Роды – путь к счастью! Откровенный разговор с психотерапевтом

Моя бабушка, которая покровительствовала любви, была счастлива и обучала меня любить малыша уже тогда, когда он, еще размером с горошину, жил в животе. «Ты представляешь, доченька, он такой маленький, крохотный, а уже личность, он всё там слышит, видит и чувствует, что делаешь ты. Это целая вселенная внутри тебя. Тебе нельзя плакать и переживать, он же маленький и не понимает, почему мама плачет, и плачет вместе с тобой. Ты его уже люби, гладь животик и разговаривай с ним обязательно, рассказывай ему всё. Доченька, ты его обязательно люби, это же душа внутри тебя, он должен знать, что ты его ждёшь и очень сильно любишь, говори ему об этом обязательно каждый день. Ходи в театры, музеи, развивай его. Ты можешь представлять, какой у него будет носик, ротик, какого цвета будут глазки, какой он будет хорошенький здоровый ребёночек и на кого похож, и это непременно сбудется».

Одно из моих условий совместного проекта с мужчиной, с которым я жила уже 6 лет, было расставание после зачатия. Но мой мужчина был достаточно расчетлив, он предложил провести лето на море вместе, как мы это делали каждый год, конечно, он после этой поездки никуда не ушёл от нас с малышом.

Мы начали готовиться к партнёрским родам в роддоме. Прошли курсы, договорились с определённой акушеркой и ждали «час икс».

Так как это была моя первая беременность, я, совершенно неопытная будущая мать, не могла правильно интерпретировать сигналы своего тела, анализировать, что со мной происходит, и мы несколько раз на сроке 38 недель, ездили в роддом, откуда нас отправляли обратно, объясняя, что это только тренировочные схватки.

В одну из очередных моих поездок в роддом «на проверку» подключились мои родственники, которые организовали мне консультацию в Центре репродукции и планирования семьи на Севастопольском проспекте, я незамедлительно отказалась, так как у меня уже был проложен известный и понятный мне путь!

Однако родня продолжила уговоры, и мы с мужем все же заехали на консультацию, где мне сделали узи и убедили остаться до утра, мол, тогда придет очень хороший специалист. Я, что называется, дала слабину и осталась. Меня поместили в удобную палату, быстро подписали бумаги на госпитализацию, как я потом поняла, и забрали паспорт.

Наступило утро. Пришли доктора, они меня обследовали и, обнаружив многоводие и оставили меня у себя еще на несколько дней. Доктор, к которой меня отправили, сначала была милой и внимательной, но вскоре стала откровенно «продавливать» своё решение – сделать кесарево сечение. Её предложение меня тогда удивило, но не насторожило – и напрасно! Прямых показаний к операции не было: я чувствовала себя отлично, ведь я – инструктор по йоге, не прекращала занятий даже в палате, принимала контрастный душ – операция в моём сознании была невозможна. Я стояла стойко: «Буду рожать сама!».

Помню, в четверг утром доктор пришла ко мне в палату и буквально встала передо мной на колени: «Давай сделаем кесарево! Не упрямься». Меня это очень изумило, конечно, я отказалась наотрез.

Я также просила привести медицинские аргументы, по которым мне показано кесарево сечение, но их не было!

Вечером того же дня приехал мой отец, мы отправились к заведующей, они меня все вместе уговаривали на кесарево! Я же снова выдержала натиск и отказалась.

P.S. Я много лет себя корила за то, что я просто не встала и не ушла из больницы ведь мне было куда идти, у меня была договорённость в другом роддоме.

У меня тогда в голове был только один вопрос: «Как я уйду без паспорта, как меня без него положат в другой роддом?».

PS. Ох, моя глупышка, какой поворотный момент в твоей женской судьбе, как много боли и страданий тебя ждёт впереди! Моё тебе послание из настоящего: «Держись, ты, правда, станешь сильнее, умнее, мудрее, увереннее, ты научишься себя отстаивать». Я не смогла тебя уберечь от этого испытания, от этой боли, но я с тобой и шепчу тебе: «Я держу тебя за руку, тебе надо будет в себе найти силы и справиться с этим». Прошло уже 18 лет, я пишу эти строки, а слезы текут по щекам…

Очередное узи показало, что ребенок весит 5 кг, и все в один голос заявили: «Это только кесарево!» Я ответила: «Буду рожать, он не мог за неделю набрать 1 кг, я мало ела», ведь ранее другой аппарат показал 4 кг. Развернулась и ушла в палату.

В пятницу вечером меня вызвали на осмотр. Его проводила та самая знакомая, к которой меня отправили родственники, а также какой-то молодой ординатор. Её поведение показалось мне странным – она начала мне делать очень больно, у неё не получалось проткнуть пузырь, и это продолжалось довольно долго, а я всё послушно лежала на кресле! Мне в голову не могло прийти, что доктор своему пациенту может что-то сделать через насилие, ничего не объясняя! Моя наивность не давала мне даже шанса заподозрить, что что-то идёт не так, что так не должно быть!

P.S. Беременные – это такие интересные люди, которые живут чувствами, состояниями, отказываясь, зачастую, включать разум в нужный момент. Они легко внушаемы, часто колеблются и затрудняются принять правильное решения.

Доктор постоянно комментировала происходящее своему коллеге: «Смотри, какое крепкое и не прорвать даже». И тут я уже стала делать попытки слезть и начала задавать вопросы.

Но она меня не пустила, все же проколола пузырь и у меня отошли воды. В глазах потемнело. Я услышала: «Ещё и туфли мне залила новые. Пусть ты достанешься кому-то другому!» После этого они ушли.

Ноги подкашивались, живот опустился. Я шла к двери в полном ужасе, время остановилось. Я была подавлена, чувств, мыслей не было – был панический страх за малыша. Дежурная, увидев меня, только ахнула: «Что она с тобой сделала? И даже операционную не предупредила!»

Я чувствовала себя убитой, но я ещё жила! И, главное, жил во мне ребёнок, теперь надо было спасать его.

Дальше было всё по регламенту: процедурная, предоперационная палата. Там медперсонал был уже вооружён бумагами, которые я отказывалась подписывать. Я только просила: «Дайте мне войти в роды». Меня положили на кушетку и пристегнули к руке датчик давления, а к животу – датчик определяющий сердцебиения малыша. А я только спрашивала: «Вы мне даже не даёте шанса родить самой, почему?»

Я полагала, что у меня было, по крайней мере, 3 часа без вреда для малыша, чтобы роды запустились сами, а дальше надо смотреть на состояние ребёнка. Но никто никаких процедур по стимуляции родов не проводил. Я лежала на кушетке, слушала датчики и рыдала. Смотрела на часы, гладила живот и просила всех святых и Бога, чтобы включились роды, чтобы с моим малышом всё было в порядке, чтобы он был живой и здоровый – это теперь было САМОЕ главное. Я общалась по телефону с мужем и близкой приятельницей, которые сидели в машине под окнами больницы, я даже их видела. Но мы уже ничего не могли сделать. Периодически включались схватки, но потом они останавливались. Когда прошли эти 3 часа, я сказала малышу, что у нас ничего не получилось, что он – важнее всего на свете сейчас для меня, и я подпишу их бумагу, и он родится. В полночь я позвала медсестру: «Я подпишу». Она удовлетворённая от услышанного, тут же принесла мне бумагу, я поставила подпись, и меня повели в операционную.

Хирург встретил меня словами: «Ну, совсем обленились, не хотят рожать, обалдели, здоровая женщина, и то ленится, не рожает». Я ему ответила: «Вы же не даёте рожать…» Ему тут же на ухо шепнули: «Эта та, что в кабинете заведующей отказывалась». Больше хирург ничего не говорил, и принялся за дело. Меня спросили, хочу ли я заснуть и ничего не чувствовать или хочу всё чувствовать и видеть. Мой выбор был предопределён: всё видеть и чувствовать. Дальше мне было всё равно, что будут делать с моим телом, главное, чтобы ребёнок был жив и здоров!

Мне сделали укол в позвоночник – боль была сильная, но она не могла заглушить страх за малыша. Передо мной поставили шторку, я очень хотела заглянуть за неё, но у меня ничего не получалось. Я перестала чувствовать свои ноги. Мне оставалось только молиться, чтобы с первенцем всё было хорошо.

Во время процесса извлечения малыша из меня, я чувствовала, как резали мой живот, как им не хватало места разреза и меня дорезали дополнительно, хирург вслух удивился, какие ткани, от этого было еще больнее душевно, «Конечно, – подумала я. – Я же в спорте всю свою жизнь!».

PS. У меня в голове был вопрос: за что этот доктор со мной так поступила? Почему такое насилие свершается надо мной и моим ребёнком?

Значительно позже, проанализировав своё отношение к жизни, погрузившись в различные техники, я поняла, что моя инфантильность и моя неразумная сила причиняют огромный вред: одни готовят уроки для других, а я влезаю со своим мнением и увожу от этих уроков людей, фактически, лишая их этого опыта, столь нужного им в данный момент. Я расцениваю свою беззаботность и постоянное вмешательство в жизни как нечто варварское, вредительское, пусть даже с благими намерениями «помочь, спасти». Делаю вывод: ты просто наблюдай, анализируй и никому не мешай получать их знание жизни. «Если коршун клюёт свою лебедь – значит, есть за что…».

Достали малыша – он был крепким малым 4 кг и сразу недовольно закричал, мне показали его личико, формально приложили к груди, и я выдохнула: он жив и здоров, а дальше вместе мы всё сможем. Малыш был 4 кг, но не 5 кг, как мне ставили по результатам узи. Потом все было по регламенту: малыша у меня забрали и накормили своей смесью, сделали первую прививку БЦЖ, (сегодня уже спрашивают согласие на прививки) меня отвезли в послеоперационную, где я ждала, чтобы меня перевезли в палату.

Утром появилась доктор, из-за которой меня порезали, и с ехидством произнесла: «Ну, что ты плачешь, у тебя мальчик, 4 кг». Дальше я её не слышала, и не хотела видеть. Я отвернулась. У меня просто текли слёзы. Ноги были такими тяжёлыми, что я ещё не могла ими шевелить. С телом всё было ужасно, но главное с малышом всё было в порядке. Какой чудный мальчуган, это мысль меня невероятно согревала. В обед мне принесли моё чудо. Я была счастлива, но он был накормлен, и грудь ему была в тот момент не нужна. Мы были вместе, и я чувствовала себя сумасшедшей мамочкой, которая не может никому отдать своё дитя даже на время пеленания. Была одна проблема: мне не разрешали вставать и я даже не могла чисто физически это сделать. После первой нашей встречи малыша увезли в детскую. Пришли новые медсёстры. В обед пошли кричать: «Мамы, забирайте детей», я воспользовалась этим моментом и заставила себя встать, пойти за своим ребёнком. Поначалу было невозможно сделать ни шагу, было небольшое онемение в ногах, низ живота я не чувствовала. Мне представилось, что надо мной провели некий бесчеловечный опыт, и мне надо идти и забирать своего ребёнка, иначе он в их власти, и чем они его там кормят, я не знала… Мое воображение порождало страшные фантазии, и я не могла его остановить.

Сил не было, но я приказала себе идти за своим ребёнком, маленькими шажочками я добрела до детской за бесконечно долгие 20 минут. Мне выдали мой свёрточек счастья, и я отправилась в обратный путь. Он был тяжёлым – первый день после кесарева, пройтись, да ещё с ребёнком весом 4 кг на руках, правда, невероятно сложно. В этот момент я четко поняла: мать может всё вынести ради своего дитя, такой сильной и целеустремлённой её сделала природа.

Мы дошли до палаты, и я бережно положила своего сына на кровать, а потом ещё 20 минут просто стояла и приходила в себя. И с этого момента я стала всё время сама относить и забирать своего ребёнка. Как только кричали, что мамам надо идти за детьми, я и ещё одна мать первыми спешили в детскую. Боль внизу живота никуда не уходила, даже не уменьшалась, но мне это не мешало быть в первых рядах.

P.S. В тот момент во мне поселился дух жизни и дух победы, я поняла, что в любых обстоятельствах можно выжить. Для матери не существует невозможного. Мать преодолеет все, будет рядом со своим ребёнком; где она не сможет пройти, она проползёт, «просочится». Видимо, в тот момент я научилась двигать гору, было именно такое ощущение, когда я шла за ребёнком. Поэтому мне искренне непонятны до сих пор мамы, которые мне объясняют: «Я же не могу…, мне тяжело…, ну, как же я могу кормить грудью ночью – это неудобно, я ведь хочу спать» и подобных отговорок много. Слова «мать» и «героизм» с того дня для меня стали синонимами.

P.S. Так прошли мои первые роды. Я получила травму. Так случается. Я получила урок, который не поняла, но от которого я долго пыталась оправиться, урок, который сделал меня чрезвычайно крепкой духом, научил драться, если того требуют обстоятельства, стоять за себя и своих детей, ничего никогда не бояться, не теряться в нужный момент и действовать немедленно – все эти качества в дальнейшем мне в жизни очень пригодились.

P.P.S. Через пять лет после своих родов я шла по улице в центре Москвы и думала: «Ну, всё-таки надо после трёх родов и к доктору зайти на проверку». И в этот же момент вижу медицинский центр. Записываюсь на приём и сразу же прохожу на осмотр… и попадаю на «допрос с пристрастием». Я нехотя отвечала на вопросы очень любопытного врача: «Где вы рожали крайнего малыша? Где вы рожали второго малыша? Где вы рожали первого своего малыша? В каком Центре? Кто принимал роды? В каком году и месяце это было? Какая была фамилия доктора?» Я уже хотела просто встать и уйти, неприятная для меня тема, до сих пор, и очень ещё болезненная. «Я вам объясню, почему я вас так расспрашиваю. Я – та медсестра, которая вас встретила, когда вы вышли из смотровой, когда она вам проколола пузырь. Вы знаете, что я вам скажу: пусть вас это успокоит. Эта доктор только училась делать кесарево и все, кто к ней попадали, она всех кесарила и не все детки выживали у неё. Мы ваш случай тогда очень долго обсуждали… Вам повезло, что оперировала не она, и с малышом всё было в порядке. Вы знаете, наш главный врач очень хороший человек, вы обязательно дойдите до него и расскажите свою историю, что после кесарева через год, вы смогли сами два раза родить дома, это потрясающе!». Это была неожиданная и удивительная встреча, которая меня очень поддержала.

1.3. Вторые в 28 лет. Идеальные самостоятельные

«Победа над самим собой есть первая и наилучшая из побед» – Платон.

Думаю, будет полезным знать читателю, если невозможно получить разрешение от пациента, в случае необходимого оперативного вмешательства будут спрашивать разрешение не гражданского супруга, а близкого родственника. Так произошло в моём случае. И этот факт был воспринят мною как предательство. После первых родов, которые были через кесарево, я несколько месяцев жила в вечном поиске выхода из психологической ловушки, в которой оказалась. Мне надо было решить, как встроить эти события в свою понятийную сетку. Как взаимодействовать с врачами. Надо было «зализывать» раны – муж и наставница стали моими целителями души. Тело болело после кесарева сечения постоянно. Мне казалось, что я схожу с ума: спортсменка, здоровая крепкая молодая женщина 27 лет не получила опыта самостоятельных родов из-за насильственных действий со стороны доктора. Для меня это было ПТСР – посттравматическое расстройство.

Я собирала себя по кусочкам и не могла собраться, боль от шва каждый день напоминала мне, что я неполноценная и не смогла родить сама своего первенца (я пишу эти строки, и слёзы текут). «Я тренер по йоге, когда я смогу вернуться преподавать?» – это был единственный источник моей жизни и теперь жизни моего малыша.

Я понимала, что хочу, как минимум, трёх детей, и с маленькой разницей в возрасте, а тут – кесарево сечение. Было ощущение, что меня просто «убили» заживо и забыли похоронить. Единственное, что меня возвращало к жизни – это мой малыш. Мы были с ним вдвоём с нашей ситуацией, и мы жили с этим. Нас выписали в воскресенье, и моя близкая знакомая, которая проводила вместо меня занятия по йоге, сказала, «а ты приходи во вторник и проведи только разминку, а я всё остальное!» Эта мысль меня невероятно удивила и дала надежду на выживание. На удивление всей группы и меня самой, я не только пришла, но и провела всё занятие целиком! Помню, как на протяжении всего занятия у меня просто адски болел низ живота, где был ШОВ. В конце первого занятия после кесарева, когда мы легли в последнее упражнение Шавасана (поза мертвеца), я поняла, что я и есть этот мертвец и просто уже не могу встать с коврика. Каким-то чудом я соскребла себя с него и в состоянии кошмарной боли поблагодарила группу за их мужество и потрясающую невероятную поддержку меня. Всё было через боль, в том числе, физическую! Но я уже должна была лететь к своему новорожденному первенцу.

PS. Можно, конечно, спросить, зачем такой героизм, такие искусственно созданные испытания? Но тогда это было единственное, что меня возвращало к жизни и помогало хоть немного отключиться от постоянных физических страданий. Физическая боль заглушала душевную, но ненадолго – хотя это работало. Осознание насилия надо мной и моим малышом, когда я находилась в беспомощном состоянии, продолжало меня преследовать и ещё больше усугубляло мою травму.

Тогда, в тот первый день тренировки, которую я провела для группы, в каком-то болевом угаре добралась до дома, ведь мне пора было кормить моё чудо. После кормления я ложилась на два часа в ванну, «отмокать» – это хоть как-то притупляло боль внизу живота. Конечно, я беспокоилась: «а вдруг разойдутся швы от такой физической нагрузки», но это был единственный Мой путь выживания.

По одному и тому же сценарию шли неделя за неделей: два раза в неделю полуторачасовая тренировка группы, после вечером – 2 часа отмокание в ванне, немного счастья с малышом и стенания по поводу моего кесарева. Но тело отказывалось принимать новое свое положение, что его целостность нарушена, и я никогда не смогу родить сама, так как, говорят врачи, роды после кесарева вообще возможны только не раньше, чем через три года. Однако данное себе обещание, как только у меня прекратит болеть шов – тут же забеременеть и родить самой, придавала мне сил и давало надежду на нормальную жизнь. (Сегодня я понимаю, что это опасно и безрассудно даже, но это уже моя личная женская история, которая предопределила всю мою жизнь.)

Сквозь боль душевную и боль физическую прошли полгода! День в день через 6 месяцев после операции у меня перестал болеть шов! Моей радости не было предела, и теперь передо мной стояла не совсем здоровая цель – немедленно забеременеть и родить самой, но уже без участия врачей. Я должна была доказать самой себе, что могу родить и могу быть полноценной матерью. Не откладывая дело в долгий ящик, я обратилась тут же к мужу за помощью в этом деле. Муж отказался наотрез, так как понимал, что беременеть и рожать так быстро – идея безумца! Тем не менее, он не смог устоять под моим натиском. Хотя сейчас, оглядываясь назад, я, пожалуй, соглашусь с тем, что это была небезопасная идея. Через неделю я услышала своё тело, что наступила беременность! С первых дней я начала общаться с малышом и объяснять ему, какая стоит перед нами задача. Конечно, факт беременности я тщательно скрывала и от близких и от группы, от всех. Теперь и психологическая боль начала постепенно отпускать меня. Вернее, она трансформировалась в новую задачу: от её выполнения зависела судьба нескольких человек: моя, малыша, который во мне и существование первенца, ведь ему не было и года, и он питался только грудью. Во мне зародилась новая жизнь, и она мне принесла надежду на моё душевное исцеление.

Понимая всю ответственность ситуации, я начала готовиться по полной программе: изучать всю имеющуюся информацию про роды: что происходит во время беременности с женщиной, как развивается малыш от недели к неделе, каковы этапы родов. Я обременила малыша задачей родиться самостоятельно после кесарева, готовила, и его тоже, к предстоящим событиям, рассказывая ему его путь и его задачи в родах. Одной из важных задач было найти домашнюю акушерку, которая возьмётся принять роды после кесарева и на таком коротком сроке восстановления.

Акушерка нашлась довольно быстро: в моих йоговских кругах домашние роды – не редкое явление… Идя на первую встречу, я замирала от страха: как она отреагирует? Надо сказать, что акушерка была удивлена; к предстоящей задаче она отнеслась настороженно, но дала мне несколько рекомендаций, без выполнения которых она за меня браться не хотела. Кое-что меня крайне удивило:

1.Обменная карта – её наличие. Я очень сопротивлялась этому условию, так как не была намерена идти к врачам. Но это условия было главным и обязательным! Она объяснила: если что-то пойдёт не так, нужна карта, чтобы не было проблем со скорой и передачей меня в роддом.

2. «Я плохо» выглядела и совсем не была спортивная, по её словам, и мне необходимо было начать заниматься йогой. Я едва сдержалась, чтобы не воскликнуть, что я – инструктор по йоге. Я внимательно выслушала список упражнений (асан), которые мне необходимо ежедневно выполнять – это были перевёрнутые позы и стойка на голове Сиршасана. Я, конечно, была удивлена, что беременным можно делать стойку на голове, но акушерка ответила, что не только можно, но и нужно, поскольку это будет снимать нагрузку со шва!

3. Выкупать шов в морской воде на 35—37 неделе.

4. На 37 неделе сделать в определённом центре узи шва.

И когда все эти условия будут выполнены, она посмотрит на меня и животик и примет окончательное решение! Нескончаемо счастливая и озадаченная я понеслась выполнять эти условия. В женскую консультацию я пришла, не сразу, но карту получила. Анализы были безупречны. Йогой я стал заниматься уже предметно, и стала уделять ей больше времени каждый день. Передо мной стояла конкретная понятная задача. Депрессия прошла – на неё не было времени, я погрузилась в работу. Но след от душевной боли от произошедшей со мной несправедливости осталась. Занимаясь йогой, я просила своё тело окрепнуть и не подвести меня. Каждый день проговаривала свои страхи, приближаясь к поставленной задаче. Готовилась физически и психологически. Но из близких моих ещё никто не знал, что нас уже трое. На шестом месяце стало невозможно скрывать от группы свой животик под вывеской: «еще не похудела». Я тут же всех попросила мне не мешать ментально и не ставить на меня никакие программы – это мой путь, и мы его пройдем с моим малышом! Мне очень важно было состояться как мама, которая может родить сама. Группа замерла в ожидании, «а что будет дальше» и, конечно, в бесконечной поддержке. Периодически я приходила на проверку к своей акушерке, она меня стала хвалить, мол, виден результат, тело подтянулось. Медицинские показатели тоже были все норме; это успокаивало и обнадёживало. Я была идеальной, очень красивой беременной. Было ощущение, что я просто парила над землёй – мне дан свыше ещё один шанс, и я им должна обязательно воспользоваться!

Однажды мы с моей мамой пошли в Третьяковскую галерею: я просто питалась искусством, чтобы малыш был развит всесторонне, ведь я знала: чем занимается мама во время беременности, то у ребёночка будет с лёгкостью получаться, что всё развитие он получает уже в утробе. А классика способствует гармоничному его созиданию. Несмотря на то, что я уже была на 7 или 8 месяце, ко мне подошёл незнакомец и очень настойчиво стал приглашать после галереи на свидание в ресторан. Я была крайне удивлена этому обстоятельству и, показав на свой животик, поинтересовавшись, не смущает ли его данный факт? Незнакомец заверил меня, что ему этот момент не мешает за мной ухаживать и «это же положение пройдёт»! С неизвестным я никуда не пошла, но факт остаётся фактом. Беременность была волшебная и привлекала к себе внимание. С мужем мы в оговоренный с акушеркой срок поехали на Чёрное море, это было конец июня, и я плавала от буйка к буйку в любую погоду, иногда было холодно, но мне было выдано предписание, и его надо было выполнять!

В назначенное время я пошла на осмотр шва в медцентре – заключение я тут же привезла акушерке, она изучила его и, глядя на меня, загоревшую и счастливую, ожидающую чуда, резюмировала: «Давай попробуем, но если что-то пойдёт не так – мы вызываем „скорую“!». Я была счастлива! Меня одобрили на главную роль всей моей жизни – родить самой! Там же, на узи шва, меня спросили, кого я жду, и я гордо сказала, что, конечно, мальчика. Меня спросили: «а если другой вариант?». Я недоумевала: «Да, какие еще могут быть варианты, конечно, мальчик!» Доктор возразила: «Ну мамочка, а разве других вариантов не бывает? У вас – девочка!». Дело в том, что у меня было знание: если второй малыш рождается вскоре после первого, то он будет того же пола. Оказалось, что нет. И с тех пор я стала знакомиться с дочкой и осознавать, что бывают ещё и девочки, это меня крайне удивляло на тот момент! Нормальные роды начинаются в срок 39 недель, согласно моего знания на тот момент, и с этого периода я стала усиленно ждать… Тренировочные схватки были, как положено, но процесс родов так и не включался! Группу я довела до 38 своих недель, и мы отпустили друг друга в отпуск. Я так же продолжала послушно вставать на голову и выполнять все предписанные мне йоговские упражнения. С каждым днём это было всё сложнее, но желание родить самой меня дисциплинировало. Шла 40 неделя. Тревожность нарастала, были одни вопросы. Ночью схватки шли и даже усиливались – я ложилась поспать перед ожидаемыми родами и просыпалась утром, как ни в чём не бывало. С каждым днём становилось всё страшнее, тревога нарастала, я училась доверять силам природы и была убеждена, что всё, в конце-то концов, начнется. Я просила малышку, чтобы она пошла в роды и ждала. Встречались с акушеркой несколько раз, она слушала ребёнка, исследовала шов и продолжала ждать, время ещё позволяло.