Я буду летать

А ведь она так привыкла быть лучшей. Всегда и везде. Ну кроме дисциплины. Тут характер давал о себе знать. И если бы не ее дерзость, привычка водиться с пацанами, ее бы смяли в первый же месяц. А так… куратор бригады посмотрел на ее перепалки с рыжим и сказал: «Знаешь, я не буду тебя снимать с довольствия на следующий год».

Софи, потом вдохновленная его словами, ходила. Ровно до следующего зачета.

Теория давалась ей легко. Математика, механика, физика, термодинамика… Тесты она писала лучше некоторых в группе. Но вот практика… Пальцы в толстых перчатках – на ее ладонь не было нужного размера – ощущались чужими. И она решительно не понимала указания мастеров:

«Вот ту загогулину требушни. Слегни чуток. А потом вперед, до щелчка».

Но парни-то понимали! И это было обидно.

Был бы рядом брат – он бы поддержал. Но рядом никого не было. Ее семья лишь обрадуется, услышав о неудачах и будет настаивать на уходе. Друзья… Даже они ее не поддержали, многие покрутили пальцем у виска, сказав, что Софи с жиру бесится. Если не удалось поймать журавля в небе, так надо держаться за синицу в руке. Конечно, истребитель – не гражданский лайнер, но лайнеры тоже летают в космосе.

– Не хочешь, чтобы я вас опозорила, – Софи постаралась вложить во взгляд все свое негодование, – лучше помоги.

Да. Она дошла до того, чтобы наступить на гордость и попросить помощи. Позор. Но и подводить парней из бригады не хотелось. Они не виноваты в ее выборе пути.

Макс ответил презрительным фырканьем.

– Тебе бесполезно помогать! У тебя же руки-крюки.

Софи задохнулась от гнева. Эти «руки-крюки» мастерски держали штурвал симулятора, тонко чувствуя ход полета машины, мгновенно реагируя на возникающие препятствия.

А гайки крутить особого ума не надо.

– Значит, справлюсь без тебя.

Софи шагнула в сторону, обходя живое препятствие. Парни недовольно загудели, но открыто выступать не стали. Преподаватели жестко пресекали любые конфликты в группе. Причем, наказанию подвергались все: и виноватые, и невиновные.

«Привыкайте, – повторял им куратор, – бригада несет общую ответственность за проделанную работу. Никто не станет разбираться, кто именно не докрутил болт или не поставил правильно фильтр. Потому проверка друг за другом и взаимопомощь должны стать вашей второй натурой. И это прекрасно, что именно в вашу бригаду попала София».

Софи не разделяла восторга куратора, как и парни в группе. Будь ее воля, она бы предпочла индивидуальное обучение, как у пилотов. Конечно, их учили летать вместе, выполнять групповые задания, но каждый в полете отвечал сам за себя.

А у них?

«Без разницы, кто запорол свой участок работы. Не смогли собрать двигатель? Незачет всем».

И главное, даже если Софи справлялась, ее все равно винили во всех неудачах. Репутация, чтоб ее…

Первый курс был самым нудным и бесполезным с точки зрения будущей работы. До абсурда. Их не допускали до «живых» машин. Заставляли практиковаться на старье. Перебирать двигатели вековой давности, как будто они когда-нибудь им встретятся?! Практиковаться на древних системах. Без нормальных зондов, диагностов и датчиков. Еще и специально выбирали настолько заржавевшее оборудование, что у Софи не хватало силы пальцев раскрутить зажим.

Эдакая система отбора для технарей.

Если пилотов гоняли физически, выматывали эмоционально, то их испытывали грязью, ржавчиной и прочим старьем.

Мозоли, порезы, не отмывающиеся пятна и въевшаяся вонь… Мир техники был по-мужски суров.

Софи заподозрила неладное, когда их повели на зачет в новый зал. «Выклянчили», – с мрачным удовлетворением подумала она, оглядывая муляж системы жизнеобеспечения. Парни уже давно ныли, прося мастера дать им что-то новенькое, а то три месяца разбирать двигатели им порядком надоело. Вот Софи с удовольствием бы вернулась к знакомому двигателю, чем лезла в эту громадную страхолюдину.

Целиком система в зале не поместилась бы, но и та ее часть, которую они лицезрели, внушала трепетное уважение.

– Итак, господа курсанты, – голос мастера был полон нездорового энтузиазма, – перед вами центральная часть системы обеспечения крейсера «Незабудка» второго класса.

Он еще не закончил фразу, а мозг Софи уже выдавал справку: «Крейсер второго класса. Численность экипажа: двадцать человек. Грузоподъемность… Максимальная дальность полета… Скорость… Оружие…». Брат в свое время неплохо натаскал ее, но толку-то от ее знаний, если придется, как обычно, работать руками.

Она нервно поправила перчатки.

– Вводная: «Незабудка» получил пробоину по правому борту в результате попадания в метеоритный поток и столкновения.

Вводная была так себе… Нормальный пилот не допустит попадания в поток, облетит. Проще изменить курс, чем получить такой «подарок». Защита выдержит пару попаданий, но и ее резерв не бесконечен.

– Была повреждена система жизнеобеспечения.

В подтверждении свет выключился, раздался скрежет, в центре, под потолком рванул, ослепляя, сноп искр. Потом заискрилось уже в нескольких местах.

– У вас час на ликвидацию последствий. Дальше весь экипаж будет считаться мертвым. Вы, соответственно, тоже.

Включился красный аварийный свет, завыла сирена, из-под пола вырвался, заставив всех дружно подпрыгнуть, столб пара.

ПКА готовила специалистов высокого уровня, используя способ обучения максимально приближенный к реальности.

Софи ощутила, как у нее мурашки побежали по коже. Сирена била по ушам, в глазах все прыгало от мерцающего красного света. Пол под ногами затрясся, имитируя теряющий управление корабль. Если не знать, что за стенкой – станция, полное ощущение, что они терпят бедствие.

– Так, парни, собрались. Работаем.

Максим первым, как и положено бригадиру, включился в работу, распределяя задания.

– А ты, – взгляд в сторону Софи, – просто постой в сторонке.

– Не получится, – мрачно ответила девушка, – нам не засчитают работу, если я просто постою.

– Черт с тобой! – махнул рукой парень.

Договорились быстро – надо было заменить пару труб. Да и сложно было ошибиться – пробоину подсвечивали снопы искр. На самом деле починка подобной системы была заданием третьего курса, сейчас их проверяли на слаженность и умение работать в экстремальных условиях.

– Нужна сто двадцатка! – донеслось с правого края пробоя.

– Сейчас! – Софи спрыгнула с помоста и понеслась к углу, где еще раньше приметила сваленные в кучу – чтоб курсантам жизнь медом не казалась – коробки с запчастями. Нужную – не зря она изучала маркировки – нашла быстро. Вытянула, вытряхнула трубки, начала свинчивать, но парни отобрали.

Трое вырезали поврежденную часть, ловко орудуя лазерными резаками, остальные начали прилаживать замену. В зале, заглушая вой сирены, стояла рабочая обстановка. Кто-то ругался, кто-то требовал инструменты, жужжала сварка, щелкали пневматические кусачки, шипели резаки.

– Время! – подгонял всех Макс. – Монтируем.

Труба была длинной, поврежденный участок большой – мастер хорошо рассчитал, всем досталось, где подержать.

Софи оказалась на левом краю, парень, стоявший там, неожиданно подвинулся, а потом и вовсе ушел за каким-то инструментом. Так что ей ничего не оставалось, как вставить трубу в соединитель и держать, пока прикручивали правый фланг. Фиксировать одновременно не получалось – гибкую трубу и так вело от остаточного давления, она просто не встала бы плотно везде, если начать прикручивать оба конца разом. Это называлось менять «на живую», встраивая в действующую систему. Опасная вещь. Мастер точно сошел с ума, устроив им подобный тест.

Воздух в зале стал липким, тяжелым, и девушка прокляла наставника, решившего повысить ставки и добавить достоверности. Воздух в зале потихоньку откачивали, точно они и вправду теряли кислород.

Она постаралась дышать реже, экономя то, что осталось. Парни рядом работали в мокрых спецовках, да и у нее пот тек по спине.

Труба вдруг запрыгала в руках, точно живая, в лицо ударила струя пара.

– Прорыв системы охлаждения! – раздался истошный вопль.

– Всем держать! – заорал Макс. – Не дадим кислород – подохнем.

Не подохнем, конечно, – Софи вцепилась в извивающийся, точно змея, гибкий шланг, – но баллов никто не получит, еще и вычтут.

Она плюнула на правила, зубами стянула одну перчатку, вторую. В полумраке авось мастер не заметит, что она нарушила технику безопасности.

Пальцы сжались на гладкой поверхности, и Софи сразу почувствовала себя уверенней.

– Пошло давление!

Новая напасть. Труба под пальцами начала ощутимо нагреваться.

– Серый переключай на резерв. Надо снизить температуру. Парни, держим. Чуть-чуть осталось!

Софи сцепила зубы. Кожу пекло, пальцы ныли от напряжения, воздуха категорически не хватало, кружилась голова, в легких горело.

– Все, мы близко! Отпускай, я перехвачу, – прозвучало властное над ухом.

Софи вздрогнула и попыталась разжать сведенные от напряжения пальцы.

– Не могу, – просипела она.

Макс придвинулся, заглянул через плечо.

– Твою же… Черт. Не дергайся.

На ее ладони сверху легли широкие, мужские. Надавили, заставляя разжать пальцы.

– Федор, какого ты оставил ей самый сложный участок? Жить надоело?

За спиной что-то невнятно пробурчали.

– Сильно обожгла? – уточнил Макс.

Софи пожала плечами. Во рту было так сухо, что слова застревали в горле.

– Я тебе вечером мазь принесу и таблетки. Справишься?

Его дыхание раздражающе касалось шеи, рыжий был слишком близко, и эта близость вызывала злость.

Софи откашлялась, злость придала сил. Ответ вышел едким:

– Справлюсь, не бойся. В медпункт не пойду.

И она, морщась, натянула перчатки. Вынырнула из-под рыжего, оставив его фиксировать последний остаток трубы. А потом зажмурилась от ярко полыхнувшего света и сразу пошел живительный кислород, от которого приятно закружилась голова. Они успели.

– Пять минут до срока, – мастер шагнул в зал, – я впечатлен. Молодцы.

Софи подавила желание спрятать обожженные ладони за спину.

– На сегодня свободны. В душ и отдыхать. Завтра разбор.

Уф-ф-ф. Неужели никто не заметил ее хитрости? Повезло.

Рыжий пришел, когда она успела принять душ, переодеться в пижаму и перестать плакать. Рукам не помогла даже холодная вода, они продолжали гореть, точно она держала в каждой по горсти углей.

– Дай посмотрю, – парень, не дожидаясь, грубо схватил ее за запястье, и Софи не сдержала вскрик. – Черт! Заучка! Прости, – мгновенно извинился он, и хватка стала нежнее.

– Не дергайся, – попросил Макс, принявшись аккуратно наносить прохладный гель на кожу. – Будь я мастером, честно, выпорол бы тебя. Слушай, если ты решила испортить себе жизнь, то давай без подстав. Парни-то в чем виноваты?

Софи опустила голову. Рыжий прав. Если бы ее поймали на нарушение техники безопасности, выписали бы штраф всей группе, а если бы установили, что она пострадала… Месяц все сидели бы без стипендии. Она сглупила, конечно.

– Зачем ты сняла защитные перчатки?

Софи молча достала одну, положила сверху свою ладонь, спросила зло:

– Думаешь, в таких можно что-то сделать?

– Почему раньше не попросила? – нахмурился рыжий.

– Мастер и так самую маленькую пару нашел, – пожала плечами девушка.

– Разберемся, – кивнул Макс, забирая перчатки и закрывая тюбик мази. – Наноси два раза в день. Это таблетки. Одну сейчас, вторую завтра.

На кровать легли две капсулы. Софи даже не стала спрашивать, откуда они у Макса – проносить лекарства, кроме согласованных с врачами, на территорию академии было запрещено.

– И Софи, – девушка посмотрела на него удивленно. Кажется, это был первый раз, когда рыжий назвал ее по имени, – я не знаю, что ты здесь делаешь, но если решила свести счеты с жизнью, придумай способ попроще. Я запрещаю тебе рисковать, когда ты работаешь под моим руководством.

И рыжий глянул так, что стало ясно: он здесь на своем месте. И если Софи всем сердцем мечтала стать пилотом, то Макс так же страстно желал стать тем, кто обеспечивает летунам исправность их машин, и никто ему в этом не помешает.

Глава 3      

– Полчаса до отбоя, – предупредил Николай, глядя на часы. – Еще немного и не успеем вернуться.

– Еще пять минут, – попросил Мишка, с надеждой вглядываясь в пустой коридор. Алекс со вздохом покачал головой… Другу надо было в следователи идти, а не в пилоты. Они уже третью ночь торчали около зала симуляторов, а Нетопырь и не думал появляться. Сладко спал, поди, в это время. Но Мишка не сдавался. Куратор уже осторожно интересовался, что такого забыла их троица в подобное время, да еще и в столь странном для свиданий месте. Вразумительно Алекс ответить не смог, чем заработал еще больше подозрений и многозначительное: «Ну-ну».

– Идем, – Алекс дернул Мишку за рукав. Они уже привлекли внимание дежурных и сейчас их перемещение будет отслеживаться с особой тщательностью. Выстроенная на дисциплине и соблюдении устава академия на дух не переносила вольнодумства и нарушения этой самой дисциплины.

– Не понимаю, как ему удалось проскочить незамеченным? – рассуждал Мишка, пока они быстрым шагом двигались в направлении каюты. – Он пришел за полчаса до отбоя, но ушел через час после него. Я специально проверял – нарушений в тот день зафиксировано не было. Еще немного, и я поверю, что у нас на станции завелся невидимка.

– Который обожает гонки, – поддержал его со смешком Ник.

– Да ну вас, – обиделся Мишка.

– Все просто, – сжалился над другом Алекс, – у него вездеход старшего дежурного. Такой дают лишь пятому курсу. Так что он имеет доступ везде, даже в преподавательский сектор. А если ты помнишь, один из входов как раз через коридор направо отсюда. Коридор вполне можно проскочить незамеченным, а дальше, как повезет, но если не соваться к жилым комнатам, можно пересечь сектор, не нарвавшись на преподавателя, спуститься на другой уровень и выйти уже, – Алекс задумался…

– Знаю, где там можно выйти, – проворчал Мишка. Он чувствовал себя уязвленно из-за того, что сам не додумался до такой простой версии, – у девчонок или у первого курса. И это приводит нас к тому…

– Что искать надо на первом курсе, – закончил его мысль Ник, добавив: – Даже интересно, кого у нас такого талантливого принесло, еще и скромного…

– Мне не дает покоя мысль, почему он скрывается. Глупо ведь. С такими навыками он был бы лучшим на курсе. А тут… – и Алекс неодобрительно покрутил головой. – Какая-то странная скромность.

– Вот-вот, – подхватил Мишка. – И самый большой вопрос – где этот первокурсник раздобыл вездеход дежурного? Нарушение, я скажу, немаленькое… За такое по головке не погладят. Да и знаю я эту мелюзгу… Они своей тени боятся не то, что сунуться в преподавательский сектор или нарушить режим. А девчонки… чуть что – сразу глаза на мокром месте. Вдобавок, я ни за что не поверю, что девчонка может так летать.

И все трое согласно кивнули. Среди женщин было немало талантливых пилотов, но вот так, залихватски и безбашенно, проходить трассу мог лишь пацан.

Руки уже почти не болели. Мазь рыжего творила чудеса. Софи сжала и разжала ладонь, полюбовалась на ровно-розовую кожу. Красота.

Она бы не сказала, что отношение парней к ней изменилось после зачета, но ей самой дышать стало легче. Что-то такое появилось новое внутри. Зародилась уверенность, что справится, сможет доучиться. Не просто упрямое: «Я хочу и буду», а более весомое: «Я смогу».

Софи стояла на своем любимом месте у обзорного окна. Вначале учебного года здесь было полно народа: новенькие залипали на виды, теперь они всем приелись, и остались лишь такие фанаты как она.

На нее бросали удивленные взгляды. Ну да… Техники, они ближе к тому, что под руками. У медиков свои интересы. Навигаторы сплошь в вычислениях витают, да звездные карты зубрят. Электронщики в схемах ковыряются целыми днями. Ну а пилоты… – Софи тяжело, не скрывая зависть, вздохнула – ближе всех к звездам. Это она неправильная такая… Не на своем месте. Тут рыжий прав.

Она провела пальцем по холодной поверхности. Где-то там, в направлении Росс сто пятьдесят четыре пропал Олег. Они шли звеном – три «Лютика». Обычная разведка, но крейсер потерял с ними связь и на борт не вернулся ни один. Поиски ничего не дали. Так ей сказали. И все же она верила, что брат жив.

– Держи, – ее стукнули по плечу.

Софи вздрогнула, обернулась. Рыжий стоял с хмурым лицом. В руке он держал рабочие перчатки.

Девушка взяла. Удивленно покрутила.

– Как? – ахнула, заметив, что те стали в разы меньше.

– Девчонок с медицинского попросил ушить, – отмахнулся Макс. – Им все равно швы надо было практиковать накладывать.

– Но разве так можно? – искренне удивилась Софи.

Устав академии был объемным, и она не успела еще запомнить все графы, но то, что оборудование запрещалось менять без согласования, помнила.

– Не можно, а нужно, – ее обидно щелкнули по носу, – перчатки относятся к личным средствам безопасности, а для них разрешен подгон по размерам. Или ты хочешь, чтобы при высадке, например, у тебя штаны сползли, потому что на складе не нашлось нужного размера?

Софи замотала головой.

– Так же и с перчатками. Пилоты вон свои комбезы всегда ушивают, чтобы нигде не болталось. Тебе надо было сразу подойти к куратору и сказать о проблеме или ко мне.

Софи представила, как она подходит жаловаться рыжему и нервно сглотнула. Ни за что!

– Спасибо, – натянуто поблагодарила.

– Пользуйся, – криво усмехнулся Макс, – главное, запомни: никаких фокусов. Хочешь дурить – иди в другое место, но у меня в бригаде не смей больше нарываться. Мне плевать, что ты хотела как лучше. У нас есть правило: лучше сделай как надо, а не как лучше. Так что никакого героизма. Да и не героизм это, а дурость. И честно, заучка, уходила бы ты. Можно наизусть инструкцию выучить, схему зазубрить, только тебе это не поможет. Тут интуиция нужна, скорость, реакция и сила. А ты… – и он выразительно осмотрел ее щуплую фигуру. – Так что вали вниз, на Землю. А если в космос хочешь, иди в Гражданскую. Вон у биологов всегда недобор. Будешь в экспедиции летать, со зверюшками общаться.

– Зверюшки – это зоологи, – мрачно поправила его Софи, – биологи растениями занимаются.

– Да мне… – проглотил ругательство Макс. – Ну ты поняла.

– Я поняла, – Софи посмотрела на парня с ненавистью. Одно то, что приходилось смотреть на него снизу вверх – вымахал верзила – бесило. – Только не ты здесь главный, так что я уйду, когда захочу.

И отвернулась к иллюминатору.

– Посмотрим, – многообещающе донеслось в спину. Их война открывала следующий раунд.

И рыжий ушел, а вот проблема осталась…

Софи выдохнула, стиснула кулаки. Уголки глаз защипало. Она не плакала, когда получила новость о брате, когда завалила экзамен, но рыжий… Каждый раз ухитрялся довести ее до слез. И она плечом стерла влажную дорожку на щеке.

– Снова глаза на мокром месте? – добродушно поинтересовались сбоку.

Софи вспыхнула, мучительно покраснев. Скосила взгляд. Синий комбинезон. Пилот. Четыре полоски на рукаве. Еще и старшекурсник. Можно сказать, она перед мечтой опозорилась. Вот же засада!

– Я тебя часто здесь вижу, – парень качнулся с пятки на носок. – Обижают? – уточнил. И так по-доброму спросил, что у Софи аж в носу зачесалось от слез.

Еще не хватало разрыдаться, – рассердилась на себя девушка. И это военная академия! Прав рыжий. К зверюшкам ей надо, ну или к цветочкам.

– С чего ты взял? – спросила с вызовом. Моргнула, возвращая четкость плавающему в глазах миру. – Аллергия у меня. – Ага, на рыжих. – Тебе какое дело? – выплеснула зло. Кажется, она начинает ненавидеть всех парней на свете.

– Ну да, – ни капли не поверил ей курсант. – Меня Алексеем зовут, – он протянул ей руку и улыбнулся так светло и открыто, что она замерла, потом опомнилась, пожала в ответ.

– Сильная, – улыбка парня стала шире, и Софи зачаровано улыбнулась. – Ты обращайся, если что. Спроси пятую группу. Подскажут.

Он так и стоял, не выпуская ее ладонь из руки.

– Если бы у меня была младшая сестра, я бы не хотел, чтобы ее обижали, – сказал он тихо, уверенно так сказал, глядя ей в глаза.

А она, не выдержав, отвела взгляд, ощущая, что в шаге от того, чтобы разрыдаться на груди у парня. Горло перехватило, грудь сдавило и глаза уже горели от слез.

– Прости, – выдернула руку, в панике устремляясь прочь. Подальше от парня и его жалости, ведь сколь угодно можно плакать – рыжий будет только рад – делу это не поможет.

– Стоять! – ее перехватили на центральной палубе.

Парень из группы – Виталий – ухватил за плечо, притормозил и развернул к себе, практически уткнув носом в грудь. От неожиданности Софи даже забыла, что хотела плакать, вдобавок комбез одногруппника напрочь провонял смазкой и теперь в носу чесалось уже от нее.

– Беда у нас, – торопливо, глотая слова и воровато озираясь по сторонам, зачастил парень, – в «Астронавт» пришли с проверкой, а там наши… Ну… отмечают.

Точно, вспомнила Софи, группа сегодня собиралась отметить недавний зачет, словно они на самом деле починили систему и спасли кучу жизней. Смешные… Ее, естественно, не позвали. Она не обиделась. Велика радость сидеть и слушать их разговоры. Все о том же: движки, диагносты, дроны, растворители и масла.

– И что? – спросила нетерпеливо, стараясь отодвинуться от парня, а главное – от смазочной вони.

– Так это… – Виталик сглотнул, притянул ближе и зашептал жарко на ухо, обдавая чесночным ароматом недавно сгрызенных сухариков: – Мы пару фляжек принесли. Ерунда. Попробовать всем по глотку. Но не успели. Главный нагрянул с проверкой. Похоже, кто-то слил. Если найдут – кранты.

Софи уперлась ладонью, отодвинулась, отвернула голову и сделала глубокий вдох, радуясь свежему воздуху.

Н-да… Попали парни…

Спиртное на станции было под запретом. Даже в себе пронести было невозможно. Но курсанты ухитрились из списанных запчастей собрать самогонный аппарат и под строжайшим секретом, меняя локации, гнали крепкое питье.

– Я еле уговорил меня выпустить. Мол, живот прихватило. И сразу за тобой. Тебя обыскивать не будут. Поможешь? – и Вит требовательно заглянул в глаза.

Первой мыслью было: «Так им и надо… Алкоголикам. По заслугам», а потом в памяти всплыли рассказы Олега о курсантском братстве, о том, что «сам пропадай, а друга выручай», еще и этот умоляющий взгляд… Прям в сердце проник, зараза.

Братства лично она не ощущала. Скорее ее пытались выжить, чем подружиться, но традиция… это свято.

– Пошли, – мотнула головой, уже зная, что пожалеет.

В баре, несмотря на работающую систему вентиляции, было жарко, а в воздухе витало ощутимое напряжение. У стены и барной стойки выстроились в ряд курсанты – вся группа целиком, кроме оставшегося в коридоре нервно кусающего губы Виталия.

Софи оценила построение «смирно», взгляды куда-то в подпространство перед собой, сосредоточенные лица – у кое-кого на лбу блестели капельки пота – и обреченное выражение: капец котенку.

Перед жертвами облавы с предвкушающим видом прохаживался куратор курса – полковник Капывалов. Рядом переминался с ноги на ногу, бросая сочувственные взгляды на парней, старший мастер Антон Вадимович. Двое пятикурсников споро и привычно проводили обыск «малышей».

Софи прикинула диспозицию. До последнего, практически сползшего по стене курсанта с лицом – краше лишь в гроб кладут – оставалось еще три жертвы. Минут пять и Сашку – а у кого еще могли быть фляги? – запалят со спиртным, а с ним и всю группу заодно. На первый раз не отчислят, но откатят в конец рейтинга. Плюс нагрузят отработками, чтобы дорогу в бар забыли.

– Господин полковник, простите, я немного задержалась. Можно встать в строй?

При звуке ее голоса лицо Сашки, которому доверили опасный груз, посветлело, сменив обреченную мертвенную бледность на румянец, в глазах заблестела лихорадочная надежда. Взгляд, правда, остался буравить пространство перед собой.

– Тебя тут не было, – не оборачиваясь, предупредил Сергей Георгиевич, – но если желаешь присоединиться, – пауза давала шанс передумать и не разделять ответственность с парнями, – вставай.

Судя по всему, полковник был уверен – алкоголь они найдут. Так что, если она сейчас присоединится, наказания ей не избежать. Но заветы брата… Вот они сейчас и заставляли ее промаршировать мимо застывших по стойке смирно парней и встать последней в ряд. Аккурат за Сашкой. Расправить плечи – смирно, так смирно – и устремить взгляд перед собой, точнее на портрет какого-то красавчика в синем комбинезоне на противоположной стене бара. Белобрысый здоровяк – ее макушка оказалась вровень с плечом парня – сдвинулся так, чтобы наполовину ее прикрыть.

– Кхм, господин полковник, можно вопрос? – рыжий мгновенно вступил в игру, отвлекая внимание на себя.