Одержимость Темного лорда, или Полнейший замуж!

– Не было печали, – пробурчал Даркрэйн себе под нос, но потом широко улыбнулся и отвесил поклон, радушно промурлыкав:

– Тетя Талиана!

Одного этого хватило, чтобы моя челюсть упала до тарелки, где остались лишь крошки от схомяченного бутерброда. Ведь жених не удостоил родню невесты и кивком, когда уничтожил нашу лужайку, прибыв на помолвку верхом на Тьме! Вел себя как старый дед, которому проблематично нагнуться без опасений испортить репутацию непристойным звуком. А тут, надо же, расстарался, любопытно!

– Леона, позволь тебе представить вторую супругу моего уже почившего батюшки, – даже речь этого стрекозла переменилась! – Леди Талиана де Сенбожур, ныне жена Пентарха половины Центрального региона.

– Большей половины, молодой человек, – уточнила черноокая брюнетка и махнула рукой, – давай без формальностей, я же была твоей мачехой, Дэмир. И даже разъяснила тебе все тонкости отношений между мужским и женским полом, когда ты начал заглядываться на горничных.

– Вечно буду благодарен, – пробурчал мой жених, и я с удивлением отметила, что у него порозовели кончики ушей.

Пусть едва заметно, но все же! Мне определенно уже нравится эта Талиана!

– Приятно познакомиться, леди де Сенбожур, – присела перед ней в реверансе, как полагалось нормами учтивости.

– Никаких леди, – тут же закатила глаза гостья. – Только на «ты» и по имени, никак иначе! – усмехнулась и, стрельнув глазками из-под густых ресниц, пообещала, – а не то мужу Пентарху нажалуюсь! – она расхохоталась.

– Как скажете, – я залюбовалась ею.

Вот это выпуклости! Дядюшка мой бы уже замер, пуская слюни. У меня по сравнению с ней сплошные впуклости, иначе и не скажешь! Взгляд скользнул по высокой груди, обтянутой темно-синим шелком платья, которое отлично сидело на изумительной фигуре, изящно стекая на осиную талию и пышные бедра с явным осознанием того, что для него честь подчеркивать эту красоту.

– Скажешь, – поправила Талиана, в ответ разглядывая меня. – Вот какая ты, будущая леди Даркрэйн! – черные очи задержались на материнском сапфировом ожерелье, которое все еще покоилось на моей шее. – Занятно, – пробормотала она, нахмурившись – но лишь на миг, вскоре на лице снова заиграла улыбка.

А что не так? Я тоже свела брови к переносице и уже открыла рот, чтобы честно спросить, но не успела.

– Леона, прошу тебя простить этого оболтуса, – пропела бывшая мачеха моего жениха, – он хоть и Пентарх Горного региона, но уважения к приличиям у него ни на грош не прибавилось со временем голопопого детства. Поселить невесту в своем замке до брачного ритуала – это, конечно, только он мог додуматься до такого!

– У меня были на то веские основания, – раздраженно фыркнул Даркрэйн, – и тебе прекрасно об этом известно, Талиана!

– Твои основания на поверку могут оказаться слегка надуманными, – парировала она. – Хорошо, что есть я, Дэмир. Пока мы все вместе проживаем под одной крышей, никому и в голову не придет усомниться в непорочности твоей невесты.

– И долго ты намерена тут проживать? – уточнил он с опаской.

– Такой вежливый, что молоко вон в чанах свернулось, поди! – фыркнула женщина. – Сколько потребуется, юноша. То есть, до самой свадьбы!

– Прикажу провести церемонию завтра, – буркнул даркдар, и мое сердце рухнуло в пятки.

Эй, помедленнее! Какое завтра? У меня побег запланирован с нормальным женихом через пару недель!

– И не мечтай! – ненароком помогла мне Талиана. – Не смей портить девочке праздник, ведь свадьба бывает раз в жизни!

– Твой нынешний муж поспорил бы с этим утверждением, – хмыкнул жених. – Он какой по счету, пятый?

– Всего лишь четвертый! – возмутилась она и добавила, – я – исключение!

– Из всех правил.

– Не хами, Дэмир, я твоя гостья!

– Которую никто не приглашал.

– Вот как ты запел, стало быть, нахал?

А у них теплые семейные отношения, как я посмотрю! Присев на лавку, с интересом уставилась на даркдара и его бывшую мачеху. Сильные мира сего, а собачатся, как торговки на рынке, не поделившие постоянную покупательницу, забавно!

– Не позорь нас перед невестой! – повысила голос Талиана, покосившись на меня. – Она решит, что я тебе не привила банальных норм учтивости. Отправляемся все спать – и без разговоров. Когда-нибудь ты еще скажешь мне спасибо, неблагодарный поросенок! Идем, Леона.

Хорошая, кстати, мысль. Я встала и, провожаемая тяжелым взглядом жениха, следом за фигуристой леди поднялась в свою спальню.

– Ты ведь позволишь мне помочь тебе со свадебным нарядом и прочими премудростями, дорогая? – спросила Талиана напоследок.

– Разумеется, – щедро пообещала я, зевнув. – Почту за честь!

Ведь до свадьбы дело не дойдет, мы с Кристианом скоро сбежим. Так что побуду вашей куклой, наряжайте, как хотите.

– Бедная девочка, уже засыпаешь на ходу. Прости, заболтала я тебя. Но, если позволишь, последний вопрос, – она глазами указала на ожерелье. – Откуда столь прелестная вещица?

Глава 12

– От покойной мамы досталась, – ответила, удивляясь – далось же ей это украшение. – Сладких снов, Талиана.

– И тебе, милая.

Закрыв дверь, я облегченно выдохнула и провела все нужные манипуляции – ведь, как говорит моя няня, «хоть пожар, хоть потоп, а леди обязана позаботиться хотя бы о том, что ниже пояса». Потом извлекла из нового гардероба полупрозрачную ночнушку и, облачившись в нее, благоухающую розами, нырнула под одеяло.

Бррр, холодное все. Нету нянюшки заботливой, которая бы сунула под одеяло грелку, чтобы ее любимица могла заснуть в тепле. Наверное, сейчас она сидит и платочком слезки утирает, которые ручьем по лицу катятся, переживает из-за меня изо всех сил. Бедная моя.

Сердце затрепыхалось, как кенар в лапе тролля. Навалилась тоска. Эх, как же теперь все будет? Я протяжно выдохнула, продолжая жалеть себя. Но процессу внезапно помешал противный скрип. Это что еще за плач несмазанного серванта? Кто посмел мешать мне страдать?

Приподнялась на локтях, прислушалась. С улицы, вроде бы, доносится. Кошмар какой-то, это у Даркрэйна вместо колыбельной или серенады пол балконом невесты? Встав, прошлепала к окну, распахнула его, мельком глянула на долину, залитую лунным светом. Да, звук стал громче. Пришлось почти наполовину высунуться, надавив животом на подоконник, чтобы определить виновника. Им оказался флюгер на соседней башенке, который надсадно скрипел, повинуясь дуновению ветерка. Тот развлекался, покачивая железного дракончика – несмазанного, к моему несчастью.

Так, надо бы поосторожнее, а то вывалюсь, расшибусь. Утром увидит Даркрэйн рядом с клумбой композицию в стиле «позвоночник торчит изо рта, попа налезает на лоб и хлопает глазюками», решит, что невеста предпочла смерть его пылким объятиям. Нельзя так, расстроится же бедный Пентарх, травму моральную получит, комплекс отрастит, в холостяках останется. Не надо мне на душу такого греха.

Но и жаловаться к нему идти тоже не резон. Иначе распахнет дверь, увидит меня на пороге посреди ночи и, решив, что девица передумала, не устояла перед его молодецкой наглостью, сразу и отрепетирует брачную ночь, превратив мою и без того потрепанную репутацию в фантик, побывавший в когтях игривого кошака.

Пойду лучше спать. Дома же засыпала как-то под храп дядюшкин, сотрясающий весь замок ночами с такой силой, что тараканы с потолка падали – прямиком в раскрытый рот громкого родственника. А что, ночной перекус никто не отменял. Там спала сном младенца, и тут справлюсь.

Я снова забралась под одеяло и, стараясь игнорировать заунывную песнь флюгера, сосредоточилась на своем страдании. Тоска вновь расцвела пышной розой в истерзанной душе. Сердце закололо переживаниями. А потом и попу тоже закололо. Хм, что-то новенькое!

Выплыв из пучины горя, я откинула одеяло и, взвизгнув, соскочила на пол. Вполне естественная реакция, как на мой взгляд, если учесть, что под одеялом обнаружилось что-то красноглазое, чавкающее, с длинными иглами, торчащими во все стороны!

– Ты кто такой? – потребовала я, раздернув шторы, которые минут пять назад наглухо задернула, питая чисто символическую надежду, что так флюгер будет чуть менее ощутимо старым смычком противно елозить по моим нервам.

– Чав-чав-чав, – невозмутимо донеслось в ответ.

Нет, ну вы посмотрите, я тут ее боюсь стою, а она спокойно ужинает, видите ли! Что она там ест, кстати? Я подошла поближе. О, груши! Ну, если это существо не местного кота доедает, стало быть, можно предположить, что оно не хищное. Похоже на большущего ежа, только мордочка вытянутая, как узкий длинный клюв. Забавная зверюндия.

– Всю кровать ведь извозила, невоспитанная ты неизвестно кто, – пробурчала я и осторожно протянула руки к огрызкам.

Конечности пришлось тут же отдернуть – из-за рычания, предупреждающего о грядущих неприятностях.

– Дикий иглобрюх ты! – и выругалась со страху, и констатировала факт. – Ладно, не трогаю я твой ночной перекус, жадина ты этакая, но потрудись хотя бы с середины постели отползти. Она огромная, мы тут и вместе уместимся.

Подумав, зверюшка подгребла все свое богатство под себя и в самом деле подвинулась, освободив мне территорию.

Компромисс великая вещь! Со всеми можно договориться. Ну, кроме даркдаров, разве что. Хотя это мне еще только предстоит проверить, на личном опыте.

– Спасибо, – я легла под одеяло и покосилась на этого большого оборзевшего ежика. – Чур, одеяло мое, ясно? Молчишь? Ну и отлично, молчание – знак согласия. Сладких снова тебе, чудище неопознанное. И груш тоже сладких. Кстати, ты в курсе, что девочки, хомячащие по ночам, наедают такие телеса, что в дверях застревают?

Чавканье прекратилось, и через пару минут в меня что-то уперлось.

– Чего? – обернулась к колючей нахалке.

Та пинала меня лапками в спину.

– Имей совесть, не надо меня сталкивать на пол! Ладно, я подвинусь, довольна?

– Фчуух, – донеслось в ответ, и едва я отползла в сторону, лапки тотчас снова уперлись в поясницу.

– Вот ты наглая! – возмутилась, глянув на нее.

Но увидев, как по смешной мордашке, обрамленной колючками, расплывается довольное выражение, догадалась, в чем дело:

– А, так ты просто греешься! – я рассмеялась. – Тогда ладно. Но не надо из меня игольницу делать, договор? А теперь спокойной уже ночи!

Укрывшись одеялом, я зевнула и, закрыв глаза, мигом провалилась в сон, несмотря на все старания злобного флюгера обеспечить меня бессонницей.

Глава 13

Когда я утром проснулась, дикого иглобрюха в постели уже не было. Решила бы, что он мне попросту приснился, но следы от груш на простыне свидетельствовали о том, что зверюга и в самом деле была. Ладно, потом разберемся. Я привела себя в порядок, переоделась в платье, которое показалось самым простым из всех, что теперь имелись в наличии, и спустилась в гостиную – при помощи девушки с рожками из заклинания.

Там меня ждал сюрприз.

– Доброе утро, госпожа Честэйн! – громыхнули выстроившиеся в ряд слуги.

Едва от испуга не дав деру обратно по лестнице, я нервно сглотнула, глядя на них. И сколько же они тут стоят, как солдаты, выстроившись, будто по линеечке? Все ждали, бедные, пока гостья соизволит продрать бессовестные очи и, наконец-то, спустится к завтраку? Или хотя бы к обеду. Стыдненько.

– Доброе утро… всем, – откашлявшись, сказала я и растерянно посмотрела на них, не зная, что делать.

У меня никогда не было целого штата прислуги!

– Давайте знакомиться с будущей леди Даркрэйн, – пришла мне на помощь Талиана, вовремя вплыв в гостиную.

– Старшая домоправительница Ядвига Надар, – представилась первой суровая на вид седовласая дама с поджатыми губами.

У нас в замке тоже была такая. Даже дядя ее опасался. Няня посмеивалась и говорила, что он старается дружить с человеком, у которого на поясе бренчат ключи от винного погреба.

– Рада познакомиться, госпожа Надар, – заверила ее я.

Представление – хм, в обоих смыслах слова – продолжилось. Я лишь кивала, слыша очередное имя, и понимала, что и треть не упомню. В голове засела лишь домоправительница с хищным взглядом ястреба и так плотно сомкнутыми губами, будто она ими муху поймала и теперь боится выпустить. А еще запомнилась повариха – как и водится, пышная, круглолицая, румяная и, сразу видно, добрая. Мария Антони. С ней непременно подружимся.

А вот куча девиц-горничных с кружевными белыми передниками слились в одну подобострастно улыбающуюся массу. Как и одетые в желтые ливреи парни-лакеи с тщательно зализанными назад волосами – ощущение, что если прикоснешься к голове, руку придется битый час от жира оттирать.

К тому моменту, как глуховатый старичок-садовник остался позади и мне в ответ засверкали зубками мальчишки-помощники всех тех, кого я прочно забыла до того, мои глаза, должно быть, были по размеру с чайные блюдца.

– Не переживай, со временем всех запомнишь, – шепнула мне на ушко Талиана, снисходительно усмехнувшись. – Личную служанку леди выберет себе сама, – громко провозгласила она, и горничные подобрались, как борзые, ожидающие команды. – Я не стала своевольничать, чтобы ты не думала, что мне хочется отнять у тебя твое право будущей хозяйки дома, Леона.

– Очень вам благодарна за понимание, – я облегченно выдохнула.

– Не выкай, очень прошу, – напомнила она. – Моя роль сводится к тому, чтобы помочь тебе, а не усложнить жизнь, – бывшая мачеха Даркрэйна взяла меня под локоток. – А теперь пойдем завтракать. Дэмир улетел по делам, так что сможем посекретничать о своем, о женском.

– Улетел? – уточнила я, заняв место во главе огромного стола, за которым могли бы трапезничать десятки человек.

– Горный регион довольно обширен, милая, – Талиана села рядом и, красиво взмахнув фигурно сложенной салфеткой, уложила ее себе на колени. – В его подчинении губернатор, мэры, старосты и множество простого люда. И это не считая прочего управленческого аппарата, а также армии. Он вечно в делах.

Ну да, не мужчина, а шмель. Я вздохнула. Мне бы тоже хотелось какое-то дело. Просто так сидеть, изнывая от скуки, целыми днями, не хочется.

– О, ты уже соскучилась по нему? – женщина умиленно улыбнулась, славно промахнувшись в том, что означает моя реакция.

Разуверять ее я не стала. Так у нее не появится оснований бдить за каждым моим шагом, а мне будет проще подготовиться к побегу.

Изысканный завтрак пролетел незаметно за неспешным разговором. А после него мы отправились гулять. Или уж, точнее, знакомиться с окрестностями.

***

Выйдя из замка с внутреннего выхода, мы миновали подвесной мост и направились к озеру, обрамленному деревьями с листвой лимонного, ржаво-красного и оранжевого цветов. Но ведь лето же? Я хмыкнула. Мое удивление не укрылось от внимательной Талианы.

– Их обработали магией, – пояснила она. – Дэмир любит осень.

Вот ведь сильные мира сего, надо же! Любим осень – сделали себе вечную осень. Ну, не зиму с лютыми морозами и истеричными метелями, и то ладно. Иначе мы с Кристианом, сбегая, могли бы сгинуть в ближайшем сугробе, так и не добравшись до храма, где проведенный брачный ритуал навсегда избавил бы меня от навязанного жениха.

Я оглянулась на замок. С этой стороны было видно, что он поднимался ввысь из цельного монолита скалы, которая каменной «юбкой» обрамляла низ, местами поросший темно-зеленым плющом. Величественное строение красиво тянулось к безмятежно ярко-голубому небу. Клыки гор вдалеке будто распахнутым зевом капкана обрамляли все вокруг. Того капкана, в который я угодила.

Глава 14

Зачем я Даркрэйну? С его положением и состоянием он бы без малейших проблем нашел девушку себе под стать, которая и рада была бы стать его леди, и потянула бы «командование» такой махиной. А мне больше по вкусу небольшое поместье Кристиана – уютное, домашнее, с тремя подслеповатыми тетушками, их мужьями и двумя десятками собак разного калибра.

Но кто бы спросил девицу Честэйн, как она изволит видеть свое будущее, черта с два. Лучше прилетим на ящере, заберем невесту с собой, а на следующий день умчимся по делам. Выплывай, милочка, сама!

– Зачем я ему, Талиана? – не удержавшись, спросила, когда мы прошли через подвесной мост.

Посмотрела на женщину, которая вышагивала по шуршащим листьям как по бальному залу, с царственной осанкой и играющей на губах легкой улыбкой. Само небо любовалось ею, воистину!

– Почему он хочет взять в жены именно меня?

– Это тебе лучше спросить у него, – невозмутимо отозвалась она.

Значит, что-то все-таки есть, какая-то причина, раз его бывшая мачеха не разуверяет меня.

– Спасибо что не лжете, – задумчиво посмотрела на черную реку, которая кнутом вилась между виноградников. – А у Даркрэйна есть еще какие-нибудь родственники?

– Нет. Его мать погибла, когда он был мальчиком. Отец умер не так давно. А больше никого нет. Осталась только я, но меня и родственницей не назовешь, хотя я люблю его как сына, и очень прошу тебя, Леона, не заставляй его страдать.

Она пытливо уставилась в мое лицо, будто прекрасно знала о готовящемся побеге.

– Он тот еще упырь. Нелюдимый, закрытый, порой слишком прямолинейный и упрямый до безобразия, но, – на ее губах снова заиграла улыбка, – у него пылкое сердце. Я давно надеюсь, что он найдет ту, которая взрастит в этом сердце любовь. Ему нужна семья, Леона. Хотя он утверждает, конечно же, что ему никто не нужен, как и многие мужчины.

Она посмотрела ввысь, на выплывшие на небосвод две луны, и лишь тогда стали заметны едва ощутимые морщинки в уголках глаз.

– Ему нужна причина жить. Сейчас он одержим кое-чем, но это путь в бездну. Ему нужна женщина, ради которой он будет просыпаться по утрам. К ней помчится домой из своих деловых поездок. Та, что займет первое место в его жизни.

Вряд ли это я. Нервно сглотнула, наблюдая за крутобокими светилами, которые шествовали в недоступной нам выси. Одна напоминала благородную жемчужину светло-серебристого цвета, другая походила на черное око мрачного монстра. Их отражения купались в водах озера, совершая ежедневное омовение.

Красота мгновения смешалась в моем сердце с горечью, порожденной словами Талианы. Окружающая нас природа – дикая, свободная, не подстриженная кустик к кустику, как усы модника, вторила моему душевному состоянию. В ней все просто. А люди сами себе сооружают частокол сложностей и потом мучаются. Почему нельзя просто жить?

– Идем, тут неподалеку прелестный охотничий домик имеется, – Талиана пошла вперед.

Вскоре нам попался крутой склон, поросший деревьями. Их корни струились, как щупальца осьминогов, создавая ощущение, что все деревца массово сбегали от чего-то. Но тут появились мы, и беглецам пришлось сделать вид, что они обычная растительность, которая никуда не торопится веками.

Я бы и сама сбежала, но как и куда? Придется мне, как порядочной принцессе, ждать, когда за мной явится принц и спасет меня от злобного даркдара. Хотя Темный лорд, выходит, не такой уж и плохой, если верить словам Талианы. Да уж, задачка!

Отвлекая меня от раздумий, мимо пробежал, потряхивая жирными бочками, маленький кабанчик. Испуганно зыркнув на нас, этот свинтус увеличил скорость, окатив подолы платьев грязью из-под копытец. А услышав наши крики, попытался покорить склон с наскоку. Но на середине забуксовал и съехал вниз на своей поросячьей попе, испуганно подхрюкивая. Отряхнулся, сделал вид, что так и надо было, и поскакал дальше.

– Последуем его примеру, – Талиана начала карабкаться вверх, хватаясь за стволы. – Иначе обходной путь займет время до самого обеда.

Я легкомысленно двинулась следом, но оказалось, что это не так уж и просто. Было очень скользко. Шуршащие листья заставляли ноги разъезжаться, будто под ними была намокшая после дождя глина. Не удержавшись на ногах, мы с Талианой одновременно едва не шлепнулись на задницы, переглянулись и расхохотались.

– А так-то мы обе приличные леди! – пробормотала она. – Одна жена Пентарха, другая невеста. И валяемся в грязи, как хрюшки, – женщина встала и, балансируя, двинулась вперед, но тут же едва не упала, успев все-таки ухватиться за дерево. – Вот к чему приводит желание срезать путь! Запомни, Леона!

Помогая друг другу, мы все-таки забрались наверх, и оно того стоило. Деревянный домик словно сошел со страниц сказки. Небольшой, уютный, он вызывал желание нарисовать его. Ну, может, как-нибудь именно это я и сделаю. Чем еще мне тут заниматься? Жених, похоже, невесту своим вниманием баловать не собирается.

Так что вместо того, чтобы издеваться над ранимой мужской психикой, придется озадачиться чем-то менее увлекательным.

Глава 15

Буду, как приличная мамзель, ваять акварели. Хотя у меня даже под присмотром учительницы, нанятой дядей, всегда какая-то жесткая, сложная для неподготовленного взгляда готика выходила.

Если училка не успевала остановить, из-под моей кисти нередко выползал, едва дыша, очередной шедевр в готическом стиле, где с люстры под потолком живописно свисали кишочки. Бедную женщину приходилось потом отпаивать «лекарством» – половина бутылки помогала ей без содрогания и нюхательных солей смотреть на мои старания.

Еще я любила рисовать человеческое тело в разрезе, как в учебнике по медицине. Его я отыскала в старом сундуке с вещами матери и проглотила от корки до корки, с удовольствием тщательнейшим образом изучив все картинки.

Эти «страшные» изображения меня ничуть не пугали, помогая понимать, как работает тело. Ведь если знаешь это, сможешь исправить «поломку». Эх, если бы девочкам не запрещали это под угрозами всех мыслимых и немыслимых кар, я бы стала врачом. Не зря половина челяди под шумок шастала ко мне «на консультацию» или для лечения всяких нарывов, чирьев и прочей гадости, ковыряться в которой для меня было сплошным удовольствием.

Пациенты моего энтузиазма не разделяли, лишь жалобно мычали, стиснув зубы, когда я усердно вычищала гной и накладывала швы, но обработанные мной раны и ожоги зарастали как по волшебству. Так что если бы не дядя, который всех наказывал за это, я бы стала местной лекаркой.

Но порядочной девице нельзя никого лечить, ей положено киснуть, шурша кринолинами, у окна, дожидаясь наглого даркдара, который ухватит за бочок и утащит в свой черный замок. Наивный монстр, он явно сильно промахнулся с выбором девицы!

Протяжный вой вывел меня из воспоминаний. Это что еще такое? Я прислушалась к тоненькому плачу. Котенок? Или, скорее, щенок? Что такое?

Оглядевшись, увидела крестьян, которые вышли из гущи леса, прошагали через полянку и подошли к нам.

– Леди Талиана, доброго денечка, – все они сняли кепки и склонили головы.

– И вам, – она ответила кивком и указала на меня. – А это ваша будущая леди Даркрэйн, знакомьтесь.

– Доброго дня, леди, – головы снова продемонстрировали плешки.

– И вам, – пробормотала, вглядываясь в небольшую клетку, которую они несли на носилках. – Что там у вас?

– Дак вот, горного кота спымали, – объяснил один из крестьян, комкая кепку в руках. – Мамка у него издохла. Видать, козел горный вспорол ей бочину. Она домой-то в логово добрела, да там и околела. А детеныш один остался. Вот его и поймали мы.

– Бедняжка, – я подошла к клетке и увидела серебристый пушистый комочек, жавшийся к прутьям. – Как жаль, что так вышло.

Комочек раздулся и зашипел, как разгневанная змея.

– Почему он в крови? – спросила, увидев, что шерсть на одной его лапке слиплась в красное пятно.

– Убежать пытался, несмышленыш. На скалу забрался, но упал оттедова. Вот и расхр… ой, то есть поранил ногу.

– Откройте, – велела я.

– Да как же, леди, он же дикий совсем, поцарапает вас! – глаза мужчины полезли на лоб.

– Справлюсь, – отмахнулась.

Уж коли я вскрыла бяку, выпустив литр гноя, мужу дядюшкиной поварихи, который готов был на потолок забраться, лишь бы я его фурункул на заду не трогала, то с котенком слажу как-нибудь.

– Как знаете, – глянув на Талиану, они сняли замок и верхнюю крышку клетки.

– Не злись, – я обмотала руки шалью, укрывающей меня от холода и начала доставать малыша.

Да тут шерсть одна! А сам он размером с ладошку. Одни косточки в облаке пуха.

– Сколько же ты там без мамы просидел, бедняжка? – я прижала его к груди.

Котенок лишь хлопал глазенками. Видимо, остатки сил ушли на то, чтобы грозно обшипеть меня при первом знакомстве.

– Забираете, стало быть? – крестьянин поник.

– Приходите в замок, лорд Даркрэйн щедро компенсирует стоимость животного, – щедро пообещала я, осознав, что лишаю людей заработка.

– А, ну так другое дело тогда! – мужчина заметно повеселел.

– Пойдемте, подлечим кроху, – глянув на Талиану, я зашагала обратно.

Как заставить раскошелиться даркдара, будем думать позже. Сейчас есть дела поважнее.

***