Точка выбора (серия: Аз Фита Ижица. Часть I: Прогулка по висячему мостику. Книга 3)

– Да. Хорошо, – проговорила Ира.

– Я знаю, что не похожа на умирающую, но сегодня на закате для меня всё здесь закончится.

– Бабушка! – послышался укоризненный голос Зои.

– Я знаю это точно, – нетерпящим возражения тоном сказала Гиала. – Так Вы сможете приехать?

– Да.

– Тогда я передаю трубку Зое. Решите, где ей лучше вас забрать.

– Хорошо, – ответила Ира, а когда почувствовала, что мобильник в руках у Зои, не давая той что-либо возразить, сразу начала говорить сама. – Зоя, Вам удобно забрать нас у Ривьеры?

– Да, конечно. – Голос Зои дрожал.

– Позвоните, когда будете проезжать Дагомыс.

– Хорошо.

Ира сразу хотела набрать Женечку, но вовремя остановилась. На пару минут заскочила в душ, оделась и взяла мобильник. Сначала она хотела лишь информировать его о своём приходе, но, стоя под душем, поняла, что ей проще будет сказать ему всё по телефону.

– Привет, Жень, ты дома?

– А где же мне быть в такую рань, Палладина?

– Жень, Гиала позвонила. Зоя заберёт нас у Ривьеры.

– Я жду тебя, – коротко ответил Женечка.

В гостиной Зив и Лоренц лишь проводили Иру взглядом. Спустившись в цоколь, она немного помедлила, но затем решительно протянула руку к проходу.

Женечка возился на кухне. Ира зашла в прихожую.

– Садись за стол, – крикнул Женечка с кухни, услышав её шаги.

Женечка принёс поднос, уставленный тарелками и чашками, но к еде ни он, ни Ира так и не притронулись. Время, казалось, прекратило своё существование. По крайней мере, Ира не чувствовала, сколько его прошло: день, час, минута…

Когда запел мобильник, они вместе вздрогнули.

– Да. Хорошо, – сказала в трубку Ира.

– Идём? – спросил Женечка.

– Да.

На небе не было ни облачка, но тёплый душный воздух красноречиво свидетельствовал о том, что завтра, скорее всего, пойдёт дождь.

Зою ждали всего минуты две. Женечка усадил Иру вперед, сам сел сзади, и они поехали.

– Не знаю, что ей в голову стукнуло, – будто самой себе пыталась объяснить Зоя. – Как Вы у нас побывали, она всё время такая бодрая, веселая, да и сегодня ничем не хуже.

Она ж мне самой ничего не сказала. Просто, ни с того ни с сего, вспомнила Вас и попросила, чтоб я Вам позвонила. Я ей говорю, что, мол, рано ещё, а сегодня у всех нормальных людей выходной, что Вы, наверное, ещё спите, что, мол, давай попозже позвоню.

Она аж завелась, мол, нет, прям сейчас звони. Ну вот я и позвонила, сама не зная зачем, а как она Вам сказала, я вся и…

Ой! Просто в голове не укладывается! Не знала б бабушку Гиалу, решила бы, что шутит. Ну не может быть! Она ж совсем бодрая!

Ира тоже что-то говорила, главным образом, затем, чтоб не висела тишина. Сама она не возражала против тишины, но чувствовала, что для Зои молчание сейчас невыносимо. Одно хорошо, в субботний день дороги не отличались создающим пробки избытком автомобилей, и они доехали быстро.

Гиала встретила их у изгороди. Стройная, как юная девушка, при взгляде издали, она и вблизи даже отдалённо не напоминала умирающую старуху. Приветливо улыбаясь, бодрым и весёлым голосом Гиала поздоровалась с Ирой и Женечкой, а потом обратилась к Зое:

– Зоенька, будь добра, накорми гостей. Чует моё сердце, у них с самого утра и маковой росинки в рот не попало.

У Иры закралось ощущение, что её нетактично разыграли. Она незаметно кинула быстрый взгляд на Женечку, на которого ещё у него дома избегала смотреть, а после того, как они сели в машину, и вовсе не видела.

Женечка явно её подозрений по поводу розыгрыша не разделял.

Ира поспешно отвела глаза, заметив, что усилия воли, которыми он держит себя в руках, в свою очередь, держатся, как говорится, на честном слове.

Зоя накрыла стол в гостиной. Гиала властно распоряжалась, постоянно подкладывая в тарелки Женечки и Иры угощения и зорко следя за тем, чтобы они поглощали их в заданном темпе.

Одновременно она что-то рассказывала. Что именно, до восприятия Иры не доходило и, видимо, в этом она оригинальностью не отличалась.

– Бабушка, ты б тоже покушала, – взмолилась Зоя.

– Спасибо, внученька, но всё, что мне полагалось в этой жизни съесть, я уже съела.

– Гиала, а где дети? – тихим, но твёрдым голосом спросил Женечка, когда Зоя ушла на кухню за чаем.

– Сегодня дети не нужны, – уверенно ответила Гиала.

– А кому…

– Ей, – перебила Женечку Гиала не терпящим возражений тоном и жестом указала на Иру. – Я так решила.

Зоя принесла чай и пироги.

Когда с чаепитием покончили, Гиала встала из-за стола и включила телевизор.

– Посмотрите что-нибудь, а я прогуляюсь с Зедом, пока ещё есть время, – сказала она, беря за руку Женечку, поднявшегося следом. – И кости мне, пожалуйста, не мойте, – весело добавила она уже у двери.

Зоя и Ира послушно пересели на диван и уставились в экран.

Ира дождалась, пока стихнут шаги на улице, и поднялась.

– Извините, я покурить выйду.

– Курите здесь, – бесцветным голосом сказала Зоя, пододвигая журнальный столик и ставя на него пепельницу. – Может, кофе сварить?

– Да. Неплохо бы.

Через пару минут Зоя принесла две чашечки кофе и попросила у Иры сигарету.

– Вообще-то, я не курю. Уже давно. Только в студенчестве баловалась. Но сейчас… Сами понимаете.

– Да. Конечно.

Вид Женечки окончательно убедил Зою, что бабушка не шутит, и она теперь по-настоящему нервничала, а не просто чувствовала себя выбитой из колеи.

Уходя, Гиала попросила не говорить о ней, а потому Ира и Зоя сидели молча. Другие темы в голову приходить не желали.

Телевизор, мелькая картинками, что-то беззаботно щебетал.

– – -

Солнце скрылось за макушками деревьев.

Дверь отворилась. Вошли Гиала и Женечка.

– Чай или кофе? – спросила она его, закрывая дверь.

– Кофе.

Зоя поднялась с дивана в направлении кухни.

– Сиди, детка, – остановила её Гиала. – Я сама сварю.

Ира сегодня не справлялась с ощущением времени. Судя по положению солнца, уже вечерело. Так что гуляли Гиала и Женечка долго, чего никак не отразилось на облике старухи, которая отличалась от двадцатилетней девушки лишь сединой в волосах и резко очерченными складками мимических морщин.

Гиала вышла из кухни, грациозно неся в одной руке поднос с тремя чашками, а в другой – декоративную корзинку с конфетами.

Женечка уловил взглядом на столике пепельницу и, достав сигареты, спросил:

– Можно?

– Курите! – задорно махнув рукой, разрешила Гиала.

Ира снова потеряла нить времени, да и пространства отчасти тоже.

Она вздрогнула всем телом, когда услышала:

– Ну, всё. Пора.

Это сказала Гиала.

Пейзаж за окном ещё уверенно заливал солнечный свет, но с красноречивым оттенком того, что это уже ненадолго.

Держа за руку Женечку, Гиала поднималась по лестнице. Чуть погодя, Ира направилась следом. Как она добралась до комнатки Гиалы, в её памяти не зафиксировалось.

За весь проведённый здесь день Ира видела в пределах дома только Зою и Гиалу, ну, естественно, ещё себя и Женечку, а теперь наверху каким-то образом оказалась целая толпа людей. Тихо переговариваясь, они расступались, пропуская Иру вперёд. В самой комнатке тоже было тесно.

Женечка помог Ире протиснуться к распиленному вдоль толстому бревну, на котором лежала Гиала. Ира мельком заметила, что вдоль стены больше не висят на гвоздиках белые платья.

– Дай руку, – спокойным, твёрдым, ну никак не умирающим голосом приказала Гиала.

Ира послушно протянула. Гиала взяла её в свою, приветливо улыбнулась и закрыла глаза.

Через несколько мгновений Гиала открыла их вновь и в изумлении посмотрела на Иру.

– Здесь командую я, – жёстко ответила Ира на её вопросительный взгляд.

Прощальный луч солнца, пробившись сквозь деревья, на мгновение вспыхнул, отразившись от непонятно где найденной им блестящей поверхности.

Ира осторожно высвободила свою руку, почувствовав, как стоявшие позади люди затаили дыхание. Однако рука Гиалы не упала безжизненно, а плавно опустилась.

В следующий миг Гиала вновь открыла глаза и поймала взгляд Женечки, который, как и Ира, стоял непосредственно у ложа, но чуть дальше. Со щемящей грустью Гиала улыбнулась ему. Её глаза блеснули слезами и потухли.

Ира чуть отступила, пропуская Женечку. Он опустился у изголовья на колени, медленно стёр со щёк Гиалы выплеснувшиеся на них слёзы, закрыл ей глаза и поцеловал лоб. Потом он поднялся, взял Иру за руку и почти что только движением губ произнёс:

– Идём.

Люди расступались, пропуская их.

Женечка что-то сказал Зое, которая, так и не решившись войти, стояла почти у самой двери за пределами комнаты Гиалы.

Когда они спустились вниз, Женечка усадил Иру на диван, а сам скрылся на кухне. Появился он оттуда с тремя чашками, когда Зоя, тихонько всхлипывая, спускалась по лестнице. Женечка помог ей сесть, вручил кофе и сигарету.

Как только чашки опустели, Женечка достал бумажник, вытащил из него, не считая, несколько стодолларовых купюр, положил их перед Зоей на стол и поднялся.

Зоя было попыталась воспротивиться столь неожиданной для неё щедрости от совершенно незнакомого человека. Она уже набрала в лёгкие воздух, но Женечка опередил её.

– Это Гиале. После сорока дней можете пользоваться её комнатой по своему усмотрению. В вашей семье больше не будет удд. По крайней мере, несколько ближайших поколений, – сказал он Зое, а затем обратился к Ире. – Ира, нам пора.

– Я сейчас, – встрепенулась Зоя.

– Нет-нет, – остановил её порыв Женечка. – Нас не нужно подвозить.

– Уже ночь почти. Как вы доберётесь?

– Не переживайте. Я хорошо знаю эти места. Спустимся в посёлок, а там такси вызовем или попутку поймаем. Не переживайте.

– Может, вам хоть фонарик дать?

– Нет. Ни к чему.

Он решительно направился к двери. Ира последовала за ним.

– До свидания, – попрощались они в унисон.

На западе догорали последние отблески заката.

– Здесь где-то должен быть проход, – еле слышно сказал Женечка, когда они вошли в лес.

– Я так и поняла.

– Вести сможешь?

– Да, конечно.

Ира без труда нашла щель прохода и вместе с Женечкой оказалась в его прихожей. Женечка сразу пошёл на кухню.

– Жень, давай я, – предложила Ира.

– Нет. Я сам.

Ира не стала настаивать и отправилась на диван в гостиной.

– – -

Весь воскресный день Ира провела с Женечкой. Несмотря на густой туман и моросивший дождик, они в компании Зива и Лоренца бродили по горам. Почти также, только без прогулок, прошла и вся следующая неделя.

Ира покидала Женечку лишь на те несколько часов, которые требовалось провести в поющем доме, а время, которое обычно посвящалось книге, теперь принадлежало её автору.

Они ни о чём не разговаривали.

Зив и Лоренц, которые не отходили от Женечки и тогда, когда Ира отсутствовала, тоже не пытались завести беседу, даже между собой общаясь лишь взглядами.

– – -

Влад, радостно встретивший Иру в саду поющего дома в понедельник, быстро понял, что нынче от неё лучше держаться подальше. О том, что не следует некоторое время беспокоить Женечку, Ира сообщила ему сама. Почему? Она не стала объяснять, сказав всё так, что охота задавать вопросы у Влада даже не зародилась.

Все остальные преобразователи поющего дома и его окрестностей никаких перемен в Ире не замечали. Также, никто не обратил внимания, что Влад всю неделю покорно держится от неё на почтительном расстоянии, лишь кидая издали взгляды, когда она попадает в поле зрения.

Он не понимал, что происходит, и волновался, но, чувствуя нежелание Иры, чтобы он вмешивался, даже не пытался выяснить, в чём дело.

К концу недели Влад почти что свыкся с непонятным поведением Иры, а потому, когда в воскресенье ближе к вечеру вдруг раздался её звонок, опешил от неожиданности.

– Здравствуйте, Ирина Борисовна, – дрожащим голосом проговорил он, косясь на Алиночку, сидевшую рядом с ним у телевизора.

– Привет, Влад.

– Вла-ад! Иди на кухню и там разговаривай, – недовольно проворковала Алиночка.

– Ирина Борисовна, одну минутку, – сказал Влад всё тем же дрожащим, но теперь ещё и приглушенным голосом.

– Помешал любимой жене сериал смотреть? – усмехнувшись, спросила Ира.

– Что-то вроде того.

– Влад, мне нужно тебя увидеть. Буквально на пять минут. Может, и меньше…

– Сейчас буду, – перебил Влад, уже направляясь к выходу из квартиры.

Когда Ира позвонила во второй раз, он уже ехал по Пластунской.

– Влад, подъезжай к моему дому и заходи через дверь в саду. Ты ведь знаешь, какую?

– Да. Конечно.

Влад стремительно влетел в рекомендованную дверь. Ира встретила его у порога.

Влад вздрогнул. Ему показалось, словно Ира вошла в ту же дверь буквально прямо перед его носом. Влад не понимал, как такое могло произойти. Дверь находилась в его поле зрения некоторое время перед тем, как он сам вошёл. Всё это время он около неё никого не видел.

– Влад, – начала Ира, не дав ему рта раскрыть, – у меня к тебе просьба обязательная для выполнения.

– Всё, что скажешь!

– Ты уверен?

– Да.

– Ну а если моя просьба тебя шокирует?

– Неважно.

– Кстати, вопросы, типа «зачем?», «почему?» и подобные им, исключены.

– Понял.

– Вот и замечательно. Так вот, мне нужно, чтобы ты сегодня провёл со своей женой сногсшибательную ночь.

Влад не стал строить догадок по поводу того, что может его шокировать, и морально подготовился, как ему казалось, ко всему, но… Ирина просьба его как обухом по голове шарахнула.

– Что???!!! – выкрикнул он, вытаращив на Иру глаза.

– И не просто сногсшибательную ночь, – будто не замечая его эмоциональной реакции, спокойно продолжала Ира. – Сегодня ты должен по-настоящему любить Алиночку. Не изображать любовь, чем ты всё это время занимаешься, а действительно по-настоящему любить.

– Ира! Это невозможно!

– Я разве говорила, что будет легко?

– Ира, я понятия не имею… – Влад пытался подобрать слова, но у него от волнения не получалось.

– Влад, я могу рассказать тебе технологию полового акта, но ты её и без меня прекрасно знаешь. А вот технологию настоящей любви тебе не расскажет никто. Точнее, умники, конечно, найдутся, только вот разглагольствования их будут полнейшей чушью.

– Ира…

– Влад, я тебе сразу сказала, что эта просьба обязательна для выполнения. Каким образом ты с этим справишься, я понятия не имею, и советовать тебе что-либо не считаю возможным. Однако ты должен справиться с непревзойдённым блеском. Влад, это – очень важно.

– Ира, но…

– Влад, я тебе сразу сказала, что все вопросы типа «зачем?», «почему?» и подобные им исключены, и ты сказал, что понял. Разве не так?

– Так, – угрюмо подтвердил Влад.

– Значит, сегодня ты должен провести сногсшибательную ночь с Алиночкой и не просто сногсшибательную ночь. Сегодня ты должен по-настоящему любить свою жену. Это обязательно и обсуждению не подлежит, и справиться со своей задачей ты должен с непревзойдённым блеском.

Ира жёстко посмотрела на него, словно хотела ещё и взглядом втиснуть своё требование в его мозг.

Он не выдержал её взгляда и опустил глаза, пробормотав:

– Понял.

– Вот и замечательно, а теперь, иди.

Ира вытолкнула его за дверь. Владу показалось, будто она вышла следом, но, оказавшись на улице, он, к своему удивлению, никого рядом с собой не обнаружил.

Влад подёргал дверь. Та оказалась запертой.

Он постоял немного, пытаясь прийти в себя. В первую очередь, от необычной просьбы Иры, высказанной со столь жёстким напором. А так же и от странных ощущений, что она перед самой встречей вроде как вошла прямо перед ним, а теперь вот вроде как вместе с ним вышла и будто в воздухе растворилась, успев, к тому же, запереть дверь.

Прийти в себя не получалось, и он с дико колотящимся сердцем побрёл к машине.

– – -

Ира, вернулась через проход на Женечкину кухню, взяла поднос с ужином и отправилась с ним в гостиную, где сидел Женечка.

По заведённой недавно традиции, ели молча. Затем Ира поднялась и сказала:

– Идём спать.

Кивнув, Женечка поднялся.

Ира немного задержалась, убирая со стола, а когда, наконец, зашла в спальню, Женечка уже уснул. Он вообще все последние дни засыпал очень быстро, буквально лишь коснувшись головой подушки.

Ира легла рядом, нежно погладила Женечку по голове и уставилась в потолок.

Также глядя в потолок, она встретила рассвет.

Ира точно знала, что не спала всю ночь, но не могла сказать, сколько эта ночь длилась. Вполне возможно, что, не в пример обычным ночам, вместо восьми часов всего восемь минут. А может, и восемь лет. Впрочем, за последние чуть больше недели Ира уже привыкла, что периодически время как бы исчезает. По крайней мере, из её восприятия.

Женечка крепко спал. Стараясь не разбудить его, Ира выскользнула из спальни, шёпотом пожелала доброго утра Зиву и Лоренцу, ночевавшим в прихожей, и шагнула в щель прохода.

Она постояла между гаражами, дождавшись, пока из подъезда выйдет Влад и уедет на работу. Ещё чуть повременив, Ира поднялась в свою квартиру. Дверь ей, как и предполагалось, открыла заспанная Алиночка.

– Ой, Алиночка! Извини! Я тебя разбудила?

– Да нет, нет, что Вы! Я уже встала. Заходите.

– А где Влад?

– Да вот только что уехал.

– Ой! Ну надо же! – искусно изображая искреннее сожаление, воскликнула Ира. – Ещё хотела позвонить ему. Ну да ладно. Я здесь у друзей засиделась, думала вместе с ним поехать.

– Я сейчас Владу наберу. Он недалеко ещё, наверное, уехал.

– Да нет, не надо. Я на такси доберусь.

– Ирина Борисовна, что ж мы у порога-то стоим? Заходите! Вы же тут так и не были ни разу с того времени, как мы здесь поселились.

– И то верно. – Ира улыбнулась и впервые с прошлого лета переступила порог своего бывшего обиталища.

Алиночка показала Ире, как они устроились. Ира от души восхищалась, до чего же Алиночка замечательная хозяйка, не в пример ей. Лишь кровать, ввиду раннего времени находилась в не застеленном состоянии, а в остальном царил идеальный порядок и чистота, как в операционной.

– Так, надо ведь такси вызвать, – вроде как опомнившись, заметила Ира на середине «экскурсии».

Эксклюзивный вид общественного транспорта не заставил себя ждать, и минут через двадцать Ира уже подъехала к поющему дому.

– Всем привет! – бодро крикнула она. – Прошу прощенья за задержку. Проспала, – с весёлой виноватостью извинилась Ира.

В ответ грянуло многоголосное «Браво!» и аплодисменты, сопровождаемые какой-то из фортепианных сонат Гайдна в исполнении дома.

– Чего это вы так радуетесь? – со смехом спросила Ира.

– Ирочка! – воскликнул подошедший к ней Валентиныч. – Видишь ли, приятно убедиться, что хоть что-то человеческое тебе не чуждо.

– Спасибо, – тем же радостным тоном поблагодарила его за комплимент Ира.

Следуя её требованиям недельной давности, Влад держался в стороне. Ира отыскала его смеющимися глазами и подошла.

– Влад, ты – умничка! Молодец! Я рада, что ты сделал всё, о чём я тебя просила, – сказала она и, встав на цыпочки, поцеловала его в щёку.

Около трёх пополудни, ещё раз облетев все фронты работ и поняв, что движение идёт в заданном направлении, Ира со всеми по отдельности попрощалась и незаметно скрылась в проходе.

Женечка сидел в гостиной в компании «стороживших» его Зива и Лоренца.

– Так, Женька! Всё! Хватит кукситься! – провозгласила Ира, влетая в гостиную.

Женечка поднял на неё глаза и посмотрел из ниоткуда.

– Жень, – продолжала Ира, – всё, что от тебя требовалось накуксить, ты уже успешно накуксил.

– Тебе не кажется, что она сошла с ума? – тоном кандидата медицинских наук на консилиуме спросил Лоренц Зива, сопровождая свой вопрос выразительным взглядом.

Зив многозначительно промолчал, зато ответила Ира:

– Лоренц, мне это не грозит. У меня это врождённое.

– А-а-а-а. Понятно.

Дальше Ира сделала нечто такое, что сама не поняла. Точнее, не поняла так, как это принято понимать среди людей, а, возможно, и не только людей. Она точно знала и понимала, что делает, одновременно ничего не зная и не понимая.

Вообще-то, именно этим она занималась все последние десять дней, но сейчас она впервые отчётливо зафиксировала своё действие в сознании.

Ира ничего не сказала и не произвела ни единого движения ни одной из частей тела, и даже не подумала ни о чём, но всё же произвела некое очень конкретное действие, вследствие которого Женечка мгновенно преобразился.

Хотя, насчёт мгновенности Ира тоже не могла сказать ничего определённого. Время снова куда-то подевалось, и продолжительность сего мгновения вполне могла составлять как доли секунды, так и несколько часов.

В общем, как только Ира это сделала, Женечка вцепился в неё своим обычным наполненным сарказмом взглядом и своим излюбленным шутливо-издевательским тоном изрёк:

– Палладина, уж не знаю насчёт твоего врождённого сумасшествия, но меня ты точно когда-нибудь с ума сведёшь!

– Это, позвольте спросить, чем же?

– Чем? Ирка! То ты бьёшься в истерике, что тебя, бедненькую, ни за что ни про что тянут во «всякую мистическую муть». То творишь такое, от чего у меня, как ты понимаешь видавшего виды и кое-что умеющего из того, на что способен далеко не всякий, просто мозги переклинивает.

– Женечка, а кто тебе сказал, что в такие моменты нужно напрягать мозги? Кажется, ты сам всегда учил меня обратному.

– То-то и оно, что ученица попалась слишком прыткая.

– Женечка, – Ира сказала это очень нежно и, взгромоздившись ему на колени, обняла. – Ты ж радоваться должен.

– А я и радуюсь! Разве незаметно? – Женечка рявкнул это с таким раздражением, что Ира расхохоталась.

Однако злился он по-настоящему, а потому высвободился из её объятий и, резко сдёрнув с себя, посадил рядом.

– Что ты сделала со мной? Что ты сделала с Гиалой?

– Ну, с тобой, до сего момента, я вообще ничего не делала. Ты сам целиком и полностью отдался во власть человеческой скорби. Единственное, что я с тобой всё это время делала, так это не мешала тебе.

– Хорошо. А что ты сделала с Гиалой? Пока мы с ней гуляли, я пытался ей объяснить, что в том, что она собирается тебе дать, ты не нуждаешься. Вы что с ней о чём-то договорились?

– Женечка, кроме того, что я приеду сама и привезу тебя, когда она попросит, мы с ней ни о чём, не договаривались. Ни в традиционной человеческой манере и никак иначе. Ты же своими глазами видел, что для неё самой происходящее явилось полной неожиданностью. Разве не так?

Женечка вынужденно согласился, подтвердив своё согласие молчаливым кивком.

– Я думаю, – продолжала Ира, – ты не ждёшь от меня полного отчёта о проделанной работе. Прекрасно понимаешь, что я не могу тебе его дать. И причины, по которым это невозможно, ты знаешь лучше меня. По крайней мере, сформулировать их у тебя точно получится лучше.

– Да, Ир, я понимаю, о чём ты, – проговорил Женечка более спокойным и дружелюбным тоном. – И всё-таки, что ты с ней сделала? Ира, я не спрашиваю, как. Разумеется, ты не сможешь объяснить технологию. Даже если попытаешься, я вряд ли смогу адекватно понять. Ты что-то сделала. Я это ощутил. Удивлённый взгляд Гиалы подтвердил моё ощущение. Ира, что ты с ней сделала? Для чего это? Что будет?

Ира задумалась, к своему удивлению обнаружив, что за последние десять дней ни разу этим не занималась. Женечка терпеливо ждал.

– Знаешь, – наконец сказала она, – мне кажется, что Гиале понравилось, хоть она и сама не поняла, что с ней на самом деле делают.

А что я на самом деле делала?

Тебе подарок.

Я дала себе слово, и я его сдержала. Я только не знала, как это сделать, и не знала, что у меня это получится. Притом получится так быстро.

– Ничего не понимаю.

– Жень, я дала себе слово, что вы будете вместе.

Ира задумалась. Женечка не перебивал.

– Понимаешь, Жень, я тут благодаря Раулю поняла, что никогда в этой жизни не любила. А может, и не только в этой. Может быть, вообще никогда.

– Ты что, полюбила этого неуловимого Рауля?

– В том-то и дело, что нет. Я испытывала в отношении его сильную страсть. Такую, какую никогда до этого не переживала. И всё же я чётко поняла, что это – не любовь.

Вообще-то, мне не нравится это слово. В том смысле не нравится, что уж больно много всего оно обозначает. И инстинкт размножения, то есть, сексуальное влечение, обожание не «за», а «несмотря на». И материнский инстинкт. И привязанность. И чувство собственности, вызывающее ревность. И заботливое отношение к себе и окружающим. Не говоря уже о пищевых и прочих предпочтениях.

На самом деле, я о том нечто, чему так и не смогли и никогда не смогут найти определения. О том, что если и выпадает кому-то, то лишь с вероятностью один к миллиону. А может, и того реже. Тебе и Гиале выпало.