Хроники Эриона. Роза для короля

Миолин был мудрым старым эльфом, который немало веков провёл в Эрионе. Он был королевским советником ещё при деде Элиона, короле Эсноларе. Миолин был рядом с правителем с давних пор, ещё с тех времён, когда эльфы Эриона сражались за свои земли с орками Пепельных гор, и когда феи Руара были союзниками эльфов в войнах с троллями и вели с королевством процветавшую торговлю. Миолин также был на своём посту и в тот период, когда из параллельного измерения впервые появились люди. Он помнил, как они заключили первые торговые соглашения с королём Эсноларом. Позже, когда молоденькая глупая прорицательница Синуэль нашептала королю Эфистилю, что союз с людьми принесёт Эриону пользу, тот разрешил им возвести на юге страны свой город, массивную каменную крепость Борг. Советнику же люди не нравились. Они были шумные, причудливые, самобытные и уж больно много о себе думали. Мало того, что они вырубили половину лесов у Ширханских водопадов, расположив на их месте своё поселение, так они ещё и не признавали в своём городе законом Эриона. Они потребовали «особых прав» и снижения налогов. Их спесивость и высокомерие были противны душе Миолина. К тому же, они слишком высоко ценили золото и драгоценные зелёные алмазы, чем напоминали советнику жадных гномов, которых тот в свою очередь тоже недолюбливал. Люди были алчны и ненасытны в своём стремлении разбогатеть на торговле с эльфами. Они даже просили у короля Эфистиля позволения, самостоятельно искать и добывать золото в Южных горах. Но советник вовремя вмешался и отговорил короля от такого опрометчивого поступка. Миолин не особо доверял людям, он терялся от их непредсказуемости, горячности и той страстности и азарта, с которыми они брались за любое новое предприятие. Люди не знали ни сдержанности, ни меры в своих действиях. Они воевали в союзе с эльфами против орков Рахтора так же самоотверженно и неистово, как утраивали свои буйные пиры и праздники, нередко заканчивавшиеся драками. Именно люди превратили некогда полупустые и тихие таверны Эриона в тёмные, пропитанные хмелем и гарью места сбора жадных до эля и вина разгильдяев и блудливых девиц, как называл Миолин разряженных в яркие платья до колен эльфиек, которые выплясывали на дубовых столах. Напитки людей были крепче, дома тяжелее, развлечения более шумные, а от их диких обычаев у советника порой стыла кровь в жилах. Одна охота чего стоила, а уж про турниры, которые люди время от времени устраивали на центральной площади Борга, и говорить не хотелось. Миолин морщился и скалился от одной мысли, что такие отвратительные создания, как люди, живут бок о бок с эльфами и отравляют сердца жителей его королевства. Не удивительно, что когда Эфистиль объявил людям войну, обвинив их в предательстве, советник всей душой был на стороне короля, и даже сам уговорил некоторых из правителей союзных эльфийских государств поддержать предложение Эфистиля и закрыть для людей все порталы в тринадцатое измерение. Одна лишь Синуэль была против этой затеи, но юная прорицательница подчинилась воли короля. Миолин нисколько не расстроился, когда Эфистиль прогнал эльфийку со двора.

– Так даже лучше, – говорил он тогда королю. – Она имеет слишком большое влияние на Элиона. Недоставало ещё, чтобы он нахватался от неё этой любви к людям, – советник сплюнул. – Не нужно ему ничего знать. Ты правильно сделал. А Хроники мы поправим. Ни следа людей, ни памяти о них не останется на нашей земле.

Эфистиль кивал, соглашаясь с советником. Он не хотел больше ничего и слышать о людях. Зная, что советник искоренит детское любопытство Элиона и прекратит эти назойливые расспросы, Эфистиль отдал сына в обучение Миолину.

Так советник с малых лет принца стал его наставником. Немногословный, требовательный и строгий, Миолин учил Элиона истории, политике и дипломатии, хорошим манерам, такту и сдержанности. Особенно сдержанности, как неотъемлемой черте любого эльфийского короля. Миолин был невысокого роста, но его прямая, словно струна арфы, осанка и слегка вздёрнутый подбородок придавали его фигуре важный и строгий вид. В детстве Элиону казалось, что у советника за спиной, под полами серого плаща, привязана длинная деревянная трость, и оттого такая прямая и несгибаемая осанка. Миолин даже королю кланялся всем телом. Взгляд его чёрных глубоко посаженных глаз наводил на принца трепет. Элион даже побаивался Миолина, такими строгими и холодными казались ему глаза эльфа, пристально следившие за принцем из-под густых пепельных бровей, пока тот старательно переписывал главы из пыльной книги Хроник Эриона, сидя за столом в кабинете отца. Казалось, что Миолин всегда был седым и строгим, с аккуратно зачёсанными на затылок волосами, такими же густыми и пепельными, как и его брови. Элион никак не мог угадать его возраст. Он знал, что Миолин служил советником ещё при его деде, короле Эсноларе, и считал его старым, даже по эльфийским меркам. Но острый, цепкий и живой взгляд советника и его моложавое и худое лицо, на котором лишь изредка появлялись морщины недовольства или глубокой задумчивости, говорили принцу о том, что несмотря на свой возраст, советник был всё так же полон сил и энергии, как и в дни своей юности. Серый и серьёзный, даже немного мрачный, Миолин энергичной поступью шагал по коридорам дворца, странным образом бесшумно возникая за спиной молодого принца всякий раз, как тот задумывал шалость, и с неодобрением одаривал его долгим тяжёлым взглядом. Миолин был, пожалуй, единственным, кто мог удержать пылкого юношу с его грандиозными планами преобразований королевства и мечтами о подвигах от опрометчивых и безрассудных поступков. Однако лишь через годы своего правления Элион окончательно оставил ребячество и стал тем мудрым и рассудительным правителем, о котором слагали впоследствии свои песни менестрели.

Но несмотря на все различия между советником и королём, Элион уважал и даже по-своему любил Миолина. С годами он начал понимать советника, его озабоченность судьбой королевства, видел ту ответственность, которая легла на его плечи, в то время как отец Элиона, король Эфистиль, всё больше отдалялся от государственных дел. Миолин же всегда был в курсе всего. Он стремился принимать самое активное участие в делах королевства, а также следил за тем, что творилось за его пределами. На советы и помощь Миолина юный король всегда мог положиться. Он уважал советника, ценил его мнение и всегда прислушивался к нему. К чему лукавить, Миолин стал «правой рукой» молодого короля и пользовался его безграничным доверием. Сдержанность и серьёзность советника уже не казались Элиону такими мрачными, а проницательный взгляд давно перестал его пугать. Да и сам Миолин с годами становился мягче и терпеливее со своим воспитанником, и со временем они стали довольно близки. Их объединяла одна общая цель, одно стремление – забота о благополучии и процветании королевства. Миолин с отцовской гордостью смотрел на своего возмужавшего ученика, а иногда даже становился чересчур сентиментальным, как замечал Элион. Особенно когда он рассказывал королю о далёких днях своей молодости, когда в горах ещё водились Золотые Драконы, а река Параэль ещё не поменяла русла, и каждую весну Эдельвейса прекрасные нимфы и русалки выходили на берег, чтобы петь и танцевать на празднике в честь коронации очередного эльфийского правителя.

– Да, – вздыхал советник, улыбаясь своим мыслям. – Какие тогда устраивались праздники! Нынешним не чета. Костёр достигал небес, и лёгкие перьевые облака спешили поскорее разлететься в стороны, чтобы не опалить своих нежных одежд. Все лесные и речные жители, а также обитатели гор и долин собирались вокруг этого костра, и ночи напролёт их весёлые песни носил по просторам Эриона тёплый весенний ветер.

– Тебе бы книжки писать, – смеялся над ним Элион.

Миолин мог часами предаваться воспоминаниям о тех далёких временах, когда в эльфийских королевствах царили мир и покой, пока в горах не обосновались гномы и тролли, а феи Руара не переметнулись на сторону орков и не стали помогать им в военных походах. Лес Руара находился на западной границе Эриона и простирался до самого берега реки Параэль. Когда-то феи и эльфы жили в мире, вели торговлю и вместе защищали правый берег реки от набегов орков. Но этот союз потерпел крах. Королю Руара Лифрону стало мало того серебра и алмазов, что готовы были платить эльфы за травы и зелья, приготовленные в Руаре. Он считал, что эльфы несправедливо скупы с его народом, ведь Эрион был богатым и процветающим королевством. Феи требовали лучших условий торговых соглашений. К тому же, они пожелали, как и эльфы, иметь возможность добывать алмазы в Восточных горах и торговать ими с другими королевствами.

Элион счёл это дерзостью со стороны короля фей, ведь Восточные горы находились в глубине Эриона, далеко от границ Руара, и с давних времен были территорией эльфов. Тот же грозился перестать поддерживать Эрион и больше не выделять военные отряды для защиты правого берега реки Параэль. Когда же Элион отказался принять условия короля Лифрона, тот повелел не пропускать эльфов Эриона к реке через лес Руара. Вскоре король фей и вовсе переметнулся на сторону орков, хотя открыто этого и не заявил. Иргил, король орков Рахтора, должно быть, пообещал Лифрону щедрую плату за помощь в подготовке военного похода против Эриона.

Теперь король Иргил мог беспрепятственно переходить реку и пересекать границу с Эрионом. Это не давало покоя Элиону. В последние годы он вынужден был постоянно вести на западе бои, чтобы удерживать орков по ту сторону реки. Феи Руара тоже оказались не так просты. Они были хитры и изворотливы, никак не соглашались на предлагаемые Элионом условия союза и, к тому же, были неплохими чародеями. Пусть их магия и уступала магии Земли, которой владели эльфы, всё же феи доставляли армии короля немало неприятностей.

Генерал Гриэр был просто в бешенстве от того, что Элион никак не хотел идти на жёсткие и решительные меры и взять королевство фей под полный контроль. Они часто и долго спорили о том, что значит иметь таких ненадёжных соседей, если не врагов, как утверждал Гриэр, на границе с орками. Король отстаивал мнение, что феи издавна живут в лесах Руара и имеют право на собственное, независимое королевство. Гриэр же не соглашался, утверждая, что раз они пошли на сговор с орками, то стали врагами эльфов и потеряли право на собственное государство на границах с Эрионом. В конце концов, Элион согласился ввести войска в лес Руара и сразиться с армией фей. Но победить их оказалось не так-то просто. Феи действительно были в союзе с орками, так что армия эльфийского короля натолкнулась на сильное сопротивление и понесла большие потери. Гриэр был вне себя от ярости.

– Мы ждали слишком долго, – возмущался он. – Я давно говорил тебе, что нужно сжечь этот лес.

Элион хмурился, но продолжал отрицательно качать головой.

– Позволь мне хоть не брать пленных, – настаивал генерал. – Развяжи мне руки, Элион! И я сожгу этих предателей на кострах.

– Это не принесёт ничего, кроме новых жертв, – отвечал король.

Но когда объединённая армия орков и фей напала на пограничную эльфийскую деревню и перебила всех живших там мужчин и женщин, король изменил своё мнение.

– С меня хватит этих закулисных игр, – твёрдо заявил Элион на совете старейшин. – Я больше не намерен вести переговоры с феями Руара. Отныне солдат противника будет велено сжигать на кострах. Никаких пленных. Если феи захотят, они сами предложат Эриону мир.

Гриэр больше не ждал ни минуты. Его разведчики стали прочёсывать лес в поисках вражеских отрядов фей, имея приказ поступать с ними, как они того пожелают.

– Вместо разговоров – костёр, – сердито говорил генерал, давая наставления своим солдатам.

Но однажды, когда Элион в очередной раз собрал совет для обсуждения последних событий на западной границе, двери тронного зала распахнулись, и на пороге появились несколько молодых эльфов-стражников, которые охраняли подъездные пути к городу и лес возле столицы. Глаза их горели, а возбуждённые голоса, переплетаясь друг с другом, образовывали совершенно неразборчивый поток слов. Однако, кое-что всё же можно было различить. Так стражи вновь и вновь повторяли слова «чужаки», «феи», «попались» и «сожгли».

Элион, возмущённый своевольным вторжением в зал во время заседания совета, окинул вошедших грозным взглядом и велел им замолчать.

– Пусть говорит кто-то один. Что произошло? – спросил он, когда стражники перевели дух и немного успокоились.

– Вражеская армия фей и орков смогла пройти близко к столице, – возбуждённо проговорил эльф в зелёном плаще, являвшийся начальником городской стражи. – Нам удалось перехватить их в лесу, на пути к Сильтурину.

– Войско фей? И орков? Так далеко от границы? – поражённый новостью, король выпрямился. Другие члены совета подскочили со своих мест и взволнованно зашептались. – Тишина, – громко сказал Элион и повторил свой вопрос.

– Не то чтобы войско, Ваше Величество, – проговорил слегка смутившийся эльф. – Это был всего лишь небольшой отряд, но он стремительно приближался к воротам города. Орки практически бежали и так торопились, что даже раздавили несколько фей.

– И что же предприняли вы? – голос правителя прозвучал спокойно и уверенно.

Молодой эльф скривился, злоба и омерзение исказили приятные черты его лица. Взгляд его карих глаз стал грозным.

– Мы отправились им навстречу и напали первыми, – выпалил он. – Перестреляли орков, а фей, как полагается, сожгли. В лесу, за городом, чтобы не пугать жителей и не сеять панику.

Король слегка кивнул, но нельзя было понять, одобрил он этим или осудил действия стражников.

– Впрочем, – с усмешкой продолжил эльф в зелёном плаще, – одну из фей мы решили не убивать, пока она не расскажет, как их отряду удалось подойти так близко к столице и остаться незамеченным нашей армией. Мы взяли её в плен. Вот только она совершенно ничего не хочет говорить, что бы мы ни делали. Только хнычет всё время, как капризный эльфёнок.

«Пленная фея!» – раздались возгласы среди членов совета. Кто-то предлагал немедленно допросить её, кто-то как можно скорее сжечь, пока слухи о пленнице не расползлись по всему городу. Король встал, и разговоры тут же прекратились.

– Приведите её сюда, – всё тем же спокойным голосом велел он.

– Слушаюсь, Ваше Величество.

– Я распускаю собрание совета, – сказал Элион, оборачиваясь к присутствовавшим эльфам. – Пожалуйста, разойдитесь по домам. Я хочу, чтобы здесь остался лишь Миолин.

Эльфы, недовольно переговариваясь, встали со своих мест и спешно покинули тронный зал. Советник подошёл к немного взволнованному королю и нахмурился. Воцарилось тяжёлое ожидание. Наконец, стражники вернулись и привели с собой пленницу. Они торопливо вытолкнули в центр зала маленькое, растрёпанное существо в грязном порванном платьице, с ссадинами на руках и ногах. Король бросил взгляд на напуганную и заплаканную пленницу, а затем с неодобрением посмотрел на застывших перед ним в ожидании дальнейших распоряжений воинов.

– Мы не причинили ей вреда, Ваше Величество, – промямлил начальник стражи. – Но эта мерзкая фея так вырывалась. Мы боялись, что она улетит.

– Интересно, как, – с усмешкой бросил Миолин, до этого молча наблюдавший за происходящим. – Разве вы не знаете, что в детстве у фей нет крыльев, а вы поймали определённо совсем ещё кроху.

Он грозно взглянул на притихших эльфов, которые, казалось, вовсе растерялись от того, что услышали. Непонятно было, что удивило их больше: что у малюток-фей отсутствуют крылья или что в сражении с врагом в качестве пленной они захватили совершенно бесполезную малышку. Но как могла попасть такая кроха в самое пекло развязавшегося боя?

Между тем, как ошарашенные эльфы замерли в замешательстве, и в зале повисла звенящая тишина, король внимательно посмотрел на хрупкую малютку, стоявшую перед ним. Она была чумазая и лохматая, словно какой-то дикий зверёныш, но её глаза поразили правителя Эриона. Они были большие и кристально-изумрудные, как весенние долины королевства эльфов. И хотя малышка и была напугана, взгляд её был пристальным и серьёзным, будто неясная сила затаилась в его глубине.

Пленница не отводила глаз и не опускала головы. Она смотрела на Элиона, но не как смотрят на короля в поисках защиты и покровительства, а как смотрят на равного. Она и не думала склонять голову даже перед королём. Малышка изучала его, как и он изучал её. Видимо, ей что-то не понравилось, и кроха недовольно нахмурилась. Элион был поражён тем, как спокойно она перед ним держалась и без робости продолжала смотреть на него, эльфийского короля. Он почувствовал жар на щеках и впервые в жизни смущённо отвёл глаза.

– Что прикажите делать с пленницей, Ваше Величество? – вопрос начальника стражи расколол тишину и вернул задумавшегося на миг правителя к реальности.

– Как это что? – удивлённо поднял брови Миолин. – Известное дело. Допросить и сжечь. Разве мы поступаем с феями иначе?

Никто не возразил ему, ведь он был совершенно прав, и по распоряжению генерала фею должен был ждать костёр. Но отчего-то, даже осознавая свою правоту, эльфы-стражи один за другим молча опустили глаза в мраморный пол, боясь посмотреть на обречённую. И снова в зале воцарилась тишина. Все ждали решения короля.

– Но разве феи убили пленённых в деревне эльфят, которых мы недавно нашли в лесу Руара? – задумчиво проговорил Элион. Тишина. Король продолжал: – Нет, они остались живы. Мы вернули их в целости и сохранности, хотя несколько дней они провели у врага. После этого разве можем мы причинить вред ни в чём не повинному, беззащитному существу, случайно угодившему к нам в руки? Нет, никогда. Эльфы не убивают детей. И не отвечают жестокостью на милосердие. Мы поступим благородно. Малышка будет жить у нас до тех пор, пока правители царства фей не захотят забрать её обратно. До того времени она будет нашей гостьей. С этого момента она находится под моей защитой.

Стражи, которые привели пленницу, покорно кивнули. Казалось, они даже вздохнули с облегчением. Миолин попытался было что-то возразить, но король был твёрд в своём решении. И пусть мнение советника в этом вопросе расходилось с мнением правителя, он вынужден был смириться с тем фактом, что юная ворожея не только останется жива, но и до поры до времени будет жить в их солнечной стране.

– Вы можете идти, – сказал своим воинам Элион. – Мы с советником сами дальше разберёмся.

Эльфы поклонились и покинули тронный зал. Когда помещение опустело, король тяжело выдохнул, медленно подошёл к трону и, сняв плащ, небрежно кинул его на подлокотник. Затем он направился к пленной фее, всё ещё стоявшей в центре зала, присел возле неё на корточки и вновь заглянул в её глаза. Ни тени смущения. Ни тени благодарности. Неужели она не понимает, что перед ней король, и что минуту назад он спас её от неминуемой гибели?

– Ну, юная фея, – тихо произнёс Элион, – будь нашей гостьей и прости нас за столь нерадушный приём.

Он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Солнце тысячей бликов заиграло на ямочках её чумазых щёк.

– Позволь спросить, – продолжал эльфийский правитель, – как тебя зовут?

– Элеонора, – ответила кроха звонким и чистым, как горных хрусталь, голосом.

– Элеонора. Чудесное имя. В нём есть что-то цветочное, – Элион мягко улыбнулся. – Возможно, ты смогла бы стать очаровательной незабудкой и цвести в долинах нашей страны.

– Тогда лучше розой, – перебила его малютка. – Мне нравятся розы. Только они иногда больно колются. Зато они красивые, не то, что ваши незабудки.

Элион удивлённо поднял брови. Он – король на коленях. Она – чумазая повелительница розовых садов. Он улыбается. Она серьезна. И почему он никак не может отвести взгляда от её зелёных глаз?

Эти мысли вихрем закружились в голове Элиона. Он усмехнулся и выпрямился.

«Маленькая, неужели ты до сих пор не поняла, что…»

– И почему вы называете меня феей? Я не фея. Я человек, – просто сказала она.

– Человек? – удивлённо воскликнул король.

Элион растерянно огляделся по сторонам, не то в поисках поддержки, не то, боясь, что кто-нибудь услышал этот звонкий вызов, пронзивший благодатный покой Эриона словно стрела нерадивого лучника.

«Человек», – крутилось в его голове. Нет, не может этого быть. Ну как человек мог оказаться в эльфийском мире, в Эрионе, здесь, в Сильтурине, в королевском дворце? Это немыслимо.

Элион взглянул на Миолина. Тот в ужасе смотрел на девочку. Советник остолбенел и потерял дар речи. Глядя на его смятение, сам король поспешил взять себя в руки. К нему вернулось самообладание, а вместе с ним и уверенность.

– Ты говоришь, ты человек, маленькая роза? – обратился Элион к пленнице.

– Ну да, – девочка кивнула, и её большие зелёные глаза нырнули под пелену пушистых ресниц. – А кто же ещё?

– Тогда скажи мне, как ты сюда попала? Как ты оказалась в Эрионе? Кто те, что были с тобой, и зачем вы хотели напасть на столицу? – спросил король, строго глядя на неё сверху вниз. Ничто в нём не выдавало того страха, что на мгновение овладел его душой.

– И вовсе мы не собирались нападать ни на какой Эрион, – возмутилась девочка. – Мы всего лишь гуляли с моими нянями в лесу, как вдруг на нас набросились огромные страшные существа, величиной с гору каждое. Мы побежали, но тут, откуда ни возьмись, появились люди в зелёных плащах с луками и мечами. Мы опомниться не успели, как началась драка. Хотя было совершенно не понятно, что происходит, и кто все эти существа. Жуткая неразбериха: люди стреляли в чудовищ, те кидались на нас. Всё перемешалось. Я бросилась бежать, но какой-то человек схватил меня и сильно ударил. А потом были костры, огромные, до неба. Долорес и Вилену, моих нянь, их кинули в костёр, – голос девочки дрогнул. – Меня тоже хотели сжечь, но один из людей велел отвести меня к королю. Но мои няни, мои дорогие, любимые няни! О, жестокие, злые, бессердечные люди! И где, где их король? Куда же он смотрит? Мой дядя никогда бы так не сделал. Ведь мы ничего не нарушили, не переходили никаких границ. Это же наше королевство, от Серых гор до Хрустальных водопадов, – девочка прерывисто выдохнула и тихонько всхлипнула. Затем раздался ещё один всхлип. И ещё. И вдруг она расплакалась, да так, словно никогда прежде ей не доводилось проливать слёз.

Сердце короля упало. Элион сжал зубы и едва сдержался, чтобы не кинуться успокаивать дрожавшую от рыданий малышку. Он понимал, что в том, что с ней случилось в лесу, виноват он, ведь он и есть король тех самых «людей в зелёных плащах». Произошла чудовищная ошибка. Люди стали невинными жертвами в чужой для них войне. О, Великие Эльфы, среди них даже не было ни одного воина! Король поморщился. Ничего так не задевало его, как несправедливость. Но что он мог сделать? Было слишком поздно что-либо изменить.

– Ну-ну, – Элион попытался успокоить девочку, гладя её по растрёпанным кудрявым волосам. Он придвинулся к ней ближе и обнял малютку за вздрагивавшие плечи. – Не надо плакать, кроха. Никто не хотел причинить вам зла. Никто не знал, что вы окажетесь в этом лесу. А люди в зелёных плащах – это эльфы. Они не плохие, они всего лишь защищали нашу страну от злых орков, которые на вас напали. Видимо, орки приняли вас за эльфов, а эльфы за фей, вот и началась неразбериха. Но в любом случае, никто намеренно не хотел причинять вам зла, поверь мне. Прости, что всё так вышло. Это ужасное недоразумение, это позор для эльфов моего королевства. Я сделаю всё, чтобы такое не повторилось впредь.

Девочка плакала, а расстроенный её рассказом эльфийский правитель гладил её по голове до тех пор, пока она не утёрла жемчужные слёзы.

– Ну, вот и умница, – одобрительно кивнул Элион, когда Элеонора совсем успокоилась. – А теперь иди-ка, умойся, переоденься и ступай обедать. А после обеда мы решим, что нам с тобой делать.

Как теперь поступить с этой маленькой пленницей, с человеческим детёнышем, волею Великих Эльфов преданной власти короля? Ведь совершенно ясно, что у девочки не вырастут крылья ни завтра, ни через год, а значит, она никогда не станет похожа на фею, как бы она того не захотела. Как же быть? Ведь весть о том, что в Эрионе находится человек, враг эльфов, может оказаться для многих жителей королевства самой ужасной и пугающей новостью за последний век. Мысли Элиона путались.

Король встал, хлопнул в ладоши, и в зал вбежала дочь советника, стройная симпатичная эльфийка, прислуживавшая во дворце. Длинные светлые волосы каскадом спадали по её плечам, прямые и густые, в них словно нахально спрятался лунный свет. На эльфийке было длинное голубое платье, которое было усеяно мелким звёздным бисером, а поверх него была наброшена синяя шёлковая накидка с большим капюшоном.

– Вы звали, Ваше Величество? – эльфийка замерла, склонив голову.

– Да, Лиллиэн. Я хочу, чтобы ты присмотрела за этой крохой. Отведи её к Митиль, пусть приведёт её в порядок. А через час явись вместе с ней к обеду в королевский Яблоневый сад.

– Хорошо, Ваше Величество. Я всё исполню, – с этими словами эльфийка подошла к Элеоноре и взяла её за руку. – Пойдём, пойдём со мной, – позвал девочку сладкий голос.