Дерзкий соблазн

– Глупая. Чего тут стыдиться? Это совершенно естественно для взрослых людей.

Его слова заставили меня улыбнуться.

– Пошли скорее отсюда, – добавил он, беря мои руки. – Отвезу тебя домой.

За всеми этими событиями я совсем забыла: мама тоже сегодня покидает больницу, вероятно, Глеб уже отправился забрать её.

Быстро переоделась, и собрала свои вещи. Егор решительно схватил сумку, и мы молча двинулись к выходу, оставив за собой пустые стены палаты. Взглянув напоследок назад, я тихо выдохнула, понимая, насколько сильно буду скучать о тех прекрасных ночах, проведенных здесь вдвоем.

Машина ожидала нас у входа, приветливо мерцая фонарями. Стоило нам сесть внутрь, как уютный аромат дорогой кожи и терпкого парфюма мгновенно заполнил пространство салона окутывая меня. Барс завёл мотор, и авто мягко тронулась с места, оставляя больничный двор позади. Барабанные удары сердца постепенно замедлялись, успокаиваясь под тихое урчание двигателя.

Он выехал с парковки больницы, ловко лавируя между другими автомобилями. Одной рукой он крепко держал руль, а второй сжал мою ладонь. Переплетая наши пальцы, притянул ее к своему лицу и губами нежно коснулся тыльной стороны. Прикосновение было теплым и уверенным, словно он говорил: «Я рядом, все хорошо. Ты в безопасности».

Всю дорогу мы ехали молча, это было приятное, не тягостное молчание. Просто мы оба еще были под впечатлением последних событий, и слова казались излишними. Я откинулась на спинку сиденья, наслаждаясь теплом его руки в своей.

Подъехав к моему дому, Егор заглушил двигатель и повернулся ко мне. Взял мое лицо в ладони и, нежно погладил большим пальцем скулу, очерчивая контур моей губы прошептал:

– Я позвоню тебе вечером, хорошо?

– Хорошо, – ответила, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более невинно. Но в глубине души я знала, что скрыть то возбуждение, которое сейчас бурлило во мне, просто невозможно.

Он наклонился ближе, его дыхание коснулось моего лица. В нос ударил его терпкий одеколон, и запах дорогой кожи и этот запах пьянил меня, лишал воли.

Поцеловал коротко, но жадно.

– Иди. Иначе я просто не смогу себя сдержать, – выдохнул он, отстраняясь.

Под напором ветра я выскользнула из машины и быстро направилась к дому чувствуя его прожигающий взгляд на своей спине.

Дверь распахнулась прежде, чем я успела достать ключи. На пороге стояла мама. Лицо её было одновременно счастливым и встревоженным. За ней виднелся Глеб, в глазах которого читалась искренняя забота обо мне.

– Доченька! – выдохнула мама и бросилась ко мне в объятия. – Слава Богу, ты дома! Жива, здорова…

Обняв меня крепко-крепко, она заплакала, и я прижалась к ней, чувствуя, как внутри ком подступает к горлу.

– Мамочка, все хорошо, все закончилось, – прошептала я, гладя её по волосам.

Глеб подошел ближе, обнял нас обеих одной рукой и осторожно отстранил маму.

– Ну, хватит слез, – сказал он мягко. – Пойдем в дом, поговорим.

Глава 34

Мы вошли в дом. Глеб заботливо перехватил сумку, ставшую почти невесомой в его сильных руках. Осторожно поставил ее на мягкий, белый пуф. Затем приблизился ко мне и помог снять тёплую куртку.

– Может чай попьём? – заботливо поинтересовался у нас Глеб.

– А давайте! – улыбнувшись ответила утвердительно.

Мы прошли на кухню, утопающую в свете ярких ламп. Мама, порхала рядом окутывая меня облаком любви и заботы.

– Как ты мамуль? Как малыш? – спросила я, искренне желая услышать хорошие новости.

– Все хорошо дочка… Спасибо Богу, ребенку ничего не угрожает! – она коснулась живота, слегка округлившегося под платьем.

Облегченно выдохнула. Эти слова принесли облегчение моей душе.

– Когда узнаем пол малыша? – новый вопрос вырвался, наружу.

Мама засияла ещё ярче. Ее лицо было таким счастливым. И мне хотелось, чтоб так было всегда. Она действительно заслужила это счастье.

– Уже на следующей неделе прием… Если хочешь пойдём вместе!

Я радостно кивнула.

– Было бы здорово!

Мамуля вернулась к плите и занялась приготовлением чая и вкусностей.

Мы Глебом сели за стол.

Послышался тихий звон фарфоровой посуды. Подошедшая мама поставила передо мной чашку горячего напитка с запахом малины. Приятный, сладковатый аромат заполнил пространство.

Положила два кубика сахара в коричневую жидкость, и начала медленно размешивать содержимое чайной ложкой. Зависая на этом моменте, я наблюдала, как крохотные пузырьки образовывали узоры на поверхности. Отложила маленькую ложечку на блюдце, сделала небольшой глоток. Приятное тепло разлилось по телу, но в голове вопреки уютной обстановке крутилось целая вереница мыслей и вопросов. Я очень хочу задать их маме, но как? Мне не хочется нарушать этот покой. Ворошить прошлое. Но в то же время хочется получить ответы?

Егору я тоже не рассказала о том, что мне сказал один из похитителей. О папе. О долге. Сама не знаю зачем скрыла от него эту часть информации. Может боялась, что правда окажется страшнее любых догадок. И мой отец вовсе не любящий мужчина и заботливый родитель, как мне когда-то казалось. А плохой человек. Вор. Мошенник или вовсе – убийца.

Глеб, до этого момента сидящий напротив и молча наблюдавший за происходящим, вдруг положил свою руку поверх моей и тихо спросил:

– О чем думаешь? У тебя такой вид, будто увидела привидение. Это связано с тем, что произошло?

Я глубоко вздохнула, собираясь с духом.

– Да, связано, – прошептала, стараясь, скрыть дрожь. – Мне один из похитителей сказал… про отца. Что он должен ему огромную сумму. И я должна расплатиться.

Наступила тишина. Мучительная, давящая тишина. В воздухе чувствовалось напряжение, словно натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть.

– Милая, сейчас тебе нужно отдыхать. Не думай ни о чем плохом.

– Не думать ни о чем плохом? Мама, меня похитили! Они сказали, что я должна заплатить за долги отца! Моего отца, о котором я ничего не знаю! Я имею право знать правду! Кто он? Что он за человек, что из-за него я чуть не умерла?

Сквозь помехи я услышала всхлип.

– Викуля, прошу тебя… забудь о нем. Он не стоит ни одной твоей слезы. Ни одной минуты твоей жизни.

– Не могу, мама. Не могу, пока не узнаю, кто он такой. Расскажи мне. Все.

После долгой паузы она сдалась.

– Хорошо. Я расскажу. Но пообещай мне, что будешь сильной. Что не позволишь прошлому разрушить твое будущее.

Я молча кивнула, хотя она и не могла видеть.

– Твой отец… – её голос стал тише, почти шепотом, словно боялась, что кто-то подслушает. Она на мгновение прикрыла глаза, словно пытаясь отогнать воспоминания. – Был очень, очень опасным.

В памяти всплыли обрывки воспоминаний о детстве. Смутные образы высокого мужчины с широкой улыбкой, его теплые объятия, запах его одеколона… А потом – пустота. Полная, беспросветная пустота.

– Опасным? Что ты имеешь в виду?

– Он занимался… не совсем законными делами, Вика. Тогда, много лет назад, это казалось мне приключением, романтикой. Я была глупой, наивной девчонкой, влюбленной по уши. Но потом… потом я узнала, во что ввязалась.

– Какие дела, мама? Что он делал?

– Он был… Он занимался азартными играми. Подпольные казино, ставки на спорт… Все незаконно, все очень опасно.

Я похолодела. Мой отец – аферист? Игрок? Но почему я ничего о нём не знаю?

– Но почему он ушёл? Почему оставил нас?

– Потому что он проигрался. В один момент, поставил все на кон и проиграл. Влез в огромные долги. Ему угрожали. Я боялась за нас обеих. За себя, на тот момент, и за тебя. Он ушел, чтобы защитить нас. Так он сказал. Но я думаю, это просто способ сбежать. Предал меня. Предал нас.

Говорила она уже со злостью и яростью.

– И эти люди… они из-за долгов пытались навредить мне?

– Да, скорее всего. Они искали его. А не найдя, решили потребовать расплату с тебя.

– Но как они нас нашли? Пошло уже десять лет? – недоумевала я.

Мама лишь пожала плечами, бессильно разведя руками.

– Вероятно, после того как вы вернулись в Москву, напали на след, – раздался озабоченный баритон отчима.

Нахмурив брови, он пытаясь сложить все пазы воедино.

– Ведь наши свадебные фотографии мелькали на страницах газет. И тот инцидент, когда неизвестные украли твой рюкзак… Возможно, им был нужен твой паспорт, чтобы удостовериться наверняка.

Я почувствовала себя использованной, как пешка в чье-то грязной игре. Слёзы навернулись против моей воли.

– Мама, я не знаю, что сказать. Я так зла!

– Я понимаю, милая. Но главное, что ты жива и в безопасности.

Не стала больше продолжать этот разговор. Ушла к себе в комнату. Обида на мать сжирала меня из внутри.

Оказавшись одна, упала на кровать, дала волю слезам. В голове пульсировала лишь одна мысль: «Почему? Почему они все скрыли от меня?»

Не знаю, сколько так пролежала, уткнувшись в подушку и заглушая рыдания.

Когда истерика отпустила, поднялась. Чувствовала себя разбитой. Тело онемело и словно налилось свинцом. Шатаясь, побрела в ванную. Приняла горячий душ смывая с себя напряжение. Вернувшись в комнату, накинула на себя пижаму.

В этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось имя: "Егор."

– Привет! – первой поздоровалась я.

– Привет! – раздался его полушепот. – У тебя все в порядке?

– Да, а почему ты спрашиваешь?

– Звучишь грустно.

– Тебе показалось, – слукавила я.

– Чем занимаешься?

– Я только вышла из душа.

Повисла тишина.

– Если ты только вышла из душа, значит ли это, что ты сейчас, завернутая в одно лишь полотенце, на обнажённое тело? – промурлыкал он соблазнительным рокотом, от которого по коже побежали мурашки.

Я невольно рассмеялась. Егор в своем репертуаре. Он просто не может без пошлых мыслей и намёков.

– Придется тебя огорчить я, уже оделась?

– И что на тебе сейчас? Расскажи по подробнее?

Из динамика сначала послышалось лёгкое шуршание, затем – отчетливый звук, расстёгивающийся ширинки.

– Действительно хочешь знать?

– Да.

– Хорошо, – прошептала я, всё ещё улыбаясь, как умалишённая, и легла поперёк кровати, крепко прижимая телефон к уху.

– На мне белый комплект белья, состоящий из двух частей!

– Продолжай, – голос его стал хриплым.

– Прозрачное, из тонкого кружева.

– Ммм… обожаю кружево, – возбужденно просипел и он шумно сглотнул.

– Оно такое мягкое… Нежное… Словно ласкает каждый миллиметр кожи. Особенно… – я, сделала паузу наслаждаясь его ожиданием.

На фоне его голоса послышалось более выраженное шуршание, и тяжёлое дыхание. Кажется, мои слова возымели нужный эффект.

– А что насчет низа? Там тоже самое? – голос чувственный, обволакивающий.

– Возможно, – кокетливо ответила.

– Хочу это увидеть. Пришли фото.

Прикусив губу, оглядела себя, стараясь скрыть смех.

На самом деле на мне была надета тёмно-синяя пижама с жёлтыми мишками. Штаны до щиколотки, рубашка с длинным рукавом, застёгнутая на все пуговицы. Само воплощение целомудрия.

– Ну, раз так просишь…

Включила громкую связь, поднялась на ноги и подошла к зеркалу. Сделала снимок в полный рост и отправила.

Все звуки стихли. Голос умолк.

– Ну нет. Так нечестно! – громко простонал он, словно его предали.

Я рассмеялась, едва вслушиваясь в его разочарованное бурчание.

– Смотри, что ты со мной сделала! И что прикажешь теперь с этим делать? – прозвучал вопрос, а затем телефон пиликнул, возвещая о новом сообщении.

Ловким движением пальцев открываю сообщение и замираю, мгновенно перестав смеяться. Сердце бешено заколотилось, разгоняя кровь по венам и заставляя меня покраснеть до кончиков ушей. Лоб покрылся испариной, глаза расширились от изумления. В животе всё перевернулось, а по телу пробежала волна обжигающего жара.

На экране красовался его огромный, возбуждённый член, который он сжимал ладонью у основания.

Судорожно сглотнула, пытаясь справиться с внезапно нахлынувшим волнением. Зачем я спровоцировала его на это? Теперь точно не усну всю ночь. Пытаясь унять дрожь в голосе, выдавила из себя:

– По-моему, ты слишком впечатлительный. Сходи, прими холодный душ.

– Бессердечная, – простонал он, изображая обиду.

Я лишь улыбалась во все тридцать два зуба, наслаждаясь произведённым эффектом.

В дверь тихонько постучали.

– Могу войти, – раздался ласковый голос Глеба. – Нам нужно поговорить.

Пришлось прервать нашу с Егором небольшую игру. Наспех попрощавшись, и пожелав друг другу спокойной ночи я отложила телефон на тумбочку.

– Можешь зайти, – громко крикнула, тем самым давя разрешение на разговор.

Глава 35

С Егором мы не виделись три дня. И это время тянулось как вечность. На следующее утро после моей выписки он с отцом улетел по делам фирмы в другой город. Хоть мы постоянно держали связь мне его жутко не хватало. Я скучала и ждала как ненормальная.

Если бы всего пару месяцев назад мне сказали, что я буду так нуждаться в прикосновения, запахе Егора Барсова, я бы сочла это бредом сумасшедшего и покрутила пальцем у виска. Тогда он казался мне воплощением зла. Надменным. Циничным. Его слова резали как лезвие, взгляд обжигал призрением, а прикосновения вызывали лишь отвращение.

Но это было тогда. А сейчас.... Лежу, откинувшись на спину, утопая в подушк