Степное проклятье

– Лети, Крылатый, уноси его в горы.

Горный человек сбросил плащи, и за спиной у него распахнулись черные крылья. Он схватил мальчика подмышки и рывком поднялся в воздух. Элина потеряла их из виду практически мгновенно, так быстро они растворились в ночном небе. Ива инстинктивно бросилась к ней, а она лихорадочно прижала ее к себе.

В следующий момент Ксандр уже толкал их, застывших от ужаса, под корни дуба.

– Прячьтесь под корни, глубже, как можно глубже. Не бойтесь, я отвлеку солдат и собак.

Полость под корнями и вправду была сухой и глубокой, и они скорчились там, дрожа от ужаса и прикрываясь плащами, которые втолкнул в их убежище Ксандр.

С каждой секундой ужас становился плотнее. Ничто не помешает собакам почувствовать их запах и вытащить их из норы, а лай с каждой секундой становился все оглушительнее. Последнее, что королева заметила, заползая в нору, – это как валгалианин метнулся в степь, сбивая снег с высоких трав.

А потом она услышала крики замешательства и ошеломленный визг собак. Странный низкий рык заставил их обеих еще сильнее вжаться в корни и землю, потому что ничего похожего они никогда в своей жизни не слышали. Крики и визг стали громче и отчаяннее, а потом звуки стали отдаляться. То ли люди и собаки пустились в погоню за тем, кто издавал эти страшные звуки, то ли зверь бросился в погоню за ними. А то, что это был именно зверь, Элина не сомневалась. Вот только как он оказался на кладбище и куда исчез валгалианин? Как бы то ни было, погони больше не было, и дрожь начала их постепенно отпускать.

Глава 11 ПЕЩЕРЫ

– А Леонард? Он добрался до пещер? – спросила лесовика светловолосая девочка.

Домовик вышел к холмам в Красных Предгорьях днем после того, как всю ночь и половину дня шагал по широкой и заснеженной валгалийской дороге от Поселка-в-Красных-Предгорьях к местам добычи железной руды. Дорога была удобной, широкой, мощеной камнем, потому что предназначалась для тяжелых повозок, груженых железной рудой. Снег лег на дорогу плотным слоем и не слишком мешал ходьбе. По этой дороге руду доставляли из мест добычи в Красных Предгорьях через Черный Лес в Низинное Княжество, где в кузнях валгалиан создавалось уникальное валгалийское железное оружие. Но сами карьеры и шахты валгалиан он обошел стороной, потому что маршрут, который описал ему вождь поселка, вела его в сторону от шахт, к высокому холму, поросшему соснами. Именно в Поселок-В-Красных-Предгорьях принесли его ноги после бегства из замка. Ксандра он там не застал и потому направился к вождю поселка со своими вопросами.

– Если где-то и есть пещеры, то под этим вот холмом, – сказал вождь, разворачивая перед ним карту. – Сосны скорее всего посадили там, чтобы скрыть вход в пещеру. Но точнее ничего тебе сказать не могу, Леонард. О пещерах ведь нам никто не докладывал, а сами мы их не искали. Нам своих копей хватает.

Пробираясь к холму, домовик все время смотрел на горы, поднимавшиеся огромными черными стенами за холмами. Казалось, своими белыми шапками они касались небес. Неужели кто-то когда-то преодолевал эти горы? Что там, за ними?

Добравшись до сосен, он сел под одно из высоких деревьев на землю, усыпанную хвоей, куда еще не успел добраться снег, прислонился к стволу и задремал, согретый запахом хвои. Проснулся он, разбуженный негромкими голосами. Какие-то люди поднимались к соснам по холму, и домовик проворно спрятался за ствол.

Мимо дерева прошли несколько степняков, с мешками за плечами. Скорее всего, муж с женой и дети-подростки. Снег и хвоя скрипели у них под ногами.

– Не иначе, они тоже ищут пещеры. Не иначе, это крестьяне-беглецы из степи, —подумал Леонард. Он осторожно двинулся за степняками. Те шли медленно, оглядываясь и присматриваясь к каждому камню и дереву. Видимо, они ждали появления особой приметы, о которой им кто-то говорил. Через некоторое время степняки остановились и бросили мешки на землю. Вероятно, не могли найти то, что искали.

Леонард не знал, как ему поступить. Присоединиться к степнякам? Раньше он так бы и сделал, но после бегства из замка он больше не мог доверять своим привычным импульсам. Что, если эти люди решат, что он как-то связан с солдатами и священниками из степных замков, и нападут на него? Ему ничего не оставалось, как только притаиться за деревом и ждать.

Через некоторое время, когда солнце поднялось уже довольно высоко над лесом, из-за деревьев к степнякам вышел высокий человек в теплом меховом плаще. Видимо, они никак не ожидали увидеть кого-то в лесу, поэтому вскочили, заметив его. Домовик не слышал, о чем они говорили с высоким человеком, но через некоторое время люди стали удаляться. Необходимо было действовать, и быстрее.

– Постойте, – крикнул Леонард и выскочил из-за своего дерева. – Не уходите, помогите мне.

Люди изумленно и испуганно обернулись. В руке мужчины-степняка блеснул нож. Домовик откинул капюшон и пошел им навстречу. С облегчением он увидел, что степняки узнали в нем домовика, а женщина даже сделала шаг ему навстречу.

– Вот так встреча, – воскликнула она. – Это же мастер Леонард из Туманного замка. Помните, он приходил в нашу деревню во время эпидемии холеры? Очень он нам помог тогда.

Леонард совершенно не помнил степнячку, но начало общения было обнадеживающим.

– Я ищу пещеры горных людей, – решил он не таиться. – У меня важное сообщение для них.

Высокий человек кивнул ему и сказал на довольно плохом степном языке, – Я вести всех в пещеры. Следуй за нами.

Леонард не ошибся, решив, что степняки – это семья. Действительно, в пещеры направлялись муж и жена, двое сыновей подростков и девочка лет десяти. Девочка шла, спотыкаясь и не глядя по сторонам. Мать вела её, обняв за плечи. Домовик сразу же понял, что девочка была больна. Заметив, что он смотрит на девочку, женщина грустно улыбнулась.

– Да, мастер Леонард. Это степное проклятье. Но, видно, судьба не случайно нас послала в горы, раз мы вас встретили, – сказала она.

Степное проклятье, так она и сказала. А ведь это именно он в свое время так назвал эту болезнь.

Домовик улыбнулся ей в ответ, но ничего не ответил. Не стоит раньше времени расстраивать бедную женщину и говорить ей о том, что домовики не знают, как лечить степное проклятье. Хотя кое-что он теперь знал об этой болезни, кое-что, о чем другие домовики не подозревают.

Довольно скоро высокий человек остановился и поднял руку. Домовик, как, видимо, и степняки, решил, что это был знак им всем остановиться. Однако, через секунду после взмаха каменная глыба, которая лежала сбоку от тропы, по которой вел их провожатый, сдвинулась, открыв щель, протиснувшись в которую, путники оказались в узком тоннеле.

Тоннель был темным и вел вниз. Впрочем, спуск был пологим и не слишком затруднительным. Довольно скоро тоннель расширился и стал светлее. Свет шел откуда-то спереди, и к свету стал постепенно присоединяться невнятный шум, похожий на шум водопада.

Наконец, тоннель сделал поворот, и путники вошли в огромную пещеру, которая поначалу показалась домовику огромной лесной поляной в горах, но, оглядевшись, он понял свою ошибку. Он принял за деревья вдали огромные сталактиты и сталагмиты, покрытые зеленоватым мхом. Освещение пещеры было необычным. По всему пространству стен, пола и каменных карнизов тут и там тянулись цепочки небольших язычков пламени, голубоватых у основания и ярко-жёлтых наверху. Свет этот отражался в огромном озере, и из-за этого в пещере казалось светло, почти как днем. В озеро у дальней стены пещеры обрушивался огромный водопад, звук которого и был слышен в тоннеле.

Но что самое удивительное, вдоль берегов озера стояло множество палаток, рядом с которыми суетились люди. Степняки. Кто-то из степняков уже спешил им навстречу. Как оказалось, люди из той же деревни, из которой бежали случайные попутчики Леонарда. Они сразу же усадили гостей у палатки и стали угощать их и расспрашивать о новостях из степи.

Леонард молчал и прислушивался к разговору. Высокий горный человек ушел куда-то вглубь пещеры, но обещал вскоре вернуться и отвести домовика к старейшине горных людей.

Леонард сидел на камне на берегу озера, слушал и, одновременно, украдкой осматривал пещеру. Отец семейства, к которому он прибился, рассказывал свою историю бывшим односельчанам неторопливо, но с глубоким отчаянием в голосе. Это был уже довольно пожилой бородатый мужчина, с обветренной кожей и кругами под глазами, что делало его старше, чем он, возможно, был.

– В деревне теперь уже почти никого не осталось. Страшно и сказать, сколько людей умерло. Наше семейство беда до последнего обходила стороной, потому мы и держались, и не уходили. Жалко хозяйство, скотину, поля не жатые стоят и по сейчас. Осенью приходили священники, требовали всех детей на церемонию ихнюю. Мы бы не пустили детей, но с черными были солдаты. Не наши простые солдаты, которых можно уговорить, а эти высокие, которые все молчат. Вечные. Мы с женой думали, что все наши четверо уже слишком взрослые и к магии не чувствительны. Они ведь и раньше были на церемониях, и ничего им не делалось. А тут наш старший вдруг начал расти, сильный стал, выше меня на голову. Очень он горд этим был, да и мы обрадовались. Неужели, подумали, магия их действительно изменит будущее хоть для одного из наших деток к лучшему? Он уже в замок собрался, стать вечным солдатом, как вдруг несколько дней назад мы нашли его мертвым во дворе. А младшенькая наша стала после церемонии увядать. Мы не стали терять времени, похоронили старшего парня, похватали, что могли – и в путь, в холмы. Не будем мы больше ждать, когда священники придут и остальных наших деток погубят.

Крестьянин остановился и замолчал, опустив голову. Кто-то из слушателей потрепал его по плечу. Жена бородатого рассказчика тихо всхлипнула.

Кто-то еще сказал с надеждой, – Мастер домовик теперь с нами, может, чем-нибудь нам и поможет.

Леонард улыбнулся тому, кто это сказал, но не успел ничего ответить. Именно в этот момент он заметил, как откуда-то от потолка пещеры, которая была настолько высока, что ее верх терялся в темноте, медленно спустился на широких перепончатых крыльях человек. Леонард никогда не видел ничего похожего и на секунду потерял дар речи.

– Крылатый горный человек, – думал он. – Наверняка, где-то в пещере есть смотровые окна, откуда стража горных людей ведет наблюдение. Могу поклясться, что это был их наблюдатель. Да и для газовых факелов нужен выход нагретого воздуха, так что точно есть какое-то щели у пещеры в потолке.

Как и любой домовик, Леонард обожал инженерные загадки. Когда высокий человек в лесу поднял руку, и камень отодвинулся, открыв ход в пещеру, – это нисколько не обмануло его. Он был уверен, что поднятая рука – это отнюдь не магический жест, а знак кому-то невидимому привести в действие хитроумные механизмы, сдвигавшие каменные затворы. Теперь ему стало понятно, что пещера имела смотровые выходы в горах, откуда и велось наблюдение за холмами и предгорьями. Если верить Ксандру, предшественники современных крылатых горных людей обладали огромной мудростью и знаниями. Вот им, скорее всего, и принадлежало инженерное оснащение пещер.

Пока Леонард приходил в себя, степняки заговорили о чем-то своем, а из-за ближайшей палатки вынырнул уже знакомый Леонарду горный провожатый.

– Простите меня, друзья, – сказал домовик степнякам. – Я должен вас ненадолго покинуть. Я должен поговорить с хозяевами этой пещеры.

Сначала они шли между палатками, рядом с которыми суетились люди, стирали, готовили, возились с детьми.

Несмотря на суету вокруг, Леонард не мог оторвать глаз от, вода в котором была идеально гладкой и прозрачной, удивительного голубого цвета. На озере было много лодок, с которых были выброшены сети, и домовик подумал о том, что озера может не хватить надолго, чтобы прокормить такое количество людей. Вдали, там, где озеро исчезало в черной глубине пещеры и где в него обрушивался водопад, проносились летучие мыши. Вот туда-то и направлялся спутник Леонарда.

Оказалось, что за главной пещерой и водопадом тянулась целая анфилада пещер, маленьких и побольше, создающих ощущение практически не обитаемых. В нескольких пещерах было что-то вроде провалов или колодцев. Заметив, как Леонард приглядывается к ним, проводник сказал кратко, – Нижние пещеры. Там мы живем.

Получалось, что крылатые люди жили в глубинных пещерах, спрятанных под теми, по которым сейчас шел домовик. Быстрого взгляда в колодец ему хватило для того, чтобы убедиться, что спуск был совершенно отвесным и попасть туда можно было либо на крыльях, либо сбросив туда веревку. Ни лестницы, ни ступени не вели в глубинные жилища крылатых людей.

Тем не менее, сквозь пещеры вела удобная и почти прямая тропа, пробивавшаяся сквозь нагромождения камней там, где это было необходимо, и снабженная мостками над ручьями. Вероятно, это были остатки строительства древних горных людей, предшественников летучих преемников. Шагая вслед за своим провожатым, который освещал им путь факелом, Леонард лихорадочно пытался вспомнить то, что слышал от Ксандра о древних горных людях и об их преемниках.

А еще он понял, что пещеры ведут глубоко в Дикие Горы. Что если даже сквозь них? Что если именно сквозь горные тоннели можно пробраться сквозь горы и увидеть большой мир, мир за пределами Земель Валги?

Наконец, в одной пещере почти округлой формы с двумя факелами на стенах, домовик и его провожатый увидели человека, сидящего за чем-то вроде каменного стола.

– Приветствую, мастер домовик, – сказал человек, медленно и тщательно проговаривая слова степного языка. Затем он поднял руку ладонью вперед. Вероятно, такое приветствие использовали древние горные люди. Домовик повторил его жест и сел за стол.

В свете факелов лица старейшины и горного провожатого можно было разглядеть достаточно четко. Симпатичные степные лица, странно похожие друг на друга, бледные. А, впрочем, чему удивляться. Если это не настоящая внешность леших-мимиков первой расы, то почему они должны были выбрать для подражания старческую и немощную наружность?

И все-таки что-то неуловимое во внешности старейшины подсказывало, что он был стар. Возможно, это были немного более медленные движения, чем у Леонарда и его спутника, а может быть и что-то еще.

– Как ты смог найти нас, мастер домовик? – спросил старейшина.

– Мне рассказал о ваших пещерах валгалианин, который недавно побывал в Черном Лесу с вашим соотечественником по имени Крылатый, – ответил. – Я знаю о ловцах душ, выпущенных из горных пещер, но никто кроме меня и королевы Туманного Замка не слышал этой истории. А еще Крылатый сказал нам, что вы даете прибежище степнякам, которые бегут от степного проклятья, и потому пришел к вам. Мне повезло случайно встретить людей, которые шли в пещеры.

– Мы рады, что ты знаешь Крылатого. И да, мы виноваты перед степняками. Мы не устерегли зло, – ответил старейшина.

– Я пришел сказать вам, что в Туманном Королевстве вот-вот произойдет захват власти черными священниками. Король Томан умер… или был убит. Священники пытались напасть и на меня, но я бежал из замка, – Леонард перевел дух. – Но это не все. В одной из валгалийских книг я прочитал, что в горах есть библиотека, в которой могут храниться знания о ловцах душ. Я думаю, что в книгах я нашел бы ответы на множество вопросов и смог бы понять, как справиться с ловцами, и что они такое вообще. Вот зачем я здесь.

Он взволнованно смотрел на своих собеседников. Те переглянулись между собой, но он не заметил неодобрения или возмущения в их взглядах. Старейшина кивнул.

– Ты пришел очень вовремя, мастер домовик. Мы привязаны к глубинным пещерам и сами мало чем можем помочь внешнему миру. Библиотеку мы давно уже забросили, наверное, зря. Но тебе понадобится переводчик, мастер домовик, ведь книги написаны на горном языке. Только несколько книг написаны на валгалийском, остальные – на языке гор. Далеко не все из нас могут читать, не боятся холода верхних пещер, да еще и знают степной язык. Дай нам время найти для тебя того, кто смог бы тебе помочь. Когда ты хотел бы начать?

– Как можно скорее. Сегодня. Сейчас.

Его собеседник улыбнулся.

– Мои друзья в Туманном замке в огромной опасности. Девочка, которую я знаю с детства, захвачена ловцом, – торопливо объяснил домовик. – Да и все мы, обитатели Земель Валги, в опасности, которая усугубляется тем, что мы еще и ничего не знаем о своих врагах.

Смогут ли они понять его? Прячась в пещерах, насколько они в силах проявить сочувствие к бедам мира за стенами пещер?

– Мастер домовик, сейчас отправляйся обратно в лагерь. Мы принесем тебе книги, написанные на валгалийском, чтобы ты мог начать читать их сегодня. Мы попробуем найти кого-нибудь, кто мог бы тебе помочь с переводом горных книг как можно скорее. Возможно, завтра.

Его собеседники встали. Ему ничего не оставалось делать, как встать тоже. Ну, по крайней мере, начало положено, и вскоре он увидит библиотеку. Горные люди открыты общению и хотят помочь, разве не это самое главное?

Старейшин а и горный провожатый повторили тот же жест, которым его приветствовал старейшина, – вытянутые вперед руки ладонями вперед.

Он удивился, что проводник не пошел провожать его в лагерь. Ну что ж, это неплохо, ему доверяют. Впрочем, заплутать в пещерном коридоре было совершенно невозможно, он был прямым.

У палатки его уже поджидала мать больной девочки, с оставленной ему после обеда плошкой ухи.

– Все к печам ушли и в мастерские, в ту пещеру, – она махнула рукой в сторону, и за лесом сталактитов и сталагмитов он вдруг увидел вход в еще одну пещеру. Ему-то показалось сначала, что единственным выходом из главной пещеры в глубину гор был тот, что у водопада. Но он ошибся. Была по крайней мере еще одна пещера, а может, и гораздо больше.

Он ел молча, чувствуя на себе взгляд женщины. Он прекрасно понимал, что ей нужно. В её сердце жила надежда, что он сможет помочь её дочери, но она не решалась просить об этом вслух. Несчастная будет бросать на него умоляющие взгляды, пока он не сжалится над ней. Однако, мучить её он не собирался. Надежды нет никакой, но в очередной раз он все же попробует помочь.

– Давай я посмотрю твою девочку, – вздохнул Леонард, ставя плошку на землю. Женщина вскочила на ноги и бросилась в палатку. Вышла оттуда согнувшись, практически неся девочку на руках.

– Она уже почти совсем не просыпается, – с ужасом проговорила она. – И сюда шла в полусне.

– Положи ее на что-нибудь теплое и отойди, – скомандовал Леонард. Ему было важно, чтобы волны жизненной силы женщины не помешали ему увидеть волны жизни девочки.

Сел рядом с девочкой и сосредоточился, вызывая ощущения в глазах и пальцах, которые позволяли ему видеть и ощущать жизненные волны. На самом деле, теперь он понимал, почему домовики не могли работать со степным проклятием.

Для того, чтобы увидеть тонкие черные нити проклятья, нужно было понимать, что именно ты ищешь. Он наткнулся на нити проклятья случайно у Ивы только потому, что её собственные жизненные волны поддерживались и как бы подсвечивались какой-то странной силой, которая была внутри Ивы. Источника той, другой силы, он не знал, хотя часто вспоминал свои ощущения от встречи с непонятным свечением и теплом. Он даже назвал эту странную силу «третьей силой», но так и понял, что это было такое. Когда обычные жизненные волны людей были ослаблены, они теряли свечение и краски и заметить черные нити было практические невозможно.

Если не знать, что искать. Домовики не знали, но он-то знал.

Как он и ожидал, основные волны жизни девочки – волны памяти и воли – были изломаны, истончены и обесцвечены. А вот и нити. Но их он мог только нащупать, с трудом. Увидеть их было невозможно.

А что если попробовать … Что, если не пытаться усилить или слить между собой волны жизни, как это обычно делали домовики, а попробовать очистить их от нитей? Он слегка сжал пальцами волну памяти, осторожно, не давая ей сломаться, и попытался сдвинуть нити. Нити сдвинулись, но как снять их с волны? Он почувствовал, как нити, словно щупальца, дрогнули и попытались обвить его собственные пальцы. Он вздрогнул от отвращения и выпустил волну из руки. Стряхнул прилипшие нити проклятья пальцами другой руки и задумался.

Потом снова осторожно коснулся волн. Они были так слабы, что было непонятно, почему девочка еще была жива. Как жаль, что домовики потеряли умение сливать между собой волны разных людей. Сильные волны матери могли бы спасти девочку. Увы, искусство плетения волн было давно потеряно его собратьями. Что если все-таки попробовать?

– Протяни руку, – сказал он матери. Она немедленно дала ему свою руку.

Он сразу же увидел её волну воли и вытянул её из пучка остальных волн. Пальцами другой руки стянул у девочки черные нити с её тоненькой волны воли. Подтянул черные нити к материнской волне. Нити затрепетали и попытались обнять волну женщины, но тут же бессильно поникли и исчезли. Девочка открыла глаза и улыбнулась матери. Даже не глядя на женщину, по изменившимся волнам её жизни, домовик понял, что у неё из глаз хлынули слезы. Он потянул черные нити сильнее, и снова волна жизни женщины их уничтожила.

Ну что ж, теперь, по крайней мере, было понятно, что делать. Конечно, это не настоящее плетение волн, но план действий был ясен. Осторожно очищать волны жизни девочки от нитей проклятья и сжигать их материнскими силами. Но это была тонкая работа, которая потребует от него много часов, а он устал. Сильно, очень сильно. Он выпустил руку матери.

– На сегодня довольно, – сказал он обессиленно. – Мы продолжим завтра.

– Я не знаю, как благодарить тебя, мастер Леонард, – со слезами в голосе ответила женщина.

– Мне не нужна благодарность, – ответил домовик, чувствуя, что его голос звучит ворчливо. – Если домовику дано умение лечить, благодарность ему не нужна, уж поверь.

Корысть была не свойственна всем домовикам, но лекари-домовики отличались особенным бескорыстием. Если остальные домовики проявляли, по крайней мере, практичность и осторожность, то лекари часто жертвовали собой совершенно недальновидно.

Однако, основным талантом и призванием Леонарда никогда не было умение видеть жизненные волны. Он был историком, хронистом, лингвистом и только в последнюю очередь лекарем. Ему нужно было сохранять силы для решения гораздо более важной задачи. Которую, как он подозревал, без его вмешательства было теперь уже не решить.

– Как тебя зовут? – спросил он женщину.

– Мария, – ответила она. – А дочку Зимка. В самую холодную пору она у меня родилась.

Из-за палаток показалась высокая фигура горного провожатого, со стопкой книг в руках.

– Вот все, написанные на валгалийском, – сказал он, протягивая книги Леонарду. – Завтра пойдем в библиотеку.

Глава 12 ИСКАТЕЛИ

– А я больше волнуюсь за Элину и Иву. И за Ксандра. Он ведь превратился в чудовище и отвлек солдат, да? – перебила светловолосую девочку её подруга.

Элина и Ива выбрались из-под корней старого дуба только после того, как мертвенная тишина простояла над кладбищем несколько часов. Элину пугало даже легкое похрустывание снега у них под ногами, но выбираться с кладбища нужно было до рассвета. От страха она сразу же потеряла направление в степи, но Ива взяла ее за руку, и сама повела к оврагу, где под корнями деревьев пряталась дверь в подземный ход.

Девочка вела себя спокойно, не то, что королева. Элину била дрожь, голова кружилась, а мысли путались. По-настоящему от страха она начала приходить в себя только в спальне, когда девочка натянула на нее теплое одеяло. Тяжелый сон, без мыслей, без образов, навалился, стоило ей только закрыть глаза.

Разбудила ее тоже Ива. Девочка была уже одета и готова идти к священникам, сосредоточенная, решительная. Сквозь полуоткрытые веки королева видела дочь, её еще совсем детское милое лицо с большими серыми глазами и нахмуренным лбом. Это ведь её маленькая девочка притащила её, полуживую от переживаний и ужаса, в замок. Успокаивала её, останавливалась в степи, давая ей передохнуть. Шептала, что об Алеке беспокоиться не нужно, что он в безопасности, у друзей. Когда они, дрожа, сидели, съёжившись, под корнями дуба, девочка еще была испуганным ребенком. Когда они выбрались из-под корней и пустились в обратный путь, в ней как будто проснулся взрослый человек.

Такую Иву – взрослую не по годам – Элина совершенно не знала. За одну ночь девочка изменилась в её глазах. Или она просто не видела по-настоящему свою дочь до этого?

– Мама, с раннего утра солдаты с собаками то уходят из замка, то возвращаются. Я у окна все утро простояла. Я уверена, это они Алека ищут. Постарайся за завтраком не выдать нас. Для Шпиона: мы ничего не знаем и ни о чем не догадываемся, – сказала девочка.

– Думаешь, он не знает, что мы были ночью у дуба? – спросила Элина.