Предательство

– Мужчина, Вы о чём, так задумались? Не проходите мимо.

Группка молодых парней, часть которых сидели на лавочке, другие стояли рядом, уставились на него.

– Не стесняйтесь, здесь все свои…, – Мишка растерялся, к нему, скосив глаза и застенчиво улыбаясь, обращался парень с накрашенными, как у женщины глазами.

Мишка, невольно остановился и осмотрелся. На скамейке напротив, сидела похожая группка, таких же молодых людей. Никого рядом больше не было. Раньше, в это время года, здесь было оживлено. Гуляли молодые мамаши с детьми и колясочками, сплетничали о своём. Ближе к вечеру, чинно прогуливались, интеллигентного вида пенсионеры, при встрече, поклонами приветствовавшие друг друга. А позже, когда темнело, на этих лавочках тискались парочки. А сейчас фонтан не работал. Вместо воды в нем валялся мусор и окурки. Окурки и прошлогодние листья валялись повсюду….

Мишка перешёл дорогу и направился к зданию, в подвале которого раньше располагалось уютное кафе, играла музыка и собиралась молодёжь, а в соседнем зале показывали редкие кинофильмы. Однако внутри всё было закрыто на ремонт. В пустом фойе стояли игральные автоматы, а в углу, в будке сидел кассир. Чтобы играть, нужно было купить у него жетоны. Мишка спросил, про кинотеатр. Но кассир даже не знал, что здесь раньше такое было. Уже на выходе, дорогу ему перегородили двое ввалившихся, пьяных молодых ребят. Один из них, тощий высокий с разбитым носом, матерясь, стал цепляться к Мишке, а другой, маленький, успокаивал его. Они чем-то напомнили Битюка с Шакалом. Мишка уже хотел приложить обоим, но что-то подсказало, что делать этого не нужно. Он отошёл назад и сказал кассиру, что двое пьяных могут автоматы сломать. Кассир выскочил из будки, и отвлёк пьяных на себя, дав Мишке уйти. Прямо на пороге здания, стояли три милиционера, которые с энтузиазмом бросились внутрь, услышав, что там пьяные. Мишка понял, что если бы завязалась драка, пришлось бы, как минимум сидеть до утра, в милицейском КПЗ. Ну, хоть тут повезло, – подумал Мишка.

Однако, впечатления на этом не закончились. На остановке, под фонарём, он увидел художника Петю, который что-то внушал Толику. Толик, как всегда, весело смеялся, и оба они были пьяны. Как же они находят друг друга, если в дом к Толику даже зайти нельзя? Неужели, Толик сам идёт к этому болвану Пете? А ко мне не зашёл. Мишке стало неприятно, и он прошёл мимо, чтобы его не заметили. Что же это за день, такой поганый, сегодня….

***

В училище, Мишке присвоили звание сержанта, и назначили заместителем командира взвода курсантов. Теперь он гонял салаг, и вообще, находился на особом положении. Отчасти ещё и потому, что в него влюбилась младшая дочка начальника училища, и у неё была классная задница. Мишку приглашали в дом, а когда родителей не было, они там занимались, чёрт те чем. Мишка даже однажды прогулял занятия, и едва не попался, но всё обошлось.

В выходной день, они вдвоём пошли знакомиться к Мишкиным родителям. По дороге сходили в кино, и в кафе «Мороженое». Они были счастливы. Девчонка вся светилась, Мишка думал, что любит её, что ему повезло с ней, и что он счастливый человек. Такая, не закроет дверь перед Толиком, если он придёт.

Стоило только вспомнить Толика, как они встретили его мать. Впрочем, ничего удивительного, жили в соседних домах.

– Здравствуйте! Как поживаете?

– Здравствуй Миша. Это твоя девушка? Красивая, – грусть была и в её голосе и в глазах.

– Можно сказать, невеста! Вот веду с родителями знакомить. Как там Толик? Мы давно не виделись.

– Толик в ЛДП. Уже второй раз…

Мишка не знал, что сказать. Ему было стыдно признаться, что он не знает, что такое ЛДП. Мать Толика не стала дожидаться, отвернулась, и не прощаясь, продолжила свой путь.

– До свидания! Передавайте привет! – крикнул он ей вслед, но на ничего не ответила. – Не хорошо как получилось, единственный друг, а я про него ничего не знаю. ЦСК- знаю, Спартак – знаю, ДОСААФ – знаю. А что такое ЛДП? Новое что-то? Ты не знаешь?

– Я по телевизору слышала, что эта – новая партия. Ну, как коммунистическая, только другая. У них там, начальник такой, сумасшедший, на всех кричит.

– Партия? Толик в политику пошёл? Во, как! А говорил, что высшее образование, ему не нужно. Молодец, орёл! Я тебя с ним познакомлю. Вот такой парень! – Мишка поднял вверх большой палец. – Кстати, недавно женился. А почему это она сказала, «второй раз»? Когда же, он успел-то?

Родители уже ждали.

– Ну, где же вы запропастились?

– В кино ходили, мороженное ели, маму Толика встретили. Представляете, он в политику подался! Во даёт! В новую партию пошёл. Видели по телевизору, ЛДП называется?

– Толик, хороший мальчик, – сказала мама, – я помню его, вы раньше дружили. А чего он больше не заходит?

– Он женился, теперь ему не до нас!

– Он что, с этим сумасшедшим связался? – спросил папа, – а разве здесь у нас, есть такая партия?

– Его мама сказала, что «есть такая партия!», папа!

– Когда же это, успели? А где он работает, этот Толик твой?

– Он, мастер, на производстве железобетонных изделий. Он же институт закончил.

– Хм, может там, у них ячейку организовали…

– Вот видишь, и тебе надо было. Сейчас бы уже тоже мастером был. А ты всё учишься, да ещё на военного. Кому сейчас армия нужна. Ой, что это мы всё о ком-то. Давайте, поговорим о нас. Идите, мойте руки, а я сейчас салат принесу, – мама убежала на кухню….

***

Сержант, тебя начальник училища вызывает.

– Товарищ генерал, прибыл по Вашему приказанию!

– Вам сколько лет, сержант?

– Двадцать три, товарищ генерал!

– А, не поздновато Вам, в училище? Вам 23, а Вы ещё первый курс не закончили. Вашим сослуживцам, по 18. Не скучно Вам, среди них? А как, Вы в училище попали?

Вопросы генерала пугали, куда он гнёт? Мишка терялся в догадках и не знал, что отвечать. Генерал, наверняка смотрел его личное дело, и не мог не читать рекомендации с места службы.

– Поступил сразу после срочной службы в рядах вооружённых сил, товарищ Генерал!

– Ну, и как Вам у нас? – генерал смотрел прямо Мишке в глаза.

Неприятный холодок пробежал по спине. Ещё три дня назад Мишка сидел в доме генерала за одним с ним столом, держась за ручки с его дочерью. Генерал был в халате и домашних тапочках. Теперь Мишка стоял по стойке смирно, и сесть ему не предлагали.

– Хорошо, товарищ генерал!

– А как у Вас с алкоголем, сержант?

– Виноват, не понял?

– Я спрашиваю, водку пьёшь?!

– Никак нет, товарищ генерал! – Мишка улыбнулся. Отлегло. Его с кем-то перепутали. Бывало, что иногородние курсанты устраивали пьянки в общежитии, в казарме училища. Мишка и должен был следить, чтобы такого не было. У него в казарме была кровать, но спал он в основном дома, и при желании, вполне мог напиться, втайне от начальства. И если и был он в чём-то виноват, то лишь в том, что не уследил.

– Вы мне тут улыбочки не стройте! Вы знаете, что алкоголизм, это неизлечимая болезнь?!

– Виноват, товарищ генерал! Я совершенно не понимаю, о чем идёт речь.

– Не понимает он. Ваш «лучший друг», с которым Вы хотели знакомить мою дочь, алкоголик! А может, и того хуже. Вы знаете поговорку, «скажи мне кто твой друг…»? Вы там, бутылку, под кроватью не прячете? Или, чего похуже?

– Товарищ генерал, вышла какая-то ошибка. У меня, нет никаких друзей алкоголиков. Мой друг, увлёкся политикой. Он – гражданский, им можно. Он вступил в партию, в ЛДП. Как это…, о, Либерально-Демократическая Партия. Это новая партия. Сейчас это модно, все куда-то вступают.

– Нет такой партии, в нашей области, я проверил! Это пока только в Москве, веселятся…

– Его мать сказала….

– Вы, или на самом деле, дурак, или прикидываетесь! Партия?… Партия – алкоголиков и наркоманов!?

– ЛДП?

– Да не ЛДП, а ЛТП, Лечебно-трудовой профилакторий! Там принудительно лечат алкоголиков и наркоманов! Прости господи! Только от этого, не вылечишь. Вам же мать Вашего друга сказала! Он уже во второй раз, туда попал! Меня, как током ударило. Вы что, на самом деле не понимаете? Я всю жизнь в партии! В партию, туда-сюда, не ходят!

– Как же так…, – голова Мишки пошла кругом…

– Я ещё удивился, какая к чёрту, новая партия? Откуда она тут взялась, должны же были проинформировать? А дочь говорит, «он там, уж, во второй раз!» Это, наша младшая дочь! Совсем ребёнок, она с тобой пошла, где-то ходит. Понятно, мы с матерью волнуемся, спрашиваем, как там прошло? А у тебя, оказывается, лучший друг, – «политик!» В общем так! Я прошу Вас, воздержаться от контактов с моей дочерью! И ещё, мне доложили, что в моё отсутствие, Вы бывали у нас дома. Вы хоть понимаете, что это неприлично?! Она совсем юная девушка. Короче, всё понял? Кругом, марш!

Мишку трясло. Сидя на занятиях, он ничего не слышал. Всё летело в чёртовой бабушке. И карьера, и личная жизнь. Генерал был прав, смутные подозрения были у Мишки давно, но он гнал от себя эти мысли. Он любил Толика, и никак не хотел верить, что такой сильный, мужественный человек может стать обыкновенным пьяницей. И вдруг, все кубики сложились, всё сложилось и стало понятным, и про пивные рекорды, и про жену, и про пьющих работяг, и про мать Толика, и про, будь он неладен, художника Петю, да и про палец в самогонке.

Что же делать? Позвонить девчонке? Если генерал узнает, мало не покажется. Выгонят из училища, или зашлют потом, туда где раки зимуют. Посоветоваться не с кем. И к Толику не зайдёшь, там эта жена сидит. Да и чего заходить, если он неизвестно где. Где это ЛТП, можно ли его навестить? Пускают ли туда? Что это вообще такое? Он так и остался, в полной растерянности, ожидая непонятно чего…

Время шло, Мишка тупо читал книжки про военные науки, маршировал по плацу, и гонял салаг. Жизнь становилось стабильной и серой. Тяну лямку, – думал Мишка. Учёба в училище подходила к концу. Все думали о распределении. А Мишка думал, куда пошлют – туда пошлют. Его больше не пугали не раки, ни белые медведи, везде люди живут. Главное, что за него подумают, и не придётся делать то, чего он больше всего не любит. А больше всего он не любит, думать – что делать.

Толика он так и не видел, и не знал что с ним. Девушку свою, бывшую невесту, тоже не видел. Слышал лишь, что она вышла замуж, и уже родила ребёнка. Слышал, что начальник училища уходит в отставку, но ему это было всё равно, потому, что он видел его только на трибуне, когда стоял в строю, на плацу.

***

– Сержант, тебя к генералу.

– Товарищ генерал, по Вашему приказанию прибыл!

– Садись сержант, – генерал встал из-за стола, открыл дверь в приёмную, и сказал, – меня ни для кого нет, – затем запер дверь кабинета на ключ, и сел напротив Мишки, – ну, так как, водку пьёшь? – он говорил так, как будто они только вчера расстались, и не было этих нескольких лет.

– Никак нет, водку не пью, товарищ генерал, – Мишка вскочил со стула, и встал по стойке – смирно.

– Ну, тогда будем пить коньяк. Ты садись, садись, – генерал достал из шкафа бутылку коньяка, две рюмки, и порезанный ломтиками лимон, – я вот всё думаю, про вас всех, про тебя. Ты же знаешь, я ухожу в отставку!

– Так точно, товарищ генерал, – Мишка снова вскочил.

– Да сядь ты, я уже можно сказать, тебе не начальник. Я хочу с тобой, как мужик с мужиком поговорить. Дочка моя замуж вышла, знаешь, наверное. Родила уже, мальчика.

-Так точно, знаю.

– Она из-за тебя, назло нам с женой, замуж выскочила, когда ей запретили, с тобой встречаться. Такого урода, в дом привела… Бизнесмен! Лучше бы, в девках сидела. Вот ты мне скажи, почему ты согласился? Наверное, не сильно любил, раз так легко расстался.

– Отец учил меня, держать себя в руках, и уважать старших. А в армии учили, дисциплине.

– Правильно учили. Всё правильно. Только вот жаль, что никто не учит думать, и брать на себя ответственность, – генерал налил коньяк, и не чокаясь, опрокинул рюмку. – Пей, не бойся, не заложу.

– А что нужно было сделать? – Мишка тоже выпил. Говорить он не хотел, и не понимал, куда ведёт этот разговор.

– Послать, на три буквы! – генерал посмотрел в глаза, – если любил, конечно. Чего смотришь, взял бы, да и послал!

– Вы бы меня, из училища выгнали.

– Выгнал бы. Ну и что? Никакое училище не стоит, любящей бабы. Мы тогда испугались. Отец жены от водки погиб. Как начал в войну пить, так и сгорел. Что только не делали. Он был старшиной, эту самую водку на передовую возил. Привезёт, а там уж пить некому. А выливать ему было жалко. Так и спился. Жуткое зрелище, под себя ходил. Жена как услышала про ЛТП, так в истерику. Её отец в таком ЛТП, и умер. А ведь твоему другу, сколько тогда было?

– Как и мне, 23.

– Видишь, ужас какой. Понять её можно. А я с плеча, не подумав… Ты тоже хорош, не мог за себя постоять!

– Товарищ генерал, зачем сейчас об этом говорить? Всё равно, ничего нельзя изменить.

– Во, во…. Вот весь ты тут. Ты жизнь только начинаешь, а уже сдался. Это начало. Знаешь, сколько ещё у тебя всего будет, таких вот ситуаций? Ты не назад смотри, а вперёд. Может, у тебя ещё сын будет, ты должен его учить. Видишь, мне бог сына не дал, девки, у них своё. Никогда не отступай! Дурь не пори, проверь всё сначала, а потом дерись! Я ведь ждал, что ты очухаешься, придёшь, стукнешь кулаком по столу! Я бы понял. Думаешь, раз старый, значит, всё знает? Я столько ошибок в жизни наделал. Ляпнул что-то, всё, полетело…. А что, тот друг твой, неужели ты не видел, что он спивается?

– Не видел, я в армии был, – сказал Мишка, и тут же понял, что врёт. – Да, видел, но не понимал. Я до водки равнодушный, не думал даже, что это так захватывает. Обижался я на него, крепко. Мы были лучшими друзьями. Смотрю, он всё с одним болваном ходит, а для меня времени нет. Ну и ладно, думаю. Ну и черт с тобой. Вот тогда-то, он, наверное, и стал спиваться.

– Знакомо мне такое. Тут дело даже не в водке. Знаешь, как это в Библии называется? Грех гордыни. Ты не видел, что твоему другу плохо, что он погибает. Ты думал, что тебе плохо, тебя обидели! И ты от него отвернулся. И, со мной ты, так же. Раз мол, я вам не ко двору, то и хрен с вами. Так ведь? Запомни, люди ошибаются! Жалеют потом, а исправить ничего не могут. Не чванься, разберись. Не бойся унизиться! Это же как получается, сначала ты обижаешься, потом тебе наплевать, а потом, не заметишь, как дерьмом станешь.

– Да, понимаю я всё. Уверенности нет. Вдруг не прав. А посоветоваться, не с кем. Раньше, Толик был, теперь вот, пропал.

– Опять ты себя жалеешь, опять про себя думаешь, какой ты несчастный, одинокий. Ты молодой здоровый, не предавай себя. Не жди, что придёт кто-то добрый, и тебя спасёт. Старики уходят, кто будет управлять? Кто будет тобой командовать? Какая-нибудь гнилушка, как мой зять? Он продаст всё, к чёртовой матери. Бизнесмен. И вас всех продаст…. Ну, ладно, кажется, я всё сказал, что хотел. Надеюсь, что-то останется. Всё, завтра меня уже здесь не будет. А ты, иди домой.

– Спасибо Вам….

– Да, и вот ещё что. Я документы послал, на присвоение тебе звания старшего лейтенанта, сразу по окончанию училища. А то, выйдешь лейтенантом, как все. Но ты старше на четыре года. В общем, это, чтобы справедливость восстановить…. Надеюсь, получишь.

– Служу…, – Мишка вскочил со стула.

– Да иди ты уже, иди. Иди сразу домой. И не напейся нигде. А то не дадут….

Сидя в автобусе, Мишка думал о том, что говорил генерал. Думал, что зря не слушал отца. Думал, что нельзя было оставлять Толика, и нужно было дать по шее Пете, чтобы не спаивал его. Он вспоминал, как тогда приходил Толик, как искал он поддержки, как стеснялся просить о помощи, а он Мишка, ничего не слышал и не видел, и был занят только собой.

***

– Нельзя его так оставлять! Ну что же ты соколик, так себя не жалеешь, – возле остановки, сердобольные тётки пытались вытащить из лужи пьяного мужика, – он же захлебнётся! Молодой человек! Помогите на лавочку посадить.

Мишка вытащил пьяного из лужи и усадил на скамейку, поднял его голову, чтобы надеть шапку.

– Вызывайте скорую…. Всё равно, скорую….

Это был, художник Пётр.

Александр AL.

2020