Папа под ёлку

– Яичницу, – сдаюсь и обреченно смотрю на тарелку перед собой. Какой сюрприз меня ждет?

– Танюша, иди завтракать.

– Мам, я не хочу. – Девочка вбегает в кухню.

– Надо. Хоть чуть-чуть, – просит Людмила. – Вот видишь, папа уже завтракает.

Я? Да. Уже почти собрался с мыслями, чтобы позавтракать.

– А можно мне тоже яичницу?

– Можно, – улыбается Людмила и целует дочку в макушку. – Садись за стол.

Танюша опускается на стул напротив и с интересом разглядывает меня. А я ее. Смешная такая, курносая. А глазищи озорные.

Людмила ставит перед ней тарелку с яичницей. Точно такую же, как и у меня. Одинаковые. Перевожу взгляд на Людмилу. Улыбается как-то подозрительно, но ничего не говорит. Не будет же мать травить своего ребенка?

– Плиятного аппетита! – радостно восклицает девочка и бесстрашно отправляет в рот кусок яичницы.

– Приятного аппетита. – Я улыбаюсь и сглатываю слюну. Есть хочется зверски.

– А почему ты не ешь? – Нюша недовольно хмурится. – Невкусно?

– Ем. Уже ем, – нервно сглатываю, отправляю в рот вилку и зажмуриваюсь. Медленно жую, но ничего не происходит. Ничего не взрывается у меня во рту.

– Ну как? – хмыкает Людмила.

– Очень вкусно, – расплываюсь в улыбке. – Спасибо, дорогая.

– На здоровье. Чай или кофе?

– Кофе.

Что-то тут явно не так. Людмила уж больно покладистая. Может, конечно, свою вину чувствует за мою амнезию, но что-то верится в это с большим трудом. Судя по ее взгляду, добила бы, и рука бы не дрогнула.

– Мам, я наелась, – сообщает Нюша. Смотрю в ее тарелку и хмурюсь – ничего не изменилось.

– Ты же не съела ничего, – перевожу взгляд на девочку.

– Я больше не хочу, – вздергивает подбородок и складывает руки на груди.

Людмила лишь огорченно вздыхает и забирает тарелку. Но я перехватываю ее руку.

– Не, так не пойдет. Мне Дед Мороз передал подарок для Татьяны, но если она так плохо кушает, то придется отправить его обратно, – сочиняю на ходу.

– Какой подалок? – переспрашивает Нюша и любопытно прищуривается.

– Вкусный, – хмыкаю я и откидываюсь на спинку стула. – Но ты же не доела…

– А я доем, – отнимает обратно тарелку и берет в руки вилку.

Мы с Людмилой переглядываемся, мне кажется, она одаривает меня благодарной улыбкой, а я чувствую себя героем и внутренне расцветаю. Как пацан, ей-богу.

Головная боль немного утихает, но совсем не проходит. Мне бы подремать пару часов, чтобы прийти в себя и набраться сил. Но что-то я не уверен, что постелят мне не на лестничной клетке, поэтому плетусь в гостиную, где стоит елка и Нюша ждет подарок.

В этот раз не рискую искушать судьбу и беру сумку на колени. На самом дне лежит сладкий подарок, но замороченный. Продавец в детском магазине мне пообещала, что ни одна конфета не достанется ребенку легко и просто. Достаю и вручаю малышке. Визжит от радости и кидается мне на шею.

– Папочка, спасибо! – теряюсь от неожиданности, но все же обнимаю девочку в ответ.

– На здоровье.

– А елку починишь? – заговорщически шепчет мне на ухо.

– А что с ней?

– Не голит. – Нюша разводит руки в стороны и смотрит на меня с такой тоской, что можно отдать все на свете, лишь бы исполнить желание.

– Не горит – это плохо, – вздыхаю я, только вот электрик из меня так себе. Как, в общем-то, и мастер. Но я же не могу вызвать специально обученного человека.

– Инструменты нести? – с сарказмом спрашивает Людмила. Вот она точно решила добить меня. Не так, так эдак. Но раз уж назвался груздем, придется исполнять.

– Неси.

***

Аккуратно снимаю гирлянду и, чтобы не запуталась, раскладываю на полу. Ничего в ней нет выдающегося, тонкий провод с множеством мелких лампочек. Проще не маяться дурью, а выкинуть и купить новую. Но кто я такой, чтобы хозяйничать в чужом доме? Вдруг она дорога моей «супруге» как память?

Делать нечего, втыкаю вилку в розетку. Не горит. Чуда не свершилось, а жаль. Выдергиваю и раздраженно отшвыриваю в сторону. Что ж с тобой делать-то? Погуглить было бы идеально. Но как я своим «яблоком» навороченным светить-то буду? «Жена» сразу спалит, что не такой уж я и беспамятный, и выставит за дверь. Нет, тут надо как-то тонко.

– Вот, все, что есть.

Людмила появляется в комнате и ставит передо мной небольшой ящичек с инструментами. Плоскогубцы, пара отверток, изолента и что-то еще по мелочи.

– Видимо, не очень хороший я мастер, – хмыкаю.

Скептически осматриваю богатства и чешу затылок. Даже у меня дома больше всяких нужных прибамбасов. Хотя логично, откуда у одинокой девушки инструменты.

– Ну что ты. – Людмила расплывается в ослепительной улыбке. – У тебя руки золотые.

Во взгляде так и пляшут озорные чертики. Весело тебе? Ну ничего. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. А я сдаваться не намерен.

– Ну раз золотые, значит, сейчас починим.

– Как с гирляндой закончишь, посмотри кран в ванной. Течет, зараза, – фыркает она и кивает на одну из дверей в глубине квартиры. Там, видимо, как раз ванная, и я там еще не был.

– Сегодня вообще-то праздник…

– А что делать? – Людмила притворно вздыхает и разводи руки в стороны. – Ты же сразу после Нового года обратно в командировку уедешь, а кран сам себя не починит…

Развести меня решила? Не выйдет. Я тоже не пальцем деланый.

– Кто, я? – удивленно округляю глаза.

– Ну да.

– Я же только приехал.

– Не знаю, – пожимает она плечами. – Сказал, важная какая-то работа.

– Погорячился, – ответственно заявляю. Нет уж, милая. Так просто ты от меня не избавишься. Покалечила? Теперь вот лечи и ублажай.

– Нетушки. – Людмила возмущенно качает головой, выдавая себя с потрохами. А я победно усмехаюсь.

– А что это ты меня выгоняешь? – подозрительно прищуриваюсь и иду к ней. – Планы какие-то?

– Да бог с тобой, какие планы… – нервно отмахивается она.

– Кот за двери – мыши в пляс, – сердито упираю руки в бока и нависаю над ней.

– Ты сейчас на что намекаешь? – Людмила пытается перехватить инициативу, но это изначально гиблая затея.

– Да я не намекаю, а спрашиваю прямым текстом, – беру ее лицо за подбородок и вынуждаю смотреть в глаза. – Уж не завела ли моя благоверная мужика, а?

– Это ты меня сейчас в измене подозреваешь? – взвивается она и небрежно отталкивает меня. – Совести у тебя нет!

– У тебя как будто есть? – парирую и залипаю на ее разгневанном лице. Глаза горят, а щеки пылают. Такая она хорошенькая в этот момент, что невозможно оторвать взгляд. Все же эта девушка нравится мне все больше и больше.

– Знаешь что… – Фраза замирает на ее чувственных губах.

– И знать не хочу, – решительно перебиваю я, вживаясь в роль окончательно. – Хватит. Намотался по командировкам. Семью не вижу совсем. Никуда больше не поеду. А сразу после праздников вообще уволюсь!

– Как «не поеду»? – ошарашенно выдыхает Людмила.

– А вот так, – расставляю руки в стороны. – Или ты против?

– Я? Конечно нет… – вовремя спохватывается она и закусывает губу. – Я только рада.

Что, не ожидала такого поворота? Будешь знать. Там, где ты разводить училась, я преподавал.

– Ну и все, – расплываюсь в довольной улыбке. – Иди занимайся своими делами, а я пока гирлянду починю.

Она уходит на кухню, а я лишь провожаю ее взглядом и возвращаюсь к своему идиотскому занятию. Да уж, инструменты огонь… Хорошо хоть учился я в нормальной школе с нормальным образованием безо всяких ЕГЭ. И уроки труда у меня были типично мальчишеские. Даже в голове что-то отложилось.

Рассматриваю всю систему. Если убрать блок питания, гирлянда должна загореться. Мигать и переливаться, правда, не будет, но это уже издержки. Отрезаю ненужную запчасть, скручиваю провода напрямую и заматываю изолентой. Шумно выдыхаю и, зажмурившись, всовываю вилку в розетку. Опасливо открываю один глаз. Горит. Твою ж дивизию, сработало!

– Ула! – раздается за спиной звонкий детский голов. – Папа, получилось!

– Ага, получилось, – улыбаюсь я. – Теперь осталось повесить обратно. Поможешь?

– Да-а.

Глава 8 Людмила

Как же так? Нервно ломаю пальцы и хожу по кухне из стороны в сторону. Он что, реально ничего не помнит или издевается надо мной? Больше похоже на второй вариант, но и первый со стопроцентной уверенностью исключить не могу.

Блин. Вот попала, так попала. Зачем только ввязалась в эту игру? Вот кто меня за язык тянул? Как теперь выкручиваться? Неровен час еще и долг супружеский требовать начнет. Что я тогда делать буду? Не в койку же к незнакомцу прыгать. Надо что-то придумать. Как-то вынудить его самого уйти.

Заварила я кашу, теперь расхлебать бы. Чтобы хоть немного успокоиться и отвлечься, начинаю готовиться к праздничному застолью. Режу салаты, на автомате думаю, что даже не знаю, что из еды любит мой «супруг». Не спрашивать же. Пусть ест, что дадут.

Слышу дочкин довольный визг и выглядываю из кухни. Гирлянда горит, правда, не мигает. Константин с Танюшей пытаются нацепить ее на елку. Дочка весело смеется. Как органично они смотрятся вместе. И Таня вроде не особо жалует чужих, а к этому прямо прониклась. Да и Костя слишком вжился в роль, надо от него как-то избавляться. Иначе не знаю, что будет.

– Мама, – так не кстати замечает меня дочка. – Наша елочка снова голит.

– Я вижу, – мягко улыбаюсь ей. – Какие вы молодцы.

– Это все папа, поцелуй его.

– Зачем? – не понимающе хлопаю ресницами.

Танюша хватает меня за руку и тащит за собой прямо в лапы к Константину. Тот лишь посмеивается и, хитро прищурившись, ждет моей реакции.

– Ну когда я молодец, ты же меня целуешь.

Железный аргумент. Только она моя дочка, а он неизвестно откуда взявшийся чужой мужчина.

– Да, мам, я же молодец. – Он наклоняется ко мне и играет бровями, нагло пользуясь ситуацией. Вот же гад какой!

– Вот еще, – вздергиваю подбородок и окидываю комнату надменным взглядом. – Уберите тут за собой.

Трусливо сбегаю на кухню. Щеки раскраснелись и горят. Прикладываю к ним холодные ладони. Что делать, мамочки? Это сейчас все весело и забавно, а если он приставать начнет? «Еще не поздно вызвать полицию», – услужливо подсказывает внутренний голос. Очень смешно. Где ты раньше был такой умный?

Звонок в дверь. Вздрагиваю от неожиданности. Это еще кого принесло?

– Ой, я, наверное, квартирой ошиблась… – доносится до меня голос соседки Нины.

Черт… принесла же нелегкая! Снисходительно закатываю глаза и выхожу из кухни. Тоже решила вступить а наш кружок актерского мастерства?

– Нет-нет, не ошиблась, проходи, – натягиваю улыбку и пропускаю соседку в квартиру. Не познакомить с Константином я их, конечно, не могу, хотя это вообще дурацкая затея.

– Кость, это моя соседка Нина, – оборачиваюсь к нему. Заинтересованно смотрит и прячет улыбку. – Она недавно переехала, вы еще не виделись… А это мой муж Константин.

– Муж? – Глаза Нины загораются любопытством. – Ух ты… Очень приятно. – Она протягивает ладонь, а Кося ее с удовольствием пожимает.

– Взаимно.

– Ты чего заглянула-то? – пытаюсь переключить внимание соседки на себя. Уж больно открыто она пытается кокетничать с моим вообще-то «мужем».

– Дак помнишь, ты обещала мне форму силиконовую? – отмахивается Нина. А я отлично помню, что ничего ей не обещала. Тогда какого лешего ее принесло?

– Да, пойдем на кухню, – безжалостно разрываю я их зрительный контакт, беру соседку под руку и увожу. Она так и норовит обернуться, чем только раздражает меня.

– Ну ничего себе, подруга, – хмыкает она и плюхается за стол. – Откуда муж-то?

– Да это долгая история, – поджимаю я губы. Не хочу рассказывать правду. Вот из вредности не буду. Потому что нечего на чужих мужей заглядываться.

– А и не спешу, – хихикает она и закидывает в рот недорезанный в салат огурец. – Только накапай мне чего-нибудь в чашку.

Ага, сейчас. Все дела побросаю.

– Некогда мне сейчас, – развожу я руками. – Видишь, стол праздничный готовлю.

– Ну ладно, – обреченно вздыхает Нина. – Откуда он хоть взялся-то?

– Из командировки, – поддерживаю нашу общую с Костей версию. Завтра все соседи будут ее знать.

– Хороший какой. – Соседка мечтательно улыбается и откидывается на спинку, рассматривая Константина сквозь стекло в двери.

Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет. При живой жене пускать слюни на ее мужа как минимум низко.

– Кхм, – привлекаю к себе внимание и сердито свожу брови.

– Да ладно. – Она небрежно машет на меня рукой. – Я ж не претендую.

«Да я и сама не претендую», – мысленно отвечаю. Но это не мешает мне злиться, на соседку, которая на него залипает. Неужели ревность? Да вот еще! С чего бы вдруг?

– Слушай, мне его лицо кажется знакомым…

Нина высказывает мысль, которая мне самой не дает покоя. Где-то я его тоже уже видела. Уверена в этом. Но где, вспомнить так и не получилось. Но соседке я этого не говорю, лишь неопределенно пожимаю плечами и беру в руки терку.

– Ну ладно. Надолго он к тебе?

– Надеюсь, после курантов свалит, – цежу сквозь зубы и натираю свеклу.

– Да-а? – оживляется Нина. – Если тебе не нужен, может, я тогда его к себе переманю? Мне бы такой муж не помешал…

– Ой, все, забирай свою форму и иди, – огрызаюсь.

От одной мысли, что Константин пойдет к соседке, на душе становится гадко, а в груди неприятно ноет. Вот за что мне все то?

– Какая ты непостоянная, – фыркает Нина и поднимается на ноги. – Если что – звони, заберу.

Хочу отвесить какую-нибудь колкость в ответ, но не успеваю. На кухне появляется сам источник всех бед и едва не сбивает с ног соседку. Но вовремя ловит за плечи и помогает сохранить вертикальное положение.

– Уже уходите?

– Да, надо готовиться к празднику.

– Приятного.

Его голос мягкий и обволакивающий, призванный соблазнять таких наивных дурочек, как Нина. Но меня таким не прошибешь. У меня стойкий иммунитет.

– Спасибо. – Соседка уже чуть ли не повисла на нем. – Заходите в гости, я в соседней квартире.

– Обязательно.

– Нина, иди давай, – рявкаю на нее, не сдержавшись. Неприятно наблюдать все это. Особенно на своей кухне. Шли бы уже оба и где-нибудь там занимались своими непотребствами.

– Иду я, иду.

Она испаряется, а мы остаемся наедине. Я взвинчена до предела. Прямо трясет от злости, а объяснить ее природу не могу. Может, ПМС так не кстати? Да вроде рано еще.

– Все нормально? – вкрадчиво спрашивает Константин, а меня неожиданно срывает.

– И чего ты хвост распушил? – набрасываюсь на него. – Сразу уж иди к ней!

– Ты сейчас что, ревнуешь, что ли? – Он спрашивает в лоб, а я теряюсь от неожиданности. Но все слишком очевидно. Дура. Так и хочется надавать себе по губам. А лучше провалиться сквозь землю от стыда и смущения.

– Да больно надо, – обиженно отворачиваюсь и делаю вид, что мою посуду.

– Ну нет и нет, – хмыкает Константин. – Если что – зови.

Как у него все просто. Зови. Да я лучше убьюсь об стену, чем обращусь за помощью к этому бабнику. Тоже мне отец семейства. А как юбку увидел, сразу на задние лапки. Фу. Ненавижу таких мужиков. Отец Танюшки такой же кобелина! Все они одинаковые.

***

Время стремительно летит вперед, а мне так ничего и не придумывается. Более того, появились новые вводные. Как удалить этот чужеродный элемент из своей квартиры так, чтобы он не перекочевал в квартиру к Нинке? Этого я точно не переживу. Задача не из легких. Прямо миссия невыполнима в действии.

Раскладываю на противень мясо по-французски и ставлю в духовку. Настраиваю температуру, время и сверяюсь со списком. Салаты нарезаны, картофель варится. Остается только привести себя в порядок, и можно провожать старый год. Но как идти в ванную, если там даже шпингалета нет? А если Константину приспичит войти?

– Мама, я кушать хочу. – Дочка вбегает в кухню и останавливается передо мной, деловито уперев руки в бока.

– Подожди чуть-чуть, – улыбаюсь ей, прекрасно зная, что есть она не будет. – Скоро наденем красивые платья и сядем за стол.

– Я буду Снежинкой. – Нюша радостно хлопает в ладоши. – А ты Снегулочкой. А папа кем?

– Дедом Морозом, – отвечаю первое, что приходит в голову и внезапно осекаюсь на полуслове. Вспоминаю того Деда Мороза из торгового центра и непроизвольно хмурюсь. Похожи с Константином? Да не может быть!

– Точно-точно! – Танюша сбегает в комнату. – Папа, ты будешь Дедом Молозом!

Да ну бред. Костя тот самый Дед Мороз? Тогда, конечно, сходится откуда он все узнал, но непонятно, зачем все это устроил.

Выхожу из кухни и внимательно смотрю на Константина. Что-то серьезно объясняет дочке. Не похож он на клоуна. Да? А на кого похож? Черт его знает.

Обессиленно вздыхаю и ловлю себя на мысли, что залипаю на этого мужчину. Так-то он, конечно, ничего…

– Что-то не так? – Константин словно чувствует мой взгляд.

– Да нет… – пожимаю плечами. – Помоги стол поставить.

– Какой и куда?

Показываю. Послушно ставит и раскладывает. Даже не спрашивает как. Значит, у него есть точно такой же. Ну или раньше был. Как и у всех.

– Какой у нас план на новогоднюю ночь?

– В смысле? – зависаю, не сразу поняв, что он имеет в виду.

– В прямом, – хмыкает Константин. – Кроме обжорства что-то еще планируется?

– Я не понимаю… – качаю головой и хмуро свожу брови. Это он сейчас на секс так намекает? Совсем обалдел?

– Ну можно на улицу выйти, – пожимает он плечами.

– Нет. Район у нас так себе…

– Ясно, – снисходительно вздыхает. – Будем действовать по ситуации.

– Что ты имеешь в виду?

Мне это совсем не нравится. И так не очень доверяю этому типу, а это его «действовать по ситуации» вообще ни в какие ворота не лезет.

– Ничего. Пойду кран чинить.

Константин разворачивается и уходит в ванную. Провожаю убийственным взглядом. Странный он какой-то и явно что-то задумал. Стелю скатерть, а сама прислушиваюсь. Из ванной слышен его голос. На носочках подхожу к двери и прилипаю к ней ухом.

– Сделай так, как я говорю. Нет. Именно так.

Голос Константина звучит строго и решительно. Аж по позвоночнику ползут мурашки. Становится по-настоящему страшно. Кто это в моей квартире?

– Все. Конец связи.

Дверь распахивается так резко, что я не успеваю отпрыгнуть. Черт. Как неловко все это.

– Убить меня решил и стать вдовцом? – выпаливаю первое, что приходит в голову. Лучшая защита – это нападение.

Константин подозрительно прищуривается. Понял, что я шпионила?

– Это слишком просто, – хмыкает он и опасно приближается. – А я не ищу легких путей.

От его вкрадчивого голоса становится не по себе.

– Как там кран?

– Да что ему будет? – смеется Константин, а мне отчего-то совсем не до смеха.

Может, все-таки полицию и пусть сами разбираются? Да ну. Накрутила сама себя. Так можно и с ума сойти.

– Я могу принять ванну?

– Конечно. – Он отходит, пропуская меня внутрь.

– И не вздумай ко мне заходить, – шиплю на него.

Константин примирительно поднимает ладонь.

– И в мыслях не было.

И глаза такие невинные-невинные. Закатываю свои и захожу в ванную. Прикрываю дверь и опираюсь на нее спиной. Страшно. Что я девочка, что л\и,ь мужиков бояться? Вроде нет, но все равно потряхивает. Ладно, надо просто ускориться.

Заворачиваюсь в полотенце и бесшумно выбираюсь из ванной. Никто ко мне не ломился и не пытался. Даже как-то обидно. Неужели совсем ему не понравилась? Конечно, там же Нинка есть… Недовольно фыркаю и босыми ногами шлепаю в комнату.

– Вот и мама.

Константин так резко появляется на моем пути, что я теряюсь и выпускаю из пальцев полотенце. Оно скользит на пол, но он успевает его поймать на уровне бедер.

– Вау, – выдыхает и беззастенчиво пялится на меня, пока я пытаюсь прикрыть грудь.

Открываю рот, чтобы закричать, но не успеваю проронить и звука, как ладонь Константина ложится мне на губы.

– Ты очень красивая… – шепчет он и прикасается к своей руке губами.

А я смотрю на него широко распахнутыми глазами и чувствую этот поцелуй. Безумие какое-то. Щеки пылают от стыда и смущения, а в голове полнейший раздрай.

Глава 9 Константин

Меня обдает горячей волной, а в штанах становится неожиданно тесно. Вот же блин. Длительное воздержание играет против меня, а вот инстинкты работают безотказно. Близость обнаженной женщины дурманит мозг, толкая на подвиги и подрывает выдержку. Смотреть в глаза, а не ниже очень сложно, как и задушить в зачатке желание впиться в спрятанные под ладонью губы. Влип я, кажется… надо как-то выруливать.

– Прости, – отстраняюсь и выпускаю Людмилу из плена.

Натягивает полотенце и вздергивает подбородок.

– Не смей так больше делать! – накидывается на меня и отходит на безопасное расстояние. На пять шагов, которые, видимо, должны меня остановить, «если что». Смешная.

Щеки пылают праведным гневом, а губы вытягиваются в тонкую линию. Прекрасна в своей ярости, так и подмывает подчинить бушующую стихию, но я благоразумно сдерживаю свои порывы. Не в том положении, чтобы косячить.

– Как так? – хмыкаю. – Я вообще-то помог тебе с полотенцем. Если бы не я…

– Помог? – возмущается Людмила, а в глазах надменность. – А если помешал?

Как вывернула-то. Я в очередной раз за сегодня сражен наповал.

– То есть ты хотела меня соблазнить? – уточняю на всякий случай и расплываюсь в улыбке. Не боится же идти в лобовое. Могу ведь раскатать ее без труда, но игра куда интереснее результата.

– Возможно, – свысока отвечает она и демонстративно отворачивается. – Но теперь уже все равно поздно. Ты что-то хотел?

Вот зараза. Улыбка помимо воли появляется на губах. Мне совершенно определенно нужна эта женщина. Я это почувствовал еще там, в торговом центре, при нашей первой встрече, но четко осознал только сейчас. Любовь с первого взгляда? Я не верю в любовь. Скорее уж стопроцентное совпадение. И что-то мне подсказывает, у нас с Людмилой этот процент довольно высок.

– А где моя одежда? – между делом интересуюсь и киваю на гардероб. – Что-то я не нашел.

– Понятия не имею. – Людмила небрежно пожимает плечами. – Ты же сумку с собой носишь.

– То есть все мое в сумке?

– Ну да.

– Интересная у нас семья получается, – смеюсь я.

– Да, мне тоже нравится. Выйди. Дай мне одеться.

Выхожу и задумчиво чешу подбородок. Она же не может не понимать, что все это бред. Так не бывает. Скорее всего, понимает, но упорно продолжает представление. Ладно. Подыграю еще немного. Пусть сдается первой.

В сумке нахожу костюм. Но надеть его, конечно, не могу. Фирменный, не спрячешь. Спалюсь мгновенно. Людмила далеко не дура. Только подумать об этом надо было раньше. Ладно. Убираю обратно и достаю джинсы и рубашку.

***

Елка горит разноцветными огнями. Девочки, красивые, снуют туда-сюда, накрывая праздничный стол. Залипаю на это зрелище, аж глаз радуется. Вот что еще для счастья надо?

Людмила поднимает глаза, замечает меня и смущенно отводит в сторону. Красивая… аж дыхание перехватывает. Ну все. Теперь я точно влюбился. Окончательно и бесповоротно. Улыбаюсь своим мыслям и выхожу к девочкам.

– Какие же вы у меня красивые.

Люда делает вид, что не слышит, а Танюша довольно улыбается, складывает ладошки на груди и кокетливо моргает.

Смеюсь, не в силах сдержаться. До чего чудесная девчушка.

– Помочь?

– Если только вино открыть. – Людмила протягивает бутылку красного сухого. – Крепче нет, я тебя не ждала… – На последних словах закусывает губу и без страха смотрит мне в глаза. Укусить решила? Получилось.

– А зря… – шепчу я и вдыхаю ее запах, едва уловимый, но такой крышесносный. Ну все, я поплыл. Как пацан на первом свидании.

Людмила оставляет меня одного. Открываю вино и ставлю на стол. Присаживаюсь на свободное место. Напротив Люды.

– Проводим старый год? – спрашиваю ее. Согласно кивает, и я разливаю вино по бокалам.

– Что это значит? – любопытствует Нюша.

– Значит, нужно хорошо покушать, чтобы старый год не обиделся, – с улыбкой поясняет Люда. – Что тебе положить?

Пока девочки решают этот сложный вопрос, я быстро пробую сельдь под шубой и улыбаюсь. Знакомый с детства вкус. Мама всегда готовила на Новый год. Как же давно я не ел простой домашней еды. Все больше по ресторанам.

– Ну как? – осторожно интересуется Людмила, а я готов ее расцеловать за гастрономическое наслаждение.

– Очень вкусно. Спасибо.

– Да, мама, вкусно, – поддерживает меня Нюша, с удовольствием уплетающая оливье.

– Я рада. – Люда расплывается в радостной улыбке.

– Выпьем?

– Немного.

Чокаемся с ней бокалами. Делаю глоток и от неожиданности морщусь. Не привык к такому, точнее, давно отвык. Вино вырви глаз, но выбирать не приходится.