Крышень без компании. Серия: Аз Фита Ижица. Часть II: Хаос в калейдоскопе. Книга 5

– Владислав Валерьевич, всё, что нужно, всё сделаю.

– Хорошо, Лидия Гавриловна. Тогда я буквально минут через пять к Вам подойду.

– Хорошо, Владислав Валерьевич.

Сконфуженная Лида задним ходом покинула кабинет.

Влад выждал пять минут, продолжая разговор с Лу, и поднялся.

– Ну всё. Запирайтесь.

Лу закрыла за Владом дверь на ключ. Они с Ирой хмыкнули, глядя друг на друга, и продолжили работу.

Заперлись они не зря, так как Лида ещё пару раз пыталась к ним зайти. Возможно, попыталась бы и в третий, но когда она стучалась к ним во второй раз, по коридору разнёсся Женечкин голос:

– Лидия Гавриловна, что-то случилось? Там нет никого. Все со Станиславом Андреевичем уехали.

Ира и Лу снова переглянулись с усмешками.

– Так. Это всё здорово, – сказала Ира, когда в коридоре стихли шаги Лиды, – но надо ведь как-то с Русланом переговорить. И почему мы утром его выцепить не догадались?

– Так кто же знал, что на осадном положении окажемся.

– Ладно. Будь, что будет, – решительно заявила Ира и набирала номер Руслана. – Руслан, можешь к нам в кабинет просочиться так, чтобы никто не видел?

– Сейчас просочусь, – бодро ответил Руслан.

В следующее мгновение скрипнула его дверь, а ещё через миг легонько дернулась ручка двери кабинета Иры и Лу. Ира подскочила к двери, повернула ключ. Руслан чуть приоткрыл дверь и скользнул внутрь, тут же запирая её.

– От Лиды прячетесь? – спросил он с улыбкой до ушей.

– А ты откуда знаешь?

– Да она мне за обедом все уши прожужжала: «Ну никак не ожидала, что Ирочка, так беспардонно усядется за стол с директорами!», – передразнил Руслан Лиду. – Я уж не стал ей говорить, кто вы. Раз не знает, значит так надо.

– И кто мы? – с интересом спросила Ира.

– Вы – генеральный директор, а Лу – арт-директор.

– А ты откуда знаешь?

– Мне Влад в первый же день сказал и предупредил, чтобы я по этому поводу не распространялся.

– Слушай, ты же вроде Влада «Владислав Валерьевич» называл?

– Так я думал, мало ли? Вдруг вы тоже с заморочками.

Ира и Лу в счастливом умилении смотрели на Руслана. По всему было видно, что он забавляется игрой.

– Если честно, мне до такой степени плевать, кто есть кто. Хоть Президент Всея Вселенной! Главное, с заморочками человек или без. Если с заморочками, вот они вам ваши заморочки. Получите-распишитесь. А если без, значит все свои!

– Наш человек! – воскликнула Лу. – Руслан, ты мне определённо нравишься.

– Так! – следом воскликнула Ира. – Открываем тайное общество общения без заморочек. Руслан, а слобо́ меня и Лу называть по имени и на «ты» независимо от того, кем нас тут провозгласят?

– В узком кругу – нет!

– А в широком?

– А в широком всегда больше тех, кто с заморочками. А для тех, кто с заморочками, нужно играть королеву. Они по-другому не понимают. Борзеют!

Все дружно похохотали, а затем Ира перешла к делу:

– Руслан, ты игрушки ваши в кучу собрал?

– Да.

– Сможешь вместе с ними и с Михой твоим приехать ко мне завтра во второй половине дня или послезавтра в любое время?

– Руслан, – обратилась к нему Лу, – надо чтобы ваше творчество не только мы посмотрели. Геннадия Васильевича ведь знаешь?

– Знаю, конечно. Но мы с ним ещё не пересекались.

– Что к чему, долго объяснять, – сказала Ира. – В общем, сможете ко мне домой подъехать? И если сможете, то когда вам удобнее?

– Ща Михе позвоню.

Миха готов был ехать показывать сотворённые совместно игрушки хоть на край света в любое время дня и ночи, и чем скорее, тем лучше:

– … Руслан, если завтра, вообще супер! А то я до воскресенья не доживу, – отдалённо звучал из трубки его восторженно-возбуждённый нетерпеливым предвкушением голос.

Лу позвонила Гене, и остановились на трёх часах дня в субботу.

* * *

В субботу Лу и Гена поднялись из цоколя как раз в тот момент, когда у Иры запел мобильный. Едва сказав им «Привет!», вместо того чтобы схватиться за телефон, Ира глянула в окно. У калитки стоял Руслан с мобильником, поднятым к уху, а рядом с ним – Миха.

– Заходите, ребята! – крикнула им Ира из окна.

Едва влетев в гостиную, Миха водрузил на стол ноутбук, а Руслан кинулся к розетке, мгновенно определив её местонахождение, будто датчиком, встроенным в его тело в качестве жизненно важного органа.

– Сволочь, вообще заряд не держит! Я ему уже и… – Руслан начал перечислять, что он этой «сволочи» делал, дабы заставить работать, как нормальный ноутбук, без стационарного питания.

Но даже вскользь брошенного взгляда было достаточно, чтобы понять, до какой степени это невероятно, что он вообще хоть как-то работает. Внешний вид «сволочи» свидетельствовал о том, что его, как минимум лет пять использовали в качестве боксёрской груши.

Однако, ноутбук, хоть и только от сети, но работал, притом ничуть не уступая в интенсивности своим хозяевам. А они обладали такой интенсивностью, что даже Гена, способный ловить налету всё что угодно, включился в происходящее с пробуксовкой.

Сравнить потрёпанный ноутбук с боксёрской грушей пришло в голову Ире. У Гены он вызвал другие ассоциации.

– Ребят, можно глянуть? – решительно остановил он торнадо их объяснений чего-то, для Иры необъяснимого.

– Да, конечно! – восторженно воскликнули они дуэтом, и воцарилась звенящая тишина.

Гена сначала осмотрел ноутбук со всех сторон, не прикасаясь. Потом, вооружившись мышкой, полазил по каким-то программистским дебрям, а потом взял ноутбук в руки и долго вертел, заглядывая везде, куда можно было заглянуть.

– Скажите честно, – в конце концов, заговорил он, – вот в этом вот артефакте хотя бы две детали, ну хотя бы две клавиши с одного ноутбука есть?

– Не-а! – гордо заявил Руслан.

– Я так и понял, что Франкенштейн отдыхает! Кто собирал?

– В основном, Руслан, – ответил Миха. – Я с железом не особо дружу. Я больше по мозгам.

Они тут же принялись рассказывать, перебивая друг друга, что-то дальше.

– Так, друзья мои, – вновь прервал их Гена. – Я знаком со многими сферами человеческой деятельности и с рядом из них весьма неплохо. В том числе, гораздо в большей степени, чем требуется обычному пользователю, знаю компьютерную технику. По крайней мере, как ты, надеюсь, заметил, Руслан, твоими услугами я ещё ни разу не пользовался.

– Да, заметил, – с энтузиазмом подтвердил Руслан.

– Однако уже сейчас я уверен, что нужно пересмотреть своё отношение к этому вопросу. Полагаю, в самое ближайшее время мы с тобой, Руслан, встретимся, независимо от дальнейших успехов нашего нынешнего общения. Но я сейчас не об этом.

Видите ли, так уж вышло, что вот именно с компьютерными играми у меня полная стерильность! Верите? Я даже «Косынку» в своей жизни ни разу не раскладывал.

Так что рассказывать, почему всё, что вы делаете, гениально, вам придётся с учётом того, что объясняете вы даже не чайнику, а самовару трёхведёрному. Ну а теперь, я вас слушаю.

Руслан и Миха принялись всесторонне демонстрировать своё творчество, через три минуты забыв про чайники с самоварами. Однако Гена их больше не перебивал.

Хотя слушал и смотрел Гена предельно внимательно, Ира поняла, что он не пытается вникать в их увлечённо-восторженные объяснения, сосредоточившись на пристальном наблюдении за ними самими.

– Супер! – заключил Гена, когда Руслан и Миха исчерпали ресурсы для демонстрации. – Ребята, я в любом случае вам помогу. Проблема в том, что в данный момент я не имею ни малейшего представления, как и чем следует вам помочь, дабы ваша деятельность имела не только творческий успех.

Нет, если предел ваших мечтаний тихонько сидеть себе в уголочке и творить, я могу тупо давать денег и больше по этому поводу не париться. Но, полагаю, вас интересует возможность продвижения ваших творений в люди. Интересует?

– Да! Конечно! – дуэтом подтвердили Руслан и Миха.

– Понимаете, как бы вы сейчас мне это всё тут ни объясняли и ни показывали, я сам не в состоянии даже приблизительно оценить уровень ваших работ. Если уж на то пошло, я даже не знаю, по каким критериям его следует оценивать. И сейчас, навскидку, представить не могу, у кого можно проконсультироваться…

– Гена, что ты себе и ребятам голову морочишь? – вклинилась Лу. – У тебя дома два заправских gamer-а сидят. Поставь Альберту и Мартину хотя бы одну из игрушек, и они тебе к завтрашнему дню экспертный отчёт выдадут.

– Кстати, да! – оживился Гена. – Я что-то не подумал. Ирчик, у тебя ж чистые диски имеются?

– Конечно!

– Да у нас есть! – остановил Миха Ирин порыв бежать за дисками.

– Скиньте-ка, сколько не жалко, но так, чтобы в комп не копировались. У меня с почитанием авторского права всё в порядке, но объяснять его тонкости тринадцатилетнему и восьмилетнему хакерам бесполезно, – пояснил Гена своё требование.

Пока шёл процесс записи дисков, Ира и Лу удалились на кухню с целью придумать что-нибудь типа чаепития. Стараниями Татьяны Николаевны, напрягаться им не пришлось. Под льняной салфеткой прятался яблочный пирог утренней выпечки, а в холодильнике высилась гора сырников и отливала рубином пол-литровая банка с протёртой красной смородиной.

– А Лёша твой где? У себя в комнате прячется? – спросила Лу.

– Нет. Женечка, как всегда, забрал к себе Дану, ну а Влад и Алина прихватили с собой Лёшу. В Воронцовку уехали.

Когда Ира и Лу вернулись с подносами, Гена засовывал диски к себе в борсетку, а Руслан и Миха отключали ноутбук.

– Во! Класс! – воскликнул Гена, потирая руки. – Сейчас чайку с пирогом попьём и поговорим о вещах более понятно решаемых. И для начала скажите-ка мне, что у вас с образованием.

Повисла неуютная тишина.

– Ребята! Руслан! Михаил! Ваш высокий образовательный уровень в избранной вами сфере у меня не вызывает сомнений, но чтобы определиться, что с вами делать прямо сейчас…

Надеюсь, понимаете, что вопрос с вашей игровой деятельностью в ближайшие три дня не решится. Так вот, чтобы придумать, что делать с вами прямо сейчас, я должен знать, какие документы об образовании у вас имеются.

– Ну-у-у-у… – протянул Миха.

Он некоторое время колебался, но потом всё же рассказал, что несколько лет назад поступил в институт на соответствующую его деятельности специальность, но на первой же лекции по программированию всерьёз задумался, что он здесь забыл.

После лекции Миха, на всякий случай, подошёл к преподавателю и задал ему несколько вопросов, ответы на которые показали, что в этом учебном заведении явно перепутали, кто у кого должен учиться.

Больше Миха в институт не вернулся. Даже за документами.

С Русланом всё было гораздо сложнее. Он мужественно хранил тайну официально подтверждённого уровня своего образования, отчаянно сопротивляясь Гениному напору, как истинный советский партизан.

Гена несколько раз менял стиль ведения допроса. В конце концов, Руслан сломался и признался, что не помнит, в каком классе бросил школу, но явно до достижения девятого, так как даже аттестата об общем среднем образовании у него нет.

– Руслан, всё это не так страшно и вполне решаемо, – поспешила вмешаться Ира, дабы сгладить последствия общения с белым и пушистым удавом. – Есть такое замечательное заведение, которое называется «вечерняя школа»…

– Да знаю я, – со вздохом перебил Руслан. – У меня сочинской прописки нет.

– О как! – воскликнул Гена в неприятном удивлении. – А как же тебя к нам оформили?

– Я в крае прописан.

– А где именно?

– В Староминско́й. Я, вообще, сочинский. Здесь родился. Мы на Бытхе жили. В шестнадцатой школе учился. А потом родители здесь квартиру продали, а в Староминской дом купили. Ну, я там с ними с полгода пожил, всё бросил и сюда вернулся.

– Куда, сюда? – строго спросил Гена.

– Ну… В Сочи.

– Я понимаю, что в Сочи, а куда?

– Ну-у-у-у…

– Ладно, – сжалился Гена. – Сейчас-то, где живешь?

– Комнату снимаю.

– А где?

– На Красной.

– В смысле, сарай снимаешь?

– Ну-у-у-у… Что-то типа того.

– А зимой?

– И зимой там.

– Понятно. А ты, Михаил, где живешь?

– Я? На Донской.

– Один? С женой? С родителями?

– С бабушкой.

– А родители где?

– Меня бабушка вырастила.

– Понятно. А чего, друга-то? Хоть на зиму приютил бы у себя пожить.

– Да я с удовольствием! Если б нам вместе жить, мы бы горы свернули. Но у нас комнатушка в общаге, да и бабушка… – Миха замялся.

– Болеет? – спросил Гена.

– Да нет. Она бодренькая, но годы-то уже не те. Ну… Чудит.

– И что? Одну оставлять не боишься?

– Да нет. Она безопасно чудит. День Сурка у неё. На генеральной уборке заклинило. В общем, бывает, так увлечётся, что вечером и спать лечь негде. Так что я сам, бывает, у Руслана перекантовываюсь.

– Ясненько. А работаешь где?

– Рекламу монтирую. В смысле, рекламные ролики.

– На телевидении, что ли?

– Н-н-нет. Там… Такая… Конторка небольшая.

– Понятно. А зарплата, какая?

– Семь тысяч.

– Исправно платят?

– Ну… По-всякому.

– А сколько тебе лет, Михаил?

– Двадцать семь.

– А тебе, Руслан?

– Восемнадцать.

– Это тебе в армию сейчас?

– Не. Военник уже дали.

– А что так?

– А я с одной почкой, – сказал Руслан с улыбкой и усмехнулся. – Только не подумайте, что продал. Ещё в детстве с ней там что-то случилось. Вот и вырезали.

Ира сидела в ужасе от того, в каких условиях живут «бравые юные сисадмины», и в шоке от того, что выкладывают они подробности своего жития-бытия с весёлыми улыбками, ухмылками и усмешками, то есть, что называется, по приколу.

Признание же Руслана, что он – фактически инвалид, прозвучавшее откровенно радостно, добило Иру окончательно, что, по всей видимости, ярко отразилось на её лице.

Глянув на неё, Руслан, поспешно добавил:

– Да ничего страшного! Ну, есть-пить не всё можно, ну и что? Вон цианистый калий никому нельзя. Никто ж по этому поводу не парится?

Тут у Михи проснулся мобильник.

– Что, уже? – спросил он в трубку. – Сейчас, минутку… – он оторвался от телефона и обратился к Гене. – Ничего, если мы минут где-то через пять-десять уже свалим?

– А что так? – спросил Гена.

– Друзья тут на водопаде отдыхали. Домой уже собираются. Нас с собой прихватить могут.

– Ну, в принципе, основное обговорили, так что… – Гена кивнул.

– Да. Едем, – сказал Миха в трубку и отключил мобильник.

– Так, Михаил, ты пока сильно не дёргайся, но настраивайся, что со своей этой мурой конторкой в ближайший месяц распрощаешься. Руслан, а ты в понедельник где-то в районе одиннадцати-двенадцати ко мне в кабинет загляни. Надеюсь, знаешь, где я сижу?

– Да.

– Только самостоятельно, напористо и целеустремлённо. У меня график намечается плотный и разноплановый, так что сам могу забыть.

– Может, тогда не в понедельник?

– Нет, Руслан, именно в понедельник. Проблемы нужно решать по мере их поступления.

Мальчишки рассмеялись.

– Чего смешного? – спросил Гена.

– Обычно, этой формулировкой пользуются для оправдания откладывания дел в долгий ящик, – ответил Миха.

– Любое явление можно рассматривать с разных точек зрения и пользоваться им с разными целями.

Ладно, ребят, можете идти. Руслан, не забудь – в понедельник в районе одиннадцати-двенадцати. Ждать я тебя вряд ли буду, так что прорывайся. Договорились?

– Ага, – ответил Руслан, кивнув.

Они с Михой поднялись, Миха сказал «до свиданья» и они ушли.

– Мама родная, – тихо и медленно проговорила Ира, чувствуя себя раздавленной.

– Ирчик, не сердобольничай.

– Гена, но это же…

– Да ладно тебе! Себя вспомни. Как двадцатилетней девчонкой с трёхлетним сыном на руках от мужа-алкоголика сбежала.

Как родители, которые всё детство в тебе души не чаяли, встретили. Как, не стесняясь в выражениях, рассказали, что ты, оказывается, вертихвостка малолетняя. Что они на тебя всю свою жизнь положили, а ты, вместо того чтобы выучится, как положено, и гордостью их стать, непонятно от кого ребёнка прижила, а теперь вместе с этим ребёнком на шею им свалилась.

Как они разводились со скандалами, а потом по разным городам разъехались свою дальнейшую жизнь устраивать, а ты осталась в аварийном доме с маленьким ребёнком и парализованным дедом на руках.

Как соседи кости мыли и гадости всякие делали. Как деда хоронила. Как из горящего дома с Лёшей выскакивала. С какими мытарствами квартиру получала. Как квартиру эту своими руками в божеский вид приводила.

– Ген, откуда ты всё это знаешь?

– От Гарова, само собой. Он, Ирчик, тебя никогда из вида не терял. И заметь, ни разу не помешал тебе действовать самостоятельно.

Думаешь, он тогда был не в состоянии купить тебе приличное жильё? Думаешь, он млел от восторга, глядя, как ты барахтаешься?

Нет, Ира, не млел.

В жизни каждого обязательно есть малоприятные вещи, которые нужно пережить, с которыми нужно справиться самостоятельно, как бы тяжело это ни было.

Избавление от этих малоприятностей, приходящее со стороны, это вовсе не помощь, а наоборот. Сердобольное вмешательство, в подобном случае, отнимает шанс.

Личность приходит в этот мир с конкретными целями и выстраивает для себя обстоятельства так, чтобы добиться этих целей. Далеко не всем удаётся достигнуть всего намеченного именно потому, что нередко находится какой-нибудь сердобольный недотёпа, который своей мнимой помощью ломает всю тщательно простроенную ситуацию.

Так что, Ирчик, даже не смей предлагать Руслану пожить у тебя. А то я уже почуял, как тебя подмывает.

– Гена, но…

– Ирчик, у нас сейчас дом сдаётся, и я легко могу им там по квартире выделить. Но я не стану этого делать.

– Но почему? Неужели, людям вообще помогать ненужно? – возмутилась Ира.

– Ну почему же? Нужно. Но только тогда, когда они просят тебя об этом. Но не словами просят. Когда от человека исходит истинная просьба о помощи, это не оставляет потенциальному помощнику выбора.

И помогать можно по-разному. Можно вытащить человека. Можно показать, как вылезти. Можно и не вытаскивать, и не показывать, как вылезать, а создать условия, в которых человек сам начнёт карабкаться в нужном направлении и сам вылезет.

И в разных случаях следует прибегать к разным видам помощи. И здесь, только на чутье. А чтобы это чутьё работало, необходимо выключить свою жалость с сердобольностью.

Вытаскивать человека можно только в самом крайнем случае, когда чувствуешь, что он уже захлебнулся, что его уже задавило.

Показывать, как вылезти, следует, когда человек в растерянности, в панике и понятия не имеет, что делать.

Если же человек уже карабкается, нужно лишь создать условия для того, чтобы он карабкался с максимальной эффективностью, и, возможно, немного скорректировать направление. Но не показывать это направление, а скорректировать его самими условиями.

И условия следует создавать не такие, чтобы он быстрее и с наименьшим количеством проблем по пути вылез, а чтобы, пока карабкается, большему научился.

Ну а если чувствуешь, несмотря ни на какие внешние проявления, что человек не захлебнулся и не придавлен, что он не в растерянности и не в панике, что он карабкается, и карабкается, чётко представляя себе куда, как и зачем ему надо, то лучшее, что можно сделать, это отойти в сторону и не мешать.

И, повторюсь, в любом случае надо пытаться почувствовать настрой человека, а не рассматривать окружающие его внешние обстоятельства.

Я легко могу сейчас дать Руслану и Мише по квартире, поставить им самую суперовскую технику и содержать их. И, кстати, по затрате времени и сил, мне это сделать проще всего.

Но я не стану этого делать, потому что это им ничем не поможет. Вместо этого, я из кожи вон вылезу, но сделаю так, чтобы они сами всего добились.

Единственное, в данный момент я реально понятия не имею, в какую именно сторону нужно из своей кожи вылезать.

– Ген, а что значит, что, когда от человека исходит истинная просьба о помощи, это не оставляет потенциальному помощнику выбора?

– Ирчик, они сами к тебе компьютер тогда привезли? Они сами потом навязались тебе интернет здесь наладить? Они сами попросили тебя персонажей для их игр нарисовать?

Руслан сам подвиг Влада взять его на работу? Руслан сам к тебе в кабинет пришёл и своим появлением заставил вспомнить об их занятии играми?

И не просто заставил вспомнить! У тебя идея родилась, сделать из их занятия ещё одно направление деятельности нашего проекта.

Притом он произвёл на Лу такое впечатление, что она меня как футбольный мяч по всему дому пинала, чтобы я их делами занялся.

Ирчик, если ты решишь, что это направление необходимо, оно обязательно будет, но со своей стороны, я пока ничего не могу сказать по этому поводу, поскольку бесконечно далёк от этой сферы.

Однако Руслан и Михаил убедили меня в том, что независимо от включения их игровой деятельности в наш проект, мы будем кончеными идиотами, если позволим им реализовывать свои способности не у нас.

Ира, подчеркиваю, они сами меня в этом убедили. Так что в данном случае, я даже не помощник им, а подвернувшийся более удобный участок склона, по которому они сами уверенно карабкаются.

Ты же, Ирчик, со своими невзгодами так…

Да просто вспомни настроение, в котором через тяготы и лишения проходила! Сама поймёшь.

– Я в какой-то момент осознала, что с Важиным будет только так, как есть, и никак иначе. А если сломаю всё, да, поначалу будет ещё хуже, но появится выход. Почему я была в этом уверена? Не знаю, но та уверенность отличалась особой непоколебимостью.

– Вот именно, Ирчик. Я ж тебе уже как-то говорил, что когда ты от Важина своего рванула, я следом за тобой рвануть хотел, так как чуяла душа, что ой в несладкое ты рванула. Но когда уже было за тобой намылился, опять-таки почуял, что надо тебе в то несладкое.

– Ладно. Бог с ним. – Ира вздохнула. – Будем считать, что поняла. Но, Ген! Мальчишка с одной почкой в холодном сарае! Сейчас-то ещё ладно – лето на дворе – но зимой!

– Ирчик, не переживай. До зимы ещё дожить надо. В этом отношении меня Руслан вообще не волнует. А вот Владислав наш Валерьевич, гадёныш! Ох, поедет он у меня в понедельник путешествовать по местам зимовки раков. Порву поганца!

– С чего это Влад в такой немилости? – Ира несмело улыбнулась, почувствовав от Гены волну, аналогичную той, что он обрушил на Женечку в памятный Первомай по поводу Наташи.

– Как это с чего? Он Руслана на работу взял? Да ещё в друзья с ним играет. А поинтересоваться, как человек живёт, не бывает?

Мы, Ирчик, несём ответственность за тех, кого приручаем. Так что выхватит Влад в понедельник по полной. Это, кстати, будет моя ему помощь.

Так, а сколько у нас тут времени? – Гена глянул на часы. – Восемнадцать пятнадцать, то есть, у нас там девятый час утра.

Ирчик, пойдём мы с Лу. Экспертный отдел уже, скорее всего, попросыпался. Надо его за работу сажать. – Гена усмехнулся, указывая на диски в борсетке.

Игры активных веществ

Утром в понедельник Иру, Влада и Лёшу на улице встретил Женечка со словами:

– Быстренько, быстренько, быстренько, пока никого нет.

Он повёл их за собой с такой стремительностью, что к концу этой фразы они почти достигли порога офиса.

– Влад, Лёша, вы идёте к себе, – скомандовал Женечка, отпирая входную дверь. – А Вы, госпожа Палладина, проследуете со мной, – добавил он, запер входную дверь и увлёк Иру в кабинет Радного.

Поняв, куда её ведут, Ира напряглась, но как только внутреннее пространство предстало её взору, почти расслабилась. Вместе с Радным здесь находились Гена и Лу.

Скорее всего, они все только что сюда зашли, так как Радный и Лу как раз усаживались в кресла около рабочего стола, а Гена, проскользнув за него, включал компьютер.

Все пожелали друг другу доброго утра, и завязался разговор «о погоде, о природе». При этом Гена, отпускающий шуточки и по поводу погоды, и по поводу природы, не отрывал сосредоточенного взгляда от дополнительного монитора, который стоял на небольшом столике по левую руку от рабочего места Радного.

Гена не производил никаких манипуляций ни мышью, ни клавиатурой, однако создавалось впечатление, будто он всё-таки что-то делает.

В какой-то момент Гена, кого-то перебив, удовлетворённо воскликнул:

– О! Ну, я пошёл! Всем приятного просмотра!

Он направился к двери с сияющей улыбкой и вышел из кабинета.

Ира не понимала, что происходит. Лу, судя по взгляду, тоже. В момент обмена непонимающими взглядами, Женечка сгрёб их и поволок к монитору.

– Пошли, потом переглядываться будете, а то что-нибудь интересное пропустим.

Радный тоже направился к монитору. Иру и Лу усадили на явно заранее поставленные здесь стулья, а Радный и Женечка пристроились стоя позади них.