Несуществующий берег

Отлично, продолжаем. Эта глава – важный поворотный момент, где завязывается будущая встреча героев. Сделаем её ещё более живой и психологически точной.

Глава 7. Старая знакомая

Кухня Натальи была полной противоположностью тихому убежищу Элис. Здесь пахло яблочным пирогом с корицей и уютом. На столе валялись планы занятий, на подоконнике зеленел лук. Яркий абажур отбрасывал теплый свет.

Сама Наталья в своих ярких штанах развалилась на диване, наблюдая, как ее дочь Катя с розовыми хвостиками ловко чистила мандарин.

– Кать, а ты в курсе всех этих местных звезд? Ведущих? – начала Наталья небрежно. – Вот Павел Захаров. Ищу варианты для Элис, для выпускного.

Катя удивленно подняла бровь, серебряный пирсинг в носу блеснул.

–Пашка Захаров? Серьезно? Он везде. Харизматичный. А что, тебе на корпоратив?

– Для Элис, – отмахнулась Наталья. – Она вся в заботах утонула, надо расшевелить. Думаю, крутой ведущий – дело пойдет веселее.

– Ну, Пашка – сильный вариант, – кивнула Катя. – Он классно работает с подростками. Кстати, мам, а ты его должна помнить.

– Я-то? С чего бы?

– Захаров! – Катя посмотрела на мать как на несмышленыша. – Он же с нашей параллели! Жил в тех серых девятиэтажках за парком. Худой, прыщавый, но уже тогда на всех вечерах микрофон отобрать было нельзя! Его мама, Людмила Сергеевна, вроде, в бухгалтерии на хлебозаводе работала.

В памяти Натальи пополз обрывок старого кадра. Лицо. Не такое уверенное, но глаза – живые, с искоркой. Она даже вспомнила, как ругала его и Катю за громкий хохот во дворе.

–Боже правый… Пашка… – протянула она. – Сидел с вами на лавочке, когда вы пачку «Примы» на троих курили. Вырос в такую звезду.

– Да уж, – усмехнулась Катя. – Уезжал в Питер, в театральной студии занимался, вернулся готовым специалистом. Молодец.

Катя ушла, а Наталья осталась обдумывать новость. Павел Захаров. Мальчик с их параллели. Из простой семьи. Не недосягаемая звезда, а свой, родной. Эта информация делала его понятнее, ближе.

И тут в голове сложился план. Она видела, что с Элис творится что-то серьезное. Та замкнулась, похудела, в глазах – постоянная усталость. Просто сделать за нее – не вариант. Нужно было вовлечь. Вытащить из скорлупы. Заставить почувствовать себя снова живой.

А что может быть лучше деловой встречи с харизматичным мужчиной, который к тому же старый знакомый? Нужно просто подтолкнуть Элис. Не «Наталья все уладит», а «Элис, только ты сможешь с ним договориться».

Наталья решительно кивнула. Да, это правильный ход. Завтра она ненароком скажет: «Слушай, этот Захаров – наш, районный! С ним точно можно договориться. Давай ты с ним свяжешься? У тебя подход дипломатичный».

Она улыбнулась. Это была не просто помощь в организации праздника. Это была спасательная операция для подруги. И Наталья всегда доводила начатое до конца.

Глава 8. Царь горы

Лофт Павла тонул в вечерних сумерках. Последние лучи солнца угасали за панорамными окнами, заливая комнату сиреневым светом. Внутри царил творческий хаос – разбросанные сценарии, пустая чашка от эспрессо, мигающий экран. Этот беспорядок он называл своей «рабочей атмосферой».

Павел откинулся в кресле, закинув ноги на стол. Ноутбук на животе содрогался от бесконечных уведомлений. Группы в мессенджерах, директ в соцсетях – он чувствовал себя диспетчером в час-пик, только вместо самолетов – человеческие судьбы, жаждущие праздника.

Схватив круассан, он принялся «разруливать» этот хаос. Его пальцы порхали по клавиатуре с привычной скоростью.

Сообщение 1: «Здравствуйте! Ищем ведущего на юбилей бабушке, 85 лет. Она любит тишину, шашки и песни советской эпохи. Бюджет 3000 рублей.»

Павел улыбнулся, крошки круассана рассыпались по клавиатуре.

«Добрый день!Ваша бабушка – моя новая рольная модель! К сожалению, мой минимальный уровень энергии соответствует запуску шаттла в космос. Боюсь, после моего прихода ваша бабушка потребует себе скутер и татуировку! Давайте я посоветую коллегу, который умеет говорить шепотом и знает все песни Окуджавы?»

Сообщение 2: «Павел, привет! У нас свадьба 15 июля. Очень хотим, чтобы ты был нашим ведущим! Денег нет, но мы офигенно крутые и веселые! Ты не пожалеешь!»

Павел поднял бровь.

«Привет!Рад, что вы офигенно крутые! К сожалению, мой банк почему-то не принимает оплату в валюте "крутость" – требуют какие-то скучные рубли! Может, ваша следующая свадьба будет с бюджетом? Шучу! Удачи с поисками!»

Сообщение 3 (голосовое от взволнованной мамы): «Павел, здравствуйте! У моей дочери Полиночки день рождения, 7 лет. Хотим праздник в стиле «Холодного сердца». Вы сможете перевоплотиться в Кристоффа? Нужно привезти своего Свена. Ну, вы понимаете, оленя.»

Павел закатил глаза, но улыбка не сходила с лица. Он ответил голосовым:

«Ольга Михайловна,вы читаете мои мысли! Мой Свен как раз вернулся с курсов актерского мастерства! Правда, он сейчас в запое после роли в рекламе "Рога и копыта", шучу! Серьезно: я приду в образе самого обаятельного ведущего вселенной и устрою такое ледяное шоу, что Эльза позавидует!»

Сообщение 4 (от потенциального жениха): «Паш, братан, привет. Нужно устроить мальчишник так, чтобы до свадьбы жених был в сознании, но чтоб запомнилось. Есть на примете стриптизерши… ну, ты в теме.»

Павел покачал головой, смеясь.

«Братан,привет! Я специализируюсь на том, чтобы женихи доезжали до ЗАГСа, а не в отделение полиции! Могу предложить экстрим-квест "Найди потерянные носки жениха" или конкурс "Кто дольше продержится, слушая тосты тещи". Гарантирую – будет незабываемо и юридически чисто!»

Он закрыл ноутбук и откинулся на спинку дивана. Смех, вырвавшийся из груди, звучал немного уставше. Этот ежедневный карнавал абсурда одновременно веселил и истощал.

«Господи, – выдохнул он в тишину. – Олень с актерским образованием… Нет, скучно не бывает.»

Потянувшись, он пошел на кухню. Несмотря на комедийность ситуаций, он знал – это его место. Он был тем, кто превращал хаос в праздник. Но сегодня вечером, в наступающей тишине, его знакомая улыбка казалась чуть более натянутой. За окном зажигались огни города, такого же яркого и неспящего. Где-то там была она – та самая Элис, чье имя пока было лишь строчкой в списке дел. Он еще не знал, что эта случайная встреча перевернет его аккуратный мир с ног на голову.

Глава 9. Первый шаг

Утро выдалось обманчиво солнечным. За стеклом кухни Элис мир искрился хрустальным инеем, но воздух был колким и холодным. За завтраком Лера, размазывая мед по тосту, неожиданно спросила:

– Мам, а на выпускном точно будет не как в седьмом классе? Эти дурацкие конкурсы с бегом в мешках?

Элис, пившая кофе, чуть не поперхнулась. Вопрос дочери вырвал ее из привычного оцепенения.

–Надеюсь, что нет. А что бы ты хотела?

– Не знаю, – Лера задумалась. – Что-то современное. Чтобы музыка нормальная, не только попса из радио. И можно, чтобы был крутой ведущий, а не завуч с микрофоном.

Слово «ведущий» вызвало в памяти Элис образ улыбающегося Павла из сторис. Его энергия казалась такой далекой, но… заманчивой.

–Постараюсь, – улыбнулась она, и это «постараюсь» прозвучало с новой решимостью.

Дорога на работу была промозглой. Элис куталась в шарф, не замечая ярко-красный джип на светофоре. За рулем, напевая под бит, сидел Павел. Его взгляд скользнул по толпе, но не зацепился за хрупкую фигуру женщины с серьезным лицом. Их жизни разделяли считанные метры и толщина стекла. Он рванул на зеленый, а она перешла улицу, ощущая леденющий холод в кончиках пальцев.

Две параллельные прямые ненадолго сблизились, чтобы снова разойтись.

Работа стала спасительным островком. Малыш Ваня, наконец-то выговоривший звук «Л», вызвал у нее волну чистой радости. В учительской ее поджидала Наталья:

– Ну что, председатель, двигаем тему с ведущим? Этот Павел Захаров – наш, районный! Обычный пацан был, а вырос в звезду. Не кичливый тип, свой в доску.

– Наверное, – неуверенно сказала Элис.

– Да не «наверное»! – Наталья хлопнула ладонью по столу. – Ты же главный дипломат. Давай ты с ним свяжешься? Я бы ему: «Паш, ты чо, почем ведущий?» А ты сформулируешь красиво. Ты же чувствуешь, как Лере этого хочется?

Элис вздохнула. Мысль о том, чтобы писать незнакомому, такому успешному человеку, вызывала панику. Но она посмотрела на решительное лицо подруги, вспомнила просьбу Леры.

–Ладно. Попробую.

Вечером, разобравшись с делами, Элис села с ноутбуком. Комната была погружена в тишину. Она нашла его страницу: масштабные события, сотни комментариев, уверенная улыбка. Она чувствовала себя школьницей, пишущей записку самому популярному парню.

Пальцы повисли над клавиатурой. Что написать? Закрыв глаза, она представила, что просто договаривается о важном деле. Деловито, вежливо, без эмоций.

Элис Морган: Добрый вечер, Павел. Меня зовут Элис Морган. Я представитель родительского комитета 9 класса гимназии №5. Видели Ваши работы, они производят впечатление. Будем благодарны обсудить возможность сотрудничества. С уважением, Элис.

Она перечитала текст, проверяя каждую запятую. Сердце колотилось в горле. Нажала «Отправить», прежде чем передумать.

Сообщение ушло. Элис откинулась в кресле, глядя на свое отражение в темном окне – уставшее, но полное странного ожидания. Она сделала первый шаг за пределы серой реальности. За окном погас свет, и ночь окончательно вступила в свои права.

Глава 10. Ожидание и случайности

Неделя после отправки сообщения растянулась в бесконечную череду серых дней. Каждое утро Элис проверяла телефон, пока закипал чайник. Ничего. Тишина. Она убеждала себя: занятой человек, звезда, ему не до школьных выпускных.

Работа спасала. В детском саду царила предновогодняя суета. Вырезая с детьми снежинки, Элис ловила себя на мысли – ее пальцы вспоминали движения, когда-то она любила вышивать. Это осознание стало крошечной трещинкой в образе «уставшей женщины».

Возвращаясь под моросящим дождем, она стала свидетельницей сценки у подъезда. Молодой отец пытался успокоить ревущего малыша. Он приседал перед коляской, что-то шептал, и на его лице была беспомощная и нежная улыбка. Элис представила Марка… Нет, он бы раздражался, злился. А этот парень… В его движениях была подлинная теплота. Она отвернулась, но образ отца засел в памяти, вызывая странную смесь грусти и надежды.

Тем временем Павел жил в ритме нон-стоп. Корпоративы, съемки, встречи. Его телефон был завален сообщениями, и письмо от Элис Морган затерялось среди восторженных отзывов. Он заметил его лишь в четверг вечером, разбирая почту за ужином. Выпускной. Девятый класс. Работа не самая денежная, но… Имя показалось знакомым, хотя он не мог вспомнить, откуда.

Он отложил телефон. Подумает завтра. Сейчас был слишком уставшим.

В пятницу утром Элис, уже почти смирившаяся, столкнулась в учительской с Натальей.

–Ну что? Ответил?

–Нет. Наверное, слишком знаменитый.

–Да брось! Напиши еще раз!

Но Элис уже не решалась. Первоначальный порыв угас, сменившись робостью. Вечером того же дня Павел, собираясь на семинар, нашел ее сообщение. Что-то в аккуратности формулировок, в отсутствии настойчивости его тронуло. Он набросал ответ: «Элис, добрый вечер. Получил ваше предложение. Впечатлен интересом. Обсудим в понедельник? Сейчас в отъезде. Павел».

Он отправил и забыл. А Элис, увидев уведомление за мытьем посуды, чуть не уронила тарелку. Сердце заколотилось. Он ответил! Не проигнорировал! Она перечитала сообщение несколько раз, пытаясь уловить интонацию. «Впечатлен интересом»… Значит, ее письмо не показалось глупым.

Не стала отвечать сразу, чтобы не выглядеть навязчивой. Ответила утром сдержанно: «Добрый день, Павел. Спасибо за ответ. Конечно, удобнее в понедельник. Хороших выходных. Элис».

Ожидание выходных стало не тягостным, а наполненным тихим ожиданием. В субботу она купила себе новую кофту – неброскую, теплого коричневого оттенка. Просто так. Для себя.

В понедельник утром, заваривая кофе, она получила новое сообщение: «Элис, доброе утро. Готов обсудить ваше предложение. Можете позвонить сегодня после семи? Павел».

И снова щемящее чувство в груди – смесь страха и предвкушения. Сегодня после семи. Целый день с этой мыслью. Она посмотрела на свое отражение в окне – уставшее, но с новым огоньком в глазах. Да, она боялась. Но впервые за долгое время ей было страшно и… интересно.

Глава 11. Отражения

Декабрь медленно вступал в свои права, сковывая город в ледяные объятия. За окнами квартиры Элис мир замер в предвкушении зимы – снег ложился ровным покрывалом на оголенные ветки деревьев, а по утрам стекла были расписаны причудливыми морозными узорами. В эти хмурые дни ее жизнь продолжала идти своим чередом, наполненная работой, заботами о Лере и тихими вечерами в одиночестве.

Тем утром, когда все начиналось как обычно – ранний подъем, приготовление завтрака, тихий разговор с дочерью за столом – в размеренный ритм ее жизни ворвалось неожиданное событие. Звонок в дверь застал Элис врасплох – она, закутавшись в старый теплый халат, как раз наливала себе чашку кофе.

На пороге стоял курьер с огромным букетом алых роз. Сердце Элис на мгновение замерло, в голове промелькнула нелепая, почти забытая надежда – а вдруг это Марк? Но следующее же мгновение принесло разочарование и облегчение одновременно. Вскрыв конверт, она прочитала: «Коллективу детского сада "Созвездие" в лице Элис Морган. С благодарностью за ваш труд. С уважением, родители 3-й группы».

Она прижала цветы к груди, вдыхая их густой, сладковатый аромат. В этот момент зазвонил телефон. На экране – номер заведующей.

– Элис, дорогая, вы получили наши цветы? – послышался знакомый голос Юлии Леонидовны. – Это лишь малая толика нашей благодарности. И у меня для вас важная новость – коллектив единогласно выдвигает вашу кандидатуру на городской конкурс «Логопед России»!

Элис медленно опустилась на стул в прихожей, все еще сжимая в руках роскошные розы. Голос дрогнул:

–Юлия Леонидовна, я… я не знаю… Спасибо, конечно, но такие сильные конкуренты…

– Пустые скромности! – отрезала заведующая. – Ваши методики, ваши успехи с самыми сложными детьми – это именно то, что нужно! Помните ваши развивающие игры, которые вы сами создаете? Это же золотой фонд! Собирайте материалы, заполняйте заявку. Считайте это приказом!

Положив трубку, Элис еще долго сидела в прихожей, не в силах оторвать взгляд от алых бутонов. Конкурс! Мысли путались и сталкивались в вихре противоречивых эмоций. Паника шептала: «Ты не справляешься, ты недостаточно хороша». Гордость возражала: «Это признание твоего труда». А где-то глубоко внутри жил страх: «А вдруг провал? Вдруг все увидят, что ты обыкновенная женщина, просто старающаяся делать свое дело?»

Она нашла самую высокую вазу и бережно расставила розы. Их яркие, почти вызывающие головки казались вызовом серой зимней действительности за окном. Каждый лепесток дышал жизнью, напоминая о чем-то важном, что она начала забывать за повседневной рутиной.

Вечером, когда Лера ушла к Диме делать уроки, в квартире воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Элис прошла в прихожую и остановилась перед большим зеркалом в резной деревянной раме. Долгое время она избегала внимательно рассматривать свое отражение, но сегодня что-то заставило ее замереть и really посмотреть на себя.

Перед ней стояла женщина с усталым лицом, но в зеленых глазах, помимо привычной грусти, читалась какая-то новая искорка – не то надежда, не то азарт. Она присмотрелась внимательнее. Да, она похудела – овал лица стал четче, проступили скулы, обозначилась линия подбородка. Черное платье, в котором она раньше чувствовала себя мешковатой, теперь сидело на ней вполне элегантно, подчеркивая изгибы фигуры.

Мысли понеслись в прошлое. Она вспомнила себя лет десять назад – не просто молодую, а яркую, полную идей и энтузиазма. Тогда она не боялась экспериментировать – сама шила костюмы для утренников, писала сценарии, придумывала новые методики обучения. С появлением Леры и с годами брака эта энергия куда-то ушла, растворилась в бесконечных заботах и компромиссах.

А ведь она могла многое. Коллеги часто шутили, что у Элис «техника слушается». И это была правда – она могла на коленке смонтировать на телефоне развивающий фильм для детей с титрами, музыкой и спецэффектами. Ее самодельные пособия – карточки, лото, пазлы – были не просто функциональными, а красивыми, продуманными до мелочей.

Она создавала целые интерактивные игры-презентации, где за правильный ответ анимированный персонаж пускался в пляс, а дети визжали от восторга.

«Я умная, – вдруг с непривычной прямотой подумала она, глядя своему отражению прямо в глаза. – Я талантливая. И знаешь что? Я все еще красивая».

Эти слова прозвучали в тишине квартиры как откровение, как клятва, которую она давала самой себе. Она подошла к книжному шкафу, достала с верхней полки старый фотоальбом, покрытый тонким слоем пыли. Листая страницы, она нашла то, что искала – фотографию, где ей лет двадцать пять, с горящими глазами и уверенной улыбкой, защищает свой первый серьезный проект на профессиональной конференции. Та Элис не сомневалась в себе, не боялась поражений, готова была свернуть горы ради своей цели.

Внезапно тишину разрезал звук сообщения на планшете, оставленном на журнальном столике. Элис вздрогнула, оторвавшись от воспоминаний. Сердце неожиданно забилось чаще, как будто предчувствуя что-то важное. Она медленно подошла, взяла планшет в руки. Экран светился в полумраке комнаты, и в списке сообщений горела одна новая строка. Имя отправителя заставило ее дыхание остановиться на мгновение: Павел Захаров.

Пальцы сами потянулись к экрану, чтобы открыть сообщение, но она заставила себя остановиться. Глубокий вдох, выдох. Еще один взгляд на свое отражение в темном окне – уже не такое уставшее, не такое потерянное. С новым огоньком в глазах и странным чувством предвкушения в душе. Что-то менялось, что-то начиналось. И впервые за долгое время это «что-то» пугало и радовало одновременно.

Она провела рукой по лепесткам роз, стоящих в вазе, почувствовав их бархатистую прохладу. Жизнь продолжалась, и, кажется, она была готова впустить в нее новые краски. Даже если это было страшно. Даже если это могло привести к новым разочарованиям. Рискнуть или остаться в привычной, безопасной серости – выбор был за ней.

Медленно, почти не дыша, она нажала на сообщение.

Глава 12. За кулисами шоу

Зима окончательно вступила в свои права, укутав город плотным снежным покрывалом. За панорамными окнами лофта Павла кружилась настоящая метель, превращающая знакомые очертания в размытую белую акварель. Внутри же царил особый мир – теплый, насыщенный творческим хаосом предновогоднего аврала. Воздух был густо пропахнут хвоей от огромной ели, прислоненной к стене в ожидании своего звездного часа, и сладковатым дымком – Павел только что потушил на плите глинтвейн, который готовил не столько для вкуса, сколько для вдохновения.

На большом дубовом столе, обычно сияющем безупречной чистотой, царил творческий беспорядок: эскизы декораций в виде гигантских снежных глобусов соседствовали с образцами тканей для костюмов ведущих, повсюду валялись разбросанные фломастеры и пустые чашки из-под кофе. Павел, одетый в мягкий кашемировый свитер и растянутые тренировочные штаны, нервно расхаживал по комнате, на ходу закидывая в рот кусочки шоколада. Он репетировал сценарий для корпоратива нефтяной компании – события, которое должно было стать апофеозом сезона.

Вечером того же дня он стоял в самом эпицентре этого праздника. Зал премиального ресторана, украшенный в стиле «зимней сказки», гудел, как гигантский улей. Струйный дым розовым маревом зависал под потолком, цветные лучи прожекторов выхватывали из полумрака смеющиеся, раскрасневшиеся лица в дорогих костюмах и вечерних платьях. Павел, в идеально сидящем смокинге, был мотором, дирижером, душой вечера. Его голос, усиленный мощными колонками, легко парил над гамом, шутки были отточены, движения выверены до миллиметра.

– Команда «Северный поток», вы где? Я не вижу вашей энергии! – вскричал он в микрофон, и десяток взрослых, уважаемых людей с восторгом первоклассников принялись трясти воображаемыми помпонами.

Мимо него пронеслась женщина в блестящем платье, на ходу подмигнув ему и сунув в руку сложенную визитку.

–Позвони, герой! – прокричала она ему на ухо, и запах ее интенсивных духов на секунду перебил аромат дорогого парфюма и еды.

Чуть позже к нему подкатила другая, уверенная в себе блондинка, вице-президент одного из банков.

–Павел, ты великолепен! Мы с подругами решили, что ты должен составить нам компанию для продолжения? – ее взгляд был откровенным и настойчивым.

Павел улыбнулся стандартной, профессиональной, отрепетированной улыбкой, сделал вид, что не расслышал из-за музыки, и ловко перевел внимание на следующий конкурс. Он работал на автопилоте. Руки сами знали, куда двигаться, язык сам произносил нужные слова. Но внутри было пусто. Шум, свет, внимание – все это отскакивало от невидимой стеклянной стены, которую он сам же и выстроил вокруг своего истинного «я».

Когда под занавес, после финальной песни и салюта из конфетти, он наконец опустил микрофон, искусственная эйфория мгновенно схлынула. Он стоял за кулисами, прислонившись к прохладной бетонной стене, и чувствовал себя как воздушный шарик, из которого выпустили весь гелий. Пусто и безвременно. Из зала доносился приглушенный гул все еще веселящихся гостей – чужая радость, в которой ему не было места.

Рядом возился с аппаратурой его диджей и старый друг, Юра, человек с окладистой бородой, в мешковатом худи с логотипом какой-то неизвестной группы.

–Ну что, капитан, принял на борт еще пару десятков поклонниц? – пошутил Юра, протягивая Павлу бутылку ледяной воды. – Видел, как на тебя смотрела та блондинка из правления? Тебе бы не ведущим, а моделью для журнала работать.

Павел взял бутылку, сделал большой глоток, чувствуя, как холодная жидкость обжигает пересохшее горло. Он вытер платком лоб, на котором выступила испарина – не от усталости, а от внутреннего напряжения.

–Устал, брат, – признался он, не глядя на Юру. – Как-то все сильнее от этого всего… прет. Как от слона в посудной лавке.

Юра, привыкший к его вечной энергии, поднял бровь.

—Тебя? Прет от внимания женщин? Все мужики тебе завидуют, а ты…

–А мне иногда хочется не шума, – перебил его Павел, глядя куда-то в пространство за колоннами, – а тишины. Чтобы дом был не студией для послепати, а… ну, знаешь. Уютным тылом. Горячий ужин, не потому что надо, а потому что ждут. Просто побыть в тишине. Без этих вот… – он неопределенно махнул рукой в сторону зала, откуда донесся очередной взрыв смеха.

Юра присвистнул, поставил свой пустой стакан на ящик с оборудованием.

–Дружище, да ты… взрослеешь. Раньше ты сам был заводилой этих послепати. Сам же искал, где бы тусануть после работы.

– Раньше, – Павел горько усмехнулся. Он достал телефон, пролистал несколько кадров и показал Юре фото. Маленькая девочка с двумя косичками, в блестящем платьице, с гордостью держала грамоту. – Видишь? Крестница. В первом классе, на конкурсе чтецов. Первое место. Я вчера два часа с ней репетировал, как руки держать, куда смотреть.

На его лицо, только что сиявшее профессиональным энтузиазмом, легла совсем другая, мягкая и абсолютно искренняя улыбка. Глаза потеплели, морщинки у глаз разгладились.

–Говорит: «Дядя Паша, я тебя вставила в благодарности!». И правда, в конце листочка каракулями: «Спасибо дяде Паше».

– Ну ты даешь, – покачал головой Юра, но в его голосе прозвучала отеческая нотка. – Я смотрю, ты с детьми-то совсем другой. Им бы тебя в няньки. Тебе пора своих заводить, а не чужих развлекать. Осесть пора, Захаров. Найти себе такую же тихую и спокойную, чтобы дом – крепость был.

Павел вздохнул, сунул телефон в карман дорогих брюк. Свисающий галстук мешал ему, вызывая раздражение.

–Легко сказать. Где ее взять-то, эту самую «осесть»? Все эти знакомства – они все на поверхности. А мне уже… глубины хочется. Настоящих чувств, а не этого карнавала. Ну ее, – он оттолкнулся от стены, снова надевая маску веселого, неутомимого ведущего. В этот момент в его кармане тихо пискнул телефон, сообщая о новом сообщении. Но Павел его не услышал, поглощенный шумом убираемого зала и мыслями о тишине, которая была так же далека, как и та самая женщина, которая могла бы ее подарить. – Пойдем, поможешь грузиться. Завтра новый день, новые герои.