скачать книгу бесплатно
Это ещё не конец. Это начало конца. Разгрома.
И вот, после всего, я стою на крыше башни, вглядываясь в закат, попутно вдыхая аромат жасмина, что исходит из собственных волос. Раньше они были пропитаны брызгами солёного моря, но я не появлялся на своём Земном месте значительно долго. Всё изменилось. Моё сознание медленно завлекает в омут памяти, а та, в свою очередь, красочно указывает, какую цену пришлось заплатить за свой личный оставшийся луч Света в кромешной Тьме пороков власти бессмертных.
Я помню каждую секунду той битвы. Того появления. Помню, как пытался остановить нападение своих друзей, читал молитвы и взывал Крэдора на помощь его детям. Каждую секунду я твердил себе, что жестокость лишь порождает жестокость. Вспоминал верующее в мою решительную доброту и чувство справедливости лицо мамы. Я вспоминал лицо папы, Свет которого всегда в моём сердце. С мыслями о нём, с историями про него, я знал, кем должен быть. Тем, кто не будет сражаться, тем, кто готов принести себя в жертву ради равновесия. Он бы так и поступил, а я обязан следовать его Свету. Я использовал лучи магического сияния, чтобы ослепить каждого на своём пути: близких, врагов. Ведь мечтал остановить начавшуюся войну. Но всё изменилось…
Когда я увидел бездыханное тело Рональда в луже собственной крови цвета красного альмандина. Его глаза смотрели в пустоту, покрытые пеленой. Самое ужасающее – рядом никого не было. В сражении бессмертные, как стадо, наступали на лицо и плоть Светлого, ломая кости и размазывая алую кровь с мышц. Мой друг был мёртв.
Я это осознал, когда коснулся его оледеневшего лба, одновременно протыкая насквозь своими лучами Тёмного, наступившего на неподвижное лицо Ронни, в схватке с кем-то. Вероятно, мой друг погиб куда раньше, чем его тело превратилось в смесь внутренностей, я на это надеялся. Вновь прочитал молитву, протыкая своей магией очередное существо, которое направлялось ко мне.
Помню крик, выведший меня из состояния безвыходной мести, крик собственной совести. Мысль: «Как бы поступил папа, увидев тебя в таком кровожадном обличии, Лайт? Твоя задача – дарить мир!». Но я не дал себе времени ответить на неё, ведь мой личный вой слился со стонами ярости и боли Мэнди.
Брюнетка, чью поверхностность и двойные стандарты я смиренно терпел, сжимала в тисках развивавшееся по всему периметру тело её Светлого. Она не обращала внимания на свистящий рёв энергий двух сторон. Во внимании Тёмной была лишь потерянная любовь, которая не смотрела на неё в ответ, глаза любви бесстрашно глядели в блёклость Небытия. В вечную пустоту или спокойствие. Стало так странно и тоскливо, что я вновь открыл рот в молитве.
И тут же сжал его до скрипа зубов.
К спине Тёмной бессмертной, к спине разрушенной Мэнди подползал луч магии, желая ослепить и убить, медленно. Я кинулся к сжатой на полу маленькой фигуре, которая даже не подозревала приближающуюся Смерть. Она буравила спину.
Ярая вспышка Света затмила весь периметр Церемонии. Я грохнулся на колени, со слезами на плотно сжатых глазах продолжая одну и ту же молитву.
Вспышка магии исходила от меня. Я, словно закрыв мощным куполом Света, уберёг спину Мэнди, одновременно возненавидев себя за это. Отчетливо помню, что знал последствия. Понимал, что она возненавидит меня сильнее, чем прежде. Сохранил её жизнь, подарив… слепоту.
Мои слёзы не останавливаются и сейчас, когда я смотрю в пустоту башни заточения. У меня был выбор, я поступил правильно: спас жизнь. Только почему так отвратно на душе, словно я убил?
Сейчас в каждой мелочи и в каждом выборе заложен смысл, а в каждой минуте настоящего – послание в будущее, которое уже завтра может изменить прошлое. Настоящее – оно сегодня или вчера? Или оно уже было тут завтра? Я не знаю. Возможно, Мэнди бы пожелала быть убитой, нежели ослепшей. Но… я не мог пойти против природы.
Помню её крик боли в белой пелене глаз, помню мольбу о Смерти, помню мои попытки встать, чтобы помочь ей… Но я тут же падал, кричал молитвы, прося прощения, всё больше ненавидя себя. Я хотел забрать её боль, хотелось ослепнуть, принести себя в жертву, лишь бы вернуть ей зрачки топленного шоколада. Я ни разу не говорил, как они прекрасны и топят в своей красоте, как они завораживают игривостью. Помню, тогда и теперь… они покрыты бельмом, призрачной сетью, и я не мог к ней подойти, я полз…
Минуты отсчитывают нашу жизнь, оставляя нам ничтожные мгновения существования. О какой вечности может идти речь, когда остаётся так мало времени? Я схожу с ума, буквально чувствуя свою боль и сожаление в костях. Но если бы у меня вновь был выбор… я бы закрыл луч врага собой! И ненавижу себя за то, что не пожертвовал собой! Жить в беспроглядном мраке в глазах куда лучше, чем в Тьме алого сердца. Я знаю, что сделал все возможное для адекватного существа, но кости и череп твердят том, что на её месте должен был быть я! Сколько ещё терзаний свалится на меня?! Сколько ещё Тьмы я вынесу и вынесу ли? Осознание неизбежности, чувство скорби и ответственности, долг перед давно умершим отцом, любовь… Всё сокрыто в прошлом, одновременно переходя в настоящее, отражаясь на будущем.
Помню, Мэнди напоминала загнанную волчицу. Волосы брюнетки растрепались, клочки некоторых разорвались от вспышки Света. Она ползала на коленях вокруг себя, клацая зубами и прокусывая пустоту. Тёмная выла оттого, что не знала, куда целится, выла на свою боль и слепоту. Внутри неё был беспроглядный мрак, ничего, пустота. Когда она повернулась ко мне, словно на мои молитвы в слезах, её взгляд… Она смотрела не на меня… куда выше, но я знал, что ненависть бессмертной была обращена ко мне. Из призрачной сетки глаз Мэнди текли слёзы, только они были кровью. Чёрной и тягучей. Я вновь упал на колени.
Сейчас, в настоящем, я спускаюсь с крыши по лестнице к камерам. Не удивительно, что мне не встречается ни один Страж, ведь взломать решётку может кровь лишь того, кто тебя в ней запер. На один этаж положено лишь двое Стражей, они должны прогуливаться по периметру камер, но никто из них не является ключом к этажу. На случай, если меня могут заметить, я иду предельно осторожно, прощупывая магией расстояние впереди. На удивление, не встречается ни одна фигура… что-ж, это к лучшему.
Или же наоборот.
Моя мама служила этой башне, правда, по статусу куда выше обычного Стража. Я знал, что в её обязанности входила проверка расстановки охраны, однако с получением тайного задания на Земле, она ушла с должности…. По всей видимости, новый управляющий не справляется. Мне это на руку. Но я никак не могу отделаться от чувства слежки. За мной наблюдают, интуиция никогда не подводит.
Пока иду мимо пустых клеток, в голове проходят новые воспоминания прошлого. Как Мэнди открывает окровавленный рот, сыпя проклятиями, но её вой перекрывает другой. Этот вой был протяжнее и сильнее, я повернул голову в ужасе.
Что может быть ещё хуже?!
Селена Лойд.
Помню, я видел её раздробленные кости на запястьях, то, как она начинает терять равновесие. Как бессмертная с пепельными локонами волос падает во Тьму, теряя сознание. Я помню склонившегося рядом с ней Создателя Тьмы, он провёл по её лицу рукой, после чего тело Селены Лойд испарилось. Помню, как бросился к её рассеивающемуся дыму, случайно швырнув голову Создателя Света, но даже тогда мне было все равно. Я молился, лил слёзы и кричал. Я представлял жуткое зрелище, по-другому не мог. Я возненавидел себя и начал ненавидеть всё сильнее, когда моё тело остановилось в чужой власти. Во власти Создателя мрака и хаоса. Я пересёкся с его бездушными глазами, не найдя ни малейшего оттенка Света. Помню, тогда я подумал, что он не достоин исцеления, ведь он никогда не изменится.
В тот момент я упал во мрак, как и все воюющие ни за что в зале Церемонии. Вальтер умело с нами разделался, усыпив. Когда я проснулся, зал Церемоний превратился в тронный, а туман за витражным окном… некогда лучистый и невероятно небесный… превратился в нагнетающую Тьму. Всё изменилось.
Я помню.
Сейчас, в настоящем, мои лучи магии колеблются. Значит, кто-то поблизости, вероятно, Страж.
Я прохожу ещё пару шагов и вздрагиваю.
Действительно, Страж Света. Без головы.
Ещё тёплая плоть, одетая в расшитый камзол ранее белоснежного, теперь алого оттенка, безжизненно валяется на мраморе, облокачиваясь на решётку. Остатки от тела и не думают распыляться, теперь это забота Стражей Смерти.
Я провёл рукой по волосам, взлохматив шоколадные локоны. Мои глаза учащённо моргали, словно надеясь развидеть ужасающую картину.
– Я навсегда полюбила бессмертную, – сладковатый, до боли знакомый и одновременно чужой голос повелел поднять мои глаза на уровень решёток Света.
Там была та, кто присылала мне видения, повелевая прийти. Я до сих пор грел надежду, что и ведения с Мэнди – выдумка, но нет. Селена Лойд лишь разжигала во мне желание пойти на жертву и безумные поступки. Теперь я здесь.
Между нами… всегда что-то было, но редко заходило дальше банальной близости. У нас не было принято говорить и обсуждать чувства и мысли: просто горячее и запоминающееся слияние, противостояние двух сторон, борьба двух идеологий, на этом всё. Мы вряд ли знали друг о друге больше остальных, лишь некую общую информацию. Никто из нашей химии никогда не сознавался другому в привязанности, не клялся в верности и безграничном доверии. Самые беззаботные отношения – свободные, без каких либо обязательств. Так считала она, и я… вместе с ней.
Селена изменилась. Её лицо осунулось, впалые щеки сильнее демонстрировали худобу, а глаза… Они не были чёрным обсидианом… Глаза превратились в раскалённую ртуть, а взгляд – такой же пустой и бездушный, как у Вальтера. Даже ухмылка напоминала скорее картинную наигранность, чем циничность. Единственное, что осталось неизменным – длинные пепельные локоны волос и бледная, словно прозрачная, кожа.
Бессмертная восседала на холодном камне за решёткой, как на троне, придерживая тонкой кистью руки серебристый кубок, как глаза Лойд. Лишь спустя секунду я заметил на тонких запястьях шрамы и контролёры магии. Одно невинное движение магической силы – запястья бессмертной сломаются пополам, а кости проткнут прозрачную, затянутую Серостью, кожу. Однако обладательницу серых локонов, похоже, это не смущает. Она довольно покачивает кубком в разные стороны, даже не взглянув на меня. Всё её внимание обращено к содержимому.
«Я навсегда полюбила бессмертную».
Речь шла про… кровь?!
Словно прочитав мои мысли, Селена блеснула ртутными глазами, взглянув на меня.
Смерть.
Это слово лезет мне в голову, когда я всматриваюсь в её зрачки. В эту невероятную силу, живущую в тонком теле, которое больше напоминает кости.
– Особенно древних особ… – картинно изогнув губу в ухмылке, продолжает своё размышление Селена, на этот раз не отведя от меня взгляда. – Всё внутри вспыхивает и сладко сжимает от чужой магии, когда кровь касается уст.
Меня передёргивает от слова «кровь» из губ бессмертной. В её речах это слово читается как звериный инстинкт.
– Значит, не Номерных… – украдкой подтвердил и спросил я, не забывая про осторожность.
Новая Селена Лойд поморщилась.
– Водянистая и без оттенков магии. Отдаёт эмоциями страха и ужаса, от этого она горькая. Их кровью даже не насытиться! А вот бессмертные… – ртутные глаза закипели в полумраке решётки. – Я бы не отказалась и от твоей крови. У Светлых необычные оттенки вкуса…
У меня внутри всё похолодело. Не от речи, а от того, как существо передо мной смотрит и изучает меня. Она считает меня вариантом для перекуса, а вижу это по глазам.
Смерть.
– С другой стороны… – размышляет существо с плотью Селены Лойд, – … я попробовала не так много вкусов Тёмных, следует отдать им должное. Увы, в заточении Измерения Света не так много Стражей Тьмы.
Так это истина… !
Я громко вдохнул, теряясь в странном запахе. У каждого бессмертного есть свой характерный аромат – его энергия, силовое поле. Он может удушать масштабами, тускнеть от эмоций, но никогда не меняет своего направления. Привычный вкус Селены – дурманящая кислота, которую вдыхаешь вновь и вновь, чтобы распробовать, услышать, понять. Но она неопределима. Эта энергия вокруг нового силового поля… она поменяла направление. Удушающая Серость, смешенная с железом крови. Это мощный поток энергии, который схож с прежней Селеной Лойд, одновременно с этим уничтожая сходства.
На протяжении месяцев душная Серость насыщала меня видениями. Башня заточения. Цепи. Пепельные локоны волос, смоченные в алой крови. Вновь башня заточения. Кольцо отца. Смех из алых губ. Шрамы в виде вен. Контролеры магии. Решетка из Света. Тугая цепь на шее. Кольцо отца. Странная фигура с такими же пепельными волосами. Смерть. Глаза раскалённой ртути. Башня заточения…
Их присылала мне Она. И это всё истина.
Мои лёгкие резко выдохнули аромат крови под изучающую улыбку зверя. Хищника, который раскрыл губы в плавном движении.
– Хм… кто бы подумал, что Светлый умён… – промурлыкала Селена, двигаясь в такт неестественным движениям мимики и тела.
Меня ошеломляет не это. Её… слух сквозь тишину. Я не сказал ни слова, она…
– Ты читаешь мысли.
Мой голос насыщен рассудительностью, но в глубине я дрожу от своего довода и доказательств. И Лойд это почувствовала, сверкнув ртутью.
– Когда сидишь несколько месяцев без доступа к собственной магии в одной клетке с ней, теряешь счёт времени. Смотришь в окружающую тебя Серость и не замечаешь, как она пожимает руку твоему разуму и слуху. Тут невольно начинает говорить и кровь врагов, а после… Небытие.
Слова неизвестного передо мной существа кажутся очевидной тайной, я задаю вопрос и не получаю в ответ ничего, кроме зверской манеры.
«Это невозможно!» – держится в мыслях, но мой взор быстро бросается к кипящей ртути ранее обсидиановых глаз. Если Тёмная прошла Серость, то её изменения объяснимы, она превратилась в другое существо.
Это существо фыркнуло, но слишком наигранно. Голос напоминает воздух. Без интонации, неосязаемая пустота.
– Я по-прежнему способна ходить, владеть магией, совокупляться и сражаться. Пожалуй, даже выгоднее, чем раньше.
Если Она переборола Смерть, то что мешает Рональду? Эмили? Каю? Отцу…
Тогда Мэнди действительно нужно было умереть. С бессмертием она никогда не восстановит зрение, и этому виною я.
– Что ты так пялишься, Светлячок? – с нотой раздражения и противоестественным флиртом промурлыкала Тёмная с волосами и глазами цвета льда так, что я и забыл, что не ответил ни на одну реплику бессмертной, которая восстала… – Я стала грёбанной легендой.
Гробовой.
И её считают мёртвой, считал я. Но теперь Она жива, а они…
– Ты не понимаешь… – заговорил я, проталкивая каждое слово как кусок расплавленного металла, стекающего по глотке. – Они умерли. КАЖДЫЙ ИЗ НИХ!
В моих мыслях вновь пронеслось желание жертвы, такое несвоевременное! Я бы отдал свою жизнь за её зрение! Это не логично, это ужасно, но по-другому я не умею, я не могу совладать со своей природой.
Существо с ртутными глазами повернуло голову на бок, слишком механически. Перед тем, как сказать, Селена Лойд отпила глоток алой крови из кубка. Из решёток вновь пролилась едкость железа.
– Зато жив ты.
Такое бы ответила и прежняя Селена Лойд, но не в подобной манере. Та была полна холодного ума и сдержанности, эта – расчётливости и погоней за своей шкурой.
Я не сдержал речевой поток.
– Я и в спокойные времена считал тебя змеёй. Но при таком раскладе вижу, что до бессердечной тебе было далеко.
– Измерения никогда не были погружены в спокойные времена. Жадность власти и игры – всё, чем они пропитаны.
Мои бирюзовые глаза вновь проходят по силуэту Тёмной в камзоле Светлого стражника. По всей видимости, она одела его перед тем, как расчленить очередную жертву.
На этот раз я говорю мягко, словно не опасаюсь кубка крови.
– Как же любовь?
Существо с ртутными глазами прошлось по мне в насмешке. Возможно, она увидела воспоминания, связанные со мной, а быть может она вовсе потеряла память о жалком Светлом. Но раньше я был её маяком, она твердила мне это каждый раз, когда называла простым прозвищем «Светлячок». С её уст она читалась ласково, почти одобряя мой Свет. Теперь он тускнел.
– Любовь не спасёт тебе жизнь. Уж я то знаю, умирать доводилось.
– Что тебе нужно? – прошептал я, дрожа от неприятия.
Селена Лойд заговорщицки блеснула глазами, театрально пожав плечами. Её тонкая рука, напоминающая кости с ожогами, опустошила бокал, отшвырнув кубок в сторону.
Серебряный бокал врезался в холодный камень стены, брызнув оставшемся содержимым.
Тёплая капля въелась в мою скулу. Алая. Цвет моих братьев по крови. Моей семьи.
– Что тебе нужно?! – прорычал я, не собираясь убирать остатки капель, мой взгляд акцентировался исключительно на тонком силуэте.
Элегантная грация. Её Тёмная сохранила даже спустя месяцы заточения. Она плавно, словно в танце, подходит к прутьям вспышки сияния, не страшась ослепнуть, задев их. Её сладкий голос касается моего уха, нет, моего разума. Губы Селены неподвижны, но слова отчётливо разливаются во мне.
«– Не имеет значения, что нужно мне. Важно лишь одно. Ты нуждаешься в том, что я могу предложить. Нуждаешься во мне.»
Я отшатываюсь от когтистых лап в своём разуме, но Лойд и не собирается отпускать. Чувствую, как прозрачные когти ласково царапают стенки барьера, который я усердно ставлю. Мой дар – уметь исцелять людей и бессмертных добротой тепла, но пригодится ли мне этот Свет, когда в стену разума уже не скребутся, а колотят?
Совершив очередную глупость, я попал в капкан своего разума. Моё тело не слушается меня, а рот не может издать ни единого звука. Мне остаётся лишь думать, как выбраться из ловушки того, кто запер меня в ней.
Барьер даёт слабину. Наступила Тьма.
Гниль. Будоражащие стоны. Кости. Сумасбродный смех. Шипение в речи. Оно хочет в чём-то меня оповестить, но выдаётся лишь зловоние и разлагающаяся плоть. Костлявая рука с когтями тянется ко мне, но я не могу противостоять. На гниющей плоти, среднем пальце кости виднеется… Хризоли?т. Отца. Моего папы!
Меня выталкивает из подсознания, бросая на ледяной камень башни заточения. Лёгкие делают жадный вдох, пока я проигрываю воспоминания по циклу. Молитвы всем святым не действуют, но я продолжаю твердить заученные слова, удушив от сердца и глотки.
Кольцо цвета тёмного шартрёза, с характерным золотистым оттенком. Лицо отца, напоминающее кости и два небесных глаза, обтянутые тонким слоем серой кожи.
Я поднимаю голову вверх, к клетке Селены Лойд, прекрасно осознавая, что стоит в моих глазах – неподдельный ужас и страх.
Фигура Тёмной ударяет по мне хищной улыбкой. Теперь её демонстрация клыков чудовищнее и кровожаднее любой самодовольной ухмылки, в особенности, когда белоснежные зубы окрашены только что выпитой кровью.
Вновь чувство, что за мной пристально следят, наблюдают и обследуют каждое действие.
Я поворачиваюсь за спину.
Пустота. Мокрый, местами отсыревший камень башни заточения.
Чувство… пары глаз бьют и в спину, и в грудь. Но здесь только Селена и труп Стража Света.
– От куда у тебя воспоминания о моём отце? – с серьёзностью спрашиваю я, не решаясь обернуться.
