скачать книгу бесплатно
Ей не верилось, что Ник отпустит её, захочет отпустить. Но… Они мило провели время, даже сблизились, но, наверное, не так сильно, чтобы претендовать друг на друга. В её упрямом воображении Ник ехал за ней на край света… В её мечтах они виделись сегодня не в последний раз… В её сердце тлел огонек веры… Она молила, чтобы Ник вдруг был им согрет, но что – то мешало ей сказать. Но, уже у двери в номер, София сказала:
– Поцелуй меня, Ник!
***
Ложась тем вечером в постель, София думала о мужчине в соседнем номере. Она чувствовала тоску Ника, когда он касался её губ. Ей было бы хорошо, если бы она не знала точно: что —то стальной хваткой держит её вдали от него. Из —за неё, из —за себя завтра утром она должна сесть на поезд до Венеции. Должна оставить Ника позади. Но зачем?.. Она всё бы отдала…
Она всё бы отдала, чтобы быть другой. Храброй, не боящейся риска, уверенной… Ей хотелось быть и чувственной, и чувствительной, ей хотелось быть желанной! Но она лишь желала сама! Ник… Его!
Всю ночь София не смыкала глаз. Она гадала, чего хотел Ник?!
***
София была больше, чем женщина, ускользающая от него. Ему было сорок с небольшим, а он только сейчас встретил женщину, для которой купил кольцо. Купил, но не спросил о том, о чём следовало. Может быть, они слишком мало ещё знакомы? Но ведь с другим, после стольких лет, дело не дошло до алтаря. Может быть, это не тот, другой, настоящий идиот, а они оба? Один, первый, испортил Софии жизнь, а затем предал, научив недоверию к людям, а другой упускал её прямо сейчас, и не делал попытки дать ей будущее, что отличалось бы от прошлого.
Подкладку пиджака оттягивала коробочка с кольцом, но Ник пасовал. Чего он боялся? Он всё ещё думал, что услышит «нет!», и оно будет как хлесткий удар по щеке?
Нет, он представлял себя рядом с Софией! Она ответила согласием, и всё продолжилось стремительно!
Ник понимал теперь, что любит её и хочет! Но к химии это не имело отношения.
Только что же хотела она сама?
***
София меняла города. Теперь её встретила Венеция. Город влюблённых, город романтики! Но она не была влюблена, хотя опять любила и сильнее, чем раньше, а от романтики не было проку, хотя София всегда была до нелепости романтична. София оставляла романтику за бортом.
Запружённая народом платформа вокзала внушала трепет. Больно было сознавать, что всем этим людям кто-то нужен, а она сама, кажется, утратила способность привязываться к людям! Она второй раз обманула Ника, и теперь глупо было просить у судьбы повторного чуда. Она не должна была искать снисхождения. Софии снова до боли хотелось и быть наказанной, и быть помилованной.
Её кто —то неосторожно задел плечом, и тут же устремился дальше. София развернулась от удара, и в толпе, идущих навстречу ей людей, заметила знакомую шевелюру. Боже! Но в Бога София не верила! Она верила в снисходительность этого мужчины и вдруг поверила, что не всё ещё потеряно. Не спеша, оглядываясь и щурясь, сквозь толпу пробирался Ник Клэри.
София, поудобнее перехватив сумку с вещами, кинулась к нему. Ей показалось, что в мгновение ока она оказалась в его объятиях, неизвестно куда подевав ненавистный, мешающий багаж.
Да, это был Ник! Его запах обволакивал, опутывал её, как самые необходимые и надежные оковы. Она вдыхала его, наполняла им лёгкие, стремилась на случай запомнить каждую ноту невероятного, словно неземного аромата.
– София! – он был и ошарашен, и рад.
Обнимая мужчину за шею, она целовала его щёки, губы так долго, словно годами его не видела. Потом отстранялась от его губ, и долго всматривалась в лицо полными слёз глазами, шептала:
– Ник, Ник, Ник… – и целовала снова, нескромная, жадная, соскучившаяся, виновная…
Он улыбался, отвечая ей; София пылала, забылась в его губах, смутно ощущала, что Ник крепко обнял её талию, прижал к себе. Наконец она, ещё раз нетерпеливо его поцеловав, по —настоящему заплакала:
– Я так боялась, что ты не поедешь за мной, что ты не вернёшься ко мне, что потеряю тебя… – она, не выдержав, спрятала лицо у него на груди, – так боялась… боялась…
Ник ожидал, пока уляжется первое её потрясение. Потом, когда плечи Софии уже только чуть-чуть подрагивали, легко и нежно, он приподнял её лицо за подбородок, сказал серьёзно, думая, что не он даёт ей шанс, а она:
– Не бойся теперь… я скажу тебе ещё кое-что! Я хочу, чтобы ты больше ничего не боялась… никогда!..
Они обнимались на платформе словно бы целый век.
Глава 3. Венеция
Они были странники, но не были больше одиноки. Ник был с Софией, а она – с ним, и казалось, мало-помалу они смогут о чём-нибудь договориться. За пару минут Ник осознал, что не вправе оставить Софию одну, и сел в последний вагон набиравшего скорость поезда до Венеции. Он знал: в одном из многочисленных купе следует в пустоту женщина, что смогла за несколько дней запасть ему в душу, покорить её. Как ни одна другая… Софию не хотелось ни на кого променять…
– Как ты думаешь, какой сейчас день недели? Кажется, мы здесь давно, именно на этой платформе! – прошептала София, неохотно отстраняясь от Ника.
– Идём! – Ник взял её руку. – Говорят, в Венеции красоты начинаются прямо с вокзала…
София улыбнулась.
– Проверим это, милая? – предложил Ник, делая шаг в новую жизнь.
Но София почему – то осталась стоять на месте.
– Что такое? – с тревогой в голосе, которую никто бы не смог подделать, спросил Ник, оглянувшись на неё.
Они оказались на расстоянии шага друг от друга, и этот шаг уже был для обоих ужасным расстоянием. Они только недавно чуть было не разлучились насовсем!..
София скользнула ближе к Нику и сказала:
– Мне нравится, когда ты называешь меня так!
***
В Венеции у них не было крыши над головой. Но, выяснилось, и каменная опора под ногами стала весьма ненадёжна, обратившись в воды бесконечных каналов. Они были узки, и как —то невероятно точно выверены так, что повороты, сменяя друг друга, не гарантировали окончание поездки.
София была странно взволнована, и восторгом на её милом личике при виде жавшихся друг к другу особняков, мостов и подмостков, Ник упивался. Она крепко вцепилась в его руку, и вертела головой из стороны в сторону, надеясь ничего не пропустить. Глаза её блестели лихорадочно. Выглядела она по —настоящему счастливой, и её счастье было заразительно.
Ник смотрел, как от ветра развиваются концы шарфа, повязанного на её шее. Он бы обнимал её, не стесняясь мужчину, управлявшего гондолой, но напомнил себе, что, вероятно, пока он для неё лишь попутчик и собеседник. А как она объясняла себе его симпатию к ней, касания, его поцелуи?..
Чтобы прогнать до поры мысли о неизбежности любого исхода их встречи, Ник обратился к венецианцу:
– Здесь поблизости найдётся гостиница?
София глянула на него саркастически из —под длинных ресниц.
– Карты Венеции у меня нет… – отозвался Ник.
***
Там было довольно приятно. Это была гостиница, самая миниатюрная из тех, в которых они успели побывать вдвоём. Гондольер привез их к высокому двухэтажному особнячку с видом из окон на канал.
Холл встретил их тишиной: в гостинице словно не было не души, но, может быть… Есть ли смысл приехать в Венецию, для того, чтобы сидеть в четырех душных стенах?
Гостиница была заполнена до отказа. Им невероятно повезло, потому что единственный свободный номер достался им, кажется, не влюблённым друг в друга мужчине и женщине…
Ник поставил их вещи на пол, услышал, как сзади закрылась дверь. София же по привычке прошла к окну с низким подоконником, раскрыла створки ставен, вдохнула свежести воды внизу:
– Это просто невероятно… – София улыбалась…
Ник теперь прижимался к ней сзади, приятно касаясь губами шеи.
***
– Чем ты хочешь заниматься в Венеции? – спросил Ник несколько нежных минут спустя.
София посмотрела на него и сказала то, чего не собиралась говорить:
Не все ли равно?! – она неловко затихла. – Я хочу всё делать с тобой… что бы мы не запланировали…
– Хорошо! – ещё теснее охватывая талию Софии, откликнулся Ник. – Тогда сегодня вечером я приглашаю тебя на свидание!
– О, – протянула София.
– Да! – неожиданно осмелев, он коснулся мочки её уха губами. – Наденешь для меня что-нибудь особенное? Лучшее вечернее платье, например!
– Но все мои платья обычные, Ник! – она почти не чувствовала под ногами пола, поглощённая тем, что он делал и говорил.
– Тогда надень любое! Лучшим оно станет на тебе!..
***
– Хочу освежиться перед выходом! – заявила София. —У нас есть время?
– Сколько нужно! – кивнул Ник.
София подошла к нему, сидящему в кресле, склонилась над Ником и поцеловала в губы:
– Хорошо! – улыбнулась, как будто ничего не произошло, и прошествовала в ванную, по дороге прихватив полотенце.
Она, кажется, напевала что-то в ванной, но Ник не стал бы утверждать наверняка. Она, кажется, была слишком сейчас счастлива, чтобы в груди её этому огромному чувству, счастью, было свободно, и оно не рвалось бы наружу. Но и об этом Ник мог догадаться лишь смутно…
Ему самому уже не терпелось предложить ей руку и сердце. Он ждал, он медлил с другими ради этой женщины, и жизнь проходила стремительно в неизвестности и бессмысленности. Сейчас весь смысл прожитых лет сконцентрировался в хрупкой, миловидной – о, нет! – самой красивой женщине, и ждать более не хотелось. Он встал, пытаясь мысленно подобрать для Софии нужные слова, подошёл к окну, вгляделся в небо. Неужели прошло так много времени? Медленно сгущались сумерки…
Шум воды за стеной не был слышен, но Ник не сразу это заметил. Потом дверь в ванную комнату отворилась. Ник оглянулся. София была одета в банный халат, и даже дыхания не было слышно, так она была умиротворена. Не обратив на Ника никакого внимания, она, выглядевшая измотанной, прошла к постели, и, ни слова не сказав мужчине, легла на живот поверх покрывала, уложила голову на подушку и только тут пробормотала:
– Я так устала, ужасно хочу спать…
София пошевелилась, устраиваясь удобнее, и затихла.
***
Ник не понял, что произошло. Он подошёл к кровати, услышал мерное дыхание Софии. Она, правда, спала глубоким сном, сладко, по —детски сопела носом. Трогательная, словно ребёнок, она была беззащитной и такой влекущей в то же время, что Ник склонился над ней, погладил по голове. Ей, наверное, снилось что —то хорошее; София едва заметно улыбалась. Он накрыл её лёгким одеялом, и отошёл к дивану, на котором ему предстояло скоротать ночь, прошептал:
– Ещё много времени!
Ник взбил подушку, лёг на диван и, посмеиваясь про себя, подумал, что так смешно и мило, ни одна женщина не отказывалась идти с ним на свидание. Он надеялся, что утром они от души посмеются над этим, а спустя много лет это станет их семейной историей.
***
София ещё спала, свернувшись калачиком, когда в номер, по просьбе Ника, принесли завтрак. Он только сейчас с разочарованием подумал, что совсем не знает вкусов Софии в еде, хотя, видимо, она была не очень большой привередой. Нику предстояло много выяснить о ней. Как можно не знать ничего о собственной Удаче?!
Он поставил поднос у прикроватного столика. Уселся около Софии, и поцеловал её в щёку, призывая проснуться. Она открыла глаза, показавшиеся Нику, как никогда изумительными, подслеповато сощурилась, а потом, наконец, полностью проснувшись, зевнула и улыбнулась, тут же смутившись своей естественности. Она уже почти не стеснялась его присутствия рядом. Она уже почти считала его родным человеком. Это пугало её, но было непреложным фактом.
– Доброе утро! – он улыбнулся.
Ей показалось, он забрал у неё возможность поздороваться с ним, и поэтому, вместо приветствия на словах, София приподняла голову и поцеловала его, кратко, наивно, не обещая, но и не требуя обещаний. Жаль, он ведь хотел пообещать ей весь мир со дня на день. А потом, все оставшиеся годы исполнять это обещание!
– Ты голодна, надеюсь? – Ник помог ей сесть, а когда София кивнула, поставил перед ней поднос.
София облизнулась, вызвав улыбку Ника – до чего же она была непосредственна! – и сказала:
– Я очень проголодалась! – последний раз они ели во Флоренции. – А ты?
– Как волк!
Первое, о чём спросила София, принявшись за еду и с удовольствием запивая божественный завтрак соком, было:
– Так, чем займёмся сегодня?
– Нам бы наверстать вчера, София! – ответил Ник.
Она даже не донесла вилку до рта:
– Что это значит?
– Вчера я планировал с тобой первый наш романтический вечер, ты была согласна, но сказала, что хочешь привести себя в порядок!
София кивнула.
– А потом ты просто заснула! Прошла мимо меня, скользнула на кровать и проспала до утра!
София решила, прежде, чем расхохоталась, что надёжнее будет положить нож и вилку на поднос:
– Неужели?! – она разразилась смехом. —Прости, это чудовищно…
– Вообще —то это было очаровательно! – вставил Ник.
– Но всё же ужасно! – продолжая хихикать, ответила София. —Я разочарована своим поведением!
Сказав это, она села ровно, расправила плечи и гордо задрала нос. Её вид позволял Нику не беспокоиться о том, чувствует ли София себя неловко: она была совершенно собой довольна. Она дурачилась напропалую, словно завтра её предстояло то, что она не успела ещё осилить, закончить, словно завтра её предстояло повзрослеть.