Клод. Свободный наемник

– И давно так?

– Да уже поди месяца три уже.

Клод впечатлено присвистнул, давно он не был в этих краях.

– И что, градоначальник ничего с этим не делает?

– Отчего же, делает. Награду назначил, да никто не берётся. Больно странные они. Разумные что-ли.

– Это вряд ли. – Скептически хмыкнул наемник.

– Да, что вы?! Они же не абы как нападают, а дружно – стаей. Не должно быть так. Никогда не было.

– Это верно, такое этим животным не свойственно.

– О чем и я говорю. Гадюки эти, всегда вокруг Пермита водились, но на людей не нападали, так, если пару раз случится, что тварь какая укусит. Так это что же, случайность, а тут, ведь на всех и группой. Совсем житья от них не стало. Ладно, что в город ещё не суются. – Жаловался разговорчивый дед, провожая их по извилистым улочкам, похожим одна на другую, как родные сестры. Копыта лошадей отбивали чёткую дробь, отмечая каждый шаг по камням мостовой, а вокруг все также царило безлюдье, даже вездесущие крысы не шмыгали по углам.

– Далеко ещё, старче?

– Да пришли уж почти. Хорошо это, что вы к нам приехали. Ой, как хорошо.

Клод удивлённо посмотрел на собеседника, браться за задания он пока не планировал, но все шло к тому, что работа сама нашла его. Вдруг со стороны носилок донесся приглушенный стон. Девушка, металась на своём "ложе", но в себя не приходила. Клод с интересом всмотрелся в девичье, почти детское, лицо. Тонкие черты, аккуратный носик с веснушками на носу, которые совершенно не портили девушку, а напротив добавляли какого-то бунтарства, слегка припухлые губы и округлые щёчки. Девушка была не полной, но и не худой. Однако, что-то в её образе однозначно смущало Клода. Бывает так иногда, когда кажется все на своих местах, но что-то все равно не то. Её глаза, сейчас плотно прикрытые, казались нечеловечески большими, но мало-ли как пошутила природа, да и густая чёлка пушистых, подобно птичьему пуху, волос не давала, как следует оценить её внешность. Так и не придя к определённому мнению, он вновь обратил свое внимание на старика.

– Лекарь в следующем доме живёт. – Поведал дед и прибавил шагу.

– Остановиться на ночлег не подскажешь, где тут можно? – задал следующий вопрос Клод.

– Ну, Гостевые дома сейчас все закрыты, этой ночью можете у меня в сторожке переночевать. Да и мне веселее.

– Спасибо.

– Я останусь с сестрой! – вдруг встрепенулся, молчавший до этого, Каэр и окинул Дейзу заботливым взглядом.

– Правильно. Дитятке помощь родной души очень пригодится. – Поддержал его старичок и белозубо улыбнулся. – Пришли.

Они остановились возле не высокого широкого деревянного дома с неожиданно двумя входами. Почерневшие от времени бревна были плотно подогнаны друг к другу, но все равно пестрели широкими трещинами, разошедшейся от времени древесины. Однако дом был не заброшен, не смотря на его старину, за ним следили, затыкали мхом щели, где-то подправляли, а крыша вообще была новой. Дела у лекаря шли хорошо. Вот только рассматривать здание у них времени не было. Ловко соскочив с коня, Клод подошёл к двери и стукнул пристроенным здесь же молотком, подумал, и ещё раз стукнул. На что, старик лишь понимающе оскалился. По-другому такую широкую зубоскалительную улыбку, мужчина назвать не смог.

Звук молоточка звонко разнёсся по улице, а с той стороны двери послышались приближающиеся шаркающие шаги. Дверь отворилась и перед ними предстал сам хозяин. Высокий статный мужчина, с сильными руками, оголенными по локоть, белоснежная рубашка была в каких-то пятнах, неопределённого цвета, таких же, что и на переднике, непривычно охватывающем пояс и почти целиком скрывающим одетые в тапки и домашние штаны ноги. Светлые волосы рассыпались в беспорядке, не скрыв, воззрившийся на них серьёзный внимательный взгляд на уставшем лице.

– Заносите! – вместо приветствия бросил лекарь, с первого взгляда поняв, цель их визита. От его внимательного взгляда не укрылось ни наличие раненой в их компании, ни их пыльная одежда, ни новые лица – все это, казалось, не произвело на него никакого впечатления. Лишь тонкие губы сжались ещё плотнее, превратившись в тонкую ниточку.

– Все экспериментируешь, Руби? – весело уточнил старик, за компанию поясняя неряшливый облик лекаря.

– Да.

– Бросил бы ты уже это занятие.

– Нет. Моя идея не бесполезна.

Мужчина и мальчик в это время аккуратно извлекли девушку из кокона носилок и в их беззлобные пикировки не вмешивались. От Дейзиры исходил едва ощутимый тонкий, не замеченный Клодом ранее, аромат. Неожиданно для него, но ему он понравился, однако парень выкинул это из головы. Она – всего лишь ребёнок. Подняв легкое тело он пронес раненную в указанную лекарем комнату и уложил на кровать. Как по пути отметил наемник, эта половина здания состояла из множества небольших комнат, словно специально построенных так, чтоб изолировать больных друг от друга. Идея была нова и интересна, так как ничего подобного, ранее он ещё не встречал.

– Что тут, опять змея?! – уточнил лекарь, даже толком не взглянув на девушку, он уже занялся рассматриванием стоявших тут же бутылочек.

– Да дда дааа – пораженно проблеял Каэр, не сводя с лекаря восхищенного взгляда.

– Чего удивляться, все симптомы на лицо. Можете оставлять её тут.

– Я тоже остаюсь!

– Как хочешь, но спать негде. – Бросил мужчина и поставил на столик у кровати маленькую баночку и лоточек с ватой.

В маленькой комнате, кроме кровати, столика и приставленного к самой стене стула, который и занял Каэр, действительно ничего больше не было. Лекарь, тем временем, колдовал над укушенной Дейзой, не обращая на них никакого внимания. Окинув на последок внимательным взглядом комнату, наемник вышел на улицу. Старик все ещё стоял там, где они его и оставили, гладя по гриве Нела и что-то тому шепча, но Клод не сразу направился к нему. Подойдя к лошадям подростков, он снял с них носилки, в которых оставалось его одеяло, свернул и убрал его в сумку. Ещё пригодится. Освобождённые от ноши кони весело заржали и попытались сбежать, но остановленные крепкой рукой, были вынуждены остаться рядом с домом. Привязав их к встроенному в стену кольцу наемник с чувством выполненного долга, подошёл к старцу.

– Идём!?

– Идём, идём, мальчик. – Пробормотал привратник, с кряхтением потянувшись, а Клод удивлённо глянул на интересного деда, ребёнком его уже давно никто не звал, да и вообще не припомнил, чтоб кто-либо так называл. – Ты не волнуйся, Руби, очень хороший лекарь, просто немногословный, хоть и немного с придурью. – Попытался утешить его старик, не правильно истолковав выражение лица наемника

– Что за придурь?

– Да, он все уверен, что сможет изобрести лекарство от яда гадюки, вот и просиживает в своем подвале, химичит что-то.

Клод восхищенно покачал головой, пусть у лекаря пока ничего не получалось, но его желание было великолепно и полезно.

– Прости, старче, а как к тебе обращаться?

– Андрен зовут, но все дедом кличут.

– Клод. – Представился в ответ наемник, следуя за стариком, вновь ведущим его обратной дорогой мимо старинных домов.

– Андрен, скажи, а что у вас в городе творится? Раньше такой тишины не наблюдалось. – Наконец задал волнующий его вопрос Клод.

– Люди боятся.

– Чего? Змей?

– Да не, к этим все уже привыкли, так и змеи-то что, к нам не суются, только на дороге на путников нападают. У нас тут другое завелось.

Клод с любопытством глянул на общительного деда, становилось все интересней и интересней. Между тем за разговором они не успели заметить, как вернулись обратно к сторожке, пристроенной возле ворот. Зданьице, поражало своей миниатюрностью, невысокие стены, узенькие окна и дверь, все кричало о своей скромности, хотя для одного старика, вполне места хватало.

– Вот и дошли наконец. Проходи, мальчик, не стесняйся. Меня ты не стеснишь, да и веселее вдвоём ночь куковать.

– Спасибо, – поблагодарил Клод этого человека, он и сам не ожидал, но ему было приятно такое отношение деда, не часто люди проявляли к нему столько тепла и радушия, обычно, благодушное расположение заканчивалось после выполнения работы. Такая мнимая теплота. Когда-то ещё в начале его пути на стези наемника, тогдашнего подростка немного обижало такое двуликое отношение, но со временем это прошло, уступив место лёгкой грусти.

Пока наемник предавался печальным воспоминаниям, Андрен старательно гремел ключами, стараясь трясущейся рукой попасть в скважину замка. Когда у Клода уже возникла идея вскрыть его дверь так, привычным ему способом, ключ проскочил в щель и дверь распахнулась. Внутри все оказалось таким же маленьким, как и снаружи. Маленький стол, в окружении трех табуретов, аккуратная печка, уютно занявшая один из углов и небольшая лесенка, приставленная сбоку, давая ясно понять, где предпочитает ночевать хозяин этого жилища. Так же здесь находилась парочка лавок и небольшой уголок кухоньки приютившийся возле печки. Все это печальное богатство скрашивали яркие коврики-дорожки, разбегавшиеся в разные стороны от входной двери и охватывающие собой всю комнатку, единственную в этом доме.

– Спасибо, этому дому за кров и еду, здравия и процветания его хозяевам! – произнес Клод стандартное приветствие деревенских жителей, за что получил благодарный, слегка увлажнившийся, взгляд деда. Городские жители давно уже не говорили ничего подобного, со временем забыв о таких "мелочах", но для деревенских – это оставалось по-прежнему важно, и там люди до сих пор продолжали желать друг другу здоровья и богатства. А в этом доме очень сильно чувствовался деревенский дух.

– И тебе не хворать и процветать. – Ответствовал Андрен, радостно улыбаясь. Вот оно счастье, и как мало ему было для этого нужно.

Мужчина кивнул в ответ и разулся, оставив обувь и вещи у порога, топтать такую красоту уличной обувкой ему было стыдно, хотя старик и предлагал идти так. Хозяин между тем уже суетился возле печи, доставая на стол нехитрый ужин, состоящий из каши и мясного рагу. Следом на стол легли ложки и тарелки, а после секундного раздумья, ко всему этому присоединились и два куска хлеба, не совсем свежего, но от этого не менее ценного. Что для Клода оказалось особенно неожиданно и приятно.

– Младшенького-то твоего тоже следовало бы покормить! – вдруг всплеснул руками Андрен и отложил от общего котла немного в небольшой горшочек, а Клод не сразу сообразил, что речь шла о Каэре, а не о коне. Совсем не привык он путешествовать с кем-то.

– Лекарь его не покормит?

– Нет, Руби, он как лекарь щедрый, и поможет, и вылечит, и лекарства с собой даст, а вот, как хозяин, очень жаден, черствой корки бесплатно не одолжит. Но ты-то, мальчик, садись давай, ешь. Мы ребёночку позже потом отнесем.

Уговаривать Клода не пришлось, заняв свое место за столом, он положил себе в тарелку предложенного угощения и с аппетитом съел, как бы он не хотел этого признавать, но он устал. Устал физически и морально, а здесь, в тесной комнатке в обществе пожилого хозяина, он отдыхал и телом, и душой. Еда была простой, горячей и вкусной. Так что парень съел все до последней крошки, но хлеб брать постеснялся, отломив пол ломтя, ровно столько, чтоб не оскорбить старика отказом, ведь ему предложили самое дорогое.

– Спасибо, за угощение. Только, ты так и не закончил о том, что всех жителей так напугало? – вернулся к прерванной беседе наемник, когда они с Андреном убрали со стола.

– А… ты про это. Печальные времена для Пермита настали, мы ведь такой напасти раньше и не знали вовсе. Ты ведь заметил запах, окутывающий улицы нашего городка.

– Да, запах жженой плоти.

– Вот видишь. Это люди от отчаянья, своих погибших близких огню придают, земля-матушка больше тела не хранит.

– То есть? – уточнил витиеватую речь деда, Клод, у него начали закрадываться смутные подозрения возникшей в Пермите проблемы, но он хотел убедиться.

– Завелось тут у нас одно несчастье и так хорошо, что вы с дружками к нам заехали, а то ведь совсем мочи не стало. Ходит тут по ночам стонет и мёртвых поедает, уже пол кладбища разорил, ирод, а кому хочется, чтоб его родным какая-то тварь поживилась, вот и жгут.

– Падший это.

– Не ведаю, но жутко не приятная нечисть.

Падшими – назывались монстры, предпочитающие из всей еды – падаль. На людей они нападали редко, но очень любили селиться возле их домов, а точнее на кладбище, где выкапывали себе нору и жили там до тех пор, пока не перекапывали все могилы. Считалось, что когда-то падшие были людьми, но после той страшной войны не брезговавшие мертвечиной человеческой плоти. Их возможно и можно было понять, голод и не такое с людьми творил, но "лучевая болезнь" и на них повлияла по-своему. Так как сейчас людей они напоминали лишь издали. Деформировавшийся череп, приобрел огромную пасть с широкими острыми, как бритва, зубами, чтоб легче разрывать тело жертв, а глаза напротив стали еле приметными бусинами под нависающими над ними надбровными дугами, нос же напротив, прилип к лицу, открыв миру объёмные ноздри, улавливавшие запахи на многие метры вокруг. Тело так же уже едва напоминало, человеческое, длинные конечности крепились к не пропорционально квадратному торсу, а завершали их образ длинные, заостренные ногти, позволяющие их обладателям одинаково хорошо рвать мясо и раскапывать землю. Вот только самой неприятной особенностью этих тварей являлось то, что их кровь была смертельна для всех живых, насквозь пропитанная трупным ядом.

– Как же наемники?

– Нет их у нас, а проезжие не брались, да и в последнее время их было не много.

– Что же случилось с вашими наемниками?

– Да ничего с ними не случилось. Уехали все. Не поладил с ними наш градоначальник и выгнал всех из города, взашей. Как он объяснял после, что они только деньги берут, а не работают. Места-то у нас были ранее тихие и монстров в округе водилось не так, чтобы много.

– Понятно.

– Так может, Клод, ты возьмешься? Ведь совсем житья от этой твари не стало. А ведь и самому умирать скоро. Не хотелось бы так. Хочу к земле-матушке вернуться. – И столько печальной жалости было в голосе старца, что даже Клоду стало не по себе.

– Я схожу к градоначальнику.

– Не оплатит он.

– Почему?

– Падшего этого, за угрозу он не считает, у него только змеи одни на уме. Торговлю сбивают.

– Странно.

– Может и прав он, надо бы мужикам взяться и извести эту нечисть, да никто не берётся. За себя все боятся, а я стар уже сильно.

– Не стоит им с ним связываться. Эта тварь хоть к людям и не суется, но за себя постоять может.

– Вот видишь. Возьмешься? Я могу серебрушек двадцать набрать, может из соседей кто подсобит.

– Так это вы меня нанимаете? – немного опешил Клод такому повороту беседы, не часто наёмников нанимали обычные граждане, обычно этим занимался градоначальник, которому император выделял специальные средства на такие нужды.

– Я, мальчик.

В комнате повисла напряженная тишина.

– Я берусь.

– Счастье-то какое. Как тебе оплатить, сейчас или после?

– После обсудим. – Улыбаясь произнёс парень, уже продумывая план дальнейших действий.

– Спасибо, господин наемник.

– Не стоит.

– Что?

– Просто, Клод.

– Хорошо, тогда, Клод, может постелить тебе уже, ведь с дороги отдохнуть требуется. За работу уставший никто не берётся.

С этими словами старик засуетился возле самой длинной из лавок, стараясь соорудить из ней постель, но давалось ему это плохо, от волнения руки дрожали ещё больше, мешая выполнять, простые привычные действия. Отчего Клод посторонив деда, сам расправил постель.

– Давай и ты деда отдыхай, а я пока спутнику поесть отнесу. Голодный он.

Наемник и сам был удивлён проявлением такой заботы об окружающих его людях, определённо он начал стареть, если уже заботится о том голодный или нет, какой-то приблудный мальчишка. Ворча про себя, он все-таки оделся и вышел в ночь. Стоило побыстрее закончить с этим занятием, завтра его ждал хлопотный день.

Глава 7. Падший.

Как он и ожидал, Каэр находился в комнате сестры, сидел рядом с её постелью и держал ее за руку. Сейчас, пока он не видел, что за ним наблюдают, на его лице застыло печально задумчивое выражение, словно его что-то гложет изнутри, что-то, о чем он говорить не намерен. "Ну и пусть. Это не мои проблемы," – встряхнул головой Клод и негромко постучал в дверь костяшками пальцев, заставив подростка испуганно обернуться. С этими детьми явно было что-то не то. Сам же он в комнату заходить не стал, пристроившись у косяка возле двери.

– Это вы, – с облегчением выдохнул мальчик и присел обратно на стул, с которого успел привстать.

– Я. Ждёшь кого-то другого?

– Не-нет.

– Ладно. Держи. Я поесть принёс. – Промолвил мужчина и протянул мальчику горшочек и ложку.

– Спасибо, я не сильно голоден, – смутился подросток, но урчащий живот все сказал за него.

– Ешь. Это дед послал.

– Хорошо.

Беседа ненадолго прервалась, в комнате лишь раздавался негромкий стук ложки о стенки горшка. Парнишка оказался очень голодным. Странная штука жизнь, эти два подростка никак не подходили на роль детей, брошенных на улицу, таких, как он, они не должны были остаться одни. Воспитанным, взращенным в любви и заботе, им было не место среди бродяг и наёмников.

– Как сестра?

– Пока не очень, но Руби сказал, что ничего не поправимого не произошло.

– Понятно, неплохо.

– Да. Вы уходите?

– Пока задержусь.

– Отчего?

– Появилась работа.

Разговор получался какой-то странный, хотя удивительно, но Клоду он нравился, как давно в его одинокой опасной жизни случалось такое, чтобы кто-то интересовался им не ради дела, а просто так. Это было волнительно. Волнительно настолько, что у грозного воина по рукам пробежали мурашки.

– Как вы так живёте?!

– Как? – с улыбкой уточнил наемник.

– Так. Из одной битвы в другую. В постоянном ожидании опасности.

– Нормально. Привычка.

– Не уверен, что так смогу.

– Тогда, в той таверне ты поступил смело, – попытался поддержать Каэра мужчина, похоже у парня начали сдавать нервы.

– Я испугался за сестру.

– Это нормально.

`– Мы не привыкли ко всему этому, она тем более. – Простонал парень и уронил голову на сомкнутые на кровати руки, а Клод все еще стоял в дверях и не знал, что ему сделать, к истерикам он не привык.

– Я… я должен был защищать её, а я не справился. Хлип…

Каэра все больше и больше затягивало в пучину отчаянья и самобичевания, это было уже не нормально. Оторвавшись от двери, Клод бесшумно подошёл к парню и коснулся его плеча. Лишь только заплаканное раскрасневшееся лицо оторвалось от кровати, тишину комнаты разорвал звук пощечины.

– Соберись. Даже сестра твоя не ревела, когда тебя схватили.

Парень ошарашенно смотрел на наемника, не веря тому, что тот его ударил, но его истерия прошла, погашенная недоумением и обидой, и только частое прерывистое дыхание да раскрасневшаяся щека, напоминали о разыгравшемся всплеске отчаяния.

– Я… там… у них… мне было страшно, так страшно… я никогда раньше так не боялся.

– Но ты не сломался, а это большая редкость.

– Они все спрашивали и спрашивали… а я молчал. Молчал и боялся. Боялся за неё. За себя. Боялся, что оставил её одну.

– Уже все позади.

– Знаю, … но когда я увидел её такой. Бледной, несчастной, во мне что-то оборвалось.

Клод понимал боль парня, но, что ему сказать в утешение, совершенно не знал. Ничего подходящего не шло в голову, сейчас ему было легче пойти и разнести местного падшего, чем стоять тут и вытирать чьи-то сопли. Тем более эти брат с сестрой с ним были ничем уже не связаны, но он стоял и слушал исповедь подростка, не способный уйти. Словно его тело и душа разделись, не придя к единому мнению. Не зная, уйти или остаться.

– Почему все случилось именно с нами… простите, Клод. Я не знаю…

– Что?

– Что сказать сестре, когда она очнется. Я совершенно не представляю, где находится этот Сан-Пер. Я… боюсь туда идти. – Спустя какое-то время признался подросток, Клод его понимал, признаться в своих страхах парню было сложно, тем более показать их сестре и сейчас дав слабину, Каэр изливал на него все, что копилось в его душе долгое время, чтоб хоть кому-то высказать все, что успело в нем наболеть.

– Возьми карты и изучи маршрут, пока у вас есть время. Наем проводника не всегда решит вашу проблему.

– Я понимаю.

– Каэр, почему имея в своём владении алмаз, вы просто не выкупили свой дом у старосты? – вдруг осознал нестыковку в рассказе парнишки наемник.

– Мы там не прижились, нам было опасно оставаться.

Путанно ответил мальчишка, за что заслужил вопросительный недоверчивый взгляд мужчины.

– Нас невзлюбили соседи и хотели сдать страже. Большего сказать не могу, это не моя тайна.

– Из-за неё? – указал подбородком на девушку Клод, начиная догадываться, что ему показалось странным в облике девушки.

Каэр бросил испуганный взгляд на сестру, все ещё пребывающую в бессознательном состоянии, затем перевёл его на мужчину, привстав со стула. Словно стараясь своим телом прикрыть Дейзиру и тем самым только подтверждая подозрения наемника.

– Расслабься, мне до вас нет дела. Но будь осторожней, твои порывы вас выдают.

– Х-хорошо. – Заикаясь произнёс мальчик и успокоившись опустился на стул.

– Ладно. Я пошёл. У меня завтра много дел. – Вместо прощания произнёс Клод и махнув рукой вышел из комнаты, не забыв ложку и горшок. Которые следовало вернуть хозяину.

Обратный путь занял у него немного времени, в который раз проходя этой дорогой, он уже стал неплохо ориентироваться в том, где находился, где были ворота и сторожка, где лекарь, а где дворец градоначальника, больше напоминающий неприступную крепость. Свою жизнь чиновник ценил.

Аккуратно прикрыв дверь, Клод прошёл к своей постели и лёг, стараясь создавать, как можно меньше шума, чтоб не разбудить спящего хозяина. В доме было тепло и уютно, натянув одеяло по самые уши, мужчина позволил себе расслабиться. Лежать было не то, чтоб сильно удобно, но бывало и хуже, спину пригревало от жарко натопленной печки, а длинные ноги свисали с лавки, недостаточно длинной для его роста, но это был дом, тот самый, которого у него не было и не будет. Как не печально это сознавать, жизнь Клода скорее всего окончится в одном из его многочисленных сражений и о нем будет некому вспомнить или оплакать его кончину. Но с этим за столько лет он уже успел смириться. Он лежал и все невольно вспоминал прошедший день, эти дети никак не выходили из его головы, пока сон тихой поступью кошки не прогнал все лишние мысли, завладев наёмников всецело и без остатка.

Ему снился дом, он – маленький мальчик скакал на воображаемом коне и лихо размахивал мечом-палкой, а мама смеялась и называла его своим защитником. Её голос, который он думал уже успел позабыть, словно теплым одеялом укутал его заледеневшее сердце. Но не успел он как следует насладиться этим воспоминанием, кусочком из его прошлой такой далекой, и теперь казавшейся нереальной жизни, сон растаял, как утренний туман, спугнутый теплыми лучами солнца.

Встрепенувшись и окончательно проснувшись, он поднялся с лавки. Старик уже не спал, хлопоча у печи, привычно горячей, а по комнате распространялся волшебный аромат манной каши. Вот почему ему приснилась мать, она тоже варила ему в детстве такую же кашу.

– Проснулся, мальчик. – Наконец заметил его Андрен. – Садись завтракать.

– Доброе утро. – Поздоровался Клод и с удовольствием потянулся.

Ему на глаза попался простой рукомойник к которому он и направился, шлепая босыми ногами. Пол был теплым, а мягкие коврики приятно ласкали ступни.

– Доброе утро, Клод.

Прохладная вода приятно освежила кожу, хрустальные капли разлетелись в разные стороны, обрызгав его с головы до ног. Капюшон мешал, но снимать его Клод не решился. Мало-ли что.

– Андрен, ты все время живёшь при воротах?

– Я-то да, я бессменный хранитель ворот. – Весело отозвался старик, накрывая на стол.

– Что и сменить некому?

– Не к чему ж, мне все равно делать особо нечего, а так и пользу приношу и при деле.

– Верно, но тяжело же, наверное.

Завтрак, между тем как-то незаметно подошёл к концу. Собрав последние крупицы рассыпчатой каши Клод отправил их в рот и убрал тарелки. Он и сам того не ожидал, но ему было совестно, что старик ухаживал за ним, не смотря на свой преклонный возраст. Дед не возражал, лишь тепло улыбался, какой-то странной улыбкой.

– Ты прости, мальчик, что смотрю на тебя так, своих-то детей мы со старухой не нажили, а ты так на нашего не рожденного сына похож, такой, каким мы его себе представляли.

Не зная, что сказать на эти слова, Клод лишь скомкано улыбнулся, занявшись тарелками. Для него стало неожиданностью стать кому-то напоминанием о не рождённом сыне, что мужчина даже не представлял, как на такое сравнение реагировать. Но однозначно, ему было приятно.