Ангел Автострады

– Ответишь?

Голос отца звучал не то, чтобы сердито – предостерегающе. И я принялась врать напропалую.

– Я пап, в Сосновогорск ездила. Меня уговорили, Светкины подружки – Лизка и Алиска. Им надо было по магазинам пройтись… шоппинг там… все такое…

– Шоппинг? – недоверчиво протянул отец. Понятно, версия, наспех состряпанная, показалась ему неправдоподобной. Во-первых, меня в магазины на буксире не затащишь. А во-вторых, никогда не любила Сосновогорск. Поняв, что еще пара вопросов и отец меня «срежет», затараторила:

– Они просили очень, у них там что-то намечается, нужно было подготовиться. В Озерске же вечно ничего не найдешь, а в Сосняке – магазин неплохой…

– А, ну да. Мода, – понимающе кивнув, ответил папа. – А себе ты что-нибудь прикупила?

Облегченный вздох: кажется, поверил.

– Да, конечно, сейчас покажу! – преувеличенно бодро воскликнула я и побежала в комнату. Теперь – проще простого: в шкафу у меня целая куча «ни разу не надеванных» тряпок – мама все время привозит что-нибудь из командировок: экстравагантные кофточки, ультракороткие юбки, туфли в стразах, и другие побрякушки. Она, конечно, знает, что такие вещи я никогда не решусь надеть, но надежды не теряет. Еще годик и мой шкаф разойдется по швам от избытка тряпок. Хотя сегодня они мне все-таки пригодились.

Я дернула с верхней полки какой-то пакет и потащила на кухню. Папа уже стоял перед раковиной и чистил рыбу: такой родной и уютный – босой, в спортивных штанах Адидас и футболке с Битлами. На мгновение я почувствовала угрызения совести.

Невовремя. Начала врать – так держись.

– Вот смотри!

Я помахала пакетом, и уже было собиралась ретироваться, но отец вдруг прервал работу, заинтересованно сказал

– Покажешь?

Такого подвоха от него я не ожидала! Отец никогда не интересовался, в чем ходит его дочь – лишь бы тепло и удобно. А тут внезапный приступ любопытства…

Вздохнув, я открыла пакет и вытряхнула на стол его содержимое. Папины глаза изумленно округлились.

…М-да…пожалуй, чересчур – даже для мамы. Очень странный выбор. Самой «выдающейся» деталью золотистой блузки оказалось изрядное декольте, обшитое по краю бисером. Такое же украшение оказалось на рукавах, – если можно назвать рукавами переплетение блестящих шнурков. А спинку, судя по всему, просто забыли пришить – блузка не рассыпалась на части только благодаря воротнику, шнуркам и пояску, застегнутому на блестящую пряжку сзади.

– Гм..хм… Это ты купила? Сама? – справившись с потрясением, наконец спросил отец.

Глубоко вздохнув, – куда деваться – я продолжила врать:

– Меня…м-м-м… девчонки уговорили. Сказали, идет. Скоро ведь Новый год – надо будет что-то на школьный бал надевать.

Я мысленно содрогнулась, представив себя в ЭТОМ. Ага, на балу. И, словно наяву т увидела лица одноклассников – у всех было одно и то же выражение: «интересно, под чем она?»

Отец, кажется, представил то же самое, поэтому, хмыкнув, нерешительно предложил:

– Примеришь?

А ведь я знала, что за все грехи рано или поздно придется расплачиваться. Вот только кто бы предполагал, что так скоро?

– Ну… хорошо.

Брезгливо подцепив за один из шнурков позолоченное убожество, я потащилась к себе – переодеваться.

После нескольких безуспешных попыток мне все-таки удалось влезть в этот чудовищный бред ненормального модельера. Из зеркала на меня мрачно взирала полуголая взлохмаченная девица. Короче, ужас.

В дверь затрезвонили.

– Ты кого-то ждешь? – крикнул из кухни отец.

– Не жду!

Еще раз крутнулась перед зеркалом. В принципе, терпимо. То есть, отец в новогоднюю ночь стерпит – особенно, если какую-нибудь накидку сообразить. А в школу я что-нибудь другое надену, там в таком виде появляться точно нельзя.

– И все-таки это к тебе, – снова крикнул папа. – Встречай.

И как это Светке удалось так рано освободиться? Переодеться бы… хотя, пожалуй, переживет. Посмотрим, насколько у нее крепкая психика

Поправив декольте, я растянула губы в улыбке и походкой записной манекенщицы направилась в коридор. Плечи назад, грудь вперед, нос к потолку, четче шаг…

– Смотри, Светка, я супермодель!

– П-похоже!

Боже! Кто это? Я съежилась под застывшим взглядом карих глаз. Левданский? Катастрофа! Убежать, спрятаться… Хотя нет, глупо. Я же в своем доме это он сюда пришел! Остановилась, скрестив руки на груди (стараясь прикрыть декольте), и мрачно поинтересовалась:

– Тебе чего?

– Н-ничего. Ты вообще-то сама согласилась встретиться, а теперь рычишь. – заметил Марк. – Ты всегда такая злюка?

– Когда я согласилась?

– Ну… Ты сказала: «Может, и встретимся», – напомнил Левданский.

– Может – не значит точно, – отрезала я.

Щеки главного школьного ловеласа заалели, будто от пары пощечин; он понурился, как мальчишка, что-то пробормотал, отвернулся и начал дергать ручку двери. Мне стало смешно и одновременно жалко его.

– Постой!

Прикоснулась к рукаву его куртки.

– Оставайся, так уж и быть. Только иди в гостиную,. Мне… переодеться надо.

Он неловко пожал плечами и стал снимать кроссовки. Стащил один, потом выпрямился и без улыбки заметил:

– Зря. Тебе идет.

– Не твоего ума дело, – буркнула я и поспешно скрылась в своей комнате.