Убить Василиска, или Казнить нельзя помиловать

Гобсы не успели уйти далеко. Вард обнаружил их через три помещения, удивлённо взирающих на окровавленные осколки зеркала. Под высоченным потолком кружил тот самый грач. Увидев старого знакомого, он приветственно каркнул и приземлился ему на плечо. Вард почесал чёрную шейку под клювом. Птица довольно встопорщила пёрышки, наклоняя голову так и эдак, кося на парня чёрные бусинки глаз. Мол чеши, чеши давай, не останавливайся. Летописец не останавливался, удивляясь на такую любовь к почесухе.

– Да брось ты его! – посоветовал батюшка.– Может на нём насекомые какие живут, вот и зудит всё.

Грач искоса посмотрел на Гобса старшего и отрывисто произнёс:

– Ха-ха-ха.

Гоббс сел прямо на осколки.

– Да нет на нём насекомых! – возмутилась Агафья. – Он же птица! Он бы их сразу склевал.

Вард бы конечно мог рассказать про очень мелкую живность, что можно рассмотреть только через стекло учёное, толстенное. Но они не за этим сюда пришли! Летописец согнал разнежившегося грача, и направился в следующий зал. Гобсы потопали следом.

Помещения дворца плавно переходили один в другой. И везде диковинная роспись на стенах. И везде пусто. Не так пусто, как будто хозяин вышел на минутку и вот-вот вернётся. Пустота эта говорила о вечном покое. Ни забытой чашки, ни смятого полотенешка. Будто тут отродясь никто не жил. Вард зябко передёрнул плечами.

– Может это другой дворец?

– Нет, – покачал лохматой головой батюшка. – Точно он. Но где же ведьма?

– Да тут я, – раздался звонкий голосок, и прямо из стены вышла темноокая девушка. – А вот и наш королевич, как я полагаю. – Девушка довольно облизнула губы, ставшие вмиг ярко – красными.

– Эй, – возмутилась Агафья.– Никакой он не королевич.

Но девушка не стала слушать. С всё более устрашающей улыбкой она надвигалась на летописца. Бедный парень не мог отвести взгляд от огромных, занимающих уже не только лицо хозяйки но и полмира, глаз. Агафья дёрнулась было на помощь, но с ужасом поняла, что тоже не может пошевелиться. Батюшка, до которого не сразу дошла плачевность ситуации, только крякнул, и с места запустил в ведьму свой любимый топор. Попал.

Ведьма взвизгнула. В каком-то диком прыжке развернулась к Гоббсу и оскалилась.

– Не балуй! – батюшка увернулся от нападающей ведьмы, и крикнул. – Эй, сыночек, на помощь!

Не понятно, что случилось с троллем, но он не появился. Агафья, собрав всю свою волю в кулак смогла поднять меч. Но и всё. Батюшка застыл рядом с ней, пытаясь закрыть любимую доченьку собственным телом. Он тоже не мог пошевелиться. А вот летописец пошевелиться смог, и даже сделал несколько шагов к ведьме. И улыбнулся. Агафья с ужасом смотрела: её почти жениха уводят, как купленного телка. Грач заметался над головой летописца. Ведьма попыталась его поймать, но тщетно. За последнее время птица прекрасно научилась увёртываться от рук злодейки.

– Да как же ты мне надоел! – воскликнула ва-бааан и, забыв про Варда, схватила то, что под руку попалось и вприскочку побежала за грачом.

– Эй, топор верни! – крикнул ей в след отмерший батюшка.

– А ты, ты….. – Агафья всхлипнула, и отвесила ничего не понимающему летописцу богатырский подзатыльник.

– Что у вас тут происходит? – в зал вбежал Громыхало с недоеденным куском хлеба.

– Птица спасла нас, – сообщила Агафья.

– Ну и что дальше? – поинтересовался Вард, потирая ещё звенящий после оплеухи затылок.

– Уходить надо! – заторопился батюшка.

– А чего приходили то, – не понял летописец, и еле увернулся от следующего подзатыльника.

Вард полез в карман за угольками, и с ужасом понял, что нет не только угольков, но и кармана. Когда и как это могло случиться, летописец не знал. Он испуганно посмотрел на Агафью, и та поняла всё без слов. Вдруг послышался звон железа, это возвращались рыцари, призванные хозяйкой. Друзьям ничего не осталось, как встав спина к спине приготовиться дорого продать свои жизни.

– Эх, топор мой топор, – вздохнул Гобс старший.

***

Любимая, сладко потянулась, и, не открывая глаз, попыталась нащупать своего мужчину. Не получилось. Женщина подскочила на кровати, вмиг стряхнув сонную негу, и мысленно призвала рыцарей.

– Здесь нет. Здесь нет. Здесь нет….. – эхом отозвалось в её голове. Неужели смог уйти? Любимая чувствовала, что есть у этого странного парня что-то иное. Куда нет хода даже ей. Это пугало. Но и влекло. И в кои-то веки Любимая сама наслаждалась каждой минутой общения. – Здесь был. Здесь был. Здесь. Он здесь….

Женщина одним длинным прыжком покинула и кровать и комнату, и понеслась – полетела на последний голос. На подлёте к двери ведущей в подземелье Любимая споткнулась, и кубарем прокатилась по крутым ступеням, сминая лицо и ломая конечности. Внизу вскочила. Отряхнулась, убирая повреждения и меняя порванную ночную одежду на лёгкое милое платьице. Её волосы каштановой шелковистой волной упали на хрупкую спину и, как будто прилипли. Женщина улыбнулась, тренируясь загонять торжествующий оскал вглубь израненной души, и вошла в полутёмную комнату.

Художник шагов не услышал. В смятении он рассматривал плод трудов своих. Со стены, красными печальными глазами, смотрело на него морщинистое чудовище с щелью-ртом и торчащими клыками. Взгляд художника задержался на тёмных, почти чёрных когтях, пробежал по шелковистым волосам и вернулся к глазам, ищя в них ответ на не заданный вопрос. Раздался крик Любимой. Художник обернулся, не зная как оправдать своё деяние. Ведь он теперь хотел рисовать только её…..

– Любимая, не плачь, – прошептал он. – Я не знаю, почему так получилось. Я хотел нарисовать тебя в лунном свете. Я хотел….. – Но дальнейшие слова застряли у него в горле. Он просто стоял и смотрел, как его любимая, глотая слёзы, осторожно гладит нарисованное лицо.

Глава 10.

Царь понуро сидел у окна, уставившись на царапинку на стекле, непонятно чем его привлёкшую. Он не видел ни тяжёлых туч, как будто налитых грязью, ни багрового отсвета, от солнечных лучей, умудрившихся просочится сквозь предгрозовую хмарь. Деревья, застыли в этом жутковатом свете, боясь пошевелиться. Стена вязкой духоты окутала замок толстым одеялом. Казалось, что вся природа замерла вместе с горюющим отцом. Наконец, одна из самых тяжёлых туч, не выдержав, лопнула. Дождь хлынул стеной. Сначала вдалеке, а потом и под самым окном громыхнуло. Царь вздрогнул. Посмотрел на серый поток за окном. Прикрыл глаза, старательно загоняя самые чёрные мысли поглубже в душу и крикнул:

– Эй, пленников ко мне живо!

Челядь, что заскучала под дверью, ринулась исполнять. Через пять минут побитая троица предстала пред царски очи, позвякивая кандалами не хуже пещерного духа.

– Красавцы, – процедил Октавиан. – И что мне с вами делать?

Троица молчала.

– Семнадцать воинов из строя вывели! – продолжил распекать пленников царь. – Спасибо, что никого не убили.

– Мы старались, – кособоко усмехнулся Горазд. – Убить было бы, куда как проще.

Царь скривился, как от зубной боли.

– Где Вуй?

– Дома наверное. Бдёт традиции, – предположила Асна.

Царь стиснул ручки кресла так, что несчастное дерево заскрипело. Горазду даже показалось, что закапал сок. Берёзовый. Он облизнулся и намекнул:

– Пленников вообще-то поить, кормить положено.

– Ещё чего, на висельников добро переводить! – рявкнул Октавиан.

– А последний ужин,– продолжил дурачится бывший вор. – Мне бы осетринки да…

– Уймись Горазд, – Асна вздохнула и оценивающе посмотрела на царя-батюшку. – Твой сын был с нами, когда напали солдаты. Я не смогла выполнить обещанное. Он остался под защитой нашей Лады. Так что мы ещё можем спасти его.

Царь, вскочив с кресла, заметался по комнате.

– Что бы добить!

– Что бы увести его подальше от замка, – подал голос Бер.

– Я ничего не понимаю! – возопил царь. – Если Василис был с вами, то кого унесли рыцари…. – и застыл с открытым ртом.

Троица с немалым удовольствием созерцала на переливы царского лица. От белого к красному и обратно, с заходом к пурпурному. Наконец Октавиан порозовел. Вытер с лысины пот и простонал:

– Я сам всё испортил.

– Ещё не всё, – приободрил царя Горазд.

Царь зыркнул на бывшего вора, и вперился взглядом в Асну, безошибочно распознав старшую. Та серьёзно кивнула.

– Значит, если мы по-тихому спрячем Василиса…. – смалодушничал было Октавиан, но волна стыда накрыла его с головой. Вард, удивительно добрый парнишка, стал для царевичем всем. Вард, единственный, кто стоял между Василисом и Василиском, не давая последнему взять верх. Вард выполнял и его, отеческий долг. Охраняя и утешая, и делясь теплом…. Пока он, царь-батюшка, находился в чёрной меланхолии, и вместо того, чтобы хоть как-то помочь сыну, практически отрёкся от него. Да, во всех проявлениях начавшего взрослеть Василиса он видел её. И ненавидел за это и себя, и сына…. Потому что её ненавидеть он так и не научился.

– Так значит, спрячем, – скривился Горазд.

– По-тихому, – хмыкнул Бер.

– Это разумно, – согласилась Асна. – Конечно, в этом случае ведьма получит свою дань, но не станет бессмертой.

– Да, – спокойно сказал царь. – Она всего лишь убьёт очередного ребёнка и сделает бездушной жестянкой мальчишку, которого я знаю с детства. – Царь встал. Поднял над головой тяжёлое кресло, грохнул об пол, и закричал. – Жестянкой, который не помнит кто он, и даже не знает, сколько греха он берёт на душу, убивая во имя своей госпожи! Жестянкой, которая никогда не обретёт покой. Нет. Не будет по-тихому….

– Глупо, – прервала царские словоизлияния Асна. – Но уважаю. Сынка твоего, к слову, тоже.

– Да уж, – хохотнул Горазд. – По тихому, по громкому…. Нам бы по умному.

– Да и лешак с тобой, – вдруг улыбнулся Октавиан, не смотря на бедственность ситуации, ему вдруг стало легко. Как будто чёрный груз, давивший на его душу долгие годы стал облачком и улетел в окно. Царь даже увидел это облако, но тут же зажмурился и потряс головой.

Осетрины Горазд так и не получил. Царь только сердито зыркнул на бывшего вора, и приказал принести что попроще. И побольше.

– Я дам вам людей, – сообщил он, когда раскованные пленники уселись за царский стол.

– А ещё кто-то остался? – обрадовался Горазд, и еле увернулся от маленькой, но тяжёлой ладошки Асны.

– Они будут обузой нам, – покачала головой женщина. – Мы втроём быстрее найдём вашего сына. К тому же мы можем связаться с Ладой.

– Так почему вы этого до сих пор не сделали! – подорвался Октавиан.

Асна посмотрела на царя как на очень умного, но несколько рассеянного человека.

– Вообще то мы были заняты, – хохотнул Горазд. – Мы были пленниками. Или всё ещё?

– Не пленники, – буркнул царь, одним жестом выдворив оставшуюся прислугу. – Хотя как это людям объяснить, понятия не имею. Ну, свяжетесь?

Изюма на столе не нашлось, но проголодавшийся речевик с удовольствием умял солёный огурчик. Посидел на ладони хозяйки, довольно улыбаясь, и замерцал. Соратники затаив дыхание ждали появление Лады. Минута другая….. Речевик перестал мерцать и, обиженно всхлипнув, просочился за пазуху Асны, не забыв прихватить остаток огурца.

– Это очень странно, – пробормотала женщина. – Ладушка хорошо обучена, она может постоять за себя, да и сына твоего в обиду не даст. Но….

– Хватит разговоры разговаривать, – стукнул по столу кулачищем Бер.

Король посмотрел на друзей, начавших утрамбовывать так и не отведанные яства в расшитую шёлком скатерть. Хмыкнул и предложил:

– А давайте вы меня украдёте.

– Царь батюшка, – Горазд оторвался от попытки заткнуть кувшин с медовухой царской наволочкой. – Ты не просто обуза, ты обуза гм, этож как труп на верёвочке за собой тащить. За нами не только твои оставшиеся воины, но и заграничные припруться. Как за принцессой.

–Уймись Горазд, – прикрикнула Асна, и повернулась к Октавиану. – Он прав.

Облачко, что покинуло царя, летело над лесом. Оно не имело разума, но что-то влекло вдаль, за стену высоченных сосен, что траурной линией встали на кромке леса. Облако зацепилось нежным боком за самое высокое дерево, рванулось, оставляя клочья серого дыма на тёмных иглах, и поплыло дальше. Может оно и осталось бы висеть тут, потихоньку растворяясь в небесной синеве. Или впиталось в радугу, что пришла после дождя, улыбаясь чистому миру. Но зов был силён, и облачко спешило. Вот оно пролетело шелковку, где совсем недавно лакомилась Лада. Пролетело уже не пахнущий хлебом дом…. И застыло возле голой скалы, что имела угловатый проход. Куда? Возле прохода суетились такие же маленькие сгустки тумана и медленно перекатывались тучки побольше. Всех их влекло в глубину. Влекло, но и не пускало. Облачко приземлилось на серый камень, всосало в себя прилетевшие следом клочки, неведомо как отцепившиеся от игл, и приготовилось ждать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.