Зверь с человечьими глазами

– Боится?

– Я заходила к нему на уборку и не удержалась – такой он хорошенький! – Почесала за ушком. И ничего, вы знаете? Спокойный он.

– Странно… Я же сказал ему, что это и его дом тоже. Как думаешь, могло быть у кого-то в поместье такое правило?

– У прошлых хозяев? Не знаю… Возможно.

Аарона это порядком напрягало. Он же не изверг! Не такой, как эти все… Люди. Пришлось попрощаться с Тишей и пойти лично проверить состояние своего подопечного.

Элиот сидел на подоконнике, раскачивая хвостом в разные стороны. Кровать была немного помятой, что говорило о том, что Элиот по-прежнему много спал. Прислуга заправляла кровати каждое утро, поэтому помяты они обычно только после ночи. Аарон подошёл, не зная, как бы ему начать разговор. Непривычно было говорить с животным.

– Здравствуй.

Элиот перевёл свой взгляд на хозяина, моргнул, но только очень мягко, медленно. Не так, как обычно моргают живые существа.

– Как ты? Мне сказали, что ты совсем не выходил из комнаты… Тебе ведь не слишком уютно здесь, так? – Аарон задавал вопросы, хотя ответов он на них совсем не ждал.

Элиот отвернулся обратно. Аарон не знал – интересует ли его этот разговор, слушает ли его Элиот, от того напряжения было немного больше.

– Я просто хотел уточнить, что… В общем-то, это и твой дом тоже. Ты можешь ходить, где вздумается, тебя никто не тронет. У меня нет каких-либо секретов, которые я не хотел бы раскрывать или строгих правил…

– Перестань.

Аарон вздрогнул. Впервые он услышал голос Элиота.

– Я в порядке. – добавил Элиот.

– Ты можешь говорить… В животной форме? – удивлению не было предела.

Обычно химеры говорят только тогда, когда превращаются в человека. От того так примечателен был этот навык.

– Да. – Элиот, всё же, был немногословен.

– Тебе тяжело, да?

– Да.

Голосовые связки и мышцы нормальных котов не приспособлены под речь, несложно догадаться, что Элиот прилагал к этому много сил. Кроме того – хотя это и было человеческой речью, в некоторых моментах она срывалась на что-то, напоминающее кошачье мяуканье или же даже рык.

– Я понял… Вау. – Аарон всё никак не мог перевести дух. Слишком неожиданно то было.

За ужином Аарон немного рассказал о том, что их пригласили на вечер; о правилах, которые Элиоту надо будет выучить и заодно узнал размер одежды, нужный Элиоту. Предпочтительным считается, если на время визита химера будет в животной форме – так проще отличить их от хозяев; но это не исключало того, что рано или поздно Элиоту захочется перейти в форму человека. На этот случай как раз и нужна нормальная, приличная одежда. Интересно, что размеры их были схожи.

Говорил Элиот крайне редко, только по делу и очень кратко. Однако Аарон всё равно был рад тому, что наконец услышал его голос. Это успокаивало, давало надежду.

Глава 6

– Если услышишь что-то странное среди ночи – не иди к нам, слышишь?

– Аарон!

– ПРЯЧЬСЯ!!!

***

Темень, холодный пот. Он слышал это настолько отчётливо, будто казалось: это не сон, ему действительно кричали на ухо. Дышать было нечем, сердце забилось в бешеном темпе. В то же время – рядом что-то зашевелилось. Аарон открыл глаза, и от ужаса он потерял дар речи. На него смотрело чудовище… Огромное, белое, с синими глазами. Мужчина подскочил на месте, как ошпаренный.

– Богиня пресвятая! – руки Аарона затряслись от страха. Он не сразу понял, что это не просто чудовище, а белый тигр.

Настоящий белый тигр.

Он не знал, что ему делать. Что это? То самое проклятье, но с опозданием? А может быть, всё ещё сон? А может быть, Аарон начал бредить?

Животное же, в свою очередь, спокойно спрыгнуло с кровати на пол и изменило свою форму. Теперь перед Аароном был не огромный тигр, а маленький белый котик.

«Нет… Я сошёл с ума. Всё. Приехали.» – подумал Аарон.

Глаза отказывались верить, что перед ним сидит его Элиот. Однако тот, как будто прочитав его мысли, подошёл поближе и потянулся головой к руке Аарона. Ощущение тепла и мягкой шерсти дали понять, что всё вполне реально.

– Элиот?.. – Аарон начал потихоньку приходить в себя, пускай и с огромным трудом. По спине всё ещё ходили мурашки, а сердце пыталось выскочить из груди.

Кот запрыгнул на кровать и издал звучное «Мряу».

– Какого… Что ты… Как? Что это было?!

Химеры имеют только две формы: животное и человек. Конечно, история знала случаи троеформия, но это было чем-то на грани легенд.

Элиот ударил хвостом по кровати пару раз, опустил голову. Затем – залез под одеяло, и вот – перед ним сидел уже юноша. Обнажённый, прикрытый одним лишь одеялом; с белыми волосами, светлой кожей и всё такими же синими глазами, кажется, сияющими в темноте, при лунном свете. Лицо его выражало опаску, а в глазах мелькнула жалость.

– Я прихожу к вам каждую ночь. – голос такой же, какой и слышал Аарон тогда, когда животное заговорило. Вот только речь теперь звучала более складно. – Вам снятся кошмары, так ведь? Обычно, когда я рядом – вам гораздо лучше.

И ведь действительно. В последнее время сон Аарона стал куда спокойнее и крепче. Однако это никак не меняло того факта, что за последние пять минут он успел пережить несколько потрясений: мужчине поплохело и он лёг обратно. Сердце билось в бешеном ритме, дыхание сбивалось, болела голова.

– О, Богиня… Что ты такое? – спросил Аарон, хотя ответа он на свой вопрос не ждал.

– Химера. Только… Не знаю… Может, особенный какой-то? – Элиот никогда не задумывался над тем, почему он такой особенный, а потому и сам сказать не мог.

– Так ты… Кот или тигр?.. Я не пойму.

– И кот, и тигр. Обычно я хожу в форме кота, так мне во много раз удобней.

Повисла тишина. Аарон смотрел в потолок и, кажется, до сих пор пытался понять: он точно не сумасшедший? Но, зато, на некоторые другие его вопросы наконец-то появились ответы.

– Так значит… Это, всё-таки, ты убивал тех людей?

– Да. Они были ужасными, мерзкими. Делали много… Скажем так – плохих вещей. Поэтому я от них избавлялся.

– А почему же я тогда живой? – на лице Аарона появилась усмешка.

– Вы лучше тех людей. Гораздо. Никто ещё не относился ко мне, как к другу. И я подумал… Подумал, что хочу остаться с вами.

Аарону действительно стало немного смешно: он первый, кто смог приручить «проклятого» кота, а всего-то для этого нужно было нормальное отношение к нему.

– Ясно… – сонливость давала о себе знать, Аарон зевнул. – Хорошо, давай оставим все эти вопросы на утро? Я спать хочу. Поздно уже. Не время, чтобы болтать.

Элиот вернулся в форму тигра и лёг рядом. Всё же, Аарона пугала такая его форма, однако теперь, когда он знает, что это всё ещё его кот – Элиот, стало куда спокойнее. Усталость взяла своё и сон не заставил себя ждать…

Глава 7

События прошлой ночи не хотели отпускать разум Аарона. В пепельнице догорала сигара, мужчина смотрел на стремительно поднимающийся дым от неё, подхватываемый ветром из открытого окна и исчезающего в небытие; за гранью, видимой человеческому глазу.

Элиот сидел рядом, как ни в чём не бывало, шерсть его заметно распушилась, а тело окрепло, благодаря хорошему питанию. Сейчас он делал вид, что является обычным домашним котом, не более.

– Я здесь! – в дверном проёме рабочего кабинета показался Дуглас. – Фу, прекращай курить! Хотя бы на улицу тогда выходи.

– О, здравствуй… Проходи. – появление друга отвлекло Аарона от размышлений.

Элиот мгновенно обратил на Дугласа своё внимание: поднял голову и начал пристально смотреть на мужчину. Так, как смотрел на него в первый раз, в саду.

– Я пригласил его сюда для твоего обучения… Хотелось бы сделать это самому, да только, опыта, боюсь, не хватит. У Дугласа куда больше знаний, нежели у меня. – пояснил Аарон своему коту.

– Да, а для начала у меня два вопроса: Элиот уже превращался в человека? Одежда у него есть?

– Да, превращался. Да, есть. – ответил Аарон. Он по-прежнему смотрел куда-то в сторону, хотя и продолжал слушать Дугласа.

Элиот бойко спрыгнул со стола и сразу же встал в форму человека.

«И когда ты одеться успел?» – подумал Аарон, взглянув на кота, но вслух не произнёс.

Одежда для химер делалась из специальных тканей, которые не конфликтовали бы со способностью к перевоплощениям. В ином же случае потомок демонов рискует обронить её где-нибудь… Способность весьма загадочная и к сожалению, до конца не изученная.

– О! Что же, приятно познакомиться… Дуглас. – он протянул руку Элиоту.

Кошачий вопросительно взглянул на Аарона, тот же в свою очередь кивком дал ему понять, что нужно пожать Дугласу руку.

– Мне тоже. – наконец ответил Элиот.

– Верное решение. Прежде, чем заводить беседу с кем-нибудь, необходимо убедиться, что твой хозяин не имеет ничего против. – подметил Дуглас.

– Я рассказывал ему кое-что ещё вчера. Элиот, Дуглас – мой верный друг. Ты можешь общаться с ним, не спрашивая моего разрешения.

– Понял. – говорил Элиот тихо и не слишком охотно. Поведение, абсолютно нормальное для всех химер.

Они решили пройти в одну из гостиных. Дуглас и Элиот сели напротив, Аарон же решил уйти в сторону, дабы никому не мешать.

– Если услышишь приближение другой химеры, что необходимо сделать в первую очередь?

– Убедиться в дружелюбности его намерений. – в первую очередь Элиот мыслил как хищник, а потому – это было первым, что пришло ему в голову.

– Допустим, он дружелюбен. Дальше?

– Спросить разрешение у своего хозяина?

– Что ещё? – Дуглас допытывался Элиота, как мог. Ему хотелось, чтобы химера догадалась обо всём сама.

Но Элиот молчал.

– Убедиться, что хозяин этой химеры не имеет ничего против. Заметишь недовольство – лучше уходи.

Смотря на них издалека, Аарон убедился, что не зря позвал Дугласа. Некоторая информация была полезна не только Элиоту.

– Продолжаем. Как следует себя вести?

– Быть рядом с хозяином. Никому не мешать, не путаться под ногами.

– Лучшая позиция для тебя, как для представителя семейства кошачьих – на руках у Аарона. Тогда ты всегда будешь рядом с ним и уж точно никому не помешаешь. – Дуглас повернулся к Аарону – Учёл это?

Аарон кивнул, показывая своё согласие.

– Назревает какой-то конфликт. Что ты должен сделать?

– Защитить?.. – Элиот отвечал неуверенно. Ответа на этот вопрос он не знал и говорил то, что думал.

– В крайнем случае. В ином же – не вмешиваться ни под каким предлогом. Это серьёзное нарушение правил, показывающее, что ты довольно агрессивен. Учитывая твою репутацию… Будет лучше, если ты вообще не станешь вмешиваться.

Дуглас знал, что Элиота могут узнать некоторые люди. В конце концов, легенда об этом коте ходит между заводчиками достаточно давно. Если же это произойдёт – проблем будет более, чем достаточно: убийство своего хозяина худшее преступление, которое только может совершить химера; за такое могут даже казнить. Элиот убил уже не менее трёх своих бывших хозяев, поэтому ему пощады ждать точно не стоит.

Аарон помрачнел. Он понимал, что если что-то вдруг пойдёт не так – то вряд ли он сможет что-то с этим сделать. Будет странно, если Элиот превратится в тигра: три формы у одной химеры – за чертой нормы. Но и прийти с ним в такой форме изначально тоже может быть проблематично: многие знают, что хозяин поместья Вескалис купил себе кота, а не тигра.

– Элиот… Правда, прошу тебя. Оставайся в форме кота. – Аарону было плевать на своё и без того шаткое положение в обществе, куда важнее для него была жизнь Элиота.

– Понял.

– Кстати, да… А кто же он на самом деле? – Дуглас не знал о ночном происшествии.

Элиот взглянул на Аарона. Вескалис лишь пожал плечами, мол: «Делай, что хочешь. Решать тебе.», и тогда его кошачий превратился в тигра. Дуглас сделал несколько шагов назад, лицо его выражало полный шок.

– Не бойся, не тронет. – Аарона же это более не удивляло.

В подтверждение слов своего хозяина, Элиот спокойно сел на место, на котором только что стоял и стал смотреть на Дугласа.

– А… О-ого… – он не мог найти подходящих слов.

– Сам узнал только недавно. Как такое вообще возможно?

– Я… Я не знаю, Аарон. Никогда с таким не сталкивался. – Дуглас немного успокоился, но всё ещё пребывал в неверии происходящему. – Так не должно быть!

– Не должно. Но… Ты видишь всё своими глазами. Аномалия? Мутация генов?

– В-возможно… – голос Дугласа дрожал. – Но как?!

Аарон пожал плечами. Ему не то, чтобы было всё равно – скорее, он просто смирился. Быстрее, чем ожидалось, однако иначе было никак.

– Его же на опыты отправят, если узнает кто! Какая уж там казнь?!

Аарон молчал, Элиот спокойно наблюдал за всеми, Дуглас же наконец начал делать разумные выводы.

– Элиот, не смей никому больше показывать такое, ты меня слышишь? Не смей! – победив свой страх перед огромным зверем, он опустился перед ним на одно колено и аккуратно взял его мордочку в свои руки. – Тебя обрекут на участь, гораздо худшую, чем заточение в том магазине или даже смерть!

Животное издало звук, между кошачьим мурчанием и тигриным рыком.

Положение Аарона оказалось куда более шатким, чем они себе предполагали. Узнай кто о троеформии Элиота – вопросы будут не только к этому кошачьему.

В особняке повисла зловещая тишина, пропитанная ужасом и безысходностью сложившейся ситуации.

Глава 8

– Так и что же мы будем с этим делать? – Аарон оставался холоден к происходящему, голос его звучал довольно ровно, лицо не выражало никаких эмоций.

– Молчать. – спокойно констатировал Дуглас. – Никто кроме меня и тебя не должен знать об этом. С другой стороны… Если вдруг что пойдёт не так и Элиот превратится на глазах у других людей – мы ничего не сможем сделать. Сажать его на препараты будет слишком жестоко. Поэтому, пока нам остаётся лишь смириться и надеяться на его благоразумие. Он не глупый, это видно. Иначе бы его уже как минимум давно поймали, поэтому, мне кажется, что всё будет нормально.

Дуглас закончил свои занятия с химерой на этот день и собирался уходить, разговор свой они вели по пути к выходу.

– По правде говоря, я действительно переживал за тебя. Не думал, что Элиот такой… Необычный. Странно об этом говорить, но, кажется – я был бы более спокоен знать, что это и впрямь какое-то проклятье. Химеры ведь две формы обычно имеют… Теперь, по-видимому, переживать придётся мне за вас двоих. – в голосе мужчины одновременно встретились грусть и усмешка. – С другой стороны – тигры очень сильные, поэтому теперь у тебя есть отличный защитник. Тем более, что приобрести его за три тысячи серебряных – абсолютно невозможно, их цена в десять раз больше, да и числится в золоте!

– Мне деньги безразличны. Он стоит куда дороже любых монет, любого имущества, что я имею. Как и ты, как и мои слуги, как и… – Аарон заметно помрачнел. – Я… Я потерял их. Поэтому, знаю, о чем говорю.

Дуглас сразу заметил ухудшение в состоянии друга и поспешил его поддержать:

– Эй, забудь об этом! Столько лет уже прошло с тех пор! Я понимаю: это травма, которая никогда не заживёт и будет давить на тебя до конца дней твоих; но ты должен научиться хотя бы жить с ней, не обращать внимание. Твоей вины в том не было, ты ничего не смог бы предпринять!

– Каждую ночь мне снится сон о том, что было в ту ночь. Я слышу их голоса так отчётливо, так громко…

– Ну хватит, перестань. – Дуглас положил руку на плечо Аарона.

– Прошу прощения. – Аарону действительно стало неловко за то, что он показал свою слабость. Пускай и на пару секунд, пускай и перед лучшим другом – но, как бы то ни было, подобное казалось ему недопустимым.

– Не извиняйся. Я посещу вас завтра, ты согласен? Можем потом посидеть немного и побеседовать.

– Буду рад. Тебя мы ждём в любое время.

Дуглас покидал поместье Вескалис в растерянных чувствах: всё это время ему казалось, что с Аароном всё нормально и он забыл ту боль; однако – он понял, что ошибался всё это время.

***

Люди – существа жестокие. Когда они видят, что кто-то живёт чуть лучше большинства, рождается зависть. Этот червяк грызёт человека изнутри, оставляя за собой гнилые дыры, в конце концов портящие душу и заставляющие завистников делать плохие вещи в адрес того, кому они, собственно говоря, завидуют.

Не обошла стороной людская зависть и семью Вескалис: молодая пара успела обзавестись наследником и стремительными темпами наращивала своё влияние в обществе, причём не только за счёт богатства – манеры, образование, репутация – всё это было им не чуждо. Обычно, деньги портили людей, однако их семья часто жертвовала внушительные суммы на благотворительность.

Аарон стал по-настоящему достойным наследником: он сочетал в себе мамину учтивость и отцовскую строгость, в придачу к острому уму и приятной внешности. Все эти качества сделали его предметом воздыхания молодых дам и восхищения юнош.

Так было, по крайней мере, поначалу.

Глубокой ночью в стенах особняка раздался шум. Кто-то натравил своего «питомца» на родителей Аарона, вследствие чего те были жестоко убиты. Никто так и не успел подойти на помощь – когда стало ясно, что же происходит, было поздно. Аарон также подошёл на место происшествия не сразу: его родители были готовы к подобному возможному раскладу и строго запретили сыну «лезть на рожон», сказав спрятаться в случае чего и молчать, дабы его не обнаружили. Тем более, что сделает ребёнок против хищника?

Похороны родителей и управление особняком легло на плечи юного Аарона слишком рано – ему только недавно исполнилось семнадцать. Около года он провёл в ужасной скорби, замкнулся в себе и потерялся из виду для общества. По возвращении к нормальной жизни о нем шептались с разных сторон:

– Это он их так, он же больной на голову! А вы не знали?

– Он заболел тяжёлым безумием* после случившегося, теперь с собой иногда говорит!

Не обошлось и без сочувствия, которое Аарону было совсем не нужно:

– Бедное дитя! Такое пережить… Страшно представить!

Накал страстей усиливался из-за того, что Аарон сильно изменился: он не стремился более к посещению визитов, общению с людьми и соблюдению ряда различных норм – этикет стал для него, в большей своей части – пустым, ненужным, бесполезным. Конечно, он относился к людям с уважением их границ; но поведение его стало заметно «проще», по сравнению с остальной частью элиты.

Впоследствии всего – понять его смог лишь Дуглас. И все говорили, что одной только Богине известно, как ему удалось так близко подобраться к Аарону.

Наследника семьи Вескалис с тех самых пор мучали бессонница и ночные кошмары.

***

Из приоткрытого окна дул слабый, чуть прохладный ветер; он развевал невесомую шторку кремового цвета и приятно щекотал кожу в тех местах, до которых мог добраться. Аарон не обращал внимание на него: его думы были заняты тревогой, как будто старая рана вскрылась вновь и ныла, кровила, изливалась гноем… До рассвета оставалось немного: несколько часов, а в пепельнице лежало две докуренные сигары. На коленях мирно спал Элиот. Он понимал, что что-то не так, но лезть лишний раз не спешил: просыпался иногда, зевал, долго смотрел на своего хозяина и ложился обратно. Когда рука Аарона касалась его головы – тихо мурчал. Казалось, мужчина успокаивался немного в те моменты, когда гладил своего кота.

От чтения книг отвлекали мысли, работа тоже не шла. Вместо кошмаров этой ночью его преследовала память. Жестокая, беспощадная. Такая же, как и те люди, что решили навредить семье Вескалис, оставив за собой две могилы и искалеченную душу Аарона.

В груди давило, дыхание давалось с трудом и каждое движение грудной клетки отзывалось болью. Аарон не помнил, сколько чая с ромашкой и мятой уже выпил, но точно знал: он вообще не помогает. Не помог и стакан крепкого рома, не помогли и две сигары… Всё внутри него кричало, молило о помощи, но ждать её, увы, было неоткуда. Лишь он один нёс ответственность за свою жизнь, за отчий дом; за слуг, работу и Элиота.

Лишь он.

Один…

Глава 9

«Каждый, кто брал меня к себе – жалел об этом. Если, конечно, успевал…»

Стигматизация химер стала для людей чем-то абсолютно нормальным. Большую часть своей жизни, ещё с рождения, Элиот провёл на улице, скрываясь от «охотников», чему был несомненно рад: даже такая убогая жизнь была гораздо лучше пожизненного заточения. Без имени, без хозяина, без каких-либо оков, он научился выживать: спал на чердаках, где было потеплее, охотился на мелких животных, а иногда находил что-то между мясных и рыбных прилавков на рынке. Люди на него внимания особенно не обращали. Действительно, кому вообще нужен грязный заморыш, вроде него?

Троеформие своё открыл он будучи ещё котёнком. Эмоции и азарт во время охоты на мышей взяли над ним верх, тогда-то он и превратился в тигра, (пускай и совсем маленького, котёнок же) чему был крайне удивлён: как так? Другие ведь только в две формы превращаются… Поняв, что это что-то ненормальное, решил это умение скрывать, хотя изредка убегал в леса неподалёку и пытался привыкнуть к третьей форме. Давалось ему это с некоторым трудом; но в ней Элиот чувствовал себя в безопасности, ведь он теперь большой и сильный! Никто в здравом уме не осмелится на него напасть!

Однажды удача всё же отвернулась от него… Так глупо и фатально: его схватили на рынке, внезапно, быстро. Засунули в мешок и отнесли куда-то, попутно уколов специальным составом для сдерживания формы.

А потом он увидел свет… Тусклый, неровный, исходящий от свечи, что уже успела прогореть наполовину; стоявшей на покосившейся полке на стене. Очутившись в каком-то подвале с сотнями таких же, как и он, Элиот начал ждать… Было страшно, но куда больше было интересно, что же ждёт его дальше? Его сердце словно замирало каждый раз, при мысли об этом.

Вокруг Элиота находилось множество клеток, большая часть которых была занята химерами. Когда его только притащили сюда, казалось – все они смотрят на него с сожалением, будто желая сказать: «крепись, ты тут надолго». Стены из старого, серого кирпича уже давно начали покрываться мхом и плесенью, в воздухе витал запах сырости и спор. Температура казалась достаточно низкой, поэтому существу без шерсти здесь пришлось бы туго.

Прошло около суток, прежде чем в это забытое всеми место вошёл какой-то человек. Наружность у него была не самая приятная: то был мужчина преклонных лет, лицо его медленно, но верно и неуклонно, покрывали морщины. Кажется, он имел проблемы с ногами, так как передвигался при помощи специальной трости из тёмного дерева, украшенной дорогими камнями. В остальном же – одет был старик богато, Элиот редко видел таких, как он, на улице. Из дома «знатные вельможи», подобные тому старику, выходят редко. Да и зачем, если любую работу можно свалить на своих многочисленных слуг?

Этот человек направился прямо к Элиоту. Передвигался он неспешно, переваливаясь с одной ноги на другую, однако даже так было ясно, какие у него намерения. И без того смердящий воздух испортился ещё больше, с его появлением: как будто завоняло чем-то гнилым. Элиоту стало дурно… Причём, не ему одному – несколько других химер попытались прижаться к задней стенке клетки, спрятавшись в тени.

– Ну что же, теперь ты моя собственность. – сказал старик с крайне самонадеянным выражением лица и точно таким же голосом. – Я давно заметил твои синие глаза и просто не мог пройти мимо. Уж извини, но ты мне очень сильно понравился. – он улыбался, но улыбка его не вызывала ни капли доверия. Дело было не только в том, что состояние его зубов оставляло желать лучшего – она лишь ещё больше подчёркивала то, что помыслы у старика не самые хорошие.

Как оказалось позже, не самая приятная у этого старика была не только наружность: душа его, казалось, также прогнила. Он был одним из тех извращенцев, что любили использовать химер для удовлетворения своих низменных желаний; чем, несомненно, вызвал у Элиота лишь отвращение и праведный гнев… Поэтому, как только его тело наконец начало отходить от химии, которую в него вкалывали несколько дней подряд – в его голове созрел неплохой план. Опасный и крайне рисковый, однако единственный, способный подарить ему свободу. По крайней мере, от заточения в доме этого мерзкого богача.

Дождавшись поздней ночи, когда все будут спать – в форме кота Элиот проник в спальню старика. Быстро, пока тот не проснулся, превратился в тигра и одним резким движением, когтями вскрыл ему горло. От внезапно возникшей сильной боли мужчина проснулся, но ничего не смог сказать, так как рана была слишком глубокой. Глаза его расширились, а кожа побледнела, от чего показалась Элиоту совсем белой в лунном свете. Его рот пытался ухватить хотя бы каплю воздуха, но выходили только звуки бульканья: так из его вен и артерий вытекала кровь, заливая глотку и трахею. Продлилось всё не более двух минут. Кровать пропиталась алой жидкостью насквозь, её капли стекали вниз, на пушистый ковёр и мгновенно впитывались. Комната наполнилась запахом железа, а Элиота обуздала ярость и инстинкты хищника, поэтому вскрытием горла он не ограничился: разорвал тело мужчины на множество фрагментов, некоторые из них даже проглотил. Ошмётки валялись по всей комнате, а брызги запачкали стены.