Третий элемент. Серия: Аз Фита Ижица. Часть III: Остров бродячих собак. Книга 8

Понимаете, для меня – не сомневаюсь, что не только для меня – всегда было бесспорным, действительно установкой по умолчанию, то есть, вещью, о которой даже в голову не приходит задуматься; для меня всегда было само собой разумеющимся то, что все закономерности, все причинно-следственные связи мира внутреннего, как и мира внешнего, напрямую зависят от циклов времени.

Да! Зависят! Но лишь потому, что внедрённые в сознание и доведённые до состояния установок по умолчанию убеждения, ставят их в такую зависимость.

Как ставят? Программируя реагировать определённым образом на определённую ситуацию внешнего мира. Ситуации же внешнего мира развиваются во времени и повторяются во времени. Но изначально, то есть, как данности, такой зависимости нет.

Внутренний мир существует не во времени. Внутренний мир существует только в точке СЕЙЧАС. А точка СЕЙЧАС, проецируясь на время, охватывает вечность. То есть, во внутреннем мире стоит знак равенства между СЕЙЧАС и ВЕЧНОСТЬЮ.

Понимаете, все науки от физики до искусствоведения изучают только одно явление – повторение – которое происходит в рамках времени.

Во внутреннем же мире такое явление как повторение отсутствует как таковое.

И всё же, внутренний мир, как и внешний, имеет свои закономерности и свои причинно-следственные связи. Но эти закономерности и причинно-следственные связи не имеют ничего общего ни со временем, ни с повтором.

Я догадываюсь, что мои объяснения звучат абсурдно, но я не знаю, как по-другому объяснить то, что я поняла. Дело в том, что, глядя на Ваши картины, у меня возникло ощущение, что Вы тоже это понимаете.

Так вот, как только я это всё осознала, у меня возникло непреодолимое желание вернуться к науке. Вот только мотивация у меня совершенно не та, о которой говорил Эйнштейн.

Я убеждена, что тот мой провал связан лишь с тем, что я подошла к изучению внутреннего мира, как к изучению мира внешнего. То есть, я попыталась изучать повтор. То есть то, что во внутреннем мире отсутствует.

Возникает вопрос, а возможно ли применять методологию изучения внешнего мира для изучения мира внутреннего, ведь все научные методы разработаны для изучения повтора?

Сейчас у меня нет ответа на этот вопрос.

Само собой, здесь нужна иная методология. Но именно методология! А потому у меня возникло непреодолимое желание вспомнить и получше разобраться в методологии научной.

Ещё работая над той таблицей, я отчаянно кинулась восстанавливать свои былые научные познания. И тут приехали Лёша и Эрика, а затем – Сергей Леонидович.

Забавно. На тот момент я уже вовсю пылала желанием вернуться к науке, но его предложение стало для меня самой настоящей неожиданностью.

Я так благодарна Саше, что он… Он больше чем поддержал меня, он пинками загнал меня туда, куда я безумно хотела.

Единственное, мне неловко перед Сергеем Леонидовичем. Он, похоже, видит во мне какие-то невообразимые перспективы, в то время как я не собираюсь посвящать себя науке. Всё, что мне нужно, это постичь суть методологии исследования.

– Оксана, ты – удивительный человек!

Оксана усмехнулась.

– А меня удивляют люди. Я имею в виду подавляющее большинство из них. Почему они только и делают, что ковыряются в ворохе бессмысленных проблем, созданных собственными руками? Какой смысл жить в этом странном мире, если не пытаешься с помощью имеющихся в нём средств постичь то, что ты есть на самом деле?

* * *

Ира понятия не имела, во сколько лёг спать Стас, но, видимо, лишь под утро, потому что проснулся он только около часа дня, а потому Ира не успела поделиться с ним своим новым шоком от Оксаны, прежде чем причина шока вновь оказалась у Иры в гостиной.

Александр, судя по его внешнему виду, проснулся столь же недавно, как и Стас.

В этот раз Стас не собирался выходить на сцену, но его присутствие в зале запеленговал Блэйз и лично за ним явился. Разумеется, он собирался забрать с собой и Иру, но, обнаружив, что она с компанией, нехотя смирился.

Момент исчезновения Стаса вместе с Блэйзом даже Ира пропустила, хоть и заметила, как Блэйз зашёл в зал и подозвал его, и даже слышала, и даже довольно сносно поняла их переговоры. Александр же и Оксана, занятые изучением меню, пропустили даже то, как Стас встал из-за стола.

– А где Станислав Андреевич? – спросил Александр, как только рассказал официантке, что им с Оксаной принести в дополнение к рекомендациям «Станислава Андреевича».

Ира уже открыла рот, чтобы ответить, но тут грянул шквал аплодисментов и разъехался в стороны занавес.

В ошеломлении, завладевшем лицом Александра, Ира узнала собственную реакцию, которая охватила её, когда она очутилась здесь впервые.

Стас за роялем стал серьёзным потрясением даже для Оксаны, совершенно спокойно воспринявшей дырки в пространстве и говорящих кошек-собак, занимающихся созданием собственного сайта.

* * *

Стас вернулся к столику со словами:

– Прошу прощенья. Я не собирался этого делать, но Блэйз – это вторая Лара, а что такое Лара, ты, Саша, знаешь великолепно.

Как только всё, что нуждалось в «reheat», было «reheated», «вторая Лара» появилась у столика собственной персоной.

– Excuse me, please. May I join you?69

– Of course, you may, Blaise,70 – ответил ему Стас.

Блэйз взял себе стул от другого столика и уселся, уставившись на Александра.

– Are you a musician?71

– Far from it!72 – Александр усмехнулся. – I’m a lawyer.73

– That's funny. I thought you were a musician. And I'm rarely mistaken.74 – Блэйз вопросительно смотрел на Александра.

– I attended a musical school when I was a kid. Nothing more than that.75

– Well! Doesn't matter. As I know from Stas, you both take part in the development of the game for which we recorded a soundtrack. Right?76

– Yes, but…77 Станислав Андреевич, Вы что, тоже принимали участие в записи саундтрека?

– Да. И, если несложно, говори всё на английском, дабы не переводить для Блэйза, – попросил Стас, а затем спохватился. – Прошу прощенья, Оксана, с английским, как?

– Пока всё понятно.

После того как Блэйза поставили в известность по поводу сказанного, он принялся с интересом выяснять, какую функцию выполняет юрист в создании компьютерной игры, а затем с ещё бо́льшим интересом взялся за Оксану.

– I am a programmer,78 – отрекомендовалась она.

– I already know one of your programmers. Misha. A very curious young man.79

– He's the senior developer of the game.80

– I know. I even collaborate with him a little bit. The matter is, Ira and Stas permitted me to participate in the work. So, I'd like to know, what exactly you do.81

– I help Misha.82

– I guess.83 – Блэйз улыбнулся. – But I'd like to know what exactly you do.84

Оксана стушевалась, то ли пытаясь сообразить, как бы описать Блэйзу свои разнообразные функции, то ли подыскивая для описания английские слова.

Заминкой воспользовался Стас и рассказал Блэйзу о таблице, заполненной Оксаной и о том, какое неизгладимое впечатление её работа произвела на остальных разработчиков, включая его самого и Иру.

Блэйз загорелся желанием познакомиться с той таблицей, но… Таблица-то была сделана на русском и занимала вовсе не пару страничек, а потому началась дискуссия по поводу, кто сделает перевод.

– Stop!85 – положила конец прениям Ира. – We have Ziv and Laurence. They can read the table for you in English.86

– A wonderful solution!87

В это время со стороны сцены послышались звуки саксофона, контрабаса и ударных. Все дружно повернули головы.

Не считая двух-трёх посетителей, зал был пуст, занавес вновь открыт, а на сцене – Терри с саксофоном, Брэд с контрабасом и Римус за ударной установкой.

– They're preparing for the concert. Why not help them?88 – Блэйз весело посмотрел на Стаса, а затем перевёл ещё более весёлый взгляд на Александра. – Which instrument did you play at your school?89

– A violin.90

– We have a violin. Let's go!91

– Oh no! That was ages ago.92

– Don't worry! Just try!93

Блэйз взял Стаса и Александра за руки и поволок на сцену. Стас безропотно сел за рояль и влился в музыкальную ткань. Блэйз ненадолго исчез, вернулся со скрипкой, настроил её и передал Александру, а сам взял гитару.

– Как ты думаешь, сколько ему лет? – спросила Ира Оксану, кивая на Блэйза.

– Полагаю, что он плюс-минус мой ровесник. То есть, где-то около тридцати.

– Ему пятьдесят два.

– Сколько?! Ирина Борисовна, Вы серьёзно?

– Сама в шоке была, когда узнала. До сих пор не верится. Но это – далеко не всё, чем Блэйз меня шокировал.

Вот ты, Оксана, выяснила, что внутренний мир функционирует не по законам времени, а он…

Блэйз убеждён, что внешний мир – это не техническое устройство, имеющее определённое предназначение, а произведение искусства, у которого нет и не может быть определённого предназначения. Которое вместо определённого предназначения имеет нечто загадочное и чудодейственное.

– Мир – произведение искусства, – задумчиво проговорила Оксана. – То есть, не в смысле красивый, не в смысле эстетики, а… Ну, то есть, его функции – это функции произведения искусства.

Сложность в том, что люди понятия не имеют о функциях произведения искусства, хотя и понаписали по этому поводу тома трактатов.

Хотя… О том, что их собственный внутренний мир не имеет ничего общего с законами времени, они ведь тоже ничего не знают и вряд ли даже представить себе смогут. Большинство, я имею в виду.

Знаете, я давно заметила, что качественное познание, то есть, такое познание, которое реально меняет что-то в тебе, происходит не благодаря, а вопреки официальному образованию и официальной науке.

– Оксана, я бы не сказала, что совсем уж вопреки. Ты сама решила вернуться к постижению официальной науки. А вот твоё использование познания официальной науки в корне отличается от её официального назначения.

– В общем-то, да, – согласилась Оксана. – Кроме того, на самом деле, ВОПРЕКИ – это БЛАГОДАРЯ с противоположным вектором.

Пока они разговаривали, Александр вспомнил, как держать скрипку и как извлекать из неё звуки. Безусловно, до виртуоза ему было далеко, однако его партия органично дополняла звуковую ткань, несмотря на то, что отличалась предельным аскетизмом.

Тоненькая плёночка целесообразности

– Стас, я вновь в шоке от Оксаны. Знаешь, она выяснила, почему ты либо занимаешься наукой, либо изучаешь свой внутренний мир. Она объяснила это так:

Любая наука изучает мир внешний и лишь одно единственное явление: повтор, который возможен только во времени. Внутренний же мир существует не по законам времени, а по законам СЕЙЧАС, и в нём повтор отсутствует как таковой.

Ну как можно СЕЙЧАС повторить то, что СЕЙЧАС?

Стас смотрел на Иру не только и не столько удивлённо, сколько насторожено.

– Перескажи-ка мне весь ваш разговор, – попросил он.

В процессе рассказа его настороженность возросла до откровенной тревоги.

– Стас, в чём дело?

– Ира, скажи, когда ты знакомилась с работой Миши и таблицей Оксаны, тебя это наталкивало на мысль о том, что есть только СЕЙЧАС?

– Нет, – ответила Ира и, видя крайнюю взволнованность Стаса, решила расширить свой ответ. – Мало того, впервые по поводу СЕЙЧАС я, как мне кажется, услышала от Максима. Он сказал что-то вроде:

БУДУЩЕЕ никогда не наступит, а СЕЙЧАС никогда не закончится.

Это было до знакомства с работой Миши. Но во время знакомства с его работой мне эта мысль ни разу не пришла в голову.

– Ты, видимо, запамятовала, но я говорил тебе об этом до того, как здесь появился Максим. И потом не раз касался этой темы. Но это не самое важное. Скажи, ты ощущаешь это, или это для тебя лишь теоретическая формулировка?

– Ощущаю, – не вполне уверенно ответила Ира.

– Ира, ты вчера сказала, что ЗНАЕШЬ, что есть твой СВЕТ. ЗНАЕШЬ так, как ЗНАЕШЬ, как дышать, моргать, слышать, видеть. Ты точно так же ЗНАЕШЬ, что есть только СЕЙЧАС?

– Нет. Это лишь смутное и едва уловимое ощущение.

– То есть, ощущение, недостаточное для того чтобы на его основе делать какие-либо выводы. Я прав?

– Да. Я бы даже сказала, что его мощность недостаточна даже для того чтобы задаться вопросом о каких-либо выводах.

– Верно. Видишь ли, мощность этого ощущения, выводящая его на уровень ЗНАЮ, на уровень задаваться по поводу него какими-либо вопросами и делать какие-либо выводы, становится таковой в состоянии тотального влияния.

– Ты хочешь сказать, что Оксана подменила двоичность двойственностью?

– Однозначно нет. Прошу прощенья, я не совсем правильно выразился. Сейчас объясню.

Ты сама как-то отметила, что внутренний мир неоднороден с точки зрения ВАЖНОСТИ и ЗАМЕТНОСТИ. Наиболее заметны во внутреннем мире человеческие мысли, эмоции, чувства и ощущения. ЗАМЕТНАЯ часть внутреннего мира подвержена времени и его законам.

Обрати внимание, я не сказал, СУЩЕСТВУЕТ во времени и по его законам, я сказал, ПОДВЕРЖЕНА времени и его законам.

ЗАМЕТНАЯ часть внутреннего мира может, и, как правило, попадает и даже практически постоянно находится под влиянием времени и его законов. Однако это не «без вариантов». Тем не менее, нащупать законы СЕЙЧАС в этой зоне очень сложно. Это, как ты заметила, лишь смутные ощущения, но не более. Законы СЕЙЧАС действуют в чистом виде гораздо глубже.

Когда ты воспринимаешь реальным свой внутренний мир и сосредотачиваешься на таком восприятии, ты смутно чувствуешь это СЕЙЧАС, и это смутное ощущение рождает формулировку типа: БУДУЩЕЕ никогда не наступит, а СЕЙЧАС никогда не закончится. Но это – максимум чего можно добиться.

Мощность, достаточная для того чтобы делать те выводы, которые сделала Оксана, достигается при очень глубоком погружении во внутренний мир.

При таком глубоком погружении возможно вхождение в состояние тотального влияния.

То есть, если ты настолько глубоко погружаешься во внутренний мир, это не значит, что ты автоматически войдёшь в состояние тотального влияния. Такое глубокое погружение – лишь обязательное условие состояния тотального влияния. Но это условие – не единственное.

Я однозначно уверен, что не Оксана подменила двоичность двойственностью по той же самой причине, по которой в этом уверена ты в отношении меня. Оксана появилась в уже двойственном мире, потому что она вошла в этот мир вслед за тобой, когда ты вернулась во Вселенную. Но!

Видишь ли, безусловно, любой, если задастся целью так глубоко погрузиться в реальность своего внутреннего мира, потенциально может эту цель достичь. Тем не менее, это – невероятное достижение, если не знаешь «как». А чтобы самостоятельно разобраться «как»…

Самостоятельно разобраться «как» – это цель нескольких – а то и нескольких десятков – человеческих жизней. Самостоятельно это нереально осуществить в качестве попытки удовлетворить праздное любопытство. И даже всерьёз задавшись этой целью, достичь этого самостоятельно безумно сложно.

У Оксаны же это получилось. А получиться у неё это могло только по одной причине: она не шла к этому самостоятельно. То есть, она когда-то тесно взаимодействовала с тем, кто умеет это делать. То есть, либо с Данум, либо со мной, либо с тем, кто подменил двоичность двойственностью.

Однозначно не со мной. Я Оксану великолепно помню. Я натыкался на неё не раз в разных жизнях, едва обращая на неё внимание. Мои взаимодействия с ней даже взаимодействиями назвать можно лишь с большим натягом.

С Данум Оксана могла взаимодействовать только за пределами человеческой жизни. А такое взаимодействие, даже очень тесное, не могло ей дать ничего в рамках того, о чём мы говорим, поскольку это, хоть и похоже на сверхъестественное, является сугубо человеческим.

То есть, остаётся только одно:

Оксане, в какой-то из её жизней, пришлось тесно взаимодействовать с тем, кто подменил двоичность двойственностью. И настолько тесно, что эта личность смогла оказать на неё столь мощное невольное влияние. То есть, смогла невольно научить тому, как погружаться в свой внутренний мир на такую немыслимую глубину.

Почему невольно? Потому что, хоть я и не знаю, что то была за личность, я знаю стремления той личности. А в них не входит учить каждого встречного столь опасным премудростям.

Даже тебе эта личность лишь сообщила о факте. Именно поэтому я не могу понять, почему она стала учить меня.

– Стас, скажи, а почему ты не пришёл к тем же выводам по поводу изучения внутреннего мира, к каким пришла Оксана?

– Оксана, со всей ответственностью прорабатывая труд Миши, ненамеренно погрузилась в эти глубины. Я же не позволяю себе этого делать. Так глубоко я погружаюсь исключительно намеренно и лишь на доли мгновения, для того чтобы не терять навык вхождения в состояние тотального влияния.

– Ты опасаешься, что Оксана может войти в состояние тотального влияния?

– Нет. Для того чтобы войти в это состояние, погружение в такие глубины – обязательное условие, но само по себе недостаточное.

К примеру, обязательное условие для того чтобы стать президентом какой-либо страны, это родиться на Земле человеком. Если ты не родишься на Земле человеком, возможность стать президентом какой-либо страны для тебя исключена.

Настолько же обязательно и настолько же недостаточно погружение в такие глубины для вхождения в состояние тотального влияния.

На самом деле, во всём в этом меня более всего занимает другое:

Оксана очень тесно взаимодействовала с той загадочной личностью. А значит, есть шанс с помощью Оксаны ту личность вычислить.

– Стас, ты серьёзно?

– Кончено, серьёзно. Разумеется, нет никакой гарантии, что эта личность сейчас воплощена здесь человеком, но у меня есть смутное ощущение, что воплощена.

* * *

В понедельник Женечка зашёл в буфет на обед с радостным воплем:

– Всё! Мы победили!

Следом за ним шли довольные Гена, Стас и Влад. Чуть позже подошли Алла, Алина, Лидия Гавриловна, Тамара и Гаянэ.

В свете одержанной победы Алла, Лидия Гавриловна, Тамара, Гаянэ, Влад и Алина сразу после обеда были отпущены в отпуск до следующего понедельника.

Как только они в него отправились, Женечка в томной неге обратился к Ире и Лу:

– Девчонки, что там в вашей епархии творится?

– В нашей епархии, как в Багдаде, всё спокойно, – ему в тон ответила Ира.

– Тогда оставьте в ещё большем покое ваш Багдад, и давайте-ка рванём куда-нибудь мозги проветрить.

«Девчонки» не возражали, а «мальчишки», тем временем, пришли к единодушному выводу, что «проветривать мозги» в костюмах и при галстуках «особого назначения» – это верх идиотизма, а потому решили переодеться, что посоветовали сделать и девчонкам, внешний вид которых отличался меньшей помпезностью, но соответствовал офисному стилю.

В общем, каждый отправился восвояси, договорившись встретиться у Стаса в поющем доме.

Смена облачения заняла у Иры не более пяти минут, и она решила глянуть, что творится в кабинете Зива и Лоренца, куда она перед обедом завела Блэйза – по традиции, потому что он уже сам вполне освоился с проходами – и где с самого утра вместе с Михой, Лоренцем и Зивом обитали Александр и Оксана.

Там царила полная идиллия.

Блэйз примостился на полу вместе с Зивом и Лоренцем, которые читали ему таблицу Оксаны. Для Иры их урчание с мурлыканьем звучали по-русски, но она знала, что всё то же самое Блэйз слышит на своём родном английском.

Оксана и Александр сгрудились вокруг Михи и его ноутбука, оживлённо обсуждая Михины достижения.

Все были так погружены в свою деятельность, что никто не заметил Ириного присутствия. Ира же, немного послушав обсуждение, пришла к выводу, что ещё максимум неделя, и настанет время приводить её графическую концепцию в рабочее состояние, а потому:

«Похоже, пора забирать у Максима Яну и Рому, хотя…».

Она не додумала мысль и спустилась в гостиную, по дороге набирая телефон Максима.

– Да, Ира, – отозвался он в явном напряжении.

– Максим, тебе сильно нужны Яна и Рома?

Услышав, почто его побеспокоили, Максим расслабился.

– Забрать хочешь?

– Если ты усиленно измышляешь, чем бы их занять, то да. Но если действительно нужны, то…

– Вообще-то, нужны, но, если что-то серьёзное, могу обойтись и без них. А что?

– У нас работа над игрой уверенно приближается к графической стадии, но у меня есть дерзкая уверенность, что я сама справлюсь. А потому, если Яна и Рома у тебя напрочь при деле, то пусть там и остаются.

– Спасибо, сестрёнка. Очень при деле. Ну а если твоя самоуверенность окажется необоснованной, обещаю, что все подключимся. То есть, не только Яна с Ромой, но и я с Иханом.

– Каким образом, если, как я понимаю, вы там все загружены под завязку?

– Да, загружены под завязку, но ведь отдыхать-то тоже нужно. А смена занятий, как известно, и есть отдых.

– Надо бы как-то к вам на экскурсию сходить, а то я понятия не имею, чем вы там занимаетесь.

– Милости просим, сестрёнка! Когда снизойдёшь к нам грешным?

– Точно не сегодня, но, думаю, в ближайшие дни. Не переживай, я сообщу предварительно, братец.

– Замечательно!

Едва Ира отключила телефон, он тут же завибрировал, извещая, что звонит Стас. Ира сбросила звонок и направилась к двери прохода.

Покинув домик с дыркой, они договорились, что он сообщит ей таким образом, как только у него появится либо Женечка, либо Лу и Гена – в общем, кто первый успеет – дабы продолжать изображать для Женечки и Лу, что они друг с другом связаны лишь «Стиль-Кодом».

Первым успел Женечка, но Гена и Лу появились буквально вслед за Ирой.

Лу шипела и фыркала на Гену, выясняя, когда же он, в конце концов, соизволит взять у Оксаны обещанные ею уроки по хождению через проходы без ви́дения щелей.

– Ты чего так разошлась? – спросил Женечка, посмеиваясь.

– Я разошлась?! Он первым переоделся, потому что Я ему всю его одежду достала, а потом мне все нервы истрепал, что Я, видите ли, долго собираюсь!

– Всего один раз сказал «сколько можно копаться», притом очень нежно, – констатировал факт Гена.

– Если, по-твоему, это нежно, то уж простите, господин садист, но я – не мазохистка!

– Лу, но ты реально долго копаешься, – с наслаждением вновь вклинился в их прения Женечка. – Как ты заметила, я здесь оказался раньше вас, при этом, успев приготовить всё, что нам понадобится для пикника. – Женечка кивнул на четыре больших пузатых целлофановых пакета, стоящих в углу. – И, смею тебя заверить, собирался я довольно размеренно.

Женечка, Лу и Гена продолжали препираться на пустом месте, а Ира любовалась серебристо-изумрудными сверкающими нитями, плясавшими между Геной и Лу под звучание чего-то напоминающего тарантеллу.

Поскольку препирания грозили вечностью, Стас несколько изменил их русло, поставив на повестку дня вопрос о двух такси, которые надо бы уже вызвать.

Женечка внёс рацпредложение:

– Стас, если тебя посадить вперёд, то мы вчетвером поместимся на заднем сидении.

Предложение было здравым, но тоже подверглось дискуссии, которую прервала Ира:

– Скажите мне, пожалуйста, а зачем, вообще, такси? Ведь…

– Ирчик, – перебил её Гена, – конечно, раз уж здесь нынче только свои, можно обойтись и без такси. Мало того, отдохнуть не в пасмурном и прохладном дне зимнего Сочи, но…

Ирчик, это ведь особый кайф отбросить свои запредельные способности и возможности и почувствовать себя самым обычным человеком, для которого столько всего невозможного.

– Ты-то что отбрасывать собрался? – фыркнула на него Лу.

– Не спорю, мне отбрасывать нечего. Я о тебе забочусь, ведьма моя.

Набирая номер, Стас вышел на лестничную площадку, потому что в гостиной продолжался галдёж препираний на пустом месте, только теперь немного на другом.

Глядя на продолжающую препираться троицу, Ира вдруг поняла, что они делают:

С помощью обычной семейной склоки пытаются отбросить свои запредельные способности и возможности. И Гене очень даже есть что отбрасывать, хотя его запредельные способности и возможности искусно замаскированы под обычные человеческие.

«Особый кайф в ощущении себя обычным человеком? То есть…».

Сквозь сознание пронеслось высказывание Эйнштейна, вольно процитированное Оксаной, а следом за ним закипели собственные мысли.

«То есть, закрыться от реальности своего внутреннего мира, реальностью внешнего. Ведь человек с тонкими душевными струнами пытается закрыться, в то время как человек со струнами потолще в самом принципе закрыт.

Как правило, у обычного человека реальность внутреннего мира заявляет о себе во весь голос лишь в моменты сильных страданий, когда ничто из мира внешнего неспособно прекратить душевные муки.

Может быть поэтому в человеке есть потребность заставлять страдать себе подобного? То есть, для того чтобы помочь ему ощутить, что внутренний мир гораздо реальнее внешнего.