Марк. Уровень 2.0

– Осторожнее, – тихо сказал он, и отпустил, когда я уже стояла ровно.

Я кивнула, но сердце билось так, будто я всё ещё в его руках.

Мы дошли до четвёртого этажа. У двери я повернулась:

– Ещё раз…

– Не надо, – перебил он. – Просто доброй ночи, Саша.

Он чуть улыбнулся и начал разворачиваться, чтобы идти обратно. Я в этот момент потянулась к замку, доставая ключи из кармана.

Что-то глухо звякнуло по полу. Металлическое.

Мы оба замерли.

– Уронила что-то? – Марк обернулся через плечо.

– Наверное, монетка, – пробормотала я, окинув взглядом тусклый пол у двери. – Утром подниму, сейчас темно как в пещере.

Он кивнул, задержал взгляд, как будто хотел что-то сказать – и не стал.

– Доброй ночи. – сказала я

– Ага, споки-ноки.

Марк неспешно пошёл вниз по лестнице, шаги его глухо отдавались в бетонных пролётах.

Я повернулась к двери, наконец вставила ключ и вошла в квартиру.

Дом встретил теплым полумраком и родным запахом. Простая двушка, ничего особенного: старая, но уютная. Моя.

Тонкий аромат лаванды от сухих веточек, стоящих в маленькой вазе на полке.

В прихожей – старый комод с облупленной ручкой и ваза с живыми цветами, которые я себе регулярно покупаю, пусть даже никто не дарит.

Кинула куртку на вешалку, кроссы под скамейку.

На автомате щелкнула свет в коридоре, шаг в сторону, ванная.

Руки. Сначала помыть руки! Хотелось смыть весь день – от пятен вина на коже до чужого прикосновения.

Быстрее бы под душ.

Сняла одежду почти на бегу, зная, что каждая вещь пахнет сегодняшним вечером – баром, дымом, чужими духами. Особенно волосы – в них застрял сигаретный запах, как напоминание, от которого хотелось избавиться.

Я не понимала, как девушки после клубов могут валиться спать прямо в макияже, с тушью на подушке и запахом чужих рук на себе.

Говорят о красоте, позе на фото, стиле.

А ведут себя как свиньи. Для меня это всегда было фу. Грязь, усталость, спутанные волосы, и притворяются королевами.

А я люблю засыпать чистой, с лёгким ароматом, а не с клубной гарью.

Чтобы утром свежесть, чистое лицо, мягкий аромат шампуня и крема, а не вот это вот всё.

Вода текла по коже, горячая, как спасение.

Шампунь, полотенце, масло с пихтой – как ритуал возвращения к себе.

Потом чистая сорочка из белого хлопка, и на цыпочках еще мокрыми пальцами в спальню – большая кровать с мягким молочным покрывалом и стопкой подушек встретила уютом.

На тумбочке – ночник со стеклянным плафоном и рисунком роз, он остался мне от родителей на память.

Тёплый свет – не яркий, не резкий. Такой… родной.

Именно этот свет я включаю каждый вечер, даже если захожу в комнату на минуту.

Устроилась в постели, поставила будильник на утро, щелкнула выключателем ночник.

За окном шёл дождь.

Тот самый, ночной. Ровный, монотонный. Убаюкивающий.

Спать.

Просто быть… свободной.

Просто… собой.

…И где-то на грани сна всплыла фраза:

"Тебе идёт быть собой. Не меняй это".

Внизу живота снова мягко потянуло… тихое эхо его ладони у внутренней стороны бедра.

Я выдохнула, едва слышно простонала, и провалилась в сон.

Глава 2

Песня: "Татьяна Куртукова – Одного"

Запах блинчиков.

Не просто запах – воспоминание, которое вползает под кожу, мягко, как утренний свет сквозь шторы.

Детство. Лето. Открытый балкон, прохладный воздух, воробьи устраивают утренние разборки в сирени под окном. На кухне бабушка, её ладонь уверенно переворачивает блин, шипение масла, и этот густой, сладкий аромат…

“Ешь, ешь, я не считаю…” – она улыбалась, наблюдая, как я макала блин в сгущёнку и наворачивала за обе щеки…

…

Я перевернулась на бок, зарываясь лицом в подушку.

Будильник орал, как сумасшедший, я глушила его уже раз десятый.

Тяжелые веки не разлипались, тело упиралось – пятница же. Ну, придумаю, что заболела, отлежусь. Но в памяти выстрелило: экспертиза! Если не ответить на замечания – премии не будет, а она нужна.

Вздох, и всё. Придётся вставать.

Холодный пол. Шерстяные носки. Лето, август, а дубак, как в октябре.

“Ууу, какая дубачина, я уже заибунела!” – Так сказала бы Светка, натянув на себя всё подряд и заявив, что в такую погоду “нормальные люди сидят дома под пледом”.

Чайник. Блинчики, уже мои, не бабушкины. Творожный сыр, вишневый джем, большая кружка кофе с корицей и молоком, все, пора на работу.

Синее платье по фигуре, каблуки, сумка, куртка. Взгляд на часы – черт! Минут на пятнадцать опоздаю.

“Начальство не опаздывает, а задерживается” – вспомнила фразу и усмехнулась.

Хорошо хоть начальница адекватная, за “выслугу” прощает такие опоздания.

Только взяв ключи, в дверях я вспомнила про Марка… Мысли споткнулись..

Марк.

Вчера.

Сознание быстро прокручивало вчерашние сцены, смешанный букет из чувств внутри: обида, усталость, душевное общение, страх, защита, спокойствие, и… и то, что лучше не называть – рука в такси, обхватившая бедро изнутри, медленно и уверенно, так что даже сейчас кожа помнила это движение каждой клеточкой.

Тяжелый выдох.

Мда, вчера был насыщенный вечер.

Уже захлопнув входную дверь я вспомнила: что-то же я обронила вчера? Что-то же брякнуло под ногами, что-то металлическое, мы вдвоем услышали.

Света на лестничной площадке так и не было, я отыскала мобильник в сумочке – включила фонарик.

Оно лежало в углу, за ливневой трубой.

Кольцо.

Чужое.

Его.

Серебряное, с красным камнем, похож на гранат, такого глубокого винного оттенка. Аккуратный, в форме ромба, с переливающимися гранями.

Хм, и размер подходящий… разве что для большого пальца. Усмехнувшись про себя, натянула кольцо – село как влитое. Аккуратное, с красным камнем в форме ромба, не выпирает, не мешает. Будто его и нет вовсе.

Внутри тут же шевельнулась озорная хулиганка. “Чужая дорогая игрушка… У меня!” Интересно, заметит ли хозяин?

– Побудешь под моим контролем, – шепнула я, будто кольцо могло услышать.

И тут меня осенило: владелец такой вещи точно заметит пропажу. Будет искать. Найдёт… У меня. Значит, мы ещё встретимся!

А может… где-то глубоко я даже хотела, чтобы он обнаружил пропажу и снова появился.

Я стояла на прохладной темной площадке, а на душе почему-то стало солнечно и тепло.

Мой кайф ждал на парковке.

Права я получила полгода назад и сразу выбрала себе машину, от которой бывший пытался меня отговорить:

– Зачем тебе такая огромная? – ворчал он. – У покупки должен быть смысл. Машина в городе, чтобы ездить, а не чтобы занимать полдвора и жрать бензин. У всего должно быть назначение, иначе это просто выброшенные деньги!

Он всегда считал деньги. В его картине мира не существовало понятия, что вещь можно просто ЗАХОТЕТЬ – потому что нравится, потому что приносит удовольствие. Потому что она заводит. Потому что ты улыбаешься, когда на неё смотришь, трогаешь, обладаешь.

А я улыбалась, а мне нравилось.

Чёрный внедорожник с хищным прищуром фар стоял в ряду, как терпеливый зверь, ждущий хозяйку. Пришлось часть взять в кредит – да, не новый, но в нём была сила. Агрессия. Спорт. И размер, в котором было что-то… освобождающее.

Особенно мы ржали со Светкой, когда я рассказала, как бывший однажды предложил подвезти меня на своей мелкой функциональной легковушке.

– И что ты? – глаза у неё аж заблестели.

– Сказала, что сама, – улыбнулась я. – Села в своего чёрного зверя, обхватила руль и, глянув в зеркало, внутренне хмыкнула: ну и кто тут папочка, милый?

Светка тогда чуть кофе не поперхнулась. А я до сих пор вспоминаю и улыбаюсь: мой чёрный зверь подо мной, дорога впереди… и никаких чужих правил.

Я утонула в мягком сиденье своего "мальчика", прохладный руль под ладонями, красивая панель, пальцами нащупала кнопку – любимый трек. Первые аккорды ударили в тишину салона… и я неожиданно вспомнила его голос. Тот самый тембр, от которого вчера внутри что-то странно отзывалось. Ептить… Даже музыка теперь играет в его сторону!

Ладно, надо ехать. Пара поворотов и вот она – пробка.

Все как “я люблю”

Глубокий вдох – выдох.

Хотя бы не в маршрутке, как раньше, с этими потными и вонючими мужиками.

Больше всего меня раздражает тратить СВОЁ время на дорогу до работы и обратно. Час туда, час обратно, ещё обед… Три часа моей жизни в никуда.

После отпуска это особенно давило: хотелось свободы, своего дела, чтобы высыпаться, не спешить, работать, когда удобно, отдыхать, спорт вернуть. Но какое дело? Я не знала…

Разборы у эзотериков не особо помогали:одни сказали, что я рефлектор, вхожу в 1% людей, которые чувствуют любого человека – его эмоции, видят ситуацию и могут сказать, как правильно. Мама рассказывала, что в горном поселке, где я родилась ночью, вырубило свет, что роды были при свечах, в полночь, и акушер, чтобы записать дату моего рождения посмотрел на часы – там было 00:05. пять минут нового дня, так и записали. Было в этом что-то мистическое.

Другие практики говорили, что я под знаком фортуны, и мне нужно просто расслабиться, получать удовольствие, отпустить контроль, и деньги сами будут идти ко мне в руки.

Ага, расслабишься в этой пробке с этими сроками в проектах, уже гребу и загребаю.

Офис встретил привычным набором запахов и звуков: горьковатый кофе, гул микроволновки, народ по очереди грел завтраки, тихий звон ложек в кружках. Кто-то уже вёл утренние перепалки в коридоре, кто-то гонял чай-кофе и мысленно готовился к рабочему дню. На подоконнике старый фикус ещё держался за жизнь, хотя уборщица баба Тома недавно заявила, что “чахлик сдох”. Мда, взгляд на сухие листья – фикус и вправду испустил последний фотосинтез.

Вот и мой рабочий стол, угловой, широкий, просторный, с двумя мониторами, папками в углу и пёстрой стеной из стикеров со срочными задачами на уровне глаз – глаза бы мои их не видели…

“Епта… с чего начать-то?”

Разум выдал очевидное решение – с кофе.

У судьбы, похоже, отменное чувство юмора. Как только я начинала продумывать план, когда лучше уволиться и попробовать себя в чём-то другом… может, в онлайн-работе? Тут же всплыло предложение стать руководителем проектного отдела. Забавно в жизни устроено: один хочет и не получает, другой даже не думает и его повышают.

Вспомнилось, как ещё в школе подруга позвала меня за компанию на экзамен в художественную школу. Мне делать было нечего, пошла “просто так”. Народу было много, все старались, сосредоточенно выводили штрихи, а я смеялась над собственной кривой кисточкой и всё равно продолжала возиться с натюрмортом.

– Дорогие, будьте внимательны, конкурс шесть человек на место, – предупредила преподавательница.

Одноклассница Аленка тогда сидела рядом, хмурилась, металась взглядом между натюрмортом и листом, делала наброски – видно было, что она очень хотела поступить.

В итоге поступила я. Она – нет.

Интересно… В те моменты, когда расслабляешься – вселенная идет навстречу и дает то, что тебе нужно? Может, эзотерики всё же не врали… Но я всё ещё не понимала, как это – “отпустить контроль”?

Мысль уже хотела свернуть в привычное “надо продумать план”, как в памяти всплыл вчерашний взгляд – прямой, как выстрел, чуть насмешливый.

Чёрт. Даже в офисе, среди запаха кофе и звона кружек, этот мужчина умудрялся сидеть где-то на подкорке.

Интересно… если он придёт за кольцом, с чего начнет? С “верни” или с “скучала?”

Я улыбнулась краешком губ, и тут в кабинет ввалилась Маша, вечно с новостями уровня “мужики – зло”.

– Прикинь! – она хлопнула сумкой по столу и закатила глаза. – Взяла кредит, чтобы закрыть долг моего… ну, ты поняла. Он тачку в хлам, а я теперь расплачиваюсь!

Я уже знала, о ком речь. Муж ее – ходячая катастрофа.

– На этот раз что?

– Разбил машину… и, внимание, взял тайком кредит, чтобы её починить! А платить, конечно, буду я, потому что “у него сейчас сложный период”.

Я тихо хмыкнула, делая вид, что поглощена монитором.

– Ага, и сложный период у него лет… сколько? – приподняла бровь.

– Всю жизнь, – обреченно выдохнула она, и в офисе тут же щелкнул закипевший чайник – кто-то ещё раз пошёл за дозой кофеина.

Я отпила глоток из любимой матовой кружки с золотыми полосками, ещё только девять двадцать две, а у меня уже вторая кружка. Как обычно.

Сливочная конфета с кокосом растаяла во рту, и я снова поймала себя на мысли, что обожаю это сочетание – горячее, мягкое, сладкое и чуть горьковато-кокосовое.

Краем глаза заметила, как Маша, нахмурившись, строчит телеграмму ноготками по экрану айфона – так быстро, что я удивилась, как он у неё ещё не загорелся.

Пару раз слышно было, как она цокает языком, а потом яростно тыкает “отправить”.

Уже знала, что там: очередные злые смски мужу с угрозами, что теперь он у неё будет искать вторую работу. Ищет приключений – так получай.

Я отпила еще глоток, думая, что вот уж кого-кого, а на себе тащить мужика я точно не собираюсь.

Трудности можно решать вместе, когда он тоже берет на себя часть ответственности, а не сваливает всё на бабу.

А в идеале, так чтобы было как в том фильме: “Дорогая, твои проблемы – это мои проблемы. Точка”.

Пусть уж жизнь подкидывает мне другие сюрпризы – вроде внедорожников и случайных колец от незнакомцев. По крайней мере, от них усталости меньше, чем от чужих долгов. Кольцо Марка уютно сидело на пальце, теплое, с глубоким отливом граната.

Я поставила кружку на стол, открыла список задач и уже собиралась врубиться в работу, когда в дверях показался Дима.

Обычно он входил громко, с шутками “ниже плинтуса” и самодовольной ухмылкой, цепляя взглядом любую юбку в коридоре.

А сегодня… он выглядел каким-то суетным, усталым, словно “груженым” чем-то чужим и тяжёлым. Даже улыбка вышла скомканная.

– Сань, – он понизил голос, будто боялся, что его кто-то подслушает. – Слушай… у меня просьба.

Я вскинула бровь: от Димы обычно ждали очередного анекдота или бессмысленного комментария, но точно не заговорщицкого шепота.

– Мне нужно, чтобы ты… ну… передала кое-что вечером. Пять минут твоего времени, клянусь.

Он вытащил из внутреннего кармана маленькую чёрную флешку и почти незаметно положил её на край моего стола.

– Что это? – спросила я, глядя на неё, как на жучка под стеклянной банкой.

– Просто файл. Отдать человеку. Всё. Я потом всё объясню, ладно?

В его голосе не было привычной нагловатой лёгкости. Только странная сдержанность. И от этой сдержанности мне стало как-то… неспокойно.

Пару секунд задумчиво покрутила флешку в пальцах.

– А чего сам-то не передашь?

– Уехать надо, срочно. По семейным, – Дима развёл руками и выдал ту самую виноватую улыбку, которой обычно снимал половину претензий. – Выручи, Сань. Я тебя же тоже не раз выручал.

Он был прав. Выручал, и не раз. Так что отказывать как-то неудобно. Ох уж это мое великодушие…

“Ты очень великодушна и смотри, чтобы это тебя не погубило” – как-то раз сказала мне одна из астрологов.

– Ладно, – вздохнула я. – Всё равно до вечера с экспертизой и правками зависну. Хватит, вчера нагулялась – сегодня надо работать.

Дима заметно выдохнул, будто сбросил тяжкий груз с плеч.

– Спасибо, Сань. В шесть вечера её заберут. Я наберу тебя, просто вынесешь на проходную, и всё.

– Договорились.

Он ушёл, а я сразу прибрала флешку в сумку – знаю, как оно бывает: положишь на стол, а через пару часов она уже загадочно исчезает под кипой чертежей и стикеров. Пусть лучше лежит в одном месте, чем потом весь кабинет переворачивать.

В шесть пятнадцать я мельком взглянула на часы. Телефон молчал, набрала его сама – “Абонент временно недоступен”.

"Абонент не абонент", ну и отлично.

Пожала плечами и вернулась к монитору. Раз уж никуда идти не надо, можно и с головой уйти в проект.

Вечером в пятницу в пустом офисе, часы пролетели незаметно. К восьми я закрыла все замечания экспертизы, прикрепила ответы и отправила по почте.

Лёгкое удовлетворение растеклось по груди: сегодня я действительно была молодец, в понедельник разгребать не придется, премия – будет.

Город встретил радушно – воздух тёплый, вечерний, с лёгким запахом асфальта после дневного зноя. В голове уже крутится план: заехать за пиццей, а потом прямо на дачу. Маленький родительский домик, который я люблю всей душой.

Я тот еще огородник, хоть и люблю повозиться в земле, но грядки я все же не сажаю и урожай не собираю, может быть потом…

Максимум зелень на салат и пара кустов картошки, чтобы осенью молодую со сливочным маслом и укропчиком. Гортензия у крыльца разрослась так, что в августе кажется пушистым облаком. Бани нет, зато есть летний душ и тишина, и этого мне хватает.

Вечером на даче по-другому дышится: в окно слышно, как где-то лает чужая собака и трещат кузнечики. Можно завернуться в плед, включить какой-нибудь старый фильм и просто… быть.

Пицца в коробке лежала на соседнем сиденье и проверяла меня на выносливость… Пора бы уже вернуть в жизнь спорт. Эти лишние пять кило никуда сами не денутся, сколько бы я ни убеждала себя, что “это просто женский животик”.

Трасса тянется ровной тёмной лентой, фары выхватывают редкие машины навстречу. Еду размеренно, без спешки. Сегодня никуда и не надо торопиться.

В зеркале заднего вида что-то мелькнуло – свет фар.

Сначала далеко, потом ближе.

Через минуту машина уже шла за мной вровень, держась на опасно близкой дистанции.

В зеркале заднего вида что-то мелькнуло – свет фар.

Сначала далеко, потом ближе.

Через минуту машина уже шла за мной вровень, держась на опасно близкой дистанции.

Я машинально перестроилась правее, давая обогнать, но вместо этого седан резко ускорился, выскочил на встречку и поравнялся со мной.

В салоне – двое. Оба смотрели прямо на меня.

Водитель сделал жест “опусти стекло”. Я приоткрыла буквально на пару сантиметров.

– У тебя есть то, что нам принадлежит, – сказал он, и в его голосе не было ни тени сомнения.

– Вы о чем? – я постаралась, чтобы голос звучал спокойно, хотя пальцы уже сжимали руль так, что побелели костяшки.

Пассажир чуть наклонился, и свет фар выхватил его лицо.

– Нам просто нужно забрать. Остановись на обочине и поедешь дальше.

“Просто” и “забрать” звучало так, что внутри всё сжалось в тугой комок.

Я знала, что такие “просто” ничем хорошим не заканчиваются. Но мой опыт вождения на большой скорости, мягко говоря, не тянул на роль каскадёра. Машина уже прижималась ко мне, то с одной, то с другой стороны, вынуждая сбросить газ.

Сердце колотилось, ладони скользили по рулю, и выбора у меня не было. Мда, как ни крути яйца, а вид сбоку одинаковый, я включила поворотник и начала съезжать на обочину.

Шины зашуршали по гравийной крошке обочины. Я остановилась, но дверь не открывала и стекло опускать дальше не собиралась – ещё угонят к чертовой матери.

Седан встал передо мной поперёк дороги, из него вышли двое: Бугай №1 и Бугай №2. Меньше Марка, отметила автоматически, но от этого они не казались менее опасными.

Мужчины подошли вплотную и потребовали:

– Давай флешку.

Я достала её из сумки, но в руки не отдала.

– Вы от Димы? – спросила.

– Типа того.

Я протянула флешку, и первый, не глядя, выхватил её, коротко кивнул.

– Благодарим, – сказал он с ехидцей и уже разворачивался к машине.

На секунду я даже выдохнула.

“Ух ты, пронесло… А я-то напридумывала себе, как в блокбастерах”.

Но Бугай №2 задержался, глядя на меня так, будто искал подвох.

– А вдруг она копию сделала? – пробурчал он и шагнул ближе. – Лишних проблем нам не надо.

– Да не… – начал первый, но тот уже рванул ручку двери.

Я инстинктивно дёрнула защёлку обратно.

– Закрыто, – бросила я сквозь зубы.

– Стоять! – рявкнул он, и дверь распахнулась рывком. Щёлкнул замок – будто меня обокрали одним звуком. То ли я промахнулась при защёлке, то ли он знал, куда надавить. Дверь открылась! Вот я лошара…

Он сунул внутрь плечо и схватил меня за локоть.

– Не брыкайся, девочка, – процедил он. – Просто осмотрим, досмотрим – и всё.

Холодная волна прошла по всему телу, а в голове ехидно мелькнуло: "в последнее время мне везёт на имбецилов".

– Да пошёл ты… – выдохнула я, упираясь в руль. Но второй уже подоспел, и они вытащили меня на обочину.

Пальцы второго сомкнулись на моём плече. От его ладони тянуло потом и дешёвым одеколоном, перемешанным с табаком – меня передёрнуло. Он обернулся к первому:

– Слушай, брат, а может, скрасим вечер? – ухмыльнулся, и его ладонь скользнула по моей правой ягодице, как чужая змея.

Шок прошёл по телу разрядом тока… Не думая, я резко откинула голову назад. Затылок врезался ему в нос с таким хрустом, что у самой в глазах вспыхнули искры. Глухой треск хрящей смешался с его сиплым матом:

– Сука!.. – заорал он, хватаясь за лицо. И в следующую секунду я почувствовала резкий удар в затылок. В ушах хлопнуло, будто там взорвалась петарда, и резкая боль прошла по черепу, отдавая в зубы.

Ноги подломились, мир качнулся. Перед глазами всё смазалось в серые и чёрные пятна, а в груди будто что-то провалилось… Я сползла вниз, и последняя мысль перед провалом: “вот бы свалить отсюда куда подальше…”

…

Первое, что вернуло меня из темноты – тяжелая давящая пульсация в затылке. Каждая волна отдавалась в висках, будто под черепом кто-то медленно и упрямо бил молотком.

Потом пришёл холод.

Не тот, что щекочет кожу по утрам, а плотный, пронизывающий до костей, от которого тело непроизвольно сжимается в комок и парализует. Воздух обжигал горло, и на выдохе поднимались белые клубы пара.

Я открыла глаза и не поняла, где нахожусь. Вместо потолка – блеклое утреннее небо, вместо тёплого одеяла – сырая, твёрдая земля под спиной.

Морщась, села, обхватив себя руками. Перед глазами дрожал тёмный силуэт деревьев, а в нескольких метрах тянулась лента реки. Речка широкая, тихая, с медленным течением.

Картинки событий стали резко всплывать с каждой пульсацией в затылке… Бугаи, флешка, удар.

“Откуда здесь река?” У дороги её точно не было. Значит, меня куда-то вывезли?

Голова кружилась. Прислушалась к телу. Рёбра целы, синяков нет, “там” – вроде не болит и сухо. Провела ладонями по бёдрам, груди, животу – всё в порядке. Значит, не насильники. Либо… передумали? Мда, бросили из жалости?

Осмотрелась по сторонам – пусто. Лишь берега, туман, и тонкая тропинка, теряющаяся в кустах. От воды тянуло ледяным дыханием, и я только сейчас заметила, что каблуков нет, ноги босые, пальцы уже закоченели.

– Отлично, – пробормотала я. – Зато жива.

В который раз мысленно отметила: умение видеть плюсы даже в дерьмовой ситуации – моя исключительная суперспособность.

Сдвинула ворот куртки – цепочка с кулоном холодила кожу. На пальце – кольцо Марка. Я замерла – камень, который ещё вчера был тёмно красным, как гранат, теперь переливался густым зелёным, словно в нём застрял кусочек изумруда.

Встала, сжимая руки в кулаки, чтобы согреть. Сумки нет. Значит, дорога – единственный вариант. Наверняка выведет к трассе.

Сделала пару шагов… и замерла.

На пригорке, где тропинка упиралась в глинистый откос, стоял он. Марк.

Сердце отреагировало быстрее, чем мозг – внутри вдруг стало теплее. “Чёрт его знает, как он тут оказался, но теперь точно доберусь до города. Поди, поможет. Уже ведь… не чужие.”

Но он двинулся ко мне так, что всё тепло испарилось в секунду и появилось острое желание свалить куда подальше.

Как цунами – взглядом, походкой, энергией. Лицо жёсткое, в глазах – злость.

– Если это твой способ проскочить на второй уровень, то ты выбрала самое хреновое время, – голос Марка был как выстрел: коротко, жёстко, без тени сомнения.

– Марк… Ты о чём вообще?.. – я моргнула, пытаясь понять, что он несёт, но успела только вдохнуть.

Его пальцы сомкнулись на моём запястье, не больно, но так, что вырваться было невозможно.

Тепло его руки резко контрастировало с ледяным воздухом, и от этого стало только тревожнее

– Идём, – коротко бросил он, даже не глядя в глаза.