Любовь под соусом бешамель

– Привет. Решил устроить сюрприз.

– Не думала тебя снова увидеть, – прокаркала я, прочистив горло.

– Почему? – искренне удивился парень. – Из-за того, что я не звонил? Прости, куча заказов навалилась. Но я помню, что завтра у тебя выходной, вот и…

– Извини, но сегодня я не в состоянии куда-либо идти.

– Понимаю. Тогда позволь подвести тебя.

– Это можно, – подумав, кивнула я.

Уселась на пассажирское сиденье, пристегнулась, и тут же мне под нос сунули букет золотистых роз. Терпкий аромат окутал меня, и я сразу расслабилась.

– Не знал, какие цветы ты любишь, но эти розы определенно похожи на тебя. Нежные, рыжие и пахнут выпечкой.

– Не знаю даже, воспринимать ли это как комплимент, – я улыбнулась.

– Воспринимай как непреложную истину, – Доминик подмигнул и повернул ключ зажигания. – Погнали, что ли. Домчу с ветерком.

Вот и на транспорте сэкономила…

Все полчаса пути я мучительно соображала, приглашать ли его на кофе. Я конкретно задолбалась, но букет и бесплатная доставка до дома смягчили настроение. Доминик тоже задавался этим вопросом, судя по его задумчивому взгляду, когда машина остановилась у моего подъезда.

– Понимаю, что ты устала, но мне бы хотелось заглянуть к тебе, посмотреть обстановку, сравнить с тем, что я успел нафантазировать…

– У меня бардак.

– Ты думаешь, этим можно напугать холостяка? – фыркнул он. – Впрочем, я вижу, что ты еле сидишь. Давай так. Я помогу тебе подняться, проконтролирую, чтобы ты не упала, одним глазком заценю прихожую, и уйду.

– Про падение – не в бровь, а в глаз. Я знала, что ты не забыл мои полеты.

– Естественно, нет. Особенно второй. И это было уже не смешно.

– Все потому, что я – неуклюжая калоша.

– Глупости. Ты очень изящно падаешь.

Умеет уговаривать, чертяка. Комплимент моим корявым ногам решил все.

– Идем, – я стремительно вывалилась из автомобиля, не дожидаясь, пока он подаст мне руку. Решительность может испариться в любую секунду, так что ждать я не могла.

«Изящно падающая» я взлетела по лестнице на третий этаж, распахнула дверь и, пока желание пригласить Доминика не улетучилось, пропустила его в квартиру.

– О, привет, милая, – обратился он к кому-то. От усталости я не сразу поняла, с кем он болтает. Пока он не обернулся ко мне с Матильдой на руках. Эта предательница прижалась к его плечу и, зажмурив глаза, довольно мурлыкала. – Она прелестна. Ты не говорила, что с тобой живет такая красотка.

– Мужчины, как правило, равнодушны к кошкам.

– Я – исключение. Обожаю их.

Все. Надо выходить за него замуж!

– Чай, кофе? Вино?

– Ты ни о чем не беспокойся. Я сам тебя напою, чем скажешь. Если позволишь похозяйничать на твоей кухне. А ты отдыхай.

– Да ради Бога.

Ванну придется перенести на завтра. Но душ принять обязана. И лишь стоя под прохладными водными струями, я запоздало представила, как возвращаюсь в пустую комнату, а в квартире ни денег, ни украшений, ни ноутбука. Хотя, ни первого, ни второго здесь особо не водилось. Так, мелочь на бытовые нужды и шкатулка с бижутерией и парой золотых сережек. Но вот ноутбук…

Никогда я с такой бешеной скоростью не смывала с себя гель. Но когда остервенело терла себя полотенцем и накручивала тюрбан на волосы, почуяла аромат свежесваренного кофе. Накинув халат, осторожно заглянула на кухню. На столе уже стояли две чашки с дымящимся напитком, запах которого мог свести с ума любого.

– Я решил, что кофе тебе не помешает. Тут очень уютно. Очень так… по-домашнему, что ли. О, милый халатик.

– Спасибо. Я сейчас переоденусь и вернусь.

– Да не стесняйся. Ты – дома, и чувствуй себя так. Я люблю девушек в домашних прикидах: растянутых футболках, шортах…

Да как скажешь!

Переодевшись в видавший лучшие времена линялый сарафан, я расчесала мокрые волосы, закинула их за спину и вернулась на кухню.

– Ну как? Жизнь хороша? – улыбнулся Доминик.

– Определенно лучше, чем час назад, – я вернула ему улыбку, присаживаясь за стол.

– Не волнуйся, я не задержусь надолго. Просто соскучился. Попьем кофе, и я убегу.

– Если я могу ходить при тебе в умирающих от старости шмотках, ты мне никогда не помешаешь, – вытаскивая из пачки сигарету, доверительным тоном сообщила я. – А еще у меня есть вино. Будешь?

– Ну, если ты угощаешь…

Я достала бутылку, Доминик, пошуршав на полках, которые я ему показала, – бокалы. Затем включил легкую музыку на телефоне, разлил вино и протянул мою порцию.

– За окончание работы и предстоящие выходные!

– Согласна.

Мы болтали ни о чем, и обо всем на свете. Беседа неспешно текла в воздухе, обволакивая нас мягкой паутиной расслабленности. У ног Доминика сладко посапывала Матильда. Я прислушивалась к ее сопению, и сердце робко замирало в счастливом томлении. Лишь бы не спугнуть.

Хотела ли я эротического продолжения вечера? Скорее, нет. Настроение слишком умиротворенное для этого. Нам и так хорошо. Я чувствовала, что и Доминик настроен так же. Или мне хотелось так думать. Не важно. В любом случае, если он не против такого развития наших отношений, сегодня обойдемся без сближения. Растянутое домашнее платье и посиделки с кошкой на кухне – не сюда. Мне нужна чувственная музыка, соблазнительное неглиже и клубника с шампанским.

Но мне все равно хорошо. Очень.

Мы расстались под утро, когда я уже клевала носом и норовила уткнуться физиономией в стол. Доминик осторожно поцеловал меня в губы и попрощался, пожелав приятных сновидений.

И снова о своем, о девичьем, – все-таки он лапочка.

Совет #6: не пытайтесь замаскировать подгоревшее блюдо пряностями – прогорклый вкус только усилится

Проснувшись в час дня, с удивлением почувствовала себя бодрой и полной сил. Правда, вспомнила, что меня сегодня должна посетить сестра, и слегка пала духом. Я Мишель очень люблю, но в связи с ее вечными попытками научить меня жизни, морально готовлюсь к встречам с ней дня за два-три. Этот визит практически застанет меня врасплох. Тем более, у нее какой-то важный разговор. Ничего хорошего от этой беседы я не жду.

Наспех позавтракав остатками вчерашних плюшек, принялась за уборку. Это тоже один из минусов предстоящего рандеву. Я так и так планировала навести в квартире порядок, но тот факт, что главным образом сейчас стараюсь ради въедливых глаз сестры, навевал тоску. Хотя тут же решила, что приготовлю для Мишель что-нибудь вкусненькое, и настроение моментально подпрыгнуло вверх. Тряпка для пыли и швабра уже не вызывали прежнюю ненависть.

Наспех покидав вещи в шкаф, а мелочевку распихав по ящикам, махнула тряпкой по поверхностям, и скользя по влажному полу, понеслась на кухню. Здесь-то я и оторвусь по полной.

После недолгих размышлений решила соорудить тиан по-провансальски5. Хотелось, конечно, что-то посущественнее, например, доб6 – рагу с говядиной. Но перед готовкой мясо и овощи нужно мариновать в вине, а затем тушить несколько часов, которых у меня уже нет. Да и наша местная разновидность рататуя для Мишель – более предпочтительная пища. Диетическая. Впрочем, я это блюдо тоже люблю. И, чего греха таить, отменно готовлю.

После ревизии холодильника выяснилось, что для полного счастья у меня как раз все есть. Порезав кружочками помидоры, кабачок, два баклажана, лук и перец, я сложила все в глиняный горшок, приправила чесноком, тмином, розмарином и гвоздикой и запихнула в духовку. Белое совиньон блан отправилось охлаждаться в холодильник. Сестра пьет исключительно белое. Исключительно сухое. Да, согласна – с ней непросто.

Настал черед второго этапа – выбор наряда. К приходу Мишель готовимся, как к визиту английской королевы. А как же? У меня совсем нет желания целый вечер смотреть, как она закатывает глаза и недовольно морщит нос, поджимая губы. Это дико раздражает и напрочь отбивает аппетит.

Джинсы и футболки, в которых так удобно вечером ужинать – определенно нет. Платья для прогулок свободного покроя, скрывающие все мои недостатки – исключено. Обтягивающее и декольтированное – Боже, даже думать о таком не смейте!

Решила, что строгого покроя юбка и блузка в стиле кэжуал подойдут. Хотя бы обойдусь без ее раздражающего цыканья.

Пока я перебирала содержимое шкафа, большая стрелка незаметно подползла к семи. Открыла вино, села за стол и с трепетом принялась ожидать Мишель Великолепную.

Надо полагать, у вас сложилось превратное мнение о моей сестре. Нет, я ее люблю. И знаю, что она меня – тоже. Мишель очень поддержала меня во время непростого периода с Винсенто. Без нее я бы сошла с ума, под давлением родителей, сразу вставших на сторону «пусечки Винса».

Наша любезная мадам Мартен ни в какую не соглашалась признать мою правоту. «Да все они гуляют». Эта фраза до сих пор наводит на кое-какие размышления о родительских взаимоотношениях, но докапываться до истины я не стала.

Мишель же отреагировала с бурным негодованием, даже ограничила наши с мамой встречи, чтобы, не дай Бог, она уговорила меня простить Винса. Мужа, пытающегося время от времени броситься мне в ноги, она не подпускала ко мне ни под каким предлогом. И не зря. Время от времени мне безумно хотелось плюнуть на все и польститься на его вкрадчивые обещания. И не из-за маминых воплей о том, как сложно в моем возрасте найти себе другого мужа, ведь я уже не молода… Нет. Просто потому, что я его любила. Он это прекрасно знал и бессовестно этим фактом пользовался.

Да и черт с ним!

Ровно в семь и ни секундой позже раздался звонок в дверь. Мадам Пунктуальность снова оправдала свое гордое звание. Я с улыбкой открыла, и тут же ошарашенно отскочила в сторону, позволив сестре стремительно влететь в прихожую. Так быстро она никогда не двигалась, и под ложечкой противно заныло – не иначе что-то случилось.

– Есть что-нибудь выпить? – произнесла Мишель вместо приветствия, и не утруждая себя снятием обуви, прошмыгнула на кухню.

Мимоходом глянув в зеркало, я увидела свои выпученные глаза и помотала головой, как цирковой ученый медведь, пытаясь прийти в себя. Это не моя сестра. Какой-то двойник, похожий на нее, но с совершенно чужим характером. Здесь замешаны инопланетяне, не иначе. Или заговор искусственного интеллекта… Мне даже стало страшновато идти за ней. Но так как квартира все-таки моя, пришлось. К тому же, я всерьез опасалась за жизнь Матильды.

А если совсем серьезно, то мне до смерти любопытно узнать, чем же вызвано такое странное поведение.

Пока я мялась у входной двери, Мишель успела похозяйничать и разлила вино по бокалам, залпом осушив свой, прежде, чем я успела сказать хоть слово. Посмотрела на меня, прямо в глаза, что меня тоже несказанно смутило и, рухнув на стул, выдала:

– Я ухожу от Грегори.

Вот теперь пришел и мой черед падать, куда придется. Хорошо хоть, умудрилась приземлиться не мимо стула.

– Что? Зачем? Почему? Почему? Зачем? – кроме бессвязных повторяющихся вопросов я ничего из себя выдавить не смогла.

– Я встретила потрясающего человека…

– Ты и раньше их встречала. Но что-то никто пока не надоумил тебя уйти от мужа.

Да, моя сестренка, так жестко журившая в свое время Винса, сама высокими моральными устоями не отличалась. Но я смирилась и перестала ее осуждать. Ее жизнь, а не моя. Со своей бы справиться для начала…

– Я его не люблю. И никогда не любила. Мы с ним разные. Очень.

– Ну-ну. А не ты ли десять лет назад протестующе вопила на слова мамы о том, что он скучный? И что ты в него влюблена без памяти?

– Это было в прошлой жизни.

– Хорошо. Зная тебя, советов давать не буду. Тогда чего ты хочешь от меня? В то, что ты пришла просто поделиться печалью, верится с трудом. Тебе это не нужно.

– Ты кругом права, кроме одного момента. Совет все-таки мне необходим.

Итак. Мир перевернулся. Завтра война? Или снег в июле? Мишель. Просит. Моего. Совета. Срочно мне книгу рекордов, это надо записать!

Сестра увидела мои обалдевшие глаза и сочла нужным продолжить, взглядом уткнувшись в столешницу:

– Насчет Грегори…

– Как ему преподнести? Но это не ко мне вопрос. Я никогда никого не бросала.

– Вот именно! И ты знаешь, как это больно, когда уходят. Знаешь, как никто другой. Поэтому мне нужно знать, как сделать так, чтобы смягчить свои слова?

– Спасибо. Ты сейчас мне тоже сделала больно. У тебя талант. Ничем и никак ты смягчить их не сможешь, если он тебя любит. Ничем и никогда. Только время поможет. И лучше не тянуть. Если он узнает об этом не от тебя, рана будет глубже и болезненней. Да и скорей всего, он уже сам понимает: что-то не так.

– Дело даже не в измене. Мне кажется, он всегда каким-то образом узнавал, – да ты просто особо не прячешься, сестренка… – Как мне сказать, что я хочу развод?

И смотрит так жалобно на меня… Да чем же я помогу тебе, Мишель?

Я не узнавала сестру. Она всегда отличалась от меня и родителей своей хваткой, целеустремленностью и холодным сердцем. Даже в детстве она не плакала, как бы сильно не ушиблась. Ее мало, что трогало. Она всегда добивалась своего, не важно, какими методами. И только ее близкие имели иммунитет – она никогда не причиняла нам вреда, вольно или нечаянно. Но мама с самого детства твердила, что Мишель станет карьеристкой, и внуков от нее не дождаться. Поэтому мы все впали в шок, когда она выскочила замуж в двадцать три года. Притом за человека, старше ее на десять лет. Мадам Мартен всегда думала, что первой буду я. А ваша покорная слуга до сих пор болталась, как хвост от кобылы…

И вот сейчас Мишель, та, которую вы редко увидите плачущей или заливающейся смехом, сидит передо мной с понурым видом, в глазах блестят впервые за тридцать три года вырвавшиеся наружу слезы. Точно, подменили. Это не она.

– Если ты так опечалена всем этим, может, стоит повременить? Разорвать-то всегда проще, чем сшить обратно. Не будешь жалеть о том, кого потеряла?

Хотя я б на месте Грегори давно ее послала. Но он слишком мягкий и покладистый. И слишком сильно любит эту занозу в заднице. Другие бы назвали его тряпкой, но не я. Мне он всегда нравился. И при каждой встрече я думала, что не ту сестру он выбрал, ой не ту… Хотя мне во времена его сватовства к Мишель нужны были сволочные парни, которые будут об меня вытирать ноги. И мало, что изменилось с тех пор. Винс тому большой пример…

Так что я бы на Грега и не взглянула. При шапочном знакомстве он кажется действительно скучным и… никаким, в общем. Это потом, когда я увидела его в семейной жизни, узнала получше. А так, после первого же свидания я бы сделала ручкой. Или сбежала прямо во время рандеву.

– Я не знаю, как ему об этом сказать. Но чем больше я думаю обо всем этом, тем сильнее понимаю, что не могу жить с ним в одном доме. Он раздражает меня, понимаешь?

– Может, временно поживешь в съемной квартире? А ему наплети что-нибудь. В духе «у меня конференция патологоанатомов в Париже».

– Примечательно, что ты не предлагаешь пожить у тебя.

– Привет. На моих пяти квадратных метрах? Мне тут и с Матильдой порой тесновато.

– Да я шучу, не бери в голову. А если серьезно, предлагаешь взять передышку?

– Именно. Взвесь все «за» и «против». Иначе потом можешь остаться ни с чем. Поверь на слово, то, что ты собираешься ему сказать, разобьет его сердце. С учетом его чувств к тебе, возможно, навсегда. Я не призываю оставаться с ним из одной только жалости. Просто подумай. Вспомни те его черты, из-за которых ты согласилась выйти за него. А бросить его ты всегда успеешь.

Едва ли я сама верила своим словам. Мишель не станет ждать. Ей подавай все и сию же секунду. И если она решилась на развод, она это сделает. Да, жить с нелюбимым – врагу не пожелаешь. Но вот точно ли это так? Или ей просто затмила сердце и то, что внизу живота, новая влюбленность? Несмотря на кажущуюся холодность и бесчувственность, она – та еще штучка. Правда, упорно считает, что секс без обязательств – это не измена. И Грегори ходить налево не запрещала. Только вряд ли он хоть раз воспользовался своим правом.

Долго сидеть у меня она не стала. От еды, само собой, отказалась. Но зато настояла, чтобы я на выходных познакомилась с ее новым кавалером. На кой черт он мне сдался?..

А я, в растрепанных чувствах, осталась ждать Доминика. Хотя настроение для свидания было самым неподходящим.

И почему я все-таки не перенесла нашу с ней встречу?

Совет #7: в овощной салат можно добавить ваниль для придания пикантности вкусу

Я все-таки перенесла нашу встречу на следующий день. Иначе мои хмурые взгляды и ворчание отпугнут его надолго.

Да только и утром настроение не улучшилось. Я плохо спала ночью, встала разбитая, с ощущением раздутой, как воздушной шарик, головы.

Я понимала, что это не моя проблема, и Мишель никогда не захочет, чтобы она даже отдаленно стала моей, и что сестра – взрослая девочка, и сама во всем разберется. Но она поделилась со мной, оказав этим честь, и мое сердце сочло себя обязанным переживать за нее.

Утренний кофе казался горелым. За булочками желания идти не нашлось, как глубоко внутрь себя я ни смотрела. Запнувшись о трущуюся рядом Матильду, чуть не влетела головой в раковину. Удачное начало дня.

С трудом заставила себя помыть голову к приходу Доминика. Правда, процесс затянул меня, отвлекая от сердечных терзаний сестры, и я провела в ванной больше часа: маски, скрабы и прочая лабуда из серии «мы сделаем вас неотразимой, но нищей».

Потом настроение снова вернулось к нулевой отметке. Я завернулась в халат и погрузилась в минор.

Из горьких раздумий меня вырвал звонок в дверь. В подъезде обнаружился сияющий Доминик с букетом ярко-синих ирисов. Моя кислая физиономия заставила сникнуть и его.

– Эй, что случилось?

– Ничего серьезного. Последствия визита сестры.

– А настроение почему никакое?

– Ты просто не знаешь ее.

– Так познакомь.

– В следующий раз как-нибудь. Знаешь, что-то мне не хочется сегодня…

– Отставить! – рявкнул он, правда смягчил рык улыбкой. – Я не позволю тебе сидеть здесь и киснуть в четырех стенах.

– Но…

– Никаких «но». Мне, кстати, нравится твой наряд, но я бы посоветовал тебе что-нибудь поярче. Мы поедем в одно зажигательное местечко…

– Доминик, я правда не хочу… – жалобно мяукнула я.

– Правда? Хм… Тогда… Минутку, я сделаю пару звонков. Это в любом случае входило в программу, но мы тогда сразу туда и рванем… – с этой загадочной фразой Доминик вышел обратно в подъезд, бросив меня в недоумении и печали.

Куда? Зачем? Почему? Оставьте меня в покое все…

Через две минуты его жизнерадостное лицо опять выглянуло из-за двери.

– Возьми что-нибудь теплое с собой. А еще – купальник и пижаму. Ты же завтра не работаешь? Можем остаться там на ночь.

– Где это – «там»? – не выдержала я и отлепилась наконец от стены, куда меня пришпилило моральной усталостью после визита Мишель.

– Увидишь. Не хочу портить сюрприз.

Ненавижу сюрпризы…

И все-таки ему удалось меня расшевелить. Нехотя, но собрала вещи: купальник, в котором не стыдно как раз только ночью, старенький кардиган. Невзирая на внутреннее огромное желание надеть что-нибудь открытое и сексапильное, натянула джинсы. В них бегать удобнее, если что.

Насыпала Матильде побольше еды, обновила воду. Убрала рагу в холодильник. Вдохнула-выдохнула и заявила Доминику, что можно идти.

Через пятнадцать минут мы остановились у набережной Старого Порта. Вечером, на закате, вдали от общественных мест.

Подозрительнее и быть не может.

И тут я увидела ее. Настоящая красавица. Белоснежная, изящная. Надежная. С такой хоть на край света.

– Она… твоя?

– Нет, арендовал у приятеля.

– Как ее зовут?

– «Анжелика».

Ну, естественно. Я почему-то была в этом уверена. Ей очень подходит это имя.

Но… какого черта мы стоим перед красоткой «Анжеликой», пятнадцатиметровой моторной яхтой, посреди вечерней пустоты?

Не то, что бы… Но очень подозрительно…

И тут во мне проснулась одна из моих очень противных сторон. Ворчливая недотрога.

– Ты меня видимо, не за ту особу принимаешь. Я не из тех дамочек, которых можно взять с собой потусить на яхте, напоить и затем отжигать всю ночь.

– Я тебя такой никогда и не считал. И вообще ты сейчас меня очень обидела своими подозрениями.

– Тебя пожалеть?

– Было бы неплохо.

– Как-нибудь в другой раз.

– Какая ты… – протянул разочарованно Доминик.

– Что? Договаривай. Какая? Скучная?

– Нет, я не это…

– Мне страшно. И я не скрываю этого. Я тебя вижу четвертый раз в жизни, и это второе свидание, но я даже не знаю, свидание ли, так как мы с тобой даже не целовались, как следует. Съездили на танцульки, выпили дома по бокалу вина и все, и я не вполне уверена, что это за отношения, и что последует дальше, и сейчас мне…

– Я все понял, – прервал он мою речь, которую я выплескивала из себя на одном дыхании, без пауз. Резко притянул к себе и поцеловал. Что ж. Такие паузы меня устраивают. На этот раз губы были многообещающе настойчивы, но без грубости.

– По порядку, – строгим голосом начал Доминик, оторвавшись от меня. – Если боишься, мы можем развернуться и посидеть в клубе. Но я бы хотел провести с тобой вечер и ночь наедине. Без раздражающих людей, снующих туда-сюда. Потому что у нас отношения, если ты еще не заметила. И чтобы не осталось никаких вопросов – мы встречаемся. Так понятней?

– Вроде да, – буркнула я, вперив взгляд на носок балетки, которым я смущенно елозила по земле.

– У тебя нет морской болезни?

– Вроде нет… – похоже, я растеряла весь словарный запас.

– Ну, так что? Поднимаемся на борт или едем тусоваться в центр?

Я лихорадочно соображала, что же делать, и беспомощно смотрела на яхту. Да, мне безумно хотелось туда попасть. Мне казалось, это будет очень романтично. Да, сегодня я готова к продолжению, и морально, и физически. Не зря же я сегодня брила ноги…

Но, с другой стороны, все доводы «против» я уже привела Доминику. А вдруг он маньяк? Не то, чтобы я постоянно с ними сталкивалась, но любой первый раз может стать последним.

Господи, о чем я думаю? Рядом со мной стоит парень, от которого я без ума. Предлагает провести восхитительный вечер в месте, о котором любая не здравомыслящая девушка может мечтать. А я думаю о том, как он будет меня расчленять на камбузе…

– Первый вариант, – глубоко вздохнув, решительно повернулась к нему. – Пошли. Пока не передумала.

Когда спускалась с палубы к жилым помещениям, долбанулась головой о переборку. Но это не помешало мне обшарить все вдоль и поперек и убедиться, что кроме нас здесь больше никого нет.

Всегда поражалась, как конструкторы умудряются сделать такие просторные каюты внутри небольших с виду лодчонок. Не иначе познали магию измерений, как в книжках и фильмах фэнтезийного жанра.

Здесь располагались кухня и две жилых каюты. Одна из них – гостевая спальня, вторая – столовая-кабинет-гостиная с шикарным диваном, на котором с успехом можно расположиться на ночь.

Стены обшиты панелями из бука. На полу бежевые и очень мягкие ковры, в которых так приятно тонут босые ноги. Неброские морские пейзажи в простых рамках. Белый столик из пластика, на котором… ох… Как только я узрела столик, остальное убранство перестало меня волновать. Потому что на нем очень эротически расположилась всяческая вкуснятина. Сырная тарелка, ломтики нежнейшей розовой ветчины, фуа-гра7 с черносливом на тостах, сладкое бордо. Но взгляд задержался и окончательно утонул совсем на другом – стопке из макарон8

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Киш – открытый пирог с разнообразными начинками.

2

Буйабес – традиционный суп из рыбы и морепродуктов, главное туристическое блюдо Марселя.

3

Салат нисуаз (фр. salade niçoise) или салат с анчоусами – знаменитый кулинарный рецепт французского города Ниццы из свежих овощей, варёных яиц, анчоусов и оливкового масла. В качестве заправки в салат также добавляют лимонный сок или винный уксус.

4

Писту — прованский холодной соус из долек чеснока, свежего базилика и оливкового масла. Чем-то напоминает соус «песто», только без кедровых орехов. Некоторые современные варианты рецепта включают тертый пармезан, пекорино или подобные твердые сыры.