скачать книгу бесплатно
– Дальше, – кивнул Поль, внимательно меня слушая.
– А дальше ничего, – пожала я плечами. – Вот только … – протянула я, и встретив вопросительный взгляд Поля, продолжила, – я думаю, зачем Татьяне отдавать деньги? Это часть денег за проданного Ренуара? Она посредник? Наличные, неучтенные налогами, без каких-либо следов сделки, и заметь, после передачи средств, она пошла рассказать об этом прямо к твоему благодетелю, который, вроде как, ищет картину вместе с тобой!
– Ну, если учесть, что странные сделки с рисунком, с картиной мне навязал Валери, то твои выводы верны. Ему надо от меня избавиться, – вздохнул Поль. – Вряд ли ее продал этот олух, Жан! Он сделал то, что ему велели: легко забрал картину, солгал мне, отнес картину в назначенное место и забрал деньги. Спрашивать надо не у него, где картина сейчас!
Поль развернулся немного ко мне.
– И все же, в Венеции у убитого коллекционера требовали иные деньги! Сумма была намного значительнее, чем та, что можно было получить за рисунок. Я не могу понять, потому что не знаю деталей, но его убили не из-за рисунка. Он был не нужен убийцам, – Поль настаивал на своих выводах и убеждал меня в том, в чем был абсолютно уверен.
– А мужчин ты рассмотрел? – спросила я.
– Плохо, – мотнул он головой. – Оба говорили по-английски с акцентом. Это я запомнил. Один среднего роста, очень спортивный, возможно даже, военный. А второй – садист. Он живого места на коллекционере не оставил. Ты сама видела, – сказал мне Поль, заставив вспомнить ужасную картину с изуродованным телом на полу номера.
Я молчала и смотрела на ехавшую вдалеке машину. Перед глазами стоял труп. Я помнила каждую деталь его изуродованного тела. Поль аккуратно вел, пытаясь не попасться на глаза тем, кого мы преследовали, и как только машина оказалась на шоссе, что вело из города в пригород, почему-то резко затормозил.
– Что случилось? – спросила я.
– Я знаю, куда они едут, – ответил голос Поля.
– Куда? – насторожилась я.
– У Эрво роскошный старинный особняк в пригороде. Они едет к нему домой.
Я замолчала, как и Поль. Мы оба смотрели вперед на дорогу, ушли в свои мысли ненадолго, а потом водитель снова завел машину, развернулся и понесся в город. Машина быстро пробегала обратные километр за километром, в салоне висела тишина.
– Скорее всего, – начал Поль, – ты права. Картину они уже продали, причем не тому, кто хотел купить ее у меня.
Тяжелый вздох вырвался из груди мужчины.
– Катрин, ты должна отдать мне рисунок, иначе мне вообще не отвертеться, – Поль бросил на меня взгляд своих голубых глаз.
– Я попробую, но быстро не получится, – тихо произнесла я.
Мы оба замолчали ненадолго.
– Послушай, – у меня в голове мелькнула мысль. – Если твой благодетель подставил тебя, мы также можем подставить его.
– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Поль.
– Надо, чтобы все убедились, что в номере гостиницы была Татьяна, а не я, – внимательно смотрела я на лобовое стекло, через которое была видна машина. – Татьяна взяла рисунок, взяла деньги, которые ищут, картину видели у нее, она и должна за все оправдаться вместе с месье Эрво, с которым она в близких отношениях.
– Но, с чего бы другим поверить, что деньги взяла она?
– Ты – свидетель. Ты видел ее. И рисунок взял у нее, – надавила я.
– А если другие скажут, что она – не та девушка из Венеции.
– Не скажут, – ответила я, абсолютно уверенная.
– Почему?
– Меня никто не видел, ты сам говорил, – твердо произнесла я, хотя моя уверенность основывалась на другой причине, имя которой было «Илья». – Он мне поможет, – пообещала я сама себя, – даже если мне придется наплести ему сказки, все равно поможет. Я хотела помочь ему, когда отправилась в номер человека, который прислал записку о том, что ждет Илью. Хотела предупредить, что Илья не придет и наткнулась на труп. После этого у меня все пошло кувырком! Теперь очередь Ильи сделать для меня доброе дело. Пусть у него тоже все смешается!
– Мне все-таки непонятно, как ты это хочешь сделать? – произнес Поль.
– Я еще сама все не продумала. Главное для тебя, следить за событиями, и подбросить информацию о том, что женщина из Венеции скорее всего Татьяна. А когда тебя попросят опознать ее, ты опознаешь. В этом случае, тебе будет легче доказать сговор месье Эрво с ней в ущерб интересам твоих клиентов. Возможно, они его сами накажут.
– Какое изощренное коварство, – произнес Поль.
– Поль, мы с тобой просто защищаемся, – произнесла. – Тебя кинули и подставили, меня хотят убить. Абсолютно ни за что! Мы с тобой, пешки в чужой игре, которыми хотят пожертвовать. Я на тот свет не собираюсь!
– Я тоже! – вздохнул Поль. – В номере была Татьяна.
Я улыбнулась и поцеловала его в щеку, после чего и он улыбнулся. Машина понеслась обратно, к дому из песчаника, с квартирой на шестом этаже, выходившей окнами на набережную и Эйфелеву башню. На середине пути я спохватилась.
– Поль, – произнесла я.
– Что?
– Отвези меня в магазин.
– Какой магазин? – удивился он.
– Продуктовый.
– Зачем? – еще более недоуменно позвучал его голос.
– Мне нужно сходить в магазин, – ответила я, пожав плечами.
Поль немного тряхнул головой и через несколько минут припарковался у входа. Я вышла, направилась прямиком к полкам, где стояли крепкие напитки. Поль ждал в машине и не подходил, чтобы помочь. Я махнула рукой и взяла обе бутылки, виски и коньяк, уверенная, что Илья одной не обойдется. Потом я решила купить обыкновенной еды, чтобы объяснить свое долгое отсутствие. Более того, уламывать Илью отдать мне вещи в голодном состоянии все равно, что плевать в пропасть. Нагрузившись, я вышла из магазина и плюхнулась с пакетами на сидение салона. Ключ повернулся, мотор загудел, и меня повезли к дому. Поль притормозил у самого входа, не выключая мотор, нахмурился и стал смотреть вперед. Я схватила пакет и хотела было открыть дверь, чтобы выйти, как заметила его взгляд. Он еще больше напрягся. Пришлось повернуться, отпустив ручку.
– Что-то не так?
– Там ведь кто-то есть, да? – пробурчал он еле слышно. – Не говори, что одна все это будешь есть.
Я быстро взглянула на окна и увидела, что света нет. Можно было продолжать врать.
– Я же говорила, что квартира мне не принадлежит. Мне просто разрешили пожить там. Оставлю хозяину полный холодильник, если сама не съем.
– Зачем ты возвращаешься? – капризно и с долей ревности в голосе произнес мужчина, чем несказанно удивил.
– Где же мне жить? На улице?
– У меня, – давяще произнес голос.
– Это не возможно, – хохотнула я.
– Почему?
– Потому что, тогда, как порядочный человек, ты вынужден будешь на мне жениться, – я еще раз улыбнулась, пытаясь перевести разговор в шутку.
– А если я хочу, – рука мужчины обвила шею сзади, пальцы чуть коснулись щеки.
Лицо приблизилось, голубые глаза заблестели, что заставило мозг моментально отключиться. Погрузившись в сладкий плен губ, я позабыла о главном. Его руки все крепче обнимали и прижимали к себе, мне сложно было гнуть свою линию, приводить какие-либо доводы, сложно было даже придумать и доказать самой себе, почему я сейчас должна уйти от него.
– Останься со мной, – тихо произнес Поль.
– А рисунок? – сглотнула я.
Он чуть отстранился и посмотрел на меня.
– Он тебе нужен, – напомнила я мужчине.
– Где он? Он у него? – резко произнес Поль.
– У кого? – удивленно вскинула я брови.
– Я знаю, что квартира принадлежит не тебе. И она давно пустует, я поинтересовался! – резко произнес Поль.
– Ну и что, – я улыбнулась.
Поль промолчал. Только тяжело вздохнул. Я решила его успокоить, чтобы он не мучался ревностью, не придумывал себе ничего.
– Мой родственник ничего плохого мне не сделает, иначе ему придется объяснять это своей же маме, и моей. Не переживай, – поцеловала я его еще раз, чтобы развеять сомнения.
– Родственник? – переспросил Поль.
– Наши мамы как сестры, только не родные.
– Но не родные, – надавил Поль.
– Мне лучше держаться от тебя подальше, чтобы никто не видел сговора во всем происходящем, чтобы твоим словам о Татьяне поверили, – я постаралась сменить тему об Илье на животрепещущую, о том, как выбраться из сложившейся ситуации.
Я вышла из машины, оставив Поля и пошла домой. Меня терзало то, что Поль теперь будет сходить с ума от ревности. Так как один ревнивец в моей жизни уже был, и кстати, ожидал меня в Москва, то сейчас ревность Поля могла очень навредить делам. Я только молилась, чтобы она не помешала ему трезво мыслить и сделать все как мы договорились. Шаг за шагом по ступенькам медленно шла обратно в свою тюрьму, лихорадочно смотря на часы и соображая, как объяснять двухчасовой поход в соседний магазин, поднялась на шестой этаж и встала прямо перед дверью, которая была чуть прикрыта. Толкнуть ее не составило большого труда, переступать порог было гораздо труднее. Мне и раньше было жутковато здесь находиться, а с приездом хозяина стало невыносимо. Страх выворачивал наизнанку кишки, сердце беспрерывно замирало, мурашки устраивали тараканьи бега по коже. Я ненавидела себя за то, что поддаюсь и играю в его игры, ненавидела за то, что у меня нет сил сопротивляться, хотя первостепеннейшим инстинктом у человека всегда был инстинкт выживания. Я же в своих действиях сама шла в пасть хищнику, где-то в глубине души рассчитывая на то, что дождусь от него пощады или выбью жалость, что явно было ложью самой себе.
Я кинула пакеты на стол на кухне и нашла Илью на балконе. Он стоял, глядя на ночной Париж, и даже ни о чем не думал, просто ждал. Ждал как я все те дни до его приезда: сидела, любуясь роскошным видом города, днем и вечером, в ожидании хозяина. Сидела и ждала его, не приезжавшего. Сидела и сходила с ума от отчаяния, не зная, что происходит. Сидела и молилась, чтобы все разрешилось, и я вернулась бы домой к своей старой жизни.
Совсем стемнело, все было едва различимо. Я приблизилась и протянула бокал. Жидкость колыхнулась и застыла в стеклянном сосуде, завладев на мгновение его взглядом, потом медленно все вокруг стало растворяться в ночной темноте.
– Ну, и где ты шлялась?
– Никак не могла решить, что лучше: виски или коньяк, – заглянула я в его карие глаза.
– И то, и то люблю, – тихо ответил он.
Я вдруг почувствовала, как у него сильно забилось сердце.
– Для этого потребовалось два часа? – раздался голос человека, который утопал в моих глазах.
– Хотела угодить, – тихо и мягко произнес мой голос, чтобы не злить мужчину напротив.
Я еще немного постояла, наблюдая, как он пьет, не отрывая от меня взгляд, о чем-то думает, и отошла к перилам.
– Я хочу домой, – тихо произнесла я, полагая, что алкоголь сделает его мягче и добрее.
Темно-карие глаза впивались на меня как в собака в кусок мяса, хозяин квартиры стал опасно молчалив. Пришлось отвернуться в сторону и обхватить себя руками, чтобы не поддаться панике.
– Тебя там никто не ждет, – вдруг раздался голос в ночи, так тихо и страшно, что показалось, будто я ослышалась.
Я снова повернула голову, уставившись на него округлившимися от удивления глазами. Илья стоял и смотрел своими темными глазами, прожигавшими дыру, внушал страх и трепет.
– Ты о чем? – удивилась я произнесенной фразе.
– Я сказал твоему жениху, что ты не вернешься, – раздался бархатный голос, красивый, как горький мед.
Оторопев, я хлопала глазами, глядя в упор на мужчину. Мне и верилось, и не верилось.
– Попытаешься вернуться домой – останешься без головы, – тихо произнес голос.
Лоб наморщился.
– Думаешь, те люди просто так тебя отпустят, после того, что ты у них забрала. Они будут ловить тебя везде: в аэропорту, на железной дороге, даже в автобусных парках. Их много, кому-нибудь попадешься в руки.
Лоб нахмурился еще больше.
– Тебя разорвут на мелкие кусочки, – снова произнес красивый бархатный голос ужасные слова.
Я интуитивно верила, но анализируя, отказывалась верить его словам, его поведение казалось абсурдным. Что я забрала? У кого? И почему вдруг я не должна возвращаться? И почему вдруг ему должен был поверить Леша? Если бы поверил, то первым же рейсом полетел бы сюда. Скорее всего, Илья ему не звонил. Но с какой целью этот фарс?
– А если ты заупрямишься, то они начнут изощряться на твоих родных. Начнут с любимого, потом перейдут на родителей…
Его глаза смотрели так яростно и зло, что я верила каждому слову, хоть они и противоречили логике. В них была ненависть и жажда крови, ничего больше. Таким взглядом смотрит солдат на своего ненавистного противника, в нем нет жалости или сострадания, он готов идти до конца, чтобы получить желаемое.
– Где это? – надавил голос.
– Что? – все еще хмуря лоб, смотрела я в темно-карие глаза, которые в ночи были черными как цвет камня раухтопаз в темноте.
Он покусал губы. Его родинки возле двух уголков рта зашевелились.
– Отдай, тогда с тобой ничего не случится, – продолжал бархатный голос, убедительный и пугающий, не смотря на свою красоту.
– Что отдать? – прошептала я едва слышно.
– Отдай, – еще ближе стало его огромное тело.
– Что? – едва слетело с губ.
– Хватит притворства! – крикнул он, схватив за плечи. – Отдай, или с жизнью расстанешься!
