Я буду летать

«Ему в политики надо, а не в технари, интриган проклятый», – мелькнула едкая мысль, но тут в бедро Софи ткнулась плоская фляжка и она, затаив дыхание, перестала слушать, что там вещает рыжий. Не дыша, чуть развернулась и аккуратно убрала флягу в набедренный карман. При желании в их комбезы можно было целый ящик инструментов поместить, ну почти весь, особенно если разгрузку на пояс прицепить.

Тихонько дернула парня за рукав, мол, вторая где.

Получила вторую.

Заработала подозрительный взгляд пятикурсника – тот был уже совсем рядом и применила свое тайное оружие: улыбнулась широко, светло, радужно. Парень точно удар под дых получил: вскинул брови, застыл на мгновенье с открытым ртом, устремив взгляд куда-то в пустоту. Этого хватило, чтобы вторая фляга заняла свое место.

Все. Теперь она контрабандист в расположении береговой охраны. Главное, следить за лицом, ну и взгляд снова на того… в синем. Красивый чертяка. Небось, звезда какого-нибудь курса.

Пятикурсник отмер, шагнул к ней.

Твою же… Страшно-то как.

– Меня тоже будешь обыскивать? – поинтересовалась Софи невозмутимо у пятикурсника – у самой внутри сердце провалилось в пустоту. Парень замялся нерешительно, покраснел и обернулся вопросительно к полковнику.

Его напарник закончил обыскивать Сашку и тоже повернулся к старшему, показательно развел руками.

– Что? – удивился полковник. – Ничего?

Пятикурсник помотал головой.

– Надо же, – Сергей Георгиевич задумчиво пожевал губу, видимо, прикидывая, где произошел сбой.

– Я же вам сразу сказал: мы ни при чем! Чисты, как стеклышко! – радостно завопил рыжий, и полковник поморщился: говорунов он не любил.

– Ладно, – обвел он парней тяжелым взглядом, от которого воспрявшие было духом, курсанты приуныли, – будем считать это не вам повезло, а мы не доработали. Все. Свободны.

– А эта? – забеспокоился тот самый, сраженный ее улыбкой, пятикурсник, и Софи застыла, покрываясь корочкой ледяного страха. Она внезапно вспомнила, что правый карман, тот самый, из которого выпал ключ, она так и не удосужилась зашить. Фляжка, конечно, потолще ключа будет, но что если тоже выпадет? Прямо под ноги проверяющим? По спине противно потекла капля пота, во рту пересохло, сердце бухало в груди, выдавая ее с потрохами.

Мучительно-долгие секунды по ней скользил взгляд Сергея Георгиевича, потом полковник махнул рукой и скомандовал:

– Отставить, – и стремительно вышел из бара.

С его уходом из Софи словно стрежень вынули. Она выдохнула, облокотилась о стойку бара. В ушах зашумело, ноги обмякли.

– Слушай, – пятикурсник так и мялся напротив, – тебя как зовут?

Софи все еще пребывала в пограничном состоянии: попалась или пронесло, а потому не сразу поняла, что от нее хотят. Бедром она прижималась к стойке, контролируя флягу. Старший мастер остался, и до нее доносились громовые раскаты его голоса: «Ну, черти! Едва под монастырь не подвели! Смотрите у меня!».

Спас рыжий. Обнял парня за плечи и проникновенно так сказал:

– Как ее зовут, не твое дело. Вали давай. Дай людям отдохнуть.

Курсант побагровел лицом, бросил на Макса убийственный взгляд, но что возразить не нашел. Развернулся и вылетел из бара, словно его пнули под зад.

Софи прикрыла глаза, ощущая себя сдувшимся шариком.

Мастер продолжал что-то вещать, заказывая двойной эспрессо. Услышав знакомое: «А вот как-то по пути…», Софи застонала. Антон Вадимович был неплохим человеком, с богатым прошлым и фанатично преданным своему делу. Его единственный недостаток был в том, что он обожал делиться этим прошлым с окружающими.

– Надолго, – подтвердил ее опасения рыжий.

– Черт! – выругалась Софи, ощущая себя диверсантом в тылу врага. В карманах по гранате…

– Да не боись, – Макс понизил голос, придвинулся, нависнув, – сейчас выйдешь в туалет, там камер нет, отдашь мне. Дальше я сам. Все путем.

– Ты дурак! – выдохнула Софи, ощущая, как от злости внутренности разъедает кислотой. Нет, можно было попытаться всучить фляги рыжему прямо сейчас, но «Астронавт» уже наполнился народом. Шумной толпой ввалились навигаторы. Софи взглядом отыскала пару преподавателей. В баре варили лучший кофе на станции, так что народ любил сюда захаживать. Ну и безалкогольное пиво с орешками было только здесь.

В такой толпе кто-то может заметить их маневр… Рискованно.

– Ты мне карман пропорол, идиот! – она пальцами вцепилась в край стойки, стараясь успокоиться.

– Черт! – рыжий мгновенно осознал масштаб проблемы и нервным жестом взъерошил волосы. – Это же две недели назад было! – воскликнул он.

Софи покраснела, потом одернула себя. Какого она чувствует вину?

– Я ждала, что ты раскаешься и сам мне его зашьешь, – прошипела.

Макс посмотрел на нее как на идиотку.

– Ладно, – его взгляд смягчился, – идем вместе. Нога к ноге.

Софи неверяще воззрилась на рыжего. Что?

– Не дрейф, – подмигнул парень. – Все решат, что мы развлекаемся. Правая или левая?

– Правая, – прошептала девушка, вдруг ощутив, что сердце бьется быстро совсем по другой причине.

Его ладонь легла ей на талию, Макс дернул девушку на себя, прижал тесно, заставляя бедром ощутить идущий от него жар.

– А теперь правой, шагом марш, – скомандовал парень.

Более дурацки Софи себя никогда не чувствовала. Под смешки окружающих и вопли рыжего:

– Посторонись! Боевой крейсер выходит на орбиту! – они двинулись в сторону туалетов.

– Ладно, заучка, должен признать, с тобой можно иметь дело, – проговорил рыжий, пряча фляги в карманы. – Возьмусь за твое воспитание, человека сделаю, – пообещал он.

– Лучше из себя его сделай, – досадливо фыркнула Софи, стараясь встать в тень так, чтобы покрасневшее лицо не бросалось в глаза.

– И это… – рыжий вдруг смутился, – держись от других парней подальше. Ты же глупая. Враз обманут.

А от него, значит, подальше держаться не надо, – с насмешкой подумала Софи.

– За собой следи, бригадир, – вернула его же слова, – а то доведешь группу до отчисления.

– Много ты понимаешь?! – вмиг разозлился рыжий.

– Больше твоего, – и она выразительно посмотрела на карманы, где прятались фляжки со спиртным.

– И что ты тут забыла? – вопрос застиг ее около серебристого бока «Стража». Того самого, приглянувшегося ей чем-то еще с первого раза.

Софи выдохнула, прокляла про себя любопытствующего и медленно, понимая, что бежать бесполезно, задрала голову.

Колпак поехал вверх и оттуда на нее глянуло знакомое лицо. Хм. Четверокурсник. Как же его зовут? Кажется, Алексей. Точно, Алексей.

Не худший вариант. Парень вроде неплох и не станет на нее докладывать преподавателям.

– Нельзя? – спросила с вызовом, отступая, чтобы лучше видеть курсанта.

Курсант нахмурился, и Софи прокляла собственную несдержанность. Привыкла на улице с пацанами разговаривать так, словно за ней целая дивизия стоит.

Мысленно дернула себя за уши и опустила голову:

– Прости, я знаю, что нельзя, просто очень хотелось. Всегда мечтала… – она запнулась, прикусывая язык. И почему этот простой в целом парень с короткой стрижкой темных волос и серыми, очень внимательными глазами вызывал у нее желание поделиться сокровенным?

Надо держаться от него подальше, – решила она, делая короткий шаг назад.

Парню ее маневр не понравился. Он прищурился, а потом одним слитым движением выпрыгнул из кабины на приставленную лестницу. Присел на корточки, смотря на нее сверху вниз.

– Это твое? – подкинул в ладони разводной ключ, который не известно когда успел достать из кармана.

Софи напряглась, а Алексей вдруг швырнул ключ точно в нее.

– Дурной? – завопила девушка, перехватив свой же инструмент в паре сантиметров от головы.

– Хорошая реакция для технаря, – одобрил курсант, спрыгивая на пол ангара.

– А если бы не поймала? – она зло посмотрела на Алексея. Тот насмешливо пожал плечами. Все ясно. Развлекается. Поймал первокурсницу на запрещенке и теперь чувствует свою власть. Софи стиснула ладони, ощущая, как внутри поднимается волна гнева.

– Хочешь? – внезапно предложил парень, взглядом указав на открытый колпак.

Софи от удивления даже дышать перестала.

– А можно?

Парень приглашающе отступил в сторону.

Повторять не пришлось. Софи убрала ключ в зашитый наконец-то карман и белкой взлетела наверх. Перешагнула через борт, с благоговением опустилась в кожаное кресло. Прижалась к прохладной поверхности спиной. Обвела взглядом датчики, тумблеры, штурвал.

Сколько раз она видела все на экране «Цитадели». Не погасшую черноту приборной доски и заснувшие датчики, а расцвеченную огнями, цифрами, с уносящейся вперед вселенной.

Ладони сами легли на штурвал.

– Ты решила его угнать? – нарочито лениво поинтересовались сбоку. Парень облокотился о край, но девушку не обманула его расслабленная поза. Небось, уже пожалел, что пустил ее в кабину. Она сама бы начала нервничать, расположись кто чужой на ее кресле.

Персональных истребителей было немного. В основном на одной машине летало, чередуясь, несколько пилотов, но лучшие удостаивались права на личную машину.

Она заметила пару наклеек на приборной доске. Пушистую игрушку-талисман. Небрежно брошенные перчатки. Похоже, это была машина четверокурсника, а значит, он лучший на курсе.

– Скажешь тоже, – мотнула головой Софи, стряхивая отросшую челку с глаз. – Но если ты разрешаешь…

И парень клюнул. Завелся.

– Даже если бы разрешил, ты бы не включила систему. Молчу, что ангар не смогла бы покинуть, не снеся стойку.

И такое пренебрежение было в голосе, что Софи тоже не выдержала, прикрыла глаза и монотонно, по памяти, начала перечислять инструкцию по запуску истребителя малого класса.

Руки сами летали по приборной доске, касаясь нужных тумблеров. Когда она перешла к оборотам прогрева двигателя, курсант не выдержал:

– И что такая умная делает на инженерном?

Софи словно ледяной водой окатило. Она распахнула глаза, сглотнула, лихорадочно соображая сколько успела сболтнуть. Выходило много.

– У меня прекрасная память, – процедила враждебно, – прочитала один раз, вот и запомнила.

– Ну-ну, – ей ни капли не поверили.

– Спасибо за опыт, – она поднялась, оказавшись вплотную к парню, – мне пора.

Он не сдвинулся, перекрывая доступ. И ей категорически не понравился его взгляд. Вымораживающий такой… Вспомнилась давняя шутка брата о том, что все пилоты суеверны и страдают паранойей. А тут она… умная такая.

Нет, никакой опасности не существовало. Если курсант доложит о своих подозрениях кому надо, ему мягко укажут на место, мол, не его ума дело. Но ведь может решить разобраться сам… Вдобавок, ее сразу предупредили, чтобы не высовывалась и не привлекала внимания. Раз твердо решила учиться на инженерном, нечего смущать народ своей страстью к полетам.

– О Нетопыре слышала? – спросил вдруг парень, вцепляясь в нее взглядом.

Паника нахлынула, сковывая ноги льдом. Грудь сдавило. И тишина сделалась такой, что она услышала в ушах удары собственного сердца.

Откуда он узнал? Она только раз летала. Хотела инкогнито, но система заставила зарегистрироваться. Софи даже результатов дожидаться не стала, да и не важны они ей были. Полетала, отвела душу и хватит. Она себя в тот момент маньяком ощущала, которому приспичило. И не было сил бороться против той жажды.

– Нетопырь? – вскинула брови, стараясь, чтобы голос звучал максимально прохладно. Эх жаль, нельзя заморозить словами. Она бы с удовольствием превратила парня в ледяную статую, а потом толкнула на пол. Как говорится – нет человека, нет проблемы. – Это зверь такой. Внесен в Красную книгу. Я в заповеднике один раз видела.

Парень продолжал сканировать ее лицо, и Софи чудом держалась, чтобы не выдать себя. Смотрела прямо. Не моргала. Ой, кажется, даже не дышала, потому как в груди начало печь, намекая, что еще немного и она сама себя задушит.

– Верно, – согласился он после мучительно долгой паузы, отвел взгляд и она, наконец, позволила себе вздохнуть. – Так как, говоришь, тебя зовут?

Отказаться назвать себя было бы подозрительно, а сбежать – невозможно. Ее мастерски заманили в ловушку, устроив допрос.

– София, – буркнула, досадуя на свою доверчивость. Она не Нетопырь, а овца.

– София, – протянул парень, добавив с насмешкой: – Ты странный техник, София. Не видя цвет твоего комбеза, я бы и не сомневался, что ты пилот. Не хочешь рассказать, как так получилось?

– Нет! – практически выкрикнула девушка. Паника нарастала. Она не была уверена, что имя брата сможет ее защитить, если наставникам станет известно об ее прогулках по ангару в неположенное время. И не только о прогулках. Она все еще жила мыслью, что будет летать. Что вселенная отзовется на ее просьбу и сделает так, чтобы вернуть день экзамена и все исправить. Глупо, конечно, надеется на подобное. Но именно об этом молила Софи звезды, когда всматривалась в них с обзорной палубы до рези в глазах. Об этом, а еще о брате.

– Нет, так нет, – не стал настаивать Алексей. Легко спустился по лестнице. Протянул руку, чтобы помочь ей, но девушка проигнорировала жест джентльмена.

В академии не было мальчиков и девочек, были курсанты, – так много раз им повторяли в начале года. Пришли сюда? Нечего рассчитывать на послабления. Софи и не рассчитывала. Она ждала чуда, что было еще хуже.

– Но если тебе понадобится помощь, дай знать, – и отошел в сторону, давая понять, что она свободна.

Глава 4

На обзорной палубе Софи притормозила. Не могла не остановиться: взглянуть на звезды и постараться успокоиться. Один провал ничего не значит. Один заподозривший пилот не приговор. Но дальше надо быть осторожнее.

На обзорной палубе «Избушки», как ласково звали меж собой курсанты орбитальную станцию ПКА, всегда царил полумрак, чтобы свет не отсвечивал на стекло и не мешал любоваться звездами. Сейчас было лучшее время для наблюдения: солнце ушло за Луну, Земля еще не показалась справа, так что перед станцией лежала бескрайняя чернота, подсвеченная далекими звездами, да огнями деловито пересекающих это пространство кораблей. Если присмотреться, можно увидеть в дальнем углу вечно догоняющую их, как шутили курсанты, китайскую орбитальную станцию. Это было, конечно, не так. Просто у обеих станций были схожи орбиты. Китайская академия являлась их ближайшей соседкой, все остальные старались держаться подальше, свято веря, что от новичков, которых выпустили в космос, еще и на истребителях, добра не жди. Им даже отдельный сектор выделили для полетов, чтобы курсанты, своими виражами, не смущали пассажирские и торговые суда, активно курсирующие между лунными городами и Землей. Американцы свою академию вообще на орбиту Марса вынесли.

На земной орбите фактически оставались лишь пересадочные станции, да цеха по сборке кораблей, плюс оборудование связи. Все остальное – из-за перегруза трафика – убрали подальше.

Ходили разговоры, что давно пора центральной сделать планету в созвездии Альфа Центавра – ближе к остальным планетам будет. Однако, разговорами все и закончилось.

Сектора заключали союзы, организовывали совместные экспедиции, учения, порой устраивали мелкую грызню, но полноценные конфликты остались в прошлом. Ибо перед лицом более высокоразвитых цивилизаций неудобно было оставаться кровожадными и глупыми дикарями, даже если эти дикари создали гипердвигатель. Так что сор из избы старались не выносить и решать конфликты максимально быстро и тихо.

Софи положила ладони на стекло. Последнее время ей казалось, что вселенная откликается на ее просьбы. Вот и сейчас что-то теплое коснулось груди, растекаясь внутри сочувствием, и дышать стало легче, ушла обида на поймавшего ее в ангаре курсанта, а собственные страхи показались ужасно глупыми.

Софи улыбнулась, поблагодарила звезды за поддержку и помчалась к себе. Время отбоя стремительно приближалось.

Ночью ей снилось что-то пушистое, невидимое, но теплое. Оно обнимало, нежно прижимая к себе, гладило по голове, отчего внутри рождалась смешная щекотка, а еще оно мурлыкало. Иногда это мурлыканье обретало форму слов:

«Забавная пылинка… Глупая… Но я уже близко. Скоро встретимся, пылинка».

Софи со всем соглашалась. Кто спорит со сном?

А еще теплая пустота знала, где брат. И даже готова была помочь его найти.

Утром Софи проснулась с улыбкой на губах и теплотой в груди. Конечно, ничего в ее жизни не изменилось, но она чувствовала себя так, словно весь мир признался ей в любви.

– Нет, ты видел? Сердцем чую – угнать хочет, поганка, – и Владимир Сергеевич гневно сунул под нос Березину планшет. На них недовольно покосились – завтрак проходил тихо, а тут такие эмоции…

Березин со вздохом отложил в сторону вилку и активировал запись – не отстанет же, он Володю прекрасно знает.

На экране отобразился ангар и две фигурки: одна в оранжевом комбинезоне, вторая в синем. Николай Александрович усмехнулся. Кто-то настолько сильно переживает за драгоценные «Стражи» и «ШИПы», что готов заподозрить в диверсии даже маленькую девочку.

Просмотрел, вернул планшет, пожал плечами.

– Ничего странного не вижу. Подумаешь, встретились. Разошлись без скандала. Уверен, курсант тревогу поднимать не станет, а если придет к тебе – замнешь.

– Стран-н-ного он не видит! – пропел Владимир, посмотрел неодобрительно, потом спохватился, понизил голос: – У девчонки пропал брат. Сам говоришь, любимый. И судя по всему, не только любимый, но и объект для подражания. Раз пошла к нам, значит, не смирилась с его потерей. Точно есть нарушения психики, я тебе отвечаю.

Николай Александрович только вздохнул. «Отвечает» он. Вечно ищет плохое там, где любой другой мимо пройдет.

Между прочим, у него яичница остывает, как и каша.

– Тест она сдала без нареканий. Претензий у психологов к ней нет, – заметил он.

– Слышал я, как местные тест проводят, – отмахнулся ложкой коллега, – исключительно для галочки. И ты прекрасно знаешь, как космос воздействует на психику. Любой, даже малой проблемой можно сломать. Мы вон со Ждановым сколько возились? И продолжаем возиться. Но признаюсь честно, если бы парень не был так чертовски талантлив, отчислил бы. Ну или запретил дальние полеты.

– Так София и не на летном учится.

Владимир взглянул осуждающе.

– А в ангар она ходит, чтобы полюбоваться? И не улыбайся. У нас пара «Незабудок» пристыкована. Подберет команду – один уже есть – и полетит на поиски брата. Чем не план? А главное, сразу появляются цель, мотив и стимул учиться у нас.

– Тебе бы сказочки писать, Володя, – укоризненно покачал головой Березин, пододвигая к себе тарелку с яичницей. – Девочка мечтает летать. Согласен. Но более чем уверен, учиться она бросит к концу года и уйдет в гражданскую. Так что успокойся. Никто твои драгоценные истребители не тронет. Лучше присмотри за Алексеем Ждановым. Не нравится мне его хождение в ангар по вечерам.

– Присмотрю, – пообещал Владимир, – а ты пообещай устроить первокурсникам тест. Поговори с психологами. Пусть проведут полную оценку личностей. Особенно технарей. Там и проверим: кто прав, а кто слишком добрый.

– А ты не трогай ее пока, – попросил неожиданно для самого себя Березин, испугавшись вдруг непонятно чего.

– Посмотрим, – хмуро отрезал Володя, явно желая избавиться от всего, что могло представлять угрозу спокойной жизни в академии.

На очередное занятие Софи чуть не опоздала. Влетела в класс буквально перед носом мастера. Заняла место за столом. Выложила перешитые перчатки, полюбовалась – красота. Натянула, пошевелила пальцами – совсем другое дело.

– Доброе утро, курсанты! – голос мастера, усиленный встроенным в гарнитуру микрофоном, разнесся по классу.

– Доброе утро, господин мастер! – слаженным хором гаркнули курсанты. Тонкий голосок Софи потонул в оре луженых глоток.

Мастер одобрительно кивнул и продолжил:

– Сегодня мы с вами разбираем систему охлаждения ускорителей. Она примерно идентична на всех судах, дело лишь в размерах, да в расположении деталей. Начнем со сложного и крупного – с фрегата, простое сами потом освоите.

На столах замерцали проекции. Софи внимательно вгляделась в свою. Так, этот блок с насосами ей знаком, тут непонятно, что накручено, а там вентиляторы, их сложно с чем-то перепутать.

– Вам нужно разобраться и найти поломку на схеме, потом исправить ее на модели. Посмотрим, как хорошо вы изучили ускорители.

Софи сняла перчатки. Что же… сначала легкая часть.

Работать с голограммами ей нравилось. Знай себе пальчиком води, увеличивай, уменьшай, поворачивай. И никакой грязи. Все бы занятия так проходили! Но мастер был приверженцем старой школы, считая, что мозг лучше всего запоминает вместе с руками. Мол, даже если голова забыла, руки вспомнят и в нужный момент подскажут.

Кажется тут, – решила девушка, разглядывая клапан термостата. Помнится, мастер говорил, что клапаны – самая ненадежная часть системы.

Она нажала кнопку на столе, которая означала готовность приступить к практической части. Голограмма погасла, крышка стола разъехалась и на платформу поднялась модель.

Ну-с. Рискнем.

Софи надела перчатки. Оглядела изрядно подкопченный стенд, на котором была приделана конструкция – угрожающе немаленькая по сравнению с ней. И почему на голограмме всегда просто, а тут не знаешь, с чего начать?! И девушка, стиснув зубы, полезла откручивать защитную решетку, чтобы добраться до клапана.

– Клапан хочешь проверить, да? – рядом нарисовался рыжий. Бесцеремонно заглянул через плечо, укоризненно поцокал языком: – А слона-то мы и не приметили. Там же правый вентилятор не работал.

Софи вспыхнула. Ну да… Она рассматривала голограмму в статике, не удосужившись запустить систему или провести исследование зондом. Сказали же, что не работает, вот и махнула рукой на диагностику… Дура.

Посмотрела с сомнением на подсказчика… По первости она нередко обращалась к парням за помощью, только те частенько давали неправильные ответы, желая избавиться от единственной девчонки в группе.

– Зуб даю, – жарко заверил рыжий и улыбнулся так, словно улыбка могла стать подтверждением его слов. – Давай, Софи, не тормози. До конца осталось не так много времени.

И он отправился в дальний конец класса за инструментом.

Легко сказать «не тормози», – расстроенно думала девушка. Если вентилятор – одну часть разбирать надо, если клапан – другую. Обе она точно не успеет проверить.

– Серова, долго медитировать будешь?

Еще и мастер злой. Обычно он никогда к ней не цеплялся, а сегодня она кожей чувствовала его раздраженный взгляд на себе. Неужели узнал про перчатки? Нет, тогда бы ее уже отчисляли…

– Никак нет, господин мастер! – ответила звонко. Громким и четким ответам их научили в первый же месяц. Так что мямлей и шептунов в группе не осталось.

Софи решилась и принялась отвинчивать панель, за которой прятались вентиляторы. Ладно, так и быть, в последний раз она поверит рыжему.

– Ну что же, – мастер обвел взглядом притихших курсантов, – все молодцы, кроме Серовой. Незачет.

Девушка застыла, неверяще глядя на мужчину. Она прекрасно слышала, как парни дружно обсуждали замену вентилятора. Неужели ошиблась и заменила не тот? Нет, не может быть. Перегоревшие провода сложно было перепутать.

– Антон Вадимович, почему? – завопил Макс и осекся под тяжелым взглядом наставника. На летном направлении, где дисциплину ставили во главу угла, ему бы за выкрик выговор впаяли, но мастер позволял небольшую вольницу курсантам, считая, что важнее правильно знать виды зондов и их применение, чем тянуться по стойке смирно и орать: «Есть! Так точно!».

В классе повисло недоброе молчание. Курсанты отрывались от работы, оборачивались на Софи, та стояла, опустив голову, чувствуя, как горит лицо. Мастер всегда был на ее стороне. Поддерживал, даже когда парни фактически объявили ей бойкот. Был строг, но справедлив.

Она не смогла поднять взгляд, заметив, что мастер остановился рядом с ее стендом.

– «Почему», Круглов? – мастер редко выходил из себя, но тут разозлился. – Инструменты не убраны, – принялся перечислять Антон Вадимович, и задние ряды торопливо зазвенели, – контур не закреплен, на одном болте болтается, решетка не поставлена. Достаточно?

      И пусть мастер спрашивал рыжего, ответила Софи:

– Да.

Прикусила губу, запрещая себе плакать. В конце концов, это практическое задание. Одно из многих. Мастер прав, конечно – она не доделала его до конца, но первый курс за подобное не гнобили, делая послабление новичкам. И потому обида жгла грудь, несправедливость требовала отмщения, но Софи спокойно убрала инструменты, вернула стенд с моделью в стол и только потом, чувствуя, как не хватает воздуха, выскочила из класса.

Рыжий догнал ее в коридоре, развернул за локоть, прижал к стене, угрожающе навис. Мимо них, обтекая, двигался поток курсантов. Кто-то хохотнул и отпустил неприличный комментарий. Софи смутилась, дернула руку, потребовала: