Прости за любовь

Андрею не нравится быть на вторых ролях. А сейчас он явно не лидирует, начинает нервничать, хотя профессионально держит себя в руках. Поправляет полу пиджака, выпячивает вперёд подбородок.

– Вам очень повезло с Ладой, – произносит вдруг Влад, заставляя меня глотать воздух, как рыба.

Андрей едва поворачивает голову в мою сторону, но сразу кивает.

– Очень повезло. Любимая женщина – это как дорогой автомобиль. Премиум-класс. Требует много заботы, толстого кошелька и внимания. – Кажется, шутит.

Но ни Влад, ни я не смеёмся.

– Так какие марки Вам нравятся? – Влад включает профи.

– Ну… что-то солидное, сами понимаете.

Мы проходим весь салон, даже выходим на улицу, разглядывая выставленные красивые отполированные автомобили. В некоторые даже садимся, вот только у Андрея не получается вывести Влада на разговор о сотрудничестве. И к моменту, когда наконец выбирается та самая машина – белый Вольво, который полностью подходит надёжному мужчине, этот самый мужчина лишь только кажется довольным.

– Ну что за мужик, – шепчет мне, оглядываясь и ожидая, когда Влад вернётся в кабинет с договором купли-продажи.

– Андрей, ну я же говорила. Он не хочет сотрудничать.

– Я к нему и так, и эдак… ничего, и на него найдётся зацепка. Придёт ещё.

– А может, просто оставить человека в покое?

– В покое? Лада. – Произносит назидательно. – Где твоя хватка? Его нельзя вот так отпускать.

– Почему?

– Потому что зачем кому-то другому делать выручку, если её можем сделать мы? И тогда полетим на Мальдивы в отпуск в декабре. Хочешь? На неделю. Больше, сама понимаешь, не выбраться.

Молча отпиваю кофе, который нам приготовил секретарь. Андрей же копается в телефоне и вдруг довольно окликает меня.

– Лада!

– Да? – Произношу, повернувшись от окна. Вид хороший: на проспект. Машины едут, жизнь кипит.

– Ты не поверишь, но сам Глеб Михалыч будет на нашей свадьбе!

– Ганевский? – Уточняю я, не понимая, зачем на нашем торжестве быть шишке из министерства финансов.

– Да-да, представляешь! Я договорился о встрече с его секретарём. А там уже дело за малым. Говорят, Ганевский любит праздники. Так что нам надо будет постараться и удивить его!

– Его? – Повторяю, поставив чашечку кофе на столик рядом. – Почему мы в наш с тобой день…

Андрей считывает тон.

– Ты чем-то недовольна? Мы же всё обсудили, Лада. Ты же согласилась.

– Кажется, я просто промолчала… – шепчу, отворачиваясь обратно к окну.

– Нервы. – Заявляет с понимающей интонацией. – Это нормально.

Нет, дело не в них и это не нормально.

– О! Отлично! – С энтузиазмом произносит мой жених, для которого, наверное, я тоже являюсь просто удачным поводом, удачной вещью, которую можно выставить на обозрение и взять с собой, когда могу пригодиться. – Через полчаса у Михалыча окошко! А я, как раз, на новой машине. Так! Где этого Влада носит…

Именно в этот момент я, словно чувствуя, оборачиваюсь и сразу попадаю в капкан серо-голубых глаз Влада. Он подходит ближе, я замираю и боюсь вдохнуть глубже, чтобы не выдать своего волнения. Отхожу к стулу и присаживаюсь, боясь не устоять на ногах.

– Поздравляю с покупкой! – Произносит мужчина, передавая уже готовый пакет документов прямо в руки Андрея.

– Спасибо-спасибо! – Тот подкрепляет рукопожатием и широкой улыбкой. – Вы очень вовремя! А знаете что… по поводу нашего предложения!

– Я же сказал, сотрудничества не выйдет…

– Да-да. Понимаю. Я и сам сейчас очень занят, важная встреча, – Андрей перебивает и смотрит на дорогие наручные часы, – надо ехать. Но уверен, что Лада Максимовна сможет ещё раз Вас убедить в том, что наш банк – это исключительно правильное решение!

А я глазами хлопаю, не понимая, как он мог всё вот так вывернуть. Влад же хмыкает и понимающе смотрит на меня. Внимательно и неотрывно.

И улыбается сейчас так… словно мне одной. Притягательно и завораживающе.

– Тогда я вас не задерживаю. Всего доброго. – Влад отпускает Андрея прощальным кивком головы.

Ну что за мужчина…

Глава 10

Лада

– И всё-таки я приглашаю вас на обед, Лада Максимовна, – Влад протягивает мне руку.

Андрей быстро покинул кабинет, на прощанье просемафорив глазами и бровями мне что-то непонятное. Наверное, решил, что наедине я быстрее уговорю Влада стать клиентом банка. Эта мысль неприятно осела в сознании.

– Это будет деловой обед, – всё-таки собираю мозги в кучку. И напоминаю ещё раз. – Я… я скоро выхожу замуж.

– Да. Я помню. – И руку свою не убирает. Мне приходится вложить свою ладонь в его и встать, подтверждая свое согласие пообедать.

Необычное всё-таки ощущение, когда мужчина ненавязчиво ухаживает: подаёт руку, открывает перед тобой дверь.

– Я ничего не имею против автоледи, – на парковке Влад тянет меня в сторону своего бегемота, – но предлагаю прокатиться на моей машине. Тебя я потом довезу хоть обратно сюда, хоть на работу, хоть куда скажешь.

Вот так в одностороннем порядке он перешёл на ты, и мне не оставалось ничего другого, как тоже откинуть деловой тон.

– Хорошо. Потом мне надо будет вернуться за машиной.

Влад открывает передо мной переднюю пассажирскую дверь. Это очень непривычно. В последние годы я даже на дачу вожу родителей сама, поэтому давненько не каталась на пассажирском сидении.

– Ресторан на моё усмотрение?

Я согласно киваю. На деловых ужинах мне не часто, но доводилось бывать вместе с Андреем. Надо побольше улыбаться и все разговоры сводить к выгодному сотрудничеству с нашим банком. Но как вести диалог с Владом, если он сразу дал понять, что сотрудничества не выйдет? Тогда зачем обед?

Я украдкой кошусь на Влада за рулём. Уверенный, спокойный, без суеты и лишних движений он ведёт автомобиль расслабленно, но чётко, без понтов.

Мысль о том, что он мог пригласить меня в ресторан как понравившуюся женщину, а не представителя банка я пытаюсь откинуть сразу. В среде деловых людей так не делается. И я продолжаю ломать голову всю дорогу. Потому что другого объяснения кроме симпатии не нахожу.

В ресторане нас встречает хостес, проводит за столик, помогает с выбором блюд. Она так же как и я мгновенно попадает под обаяние Влада и старается всячески угодить. И я её прекрасно понимаю, таких харизматичных мужчин встречаешь не часто. Но надо отдать должное Владу, он не пытается продавливать окружающих, не клеит девушку, не поддерживает её заигрывания.

Пока ждём заказ, разговор крутится о всякой ерунде, погоде-природе. А после того, как официант приносит еду, я решаюсь задать вопрос. Потому что чувствую себя неловко.

– Так всё-таки какая цель нашего обеда, если не сотрудничество?

Влад усмехается и отвечает:

– Просто обед. Просто пообщаемся, чтобы узнать друг друга получше.

Ясности его слова не вносят в моё положение. Но я решаю, что нервничать тоже не имеет особого смысла, а значит, буду просто следить за ситуацией. И не давать волю эмоциям.

Вот последнее крайне сложно сделать, потому что я сама себя не узнаю. Но с момента как Влад ворвался в мой кабинет, я чувствую себя не рассудительным специалистом, юристом и взрослой женщиной, а растерянной девочкой-подростком, которой вдруг очень понравился мальчик-старшеклассник, и она не знает, что с этим делать и как привлечь его внимание.

– И давно вы вместе с Андреем Геннадьевичем?

– Почти два года, – округляю в большую сторону, для солидности.

– М-м-м.

Обычная реакция знакомых, когда они узнают, что я собираюсь замуж за начальника. Ещё и на лице отражается что-то типа «карьеру делает» или «ну ясно всё, чем заслужила». Но Влад просто тянет своё «ммм», и как будто ничего не имеет в виду.

– Всегда почему-то думал, что все высокие должности, кроме главбуха, в банке занимают мужики.

– С чего эта такая дискриминация по половому признаку?

– Да чёрт его знает. Но начальника юридического отдела крупного банка я бы предположил в виде матёрого мужика, чтоб в пару к крутому безопаснику. И начальника кредитного отдела к ним в компанию. Ну знаешь, такие три акулы зубастые. Крутые, прошаренные, чтоб деньжищами ворочали с лёгкостью, конкурентов списывали в утиль.

Я рассмеялась от его рассуждений.

– А безопасник у нас, конечно, мужик, но крутым его не назовешь. Павел Антонович очень интеллигентный мужчина, в очках и без акульих повадок. В юротделе вообще Галина Анатольевна всем заправляет.

– Система дала сбой, – улыбается Влад и принимается за стейк.

– А в твоей фирме много акул на должностях сидит?

– В моей-то? Никитос на акулу не тянет. Зато на нём вообще всё держится. На нём и на Валентине Алексеевне. Это мой главбух. Ты не ревнуй, она почтенная дама пятидесяти с хвостиком лет.

– Я не ревную, – тут же зачем-то уверяю.

– А жаль, – Влад смотрит на меня в упор, и я чувствую, как краснею от его пристального внимания.

– А начальником безопасности, если его можно так назвать, у меня Никитоса батя. Бывший МЧСник.

– Акула?

– Не-е. Свой мужик, с обостренным чувством справедливости и тяжёлой рукой. Он мне, бывало, отвешивал леща в профилактических целях.

– Ты варенье воровал или девок портил? – допускаю в голосе немного ехидства.

– Ох, чего только в молодости не бывало, – в тон мне отвечает. – Тем более, когда у Никитоса в деревне бабка живёт, а у неё в доме сеновал… – смеётся Влад. – Хотя у бабки рука не тяжёлая, зато лозина длинная.

– Никитос – твой родственник?

– Почти. Брат, но не по крови, по обстоятельствам.

Мне становится ужасно интересно. А Влад раздумывает пару мгновений, но потом отвечает.

– Мы в одном дворе росли. Но Никитос младше на пару лет, к тому же у него ДЦП. Не сильное, он так-то бодренький, – быстро добавляет Влад. – И голова у него соображает, и ходит сам. Его мамка, тётьВера, и батя поднимали как могли, занимались. Он и в школу обычную ходил. Просто мы как-то не сильно пересекались. Я со своими ровесниками дружбу водил, а Никитос – ото всех получал. А тут я как-то вышел во двор, а дети его на дерево загнали и стоят внизу обзываются. А он слезть не может. Одна нога до сих пор плохо слушается, а тогда ещё и рука плетью висела, пока операцию не сделали. И как он на дерево залез, вообще непонятно. Как слезть – не ясно. А дети, шакалы, ещё и немощным его обзывают. Ну я и пошел справедливости искать. Кому подзатыльника прописал, кому пинка. Батю Никитоса позвал, он его снял с дерева. А вечером к мамке домой делегация пожаловала. Мамашки побитых детей жаловаться на меня, бандита, пришли. Отчим ремень достал. Тут батя Никитоса пришёл. Они с отчимом перетёрли, а мы в итоге с Никитосом подружились. Да так крепко, что жил я по большей части у него, у бабки его летом в деревне пропадал, дневал и ночевал, короче. Вот и воспитывал меня батя Никитоса как своего сына.

Мне очень любопытно и хочется спросить про маму, но кажется, что Владу эта тема будет неприятна.

– Никите повезло иметь такого брата.

– Не-е, это мне повезло. Хоть посмотрел, что такое семья нормальная. – Влад произносит эту фразу спокойно, как само собой разумеющееся. Но от этого не менее страшнее её смысл. Но лезть с вопросами не решаюсь.

Глава 11

Влад

У Лады необычное имя. Я такого и не слышал. И совершенно необычные глаза: светло-карие, как у кошки, которые в темном помещении стали казаться темнее и как будто зеленее. Ну реально кошачьи глаза.

И вообще с момента, как я вошёл в кабинет и увидел Ладу за столом, меня не покидает ощущение узнавания. Как будто нашелся человек, которого давно искал.

Ну и постоянно сравниваю с кошкой, да. Из той породы, что гуляет сама по себе. Из тех величественных красавиц, кому поклонялись в Египте. Ласковой и милой кошечкой Ладу не назовешь. Взрослая, глубокая, гордая.

И так некстати она замуж собралась. Ещё и за отполированного Андрея. Управляющий мне не зашёл сходу. Вот не люблю я таких: прилизанных и идеальных, холеных и отмороженных. Они же как сейфы хранят все свои чувства под семью замками. И нафига Ладе такой?

– А у меня только сестра младшая. Ну, не особо младшая, мы погодки. Но я всегда хотела брата, – с сожалением произносит Лада. – Старшего. Брат – это круто.

И почему-то в этот момент мне представляется, как органично она будет смотреться в доме, полном детей. Как гордая кошка станет отличной мамой котятам. И сможет быть настоящей фурией, защитит котят, если их кто-то обидит. Не чета моей матери, которая сына на штаны променяла.

– Ну не знаю… Как по мне, одному лучше всего, все плюшки тебе перепадают, всё мамино внимание. – Я не любитель делится сокровенным, куда проще навешать девушке лапшу на уши. Это я умею, практикую. Но перед Ладой хочется быть откровенным. Мне её ещё у жениха отбивать. – Мы пока с матерью вдвоём жили, так хорошо было.

Тем более Лада умеет слушать. Вскидывает на меня глаза и внимательно ловит каждое слово. Без подобострастия и заискивания, просто с участием.

– Отец умер. Какую-то операцию ему делали. То ли плохо сделали, то ли не свезло. Я мелкий был, почти его не помню. Вот мы с мамой и жили. А когда я в школу пошёл, мама с отчимом сошлась. Он так-то нормальный. Относительно. Не пил, особо не бил. Но я его бесил. Сплавить меня было некому, родня далеко. И вот он меня терпел. Мать его обожала, всё только ему. Самое вкусное – Пашеньке, куртка новая – Пашеньке, вся забота – всё-всё Пашеньке. А я в одной куртке три года ходил, ботинки вообще бати Никитоса носил. Я потом мыслью дошёл, что он специально купил ботинки поменьше, чтоб мне отдать. Не хотел меня подачками оскорблять. Я как школу закончил, от матери съехал, так вообще не в курсе, как они с отчимом живут. А вот у Никитоса и батя, и тётьВера мировые.

Я поздновато опомнился, что звучит моя история очень уж сопливо. Сейчас Лада как начнёт меня жалеть. А я это конкретно так не люблю.

– В целом нормально всё вышло. Я в семью Никитоса влился.

– И как ты стал владельцем фирмы «Дис-Моторс»? – Умная девочка Лада переводит тему. Жалость если и промелькнула в её глазах, то быстро, я не заметил. Никаких соплей по этому поводу она разводить не стала.

Я морщусь.

– Вот когда ты так произносишь, сразу становится понятно, что название отстой. Но это Никитос придумал. Сократил от имени Владислав.

– Хорошее название. Ёмкое. И запоминается.

– И когда мы регистрировались, ничего похожего не было. Фирма – это прям громко сказано. Я, Никитос, батя его, Валентина Васильевна с девочкой-кадровичкой, семеро водителей. Вот и вся фирма. Мы занимаемся продажей элитных автомобилей. Пригоняем под заказ из-за рубежа хорошие тачки. Помогаем старые хорошие тачки пристроить. Начинали с того, что я сам гонял за машинами. Сейчас ребят нанимаем.

– А я ещё подумала, как ты машину уверенно ведёшь.

– Это ещё батя Никитоса меня учил. Он вообще всему, что мог, научил. Плавать, в нос давать, девочек не обижать, жить по принципам. А водить – как-то легко получалось, мне нравилось. В машинах ковыряться тоже нравилось. Когда работал на сервисе, один мужик предложил прокатиться за машиной заграницу в качестве напарника его водителю. Мне понравилось, сам поездил, потом Никитос придумал, как заказчиков искать. Покрутились мы то там, то тут. И вот доросли до бизнеса.

И мне прям как мальчишке хочется попонтоваться, покрасоваться перед понравившейся девчонкой.

– А у тебя машина не очень. По надёжности слабенькая. Краш-тесты вообще не прошла. Кто её тебе купил?

– Сама купила.

– Сразу видно, что в машинах ты нифига не смыслишь. Выбирала-то как?

– По цене. Ну и так: красивенькая.

– А чего тогда не красная? Мадамская.

– Андрей сказал, что слишком много внимания красной машине.

– Лучше бы он сказал, какая машина надёжнее при столкновении.

Лада поджимает губы. Не нравится ей, что я прилизанного её критикую. А как не критиковать, когда она на табуретке рассекает, а он сам себе практически броненепробиваемый танк купил?

Чувствую, что процесс охмурения Лады пошёл не по плану. Хотя и плана-то не было. Просто после встречи с ней было чувство, что влетел я на всем ходу в стену бетонную, и меня размазало. И добило её сообщением о скорой свадьбе.

А я ведь влюбился с первого взгляда. Посмотрел в её глаза кошачьи и втрескался. Насмерть. Навылет.

Решил отойти на пару дней в сторону, отдышаться, обдумать ситуацию. А что тут думать, когда к ней тянет? Собрался сегодня к концу рабочего дня подъехать к банку, разведать обстановку, ну и действовать по обстоятельствам. Потому что просто ждать и смотреть, как она утекает в руки хлыщу, не собираюсь.

А тут Лада сама со своим прилизанным пришла. И совсем у них отношения не те, которые жалко рушить. Дрянные у них отношения, точно говорю. Или сам себя этим уговариваю. И оправдываю себя, потому что собираюсь влезть в чужую жизнь и разрушить то, что «почти два года» строилось.

Взрыв хохота за соседним столиком нарушает тишину между нами. Там шумно празднуют день рождения компания немолодых, но ещё не старых женщин. Много подарков и цветов, веселье бьёт ключом.

Лада рассеянно рассматривает компанию. О чём она думает?

Чувствую, что она от меня отдаляется. Сейчас вскинется, потянется как кошка и уйдет по своим делам, не прощаясь.

– А я терпеть не могу свой день рождения, – брякаю первое пришедшее на ум.

С Ладой все мои пикаперские навыки дали сбой. И я теряюсь.

– Почему? – она смотрит на заинтересованно и с улыбкой.

Вот бы узнать, что у неё в голове?

– Потому что угораздило родиться двадцать девятого февраля. И как бы день рождения есть, а его нет.

– Так это же интересно. Не как у всех. И можно потом на пенсии скостить себе года, – шутит Лада.

– До пенсии я ещё не дожил. Но если доживу, то хотел бы с тобой.

Лада выпрямляется и замирает, разглядывая меня в упор. Да так, что моё сердце бьёт набат. Готовится вылететь или нафиг остановиться.

– Влад, послушай… – произносит она наконец.

Я пробую ей улыбнуться, на что она вдруг смущается и отводит взгляд, дотрагиваясь пальцами до бокала с соком.

– Правда, я… – запивает неловкость, медленно поднимая очень выразительный взгляд на меня.

– Я помню, что ты планируешь замуж, Лада.

– И? – Ведёт плечами, словно пытаясь сбросить что-то.

Смотрю, как ставит бокал на место, тихонько проводит пальчиком по ободку.

– Я мужик честный и прямой. Потому сразу скажу, ладно?

Приподнимает бровь.

– Я тебя украду у твоего жениха. Не пара он тебе.

Она явно хочет что-то сказать, но лишь приоткрывает губы. Задерживает дыхание и дёргается, когда моя ладонь накрывает её руку, замершую на бокале.

– Не пугайся этого, хорошо?

Лада смотрит на наши руки, на то, как я провожу безымянным пальцем по её пальчикам и вдруг прикрывает глаза.

Какая же она… потрясающая!

Глава 12

Лада

Утром на работу еду в растрепанных чувствах. Не выспавшаяся, измотанная и нервная. Мир вокруг кажется размытым, будто я смотрю сквозь мутное стекло. В голове – каша из тысячи мыслей, в груди – тяжесть, словно что-то навалилось на меня и не дает дышать. То ли это груз сомнений, то ли вес принятого решения.

«А что, если я ошибаюсь?»

«А что, если я зря вот так?..»

«А может, стоит подождать? Присмотреться?»

Мысли бегут по одному и тому же маршруту, как кони на манеже.

Влад… всего один взгляд, одна встреча – и моя жизнь перевернулась. Но разве так бывает? Разве можно доверять этому безумию?

На выходных ездила к родителям. Честно: надеялась, что получу какой-то знак, посыл, чтобы не было так мучительно признавать очевидное. Я совершенно некрасиво поступаю с Андреем, разрывая помолвку. Он этого не заслужил. Я поступаю необдуманно и сумасбродно, кидаясь в пучину страсти. Но утешаю себя тем, что хотя бы честна перед всеми.

Только семейная встреча не принесла мне ни покоя, ни понимания.

Мамин голос звучит в голове: «Не руби сгоряча, дочка. Сердце – ненадёжный советчик». А папа… папа просто молча обнял меня за плечи, и в этом молчании была такая уверенность, что я чуть не расплакалась.

Но ни мама со своим советом, ни папа с его молчаливой поддержкой ничем мне помочь не смогли.

Да и чем тут поможешь? Решение мне принимать самой. Мне же и ответственность за него нести.

Зато я застала Катю на кухне у родителей. Мы давненько не виделись с сестрой. Все занятые, все в своих заботах.

Она сидела на стуле, поджав ноги, и с аппетитом уплетала мамин вишневый пирог. По бабушкиному рецепту. И я, и Катя знаем этот рецепт, но ни у одной не получается так вкусно, как у мамы.

– О, Ладка, почтила нас своим присутствием?! – Катя фыркает, но в её глазах светится тёплое любопытство.

В детстве из-за небольшой разницы в возрасте мы часто ругались, делили кукол, бантики и мамину любовь. Но с возрастом отношения выровнялись, и я даже поняла всю прелесть сестринской любви. Но о старшем брате мечтать не перестала. Сестра – это про чувства, а брат – опора и поддержка, почти как папа, только можно секретами поделиться.

Я плюхнулась рядом, отломила кусок пирога и задумчиво прожевала. Отвечать сестре не хотелось.

– Ты выглядишь так, будто тебя переехал грузовик, – Катя наклонилась ближе. – Рассказывай.

– Не о чем рассказывать.

– Враньё! – Сестра ткнула меня в бок. Она всегда так делает. – У тебя же всё на лице написано.

– Просто… Я, кажется, совершаю что-то безумное.

Катя притихла, потом обняла меня за плечи – так же, как в детстве, когда что-то горестное случалось и мне нужна была поддержка.

– Ну и что? Иногда безумное – это единственное правильное.

Я прижалась к ней, и на мгновение стало легче.

И вот теперь я еду на работу, чтобы поговорить с Андреем начистоту.

Кабинет Андрея встречает меня холодным полумраком – жалюзи опущены, хотя утро уже вступило в свои права.

Андрей кивает, откладывая документы, над которыми работал, и встает, когда я вхожу.

– Ты выглядишь ужасно, – произносит так, как будто это комплимент.

Как будто даже не удивляюсь, я себя в зеркале видела.

– Андрей, нам нужно поговорить.

Он всё-таки подходит ко мне ближе и останавливается напротив. Прищуривается.

– Говори.

Я делаю глубокий вдох и как в воду с головой ныряю.

– Свадьбы не будет.

Тишина.

Андрей не дрогнул. Только бровь чуть приподнимает удивлённо.

– Объяснись.

– Андрей… Мы… Мы хорошие партнёры. Но это не любовь.

– Любовь – это химия, Лада, – принимается пояснять Андрей таким тоном, как с детьми несмышлеными разговаривают, рассказывая очевидные вещи, что трава зелёная, а небо голубое. – Гормоны. Они проходят. А то, что у нас есть – уважение, общие цели, рациональный расчёт – это и есть настоящая основа брака.

Слова Андрея обволакивают. Он умеет убеждать.

А вдруг он прав? Ведь мы столько времени были вместе. Сложились хорошие доверительные отношения.

Вдруг этот огонь внутри – просто иллюзия? Вдруг через месяц я очнусь и пойму, что разрушила всё зря?

Но…

Но вспоминаю, как Влад прикоснулся к моим пальцам в ресторане, как смотрел так, что сердце билось, будто рвется наружу.

Оно того стоит, чтобы рискнуть.

– Лад, это как с крыльями Икара. От слишком сильного жара они расплавятся, и ты упадешь вниз. Это будет больно, Лад. Оно того стоит? Чтобы потерять все, что имеешь, ради человека, с которым всего-то поужинала?

Слова Андрея меня отрезвляют.

– Ты следил?

– Я присматривал. Чтобы тебе никто не навредил. И потом…

Я не слушаю его, снимаю с пальца кольцо, кладу его на стол.

– Мне жаль. Извини за доставленные неудобства.

Андрей бросает взгляд на кольцо. Возращается к столу. Теперь между нами преграда. Хотя она и раньше была, просто я её не замечала.

– Ты ошибаешься. – Самоуверенно заявляет Андрей. – Но я подожду. Ты поймёшь, что наш союз идеален.

– Прости, – повторяю.

А что мне ещё сказать…

Я уже повернулась к выходу, когда он добавляет:

– Заявление об уходе тоже положишь на стол?

– Разумеется.

В своём кабинете достаю лист бумаги. Рука дрожит, но буквы выходят чёткими. Потом соображаю, что можно распечатать заявление.

«Прошу уволить меня по собственному желанию…»

Юля врывается в кабинет, когда принтер выдает мне ещё теплый лист.

– Ладка, ты чего? Чего удумала?

– Увольняюсь.

– Все уже в курсе.

– Откуда? – не то, чтобы меня сильно интересовало, но…

– Генриховна новость разнесла. Рада она, как еврейская свекровь на похоронах невестки, – Юля усаживается на стул. – А я уже надеялась, что хоть кто-то нашего Андрея до ЗАГСа доведет.

– Юль, раз я всё равно ухожу, скажи мне, только честно, вы с Андреем любовники?