скачать книгу бесплатно
– Светлому жаль… – о Крэдор, её голос! Раньше он был словно трель самых звонких инструментов, будто кислая клубника, но сейчас это тяжёлый металл, не позволяющий прикоснуться и даже дышать. —Когда погибла Моника и я позволила Рональду утешить меня, ты сказал, что моё сердце – камень. Сказал, что я, словно змея, проникаю в сердца других и гублю их. Сказал, что уничтожить их – моя цель. Сказал, что я больна и никогда не буду способна полюбить вновь, лишь уничтожать.
– Я б-беру слова назад, ведь ты действительно любила его. Мэнди, как мне жаль! Мне ж-жаль…
– У меня не было цели, пока ты не уничтожил меня, – тихо прошипела Мэнди, не обращая внимания на мои бормотания. – Теперь моя цель – ты, Светлый. И я, подобно змее, вползу между рёбер тебе в грудь и совьюсь кольцами, сжимая твоё чёртово сморщенное отродье. Это сердце… не имеет значения из чего оно и насколько полно сочувствия и жалости ко мне… Я уничтожу его!
Мгновение я не решаюсь вдохнуть в воздух, Тёмная словно выбила его угрозой, которое, словно предсказание, отдаётся гулом в ушах. Я невольно делаю шаг назад.
«– Я согласен.
Подняв голову, я встретился с ртутью. Она была такой же, не изменившейся. Селена пожала плечами, продолжая играть лучом решетки. Лишь её губы раскрылись в сухой фразе.
– У тебя не было выбора.»
Шаг вперед.
– Мсти мне, если духу хватит, – мой голос не дрожит, он наполнен целью. – Но после того, как ты поможешь мне вызволить Селену Лойд.
– Селена…?! – губа Мэнди предательски дрожит, я вновь вижу Тёмную, которая была готова разорвать в клочья за своих близких. Хриплый голос трели наполняет замок Четверного Измерения. – Она… жива?!
«– Ты должен немедленно вытащить меня от сюда. Найти того, кто запер меня в заточении. Прибегни с просьбой к Эзэлстану или его дочери. У них сумасбродная семейка, но в поисках Стражи Смерти лучшие.
Меня отшатывает от произношения титула Тёмной.
– Мэнди ослепла. В этом виноват я.
Я сдерживаю слезу и молитву, очистив разум, но он загрязняется с каждым моментом взгляда на Тёмную.
– Мэ-э-нди, – растягивает Селена, приподняв неподвижную бровь. – А кто это?»
– Относительно.
– Что это, чёрт возьми, значит?! – хрип Мэнди скрывается за поступившими слезами. – Да это и не имеет значения, главное она жива. Селена… Селена! – солёные струйки не скрывают безудержного смеха, в эту секунду я думаю, что лучше бы она поливала меня угрозами.
Самое ужасное – смотреть на того, кто страдает, радуется, плачет, с дрожью в голосе произносит имя существа, которому на него всё равно.
Хрип, кашель, звонкий смех и слёзы смешались в единый спазм и брюнетка, чьи волосы практически высыпались, подняла ослепшие глаза правее моего силуэта.
– Я помогу тебе, но затем уничтожу.
Я не нуждаюсь в заменителях привычного мира.
Тишина глубинных страданий затянулась. Четыре месяца. Четыре долбанных месяца назад я очнулась. Здесь. На Земле.
«– Я хочу назад.
Речь была не связанной, отчего её понял только врач.
– Это вполне естественная реакция на коматозное состояние. Ваш мозг продолжает мозговую активность даже в этом состоянии, рисуя образы. Эмили, важно, чтобы вы понимали, что на восстановление понадобится время. Но для начала вы пройдёте компьютерную томографию и обследование магнитным томографом, так же анализ крови возьмёт у вас медсестра. Вы меня слышите, Лодсон?
– Прошу, – прошептала я более внятно, отчего голова закружилась в тысячи раз быстрее.
Врач явно привык к подобным проявлениям.
– Подробную информацию я расскажу вашим родственникам и друзьям. Касаемо ваших видений. Считайте это увлекательным сном, длительностью в шесть месяцев.
Лёгкий смешок, от которого помутнело в глазах.»
Увлекательный сон, длительностью в шесть месяцев.
Сон.
Я прошлась носом по белой дорожке, вдохнув дым, ударивший в голову.
Сон.
Иногда вся жизнь может показаться сном, а иногда сон – настоящей жизнью. И что происходит на самом деле, а что в больной голове? Сон или явь меня преследует месяцами? Невозможно перебороть существование и начать жить во сне, в видениях! ЭТО НЕВОЗМОЖНО!
Новый вдох белоснежного порошка. С ним я погружалась в свой сон. В те места, какие мой мозг был не в состоянии изобразить самостоятельно. Ледяные равнины, потоки яростных порывов ветра, магия дыма Тьмы и лучей Света, багровые глаза… Смерть и холод.
Я действительно погибла или все это время жила в мечтах на грани жизни и Смерти? Или я просто сошла с ума?
Дым ударил в нос, мой кашель сорвался на крик в подушку, перья которой вылетели из растерзанных дыр от ногтей, разрывающих мягкость пелены при кошмарах. Каждую. Чёртову. Ночь.
Во снах я видела невесомость тела, полёт в неизвестность, которая была мне знакома. Я чувствовала холод магии, который был мне родным, составлял мне вторую кожу, нерушимую броню. А потом мой полёт из раза в раз превращался в кошмар. Кровь на моих руках, не моя. Его.
Тогда я просыпалась с самым яростным и безумным криком, даже сжатая в клочья подушка не заглушала гортанный всхлип. Словно по команде, в мою комнату прибегала мама, Кристофер уже не приходил на очередной зов, запасшись снотворным. Мама баюкала меня, на что я могла ответить взглядом в пустоту, я была все ещё там. Было безумно неуютно не отвечать ей часами, не обнимать родную мать, благодарившую Бога за то, что я поднялась из комы. Она не знала, что в Измерениях нет Богов. Есть Создатели, которым уж точно плевать, что происходит в мире Смертных.
Когда я вновь стала Смертной, мама взяла на себя непосильную задачу – спасти мою жизнь. Когда-то, возле дерева цветущей вишни, я попрощалась для себя с прошлой жизнью, поприветствовав новую. Это было эгоистично по отношению к матери, но я не могла возродить то, что было похоронено, поэтому первые два месяца были сущим ужасом для неё. Настолько, что она редко ловила на себе мои взгляды, постоянно находившись рядом. Иногда я рассматривала ее, пока она, уставшая и измученная, спала на жестком кресле, поставленным возле моей больничной койки. Возможно, в этот момент я понимала, что плохая дочь, делаю ей больно, поэтому с каждым днём выдавливала улыбку благодарности, задавала ей самые бредовые вопросы и видела, что мама цвела, пока я боролась с засухой внутри себя. Я быстро поправилась, на удивление врачей, резко встала на ноги, спустя 3 месяца была уже дома, в своей кровати. Для меня ничего не изменилось. Я сменила тюрьму больницы на такое же существование.
Но потом появились они. Видения от снотворных, любезно отданных мне Кристофером «для борьбы со всем тем, что я перенесла на себе». Он и не знал, что открыл для меня тот мир, в котором я жаждала очутиться.
С каждой таблеткой я видела больше, вспоминала сильнее и представляла реалистичнее. Тогда в мой смертный мир пожаловали психотропные вещества в виде порошков и ампул. И тогда я стала жить в своёммире даже днём. Чтобы мама и отчим не отобрали возможность быть живой, я была чертовски осторожной. Для них днём я уходила к «старым друзьям», которые не навещали меня после недели моего безразличия при выходе из коматозного состояния. Пока, по мнению матери и Кристофера, девушка с янтарными глазами гуляла по паркам с хорошей компанией, я слонялась по дневным клубам разврата в поисках дозы и жизни. К ночи я возвращалась домой, целовала с широкой улыбкой маму, желая сладких снов, и засыпала с порошком в носу. И так весь месяц. «Оставь надежду всяк сюда входящий» – заключительная фраза над вратами ада в «Божественной комедии» Данте Алигьери. Её можно с легким сердцем выгравировать на двери в мою комнату.
Сегодня сон никак не приходил, поэтому я закинула в рот ещё одну дозу, распробовав сладкий привкус жизни. Головокружение было естественным для меня, оно совершенно не мешало вспоминать.
Я вновь возвращалась к моим последним секундам. Как только нашла его взгляд, поняла, что он умирает – и умирает быстро. Я прижимала его к себе, баюкала, скрывая собственную боль. Тщетно, ведь все читалось в моих потемневших глазах – ярость, горе, вина, ненависть к себе, к тому, что он меня спас. Эдгар убил меня, лишил жизни на Земле, и я не знаю, какой должна быть моя реакция, учитывая обстоятельства того, что я желаю вернуться. Но только с Ним. Сколько бы Земных лет не прошло – он всегда будет для меня самым сладким, но в тоже время горьким воспоминанием.
Мне страшно от того, что, вероятно всего, эти сладостные и ужасающие воспоминания – ложь. Плод моего воображения, СОН!
– Страшно забыть? – спрашиваю у своего безумного «я». – Тебе же страшно забыть его, да, Номерная?!
Я полюбила своё самое ненавистное прозвище.
Я вновь вдыхаю порошок, осознавая, что в кошмарах буду кричать.
Эдгар.
Разбей моё сердце.
Разбей хоть тысячу раз, если пожелаешь.
Оно все равно вечность принадлежало только тебе.
Только живи.
Я бросаюсь на потрёпанную подушку и сдерживаю очередной смех, смех страха. Я боюсь, что обезумела, что все, что испытываю – напрасно. Что я чокнулась, ведь его просто… нет. И никогда не существовало.
«Каждая не расшифрованная фраза, каждый странный ответ, Тёмная энергия – те факторы, которые должны были кричать об опасности, а не просто настораживать.
– Клинок Создателей. Что он сделает с простым Стражем, как считаешь?
Казалось, что Эдгар ждал этого момента, он молниеносно вскочил, бросая взгляд на меня. Не знаю, что в нём произошло, но вместо того, чтобы отбиваться, он побежал ко мне, притягивая к груди. Я ощутила тёплое дыхание, продолжая молчать в истерике. Не зная, как реагировать на правду, на открытые тайны, ответы, которые так старалась найти, теперь сковали движения и теснили сознание.
Мгновение, мой разум отключился. Чёрное лезвие вылезло передо мной, отчего я дёрнулась. Сфокусировав взгляд, увидела, что двухстороннее лезвие полностью проткнуло Эдгара. В самое Черное сердце, которого я считала, не существует. Эдгар смотрел на меня с той самой нахальной ухмылкой, но я однозначно знала, что за ней скрывается страх.
Он упал на холодный пол глухим звоном. Все затихло. Я почувствовала сильный толчок в спине, словно кто-то ударил по ней молотом. Мои ноги подкосились. Всюду была тишина, только мой душераздирающий крик исходил из тела со всей силой, что во мне находилась. Я ищу во взгляде Эдгара Двэйна тот огонь, но он с каждой секундой тухнет, пока острые скулы находят опору на моих коленях. Его губы раскрываются в такой же острой улыбке. Он что-то пытается сказать, разрезая мою душу хрипотой Смерти.
– Звезда упала, – с улыбкой шепчет Эдгар, отчего мои мысли дрожат в истерике.
««Como no me he preocupado de nacer, no me preocupo de morir».
Ты не беспокоишься.
Новая вспышка резкого движения вывела меня из себя, отчего мои глаза избавились от туманности воспоминаний.
Красивое выражение речи, которое связано с оптическими явлениями, вызванными вхождением метеорного потока в атмосферу, но люди называют это куда проще.
– Звезда упала.
Мой едва уловимый голос с хрипотой прервал затянувшуюся тишину во мраке ночи. Я едва повернула шею, чтобы убедиться, что мой собеседник не исчез в личном аромате мрака. Эдгар всё ещё был погружён в свои мысли, это было заметно по почерневшим от тумана взгляде, но нельзя было не отметить, что мужчина проследил за траекторией движения небесного тела. Я вновь раскрыла слипшиеся от засухи губы в вопросе.
– Что ты загадал?
Затишье длилось слишком длительно для обычной смертной и естественно для высшего существа, чьё существование приравнено к вечности.
– Ничего. Я не верю в это.
Холодный тон отрезал два предложения с диким раздражением.»
– Что ты загадал? – шепчу я повторно сквозь боль, которую вижу при взгляде на существо мрака и огня, которое охватывает серость.
Эдгар вновь раскрывает губы, я вздрагиваю от увиденной струйки крови, стекающей по скулам, перетекающей на шею, которая уже дрожит от пульсации. Я откинула с его лица мокрые волосы. Заострённый нос и рот дрожат в такт частому сердцебиению.
– Я каждый раз загадывал тебя не потерять…
Он хочет сказать что-то ещё. Его дыхание всё тяжелее, а хрип кажется самым страшным кошмаром. Эдгар выводит губами иероглифы, но я не могу понять, что они значат. Новый рывок хрипа, он сдаётся.
Тело погрузилось в истерику. Я видела, как каждая Вена превращалась в чёрную, словно смоль. Глаза, без капли бесстрашия, томно смотрят в пустоту. Губы, некогда скривившиеся в издевательской усмешке, изогнуты прямой струной, издающей лишь хриплый вдох. Мои глаза наполнены слезами без моего согласия, я не вижу испаряющее тело мужчины, которого не хочу отпускать. В голове отзывается страшный вопрос:
Он мёртв?
Я притягиваю к себе грузное холодное тело, некогда пылающее в страсти и раздражении. Мои дрожащие пальцы не разжались и по-прежнему гладили ему волосы, похожие на переливчатый бархат. Я не чувствую его энергии.
Эдгар мёртв.
Последним действием, подтверждающее это, был чёрный туман, поглощающий безжизненное тело. Я задыхалась в собственных эмоциях. Каждая клетка тела распадалась в осколки, сопровождающиеся душевным криком. Он был смертельным.
Вселенная… Иллюзия возможностей… Тонкая паутина судеб… Соприкосновение мира смертных и небес… Тайны – скрытые в древних манускриптах. Силы – дремлющие в ожидании своего часа. Чувства – согревающие одинокие сердца. И судьба – как тонкая нить, так легко разорванная клинком. Гармония – возродившая хаос. И тишина – когда мир замер в ожидании. За секунду до того, как перевернулась чаша равновесия…
Мне было все равно на крик и резвые выпады Стражей и Лидеров, учеников и Конфидантов, двух Создателей. Лишь краем глаза заметила огненный взор Конфиданта Второго Измерения. В нём не было сожаления – было все куда хуже – месть. Он пылал в ненависти. Лёжа на мраморном полу, оглушённая собственным воем, я надрывалась, словно желала сама себе смерти. Всё внутри сжалось до невыносимости. Царапая и заламывая тело, старалась утешить душевную боль. Я не чувствовала крови и приближающуюся смерть, я чувствовала боль и потерю.
Это было самое прекрасное время, это было самое злосчастное время. Дни веры, дни безверия. Пора Света, пора Тьмы. Весна надежд, стужа отчаяния. У нас было всё впереди, у нас впереди ничего не было. Мы то витали в небесах, то вдруг обрушивались в преисподнюю.
Мы слишком поздно поняли, что принадлежим друг другу. Слишком часто отказывались от своих чувств, боясь показаться слабыми. Боялись новой порции боли, которую могла нам причинить любовь.
То, с чем никогда не справлюсь. Моя история закончена. Не справлюсь. Сдалась. Навечно. Моё тело скрутилось в небрежный калачик, я закрыла глаза, не замечая ничего происходящего. Моё тело накрыла слабость, поглощающая меня. Смертный мрак.
Прощай»
Это не было сном, это болезнь. Я просто обезумела.
В сумраке ночи, в месте, где Луну можно было изобразить едва заметной точкой, девушка с потухшими янтарными глазами прошлась ими по личной комнате, пропахшей психотропными веществами. Исхудавшая душа всегда считала, что в такие моменты люди видят свою жизнь в ускоренной перемотке, но перед камнями души была только его издевательская ухмылка. Тощая рука потянусь к лезвию, оно было холоднее души Тьмы.
Один надрез…
– Однажды мы будем счастливы, Эдгар. Я чувствую.
Девушка с русыми волосами остановилась, едва холод оставил незаметный ожог на пылающем теле. Эмили Лодсон бросила осколок Смерти в окно.
Я определённо сошла с ума.
Пустота.
Звучит как мечта… А на вкус как пепел.
Серость. Не имеющая ни один проблеск надежды на уничтожение дыры внутри души, такое ощущение, что душа все меркнет… меркнет. Настолько безэмоционально, что хреново. Нет ни желания, ни смысла моргать. Но есть то, что взывает продолжать игру.
Голод.
Жажда крови покрывает до мурашек, скорее напоминающих каменных льдинок. Жажда сжимает горло, словно петля с шипами, а из челюстей делает два метала, сжимающих плоть. Серость сбивается в комок в центре живота, разрастаясь все сильнее, если не ощутит теплый нектар жизни из недавно пульсирующей вены. Ради утоления жажды я готова разорвать весь чертов мир. И я разрываю. Постепенно.
В моей истории нет мечтаний, нет любви, нет добра, лишь маски. В бою за жизнь, полной страданий. Она пропитана кровью. И я хочу ее всё сильнее.
Эти голоса… Эти чертовы голоса существ, не встречающихся со Смертью. Они как раскалённый воск, капающий мне на мозги.
…Интересно, там она тоже ледяная?…
Моя голова резко повернулась на мысли души, которую я тут же хотела разорвать. Страж, что зашвырнул меня в клетку со световыми лучами, ослепляющие каждую секунду так, что я пожелала их коснулся. Я не ненавидела, не злилась и уж тем более не желала его уничтожить, превратить в пепел, нет… Я хотела испить его. Желала провести когтями по его торсу и расплющить его сердце зубами.
