Райские песни. Дорога

Войско в полях

Огромна ночь. Огромен звон.

Огромен родов свет, пелён

Измятых комья, зимний Мiръ.

Явились мы сюда людьми,

А кем уйдём? А я с тобой.

Удел любви такой:

Всё видеть, будучи слепой,

Стать музыкой, пребыв глухой,

Стать Божией грозой.

Вы – да это же – мы. Вы идёте из тьмы.Не объявлена эта война.Небо – грома гробница, и взята взаймы:Мрамор, облачных стрел пелена.Грозовые граниты и молний кресты.Птичий плач и звериная месть.Вы идёте из тьмы. Не на вы. Не на ты.Просто войском идёте. Вы – есть.Подымаете выше знамёна. В зенит.В каске вор, столпник в кепке чужой.А хоругвь чудь-парчой на морозе звенит:Хоть стреляй, хоть молись всей душой.Кто несёт вместо флага топор-приговор.Кто вздымает больничный халат.Это войско моё. Это воинский хор.Бархат. Стеганки. Звёзды горят.Алюминьева кружка – на дне вещмешка.Пот тузлучный под фетром кирас.Мы идём, мы пылаем, мы жжём на векаИней-вьюгу – отчаяньем глаз.Кто безногий – шагни. Кто слепые – гляди.Крик надсадный – из глотки немой.Панихиду по нас приюти на груди,Каждый мёртвый – сегодня живой.Ты, предатель, припомни, вчера ты казнён.Ты приставлен к награде, герой.Наша кровь – на шелках погребальных пелён.Нашей кожей – младенца укрой.Нашей песней крести. Нашей клятвой молчи.Нашей стынь на морозе слезой.Нам сегодня сражаться на поле в ночи,Во созвездья вцепясь пятернёй.Мощно войско идёт! Тут князья и волхвы.Каты, снайперы, тати, врачи.Исцелить ли, убить – тише свежей травы,Оплывающей тоньше свечи.Страшно войско катит, наплывает на жизнь,На просторы небес и земли.Ты, боец, ноет рана, шагай и держись,Мы, солдаты, небес корабли.Не объявлена эта царями война,А гляди, всё идёт да идёт —Выпей битвы вино до осколка, до дна,Ты разбейся, лазоревый лёд!Отражайтесь до дна в меч-реке, времена!Месяц, змею башку отсеки!Наша сеча – навек. Наша воля – одна.Защитите её, мужики.Эти стяги – мои. Это войско – моё.Затяну окровавленный жгут.И дрожу я и рвусь, на морозе бельё,Пусть срывают, затопчут, сожгут!Я реву нынче в голос! И нету стыда!Щёки мокрые бьёт сизый снег!Я на этой войне умираю всегда,И сегодня помру, и вовек.И, когда обнажусь до скелета в бою,Сердца танец сквозь рёбра видать, —Крикну: ладанку, люди, возьмите мою,Всю любовь, всю мою благодать!Возлечу над разрывами иней-цветком.Упаду я на землю парчой —Вверх лицом… все бегут, все вопят недуром,Ты глаза мне, лежащей, закрой!Да всё мимо да мимо! Кудрявится дым!Снежный Времени катится ком!Я лежу под грохочущим войском моим,Под железным его сапогом!Ну, топчи мя, народ! Я ведь только земля!Мать сыра! Горечь-почва твоя!Ты беги по мне, пламень, полынью пыля,По столу на пиру бытия!По скатёрке камчатной медвежьих снегов!По метели, что жжёт окоём!Не сбивайте с меня леденистых оков,Не щадите меня, не щадите любовь —За неё вечно кровь отдаём!Вот я, навзничь упала, вмиг отрешенаОт владык в соболях, от бродяг,От рабочих в промасленных робах… одна,Смята, кинута, раненый флаг,Во снегах моих крестных, где глоткою – гарьПить да пить до скончания дней,На исходе дыхание, я стылый ларь,Во мне песни хранятся нежней,Умираю в любви, умираю в бою,Я одна всем народом иду,Ненавижу, люблю, на небесном краюПоглядите, над полем взойду,Видишь, малая звёздочка, вечная мгла,Я с тем войском была до зари,Я в том войске смеялась, рыдала и шла,Пела песню, услышь, повтори,И забудь, и замри, отгорает костёр,Угасает отчаянный бой,Ты иди, ты звучи, мой возлюбленный хор,Я с небес повторю за тобой.

Просьба

Володе

Присяду на скамеечку у ногТвоих, любимый. И лицо закину.Безмолвна просьба: всякий одинок.А о моем портрете нету и помину.Мы жизнь так прожили. Не думала ничутьСебя запечатлеть твоей рукою.А вот метель. Курится зимний путь.И Время, да, колючее такое.Раскрою губы. Горячи они.Горят, годов исхлёстаны крапивой.И попрошу: запечатлей мои ты ночи, дни,Покуда на лицо ещё красива.Красива?.. Муж мой, вру тебе, себе.Дрожит волос седая паутина.А помнишь – в пальцах – хрустали в гульбе…Струёй звенящей вьются вина…Отпраздновали. Отсмеялись мы.Отлучезарились. Отпели. Отгуляли.Я прошепчу: воспомни ночи-дни,И напиши меня, как будто бы вначале.Я выдохну: прости меня, простиЗа всё, что боль тебе несло! за мукуТоски… ты видишь, я держу в горсти,Причастной чашею – твою живую руку…Ты напиши меня на том холсте,Он снеговой, он чист… он строг и светел,Вон там, в углу… ты так давно хотелМеня нарисовать на белом свете…Набросок углем? Можешь без угля,А сразу красками. То в шахматном порядке,То нагло смешивая, брызгами пыля,Смешно, и бешено, и сильно, без оглядки,Лишь замирая на безумный мигПеред мольбертом, как перед иконой:Замалевать… не надо… гаснет лик,Молчанием священным опалённый…Я сяду, как захочешь! Вот, анфас!Могу в три четверти! Сияюще!.. улыбкойОжгу! и полыханьем диких глаз,Ладонью, сгинувшей во тьме златою рыбкой…Гляди, гляди, любимый, на меня!Пиши, пиши не красками – а кровью! —Так, век за веком, так, день ото дня,И жизнь мою повесим к изголовью,И будешь просыпаться и глядетьТы мне в лицо: на сколько постарела,Жена моя?.. на миг или на треть,На полчаса, на вечность без предела…И встанешь ты, и выдохнет кроватьТебя – всем Тинторетто, Гойей, Босхом,И так захочешь ты меня поцеловать,А краски потекут горячим воском,А краски по холсту – слезами, радугой, вином,А ты прижмешь ладони, губы, щёкиК моей судьбе, что стала вечным сном,К моей любви, живой, далёкой.Тихонько я сижу, не плачь, гляди,Улыбки ласка, скулы ярче мака,Лишь кружево дрожит цветами на груди:Белила, кадмий… охра… кровь краплака…

Ярославский вокзал

Средь людей, в толпе вокзальнойПробираясь тяжело,Вижу детский взгляд хрустальныйСквозь вагонное стекло.Это девочка в шубейкеЖадно пряники жуёт,А старуха в телогрейкеНа спине рюкзак несёт.На беременной цыганкеШаль, как талая вода…И растянуты тальянкойВдоль по рельсам поезда.Соскочив с подножек, людиУлыбаются, идут.Им Москву на зимнем блюдеПосеребренной несут.Им бы где приткнуться ночку —У своих, чужих людей,Отщипнуть бы по кусочкуХлеба белых площадей!В чёрном чугуне вокзалаВарит варево зима.Я б вот здесьвсю жизнь стояла,Да боюсь, сойду с ума —От седых волос крестьянки,К рынку вызубрившей путь,Да от ильменской тальянки,Раздирающей мне грудь,Да от воздуха ночного,Да от площади живой,Да от снега ледяного,Что гудит над головой,От стояния на крышеГулко мчащейся страны —Каждый плач     окрест услышан,Все огни     окрест видны.И крещусь крестом широким —Чтобы так стоять всегда:До Суда, до Тьмы, до Срока,Где – горчайшая Звезда.

Хлеб

Вдохнуть весь воздух. До конца – одна ли вечность,     две минуты.Мой хлеб – в горсти. Он у лица. За окнами —     лишь ветер лютый.Лишь ветер лютый и густой, тяжёлой зимнею сметаной.Мой хлеб, я голодна. Постой. Повремени. Не время. Рано.Ещё, мой хлеб, я жить хочу. Смеяться, мазать масло светаНа хлеб полночи. Жечь свечу дневного, острого стилета.Мой хлеб, ты в бездну упадёшь вот-вот:     так разожмутся руки.Мой тёплый хлеб, ты так похож на песню.Помню эти звуки.Мой хлеб. Ты лодкою во тьме. Не просто пища, насыщенье.В утробе – плод. Во тьме-суме – ребёнком —     нежное прощенье.Дрожу, тебя в тюрьме вкусив. И, хохоча, на карнавалеВсё повторяю твой мотив: тебя уста поцеловали.Мой хлеб. Не сею и не жну. Не помню. Лишь молюсь и плачуО той горбушке, что в плену – близ рёбер —     радугой горячейПылала. Дикий хлеб веков, святей, чем полковое знамя,Ломала, покидая кров навек, дрожащими руками.Скатёрка гаснет и плывёт на сквозняке – кистями вьюги.Мой хлеб. Мой ежедневный плот.Все в трещинах от соды руки.Ты, ежемощная еда, собою измеряешь Время.Куда же я уйду?! Куда?! Такая тёплая меж всеми,Живая, пылкая, как ты, любой живой душе родная?!Мой хлеб. Наведены мосты. Тебя – несу. Тебя – не знаю.Тебя – голодному отдам, кто жаждет в преисподней выжить!Идти мне – по твоим следам! Тебя – клеймом на сердце выжечь!И вот он, в дверь чугунный стук. Стою одна     в полночных кущах.Не выпущу я хлеб из рук. Отдам – через порог идущу.Гремит навешенный замок. Смешались ненависть и милость.Мой хлеб. Ты был так одинок. Держи. Твоя судьба явилась.Вот руки – хлеб. Вот хлеб – лицо. Вот вещмешок —     он караваемКатится. Хлеб – моё кольцо: его дарю, его срываю.Мой хлеб! Солдат! Любовь навек! Сердца кровавые, нагие!Хлеб – человеку – человек! Хлеб – плоть и кровь     той Литургии,Где мы навытяжку стоим, кричим, валяемся вповалку,Где всяк преступник – Серафим, где жизни для любви не жалко,Где всё навеки прощено, где я – звездой —     со дна колодца,Горчит Причастное вино и льётся по лицу, так льётся!Струится слёзно по губам, по подбородку, по ключицам,Мой хлеб, отмщенье, аз воздам, пусть он голодному приснится,Пусть снится мне в последнем сне та шестилетка, голубица,Пичуга, и бежит в окне, смеяся, мать в свою больницу,Не опоздать, разрез зашить, и режет хлеб отец, и тучи……мой хлеб. Спасибо, что пожить дал на земле моей певучей.

Машинист

Поезд мчал, наши жизни качая,Издавая разбойничий свист.За столом ледяным я молчала,А напротив меня – машинист.Он разрезал копчёное сало,Вскрыл душистую хлебную плотьИ рукой, где увечье зияло,Щедро маслом намазал ломоть.Под тельняшкой его полинялойГнулось тело, скелетная жердь.Да, опасной работы немало.Он не раз её видывал, смерть.Самолёты, составы, ракетыВ запределье ведомы людьми…В синем круге вагонного светаТак смотрел он глазами любви.Человек мой, попутчик случайный,Не в жену, а в дорогу влюблён,Ты открыл мне щемящую тайну,Бессловесный великий закон.А состав грохотал равнодушно,И осиплой трубою свистел,Над землёй, над вагонной подушкой,Над простынкой, белее чем мел.И нашла я беспалую руку,И пожатья означила крест,Всю погиблую взрослую мукуВтиснув в детский отчаянный жест,В ту стальную, скелетом, дорогу,В рёбра-россыпь мелькающих шпал,В лютый вихорь мафория Бога,Что нас Временем поцеловал.

Знак над битвой

Симъ побъдиши…Такъ: симъ побъдиши…Ах, расстели ты на снегу кровавом плат…Сребряная парча… взмахни всё чище, выше,Там, видишь, утки возвращаются, летят…Летят на север с юга изобильного…А мне куда вернуться, мой Господь?..Боярыня твоя, раскольная, двужильная,Всё пламенней, жесточе гибнет плоть…Всё огненней, захлёбней Дух горит лучиною,Царь Константин сжимает древко в кулакеНад войском… знамя реет красною калиноюЧерез плетень голов… тяжёлое, а налегке…О, тяжесть бархата, иконная, чугунная,Ты, коромысло, пригибающе к земле…Земля моя, тяжелозвонкая, подлунная,Подсолнечная, то слепяща, то во мгле!То залитая реками разливными,Безумием весенних соловьёв,Потопными, рыдающими ливнями,Расшитой хусткой полевых цветов,То залитая кровью, брагой братскою,Гражданская война, гремит опять,И розвальни мои летят во яму Адскую,А я-то – в небеса! вражинам не сыскать!..Чем слёзней клятвы, чем стихиры наши тише,Тем ярче – до ожога – им внимает Мiръ.И слышит Мiръ одно: СИМЪ ПОБЪДИШИ!И наш ответ: ВОИСТИНУ! ВОЗЬМИ!Ты жизнь возьми мою. Всю веру. Душу.Нет без победы нас, народа. Нет.Но только, Боже, соловья услышь… послушай…Симъ побъдиши… Негасимый свет…Все войско трав, цветов и звёзд разъято.Всё войско птиц на плечи облаком легло.СИМЪ ПОБЪДИШИ… так пою убитому солдату,Ложась в парчовом, алом небе на крыло,Летя над ним, воркуя, плача, улетаяИ тая в золотой ночной пыли,Родная занебесью птичья стаяНад тяжкой памятью возлюбленной земли.

Прощание

Собирались, вещи толкали, пекли в дорогу встревоженносо смородиной пирожки, целовали губами поздними,а потом на часы, на лицо моё смотрели так настороженнои хотели, чтоб их навеки запомнила.А потом на вокзал несли чемодан простуженный,Перевязанный крест-накрест, как окно военное,и поезд стоял весь как новенький, как наутюженный,и всё прощание было – как слово одно откровенное.Слово это кричали, шептали, лелеяли губами морозными,совали его напоследок в мешок игрушкою деревянною,а поезд тускло блестел всеми окнами беззвёздными,и я держала в руке моей руку родную, как рюмку стеклянную.А вокруг! – плакало дождями, утиралось ветрами,украшалось бедными снегами лицо народа столикое,и жгла живот старухи, уткнувшись, девочка – свечкою,и прямо на горький Восток уходила дорога великая.И я стояла на лютом морозе, смеялась, себя не помнила,сыпала наспех слова, чтоб склевали родные голуби,ломала себя прощальным пирогом, слепо делила поровну,чтоб напоследок хоть раз никто не чувствовал голода…А вокруг! – люди сыпались хвоей седой,Москву рубили к празднику,чтоб с собой увезти детишкам в свои города сибирские,и в горькой, солёной толпе торчали изюмные лица праздные,и покрытые сажей вагонные трубыпахли, как пряники имбирные…И ложилась страна, развязавши у горла платки,в одну постель дорожную,и, вздыхая, инвалиды бережно, будто гранили алмаз,жёсткую воблу чистили,и стояла я у вагона, как у края судьбы невозможного,и только плакала, а за меня во тьме полушарьяизвилины рельсовжизнь мою мыслили.

Торговка луком

Вся земля, как невеста,Убралась в снег и лёд.На байкальском разъездеБаба лук продаёт.Дужки вёдер погнуты.Лук лиловый горит!Поезд здесь полминуты,Может, меньше стоит…Холоднее ознобаВьюги светлая пыль.В колокольном сугробе —Деревянный костыль.Крест тяжёлого шрама —И лица не видать.…как кричала ты: «Мама!..»Не услышала мать.Детский дом ли военный…В подворотне ли смерть…Той любви незабвеннойНе казнить… не посметь…Жизнь, ты матерь ли, дочерь…Гибель, мачеха ты…Ты печать или прочерк,За увалом – кресты…Очи – синие льдины.Да шалёнка в кистях.Да льняные седины,Да буран на путях.Раскалённым железомИзуродован лик.За оврагом, за лесомДома нищий тайник.Синий лук, лук лиловый,Слёзный лик под ножом!Жизнь – соломой, половойВ бедной печи сожжём.Время, сладко и горько!Люди, боль, благодать!Лук в корзине, ведёрке —Век, торгуя, рыдать…В поминальной метелиЧёрный снег – вороньё…Вьюга брачной постели…Гроб… Снега колыбели……вспоминаю – её.

Ветер

Ведь любить можно не человека, а голец,     горделивый увал.…Вперерез я таёжному снегу шла. А снег —     он меня целовал.Это было любовным объятьем. Снег влетал,     вылетал сквозь меня.Ветер рвал мне дублёнку и платье, саблей резал     больнее огня.Минус тридцать – не диво. А сорок —     то привычно. Да все пятьдесят.Человек-то – природе он ворог: заморозит,     как жалких лисят.Так я шла, и не знала, что будет. Повторяла молитву одну.Попадались неведомы люди, пробирались     сквозь пыль-пелену.Ветер, ветер! На всём белом свете только ветер     да вьюга одна!Время, ход твой торжествен и светел!Твой полёт – из созвездия Сна!Кто в снегу я?! Шальная девчонка! Иль старуха,     мешок за спиной!Я ничтожней окурка, котёнка… я одна…     никого там за мной…Только я всё себе повторяю,     губы твёрже замка и ключа:Ты иди, ты от края до края, во Вселенской зиме горяча,Шаг, ещё, ну же, ты сибирячка, стынут катанки,     сталью – нога,Ты метели кухарка и прачка, добела ты стираешь снега,Снег гудит, я шалею и глохну,     снег – Бетховен, снег – яростный Бах,Мне рожать эту зиму, не охну, и тащить     на скалистых руках,Мне губами ловить этот ветер, истрепать эту шубу дотла,Ну, вперёд, ты за ветер в ответе, как не плакала,     как не жила,Ну же, шаг, ещё шаг… смерть по коже набивает узор, валит с ног…Ты, прохожий, на Бога похожий! Глянь, да ты, как и я, изнемог!Только вой, он заложит мне уши,     замотает кричащий мой рот,Он меня захлестнёт и задушит, а пока я живая —     вперёд,Лишь вперёд, через ненависть, ярость,     через месть одичалой войны,Я дойду, мне так мало осталось,     мои руки и ноги сильны,А сильнее душа-моя-воля, а безумней лишь сердце моё,Ветер, ветер, широкая доля, грешник,     пьющий до дна бытиё!Шаг. Ещё. Мощно Белое Поле. Режут звёзды алмазами тьму.Обними меня, ветер мой, что ли, да и я дай тебя обниму.Я люблю тебя, ты необъятный, всеми звёздами     в Божьей дали!Шаг. Ещё. Не вернусь я обратно. Ну, схвати     и в сугроб повали!Замети, заслони, заповедай, жизнь сорви,     снеговое бельё.Я отведаю горького бреда. Я запомню объятье твоё.В Белом Поле, в железной могиле, не тревожа созвездьевый ход,Спой, мой ветер, как жили-любили,     той бродяжке, что завтра придёт,Побредёт по Байкалу, по Лене, по Вилюю,     седой Ангаре —Сквозь тебя и грядущие сени, через Судную Ночь в серебре.

Алмаз

Он стоял в тяжёлой шубе.Дым клубился – волчий мех.У неё дрожали губы —То ли плач шёл, то ли смех.Он стоял над ней в метели —Свадьбы ночь, огонь немой…Вот и постланы постелиГосударыней-зимой.Расстаются в Мiре двое.Сбиты крепких рук замки.Ветер, воющий войною,Полон воли и тоски.Запорошены баулы.Плат объятием измят.Стыки века, Мiра гулыЧёрной музыкой гремят.Как перед расстрелом, курит.Шепчет женщина: – Родной…Знать, недолго в лютой буреБыли мужем и женой.И тулупом тем волчиным,Распахнувшимся, как дом,Обнял женщину мужчина,Ласку выдышав с трудом.Вынул из кармана камень.Страшно зверь-буран орал!– Милая… возьми на память…Самый твёрдый минерал…В красных пальцах больно сжала.Резко взвыли тормоза!…и алмазом задрожалиЕё смертные глаза.

Симфония моя

Кресты и купола звучат! Поёт небесный синий день!Мой нотоносец, окна в ряд, оркестра городского сень:Вот скрипка-дом, вот дом-гобой,вот контрабасов камнепад:Симфония, мне жить с тобой, мне нотой влиться в нежный лад!Ах, город, яростно звучишь огромной бешеной толпой,А вдруг заснёшь… и мимо – тишь     бежит мелодией святой…Мы, люди, к нежности глухи подчас. Мы плачем и спешим.А музыка звучит лишь раз. И вмиг растает счастья дым.Небесный синий снег!.. – земной.Небесной флейтой – полдня дрожь!Иду я партитурой той, где Мiръ подлунный так похожНа скерцо в зареве синкоп, на тот пылающий хорал,На тот, над клавишами, лоб, что песней – небо целовал…О да, живём мы на земле! А небо – там… далекий хор!Мы гаснем пламенем во мгле. Мы слышим     поздний приговор.Мы восстаём! И мы вопим! Мы проклинаем наш мотив!И вмиг развеемся, как дым, все обертоны позабыв…Ах, эта музыка моя! Пора придёт – и сгаснет слух.Я не услышу бытия. Не отмолю звучащий Дух.Я просто буду так лежать и думать: Ад, страшней звучи,И Рай, звени, пусть пляшет рать небесная —     в земной ночи.Я не услышу бытия! Я не умею забывать!Я помню всё, и только я могу литанию сыграть!Всю сарабанду, литию, кондак, полиелей пропеть…Я помню, помню жизнь мою, но, Боже,     как же мне успеть?!Каденции все – записать! Импровизации – дарить!Всем ариозо – исполать! – о нежной страсти говорить!Прелюдий, фуг снега, снега… сонаты-пропасти края…Мне, Боже, жизнь не дорога – дороже музыка моя!Мой синий день! Мой синий снег! Моё адажио любви!О мой поющий человек! Звучи, рыдай, молись, живи!Все храмы – видишь?! – все поют! Гудят, смеясь, колокола!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.