Больше, чем друг

Он тряхнул головой, глядя на меня, как на назойливую муху. Я сжала руки в кулаки, нетерпеливо топчась на месте. Я пыталась сдержать злые слезы, но они скапливались в глазах, грозясь брызнуть оттуда, как только я отпущу их.

– Да мне похер на это задание, Триш, – лениво заявил Адам, чем окончательно вышиб меня из колеи.

– А мне – нет! – крикнула я. – Литература будет моим основным направлением, и я не позволю тебе все просрать, потому что ты не можешь собрать в кучу свою неконтролируемую злость и написать чертово эссе. Откуда все это, Адам? За что ты меня так возненавидел?

Я видела, что предел его терпения наступит очень скоро, но меня уже было тяжело остановить, я неслась навстречу стене, словно скоростной поезд. Знала ведь, что катастрофа неминуемо наступит, но притормозить была не в силах.

– Давай, Скотт, скажи это наконец, но долбаное эссе закончи, мать твою! – выкрикнула я.

– Как же ты меня достала! – проревел Адам, и этот рев эхом отдавался от пустых стен. – Вали отсюда нахрен!

– Адам, я не уйду, пока мы не…

– Уйди, Триша. Свали! Пошла вон! Как тебе еще это сказать?

Я почувствовала, как по щекам побежали горячие дорожки, и всхлипнула.

– За что ты так со мной? Что я тебе сделала?

– Ты все нахрен испортила! – крикнул он. – Ты всегда. Все. Портишь! Почему ты всегда появляешься тогда, когда я меньше всего хочу тебя видеть?

Грудную клетку сдавило от боли. Внутри меня как будто тысяча кошек царапала своими острыми когтями душу, превращая ее в клочья. Я сделала шаг назад, обнимая себя. Потом еще шаг. Адам, как коршун, следил за моим отступлением. Всхлипнув еще раз, я резко развернулась и побежала к выходу. Уже взявшись за ручку двери, я вспомнила слова, которые мне всегда говорит папа: если тебя выставили за дверь – лезь в окно. Я повернулась и посмотрела в сторону коридора, где располагалась комната, в которой Адам боксировал.

– Завтра в шесть вечера жду тебя в библиотеке! – выкрикнула я и, не дожидаясь ответа, вылетела на улицу.

Я бежала по улице, не разбирая дороги, и ничего не видя перед собой. Слезы застилали глаза, мешая смотреть перед собой. Внезапно я столкнулась с темной тенью и попыталась отпрянуть, но, потеряв равновесие, чуть не упала, если бы крепкие руки не ухватили меня за предплечья, и не потянули вверх.

– Эй-эй, тихо, – послышался спокойный голос.

Я вытерла слезы и попыталась вырваться, но руки крепко держали меня. Я подняла голову вверх, чтобы посмотреть на высокого парня, но не увидела ничего, потому что его лицо скрывал капюшон толстовки.

– Ты в порядке? – спросил он.

Я совершенно не изящно шмыгнула носом и продолжала вглядываться в черное пятно, на месте которого должно быть лицо.

– В порядке? – повторил он вопрос, и слегка присел, чтобы заглянуть мне в глаза. Позади парня горел фонарь, поэтому мое лицо ему рассмотреть удалось. – Тебя Триша зовут?

– Откуда ты знаешь? —икая, спросила я.

– Твоя фотография висит на стене в комнате у Адама.

– Что? – шепотом спросила я. Почувствовав, как к лицу прилил жар, я смотрела и смотрела, как будто взглядом могла вытащить из парня ответ.

– Твоя фотка. У Адама, – повторил он. – Ты же его знаешь? Он сказал, что вы из одного города. Я Эндрю Пирсон, кстати.

– Очень приятно, – отозвалась я.

– Пирсон! – послышался позади меня разъяренный голос Адама. – Пусти ее!

Я услышала быстрые громкие шаги. Эндрю тут же отпустил меня и отступил на шаг. Через несколько секунд Адам уже стоял спиной ко мне, отделяя меня от Эндрю.

– Какого черта ты ее хватал? – прорычал Адам, подавшись немного вперед. Все его тело источало напряжение.

Я затаила дыхание, с трудом понимая, что вокруг меня происходило.

– Расслабься, Скотт, я всего лишь помог девушке не упасть.

– Еще раз притронешься к ней…

– А ты не много на себя берешь, мудила? – зло спросил Эндрю.

– Не много, если дело касается ее. Еще раз тронешь ее, и я тебя по стенке размажу. Ты меня понял?

Эндрю рассмеялся.

– Понял, Отелло. Тогда тебе стоило бы заявить права на такую красотку, иначе ее быстро уведут у тебя из-под носа.

– Занимайся своим делом, Пирсон, – сквозь зубы процедил Адам, и, схватив меня за локоть, поволок по тротуару в сторону моего общежития.

– Какого хрена ты сама таскаешься в такое время? – рыкнул он, волоча меня по улице.

– Пусти, мне больно.

– Почему везде, где появляешься ты, всегда рядом бродят проблемы? – не останавливаясь, Адам продолжал обвинять меня в проблемах, источником которых я не была. – Еще раз увижу тебя в такое время в районе дома братства, я…

– Что ты, Адам?! – крикнула я, вырывая руку из его стальной хватки. – Что ты сделаешь? Аж ничего? Проигнорируешь меня? Оскорбишь? Унизишь?

Я приостановилась и рядом со мной остановился Адам. Вывалив на него массу вопросов, я ускорила шаг и, обогнав его, рванула дальше. Я слышала тяжелые шаги Адама позади себя всю дорогу до общежития, но не оборачивалась и больше не проронила ни слова. Я уже открыла дверь, чтобы войти в здание, когда услышала позади себя:

– Завтра в шесть я буду в библиотеке.

– Будь, где хочешь, Адам Скотт. Но сам. Я не буду писать с тобой эссе.

– А как же твое задание, Триш? – спросил он спокойно.

Я повернулась к нему, и сердце пропустило удар. Как бы сильно я не ненавидела его, все же не могла не признать, до чего он красивый. Высокий, широкие плечи, уверенная поза. Он стоял там с перекинутой через плечо спортивной сумкой, в черной толстовке и спортивных штанах, в карманы которых засунул руки. Бледный свет фонаря поблескивал на его влажных от тренировке волосах. Ну почему этот засранец не мог вонять потом после тренировки? Нет, он им пах и этот запах смешивался с его одеколоном и природным мужественным запахом самого Адама, что раздражало еще сильнее. Я была бессильна перед ним.

– Я напишу его сама, – наконец выдавила я.

– Я завтра приду и буду ждать тебя в шесть, Триша, – все таким же спокойным тоном добавил Адам. – Спокойной ночи.

Развернувшись, он зашагал прочь, а я смотрела ему вслед и не могла взять в толк одного. На кампусе так много привлекательных парней. Да взять хотя бы сокомандников Адама, на которых регулярно пускала слюни Долли. Но нет, мне нужно было запасть на самого большого говнюка из них всех.

– Я люблю тебя, – произнесла я шепотом, пробуя фразу на своем языке.

Я тут же прикрыла ладонью рот, испугавшись того, насколько правильно и одновременно неправильно звучала эта фраза по отношению к Адаму. Я быстро распахнула дверь общежития и влетела в холл, как будто за мной гналась стая волков.

Глава 16

Я упорно пыталась читать то, что написано в учебнике, но буквы прыгали, а слова не складывались в толковое предложение. Взгляд то и дело метался к часам, висящим на стене между книжными полками. Библиотека почти опустела, остались только такие как я: те, кому некуда толком идти. Долли таки заполучила номер Бульдозера и теперь прохлаждалась с ним в каком-то модном кафе за пределами кампуса.

Я снова посмотрела на часы. Без четверти шесть. Уйти? Остаться? Яя бросила взгляд на лежащий на столе ноутбук с открытым редактором и файлом с эссе. Какого черта я все еще сидела здесь? Подскочив со стула, я быстро начала собирать вещи в рюкзак. Закинув ручки, я попыталась засунуть туда ноутбук, но клапан рюкзака распахнулся из-за ослабевшей молнии, и ручки высыпались.

Я присела, чтобы собрать их, и тут же у меня на затылке поднялись волоски. Мне не нужно было поднимать взгляд, чтобы понять, кто подошел к моему столу. Закинув последнюю ручку, я выпрямилась и посмотрела на Адама. Он спокойно прошел к столу и присел. Я осталась стоять, прижимая к себе рюкзак.

Адам откинулся на спинку стула, вытянув длинные ноги.

– Привет, Триш, – равнодушно произнес он.

– Я уже ухожу, – резко ответила я, застегивая молнию.

– Мы же должны были обсудить эссе, – таким же тоном отозвался он.

– Нечего обсуждать. Как ты вчера сказал, я могу и сама его написать.

– Тогда зачем дождалась меня?

– Я не дожидалась, а готовилась к завтрашнему занятию по философии. Как видишь, шести еще нет, а я уже собиралась уходить.

– Убегаешь, как всегда, Триш? – спросил он, приподняв одну бровь.

– Убегать – это твоя привычка, Адам.

– Что это должно означать? – Его брови сошлись на переносице, делая лицо грозным, но еще более привлекательным.

– Ничего, – отмахнулась я.

Адам вскочил со стула и встал вплотную ко мне так, что мне пришлось прижаться задницей к столу. Деревянная поверхность впивалась в кожу, но черта с два я бы позволила Адаму узнать об этом.

– Триша, хватит ходить вокруг да около, научись наконец говорить в глаза то, что думаешь, – со злостью тихо сказал он, нависая надо мной.

Еще немного, и он разложил бы меня на столе. Всего пол шага. Эта мысль, скользнув по краю сознания, всколыхнула внутренности, пробуждая в животе уснувших бабочек. Я смотрела на то, как быстро поднимается и опадает его грудная клетка от частого дыхания. Адам наклонился ближе, и его дыхание опалило мое ухо.

– Ну же, Триша, произнеси это вслух. – Тихий вкрадчивый голос что-то сделал с моей железной волей. Я судорожно вздохнула и почувствовала, как предательски твердеют соски.

– Ты все время убегаешь от меня, – быстро протараторила и закрыла рот, крепко сжав губы.

Адам молчал. Я медленно подняла взгляд на его лицо, выражение было нечитаемым. Пару минут он рассматривал меня, а потом спокойно ответил:

– В воскресенье я пришлю тебе свою часть эссе.

Он отступил на шаг, не отводя от меня взгляда.

– Почему не завтра?

– Завтра вечеринка, я буду занят, – коротко ответил он, развернулся на месте и зашагал прочь, а я осталась стоять и разглядывать его удаляющуюся спину, прижимая к себе рюкзак.

***

– Губы над накрасить поярче, – пробубнила Долли, наклоняясь к зеркалу в ванной.

– Куда еще ярче? – усмехнулась я, стоя в дверном проеме и прислонившись к нему бедром.

– Эй, так несправедливо, – запричитала она. – Тебе даже не надо красить губы, они и так выглядят соблазнительно. А у меня так, словно я умерла три дня назад.

Я откинула голову и рассмеялась.

– Да, Доллс, с ассоциативным мышлением у тебя порядок.

– К сожалению, с самокритикой тоже, – ответила она.

– Что это значит?

– Другая бы на моем месте забила на свои бледные губы, но я, мать вашу, добьюсь эффекта сочных вареников с клубникой, – сказала Долли, нанося новый слой помады. Потерев губы одну об другую, она выпятила их и повернулась ко мне. Дав пару секунд оценить ее старания, подруга спросила: – Вроде ничего, да? Что думаешь?

– Думаю, ты и до этого была красавицей, – ответила я, улыбаясь.

– Тогда идем искать приключения на свои упругие задницы.

Спустя полчаса мы вошли в дом братства, буквально подхваченные волной других студентов. Нас практически внесли в огромный дом, который в тот день больше напоминал ночной клуб. Свет был приглушен, но разноцветные лампочки, которые свисали с потолка в огромном количестве и переливались, как рождественские огни, позволяли видеть дальше своего носа, при этом создавая празднично-романтичную атмосферу. Я осмотрелась по сторонам и отметила, что практически каждый дюйм свободной поверхности наполняли люди. Приподнявшись на носочках, я выглянула поверх голов, и за зоной для развязных танцев заметила немного свободы за распахнутыми дверями, ведущими на задний двор.

– Эй, смотри, выпивка там. – Долли крикнула мне в ухо так, что в голове зазвенело.

Я перевела взгляд в ту сторону, куда она указывала, и кивнула, давая согласие двигаться в том направлении. Долли без церемоний схватила меня за руку и потянула через толпу. Взгляд зацепился за темнокожего диджея с дредами. Он качал головой в такт своей ритмичной музыке и, каждый раз, когда мелодия пополнялась новым битом, он удовлетворенно закатывал глаза. Меня позабавило то, какое огромное удовольствие он испытывал от своей музыки.

Пройдя еще несколько шагов, я случайно зацепила плечом танцующую девушку. Она повернулась ко мне с мрачным взглядом, готовая сражаться за несчастные пару дюймов пространства в плотной толпе, но при виде меня ее лицо окрасила улыбка. Я улыбнулась в ответ. Это была Анастейша – девушка, с которой я вместе посещала уроки истории. Она быстро обняла меня и отстранилась.

– Как ты, Триша? – Чтобы задать простой вопрос, ей пришлось наклониться и буквально срывать голосовые связки, чтобы я могла ее услышать.

– Спасибо, хорошо! – прокричала я в ответ. – Так много людей!

– Да, у парней всегда отвязные вечеринки, но в начале учебного года самые фееричные.

Я почувствовала, как мою руку дернули, и подняла взгляд. Долорес смотрела на меня, практически подскакивая на месте. Ее брови были слегка приподняты, выражая негодование тем, что я так задержалась. Махнув на прощание Анастейше, я продолжила свой путь за нетерпеливой задницей подруги. Пройдя еще несколько шагов, мы оказались у бара. За стойкой орудовали два парня в футболках с логотипом братства.

– Девушки, – позвал нас один из барменов, симпатичный парень, больше похожий на австралийского серфера, чем на представителя братства. Кристально голубые глаза, загорелая кожа и выгоревшие на солнце волосы до плеч, связанные в небрежный пучок. Он так обольстительно улыбался, что, наверное, многие девушки с разбегу прыгали к нему в постель, даже не спрашивая имени. – Что будете пить, красавицы?

– А какой у нас выбор, «Оззи»?

– О, ты в теме, малышка? Я Кен.

– Что? Кен? – с хохотом переспросила Долорес. – Это правда твое имя?

Ничуть не смутившись, бармен смеялся вместе с ней.

– Скажи мне, сладкая попка, как ты думаешь, – начал он, слегка наклонившись над стойкой, и глядя прямо Долли в глаза, – ну какой нормальный парень, имея нормальное имя, назовет себя Кеном?

По щекам Долорес разлился румянец.

– Так ты ищешь свою Барби? – спросила она.

– Не начинай. Мою сестру зовут Барби.

– Ох, я сейчас лопну от смеха! – выкрикнула Долли, хватаясь за живот. – Папа Мател?

Мы все разразились неистовым хохотом.

– Почти. – Долли замерла в ожидании того, что дальше скажет Кен. – Матео, – заговорщическим тоном добавил он.

– Все! – выкрикнула Долорес сквозь смех. – Официально объявляю тебя своей новой любимой игрушкой!

Кен поиграл бровями и окинул мою подругу плотоядным взглядом.

– Тогда, полагаю, я должен поблагодарить родителей за свое имя. —Долли расправила плечи, демонстрируя парню его новое завоевание.

– Мы будем «Секс на пляже», – томным голосом, едва слышным из-за грохочущей музыки, провозгласила Долорес.

– О, его мы точно будем, – ответил бармен, и добавил: – А коктейли будут через минуту.

Как только он отошел, предварительно подмигнув моей подруге, та повернулась ко мне. В ее взгляде был триумф.

– Ты действительно хочешь быть засечкой на столбике его кровати? – спросила я, наклонившись, чтобы Долли лучше слышала меня.

– О, милая, я буду той, кто проделает огромную траншею в его кровати. Этот красавчик еще будет таскаться за моей кислотно-розовой юбкой, как голодный щенок.

– Во все тяжкие, Доллс?

– Во все тяжкие, подруга, – отозвалась она, и сжала мои плечи.

– Эй, красавица, твои коктейли, – позвал Кен. Долли обернулась к нему со слащавой улыбкой. – Как тебя зовут?

– О, малыш, ты узнаешь мое имя, – ответила она, потом поманила его пальцем, и Кен склонился над стойкой, чтобы она могла добраться губами до его уха. Долли что-то прошептала ему, от чего его глаза загорелись, расширились, и он, отстранившись, голодным взглядом молча провожал ее до самого выхода на задний двор.

– Господи, что ты ему сказала? – спросила я уже тише, потому что музыка во дворе была не настолько оглушительно громкой.

Долли дернула хрупким плечиком.

– Правду.

– Я хочу это знать?

– Вряд ли. О, смотри, как тут все круто устроено. – Долорес махнула рукой в сторону двора.

Ребята из братства действительно постарались. По всему периметру газона были разбросаны кресла-мешки, а между деревьев натянуты гамаки. Почти все места для сидения были заняты, но Долли это не смутило, и она в своей пышной юбке уселась прямо на край крыльца, свесив ноги с высокого парапета.

– Прыгай, – предложила она, глядя на меня, и похлопала по месту рядом с собой.

Я присела на разогретый солнцем бетон, и сделала глоток своего коктейля, рассматривая толпу. Адама нигде не было видно. Как бы я ни пыталась убедить себя в том, что пришла на вечеринку не ради него, взгляд непроизвольно рыскал среди студентов, выискивая знакомое лицо.

Мы с Долорес недолго оставались вдвоем, уже через несколько минут нас окружили люди, и веселье началось. Каким-то образом коктейли сами начали появляться у нас в руках, а через полчаса возле моей подруги уже крутился Кен, подавая ей очередной бокал.

Вечеринка превратилась в безудержное веселье. Ну, знаете, с бочонками с пивом, перевернутыми людьми и оголенными торсами как парней, так и девушек. И если в начале вечеринки меня бы это могло смутить, то ко времени, когда я допивала свой третий коктейль, мне было уже все равно.

– Эй, принести еще? – раздался голос справа от меня, привлекая внимание к высокому парню.

Бывают такие ребята, глядя на которых понимаешь, что с ним лучше не связываться. У них вместо улыбки хищный оскал, а взглядом он уже давно раздел тебя и трахнул. От них пахнет опасностью и рогипнолом. Поэтому на его щедрое предложение я покачала головой. Судя по тому, что он остался недоволен, парень не привык получать отказ. А взгляды окружающих исподтишка подсказали, что с ним стараются не связываться.

– Я Брайан, – представился он.

– Триша, – ответила коротко, и отвернулась, глядя на то, как два парня перевернули девушку из группы поддержки вниз головой, и вставили ей в рот трубочку, ведущую к бочонку с пивом. Пока я думала о причине, почему ее не тошнит, Брайан незаметно для меня придвинулся ближе.

– Триша, – позвал он. – Я, видимо, не так объяснил. Я Брайан, – повторил он свое имя настойчивее.

– Я тебя услышала, Брайан, – ответила я, и почему-то от его пронзительного взгляда мне стало не по себе.

– Брайан О’Коннор.

По моей шее побежали мурашки. Я слышала это имя. Председатель студенческого совета братства, богатый папенькин сынок, обладающий практически безграничной властью в университете. И почему, спрашивается, он выбрал меня своей жертвой? Вокруг было столько девчонок гораздо интереснее меня. Полуголые с большими сиськами, готовые на все. А я всего лишь хотела посидеть в затемненном углу крыльца и насладиться вечеринкой с друзьями.

– Слушай, я не совсем понимаю, к чему ты клонишь, в третий раз повторяя свое имя, Брайан О’Коннор. – Его имя я выделила своим особенно язвительным тоном, пытаясь показать ему, что оно меня не впечатлило.

– Знаешь, Триша, – елейным голосом произнес Брайан, наклонившись ко мне ближе, – любая девушка здесь была бы счастлива, если бы я сам подошел к ней.

Я смерила его оценивающим взглядом. Он действительно был очень привлекательным парнем, от которого буквально веяло большими деньгами и опасностью. Но это было не для меня. Оставив парня в подвешенном состоянии, я повернулась к Долли.

– Слушай, я пойду в туалет.

– Я тебе нужна?

– Нет, я уже знаю, где он, – с улыбкой ответила я.

Спрыгнув с парапета, я направилась в сторону дома, игнорируя вопрос Брайана о том, куда направляюсь. Протиснувшись через толпу, я едва дошла до нужной двери, и постучала. Ответом мне стала тишина, и это порадовало. Я слегка приоткрыла дверь и заглянула на случай, если парочка внутри так увлеклась друг другом, что даже не заметили стука. Помещение было пустым.

Быстро освежившись, я вышла в коридор и тут же врезалась в твердую грудь.

– А я повсюду ищу тебя.

Подняла глаза и тут же моему взгляду предстал звериный оскал, который я бы окрестила как мерзкая ухмылка.

– Брайан, мне нужно идти, меня подруга ждет.

Я попыталась его обойти, но он схватил меня за плечи и прижал к стене, нависая сверху.

– Мне больно, пусти, – тихо, но жестко произнесла я, не желая привлекать к себе лишнее внимание.

– Что ты корчишь из себя недотрогу, Триша? Я же не предлагаю тебе жениться. Развлечемся сегодня и завтра я даже твоего имени не вспомню. – Он помолчал, делая вид, что задумался, а потом снова заговорил. – Хотя нет. Твое, наверное, запомню. Еще ни одна телка на этом кампусе мне не отказывала. Так что да, я точно не забуду имени той, кто выламывалась дольше остальных.

Я попыталась оттолкнуть его, но безрезультатно, парень был слишком силен. Он наклонился и начал облизывать мою шею, от чего меня затошнило, и еще сильнее захотелось вырваться из цепких объятий, не предвещавших ничего хорошего.

– Да отпусти же ты меня, – громче потребовала я, упираясь руками в бицепсы.

– Заткнись и получай удовольствие, – прорычал он мне в шею.

Все тело казалось липким и грязным, пока я сражалась с ним и угрожала закричать. Мимо нас проходили люди, но на мои просьбы о помощи реагировали только скабрезными шуточками или фразами в стиле «вначале все ломаются, а потом просят еще». Когда рука Брайана полезла ко мне под юбку, я закричала. На самом деле закричала. Так, как будто меня убивают. Через пару секунд Брайан отлетел в сторону, с грохотом врезавшись плечом в стену.

– Ты бессмертный, Скотт? – прошипел Брайан.

– Еще раз к ней прикоснешься, я тебя закопаю, —прорычал Адам, закрывая меня своим телом от взгляда Брайана.

– О, да у нас тут нежные чувства? – мерзким голосом произнес О’Коннор.

– У нас тут чувства между моим кулаком и твоим носом, придурок, – отозвался Адам.

– Скотт, тебе никто не говорил, что со мной лучше не связываться?

– А тебе никто не говорил, что с кем уж точно не стоит связываться, так это то со мной?

Брайан открыл рот, чтобы что-то сказать, но на нем уже повисли две пьяные девицы, поглаживая крепкий торс и уговаривая пойти развлечься. Брайан посмотрел на них, потом снова перевел взгляд с Адама на меня, выглянувшую из-за широкой спины. Он усмехнулся, обнял девушек за плечи, и указал пальцем на Адама.

– Завтра поговорим, ушлепок.

С этими словами развернувшись, Брайан покинул коридор.

– Езжай домой, – грозно произнес Адам, повернувшись ко мне.

– С чего это вдруг? – спросила я, задирая голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза.

– Потому что я так сказал! – крикнул он, ударив ладонью стену рядом с моей головой, и заставив подпрыгнуть.

Глава 17

Адам

Даже теперь, когда она стояла, вжавшись в стену, и глядя на меня глазами испуганной лани, Триша не теряла своей воинственности. Она пыталась казаться храброй и сильной, делала попытки противостоять мне, хотя знала, что это бесполезно.

Сделав несколько глубоких вдохов, я навис над ней, упираясь в стену ладонью, кожу которой все еще покалывало от сильного хлопка о шершавую поверхность.

– Какого хера ты на себя натянула? – зло спросил я, глядя на чертовски короткую юбку и куцый топ, практически не оставляющие простора для фантазии.

– Что хочу, то и надеваю. Не тебе мне диктовать.

– Да? Тогда какой реакции ты ждала, когда светила задницей перед этим варваром?! – Мне порядком поднадоела эта ее манера корчить из себя наивную девочку, в то время, как я знал, что она уже взрослая достаточно, чтобы отдавать себе отчет в том, как выглядит.

Мой взгляд невольно опустился на гладкий топ из тонкой ткани. Черная материя ни хрена не скрывала торчащие соски на ее груди, которые манили так, что я едва сдерживался от того, чтобы не наклониться еще немного и не прикусить их, чтобы Триша аж завизжала от боли и удовольствия. Чертова девка, сводящая с ума. Почему я никак не могу переступить через нее?

– Пошел ты к черту, Адам Скотт. – Из неподобающих мыслей меня вырвало рычание несносной девчонки, которая вот уже год путала мои мысли.

– Езжай домой, – процедил я сквозь зубы.

– Хрен тебе! – выкрикнула она мне в лицо, а для пущей убедительности ткнула под нос средний палец с красным маникюром и черным кольцом в виде короны.

– Блядь, – выругался я. – От тебя одни сложности.

Резко развернув Тришу спиной к себе, я обхватил ее плечи, прижимая к ним согнутые руки, поднял легкое, как перышко, тело, и понес на выход.

– Какого черта, Адам?! Пусти меня! Поставь меня сейчас же на землю! – кричала Триша, и брыкалась ногами так, что мои голени едва выдерживали боль от ее каблуков.

По какой-то странной причине я сосредоточился не на боли в ноге, а на том, как ее округлая попка прижималась к моему паху, так не вовремя вызывая стояк. Я пронес Тришу через толпу улюлюкающих придурков, и вытащил на лужайку перед домом. Перед вечеринкой Брайан организовал машину, чтобы развезти своих шлюх по домам, так что у тротуара стояли парни, прислонившись к капотам своих машин, окруженных девушками, пытающимися договориться о том, чтобы не топать домой на высоких каблуках.