Остров Сыча и Розы

Уже более нельзя было слушать описание того, кого встретила саду Я!

Она точно описала гостя в моём саду. Но её страстные слова возмутили во мне ревность.

«Ж-ж-ж-ж!» Этот звук, точно передал моё недовольство и досаду!»

Принцесса углубилась в свои детские воспоминания:

«Свита какого-то небольшого города появилась на праздничном балу по поводу создания Союза государств Острова Тида. Были приглашены главы даже небольших общин.

Народу в те дни было множество, похоже, было на волнующееся, качающее свои блестящие волны, море. Встречи проходили ежедневно, Отец и Министры подписывали бумаги, составляли договоры, и конечно, много пировали.

Я запомнила, что уже в последние дни торжеств Царь давал приём главам кочевых племён, чтобы понять их цели на земле Северной части Тиды. Они очень отличались от нас. Своим видом даже пугали. Такие смуглые от постоянного нахождения на солнце, в плохо сшитых шкурах, почти босые простолюдины. Зрелище было удручающим.

Заседание, помню, длились долго, до вечера. Потом, сопровождаемые Министрами они расходились по своим повозкам и с грохотом деревянных колёс покидали дворец.

Мне было всегда интересно наблюдать, как проходили беседы, как отреагировал Отец на разных людей, цари это были, главы городов или вожди общин. Сгорая от любопытства, я просилась быть рядом возле трона Отца. Он не перечил, наоборот был только рад.

Мне было тогда кругов – четырнадцатая весна.

Помню, самым последним Отец принимал главу небольшой общины кочевников. Те просили занять свободные земли на северо-западе Тиды.

Отец сказал, что в запрашиваемых местах мало источников и поэтому народ общины может страдать, а потом с набегами нападать на другие общины. Не хотелось бы терять мир, дорогой ценой, устоявшийся в той части Острова.

Среди послов был молодой человек.

Он смело смотрел в глаза моему Отцу. Молча стоял в стороне. Его рука твёрдо держала за рукоять меч. Длинные пряди каштановых волос спадали на плечи, а голова перевязана обычным тканым поясом.

Я стояла, держась за спинку царского трона, и наблюдала за ним. А так как приглашенные послы стояли в трёх саженях, то я могла хорошо разглядеть их наряд.

В один момент я уловила взгляд молодого человека. Глаза его были – просто небеса, такие прозрачные и голубые, что не забыть никогда. Прямой и уверенный взгляд вдруг опустился в пол. Он смутился, сдержал улыбку, а я это заметила. И когда ещё раз поднял глаза, то смотрел только на царя, не смея глядеть по сторонам.

В этот момент посланники представили юношу как наследника общины кочевников и представителя власти. Юноша поклонился Царю.

Посланники заверили Царя, что выполнят обещание, сохранят порядок, будут развивать хозяйство, и торговать в своих пределах не будоража цены на рынках.

Прием был окончен и, обращаясь к выходу, молодой наследник ещё раз бросил взгляд на меня. Что очень это тронуло мое детское сердце. И правда, он был не просто красивым, а был мужественно прекрасным. Вот бы ещё раз встретиться! Ничего, что он всего лишь наследник общины кочевников. Ну, просто так.

Отец с великодушием пригласил гостей посетить заложенный новый сад, отдохнуть перед дорогой после царского угощения.

Я об этом услышала и бегом помчалась через правое крыло дворца, чтобы незаметно выйти к саду. По пути схватила за руки парочку лениво шатающихся по коридорам фрейлин и сломя голову потащила их во дворы. Ещё один раз его увидеть.

Ведь потом встречи может и не быть вовсе.

Поразительно действует женская логика, если что вздумается, то этому непременно надо случиться. Потом будут говорить о случайности, но нет – случайностей не бывает! Все случаи планируются в женских головах для того, чтобы не скучать, наверное. И даже Духи не могут этому противостоять.

В голове один вмиг нарисовался план сада и возможные пути прохода делегации кочевников. Их обычно сопровождает слуга. Значит, он поведёт их в самые лучшие и ухоженные уголки? Так и есть. И пока гости начинают свой неспешный путь с начала дорожки, мы пробежим по косой, сокращая путь, и выйдем к концу её, откуда посетителям можно выйти к лошадям.

И вот мои запыхавшиеся фрейлины стали на дорожке за мной, и наша процессия пошла на встречу к гостям. Ох, как бы я хотела, с ним заговорить. По этикету первой не положено. Ох, вот бы он спросил что-нибудь. Про сад спросил или цветы, сказал, что погода хороша или что-то в этом роде.

Я бы ответила ерунду, но услышала бы его голос.

Какие глупые идеи роились в моей юной голове, я показалась безрассудной и слишком смелой, чтобы допускать такие мысли.

Сейчас бы моя мачеха сказала бы про недопустимые нравы нынешних юных девиц высшего общества и заперла бы меня в Башню с Драконом. Который умер от одиночества ещё триста лет назад.

И вот приближаются люди.

Оживлённо обсуждают приём.

Смеются.

Я приказала девушкам оставаться на полянке, где рос красивый куст розы редкого жёлтого цвета – гордость сада.

Послы, заметив меня, от неожиданности шарахнулись, будто увидели Священный огонь. Склонились и заторопились к выходу.

Молодой наследник кочевников шёл замыкающим. Он, уходя, ещё раз обернулся, склонился, и наши глаза встретились.

Ком к горлу подкатил такой, что я как рыбка стала глотать драгоценный воздух в страхе задохнуться. Выдавила же из себя:

– Очень рады Вас видеть в нашем саду!

А он возьми и ошарашь меня странной фразой:

– Благодарю Вас, Ваше Высочество, теперь я увидел самый красивый цветок в этом саду!

«Фу-у-ух», – выдавила как из кузнечных мехов из себя воздух. Послы ушли. А я почувствовала, что щеки налились кровью и, наверное, я побагровела от смущения.

Мои фрейлины как тупые курицы топтались возле меня и ничего не понимали.

Я их отправила во дворец.

А сама ещё долго стояла возле цветущего куста розы и была неимоверно счастлива этой незапланированной… э-э-э, запланированной встрече.

Но. Теперь он меня не узнал.

Конечно же, прошли годы. И он возмужал, и я стала другой.

Ой! Я же была в одежде садовницы! Вот дурёха! Он меня не узнал.

Ах!

И этот день закончился просто катастрофически, просто фиаско.

Просто провал…

Какая из меня Принцесса, если я всё своё время провожу в Лесу, собирая лекарственные растения. Сама же сбежала от женихов, которых подбирал мне Отец и Мачеха.

Интересно, а за этого он бы меня отдал?

Наверное, нет.

Если только он не Князь города с населением в пятьдесят тысяч душ. У-у-у…

А вдруг у него найдется столько? Ммм…»

После такой головокружительной встречи Дэна ещё долго не сможет прийти в себя. Только Дух Леса может хоть как-то её успокоить. И она на следующий день отправилась в свой уголок – дом Знахарки.

Там уже давно дожидается её верный помощник и друг Никодим, да полуслепая Знахарка Салга.

Всю дорогу Принцесса только и думала об одном:

«Ах, если бы отец позволил нам иметь хоть какую-то чародейку, то я бы непременно к ней сбегала и спросила погадать. Но Его Величество, после того случая, больше не подпускал к Тайным делам колдунов магов и чародеек. Он выслал их из города Ситты в пещеры каньона Отуз. Жаль».

Глава 7. Изгнание

Послы Отора, уставшие, но довольные соглашением с Царём Предгорья, разошлись по своим жилищам.

Было уже давно за полночь.

Община кочевников могла спать спокойно. Скоро сезон дождей и надо подготовиться, чтобы успеть собрать скошенное сено, которого в этом году жнецы накопили в достатке.

Работы было много, да еще приходилось охранять поля. На дальних пустошах к востоку не давали покоя Горбатые кони. Поймать их было невозможно, они ночами носились по степи и мяли сочные травы своими мелкими копытцам.

Из намеченных покосов на равнине они вытаптывали за сезон огромные участки. Стрельцы не могли попасть в этих мелких лошадей, до того они были быстрыми, что ураган.

Говорят, что за ними гоняются Твари с Гнилого озера, в желании оседлать, но скорее всего для пропитания своего родившегося зимой потомства.

Тахир распластался на лежаке, устеленном шкурами волка. Сменились ночные стражи, позванивая металлом орудия и опять всё стихло.

Князь закрыл глаза и провалился в глубокий сон.

И только он стал дремать, как снаружи послышался шум. Он казался не естественным.

Во дворах послышался беспокойный говор стражей, необычная суета и громкие голоса во дворах города. Послышались звенящие звуки.

А это уже был скрежет мечей.

Тахир соскочил с лежака, схватил лежащий под рукой меч и выбежал из шатра.

Его взору открылось невиданное состояние безумия. Что-то злое ломилось по дорогам города, издавая грозный топот и шелест лат.

Стражники пытались остановить это движение, но ровный строй тёмной массы наступал в сторону Совета Общины.

Тахир увидел штандарт, развивающийся впереди колонны, это был отряд страж Ситты.

Что произошло за это время, пока Отор только просыпался от сна? Задаваться этим вопросом было некогда.

Тахир опередил отряд, выбежал и стал впереди не прошеных гостей. Его окружили свои стражи и наперебой твердили, что отряд возглавляемый Военачальником вошёл в город без уведомления.

– Попрошу объяснить! Тахир вскинул левую руку вверх для внимания, правой держа наготове меч.

Впереди стоял Оратор и держал в руке свиток.

Он раскрыл нервным движением рук свиток и грозно выдал распоряжение царя Предгорья…

Уши князя не поверили, в то, что говорил глашатай. Брови Тахира вздернулись от недоумения, глаза расширились, и голова не могла соображать.

Что произошло за ночь?

– …Поэтому, до полудня общине Отора приказано убраться от стен города Ситты за пределы реки на расстояние двух тысяч луков (один лук – расстояние полёта выпущенной стрелы) иначе придётся применить силу! В переговорах отказано!

Гневный взор и громкий голос Генерала не давал никакого шанса на милость со стороны царя Ситты:

– Указ Его Величества выполнить!

Тахир начал спешно соображать:

«Я не понимал, что это? Как? Ведь только вечером всё так хорошо сложилось. Что произошло, побери их твари?!

Я орал на всех!

В лицо Генералу и стражам, желание которых было расчехлить мечи и сразиться со мной, но я сдержался, помня об ответственности перед своим народом.

Нам не нужна бойня. Иначе мы положим свои головы тут. Ситта с каждым годом наращивала силу армии.

Отряд развернул свой строй и, шумно чеканя шаг, удалился из города, оставив за собой клубы вздымающейся пыли.

Вот это доброе утро!

– Что, тварь вас подери, произошло? – орал я на площади среди перепуганных стражей и проснувшихся жителей.

– Совет Общины, сюда! Послы – сюда! Бегом! Чего стоите, черти!

– Есть! – и один солдат подскочил и побежал к Главному зданию города.

– Что произошло?

Я держал в руке свиток с уведомлением и Царской печатью. Сбежавшиеся за стол члены Совета, министры и вчерашние послы смотрели на свиток и не верили своим глазам. Никто не понимал причину разворота благосклонности Союзника в обратную сторону.

Каких богов мы разгневали, что за несколько часов нам нужно покинуть насиженное место и двинуться опять в пустыню, где одни колючки и камни?

– Он нас отправил за реку. Как же мы без воды?

Мой лоб покрылся холодным потом.

– Выяснить причину! Найти возможность просить милости отменить приказ. Иначе…

Я не мог придумать, чем закончить фразу.

В голове судорожно стали выстраиваться схемы решения возникшей проблемы.

Пришлось отправить послов опять к воротам Ситты. Но они вернулись ни с чем.

– Приказано убраться! Они уже стягивают к воротам своих воинов, – ответили послы.

Так. Значит, мирно не получится.

Ярс вступился в разговор:

– Надо уходить. Мы не сможем драться. Это будет месиво.

– Я не уйду! – не сдерживая порыв гнева, кричал я на друзей и Министров.

– Надо уходить! – просили выскочившие из-за стола советники. Безрассудно биться с армией, когда нас всего несколько отрядов.

– Надо всё выяснить! Отправьте новых послов!

– Поздно. Они начинают жечь костры! Это означает, что они подожгут траву, и огонь пойдет к нам. Мы его не успеем потушить, из-за ветра загорится сено, уложенное под стенами, и чем это закончится?

– Отправьте снова послов! – кричал я на своих подданных.

Еще была надежда, что Царь одумается и пришлёт пояснение.

– Нет, я пойду к нему сам!

Советники согласились. Я как был, ринулся к городу. Мне отворили городские ворота и впустили в город одного, без свиты. Проводили на площадь, где уже собрался народ Ситты. Так собираются для вынесения приговора нарушителям и приведение к исполнению наказания.

Головы летят во все времена.

Царь сидел на троне под шатром.

На площади стояли люди, они окружали надстройку для судилища. По правую сторону от царя сидели Судьи, а по левую расположились – Вершители.

Когда я направлялся к этому месту, люди расступались.

Как будто ждали меня.

По не доброжелательному виду Царя на лице которого нервно играли мышцы было понятно, что произошла ситуация явно не в мою пользу.

– Я тебя ждал! Но времени нет. Твоему народу приказываю убраться от стен моего города и впредь не появляться. Торговые соглашения расторгнуты.

Он наклонился в сторону меня и оскалил зубы:

– Как был шакалом, так и остался! Зря я тебе поверил. Не может шакал измениться и стать послушным псом.

– Я не понимаю причины Вашего решения. Прошу Ваше Величество объяснить такое вероломное предательство

– Что? – засмеялся он. Предательство? Ты говоришь о моём предательстве? Щенок! Скажи, это твой человек? – и Митр взмахнул рукой в сторону стоящего на коленях, трясущегося от страха мужчину в одежде торговца.

– Ты узнал своего человека?

Да, узнал.

Это был наш человек – ремесленник, торговавший кожей на рынках города.

– Так вот. Этот… покусился на добро Моей страны. Это вор, обокравший чиновника.

– Не может быть. Воровства у нас нет! – с уверенностью ответил я.

– Ты уверен? А вот я не уверен! У него среди товара нашёлся мешок с золотыми монетами, который он похитил у чиновника, напоив его вином. Это государственные деньги, которые чиновник нёс от сборщиков податей.

– Я глянул на торговца, он крутил в стороны своей обезумевшей головой показывая, что это не он.

– А если это не он? – спросил я

– Проверка показала, что мешок нашли у торговца кожи. На шее у него перевязь с медной чеканкой вашей общины. Значит это ваш человек. Товар ваш, а деньги наши.

– А если это провокация?

– Помилуйте нас, Высшие силы!– вознес Государь Предгорья руки к небесам. Зачем нам нужны склоки. Мы неплохо торгуем с общинами. Вы доставляете нам нужный товар, мы даем вам право здесь его продавать и жить со своих доходов. Ещё и охраняем ваши вонючие станы возле своих стен, – снова оскалился Митр. В договоре о сотрудничестве строго наказываются убийцы, воры, распутные девицы и попрошайки.

– Этот вор будет заключён под стражу до вынесения наказания, который мы решим ему предъявить! Сам знаешь, если были бы у него было три руки, то и трёх бы лишился, не оставив своей семье шанса для выживания. – Покиньте город! Я жду до полудня!

– Я не вор! – крикнул мужчина. – Это не я! Я честно трудился на благо общины, Ваше Превосходство! – взмолился он, захлебываясь слезами. – Это не я, поверьте мне! Поверьте мне!

Он кричал всё время, пока его не утащили стражи.

Даже если не так, даже если человека подставили, какой смысл Царю затевать такой скандал.

В любом случае придётся уходить.

А это значит лишиться всего. Община стала большой, она уже и так разрослась до двух поселений. Одно торговало с городом изделиями и продуктами. Другое село занималось разведением животных в степи. Еще год или два и Отор стал бы городом.

Но теперь надо было возвращаться назад в степи.

Это не представлялось возможным, нас там ожидала гибель от недостатка воды и пищи. Если торговля запрещена с Ситтой, то к Приморскому Царству не подобраться – там город окружён другими поставщиками продуктов и товара.

Катастрофа неминуема».

Это понимал Тахир. Но надо было собираться или Царь сожжёт поля с сеном.

Советники объявили кочевникам Великое передвижение.

За сбором следили со стен Ситты. Стражи направили в сторону Отора свои стрелы.

К вечеру стан Отора едва успел отойти от стен города, который кормил и поил людей столько времени.

А осенью приполз в стан, отпущенный безрукий заключенный. Семья, опасаясь позора, хотела выгнать его. Но он слезно уверял свою жену в непогрешимости, и она оставила инвалида, взвалив на себя ещё и эту тяготу.

Глава 8. Лагерь Лекарей

Лес стал затихать.

Пора осени отправляла большинство птиц за море, а мелких животных под землю. Окрепшее за лето потомство оленей и ланей пряталось высоко в горах от зорких глаз охотников.

Больных снова стали приносить в шатры к лекарям. Мор выкашивал людей, не различая – дети это или крепкие крестьяне.

Помощник Дэны Никодим заносил в теплую юрту лихорадившую девочку.

– Опять укус лягушки, – пробормотал он, накладывая на рану повязку с травами.

– Как осень, так и начинается эта зараза, – добавила Дэна.

Никодим был невысоким парнем, коренастым ростом и жилистый телом. Он хорошо бегал по лесным склонам, доставлял воду от водопада, заготавливал дрова. Но, странно, он не был похож на местных. Его гордая осанка и тонкие черты лица говорили о лучшем его происхождении, хотя он сам не знал о себе ничего.

Ему, конечно, хотелось узнать о себе.

Но для этого надо было идти через гору до Каньона Отуз, где расположились высланные подальше от города Ситты колдуны и жрецы. Далёкий путь туда кишел не только лешими, но и пещерными тварями, те обладали способностью наводить на путника такой морок, что он заморачивался и следовал туда, куда тянули его эти твари.

Там в пещерах и пропадали бедолаги.

Дэна вздохнула и опустила уставшие плечи. Сидя у очага, она наблюдала, как языки огня облизывали котел с варевом.

Ей показалось, что огонь показывает какую-то историю. Кони, овцы, люди. Вся эта толпа куда-то движется, а за ними наблюдают стрелы и мечи и подталкивают людей идти быстрее.

– Ты слышишь? – спросил Ник.

– Что?

– Опять сыч ухает.

– Умрёт кто-то, – сказала девушка, не отрывая глаз от пламени.

Ник вздохнул.

Опять приходил этот человек. Принёс хлеб.

– Что сказал? – спросила она

– Благодетель. Скорее всего – немой. Просто помотал головой. Потоптался и ушёл. Странный какой-то, но я уже привык к его неожиданным визитам. Молчит, да и ладно. Хоть хлеб приносит

– Ага.

Из рук Ника выпала ложка, которой он хотел размешать отвар.

– Придёт кто-то, – устало сказала Дэна, не меняя позы.

– Ну, да. Женщина.

Вокруг было тихо, слышно было, как ударяются о полог юрты опадающие листья и только тяжелое дыхание больной девочки не давало заснуть Лекарям в эту тихую наступающую ночь.

Вдруг снаружи послышались шаги.

Слышно было, кто-то идёт со стороны долины. Тогда как шатры с больными находились с другой стороны в небольшой пещере. Лекари насторожились.

У входа нерешительно топтались ноги странника, шелестя листьями.

Если бы это была тварь, то надо подождать, и она уйдёт, услышав аромат лаванды, увешанной вокруг шатра Лазарета. Твари не любят эфир душистых трав. Но шаги не были похожи на звук от их лап. Это был человек.

Ник подошёл ко входу и приставил палец к губам, показал знак – молчать.

Он тихо отвернул ковёр входа и обнаружил смотрящие на него глаза женщины.

Ник впустил её вовнутрь.

На это жалкое зрелище без слез смотреть было невозможно.

Женщина совсем выбилась из сил от пути к стану Знахарей. Её уложили на тёплые шкуры и дали попить воды. Она жадно выпила чашу воды и уснула, укрывшись с головой.

Такие посещения бывают часто. Ник и Дэна переглянулись.

– Иди спать, Ваше Высочество. Обратился к Принцессе Ник. Я буду наблюдать за ними.

«А если эта беглянка – колдунья?» – подумала Дэна. «Может она мне подскажет мою судьбу?» – всё еще мечтала Дэна

Женщина крепко спала целый день и ещё ночь. И только на следующее утро она встала.

Это была измученная дорогами странница. Она говорила несвязно, и только речь её становилась ясной и осознанной в том месте, когда она рассказывала о своей далекой прошлой жизни.

Так выяснилось, что её миссия на этой Земле одна единственная – найти пропавшего Царя.

Какая жуткая история.

Лекари предположили, что женщина стала слаба умом, и решили, приготовить ей лекарства. Дэна уговорила её остаться для восполнения сил, чтобы идти дальше в поисках своего Царя. Но она рвалась изо всех сил в путь, хотя видно было, что по состоянию её души и тела она не переживает наступающих холодов.

– Расскажите всё о Вашем Царе, – просил её Ник, когда Дэна разносила лекарства больным в пещере.

– Мой Царь он ещё не Царь, но должен был быть помазан на трон после своего Отца. И Отец ещё не Царь, потому что у него мало людей. А если бы у него было много людей, то он стал бы Царём. Мне приказал мой Господин смотреть за его женой, а я не усмотрела, и меня боги наказали, но я от них убежала, хотя и нож стоял у моего сердца. Я плюнула ему в лицо и убежала, в руках моих осталось только вот это. Но разве боги не должны быть справедливы, разве они могут так обманывать? Я разгневала богов, я виновата! Виновата…

Она шептала слова и раскаивалась в своём поступке, но она отчаянно просила всех Божеств не винить её, потому что она это не её вина.

И ее мольбы – помочь загладить вину и открыть, путь чтобы найти своего Царя. И тогда она спокойно сможет уйти по Течению Судеб к своим Предкам.

Ну, точно безумие.

Путница достала из своих клочьев одежды свёрнутый и повязанный травой кусок шёлковой ткани.

Она развернула этот грязный от времени, но дорогой ей кусок непонятно чего и Лекари увидели ленту.

Цвет давно полинял, но вроде кусок ткани был голубой.

Это была нагрудная лента с гербом какой-то общины или государства. Разглядеть было трудно, что вышито на ленте. Показалось, что какая-то птица.

Свернув ленту, женщина спрятала ее снова в тайниках своего оборванного платья.

Лекари умоляли её остаться, но она рвалась в путь и твердила, что если дойдёт до пещер, где скрываются другие боги, всё же вымолит их милости и прощения, и найдет своего Господина.

Несчастная ушла.

Взяла от Лекарей только хлеба и лапти.

– Кого только не приносит сюда беда. Несчастная женщина, она так отчаянно молится и бежит по свету в поисках своего дорогого царя. Какая смелая блаженная. Будто других у неё нет забот. Одна единственная у неё мечта, ради которой готова терпеть любые лишения. Принесла в жертву своё спокойствие, семью, материнство, в конце концов. Пусть уж Божества помогут ей, и она дойдёт до тех пещер.

– Дух Леса, помоги ей! Молю тебя!

Сердце Дэны сжалось в печали. Она вышла из жилища и направилась к месту её силы.

Ты далеко? – спросил Ник, обращаясь к уходящей Дэне.

– Воды наберу, – ответила она.

Сама взяла кувшин, стоявший у выхода из юрты.

– Я с тобой.

Здесь у водопада девушка часто проводила время, когда её сердце наполнялось смятением чувств. Все печали смывали эти серебряные потоки.

Начинался водопад с небольших безобидных струй. Оканчивались эти потоки грохотом падающих, и разбивающихся о скалы тысяч ревущих, будто тельцов – волн.

Лекари разместились на гладких нагретых солнцем валунах, и каждый погрузился в свои думы.

– Как бы я желал, чтобы меня так искали, – прервал молчание Ник.

И тут он глубоко набрал воздуха в груди и крикнул вдаль:

– Э-ге-ге-эй! – и эхо его сильного чистого голоса зазвучало по округе, заполняя ущелья, скалы возвышенности, отбиваясь от вершин гор, перекликаясь между собой. Повторяясь и повторяясь. Пока не сникло совсем.

– Надеюсь, тебя услышат, – дружески похлопала его по плечу Дэна.

Глава 9. Трудные времена

Настала зима.

В степях Тиды ветер жутко выл и не давал высунуть носа из своих жилищ. Люди кутались в свои одежды, а снег словно острыми лезвиями вонзался в лицо, проникал в рукава, за ворот, и обжигал своим холодом.

Тахир обходил своё пострадавшее хозяйство. Он звал людей из потрёпанных вьюгой палаток, узнать, живы ли они. Стражи обошли весь стан, сообщили о болящих и погибших соплеменниках.

Топлива едва хватало.

В больших юртах на котлах грели снег для питья и еды, а вокруг очага играли малые дети. Старики по не многу добавляли в очаг сухое топливо (высушенные остатки жизнедеятельности животных).