Владыка забвения: Железная Воля

Комната мальчика тонула в полумраке. Занавеси были плотно задернуты, оставляя только свечу источником света. Слабый запах зелья витал в воздухе, а на прикроватной тумбочке стояли пустые бутылочки от лекарств, принесенных темными феями. Эти крохотные существа, несмотря на подчиненный статус, находили способ помочь – тайно приглашали лекарей и доставали редкие целебные зелья, чтобы ускорить восстановление господина. Среди них выделялась фейка по имени Элис. Она всегда приносила ему медовые конфеты, считая, что сладости помогают справляться с болью. Нортон ел их через силу, чтобы не обидеть ее, но каждый раз ощущал, как теплое чувство разливается в его груди.

Его отец, даже в болезни сына находил повод для критики, словно ему приносило удовольствие напоминать Норту о его «недостойности». Это случалось почти ежедневно, и каждый визит отца превращался в очередное испытание.

– Норт! Я узнала, что ты заболел, – раздался девичий голосок, вырывая его из мрачных мыслей. Это была его сестра, младшая всего на пару минут. Она вошла в комнату тихо. В ее руках покачивалась стопка книг. Тон звучал весело. Изящный хвост с острой кисточкой мягко извивался позади, но тревожные глаза пламенного оттенка время от времени останавливались на перевязанных конечностях брата. – Я принесла тебе книги! Это папенька опять виноват, да? Маменька знает?

– Что ты тут делаешь? Если отец увидит… – слабо зашипел сквозь зубы тот, пытаясь приподняться на подушках.

– Не увидит! – хихикнула рогатая девчонка, быстро закрывая за собой дверь. – Он уехал во дворец к королю! Мы на попечении у маменьки.

Ее смелость вызвала у Нортона невольную улыбку. Перед ним стояла Марианна – юная демонесса с раскрасневшимися щеками и красивыми алыми устами, на которых играла озорная улыбка. Ее длинные черные волосы были убраны в замысловатую прическу, смешно торчащую двумя гульками на макушке. Бордовое бархатное платьице с широкими рукавами придавало ей кукольный, изящный вид – казалось, она просто тонула в нем, словно в бутоне розы. Темный корсет, украшенный золотыми витыми узорами, подчеркивал хрупкую талию, добавляя к ее образу нотку элегантности.

– Еще хуже. – Мальчик откидывается на подушки и закрывает лицо руками. Не смотря на то, что сестру не наказывали, как Норта, он все равно переживал за нее. Губы его слегка дрожат, а взгляд опускается, как если бы он пытался скрыть слезы. – Она ведь все расскажет ему, ты забыла? Да и с чего ей вообще вспоминать обо мне? Я скоро забуду, как она выглядит.

Заметно повесив нос, Марианна оставила стопку книжек на тумбочке, затем уселась рядом на стул. Тихо вздохнув, она начала расставлять лилии в вазе, стоящей на прикроватной тумбе.

– Почему же папенька не дает учиться и мне? Я столько раз его просила! Неужели я и правда так глупа? – Мари недовольно бормотала, расправляя букет. Продолговатые листья шуршали под ее руками, взгляд был устремлен в пол. – Чего молчишь?

Норт и вправду молчал. Вспоминал слова, сказанные отцом. Его сердце щемило, и он не знал, что ему делать. Слишком много думал, слишком много переживал, но не мог найти выхода. Было бы у него хоть немного сил, самую малость, и тогда они бы обязательно сбежали вместе. Эта мечта хранилась в его маленькой голове уже много лет, но он не решался сказать об этом Мари. Нежная и чувственная девочка, которую никто и пальцем не трогал, не сможет разделить тяжелое бремя своего брата. Он не хотел ранить ее и пока что не считал нужным что-то рассказывать.

«Вот увидишь! Как только я научусь колдовать лучше – я украду тебя, и мы сбежим далеко-далеко!» – думал Норт, наблюдая за своей близняшкой.

Не говоря ни слова, Марианна начала складывать вещи брата. Уложив рубашки и брюки по местам, она подошла к кровати. Накрыв Норта одеялом, поправила его уголки, чтобы он был полностью укрыт, и взбила подушки.

– Мари, для этого отец нанял фей. Не отнимай у них хлеб, – строго прервал сестру Норт. Трудно было даже представить, что когда-то эта улыбка была обычным явлением.

Как только мальчишка снова смог ходить, он со всех ног устремился за своей сестрой: они играли, бесились, срывали цветы в саду и плели из них венки. Он чувствовал, как кровь снова приливает к его телу, как с каждым шагом возвращается жизнь.

Теперь то можно было отдохнуть!

В такие моменты он был как никогда счастлив, и связь близнецов становилась только крепче. Содранные коленки и падения с деревьев не угнетали их, ведь даже наследникам титула графа хотелось простого обыденного веселья.

Из окна поместья за игрой ребятишек наблюдали безразличные глаза. Долорес Гемоку была владелицей этого поместья, женой Энгеля и матерью демонят. Словно черная роза с шипами, она украшала и одновременно омрачала это место своим присутствием. Слуги не ненавидели ее, но и не любили. Казалось, что графиня не имела никакого притязания ко всему, что могло происходить в поместье: будь то ссора, побои, празднество или траур. Она никогда не интересовалась политикой, не интересовалась детьми. Женщина лишь сидела в своей комнате и пряла. Сам граф видел ее изредка. Спали супруги в разных покоях.

– Сколько еще я должен ждать? – Недавно вернувшийся граф стукнул кулаком по дубовому столу. Его брови были нахмурены, кончики губ опущены, и теперь обычно каменный вид источал настоящий гнев. Казалось, что ветер обдувает его длинные пряди, и если бы этот ветер имел цвет, он был бы черным, как сама душа Энгеля.

– Мне нужна сила нашего рода! Когда этот дрянной мальчишка будет готов?

– Господин Энгель, я прошу вас набраться терпения, – мужчина прикусил губу, покорно склоняя голову перед своим хозяином. – Чтобы полностью раскрыть его магический потенциал, нужно время. Вы уверены, что не передумали? Я точно знаю, что через пару лет этот мальчик достигнет высот. Вдруг он и правда станет нашим спасением?

Лоренс неуверенно продолжил, как и всегда. Возрастной учитель некромантии не раз пытался образумить дьявольского графа, рискуя своей головой и профессией.

– Ты сомневаешься в моем благом замысле? – Казалось, Энгель стал еще свирепее. – Именно поэтому я и хочу заполучить его как можно раньше, пока он еще в моей власти! Эта сила должна быть моей, но никак не в руках этого сосунка! Долой с глаз моих!

Зарычав, граф резко встал с массивного кресла, украшенного золотыми заклепками. С яростью в глазах, одним резким движением руки он смахнул все рукописи со стола, разбрасывая их по полу, словно они не имели никакой ценности. Его нервные шаги загремели по полу кабинета.

– Прошу меня простить, господин. – Наставник наклонился еще ниже и, словно пытаясь слиться с холодными стенами этого мрачного поместья, прошмыгнул в коридор, подальше от юродивого графа.

О, как же ему хотелось помочь этому бедному мальчику!

Согласившись быть его учителем, Лоренс лишь после узнал, почему граф так стремится загрузить сына обучением. Энгель никогда не обладал своими собственными силами. Он брал уроки во взрослом возрасте у Лоренса, но сама его сущность отторгала любое колдовство. Так и выяснилось, что почетный граф Гемоку не владел магией, о чем было запрещено распространяться.

С возвращением хозяина, жизнь в поместье утихла: служанки-феи прятались по углам, появляясь только по зову господина или других жильцов дома, близнецы забились по разным комнатам, надеясь, что их утреннее веселье никто не заметил, а если заметил – не расскажет отцу. Каждый серый камень в стене сохранял нагнетающую атмосферу, и даже камин с потрескиванием бревен в нем не создавал должного уюта. Что-то шмыгало по углам: ни то мыши, ни то тени ползали и шуршали, отбиваясь размытыми силуэтами от теплого света домашнего очага. За окном царила такая же мертвая ночь. Словно весь мир перестал издавать звуки и замер в ожидании грядущей беды.

Когда мертвая ночь прошла, наступило такое же мертвое утро. Нортон лениво нежился в кровати, не желая покидать теплый и уютный мир сновидений. В дверь раздался негромкий стук, и после недовольного «м-м-м» в покои юного господина прошмыгнули феи.

– Юный господин! Юный господин! – запищали фейки хором, стягивая одеяло общими усилиями и трепеща в воздухе темными крыльями. – Господин Веласко Гемоку прибыл и через час ждет вас для тренировки владением меча. Поторапливайтесь! – Еще несколько фей прикатили завтрак для мальчика.

– М-м-м… снова этот старик… – маленький демон недовольно сел, покорно ожидая, когда феи закончат укладывать его волосы. Нортон любил их, хотя они и были ниже подбородка. Он мечтал отрастить их такими, какие они были у отца.

– Ты еще не собран? – Холодный мужской голос заставил мальчика подпрыгнуть на кровати и проглотить завтрак за секунду. – Твой дядя уже ждет тебя внизу. Раньше начнете – больше освоите.

Нортон сорвался с кровати, быстро одеваясь и вылетая со всех ног во двор. Там, улыбаясь под теплыми лучами весеннего Фебуса и алого Игниса, стоял почетного возраста мужчина. Пара его рогов изгибалась от лба назад, а глаза красно-желтых оттенков говорили о родстве с семьей Гемоку. Его черные вьющиеся волосы до плеч с проблесками мудрой седины были завязаны в свободный хвост алой шелковой лентой.

– Доброе утро, дядя! – Мальчик встал перед своим дядей так прямо, словно его вытянули по струнке, демонстрируя абсолютное уважение и дисциплину. На его поясе висел небольшой меч, идеально подходящий для юного демона, которому было всего двенадцать лет, но уже предстояло нести бремя сражений.

– Доброе, Норт. Ты готов? Покажи, что ты умеешь с прошлого урока. Нападай! – Вытащив свой меч для защиты и приняв стойку, Веласко ждал атаки.

Растерянный парнишка неуверенно вытянул меч и сглотнул. Не то чтобы он не любил уроки владения мечом, но и радости от падений, а иногда и ран от меча, было мало.

Посвистывая, Веласко всем видом показывал свое долгое ожидание. Юный демон бросился в атаку и… был откинут легким движением. Словно мячик, он покатился по земле, измазывая лицо в пыли. Дядя атаковал так, что Норт едва успевал уворачиваться. Он дополз до меча, проскочив змеей между ног противника.

Не обязательно ведь играть по-честному, верно?

Мальчик постепенно подбирался к дяде. В одном кулаке он незаметно сжимал смесь песка и земли, которые он успел незаметно подобрать с земли, когда пробирался за мечом. Каждый его шаг был осторожен, словно он боялся выдать свои тайные планы. Маленькая рука сжимала землю, а в его глазах мелькал огонек озорства, смешанный с нервным ожиданием того, что последует дальше.

И вот их мечи скрестились! Искры полетели, и сапоги юного демона поехали назад, чуть проваливаясь в грунт. С трудом отбиваясь, но успешно отвлекая внимание, он исполнил свою пакость и бросил содержимое кулака прямо в лицо своего противника. Пока старик откашливался и был ослеплен, меч Норта оказался у его горла.

– Ну что? Победа за мной? Я победил? – сияющий мальчик ждал похвалы.

Откашлявшись и промыв глаза в стоящей рядом бочке с водой, Веласко усмехнулся:

– Сегодня ты действительно одержал победу, но запомни: внезапные действия могут помочь лишь раз, но не на постоянной основе, – сказал дядя, сурово глядя на племянника. – В бою нельзя полагаться на случайные уловки, они способны дать лишь кратковременное преимущество. Ты должен научиться надеяться на собственные силы, развивать их, закалять как сталь, а не рассчитывать на слабости своего противника. Что, если в следующий раз под рукой не окажется песка или, того хуже, перед тобой будет стоять опытный мечник, привыкший к подобным трюкам? Тогда ты обречен на поражение.

Он сделал паузу, давая Норту время осмыслить свои слова, прежде чем продолжить:

– Истинная сила не в хитрости и внезапности, а в стойкости и способности приспосабливаться к любым условиям. Мастер меча полагается не на то, что под рукой, а на умение контролировать бой и на глубокое понимание своего противника. Только опираясь на свои способности и закаленный дух, ты сможешь победить в любом бою, вне зависимости от того, что у тебя в руках или против кого ты сражаешься.

– Но разве вы не опытный мечник? Почему тогда у меня получилось провернуть это? – Мальчик тоже встал рядом с бочкой, отмывая лицо от пыли и остужая его.

– Я уже стар. Да и не был в бою сотни лет, с тех пор как война закончилась, – Веласко потер подбородок и устремил глаза в небо. – Даже демоны стареют… А я еще помню, как твоя мать не хотела пускать меня на восстание, плакала и тянула меня в наше поместье! Хе-хе… – старик перешел со смеха на кашель, выплевывая остатки грунта.

– Матушка когда-то была такой? Я думал, что ей всегда было плевать на всех, – Нортон сел на пол, поджав под себя ноги и опуская голову.

– Была… Но все меняется, Норт. Даже демоны становятся другими, нас меняют обстоятельства и окружение… Долорес прошла через многое, вышла замуж за твоего отца, чтобы спасти его семью от упадка после войны, родила на этот свет двух прекрасных детей.

– Как думаешь, мать и отец любят друг друга?

– Как знать… – старик схватил свой меч и внезапно продолжил урок, отгоняя племянника от всех ненужных мыслей.

Веласко был участником кровавой столетней войны между демоническим и человеческим родом. Хотя эта война скорее была против Небес, ведь люди дохли как мухи, не способные противостоять такой мощи. Все демоны, от мала до велика, шли защищать свою честь, свою свободу и земли.

Когда Боги вновь утвердили свой тотальный контроль, мир в мире исчез навсегда. С тех пор каждый день демонов был пронизан чувством обреченности, словно само их существование стало тенью того, что было раньше. Война не просто изменила ход истории – она разрушила саму возможность покоя, показав, что любое равновесие в мире лишь иллюзия перед лицом божественного вмешательства.

Глава 3 «Побег»

Мертвый день сменял мертвую ночь, продолжая свой бесконечный цикл. Теряясь в однообразии дней, недель и времени, мальчик проводил каждый день, как и предыдущий, погруженный в гнетущую рутину. В его сердце зрела отчаянная жажда сбежать прочь от этого удушающего существования, унести сестру с собой. Но был ли он уверен, что сестра разделит его стремление? Этот вопрос оставался без ответа.

– Что происходит? – Норт подошел к феям-служанкам, которые старательно развешивали праздничные красные банты и ленты.

– Сегодня вечером состоится празднество в честь независимости семьи Гемоку, – одна из фей подлетела к маленькому демону.

Точно! Как Норт мог забыть? Это тот самый день, когда его отец подписал роковое соглашение с Небесами.

Мальчик, охваченный внезапным приливом решимости, бросился к комнате Марианны. Это был его шанс, возможно, единственный. Без стука он ворвался внутрь, захлопнув дверь за собой.

– Мари! – Он стремительно подошел к сестре, сидящей за туалетным столиком и прихорашивающейся к празднеству.

– А? – Девочка удивленно вскидывает черные аккуратные бровки и хлопает глазами. Ее губы покрыты глянцевым слоем помады, создающим легкий блеск, глаза красиво подчеркнутые красными стрелками, а длинные ресницы, слегка слипшиеся от туши, придавали взгляду выразительность. Юная демонесса была одета в пышное черное платье, а на двух ее изящных рожках висели серебряные украшения, напоминающие тиару.

– Давай убежим, пока отец будет занят гостями! Прошу тебя! – Брат дергает девочку за плечи, ошалело глядя в ее удивленные глаза, которые постепенно наполнялись испугом.

– Что? Зачем бежать? Сегодня ведь празднество, я так его ждала! И куда мы пойдем? Разве папенька и маменька не будут волноваться? Они не разрешают нам гулять за пределами поместья. Может, просто прогуляемся в саду?

– Если не пойдешь, я заберу тебя силой! – Он сжимает ее запястье, пытаясь стянуть сестру с милого розового стульчика на золотых ножках, который стоял перед туалетным столиком.

– Отпусти меня! Что ты делаешь? – В попытках вырваться демонесса смахивает рукой косметику. Она с грохотом разбивается, рассыпаясь тысячами блесток и перламутровых частиц по каменному полу. – О нет! Папенька расстроится…

Отпустив сестру, Нортон оставил на ее тонком запястье некрасивый синий след. В отчаянии он отворачивается, не желая видеть, как хрупкая девочка в нарядном платье ползает на коленях, чтобы собрать осколки от любимой косметики. Конечно, имея обыденную жизнь, она не поймет, от чего им следует бежать.

«Что же я творю?»

Он тяжело дышал, не в силах подавить охватившее его волнение. Его руки дрожали, но он сжал кулаки, стараясь вернуть контроль над собой.

– Мари, пожалуйста, послушай меня… – брат решается на то, что откладывал до последнего. – Наш отец… Он хочет выдать тебя замуж в твое шестнадцатилетие за первого попавшегося графа или вельможу, которые сделают тебя своей рабыней.

– Папенька так сказал? – Бледное лицо девочки стало еще бледнее, и она встала, чуть пошатнувшись.

Она медленно отвела взгляд от разбитых осколков, словно собираясь с мыслями, и подняла глаза на брата. Свет колеблющихся свечей едва освещал ее лицо, дрожа и отбрасывая зыбкие тени на стены.

– Ты не глумишься надо мной?…

– Нет, он сам сказал мне это! Я хочу нас спасти. Мы сбежим, уедем далеко-далеко! Можем даже спилить рога, чтобы нас не узнали. Спрячемся от чужих глаз в лесу и будем там жить. Прошу, поверь мне!

Он медленно притянул свою хрупкую, невинную сестру к себе, обнимая так крепко, как только мог.

– Я хочу, чтобы мы с тобой жили! – На мгновение плечи парнишки содрогаются, и на черные локоны Мари падает пара горячих слезинок.

– А я не хочу замуж за первого встречного графа! Как же те сказки, где принцесса находит принца? Неужели папенька правда приготовил мне такую ужасную участь? – Юная демонесса закрывает личико руками и слезы градом обрушиваются из ее глаз.

Она не часто видела, как плачет брат. Всегда сдержанный и холодный, особенно на людях, сейчас он был уязвим и беспомощен. Каждый раз, когда она замечала это, Мари жалела его, вытирала слезы. Но свечи в канделябрах уже догорали, и это означало, что праздник был в самом разгаре, пока они разговаривали.

– Сейчас или никогда! – Взяв себя в руки, Нортон рывком вытирает слезы рукавом и начинает спешно собирать вещи. – Скорее, нам нужно спасаться! Возьми вещи в моей комнате, чтобы переодеться, а я прихвачу еду. Только тихо, чтобы никто не знал. – Нортон бросает взгляды опасения к двери. – Встретимся на первом этаже возле последнего окна у кладовой.

Маленькая демоница молча кивнула, поспешно вытирая слезы, которые оставили темные разводы на ее лице. Смытая слезами косметика придавала ей еще более жалобный вид.

Тем временем Нортон крадется на кухню.

Скользнув к сумке с овощами, он быстро вытряс из нее содержимое, комкая ткань в руке. Затем, не теряя времени стащил первый попавшийся нож со столешницы. Аккуратно завернув его в кухонную тряпку, он спрятал сверток за пояс. По дороге он прихватил спички – столько, сколько смог бы унести незаметно. Каждый шорох кажется грозой, каждый шаг – подвигом. В воздухе витали ароматы жарящегося мяса, пряных соусов и свежеиспеченного хлеба. Огромные печи и плитки раскаляли воздух вокруг себя. Пот струился по лбу, и Нортон постепенно покрывался румянцем. На больших столах стояли кастрюли с бульонами и рагу, сковороды с поджаренными овощами и ароматные пироги. Аромат сладкой выпечки так и манил, но демону не было до этого дела. Парнишка ловко прятал еду в сумку.

Внезапно зашел один из поваров, пристроившись около печи. Мужчина стоял, облокотившись на край стола, ворча что-то себе под нос, пока проверял хлеб на лопате. Норт тихо проскользнул за его спиной.

– Ненавижу эти праздники. Каждый раз перемывать гору посуды, – Мужчина резко обернулся. – Эй! Вы уже приготовили мясо?

Но мальчик успел проскользнуть под соседний стол, прячась под скатертью. Его дыхание было едва слышно, но сердце стучало так сильно, что казалось, вот-вот выдаст его.

– Показалось что ли… Эй, остолопы! – Не дождавшись ответа, мужчина поспешил дальше, пробираясь между кипящей суетой кухни.

Стрелой выскочив из кухни, демон побежал по коридору, стараясь не шуметь. Он не мог позволить себе ошибку. Пальцы судорожно сжимающие сумку, немного дрожали. В конце коридора он увидел свет.

Это Марианна распахнула пыльные занавески. Свет Селены плавно окутал ее фигуру. Девочка облачилась в широкие мужские штаны, криво заправленную в них темную рубашку, и кожаные ботинки. Ее волосы были заплетены в неумелую косу. Демонесса нервно заправляла выбившиеся пряди за острые уши, но те снова и снова начинали щекотать ее щеки.

– Пойдем через забор в саду, там нас никто не увидит. Только держись рядом, – сказал Нортон, подбегая к ней.

Они подошли к окну, на удивление покрытому паутиной. Даже в праздник никто не думал об этом месте. Здесь близнецы часто прятались по ночам, чтобы вместе читать книги. Со скрипом мальчик отворил старые створки окна и выпрыгнул первым. Марианна залезла на подоконник и поползла следом, дрожащей ногой стараясь нащупать плечо брата.

– Я не могу…

– Ну же! – Схватив сестру за ногу он сам поставил ее себе на плечо.

Вцепившись пальцами в деревянный подоконник, Мари с трудом удерживала равновесие.

– Слишком высоко… Мне страшно!

– У нас нет вре… – Норт не успел закончить фразу.

Тихий треск раздался под руками девочки. Подгнивший край подоконника поддался ее весу и через мгновение пальцы уже хватали воздух. Марианна с грохотом приземлилась прямо на брата. Сдавленно охнув, тот спихнул с себя сестру и встал на четвереньки. Мари угодила ему прямо в живот и прилично приложила головой. В глазах немного задвоилось.

– Ну, ты хотя бы спустилась. Не знал, что боишься высоты, – с усилием сказал он, заставив себя подняться и немного распрямить спину.

– Прости. – Красная до кончиков ушей Марианна ободряюще взяла близнеца за руку.

Свет Селены, пробивающийся сквозь тучи, освещал путь, напоминая, что их будущее висит на волоске, пока малая Мира наблюдала бледным оком. Самым удачным вариантом было проскользнуть там, где забор не виден из окон, а затем перелезть через него или протиснуться между прутьями. Детям такая задача не представляла особой сложности.

– Скорее! – Мальчик пропихивает сестру между железных прутьев забора и нервно оглядывается по сторонам.

Им удалось беспрепятственно проникнуть в сад, оставаясь незамеченными. Все гости и прислуга, поглощенные празднеством, не обратили внимания на отсутствие двух младших членов семьи Гемоку. Воспользовавшись этим единственным шансом, дети тихо скользнули прочь от суеты. Все происходило точно по плану Нортона, и каждое его действие, казалось, заранее просчитано.

Мари чувствовала себя неловко в мужской одежде. В их семье, как юной леди, ей не полагалось носить мужскую или грубую одежду, и потому ее шкаф ломился от изысканных платьев, о которых мечтала бы каждая девочка. В отличие от ее гардероба, у Нортона в изобилии были костюмы лучшего качества и тонкие рубашки для сна. Однако для побега дети выбрали самое скромное и незаметное, что смогли найти, понимая, что им нужно слиться с людьми, а не привлекать внимание своим внешним видом.

Как только Марианна протиснулась через прутья, Нортон быстро перекинул их вещи через забор и без колебаний последовал за ней. Он схватил сестру за руку, сжимая ее пальцы как можно крепче, словно это было единственное, что спасало их обоих от страха неизвестности. Не теряя ни секунды, он рванул вперед, его маленькие ноги несли его прочь – прочь от зловещего поместья, от тяготеющего зла, от боли, что преследовала их каждый день. В этот момент в его руках была не только его собственная жизнь, но и жизнь сестры, и он понимал, что должен бежать так быстро, как только позволяли его силы, чтобы спасти их обоих.

Поместье демонических графов находилось далеко в глуши от населенного города, чтобы не смущать нежных и чувствительных почитателей «добра». После столетней войны выйти на улицу, будучи свободным демоном, было нельзя. Стоило рогатой макушке появиться без стального ошейника, как ее тут же с радостью забирал любой желающий.

Демоны не считались живыми существами в полном смысле, скорее, их воспринимали как вещи – предметы, которые можно было продать, выкинуть или уничтожить по воле хозяев. Их жизнь, если таковую можно было назвать, обесценивалась до уровня ресурса, с которым можно было поступать по своему усмотрению, не испытывая ни сожаления, ни угрызений совести.

Демоническим женщинам приходилось тяжелее всего. Именно поэтому Нортон прилагал все усилия, чтобы уберечь свою сестру от этой жестокой участи. Многие Светлые, а порой и некоторые богатые люди, несмотря на существующие запреты, позволяли себе использовать демониц для удовлетворения плотских утех. Ангелы высокомерно называли это «даром небес» или «очищением грешных», в то время как люди, более грубо и жестоко, именовали это «карой».