Крышень без компании. Серия: Аз Фита Ижица. Часть II: Хаос в калейдоскопе. Книга 5

– Геннадий Васильевич, насколько я знаю, мы имеем право брать на работу людей с пропиской в пределах края. И несовершеннолетних – тоже.

– Я разве сказал тебе, что ты неправильно сделал, что взял его на работу? У нас вроде тема разговора совсем иная. Давай дальше. Где он сейчас живёт?

– В Сочи, на Красной.

– И на каком основании он там живёт?

– Ну… Не знаю.

– Влад, – Гена улыбнулся, – вон подчёркнуто, что жилье съёмное.

– А… Ну да.

– И что? Ты ничего не понимаешь?

Влад немного напряженно помолчал, а потом ответил:

– Нет.

– Ладно. Рассказываю. Ознакомившись с изложенными здесь сведениями, становится ясным, что к тебе на работу пришёл несовершеннолетний, у которого нет отца, который прописан в другом, достаточно отдалённом населённом пункте, где живёт его мать, а он сам снимает здесь какое-то жильё.

Я надеюсь, ты представляешь себе, что такое улица Красная, и какое там можно снять жилье, имея зарплату десять тысяч. Притом, что на эту зарплату надо ещё, как минимум, обуться, одеться и прокормиться.

А если ты перевернёшь страничку, то увидишь, что ему в его восемнадцать уже выдали военный билет. Я надеюсь, ты понимаешь, что в его ситуации, когда есть только мать, с которой он, к тому же, не живёт, откосить от армии невозможно. То есть, напрашивается вывод, что в армию его не призвали из-за серьёзных проблем со здоровьем.

То есть, ты взял на работу беспризорного ребёнка с серьёзными проблемами со здоровьем, который живёт в условиях мало пригодных для жизни.

Но Вам, Владислав Валерьевич, похрен, сколько Вашему подчинённому лет, где он прописан, где он живёт, как он себя чувствует, на чём он спит, что он ест, где он моется, где нужду справляет. Вы даже фамилию его не знаете! И действительно! А зачем?

Ты понимаешь, Влад, что семнадцатилетний мальчишка по имени Руслан, по фамилии Крышенько, который с октября месяца, поступив сюда на работу, автоматически попал под твою ответственность, все ночи минувшей зимы спал в неотапливаемом сарае?

Я там побывал вчера. Знаешь, это – не просто сарай! Это даже сараем назвать сложно! Туда ни одна кровать не влезет. У него там лежанка самодельная, на которой даже ему с его ростом в полный рост вытянуться не вариант.

И я тебе скажу, что у него за проблемы со здоровьем. У него почка только одна. И я сомневаюсь, что она здоровая.

Это, Влад, одна сторона медали. Есть ещё и вторая. Её, правда, в личном деле не прочтёшь. Её самостоятельно выяснять надо. Но куда уж тебе, если тебе в личное дело недосуг глянуть и два плюс два сложить!

Итак, вторая сторона. Я видел два ноутбука, собранных Русланом из содержимого помойки. У обоих проблемка есть – работают только от сети. Но тут уж ничего не поделаешь. У всех ноутбуков главное больное место – питание. А потому найти на помойке ноутбук со здоровым аккумулятором, не вариант.

Я поставил своей ребятне игры, которые Руслан вместе со своим другом делал. Детишки они шебутные и эмоциональные, но такие искорки восторга из их глаз только в особенных случаях вылетают.

А сегодня я кое-что Руслана сделать попросил. На самом деле, мне ничего не надо было. Просто посмотреть решил, что он умеет. И знаешь, до сих пор челюсть болит, так как раз пять об стол стукалась.

И вот этот вот бриллиантик бегает тут у нас за десять тысяч недоумкам, типа Александра, копмы после порносайтов чистить. Понимаешь, Влад, вот так вот использовать Руслана с его потенциалом, это называется микроскопом гвозди забивать.

Влад, вот ты сидишь тут, молчишь, и я понятия не имею, что ты сейчас чувствуешь. Но зато я знаю, что чувствую я.

Мне, Влад, ужасно стыдно. За себя стыдно. Не за тебя. Стыдно, что я, едва заприметив здесь Руслана, хоть и порывался несколько раз тебя спросить, что это за мальчонка, и в отделе кадров порывался поинтересоваться, но так руки и не дошли.

Так. У нас тут обед, часом, ещё в ужин не перетекает? – Гена глянул на часы. – Надо же! Не перетекает! Однако уже без пяти три. Ну что? По коням? – он поднялся и направился к двери, подав пример всем остальным.

Ещё в субботу, когда Гена заявил, что порвёт Влада, у Иры возникло неприятное подозрение, что Влада ждёт сцена подобная той, которую на памятный Первомай Гена устроил Женечке.

Когда же Гена, появившись крупным планом на мониторе, попросил Иру и Лу помолиться за Влада, так как рвать он его собирается по-взрослому, неприятное подозрение сменилось недобрым предчувствием.

Когда же Ира поняла, что иметь место эта сцена будет не в качестве приватного общения, а за общим обеденным столом, недоброе предчувствие переросло в зловещее ожидание жуткой неизбежности. Но…

По ощущениям Иры, чёрт оказался не так страшен, как его намалевали. Безусловно, ничего приятного Гена Владу не сказал. К тому же поставил ему на вид все его возмутительные недочёты в работе публично, однако без игр в пушистого удава, инквизитора и сотрудника Гестапо.

В общем, разговаривал Гена с Владом хоть и жёстко, но по-доброму, по-отечески. С пониманием, что Влад в силу возраста не всё догоняет.

Само собой, по окончанию обеда Влад счастливым не выглядел, но и на «порванного по-взрослому» похож не был.

После обеда Ире и Лу, в конце концов, удалось отдаться творческому процессу архитектурного проектирования, который до самого окончания рабочего дня больше никто ничем не прерывал.

В пять минут восьмого Ире позвонил Влад и сказал, что они с Лёшей ждут её в машине внизу. Она попрощалась с Лу, которая уже собралась, но ждала Гену, и вышла.

В коридоре Ира столкнулась с Геной. Проходя мимо, он улыбнулся ей, подмигнул и многозначительно пожелал:

– Насыщенного вечера, Ирчик!

Ира спустилась и села в машину.

Влад и Лёша о чём-то оживлённо болтали. Притом так весело и беззаботно, что Ира пожалела, что Гена не выполнил своей угрозы, и всё, что он Владу пытался вдолбить во время обеда, за вторую половину дня, похоже, стекло с него, как с гуся вода.

Ира стала придумывать, как бы остаться с Владом наедине и уже со своей стороны ткнуть его носом туда, куда весь обед тыкал его Гена.

Придумывать не пришлось.

Лёше позвонил Андрюха – младший сын Ириной бывшей соседки Люси – и выразил желание встретиться. Ира обрадовалась и не стала возражать, чтобы Влад завёз сначала Лёшу к Андрюхе, а потом её домой.

– Кстати, мам, а чего тебе домой сразу ехать? У тебя там что? Семеро по лавкам? К Владу, вон, в гости сходи или с тёть Наташей и тёть Люсей пообщайся! Я не думаю, что у Андрюхи надолго застряну. А потом вместе домой поедем!

– Лёш, не переживай. Разберусь, – сказала Ира, досадуя на сына, что он невольно пытается обломать её планы.

А он продолжил пытаться изо всех сил. Плюс, к нему присоединился Влад.

В общем, Ира заготовила фразу: «Лёш, ты иди, а мы с Владом следом поднимемся».

Но, едва они подъехали…

Сказал эту фразу Влад:

– Лёш, ты иди, а мы с Ирой следом поднимемся.

– Ага! – бросил Лёша и улетел.

Как только Лёша скрылся в подъезде, Влад поменялся в лице. И поменялся так, что у Иры всё, что она собиралась ему высказать, застряло на полпути к голосовым связкам.

– Ир. Пожалуйста. Просто посиди со мной. Не могу. Меня изнутри на части рвёт.

Влад говорил, откинувшись на сидении и глядя в никуда прямо перед собой. По его щекам текли слёзы.

– Ира, знаешь, что самое жуткое? Я на самом деле въехать не мог, чего он от меня хочет. А знаешь, что ещё ужаснее? Этот разговор не сегодня начался. А ещё ужаснее, я только сегодня понял, что начался он не сегодня.

Он меня постоянно на пару слов в коридор выдёргивает. Даже когда Лёша со мной не сидел, всё равно выдёргивал.

Я понять никогда не мог, почему эту пару слов в кабинете сказать нельзя. Его спрошу – он улыбнётся, хихикнет:

«Да ноги хоть разомнёшь. На людей посмотришь».

Ну, выйдем. Пока стоим парой слов перекидываемся, обязательно кто-нибудь мимо пройдёт, а он этого кого-нибудь обязательно чем-то зацепит, типа как сегодня Вику.

Меня эти его прикольчики бесили. В смысле, что стоим, по делу разговариваем и тут он на полуслове прерывается, чтобы какую-нибудь Марью Ивановну спросить, как её сынишка учебный год начал.

Понимаешь, стою рядом и думаю:

«Какой сынишка?! Какой учебный год?! У нас груз на полпути непонятно где застрял, а он тут у Марьи Ивановны выясняет как её сынишка учебный год начал!».

Марья Ивановна снова в кабинет войдёт, он повернётся, подмигнёт и:

«Люди! Живут!»

Ну, люди! Ну, живут! Ну и что теперь?

Понимаешь, Ир, не доходило! С кем-нибудь какие-нибудь проблемы начинаются, он мне:

«В отдел кадров сходи, личное дело посмотри».

Я пару раз ходил. Сяду. Открою. Ну родился, ну женился, ну живёт по такому-то адресу! Ну и что?

Баран, блин, долбанный! Ира. Не могу. Рвёт изнутри.

Понимаешь, пока они сегодня Любовь Анатольевну поздравляли, я сидел и думал: какие там по Руслану могут быть проблемы? Если какие-то проблемы, мне отдел кадров всегда сообщает. С оформлением Руслана всё гладко прошло.

Любовь Анатольевна ушла, и он меня спрашивает, не заметил ли я чего.

Ира! Я не в зуб ногой, чего я замечать-то должен? Он мне объясняет, а я врубиться не могу! Они постоянно кого-нибудь с чем-нибудь поздравляют. В общем, сижу я и не врубаюсь.

Тут он про Вику вспомнил. Я вообще в шоке был, зачем при жене рассказывать, как какую-то девчонку по заднице шлёпнул.

То есть, я всё слышу, вроде всё понимаю, что мне говорят, но я не врубаюсь!

Потом это личное дело…

Ну год рождения, ну прописка, ну родители, ну где живёт. Ну и что? Все когда-то родились, у всех есть родители, все где-то прописаны и все где-то живут! И далеко не всегда там, где прописаны! Я, вон, тоже живу не там, где прописан!

То есть, я реально не врубаюсь, чего он от меня хочет! И тут, когда он мне всё это разложил…

Ира, меня, как шибануло! Я вдруг в одно мгновение понял ВСЁ! ВСЁ РАЗОМ! Ира… Это…

Знаешь, чего мне в тот момент больше всего хотелось? Чтобы он мне по роже съездил. А ещё лучше, ногами бы отпинал. Вот честное слово, легче бы стало!

Понимаешь, вот в один момент Мир перевернулся! Я вдруг людей увидел! Я вдруг понял, что он делает!

Знаешь, звучит банально, но… Вот сказали бы мне эту фразу ещё сегодня утром, я бы её мимо ушей пропустил, как любую банальность. А сейчас… Ира она меня изнутри взрывает.

ОН К ЛЮДЯМ ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ ОТНОСИТСЯ.

Банальность? Нет. Это заклинание, которое Мир переворачивает.

Понимаешь, Ир, он никому не сочувствует, он никого не жалеет, но… Он им ПОМОГАЕТ, но не так.

То есть, он делает не то, что принято считать помощью. То есть, это он тоже делает, но не это главное.

Знаешь, что он сегодня у Вики спросил? Она стоит, плачет:

«Вот, а он мне сказал… а я ему сказала…», – ну и так далее.

Он её по головке гладит – притом, я вижу, что он ей не сочувствует, ему её не жалко – в общем, гладит её, сюсюкает:

«Ах ты, девочка! Уй-юй-юй…»

А потом вдруг ни с того ни с сего спрашивает:

«Слушай, а он тебя по утрам сначала в какой сосок целует: в левый или в правый?»

Я услышал, ну, думаю, блин, придурок!

Она дёрнулась, будто ей под дых дали. Аж воздух ртом хватать стала. А потом…

Ира, знаешь, на что это похоже? Это как вывих вправить. Человеку больно и страшно. Гладишь, гладишь, гладишь, а потом резко дёргаешь.

Вот он ей правда, как вывих вправил.

Ира, вот вроде ничего не изменилось. Ситуация, какая она у неё была, такая и осталась, но…

Она сама, как переродилась. Она в совершенно другом настроении ушла.

Знаешь, даже если бы кто её с её парнем помирил, то есть изменил бы ситуацию, от которой ей хреново стало, я не думаю, что эффект такой же был бы. А вот то, что он для неё сделал…

Ира понимаешь, для неё теперь не имеет значения, помирится она со своим парнем или не помирится. Понимаешь, ей… как бы это сказать… ей теперь в любом случае хорошо будет.

Она перестала зависеть от ситуации.

И ещё, Ира. Вот как бы мне сейчас хреново не было, знаешь, сегодня он мне помог. Как никто помог.

Ира, у меня к тебе просьба. Давай сейчас Лёшу домой завезём и к Руслану съездим.

– Давай съездим.

Влад облегчённо вздохнул.

– Пойдём, к нам, что ли, поднимемся, – предложил он.

– Пойдём.

Как только они вышли из машины, из дверей подъезда появилась Люся, волоча за собой четыре громадных, забитых до отказа мусорных пакета.

– Люся! Привет! – Ира кинулась ей навстречу.

– Ирочка! Совсем нас забыла!

– Люсь, ты куда это всё тащишь? – спросила Ира, указывая на пакеты.

– Да выходной сегодня дали – вот крутые разборки дома учинила. А весь же день дождь лил, так что вот только вынести выползла.

– Тёть Люсь, а где группа мужской поддержки? У Вас же три мужика в доме!

– Ой, Влад, да ну их! Пока допросишься – сама быстрее вынесу.

– Тёть Люсь, давайте всё сюда и с Ириной Борисовной к нам поднимайтесь, а я это на помойку оттащу.

– Не-не-не, Влад! За помощь спасибо, но вместе пойдём. Там вещички всякие, книжки. Я аккуратненько у мусорников разложу. Вдруг кому пригодится?

– Как скажете!

Они втроём направились к мусорным контейнерам. Ира и Люся шли за Владом, болтая ни о чём. Продолжили они болтать ни о чём и разгружая Люсины пакеты, отдельно выставляя обувь, вешая на ближайший куст одежду и складывая в стопки книги.

Стопки книг лежали в самом низу. Ира, не глядя, взяла одну стопку и поставила около бака, потом также взяла и вторую, а вот на третью глянула… и её слегка повело.

Стопка состояла из полного комплекта школьных учебников физики.

– Люсь, а можно я эту стопочку себе заберу? – спросила Ира, на всякий случай, повернув книги корешками к себе, дабы не возникало ненужных вопросов.

– Ой! Ир! Бери, конечно! Я же их на помойку вынесла!

Ира одной рукой достала из сумочки непрозрачный целлофановый пакет и засунула туда всю физику. Затем физика разместилась на заднем сидении машины Влада, а Ира, Влад и Люся поднялись в бывшую Ирину квартиру.

На звук голосов выглянула Наташа.

– Ирка-а-а-а! – аж взвизгнула она, кидаясь к ней обниматься. – Пошли ко мне!

– Тётя Наташа! – возмущенным голоском проворковала Алина. – Это – мои гости!

– Алина, ты тоже пошли с нами! Влад, ты же за Даной посмотришь?

– Посмотрю, конечно.

– Пошли, девчонки, пошли! У меня Вадька в командировке, Дашунька у свекрови, хоть поболтаем спокойно.

Ира, Люся и Алина вошли вслед за Наташей в её квартиру, но едва уселись за столом, как Ире позвонил Лёша и сообщил, что уже освободился.

– Ну-у-у-у! Вот так всегда! – недовольно буркнула Наташа. – Ира, ну пусть он с Владом посидит!

– Да чего с Владом? – вступила Люся. – Пусть с Юриком да с Андрюшкой ещё чем-нибудь позанимаются.

– Нет, девчонки. У меня дело ещё одно есть. Так что…

– Иришка, мы уже как ты выглядишь, забывать начинаем! – возмутилась Люся.

– Слушайте, а давайте как-нибудь специально соберёмся,– предложила Наташа. – Чтобы никто никуда не спешил и без мужиков, чтобы поговорить спокойно. К примеру, у тебя, Ирка, чтобы тебе уж точно никуда бежать не надо было. Не возражаешь?

– Конечно, не возражаю! Только я нынче далеко не всегда одна бываю.

– Ирка, замуж, что ли вышла? – предположила Наташа.

– Нет. Замуж я не вышла. В выходные ко мне частенько заглядывает моя коллега. Поскольку в Сочи она не у себя дома, я не смогу ей отказать, если она решит погостить у меня.

– Ирина Борисовна, Вы о Лу говорите? – оживилась Алина. – Это же чудесно, если она тоже будет!

– Лу – это что? – демонстрируя неосведомлённость, спросила Люся.

– Ой! Ну я же вам рассказывала! Лу – она просто замечательная! – восторженно воскликнула Алина.

Наташа и Люся своим видом красноречиво свидетельствовали, что хоть и приняли Алину в свой круг, не относились к ней серьёзно, а заодно и к тому, что она им на совместных посиделках рассказывала.

Они усиленно напрягали память, а Алина пыталась им помочь.

– Лу – архитектор. Она с Ириной Борисовной работает. Супруга Геннадия Васильевича.

– А кто такой Геннадий Васильевич? – будто что-то смутно вспоминая, спросила Наташа.

Алина принялась объяснять, что Геннадий Васильевич работает вместе с Владом, но Ира перебила её.

– Наташ, помнишь, в прошлом году у меня Первое мая отмечали? Он ещё посреди застолья «с корабля на бал» нарисовался. Потом ещё провожать тебя поехал, помнишь?

– А-а-а-а, – протянула Наташа, силясь создать впечатление, будто ничего не помнит, а лишь милосердно пытается избавить Иру от необходимости объяснять дальше.

– Ну вот! – сыграла Ира в предложенную игру. – Лу – его жена.

– А он что, женился? – вырвалось из Наташи.

– Наташ! – будто удивилась Ира. – Он спокон веку женат. Четверо детей у них. Старшей дочери осенью уже 21 год будет.

Наташа на несколько секунд потеряла контроль над мышцами лица, и они, довольные обретённой свободой, пустились в творческий поиск новых типов сокращения.

На её счастье в этот момент Ире опять позвонил Лёша, сообщив, что он уже заждался.

В общем, пришлось, не тратя более время на дальнейшее выяснение подробностей биографии Гены, определиться с временем заседания женского клуба. Недолго думая, назначили его на ближайшее воскресенье.

* * *

Руслан встретил Иру и Влада вне себя от счастья, принялся поить чаем, тарахтя, как сорока, и не давая вставить ни слова.

К концу первых пяти минут у Иры начали побаливать скулы от смеха, но в то же самое время, она в ужасе разглядывала обиталище Руслана.

Гена не преувеличивал. ЭТО действительно даже сараем назвать было сложно.

Своей «архитектурой» сооружение, служившее жильём Руслану, более всего напоминало «здание», предназначенное для использования в качестве выгребного туалета. По крайней мере, высота потолка и расстояние между стенами соответствовали требованиям, предъявляемым к подобным строениям.

Интерьер украшал лёгкий беспорядок, который, надо полагать, мог бы быть гораздо более впечатляющим, просто его создавать не из чего было.

Первозданный хаос состоял из самособранного ноутбука, паяльника с причиндалами, набора отвёрток, ещё каких-то инструментов и коробки со всякими пластмассками, железками, проводами и микросхемами, которые попадались на глаза и кое-где за её пределами.

Нигде не валялось одежды. Ира, правда, заметила на подступах к «хоромам» сохнущие на верёвке двое шорт с обилием карманов, четверо трусов и две футболки.

Из лёгкой неряшливости интерьера ярко выбивалось убийственно чистое постельное бельё, попадавшее в поле зрения благодаря задравшемуся уголку застиранного покрывала.

– Руслан, – перебила его Ира, с трудом поймав момент, – Миха твой говорил, что, бывает, перекантовывается у тебя. Открой тайну! Где?

– Как где? Вот! – задорно выкрикнул Руслан.

Он подорвался так, что Иру и Влада будто ветром откинуло, и стремительно показал, как у стены, противоположной его «кровати», в два счёта непонятно как и из чего сооружается нечто подобное его собственному ложу.

– Миха, правда, потом жалуется, что у него спина болит. Он, когда спит, вытянуться любит. А я наоборот. Мне б калачиком свернуться.

Руслан принялся стрекотать дальше, заставляя Иру и Влада против их желания задыхаться от смеха.

Визит прервала Ира, почувствовав, как Руслан пытается скрыть яростную борьбу со сном.

На обратной дороге Ира и Влад не обмолвились ни словом. Лишь прощаясь у Ириного дома, сказали друг другу «до завтра».

На кухне возилась Татьяна Николаевна. Ира убедила её выпить вместе с ней по чашке чая из свежесобранной мяты и мелиссы, чтобы хоть немного отвлечься.

Всю дорогу домой перед её внутренним взором мелькали сцены, как два бравых юных сисадмина впервые ворвались к ней в квартиру два года назад, а затем, пару месяцев спустя, выбили её из колеи уже на месте её нынешнего проживания.

Как она радовалась тогда, когда их нашествие, терзавшее её целых три дня, схлынуло.

Ира не сомневалась, что и тогда, покинув её, безмерно счастливую, что она-любимая от них наконец-то избавилась, что её-несравненную наконец-то оставили в покое, Руслан забирался в свою конуру, а Миха топал в общагу к своей бабушке, в режиме Дня Сурка занимающейся генеральной уборкой их крохотной комнатушки.

И на тот момент Руслан был в полном смысле самым настоящим беспризорником. Тогда ему было даже не семнадцать, в которые Влад взял его на работу, а вообще всего шестнадцать.

Татьяна Николаевна вроде не сделала ничего особенного, но щемящее чувство собственной никчёмности притупилось.

Когда Ира поднялась в спальню, позвонил Гена.

– Привет, Ирчик, не разбудил ещё?

– Нет.

– Как там Влад? Живой?

– Гена, что ты с ним сделал?

– То, что и обещал. Порвал по-взрослому. Потому и звоню сейчас, узнать: не перестарался ли?

– Не знаю. Генка, как ты это сделал? Я ожидала, чего-то страшного, а всё вроде бы мирно прошло. Но потом!

– Ирчик, понятия не имею. Я просто знаю. Я просто чувствую и всё. Я в него, вроде как, постепенно взрывчатку закладывал, а сегодня, вроде как, ещё пару хороших горстей пороха добавил и спичечку зажжённую поднёс. Вот и рвануло. Сама-то чего пришибленная такая?

– Сейчас с Владом у Руслана были.

– Ну и как тебе?

Ира выразила своё мнение одним словом, которое представляло собой термин из лексики фольклорного варианта русского языка, образованный с помощью суффикса «ец» от существительного, которым в фольклорном варианте русского языка называется женский наружный репродуктивный орган.

– Да уж. Из твоих уст, Ирчик, это многое значит. Только прошу тебя, не впадай в жалость.

Мои впечатления от твоих ничем не отличаются. Правда, подобные выражения я использую несколько чаще, чем ты, а потому у меня не получится с их помощью столь же ярко передать свои ощущения. Но…

Знаешь, что меня более всего поразило, когда я к нему в гости заглянул?

Ирчик, увидев всё это, я, как и ты, с одной стороны в ужас пришёл, но с другой…

Ирчик! Меня зависть обуяла! Ты знаешь, так захотелось вот в такую же конуру залезть и на вот точно таком же насесте калачиком свернуться. А знаешь, почему?

Ирчик, признайся честно, ты в своей жизни когда-нибудь более счастливого человека встречала?

Ира задумалась. Гена не перебивал.

– Нет, – в конце концов, сказала она.

– Вот видишь? Так что, по тормозам. Не лезь со своими жалостями и заботами. И в себе их подальше засунь. А ещё лучше, вырви с корнем и выкинь к чёртовой матери. Я вон тут и на Лу рычу, чтобы угомонилась.

Руслана, конечно, из этой его конуры вытаскивать надо. Это – без вариантов. Но так аккуратненько! Так осторожненько! Так тонко! Так ювелирно! Чтобы ни дай бог ничего не повредить.

Я этого никому не доверю, бо лучше меня, этого никто не сделает. Хотя, если честно, и у самого, что называется, руки от напряжения дрожат.

Я Влада не для того по-взрослому рвал, чтобы он судьбой Руслана озаботился. В данном случае, я Руслана в качестве зажжённой спички использовал.

Надеюсь, понимаешь, почто Влад выхватил?

– Да, Ген, понимаю.

– Вот и замечательно. Ну давай! Расслабься, Ирчик. И приятных тебе снов. До завтра!

– До завтра, Геночка!

Домик с дыркой

На следующее утро, заняв свои рабочие места, Ира и Лу пару минут выразительно помолчали про Руслана и про Влада, а затем Ира спросила:

– Лу, в воскресенье, что делаешь?

– А что надо? – с любопытством ответила вопросом на вопрос Лу.

– У меня девичник намечается с участием интересующей тебя Наташи.

– О-о-о-о! – Лу потёрла руки в предвкушении. – И во сколько начало сего мероприятия?

– Где-то в районе двенадцати.

– Ну что ж. Забронируйте мне, пожалуйста, место в первом ряду.

– Уже, сеньора Луиза Ремедиос Бональде Вигас.

– Кстати, как тебе это удалось? – поинтересовалась Лу.

– Понятия не имею. В последнее время я о Наташе вообще забыла. Благо было с чего. В общем, идея сего мероприятия, включая место и время его проведения, исходила не от меня.

– Ирина Борисовна! Браво!

– Спасибо! Я, конечно, польщена Вашей высокой оценкой, сеньора Луиза Ремедиос Бональде Вигас, но, признаться, никаких сколь-либо выдающихся заслуг за собой не чувствую.

– И не почувствуешь. Пока. Ты чувствовать пытаешься не в том месте. Нечто подобное нужно сделать много-много раз только для того, чтобы начать догадываться, в каком именно месте следует ловить свои ощущения. А потом ещё раза два по столько, чтобы понять, что именно следует ловить.

– Да на это целой жизни не хватит!

– Смотря с какой частотой ты пытаешься это делать, – с намёком сказала Лу и многозначительно улыбнулась.