Полная версия:
Из боли – в любовь. Книга-путь
Борис от удивления перешел на ТЫ, глядя мне в глаза, и процедив:
«Ну ты странная» …
– Я странная? Не вправе удерживать! – выразительно показав собеседнику глазами на красивейшую входную дверь Балчуга.
– Пойду отпущу охрану, водителя, заберу бумаги, и останусь с Вами… Подождите меня… – растерянно положив бумажную героиню вечера на столик, сказал Борис, и пошел от меня не оглядываясь, уже приняв внутри себя определенное решение.
Мое внимание, постоянно выхватывающее детали, как в кинематографе, но не всегда охватывающее происходящее целиком, также растерянно скользило по его золотым запонкам тончайшей работы, попутно отмечая прекрасный крой брюк, дорогую рубашку, прямую спину и шаг генерала.
Я взяла в руки этот несчастный кусочек бумаги и прочитала: «Генеральный директор общественно-политической газеты …, общественный деятель». Рука моя дрогнула… Но отступать в своей дерзости, прямолинейности и откровенности уже было поздно.
Мне стало искренне интересно. В моем окружении никогда не было таких людей – такого статуса, такого сознания, такого масштаба. Это был мужчина, для которого не существовало нерешаемых проблем и вопросов, и дверей, которые бы перед ним не открылись. Причем открывали их не деньги и связи, как принято в Москве, а невозможность отказа в его голове. Я восхитилась и начала открывать для себя новую красоту – красоту мужской решительности и мужских действий.
***
Где-то через неделю мы встретились еще. На тот момент я питалась одной халвой, потому как мой финансовый запас таял, как бы я ни старалась. И поэтому всех поклонников, вернее – все возникающие за день встречи, я прагматично разделяла на завтрак, обед и ужин.
Борис пригласил меня в один из самых дорогих ресторанов Москвы, коротко обосновав свое предложение – «Надо поговорить».
Пока я старалась сохранить невозмутимость своего лица по дороге к нашему столику, огромные аквариумы к живой экзотической рыбой, моллюсками, морепродуктами и всякого рода устрицами, необратимо поражали меня своей красотой и впечатляющим разнообразием фауны.
Сев за столик, Борис галантно отдал право сделать первый заказ мне.
Когда мужчина такого уровня, инициативы и интеллекта отдает
«право решать» тебе, это означает только одно – он тебя изучает. Очень показательный тест – на умеренность, вкус, такт, образование и культуру в целом. Тонкий стратегический ход. И желание узнать поближе.
С одной стороны я чувствовала себя как дома (10 лет в ресторанном бизнесе никогда не дадут о себе забыть), с другой стороны – прямо холкой чувствовала этот незримый экзамен. Внутренне волнуясь и нервничая, я чувствовала себя участницей шахматной партии, тщательно выверяя каждый свой жест и слово, сохраняя внешнюю иллюзию милой непринужденности, и даже некоторой робости с собеседником.
С блестящими от эмоций глазами и улыбкой ребенка, я максимально выведывала, вопрос за вопросом, о вкусовых предпочтениях Бориса, касаемо «местной» кухни ресторана. Почувствовав, что этим вечером меню – не моя сильная сторона, я похвалила его превосходный вкус, и попросила заказать все, чем он хочет меня удивить этим вечером…
Себе же я оставила право выбрать вино. Мне очень хотелось попробовать Шабли. «То самое» Шабли, пахнущее морем, солью и песчаным берегом. Которое безупречно сочетается со всем
«морским».
Всё было как в кино… Идеальный официант отточенным движением открыл бутылку, первый глоток… И… мои глаза и ноздри расширяются от изумления… Я смотрю на этикетку, перепроверить то ли вино принесли, еще один маленький вдох и глоток… И я понимаю, что в аромате вина – ананас и самые яркие тропические цветы и фрукты… Яркая гамма ощущений и чувств, мое раскрывшееся как книга лицо, глаза квадратные – как у Сейлор Мун, всё это ЖИВОЕ во мне явно наслаждало и волновало Бориса, потому что его глаза ни на минуту не оторвались ни на что другое, при всем этом он был спокоен и невозмутим.
Принесли устрицы и рыбу. Я, немного стесняясь своей неопытности в отношениях с устрицами, компенсировала все смехом и шутками, и с горем пополам проглотила-таки несколько штук, делая это как можно более изящно, но не очень уверена, что тогда это у меня получилось…
Когда Борис решил, что к карпаччо из лосося конечно же нужен соевый соус (незыблемая классика жанра)), я непринужденно спросила: «Хочешь я удивлю твои рецепторы? Запомнишь этого лосося на всю свою жизнь» … «Командуй!» – был мне короткий ответ и улыбка.
Соус бальзамико или бальзамический уксус, он как Мосеррат Кабалье в мире соусов! Услышал один раз, и любовь – на всю жизнь! Лучшего способа быстро и ярко оттенить блюдо найти сложно… А рыба раскрывается во вкусе, как женщина, принарядившаяся на свадьбу подруги…
Теперь уже лицо Бориса феерило эмоциями, и мы были на одной волне.
«Катя, мы знакомы с тобой всего ничего, а ты так раскрашиваешь мою жизнь красками… Я всю жизнь ел и не задумывался, а ты одной едой и вкусами взрываешь мне мозг… Боже, как я мог не есть этого раньше»… Эмоции Бориса раскрывали его с совершенно другой, искренней, уязвимой, простой, человеческой его стороны. Стратег, деятель и политик в нем скромно отошел в сторонку.
– Скажи пожалуйста, а ты где училась? Какое у тебя образование? У меня на тебя планы…
В эту секунду передо мной пронеслись все мои 12 классов средней школы, аттестат «вечерней школы», 3 неоконченных высших, и усиленные попытки академического самообразования… Но сказать вслух я об этом никак не могла. На кону была моя мечта. За эту долю секунды, пока я соображала, что сказать, я с удивлением, словно со стороны, услышала, как мой рот сказал следующее: «Это у тебя образование, а у меня – талант», и замолчала.
Сказала и замерла. Я не ожидала такого шага. На мгновение замер и Борис… Но он быстро превратил всё это в шутку, смех и ответный вопрос: «Это ты сейчас мой философский факультет МГУ опустила?» «Нет, конечно. Но я сказала то, что сказала» и побыстрее положив себе в рот увесистый «кусочек рыбки», посмотрела Борису в глаза.
***
С того вечера, по просьбе Бориса, я начала знакомить его со «своим» миром вина по полной, по пути очень органично интегрируя вино в его реальную, до отказа наполненную неотложными делами, встречами и задачами, жизнь. Он оказался очень открытым, любопытным, и даже немного жадным до тех впечатлений, которые приносили ему удовольствие. Вино было его новой игрушкой и лучшим из способом понять меня. Рядом с ним я была гремучей смесью восхищения, дерзости, корректной дистанции и искреннего интереса.
Я «открыла» для него бутик Винного Дома Каудаль на Кутузовском проспекте, сделав акцент на том, что там на втором этаже есть закрытый VIP зал с роскошной сервировкой и убранством «отдельного кабинета», где можно проводить важные деловые встречи, с теми деловыми партнерами, которые для него стратегически важны. Никто не увидит, встреча – без лишних глаз и ушей, престижная локация, все очень красиво и статусно. Знакомила с винотеками «Simple Wine» и «Grand Cru». Рассказывала про разницу в бокалах. И почему из бокала под красное нельзя пить белое. А из бокала под белое почему нельзя пить красное. Постоянно о чём-то спорила с ним, не сдаваясь до последнего, хохотала до коликов с его шуток, и отказывалась с ним гулять после 23.00.
В одну из таких встреч он попросил меня сделать новое фото на документы. Мое лицо выражало недоумение в крайней степени…
«Катя, ты мне нужна. Я еще никогда не встречал женщины с таким сочетанием качеств как у тебя… Хирургически выверенное нахальство, ум, красота, живость, искренность и расчёт в одном. Я хочу пригласить тебя на работу…»
На этой фразе мой ум остановился, время замедлило свой бег… Я почти осязаемо, физически осязаемо, ощущала как моя мечта
«быть журналистом» становилась явью. И такой близкой ко мне реальностью.
Примерно через неделю у меня на руках были «корочки» – официальное удостоверение Специального Корреспондента политической газеты. И несмотря на то, что это было исполнением моей большой мечты, я открыто спросила Бориса – «Почему Я?» …
И я получила спокойный ответ: «Ты получила работу, до которой не могли добраться многие выпускницы МГУ. Во-первых, мне еще никто так не хамил, а на такое способен в здравом уме и памяти далеко не каждый. И я вижу, что ты можешь отразить любую словесную атаку, это тебе понадобится, несмотря на чинность тех кабинетов, в которых ты будешь брать интервью. А во-вторых, как ты думаешь, кому больше скажут правды – серьезному взрослому ученому дядьке, у которого все мыслительные схемы на лбу написаны, или тебе, милейшему созданию с прекрасными глазами и точеной фигурой?
– Надеюсь участь Маты Хари меня не постигнет… – задумчиво протянула я…
Борис рассмеялся. «Вот за что я тебя люблю – это за то, что ты всегда схватываешь самую суть… Нет, моя дорогая, с тобой будет все хорошо, у нас с тобой будет много прекрасной и интересной работы». Я была немного растеряна… То же самое, что он говорил обо мне – «искренность и расчет» меня в нем самом абсолютно обескураживало.
***
Сначала я писала о вине, мое фото было на полстраницы, у меня была своя авторская колонка, я наслаждалась тем, как все удачно сложилось… Потом, по краткому предварительному согласованию с заказчиком, за мной прислали машину – писать «статью – опровержение», на вопиющий, ранее опубликованный материал о беспределе одного государственного чиновника, негласного «братка во власти», устроившего настоящий рейдерский захват частной собственности, с подкупом людей, поддельными подписями и угрозами о массовом увольнении. Картина маслом…
Но это все я узнала сильно позже, вернее, очень короткую версию этого, уже в машине, по дороге к герою статьи.
Все было как полагается: мэрия с портретами президента в каждом кабинете, красные ковры – в коридорах, мужчины – в галстуках, с непроницаемыми лицами и такими же непроницаемыми, иногда появляющимися на их лице, улыбками.
Мое темно – лавандовое приталенное платье по коленочку сидело идеально, волосы, собранные в строгий пучок, не давали воли фантазиям, минималистичные очки дополняли образ. Высокий каблук «шпилька» добавлял образу остроты и перца.
– Вот нынче какие специальные корреспонденты пошли! Теперь я понимаю почему «специальные» … Мэр города шел ко мне на встречу по кабинету, с театрально раскинутыми руками, предполагалось, что для объятия. Я, улыбаясь, подала ему руку – для вежливого дружеского рукопожатия. Мы оба сделали вид, что ничего не заметили…
– Присаживайтесь, будьте как дома, Екатерина…
– Господин мэр, благодарю. Я бы хотела кое-что прояснить сразу на берегу, если вы не возражаете…
У «господина мэра» удивленно дернулась бровь.
– Господин мэр, продолжила я, – я приехала задать вам вопросы, которые судя по происходящим на некоторых предприятиях вашего города событиям, не задать невозможно. И прошу помнить, что я, как профессиональный журналист, беспристрастна и в данном случае не имею права на личную точку зрения. Факты и только факты… А теперь давайте приступим…
И развернула перед ним публикацию, на которую, собственно, и необходимо было написать опровержение. «Спорные моменты» уже были подчеркнуты мной красной пастой, и мелькали в печатном тексте то тут, то там…
В какой-то момент взгляд чиновника уткнулся на фото его оппонента, о котором предполагалось вести речь, и тут я слышу «Нет, ну ты посмотри какая у него тупая морда!» (Клянусь, это прямая цитата) Я, оторопев, но не моргнув и глазом, отвечаю
«Господин мэр, давайте не выражаться…» А он, с глазами, устремленными в портрет – «Нет, ты посмотри! Ну тупая же морда!»
… Это было такое беспрецедентное хамство, что я, почти перестав себя контролировать, тихо ответила: «Я еще раз сказала… При мне – не выражаться…» Произнеся фразу, опомнилась в моменте – кому я это говорю, и в ту же секунду – «Господи, какое счастье, когда столько искусства перед глазами!», и выскочив из-за стола в своем узком платье, пошла осматривать картины на стенах кабинета.
Мэр еще раз сделал вид, что ничего не заметил…
Мы продолжили беседу. Он много говорил, я много спрашивала, мы пили чай, бегали секретарши, спрашивая бесконечно про сахар, сливки, и «Может чего-нибудь к чаю?» … На фоне этого удивительного радушия наш разговор подходил к концу. И «человек напротив» спросил меня: «Катенька, вы же поможете нам? Поможете побороть клевету и восторжествовать справедливости?»
Не моргнув глазом, я ответила фразой, которую подсказал мне Борис, провожая меня на первое «боевое крещение» в рамках его газеты. «Конечно! Как только вы подтвердите каждое свое слово юридически заверенным документом, я тут же возьмусь за работу!»
…Мне показалось, что в этот момент посерели не только его глаза, но и кожа лица, и взгляд, и всё в нем остальное… Но внешне меня с милой улыбкой заверили, что «завтра же» все материалы будут у меня… Я на всякий случай уехала не на той машине, которую мне предложили, а на той, которая «за деньги, зато безопасно». Такси оказалось очень кстати.
Как я предполагала, никаких документов мне никто не передал. Ни завтра, ни послезавтра. Звонков тоже никаких не последовало. С моей стороны последовала разгромная статья, но только после того, как я сама лично пересчитала заявления от людей, которых от администрации запугивали увольнением с работы (их было более 70-ти), увидела ЧОП на входе предприятия, на которое не мог зайти собственник – с полным юридическим правом на это, и многих других «не совсем чистых моментов». После выхода материала в течении двух недель чиновника сняли с должности…
В тот момент у меня внутри что-то щелкнуло, и последующие два года я открывала двери ногами, и царапала вздернутой правой бровей все окружающее пространство. Но. Я помню тот момент, когда я, готовя к публикации тот материал, все бесконечно проверяла, перечитывала, пересчитывала, сверяла, и в какой-то момент, я почувствовала, как на бумагу передо мной капнула капля крови… От напряжения, страха ошибиться и ответственности за написанное, у меня пошла кровь… В тот момент я поняла, что хватит… От бесконечных «сверок» данные не изменятся, все в порядке, пора отдавать в печать… Но эту каплю крови я запомнила на всю жизнь. …Мне было «НЕ всё равно», в этом все было дело.
У меня нет цели заостряться на своей карьере политического журналиста, тем более в рамках главы о Вине, но у этих публикаций была своя цена: «Хочешь писать о красоте? Значит пиши о Правде. За правду платят, а за красоту – нет» …
Поэтому мои статьи о вине хоть и вдохновенны, и пронизаны большой любовью… Но я четко понимала, что когда есть возможность говорить о большем, вино может стать прекрасной рамой для более остросоциальных тем и вопросов…
«Мы созданы быть индивидуальными»
– январь, 2011, газета «Президент»
Нет одинаковых судеб, нет одинаковых вин. Время – январь. В декабре все подвели свои итоги – финансовые, карьерные, творческие, и теперь – время вновь писать планы по покорению мира и начать искать достойный баланс между вашей личной неповторимостью и неповторимостью любимых вин. И пусть ваша чаша перевесит!..
Недавно попалась на глаза статья Валерия Губина (доктор философских наук, профессор РГГУ) «Быть Человеком…» – об извечном противостоянии Индивидуальности и Толпы.
Его слова о «массовом человеке» не могут не задеть – «Массовый человек не меряет себя никакой особой мерой, он ощущает себя таким как все, и ничуть этим не удручен, наоборот, гордится своей одинаковостью с другими. Нормально развивающаяся личность всегда стремится открыть в себе талант, какое-нибудь особое дарование, и не открыв, чувствует себя бездарностью, серостью. Человеку массы такие переживания не свойственны». То же самое и с вином: изначально задуманное как Индивидуальность, как штучный продукт, как уникальный вкус, «лицо» и характер, как настроение и состояние души, в действительности же мы видим полки, заставленные откровенно индустриальным продуктом, не имеющим ни «лица», ни характера. В лучшем случае, это будет известный «бренд», но это уже не про качество…
– Есть в винном мире такой термин как «терруар» (Terroir – совокупность почвенно-климатических факторов и особенных характеристик местности (рельеф, роза ветров, наличие водоемов, лесных массивов, окружающий животный и растительный мир), определяющая тип и особенности вина). Если говорить проще, то 95% уникальности и качества вина зависит от природы – географической местности, состава почвы, климата, количества солнечных лучей и лишь в последнюю очередь тут играет роль «фактор винодела».
По словам владельца знаменитого бургундского домэна Романэ- Конти (Romanee-Conti) Обера де Виллена, терруар – это комплекс факторов, влияющих на вино, от почвы до конечного продукта. Единственное звено в этой цепочке, не относящееся к терруару, человек, то есть винодел. И чем меньше чувствуется здесь его участие, тем лучше.…
– Человека тоже определяет «терруар»: почва (страна, ее социо- культурно-политическое наследие и бытность), климат (воспитание, родители, традиции, семья, его окружение и социум), количество солнечных лучей (количество любви и тепла, полученного ребенком в детстве), «фактор винодела» (то, кем родители изначально видели и сознательно воспитывали ребенка). Это та «база», которая 95% влияет на результат. Остальные 5% (в случае с вином) – это уже область искусства, неподвластная человеку «химия» земли, волшебство природы. В случае с человеком – кем бы его ни видела семья, его судьба зависит только от него, от его индивидуального взгляда на собственную жизнь.
– Вино – самый что ни на есть живой организм. Если внимательно посмотреть, то линия жизни вина полностью идентична линии жизни человека (рождение, послеродовый стресс (стресс в бутылке), развитие, молодость, взросление (созревание), пик зрелости, вкуса и качества, старение и смерть. Не правда ли, похоже? Столько, казалось бы, мелочей влияют и на жизнь вина, и на жизнь человека. И вот Человек и Вино встретились. И опять, их уже совместная жизнь складывается из мелочей. Как пьют, что пьют, из чего пьют, почему его бранят и хвалят… Мы выбираем вино, а, согласитесь, ведь и вино выбирает… Не каждому оно в руки дается. Значит, даже тут человек должен постараться, подготовиться к встрече с вином. Но завораживает не только это…
Давайте взглянем на вино как на элемент, идентифицирующий человека как личность, как на отражение его индивидуальности. Согласитесь, что то, что мы пьем, как, с кем и в каких ситуациях рисует весьма красноречивую картину (в первую очередь, о нас самих). В этом случае, вино перестает быть просто вином… Например, для кого-то нормально отказаться пить вино, если оно не в бокале Riedel, ненадлежащей температуры, и, если оно отдает характерным тоном пробки. А для кого-то и теплое полусладкое в коньячном бокале – и ничего… Очевидно, что перед нами два совершено разных человека, и даже если бы они не произнесли перед вами ни слова, то увидев то, какие они с вином, вы все бы поняли сами. Одно то, как собеседник держит бокал, может негласно рассказать нам о нем гораздо больше, чем он хочет, или может о себе сказать.
Позволю себе немного заострить внимание на моменте выбора, как такового. – Безликие напитки, не несущие в себе никакой философии, отношения к жизни, эстетического и культурного подтекста, становятся паразитами нашей реальности. Тогда, как Вино пьется – для радости, для удовольствия, для наслаждения, в моменты праздников и побед! Это лишь одна сторона медали восприятия вина, но когда понимание напитка идет не дальше наличия градусов – это же… да не должно такого быть…Я искренне верю в то, что в мире алкогольных напитков вино занимает особое место. Залить горе можно чем угодно, но признаться в любви близкому человеку, отметить крестины любимой племянницы или сделать подарок, который молча поведает вам о том, что для кого-то именно ваши интересы, вкусы и пристрастия в этом мире небезразличны… – Такое возможно только с вином.
***
Глядя на то, как равнодушно большинство людей относится к жизни и как пристрастно оценивают «уникальность» вина, становится как-то и смешно, и грустно… поэтому, я – за почтительное отношение к вину и, естественно, к жизни тоже.
Вино – выбор Индивидуальностей, и выбирают его те, для кого это больше, чем напиток. Больше, чем какая-то совокупность, сочетание вкусовых и ароматических качеств. Потому что каждое вино – это неповторимый ассамбляж из истории (страны, конкретной провинции), терруара, легенды и линии жизни винодела.
«Насколько мы похожи на вино, и чем?»
– февраль, 2011, газета «Президент»
Прошлая моя статья была об индивидуальности человека и вина. Продолжая тему «сходств», хочется отметить еще одно качество вина (в данном случае – виноградной лозы), которое не на поверхности, практически скрыто под землей, но внимательно взглянув на него и подумав, поражаешься – насколько оно очевидно.
…Как в энологии, весьма точной и педантичной науке о вине, так и среди практиков – виноградарей существует один любопытный, в чем-то романтичный, но от этого не менее парадоксальный закон: «Чтобы стать прекрасной, лоза должна страдать».
Виноградная лоза наиболее нетребовательное и наиболее адаптируемое растение в мире. Она прекрасно выживает на бедных землях, при нехватке питательных веществ и при экстремальных температурах. Самые обширные виноградники расположены в зонах с совершенно неблагоприятным климатом и почвами настолько скудными и неплодородными, что на них вообще мало что еще может вырасти.
Для производства «высокого», выдающегося, «великого» вина почва должна быть максимально бедной по органическому составу, и преимущественно сухой. При соблюдении данных условий корневая система лозы развивается вглубь, чтобы найти влагу и полезные минеральные вещества для своего развития. При «богатой» почве и большом проценте влаги развитие лозы идет горизонтально, все «уходит» в листья. Виноград вырастает посредственный и невзрачный с точки зрения пригодности к вину. И только при соблюдении этих двух (казалось бы, элементарных, но основных) условий – 1. «Бедная» органикой почва. 2. Мало влаги», лоза может дать действительно выдающееся качество.
Начиная аналогию Лозы с Человеком, представьте, если у человека с рождения есть всё, (иногда даже больше, чем этого требует ситуация), то о какой борьбе, о каких целях, о каком самосознании и результатах может идти речь? Это прекрасно, когда у нас есть возможности, есть открытые дороги для реализации наших талантов, но если не будет желания достичь, добиться результата и сделать это во чтобы то ни стало, жизнь становится гораздо беднее.
Элемент борьбы, достижения, желания, самодисциплины, каких- то маленьких (или больших) ежедневных подвигов во имя своей цели настолько укрепляет и обогащает нас, что чаще всего сам результат по факту достигнутой цели становится вторичен. Главное, это та трансформация, которая произошла с нами лично.
Каждый помнит тот момент, когда он в первый раз ощутил «победу», ощутил свою силу, свою маленькую власть над обстоятельствами, потому что он хотел, он жгуче хотел, и делал все, чтобы победить. Никто не вспомнит о посредственном вине, никто не помнит о посредственных людях. История не хранит имен тех, кто не дрался за свою мечту, цель, любимую женщину, дело своей жизни, за свое честное имя и репутацию бизнеса. За свою страну, за свой народ и за свое будущее.
Почему я говорю все это? Почему я копаюсь в сходствах человека с вином? Потому что мне мало быть репортером, описывающим винные вечеринки, кто и что пил, и кто был импортером и спонсором… Хотя, конечно, я и об этом буду говорить, так как вино – самый светский напиток, и ни одно мероприятие уже без него не обходится. Но Вино само по себе – продукт настолько самодостаточный, что о нем можно говорить без каких-либо привязок к тому обществу или той компании, в которой оно пьется.
И уж совершенно точно можно сказать, что Вино, как и человек, словно Вселенная… Бесконечная, манящая, неизведанная и непознанная (даже несмотря на то, каких результатов достигают энологи нашего времени, и что наукой вино исхожено и изучено вдоль и поперек), но вызывающая к себе постоянный, ставший уже стабильным, интерес каждого государства, заботящегося о культуре, здоровье и традициях своей страны. И исходя из той ситуации, которая творится в России с «винным» законодательством, а оно, в результате, по многим параметрам является определяющим элементом, по которому в стране формируется восприятие и отношение к вину в целом, – к настоящему, виноградному, благородному вину, а не к подкрашенному спирту с кричащей этикеткой a-la France, видимо придется нам пострадать так же, как и лозе, что бы дождаться качественных изменений в законах, культуре, сознании.
