Половая жизнь Леры

– Это и делают наши учителя на таких мероприятиях, закроются в классе и разгадывают себе кроссворды. Поверьте, за нами класса с девятого уже никто не смотрит. Эдуард Владимирович, пожалуйста, я очень хочу исправить свои оценки.

– Ну, хорошо, Лера. Я привык помогать хорошим людям. Тогда в девять в классе, как раз за полчаса до закрытия вечера.

– Вы и не представляете, как я вам благодарна!

Я спускалась по лестнице на первый этаж, и глаза мои сверкали от счастья, губы сами невольно образовывали улыбку. Да, он будет мой, – повторяла я мысленно. – Я добьюсь этого, будет так, как я хочу… Я столько времени придумывала план, а решение нашлось интуитивно, я сделаю это на балу! Теперь мне нужна будет помощь нашей старосты Марины, у которой есть запасной ключ от класса.

Какая дурацкая песня, думала я, стоя у стены актового зала. Хотя одноклассникам моим видимо казалась веселой, алкоголь в их крови был нужного уровня, тогда все вокруг кажется заводным. Эд, как ответственный смотритель не покидал своего поста, стоял у противоположной стены и наблюдал за происходящим. О, Эд, я ведь говорила, не стоило так беспокоиться, ничего бы с нами не случилось.

Вот, я опять отказалась танцевать медленный танец. Простите парни, но на сегодня у меня уже была мишень, единственная и достойная наибольшего внимания. На мне была короткая юбка и облегающая спортивная кофта, не было даже бюстгальтера, он был бы лишним, ведь я так хотела пропустить эту сцену с его снятием. Я так хотела, чтобы Эд просто расстегнул замок кофты, и стразу же стал наслаждаться теплом и мягкостью моей груди.

Ну, когда же, наконец, стрелка часов добежит до девяти, – думала я. – Когда уже я смогу освободить его от тяжести его пиджака и дотронуться до его тела.

Я вздохнула с облегчением. Было уже без пяти девять, и я поспешила на третий этаж. Я хотела подождать Эдда у двери кабинета, ждать в актовом зале было уже невыносимо. И вот, его шаги на лестнице. Ну конечно, он сразу же последовал за мной, чтобы не заставлять даму ждать.

Непривычно было видеть наш кабинет в темное время суток, эти темные силуэты парт и занавесок. Нет, я еще никогда не делала этого в школе, и от выполнения этого самого сокровенного желания остается всего навсего каких – то пол часа. Вот Эд нажал кнопку выключателя, в комнату ворвался пронзительный, режещий глаза свет. Потом, он направился в лаборантскую, чтобы взять учебники. Мне необходимо было последовать за ним, ведь в этом заключалась важная часть моего плана.

– Давайте, я помогу.

– Хорошо, принеси, пожалуйста, комплект приборов по оптике.

Я еле достала с верхней полки те злополучные приборы, и, вдыхая пыль от залежалых схем и книг, к которым уже давно никто не притрагивался, я вытащила ключ из пальто Эдда, пока он старательно искал учебник за одиннадцатый класс.

Дальше шла унылая цепь его объяснений, которые, возможно, и смогли бы пролезть в мой мозг, ведь у Эдда и, правда был учительский талант. Это просто был не тот день. Все мои мысли были о том, что должно было случиться после. Я старательно слушала его, ведь я не хотела, чтобы усилия Эда были совсем напрасными.

– Ну вот, теперь я надеюсь, ты все поняла и контрольную напишешь хотя бы на четыре.

– Да, Эдуард Владимирович, вы мне очень помогли.

– Ну что ж, тогда собираемся, – сказал Эд, и, надев пальто, направился к выходу.

– Закрыто!? Ничего не понимаю, я же не запирал дверь! Он начал старательно шарить в карманах пальто.

– Как?! Не может быть! Что – же нам делать теперь? – играла я удивление.

– Лера, я и сам ничего не понимаю.

– Наверное, кто – то закрыл нас по ошибке, а вы где – то обронили ключ, – говорила я, пытаясь хоть немного успокоить Эдда, зная при этом, что нас закрыла наша староста Марина, согласившись помочь мне исполнить мою запретную фантазию.

– Да, наверное. Осталось только просидеть здесь до утра, слава богу, завтра не выходной.

– Извините меня, я виновата. Если бы не моя просьба, этого бы не было. Мы оба бы сейчас уже шли домой.

– Не вини себя, это все ровно, что застрять в лифте, просто случайность. Люди находят себе занятие, и время пролетает почти незаметно.

– Хм, а я у вас в лаборантской видела телескоп.

– Ну да, астрономию я тоже знаю, только никто меня этому не учил.

– А можно посмотреть?

– В телескоп? Не думал, что тебе это интересно.

– Напротив. Я всегда хотела попробовать.

Эд принес телескоп и еще долго что – то устанавливал.

– Кстати, сегодня можно увидеть созвездие… – пробормотал Эд, в процессе сборки телескопа. Я издала радостный визг, будто бы многое знала об этом созвездии, и ждала дня, когда смогу его увидеть.

– Ну вот, можешь посмотреть, – сказал Эд, наконец, настроив аппарат.

Созвездия и, в правду, были красивыми, такими красивыми, какими только могут быть вещи для девушки, привыкшей к роскоши, они были похожи на россыпи маленьких бриллиантов. И Эд был так близко, его губы совсем рядом, всего мгновение и они бы слились с моими. А он все объяснял мне что – то. И почему мужчины так любят умничать?

Эд начал настраивать телескоп, чтобы показать мне еще одно созвездие. В тот момент я не смогла терпеть, мои губы дотронулись до его губ. Но как я и предполагала, он тут же оттолкнул меня.

– Что ты делаешь? – спросил он, смотря на меня глазами, жаждавшими тут же получить ответ на свой вопрос.

– Простите, я просто не смогла сдержаться, мне так этого хотелось.

Эд встал и начал ходить из стороны в сторону.

– Успокойтесь, – громко сказала я и схватила его за плечи. – Я просто хотела вас поцеловать!

И я снова поцеловала его. На этот раз он поддался мне и на пару минут наши губы стали единым целым. Я чувствовала все – его колючую щитину, запах его резкого, мужского одеколона, и его прерывистое, тяжелое дыхание.

– Нет, так нельзя, – сказал он, оторвавшись от меня.

– Почему? Ведь никто не узнает!

– Но я буду знать! И после этого я никогда больше не смогу смотреть тебе в глаза, и другим своим ученицам! Понимаешь? Нельзя так! Я учитель!

– Но, разве вам самому этого не хочется? Я расстегнула свою кофту. Эдд сразу же зажмурил глаза.

– Что же ты делаешь?! Я же не смогу смотреть в глаза, я не смогу…

– Просто поцелуйте меня еще раз, и если сможете остановиться…

Я снова коснулась его губ, теперь страстно, глубоко, проникновенно. Его руки невольно опустились на мою неприкрытую грудь. И как я уже говорила, он не смог остановиться.

Сколько же было времени, глаза резал солнечный цвет, слышались детские крики в коридоре. О, боже, где Эд? – спрашивала я саму себя. Эти мысли мгновенно вывели меня из состояния сна. Эда нигде не было, дверь в кабинет была открыта. Я поняла, что пока я спала, Эд нашел ключ.

Где – то вдалеке слышно было как бегают дети, значит времени было около восьми. Я осторожно выглянула из кабинета. Коридор был пуст, я могла спокойно отправиться домой и обдумать все то, что произошло ночью.

– Лера, ты уже здесь! Тебе уже сказали, что вместо алгебры будет история?

– Что? – спросила девушка, чьей единственной мечтой на тот момент было поскорее попасть домой. Она спросила с горечью, мечта ее только что была разрушена.

– Ну, пойдем, чего встала? – крикнула Света и взяла меня за руку. Что – то ты сонная какая – то, ну еще бы, исчезла вчера куда – то, наверняка с парнем каким – нибудь была!

– Ой, закрыто еще, ну ладно, мы тут подождем. А ты уже новость слышала? -вступила в разговор Наташа.

– Нет, а какая новость?

– Да про физика нашего! Представляешь, уволился он! Теперь и физику некому вести. Ну, разве не здорово? Два месяца без физики, пока Маришка наша не вернется.

– Подожди, подожди. Как уволился? Почему?

– Да, черт его знает! Сегодня утром к завучу пришел, говорит, с ним случилось то, после чего он учителем больше быть не сможет! А что такое, никому ж не понятно!

Да, случившееся было понятно лишь мне одной.

– И жалко – то как, – продолжала Света. Ведь все говорили, что у него талант, даже я стала что – то понимать! А ему теперь работу искать, семью кормить надо.

– Семью? – опешила я, у него ведь даже кольца не было.

– Лерка, ну ты прям как с другой планеты, ей богу, уже месяц объявление висит, кто найдет кольцо – просьба вернуть за вознаграждение.

Я проглотила комок в горле.

– Девчонки, я, пожалуй, домой пойду, плохо себя чувствую, сказала я, уже отвернувшись, я боялась, что мои эмоции слишком быстро выплеснутся из меня.

– Ты что, сегодня же проверочная, – пыталась окликнуть меня Наташа. Но мои ножки уже стремительно несли меня к первому этажу.

Я заплакала только, когда была уже дома, в своей мягкой постели. И не было той радости, того восторга, которого я ждала с таким трепетом, не было удовлетворения, которое я так надеялась испытать. Быть может читатель спросит меня: – Почему же я не описала самого главного, где же подробности того незабываемого секса? Знаете, в чем дело? Просто здесь мне нечего описывать! Абсолютно нечего. Даже тогда в своей спальне приласкав саму себя и измазав простынь, я получила больше удовольствия. Секс с Эддом был просто сексом, просто непримечательным, однообразным его актом, даже несмотря на то, что он происходил на учительском столе.

Тогда в голове моей промелькнула одна стоящая мысль: – Ну, почему мы думаем, что мы всемогущи? Почему мы пытаемся достичь целей, которые предназначены совсем не для нас? Может, не нужно пытаться заполучить запретный плод, пусть он и дальше остается запретным. Ведь иногда, ради нашей мелкой прихоти, мы заставляем людей вокруг страдать. Мне не нужно было строить тот план и соблазнять Эдда, ведь из – за этого пострадал не только он, пострадало его призвание и его семья. Лучше бы я дальше довольствовалась самоудовлетворением, ведь оно приносило мне больше удовольствия, и от этого никто не страдал. Да, я все – таки завоевала свою цель, только слишком многое было отдано взамен. И разве оно стояло того? Помните, лишь ощутив вкус запретного плода, ты поймешь как ,на самом деле, он не сладок.

5. Максим.

Порой нам просто хочется попросить прощения. Мы осознаем свою вину – обман, проступки, предательство. И хочеться просто произнести это зветное слово "прости", хочется, чтобы нас просто услышали, даже если это уже невозможно.

Я была в одиннадцатом классе, тогда еще увлекалась английским языком, это, пожалуй, осталось единственным, что вообще хоть как – то могло меня заинтересовать. В этом предмете мне не было равных в классе. И у меня оставалась единственная надежда поступить в какой – нибудь ВУЗ именно по этой специальности. Скоро должна была состояться олимпиада, и я очень надеялась, что наша учительница отправит меня туда, но не все было так просто. Моему однокласснику вдруг захотелось тоже выбрать эту специальность. Его звали Максим. Все дело было в том, что он был круглым отличником, он мог выбрать любую специальность и добиться успеха, но он почему – то выбрал именно английский язык. Этот факт не столько выводил меня из себя как то, что его хотели послать на олимпиаду вместо меня. Он отличник, значит ему все можно.

До олимпиады оставалось несколько недель, и я решила во что бы то ни стало занять место этого Максима. Я не знала, что делать, а думать надо было быстро. Разговор с моими подругами несколько помог мне разрешить эту проблему.

– Так что, ты уже придумала?

– Нет.

– Слушай, выкини эту дурацкую идею из головы, ты ничего не сможешь сделать.

– Да, будь у него девушка, он бы сразу про учебу забыл.

– Поэтому у него и нет никого, для него учеба важнее.

– Может, ему просто мальчики больше нравятся?

– Да что за бред!

– А что? Светка как – то в том году пыталась.… Ну, то проводи меня домой, то

еще что, а толку никакого.

– Думаю, мне стоит попробовать.

– Да ты что! Он на тебя никогда не поведется, не на тебя, не на кого – нибудь еще.

– А я попробую.

– Можешь даже и не пытаться.

– А вот увидите, у меня получиться, я знаю, как все сделать.

– Ну, да.

– Хочешь поспорить?

–Давай.

Теперь я жалею, что согласилась на тот спор. В дальнейшем он сыграл немаловажную и малоприятную роль.

Я начала действовать уже на следующий день. Тогда я не испытывала к нему ничего кроме призрения и отвращения. Хотя в его внешности не было ровным счетом ничего отталкивающего – большие, карие глаза, длинные, девчачьи ресницы, коротко подстриженные, каштановые волосы. Его белые рубашки всегда были хорошо выглажены так, что, казалось, за ним ухаживала целая полчища слуг. Он всегда сидел за первой партой, но сидел он один. Не многие хотят сидеть впереди всех, а может, у него просто не было настоящих друзей.

В тот день я набралась смелости и села с ним за одну парту. Я сказала, что на третьем ряду мне плохо было видно с доски. Нельзя было не заметить его смущения, и того, что он к такому не привык. На уроке мы с Максимом работали лучше всех, вместе поднимали руки, дополняли друг друга. Я пыталась улыбаться ему, и, в конце концов, даже дождалась его скромной, ответной улыбки. Он делился со мной учебником, а я подвигалась все ближе к нему, немного задевая его своей красивой ножкой.

Мои наряды становились все более откровенными. И на других уроках, я уже замечала в своем маленьком зеркальце его любопытный взгляд. Я понимала, что мой план начинает работать. Все получалось в точности, как я того хотела. Его голова была заполнена мыслями обо мне, и многие, скорей всего, были не очень приличными. Через неделю я уже добилась некоторого результата – Максим пришел на урок с невыполненным заданием. Такое случалось крайне редко, точнее вообще никогда не случалось. Наша учительница даже не злилась на него, надеялась, что это был первый и последний раз, но я знала, что это было всего лишь начало.

Той весной наш класс собирался провести выходные, поплавав в бассейне. Это была отличная возможность для моих дальнейших действий. Первым делом я выбрала самый открытый купальник, хотя мое прекрасное тело выглядело бы аппетитно в любом купальнике. Меня не интересовали в тот момент другие парни нашего класса, все мое внимание было сконцентрировано на Максиме, а его на мне. Он редко смотрел на других девочек, его взгляд словно бегал по мне украдкой, невольно останавливаясь на моих небольших припухлостях, которые словно бы хотели, чтобы на них смотрели, не отводя глаз.

В тот день мое отношение к нему несколько изменилось. Мои глаза невольно встречали его глаза, что были столь красивы, полны блеска и жизни. Я как сейчас помню, когда он вошел в зал, и его тело, взгляд на которое заставил мое сердце стучать чуть быстрее – загар, распределенный так равномерно, его кубики на животе, его широкие плечи, его мышцы, которые словно были из стали. Его тело было прекрасно, и это казалось даже нелепым и несколько несочетаемым с созданным им в то время образом.

Это очень понравилось мне тогда, и я поняла, что во многом недооценивала его. Я наблюдала за ним, разговаривая с девчонками, когда он плавал, нырял, казалось, это было для него таким обычным делом.

– Слушай, да ты в этом очень даже неплох.

– Я с восьми лет занимаюсь плаванием.

– Знаешь, это здорово. Никогда бы не подумала.

– Да, есть много занятий, которые так или иначе привлекают мое внимание, нужно быть всесторонне развитым.

– Нырять ты ведь тоже умеешь?

– Ну, конечно.

– Ну, тогда давай посмотрим, кто из нас дольше продержится под водой.

Я не собиралась с ним соревноваться, было и так понятно, что он выиграет. Мой план был несколько иной. Когда Максим вынырнул, я нырнула снова, так чтобы вынырнуть прямо рядом с ним так, чтобы я задела его своей грудью, а мои губы были так близко к его губам. Казалось, на мгновение он не мог пошевелиться, созерцая мое мокрое тело, капельки воды на двух моих твердых бугорках, которым словно не хватало места в моем и без того тесном купальнике. Его ладони желали потрогать их, а они же изнемогали желанием оказаться в его сильных руках.

После бассейна мы всем классом пошли в столовую. Максим сидел прямо напротив меня. После того, что было, для меня еда была на последнем месте, как скорее всего и для него. Я нежно гладила его под столом своей ножкой, водя вверх и вниз по быстро образовавшемуся там бугорку. И я поражалась его стойкости, другой бы уже давно завалил меня в пастель там, где это могло быть только возможно и даже там где и нет. Но я понимала, что и я этого тоже хотела, чтобы он накинулся на меня, как зверь на свою жертву, с необыкновенной силой сжимая мою горячую плоть, целуя меня все так же грубо, так, чтобы даже движения его языка были похожи на грубые и быстрые фрикции.

Я знала, время еще не пришло, нужно было придерживаться своего плана, который я так творчески смастерила в своей голове. Теперь Максим уже не казался мне отвратительным, я не испытывала к нему ненависть, а скорее жалость. Он казался мне таким странным. Когда все были заняты разговорами, чтобы скоротать время до открытия бассейна, он занимался тем, что рисовал какие – то химические формулы на снегу. Когда я спросила: – Что это? Он начал мне основательно что – то объяснять. Это был какой – то закон, но ничего из того, что он сказал мне, я не поняла. Хотя было так интересно смотреть, с каким старанием он пытался донести это до моего ума.

Мой план постепенно осуществлялся, но действовать надо было быстрее, ведь до олимпиады оставалась всего неделя. Я решила пригласить его к себе домой, ведь там я могла делать все, что хотела, и меня бы никто не осудил, поскольку никто кроме Максима этого зрелища просто не увидел бы. Уговорить его было не трудно.

– Максим, слушай, ты же химию хорошо знаешь.

– Ну, можно сказать, что да.

– А я вот в ней ничего не понимаю, а завтра у нас контрольная.

– Если хочешь, я могу позаниматься с тобой после уроков.

– Было бы здорово.

– Договорились.

– А может, лучше ты придешь сегодня ко мне домой?

– Я не знаю.

– Просто там лучше будет. Ты же знаешь, мне долго нужно объяснять, тем более химию.

– Хорошо, я приду.

Я ждала его, как будто предвкушая, что случиться что – то такое, о чем я мечтала и столько раз представляла себе. Да, я этого хотела, хотела именно с ним, но было еще рано.

Он пришел ровно в семь, в очередной раз поразив меня своей пунктуальностью. Я предстала перед ним в одном халатике, как будто потеряла счет времени или забыла про его визит вовсе. Я, конечно же, не забыла, просто это был лишь повод переодеться. И осведомив его, я ушла в спальню. Зеркало там стояло под таким углом, что он мог прекрасно меня видеть. Было так, будто я и не знала об этом, не знала, что как раз в это время он наблюдал за мной. Я расстегнула халатик и осталась только в белье. Оно было белым и кружевным, как будто превращало меня вдруг в невинную особу. Я немного постояла перед зеркалом, немного погладила себя, повернулась, так, чтобы он мог видеть другую, не менее привлекательную мою сторону. Я представляла себе выражение его лица тогда, одолевающие его столь сильно любопытство и желание, желание потрогать это восхитительное тело, которое было так близко, так близко, но все же было недосягаемо.

Потом мы, конечно, занимались химией. По нему было заметно, что он взволнован, но каким же все – таки он был стойким. Даже мне, девушке, было трудно тогда совладать со своим желанием. Я уже думала, что не выдержу, ведь я так хотела оказаться в его руках, целовать его мягкие губы, которые до меня не целовал никто. А он был так спокоен, только голос его несколько дрожал. Я не смогла побороть свой интерес и спросила его.

– Скажи, а почему у тебя до сих пор девушки нет?

– Хм.

– Ты наверно думаешь, что отношения будут мешать твоей учебе, ведь учеба для тебя всегда на первом месте.

– Нет. Не в этом дело. Просто, может, я еще не нашел ту девушку, которая бы заслужила моего внимания.

– Даже так. Ты что, всех считаешь ниже себя?

– Нет. Ты не поняла, просто мне никто не нравится.

– У нас же в школе полно красивых девчонок.

– Внешность это одно, мне не нужна подруга, у которой в голове ничего нет.

– Понятно. И что? Неужели тебе никто никогда не нравился?

– Почему же, была одна девушка.

– И?

– Ничего, она была увлечена не мной. Она меня и не замечала. И я подумал, что не зачем мечтать о том, чего у тебя никогда не будет.

– Хм. Мне еще одно интересно. Ты ведь испытываешь.… Ну, тебе же иногда хочется…

В тот момент я почему – то не смогла подобрать нужных слов, ведь мой собеседник не был парнем из соседнего двора, и мне надо было выбирать выражения. Хотя он и так все понял и так смутился, не зная, что сказать, но я хотела услышать от него одно, только правду.

– И как же ты с этим справляешься?

Он с таким трудом преодолел свой стыд и смущение.

– Я грызу карандаши.

– Что? Что?

– Ну да, это мне помогает. Только не смейся, пожалуйста.

– Да нет, я просто…Я и не думала смеяться.

Это было так подетски. В жизни ничего такого не слышала. Мне так было жалко его тогда. Взрослый парень, который еще не знает, что такое секс с женщиной, который изнемогая от желания, грызет карандаши, такое и представить трудно.

И время шло, мы проводили все больше и больше времени вместе. Он постоянно улыбался мне, а я отвечала ему доброй улыбкой. Я перестала ненавидеть его. Я не знала тогда, что именно я испытываю к нему, а даже если и знала, то не хотела верить. Мой план сработал в точности, как я и хотела. Вместо привычных для Максима пятерок, он стал получать четверки. Все учителя были в недоумении, что же происходит с парнем, который все эти годы был круглым отличником. Я знала, что это было, и мне нужно было довести задуманное до конца.

В воскресенье мы как всегда встретились у него дома, и он, как всегда, старался забить мою голову ненужными и неинтересными вещами – квантовая физика, цитология, представители живописи эпохи просвещения… Это казалось бы мне до смерти скучным занятием – слушать чьи – то лекции, если бы моим учителем не был Максим. Он был начитанным и интересным, и можно было с уверенностью сказать, что этот человек добьется в жизни многого, ведь упорства и стремления у него было не занимать.

Одна вещь в его доме привела меня в полный восторг. Когда Максима не было в комнате, я нашла под его письменным столом коробку с карандашами, и все они были погрызанны. Я поняла, что нужно сделать самое главное – дать ему то, чего у него никогда не было, но чего он так страшно желал.

Я хорошо запомнила все, ведь для меня это было так необычно. Мы лежали на его кровати, моя голова на его груди, вокруг тишина, только лишь мне отчетливо были слышны быстрые удары его сердца. И вот уже мой язык вился вокруг его языка. но он быстро оттолкнул меня.

– Лера, я никогда раньше этого не делал… Его большие карие глаза посмотрели прямо в самое сердце моих. Я чувствовала его страх и дрожь по всему телу.

– Не бойся. Просто расслабься и делай тоже самое, что и я.

Он закрыл глаза и я снова стала его целовать. Он делал все так неловко, боясь сделать что – то не так. Я ласкала его руками, расстегивала его рубашку и гладила уже ставшими горячими руками. Он делал тоже самое, но как ни старался, так и не смог победить дрожь и смущение. Мне было все ровно. Я так давно хотела этого именно с ним. Мне было так приятно, приятно дарить себя человеку, который ценит тебя и запомнит на всю оставшуюся жизнь.

Он делал все очень неплохо. И если бы я не знала заранее, что это все он проделывает первый раз в жизни, я бы ни о чем не догадалась. Он был не похож на других моих парней, он был особенно нежным, заботливым, он был просто прекрасен.

Время пролетело так незаметно, и вот, я уже лежала на его груди, под одеялом, чувствуя его пальцы, на моих русых волосах.

Мы стали неразлучны, сидели за одной партой на уроках, шли вместе домой, проводили вместе вечера. Не только он был моим учителем, вскоре он узнал, что такое дискотека, пиво, сигареты…

В школе у Максима дела стали идти хуже некуда, он стал пропускать занятия, будучи где – то в компании новых друзей. По некоторым предметам он стал получать тройки, перестал и вовсе готовить домашние задания. Конечно же, наша учительница по – английскому передумала посылать его на олимпиаду и пообещала, что вместо него поеду я. Этот день был таким долгожданным, я столько о нем мечтала, придумывала этот глупый план, но вот только в душе не было никакой радости.

Только потом я поняла, что на самом деле я сделала. И мне было все ровно на эту олимпиаду, единственное, о чем я думала тогда это то, что я сделала с Максимом, во что он превратился из – за меня. Почему я ни разу не задумалась о его чувствах, думала только о себе?