с Райаном Батлером. Они так ни разу и не пересеклись после его отъезда и отказа взять ее с собой. Когда Райан вернулся, как раз пришел черед Танаш отправляться на практику, так что они разминулись. Боль от отвергнутой детской любви давно утихла, и не было причин считать, что чувство воспрянет с новой силой. Другие увлечения и горячие поклонники, слава могучему Беру, искоренили ее неуверенность в себе. Но это было волнительно, а волноваться Танаш не любила.

Получая диплом, она, конечно, наслушалась об этом великолепном и очень сильном выпускнике, который получил лучшее направление из всех возможных и чье будущее было полно невероятных карьерных перспектив.

Танаш сама получила почти такое же предложение о работе – королевский двор был бы не прочь заиметь последнюю дикую ведьму. Бесстрашные люди, честное слово. Но она поступила по-своему, ответив вежливым отказом и вообще не взяв ни одного направления.

Свартур, недовольный промедлением, каркнул и подтолкнул письмо еще ближе.

Бумага легко поддалась, и, повинуясь призыву волшебницы, на бумаге проступили магические письмена.

– Ну надо же, – усмехнулась девушка. – Свартур, похоже, мы переезжаем. Лети к тетушкам, скажи, чтобы собирались. Впрочем, собирать призракам нечего. Путь готовятся к ритуалу отсоединения от дома. Скоро у нас будет новая крыша над головой. Нам отдают Северную башню школы магии!

***

Ингимар чуть прилюдно не вышел из себя. Едва хватило сдержанности, чтобы покинуть административное крыло и выйти во двор. Вести от ректора были настолько шокирующими, что удивительно, как его не разорвало на тысячу маленьких уборщиков.

В северную башню собираются заселить какую-то новую учительницу. Ну вы подумайте, какие наглецы! В чудесную, восхитительную, упрямую и необычную башню планирует заехать какая-то птица, вчера лишь выпустившаяся из этой же школы…

Ну, пусть не вчера. Девица училась здесь ещё до Ингимара, то есть четыре года назад. Он в то время как раз переехал сюда, поюжнее, когда старые кости стали ныть не хуже промозглых нордических ветров времен вьюгостоя.

И все же, как это удручало! Достойный проживать в башне маг был подробно нарисован его воображением уже давно. И вдруг этот мудрый седовласый образ превратился в наглую юную вертихвостку. Им с башней это пережить будет непросто.

Но у Ингимара был план. Хоть ректор и велел помогать вычистить башню и обставить мебелью, делать это не обязательно в правильной последовательности.

Например, сперва можно принести кровать. И пусть эта самоуверенная кайра попробует ночевать в помещении, где летает пыль и не зажечь ни одну свечу. Пигалица захочет магичить, и не сможет. А если ещё угукнуть пострашнее из какого-нибудь угла, так она от испуга тут же съедет.

И они с башней снова останутся одни. Ждать великого кровного мага.

Эта мысль так вдохновила старика, что он разулыбался прямо посреди учебного двора. Увидевшие это студенты испуганно шарахнулись, никогда прежде такого зрелища не наблюдавшие.

Все ловушки для магички были готовы. Ингимар предусмотрел, казалось, любой нюанс.

Она только захочет разобрать вещи и сложить их в шкаф, как отвалится дверца.

Решит умыться, но из крана хлынет ржавчина.

Отправится спать, но расчихается от пыли, что заботливо сложена прямо под изножьем.

Сначала он ещё поставил свечи рядом со шторами на столе. Чтобы строптивая башня, по обыкновению сперва плюнув огнем, подожгла гардины. Но потом эту идею пришлось отмести ввиду пожароопасности.

Все это было рискованно, ведь начальство подобного точно не одобрит. Боялся ли Ингимар нагоняя от ректора? Ничуть. На его должность не стоит очередь из магов, желающих прибирать аудитории за малолетними лоботрясами.

Уборщик оглядел нижний этаж ещё раз и удовлетворённо кивнул. Ну, с чувством выполненного долга можно отправляться домой. Он уже почти коснулся входной ручки, как дверь распахнулась и на пороге возник изящный женский силуэт.

Будь он лет на пятьдесят помоложе, то впечатлился бы тонкой талией и гривой черных волос. Но его "бес в ребро"признаков жизни не подавал уже давно, а значит, лишние эмоции его не тужили.

Магичка не замерла, смутившись темнотой внутри, и не стала задерживаться на пороге при виде старика. Наоборот, решительно шагнула внутрь и сказала:

– Вы, должно быть, Ингимар? Приятно познакомиться. Я новая преподавательница и буду здесь жить. Благодарю за службу, но дальше я сама.

– Я приготовил кровать и почистил ванну. Вам не нужна помощь со свечами или…

– Определённо, нет, – отрезала нахалка. – Мне нужна тишина и уединение. Я буду проводить ритуал привязки к дому, поэтому попрошу оставить меня одну.

Ингимар подумал, что зря старался весь вечер. Эта черноволосая кайра и сама чудесно справится со своим выселением. Надо же, что удумала, сразу с наскока привязать к башне призрака.

Оставалось надеяться, что беспокойный дух, что она притащила с собой, не так уж ей и дорог. Что сделает башня с ее попыткой заселить внутрь ещё и бесплотного жильца, Ингимар боялся даже представить.

Воспитание и благородство, что он не стал брать с собой в чужие края, все же дали о себе знать, и старик со вздохом сказал:

– Спасибо, нет!– Но, быть может…

– Этти скор! – не задумавшись ни на мгновение, кинула в ответ девица. А он разинул рот.Ингимар нахмурился и тихо выругался: – Этти ханг!

– Танаш Белоскальная.– Вы из северян? – С льдистой гряды, – гордо задрав подбородок, ответила нахалка. – А зовут вас?…

У жителей холодного края нет фамилий в общепринятом смысле. Они все вторым именем носят название населенного пункта, где родились. Значит, магичка вышла из городка Белые скалы. Жуткая глушь, Ингимар едва мог вспомнить, где это.

Но моральная дилемма встала остро. На чужбине северянин никогда не бросит северянина без помощи. А он, получается…

– Я бы хотела остаться одна, если вы не против, – прервала его раздумья пигалица, и старик решил поразмыслить об этом наутро со свежей головой. А до этого пусть сама, как знает, выкручивается.

Уже на улице он обернулся на башню и заметил в окошке ровный свет свечи. Ингимар моргнул, но огонек исчез, и старик решил, что ему показалось.

***

Кучку пыли под кроватью Танаш пропустить не могла. Годы учебы в качестве «той странной девочки» даром не прошли. Первое, что она тогда добавила в свой арсенал защитных рун – отвод от мелких пакостей. Да, в последние годы она забывала им пользоваться, ведь мало кто осмеливался заступать дорогу настоящей дикой ведьме.

Это было так мелочно, что она не сразу поверила в виновность старого уборщика. А ведь он ей почти понравился. Но разбираться с ним было некогда – башня капризничала.

Еще в годы учебы девушка поняла, что лишь она одна может применять магию в Северной башне. И решение сохранить это открытие в секрете оказалось самым правильным. Ректор школы счел ее условие странной блажью и легко отдал этот внушительный жилой фонд во владение новой учительницы. А мог бы и поторговаться, если б знал козыри.

Когда ушел Ингимар, Танаш зажгла свечи и обошла всю башню. Да, ветхости поприбавилось. Но ничего, это поправимо. Подготовив все для ритуала, девушка раскидала по центру зала пыль, что так любезно смел в кучку уборщик, и пальцем начертила руну. В центр нее она поставила печной горшок и подумала, что призрачные ведьмы будут в шоке, что их временным пристанищем стала обычная посуда, а не что-то эксклюзивное.

Она позволила проступить на руках тонким черным рисункам, влила силу и громко и четко произнесла нужные слова.

Силуэт Ингрид проявился почти сразу. Полная ведьма с дурным характером тут же уперла руки в бока и приготовилась выдать что-то ругательное и громкое. Амалия, едва обрела хоть какую-то плотность, помчалась к зеркалу, надеясь хоть здесь в нем отразиться.

А Клара застряла.

Танаш повторяла заклинание, но фигура блондинки лишь рябила и никак не складывалась в четкий контур.

– Серьезно?! – громко крикнула Танаш. – Ты тоже будешь мне пакостить?

Башня ожидаемо не ответила. Но девушка была уверена, что ее услышали.

– Если ты сейчас же не прекратишь, я уйду, – это был чистый блеф, но рискнуть стоило. – Я-то найду себе другой дом. А ты? Кто разбудит тебя, Северная башня? Держу пари, я единственная настоящая дикая ведьма, что ты видела за последние лет сто. И еще не увидишь тысячу, потому что я последняя. Сколько твоих стен простоит так долго?

Силуэт Клары снова мигнул и стабилизировался. Призрачная ведьма показательно осела на пол и простонала:

– Я думала: все, конец мне. Прощалась с вами, дорогие подружки.

– Мы тоже ужасно за тебя испугались, – поддержала ее Амалия.

И только Ингрид сердито сдвинула брови:

– Вы что, не доверяете нашей Танке? Она бы это место с землей сравняла, если бы с нами что-то случилось.

Танаш лишь усмехнулась, глядя на знакомый балаган.

***

Танаш очень ждала возвращения Ингимара утром. И обставила все максимально эффектно. Для этого даже пришлось встать пораньше, но усилия того стоили.

Первым делом она убрала из башни всю грязь. Открыв двери, создала небольшой ураган и просто выдула все лишнее за пределы нового дома через открытую аркаду. Подумав, добавила мощи и отправила мусор подальше, чтобы директор не бесился, что на мостовой его Академии стало неопрятно.

Затем, вернула подвижность неработающим механизмам, починила водопровод, намылась, завернулась в пушистый халат и села прямо внизу, в приемной, пить ароматный чай со свежими булочками, что прилетели из ближайшей пекарни.

Выражение физиономии Ингимара было бесценным. Нет, лицо он держал хорошо и челюстью об пол не бился. Но она следила, ловила малейшие изменения морщинистого лица, и вдоволь насладилась изумлением и неверием, что уборщик тщательно пытался скрыть.

– У вас получается применять магию в башне, Танаш? – спросил старик.

– Я магичка с дипломом, разве это сложно? – Она встала, сняла полотенце с головы и встряхнула гривой черных волос. – Кстати, спасибо за пыль под кроватью. Она мне очень пригодилась, ведь я совсем забыла взять с собой мел для рун.

– Ах ты, хитрая кайра! – Ингимар тщетно пытался сдержать улыбку.

Слухи о новой учительнице расползлись очень быстро. Поварихи отметили ее худобу, девчонки-первокурсницы заценили шикарный гардероб, а парни с выпуска – отличный зад.

Но все знали, что самая главная проба пройдет на первом же уроке.

Ингимар выяснил, что Танаш выпал для премьеры самый старший курс, и забеспокоился. Сама еще девчонка – как она справится с этими нахальными лбами? Поэтому он терся рядом с секретариатом, чтобы первым узнать, если случится срыв урока или какой другой скандал.

И дождался.

– Новая учительница сожгла половину аудитории и покалечила студентов! – заорала одна из секретарей, вбегая в приемную.

Уборщик замер в ужасе. Он знал, что преувеличения всегда были в ходу у этих впечатлительных особ, но чтобы такое? Ему удалось расслышать, что какой-то инцидент с огнем произошел в ходе лекции и что Танаш вызывают к директору.

Подслушивать Ингимар не любил, но в исключительных обстоятельствах не брезговал. Обслуживающий персонал всегда недооценивали, а зря. Например, он знал кладовку, которая граничит с директорским кабинетом, из которой отлично слышно все, что происходит у начальства. Туда он и поспешил.

В его возрасте ускоряться было сложно. Глаза бежали не в пример быстрее ног, пальцы не успевали открывать запоры, голова переживала, что он все пропустит. Он даже уронил связку ключей, не попав в скважину, отчего вспомнил весь северный пантеон от Бера до великана Имира и наградил каждого по заслугам поименно.

Он стал черепахой среди спринтеров. Броненосцем среди ловких обезьян. Коровой, застрявшей в болоте. Хотелось быстрее, но не моглось. И это сердило.

Притворив, наконец, за собой заветную дверь, он приник к стене ухом: успел ли? В кабинете уже вовсю звучал басовитый раскатистый тембр директора и негромкий говорок новой учительницы. Ингимар не уловил в ее тембре ни слез, ни надрыва, и немного расслабился.

– Танаш, что произошло в классе? – спросил ректор. – Почему потолок в копоти, а у некоторых студентов сгорели брови?

– Я показывала разницу между кровной магией и обычной.

Ингимар замер, не в силах поверить, что его догадки могут оказаться верными. Новая жительница Северной башни – настоящий кровный маг? Как это может быть? Уже давно руны на теле волшебников наносили специальным составом с минимальным добавлением крови самого мага. Чистая кровь не использовалась лет сто. Она давала больший эффект, но приживались руны мучительно. Зачастую один символ на неделю укладывал в жар и боли. Ни один нормальный родитель не позволял так мучить своего ребенка. Что же за родитель достался Танаш?

– Но зачем так разрушительно? – голос директора посуровел.

– Зато доходчиво, – не смутилась ни на волос девушка. – И потом, брови сгорели только у того, кто не успел поставить щит. А что это за выпускник, что не может защитить сам себя?

– Предположим. Но что будет дальше? Ты их станешь топить? Закинешь на Запад в гущу эпидемии? Выпустишь на них иглорогов?

– Иглорогов вряд ли, – ответила девушка. – У них дурно пахнет изо рта, а я этого не люблю.

Восторг, что испытал уборщик, было сложно писать. Ну надо же, какая она! Талантливая магичка, и за словом в карман лезть не планирует, перед ректором не тушуется и студентам даст хлебнуть горького. Игнимар разулыбался и еще плотнее прижался к стене, боясь пропустить хоть слово.

– Танаш, не заставляй меня жалеть, что я позвал тебя здесь преподавать.

– Господин Виллард, к чему эти игры? Вы же точно знали, что будете жалеть. Просто у вас не было выбора, так ведь?

В голосе хитрой кайры звучала явная ирония. Ингимар был уверен, что сейчас прозвучит грозная отповедь за хамство, но директор неожиданно рассмеялся.

– Ты совершенно права, Танаш. Но я буду надеяться, что все это окупится с лихвой.

***

Ингимар в нерешительности стоял перед дверью в Северную башню.

С одной стороны, это теперь чужой дом и входить туда без приглашения было не особо прилично. С другой – Танаш точно знала о том, что у него ключ есть и не потребовала их вернуть.

Он немного потоптался, но все же вошёл внутрь. Было тихо.

Ингимар поднялся на уровень выше, в холл-библиотеку, и сразу разглядел там новинку: большой диван с красивой голубой обивкой. Днём он видел, как студенты перли эту громадину руками. Виденное ли дело – без помощи магии. Пыхтели, внутренне матерились, но не признавались в том, что им тяжело.

И на этом диване прямо сейчас спала Танаш. В широченных штанах и большой мягкой, явно мужской, рубашке. Непривычно тихая, трогательная и от этого кажущаяся особенно юной.

Ингимар присел подальше от нее, на ступеньки винтовой лестницы, что вела наверх. Рядом с ним почти сразу же пристроился призрак светловолосой женщины.

– Если ты ее разбудишь, я тебя со света сживу, – любезно осведомила Ингрид. – А потом твой дух привяжу к бутылке вина и заброшу в океан. А потом…

– Я понял, – улыбнулся старик.

Они помолчали.

О чем размышляла призрачная ведьма, было не понятно.

А Ингимар думал о том, как же он не заметил в легкой поступи девчонки сильных и твердых шагов собственной судьбы? Сейчас, когда слезы исследовали борозды его лица, он понимал с особой отчетливостью: планы на жизнь надо пересмотреть. И тех двадцати лет, что он себе отмерял, явно не хватит, чтобы служить и помогать такой волшебнице.

Особенно теперь, когда уже не осталось сомнений, что с Запада грядет нечто ужасное: из экспедиции вернулись лишь двое, и вчера, согласно его данным, вся тайная канцелярия гудела, как улей шершней. Все не случайно. И спящая девчонка не случайно получила приглашение работать здесь именно сейчас. В ближайшее время стоит ждать гостей.

А ведь она еще не вошла в полную силу, не развернулась, не расцвела. До этого еще лет пятьдесят, не меньше. А то и сто. Но нет у них этого времени, великие испытания ждут впереди и ее, и решившего служить ей старика. Так что, видимо, придется поднапрячься, чтобы не оставить ее слишком рано. Но ты же способен и не на такое, да, Ингимар Бордер Вольтанг Третий?

Часть 3 Глава 2

– А у вас какого цвета диплом?

Конечно, этот вопрос осмелился задать лишь Оливер Милз, ученик среднего звена, у которого прямо сейчас шел урок по кровной магии. Ничему-то его жизнь не учит – еще брови не отросли после демонстрации дикой ведьмы, а снова лезет в самое пекло.

Хотя в глубине души, Танаш очень нравился это парнишка, было в нем что-то правильное, стержень настоящего мага, что ли? Она его осаживала, обрубала излишне выступающие иголки, но не задавливала так, чтобы тот не оправился.