скачать книгу бесплатно
– Свали-ка от неё.
Парень гневно уставился на мужчину, скрестив руки на груди. Брови сошлись на переносице, желваки ходили ходуном, глаза недобро поблескивали. Уф, не хотелось бы чтобы когда-то такой же взгляд был направлен на меня, ой как не хотелось бы.
Я переключила внимание на мужчину рядом, он, казалось, даже уменьшился в размерах, осел, голова втянулась в плечи. Похоже Пайк напугал его до ужаса, хоть бы со стула не шмякнулся, тогда нам с барменом вдвоём влетит от Роя.
Мужчина кое-как вышел из ступора и на трясущихся ногах поднялся со стула, спеша убраться от парня как можно дальше.
– Эй, ты чего людей пугаешь! Он же вот-вот и в обморок шарахнется.
– Ага,– усмехнулся Пайк- зато больше не станет подкатывать к маленьким девочкам.
– Эй!– Я стукнула стаканом по стойке, расплёскивая содержимое – Я не маленькая девочка!
Пайк рассмеялся, чем несказанно разозлил меня и направился снова к компании гудящих женщин, уже более настойчиво требующих внимания бармена. Видимо этим вечером они решили капитально напиться.
– Лу!– Откуда-то раздался голос Роя и я завертела головой. Он стоял у сцены и указывал пальцем на микрофон.
Пора.
Список песен был стандартным, расписанным по дням недели и меняющийся раз в месяц, так что проблем с запоминанием не возникало. Можно было бы решить, что мне должно было бы уже надоесть петь одно и то же, выступать перед пьяной публикой, регулярно слышать непристойности в свой адрес, время от времени долетающие до сцены из зала, но нет, всё это меркло перед страстью к изливанию души через песню. Для меня пение было не чем-то обычным, когда я пела, я чувствовала себя другой, я чувствовала себя особенной. А ещё мне казалось что в эти моменты что-то внутри меня открывалось и лилось навстречу каждому бьющемуся в зале сердцу. Звучит как полная чушь, но так я чувствовала, и держала это при себе как большую тайну.
Подстроив микрофон под себя, натянула дежурную улыбку и поприветствовала публику, позволяя ей ответить гулкими аплодисментами. Пожелав всем прекрасного вечера, дала знак Пайку и из колонок полился минус.
Вечер перетекал в ночь, а я оставалась на сцене не покидая её ни на минуту. Одна песня сменялась другой, а я только всё больше входила во вкус, забываясь и отдаваясь с лихвой. Мой мир в эти часы ограничивался сценой и микрофоном и только ими, более не было ничего, что было бы важнее.
Песня закончилась и я бросила взгляд на настенные часы. Моё время подошло к концу и только сейчас я осознала, что еле стою на ногах от усталости. Повернулась к публике и заученной речью попрощалась с залом, обводя взглядом оживлённую толпу. Многие уже давно не обращали на меня никакого внимания, ведя оживлённые беседы и лишь изредка бросая в сторону сцены рассредоточенные взгляды. По коже пробежался холодок, совсем как когда спиной ощущаешь, что на тебя внимательно и изучающе смотрят. Усталость как рукой сняло, глаза снова пробежались по залу и остановились, едва не упустив из виду тёмную фигуру, притаившуюся в тени стены.
За дальним столиком сидел мужчина и от его взгляда меня прошиб холодный пот, а руки затряслись, закрепляя микрофон на стойке.
Это был тот самый человек, что приходил прошлым вечеромтак же как и сейчас, смотрел на меня, вызывая желание прятаться и убегать. Капюшон нависал, скрывая верхнюю часть его лица, не давая его рассмотреть. Мужчина криво улыбнулся, и будто прочитав мои мысли, сдвинул капюшон балахона, открывая лицо.
Я застыла. Шум толпы отошёл на задний план. Мы смотрели друг на друга изучающе. В глаза стразу бросилось то, что отличало мужчину от остальных посетителей, и дело не в янтарных радужках глаз, пылающих как самый что ни на есть настоящий огонь, и не в волосах, остриженных коротким ежиком, а в блеклой, но всё же отчётливо выделяющейся татуировке глаза, прямо посередине лба.
В голове проскочило слово, которое я сразу же приписала ему: “опасность”. Волоски на затылке встали дыбом, инстинкты приказывали уносить ноги как можно быстрее.
Глава 5
Эрбана, Иллинойс
Теос
Давно уже Теос не пребывал в таком отличном расположении духа. Этой ночью он вернётся не с пустыми руками. Одного взгляда хватило, чтобы дать девочке понять: ей не тягаться с ним, он сильнее. Пусть этот мир и был закрыт для сил муроев, но многолетний опыт так просто не стереть, переходя грань. Довольная улыбка расплылась на его губах. Теос был невероятно рад ещё и тому, что Лагу деви передался девчонке от её прародительницы и не растворился в крови матери или матери её матери. Это было своеобразным дополнением, которого не ждёшь, но которому очень рад.
Зорким взглядом он наблюдал как на негнущихся ногах девушка прошествовала к боковой двери зала. Это ничего, куда бы она не пошла, ей уже не укрыться.
Теос поднялся на ноги и вновь набросил капюшон, скрывая лицо. Ни к чему ему внимание пьяных людей, плотно заполнивших здешнее увеселительное заведение.
Один из местных мужчин поднялся, пошатываясь всей внушительной массой и задел плечо муроя, отчего тот едва удержался на ногах. Пьянчужка стал сыпать извинения заплетающимся языком, вызывая всё большее раздражение мужчины в балахоне. Будь его воля, он бы выдрал этому человеку язык, не испачкав и пальца в крови и делов с концами.
Теос обогнул мужчину и направился вслед за девушкой. Заминка заставила его напрячься, однако он был уверен, сегодня он не даст ей уйти.
Дверь вела в тёмные прохладные помещения, с нагромождением разного хлама. Мужчина настойчиво пробирался вглубь, вслушиваясь в шаги и выискивая следы девчонки. Стоило ему хорошенько разозлиться, как после очередного поворота в темноте коридора выросла тяжёлая стальная дверь. Толкнув ту ногой, мурой вдохнул морозных воздух улицы, и тут же напряжённо повёл плечами. Всё таки он всеми фибрами души питал ненависть к холоду.
Шагнув в тень переулка, прислушался, до него донеслись звуки возни, а затем и вовсе вскрики.
Поспешив на голос, обнаружил девушку, с ужасом отступающую от тени, уже начавшей тянуть из той свет. Мужчина зарычал, неужели тень вздумала ослушаться его приказа, ведь ещё вчера он дал понять что всей этой своре следует немедля вернуться к их обязанностям и прекратить поиски девчонки, а уж тем более питаться ею.
То приобретающий ясность, то вновь становящийся лишь сгустком тьмы, силуэт замедлился, почуяв поблизости хозяина, а затем и вовсе прервал подпитку. Девушка припала к стене, побелевшая от ужаса.
– Что здесь происходит?– процедил Теос.
– Хозяин – прошипела тень – Я наш-ш-шёл её для вас-с-с.
Тень склонилась, приветствуя Главного.
Теос взмахнул рукой, позабыв об отсутствии силы. Прикрыв глаза, вернул себе прежнее хладнокровие и приказал:
– Убирайся.
Силуэт, и не вздумав оспаривать хозяйский приказ, тут же слился с прочими тенями узкого переулка.
Девушка во всю глядела на муроя, часто моргая, как будто силилась понять реален ли он или быть может ей всего лишь привиделось.
На беду или радость, Глава Ордена был реален.
Мужчина протянул руку, намереваясь ухватить девчонку за рукав куртки, но та в ужасе увернулась и бросилась бежать со всех ног.
В первые секунды Теос опешил, недоуменно глядя вслед девушке, а затем ринулся следом, доставая плоский камень из потайного кармана.
Остановив не имеющую смысла погоню, мужчина кинул камень наземь и тот тотчас открыл искрящуюся зеленоватым дугу, разрывающую пространство для перехода. Девушка издала невнятный звук, будто заскрежетал метал и стала крениться к земле, теряя сознание.
Не дав той упасть, Теос подхватил её на руки, и покачивая головой, ступил за грань.
Глава 6
В то же время, за гранью на севере. Королевство Кошмаров
Братство
Ирэн
Меж толстых ветвей десятиствольника завыл ледяной ветер, сметая снег прямо на головы десятка парней, застывших в полупоклоне совершенно неподвижно.
– Эй, Рэн, наверное дерьмово провести двенадцать лет в Братстве, но так и остаться отбросом, каким и был прежде?– бросил небрежно один из десятки, Нил.
Двое других парней тихо зафыркали. Остальные же оставались неподвижными.
Ирэн стоял ровно, не поведя и глазом. Несмотря на холод, по его спине стекали капли пота.
Из всех тренировок на прочность, эта была самой сложной, однако Рэн всегда держался до последнего, до тех пор, пока мышцы не сводило дикой болью, и казалось что вот-вот рухнешь наземь и больше не поднимешься. Он всегда поднимался. Своим упрямством он превосходил любого в своём отряде.
– Ну же, Рэн, поболтай со мной.– Подначивал Нил, его голос был охрипшим.
С тех самых пор, как Ирэн попал в Братство двенадцать лет назад и столкнулся с Нилом, отношения у них не сложились. Нил был высокородным выскочкой, привыкшим получать всё внимание, и несмотря на то, что каждый из охотников был обязан отказаться от прошлой жизни, он продолжал кичиться деньгами своего отца. Этот парень не признавал бедняков за людей, считая их отребьем, таким в его глазах был и Ирэн.
А с тех пор, как Рэн стал лидировать среди остальных мальчишек, и учителя с гордостью ставили его во главе вылазок в чащу, в Ниле закипела ненависть.
С каждым годом отношения между ними становились всё хуже, а борьба ожесточённее.
Нил покачнулся, и Ирэн не сдержал смешка.
– Думаешь ты сильнее меня?– прорычал парень, устремляя горящий ненавистью взгляд на Ирэна, а затем резко выпрямился и кинулся вперёд, занося кулак для удара.
Рэн пригнулся, уходя от столкновения и вновь принял прежнюю позу. Парни расхохотались, смотря ему за спину на Нила, что громко ругаясь, выбирался из сугроба.
– Нил, а твоя мамочка знает, что её сынок ругается как отребье?– Спросил, оскалившись, один из парней, Альтаир.
Ирэн бросил на него взгляд, и покачал головой, давая знак не вмешиваться, но что Альт лишь криво улыбнулся.
– Закрой рот!– Гаркнул Нил, становясь наконец-то на ноги, а затем снова кинулся вперёд. Ирэн припал к земле раньше, чем Нил успел бы сбить его с ног. Подскочив так быстро, как мог, на окоченевших, негнущихся ногах, он намеревался взметнуть кулак для удара, но его прервал властный голос учителя:
– Довольно!
Кругом воцарилась непроницаемая тишина. Парни старались даже не дышать, отводя глаза.
– Урок окончен, вы все провалились.
– Но это же Нил..– Начал было один из охотников, пытаясь разогнуть спину.
– В Братстве мы ценим единство команды. Здесь нет «я» или «он», есть только «мы». Вы все провалились. Завтра я ожидаю вас на этом же месте в это же время.
Учитель развернулся и бесшумно удалился прочь.
– Твою мать, Нил! – Протянул кто-то из отряда, и ему в ответ полетел целый поток ругательств. Ирэн едва их слышал, уходя всё дальше от границы леса, под защитой Братства. Сегодня в его запасе было целых три часа свободного времени, а поэтому он шёл домой.
Ирэн неспешно подходил к обветшалому домику со стороны леса. Здесь почти не было снега, но, как и всегда, поле у дома покрывала незастывающая грязь.
У грубо сколоченного забора стояли двое. Артур был к нему спиной, однако Рэн всё равно узнал его по рыжим волосам, что волнами спускались до худых, ссутуленных плеч. А вот бугая, застывшего рядом с Артуром, он не припоминал.
Подойдя ближе Ирэн смог рассмотреть его лицо, и удивлённо вскинулся, это был Медведь. Худший из худших с кем можно было связаться, главарь местной банды, занимающейся всем: от мелких краж до вышибания долгов у неимущих.
Что они с Артуром могли обсуждать, склонившись друг к другу головами?
Ирэн подошёл ещё ближе и громко окрикнул побратима:
– Артур!
Парень повернул рыжеволосую голову, на щеках и носу проступали многочисленные веснушки, несмотря на то, что зима эта выдалась на редкость не солнечная. Он улыбнулся, увидев названного брата.
– Ирэн!
Медведь окинул Рэна тяжёлым, мрачным взглядом и поспешил удалиться прочь. Даже такие как Медведь не решались связываться с охотниками.
Подойдя ближе, Ирэн посмотрел Артуру прямо в глаза, пытаясь увидеть в них правду и спросил:
– Какие дела ты водишь с ним?
– Пустяки
.
–
О
тмахнулся Артур, и подтолкнул Ирэна к дому – Идём, матушка как раз с рынка вернулась, а старуха пирогов испекла, они будут очень рады тебе.
Едва парни переступили порог, как хрупкая темноволосая женщина кинулась к ним и крепко обняла сына. Он глубоко вдохнул сладкий запах сдобы, впервые за долгие годы не смешанный с запахом вывариваемого жира.
– Ирэн.– Выдохнула она, тихо всхлипывая и перебирая руками пряди его иссиня-черных волос.
Сын так сильно перерос мать, что женщина могла лишь склонить голову ему на грудь, обнимая.
– Матушка!– Улыбнулся Ирэн, отстраняясь.
В Братстве он быстро отвык от материнской любви и ласки. Охотникам не пристало навещать матерей, им так же запрещалось иметь жён и детей. Рэн понимал зачем всё это, ведь Охотники обязаны быть бесстрашными, не иметь привязанностей, закалять своё сердце день ото дня, чтобы смело идти в бой… Однако понять и принять – разные вещи.
– Ну здравствуй, Ирэн. – Раздался тихий хриплый голос из угла комнаты.
Парень повернул голову, с удивлением вглядываясь в лицо своей бабки, которая выглядела сейчас словно оживший мертвяк. Рэн только сейчас осознал, насколько же старой была женщина, родившая его мать уже разменивая седьмой десяток.
– Проходи, Рэн, поешь с нами! – Его мать засуетилась, откидывая длинные волосы за плечо и Рэн заметил, что и её года не обошли стороной, оставив в них россыпь серебрящихся прядей. За те полгода, что он не навещал их, матушка изменилась. Уже не было того блеска в темно-карих глазах, не было жизни в её движениях. Эта зима выдалась сложной для них всех.
– Как вы справляетесь?– спросил он Артура, усаживаясь на скамью у стола.
– Справляемся.– Улыбнулся в ответ его побратим – За нас не волнуйся. Я позабочусь о твоих родных, обещаю.
– Они и твои родные, с тех пор как тень пришла за нами обоими и ты остался рядом со мной.
Артур кивнул, всё ещё улыбаясь.
– Припоминаю тот день, кажется я успел упасть лицом в грязь, а потом помочился прямо в штаны. Были деньки, однако.– Артур тихо рассмеялся и Рэн, не сдержавшись, улыбнулся в ответ.
– Да ты бы и сейчас обмочился, если бы увидел тень.
Кувшин тяжело ударил по столу и парни повернулись на звук.
–Так, вы оба, чтобы более не было этих разговоров в моём доме.
